Текст книги "Наследник древней силы (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

Кирпичная трёхэтажка с потемневшими от времени стенами смотрела на меня мутными окнами и огромной пыльной витриной неработающего магазина на первом этаже. Я зашёл со двора, отыскал четвёртый подъезд. Набрал код замка, и открыл дверь – в нос ударил запах мочи. Лестничная клетка оказалась тёмной и вонючей. Лампочка внизу не горела, свет проникал только через окна на промежуточных пролётах, стены были изрисованы.

Именно в этом доме проживал загадочный Илларион, о котором говорила Анна Васильевна, и я должен был доставить его в поместье желательно втайне от брата и прочих обитателей особняка. Да мне и самому не терпелось с ним пообщаться. Судя по словам Анны Васильевны, он что-то знал про всю ту ерунду, которая со мной произошла в Волыни, и о призраках, которых видел, оказывается, не я один.

С Илларионом мы созвонились заранее. Сказал ему, что от Анны Васильевны, и он, хоть и с неохотой, но всё же согласился встретиться. И теперь я стоял на третьем этаже и стучался в железную дверь, поскольку звонок, судя по всему, не работал.

Минут пять стучал. Наконец за дверью раздался скрипучий старческий голос:

– Да иду я, сейчас открою. Хвать долбить.

Дверь отворилась, на пороге стоял старик в вязаном свитере, вытянутом трико и дырявых тапочках. Старик был лысоват, кривонос, на одном глазу расползлось бельмо. Остатки шевелюры по бокам головы длинными прядями спадали на плечи. Илларион опирался на трость. Он вовсе не походил на лидера крупной секты, которая пользовалась интересом даже среди аристократов. По крайней мере, мне он представлялся иначе.

Илларион молча уставился на меня потухшим неприветливым взглядом. Я пришёл, чтобы узнать про призраков, но это человек сам напоминал призрака или покойника, вылезшего из своего уютного склепа.

– Я – Артём, – представился я, – я звонил вам сегодня днём. Вы – Илларион?

– Заходи, – проворчал старик хриплым дребезжащим фальцетом.

В квартире стоял едкий стариковский запах, но в целом тут оказалось довольно опрятно и уютно. Обои относительно новые, паркет, хоть и поистёрся, но выглядел чистым, возле порога лежал половик. Двери в комнату была закрыта, и что там творится, я не видел, но прихожая нареканий не вызывала, как и кухня, куда провёл меня Илларион.

На столе стоял электрический чайник, наполненный водой, но чай старик не предложил. Он устроился на табурете за столом, вытянув негнущуюся ногу, и поставил трость у тумбочки.

– Садись, – проскрипел он. – Зачем тебя прислала княгиня?

– Она видела призраков, – сказал я. – Она считает, что вы знает про них.

– Призраков? Что за призраки? Ничего не знаю.

– Тогда почему Анна Васильевна решила, что знаете?

– Без понятия. Ты ради этого сюда припёрся? Повторяю: ничего не знаю. И никуда я не поеду.

– А как же «Община третьей ступени»? С вами разговаривались просветлённые. Расскажите об этом.

– А тебе зачем? Ты – полицай, что ли, или газетчик?

– Ни тот, ни другой. Я говорил вам, кто я: Артём Востряков, внук Анны Васильевны, – я решил напомнить, подумав, что у старика плохо с памятью. – Будучи основателем «Общины третьей ступени просветления», вы утверждали, что, якобы, с вами общаются волхвы, и таким образом побудили следовать за собой сотни людей, в том числе, представителей княжеских и боярских родов.

– Давно это было, – буркнул Илларион и замолчал.

– Ну?

– Баранку гну. Я всё выдумал.

– В смысле? Что это значит?

– У меня были галлюцинации. С головой проблемы, сечёшь, парень? – старик постучал пальцем себе по лбу. – Всё! Нет ничего. Нет никаких волхвов, древней магии и прочей поебистики. Выдумки это, враньё.

– Скажете это лично Анне Васильевне. Она попросила привезти вас.

– А я сказал: никуда я не поеду. Княгиня сама прекрасно знает, что всё это – чушь собачья. Зачем я ей понадобился?

– Да мне всё равно. Это воля княгини, и вы отправитесь в поместье, даже если придётся вас связать и привезти в багажнике.

Старик молчала, но на лице его появилось такое страдальческое выражение, будто ему гвозди под ноги вгоняли. Илларион затрясся и вскочил, опираясь на стол обеими руками:

– Оставьте меня в покое! – взвизгнул он. – Хватит меня преследовать! Я всё рассказал, я во всём сознался. Что вам ещё надо?

Я встал и, положив руку на его плечо, посадил на стул. Старик этот вызывал во мне чувство, близкое к отвращению, а его поведение и отказ говорить, злили. Казалось, он что-то знает, но хочет поскорее от меня избавиться.

– Хватит истерить, – произнёс я грубо. – Или ты сейчас всё расскажешь или с тобой будут говорить другие люди и по-другому.

Илларион уставился на меня, на лице его был написан ужас.

– Этого не может быть, – замотал он головой. – Кто ты? Зачем ты здесь? Зачем пришёл за мной? Я ничего плохого не сделал. Ты не понимаешь. Они отобрали у меня всё. Всё! Из-за этих сраных голосов в моей голове я лишился всего. Я не виноват, он схватил себя за пряди седых волос, согнулся и задрожал всем телом. – Оставьте меня в покое!

Я сел на стул и некоторое время наблюдал за этой беззвучной истерикой. Потом встал, взял с полки кружку и налил воду из чайника.

– Держите, – поставил я кружку пред Илларионом. – Успокойтесь и расскажите всё по-порядку, потому что сейчас я ни черта не понимаю. А я очень хочу понять.

Минут через пять Илларион всё же вернулся в адекватное состояние, он посмотрел на меня мутным взглядом, дрожащей рукой взял кружку и отпил.

– Голоса, – произнёс он. – Я начал слышал их, когда мне было лет восемнадцать. Мы с пацанами выпивали, дышали «синей пылью», курили всякое. Вначале это было прикольно, а потом… не знаю… в какой момент показалось, будто со мной кто-то говорит.

– Что они вам говорили?

– Да так… про космос, космическую силу и… я не помню уже. Клянусь! Но я всё записал, у меня даже книга есть. Началось всё года через два, когда я первый раз поехал на Водлозеро со своими последователями. Меня посчитали кем-то вроде пророка или посредника между ними… посвящёнными и людьми. Ну я не против был, я и сам верил. Придумал практики, чтоб, типа, разум освободить. Ну знаешь, как в школах рукопашного боя, только немного изменил, как голоса говорили. Вот мы и занимались практиками этими… Вещества тоже были, чтобы сознание открыть космосу. Ну я, по крайней мере, так думал. Потом я услышал голос, который сказал, что волхвы до сих пор существуют… блин, я сам не помню, что за чушь тогда городил. У меня было наследство, так что работать не надо было, ну я и сидел целыми днями, занимался всякой хернёй, проповедовал. На Водлозеро несколько раз ездил. Слышал, что они там где-то живут.

– И что? Встречали их?

– Я всем говорил, что встреча. Но я ни черта не видел. Клянусь. Постепенно наша община стали популярной в узких кругах. Кто только к нам ни приходил! А потом… потом вмешалась церковь.

– Церковь?

– Да. Собрания стали запрещать. Меня избили. Это были парни из службы патриарха. Потом – полицаи. Упекли на два года. После этого случая пришлось собираться тайно.

Старик замолчал.

– А потом? – спросил я.

– А потом пришли дружинники великого князя.

– И?

– Что «и»? Видишь вот это и это? – Илларион указал на свой глаз и на негнущуюся ногу. – Они у меня отняли всё. Они сказали, что я, якобы совращаю молодёжь. Одна княжна залетела… и в общем пришли разбираться ко мне. Тогда-то и настал конец всему. Я официально сознался, что всё придумал, что у меня – галюны.

– Значит, вы предали то, во что верили?

– И что? От этих голосов одни беды. Они отняли всё. Ты понимаешь? Какой смысл? Зачем? Мне нужно только одно: чтобы меня оставили в покое. Хотя бы на старость лет. Неужели так сложно? – последние слова Илларион произнёс плаксивым тоном.

– Но ведь голоса в голове – правда? Вы же не придумали.

– Я не знаю, правда ли это или нет. Давно не слышал их. Но я помню, что видел человека с фиолетовыми глазами, какие у тебя только что были. Это случилось на Водлозере.

– Вы говорили, что никого не встречали.

– Я не встречал. Просто привиделось.

– Я тоже видел человека с фиолетовыми глазами, – сказал я. – После нашей с ним встречи у меня открылись энергетические каналы. Теперь я ищу информацию. Если вы знаете хоть что-то: что это за люди, что они хотят, где они обитают – расскажите.

Илларион сидел, сгорбившись, а потом вдруг посмотрел на меня, взгляд его на миг прояснился.

– Они идут, – изрёк он каким-то отстранённым тоном.

– Кто?

– Они идут, – он уставил на дверь кухни.

Я посмотрел в ту сторону и с удивлением обнаружил, что двери нет. И стен нет, а вокруг простирается серая пустыня – такая же, как и в тот день, когда меня ранили. Как и тогда, чёрная туча закрыла полнеба. Вот только сейчас из-за ближайшего холма выползли непонятные существа со множеством торчащих во все стороны конечностей. Они были далеко, и я с трудом мог разглядеть их. А в дымке на горизонте показалось нечто огромное…

– Эй, парень! – Илларион тряс меня за плечо.

Я осмотрелся – вокруг прежняя кухня, никакой пустыни нет.

– Что это было? – спросил я.

– А я почём знаю? Ты минут пять сидишь и смотришь в одну точку.

Я нахмурился:

– В какие ты игры со мной играешь?

– О чём ты? Какие игры?

– Ты сказал: «они идут».

– Чего? Что ты несёшь? Я ничего такого не говорил. Я сказал, что если надо, могу дать книгу почитать. У меня сохранился экземпляр. Там описано всё, что я видел.

Я смотрел на Иллариона непонимающим взглядом. Похоже, опять глюки. Скорее всего, он говорил правду. Какой смысл этому сломленному жизнью старику пытаться запудрить мне мозги? Или он не так прост, как кажется? Тоже не исключено.

– А про тени что-нибудь знаешь? – вернулся я к первому вопросу.

Илларион медленно покачал головой.

– Я их тоже вижу. Уже лет пять. Раньше такого не было, а теперь постоянно. Они ничего не рассказывают. Считал, это предвестниками, что мне, якобы, на покой пора, – он опять покачал головой. – Я больной, свихнувшийся старик. Что ты от меня хочешь?

– Вы должны поехать со мной. Анна Васильевна желает вас видеть, и это не обсуждается. Собирайтесь. Не хочу применять силу.

– Ладно. Дай мне пять минут, – Илларион вздохнул, поднялся и, опираясь на клюку, поковылял прочь из кухни. Хлопнула дверь комнаты. Я же остался наедине со своими мыслями.

Непонятно было, то ли этот Илларион действительно оказался своеобразным проводником между какими-то могущественными силами и людьми, то ли просто чокнутым стариком, у которого кукуха улетела на почве алкоголя и употребления запрещённых веществ. Я склонялся к последнему. Ведь зачем этим могущественным силам, которые столетиями прячутся ото всех, понадобился какой-то торчок? Если бы Илларион не сказал про человека с фиолетовыми глазами, я бы на этой мысли и остановился. Но он видел то же, что и я! Да и накрыло меня именно сейчас, а не где-то в другом месте. И что за призраки такие? Если одно и то же видят разные люди, значит это точно не галлюцинация? Или я что-то не понимаю в этой жизни?

Пока я ломал голову над этими вопросами, прошло пять минут, потом – десять, пятнадцать, а Илларион не выходил.

Я отправился к комнате и постучал в дверь. Ответа не последовало.

– Вы ещё долго? – спросил я. – Пора.

Илларион молчал. Я толкнул дверь, но она не поддавалась: старик закрылся на ключ.

Сбежал? Но входная дверь не открывалась (иначе я услышал бы), а по-другому с третьего этажа не спуститься.

Я сосредоточился, усиливая циркуляцию энергии, и направил её, как меня учили, в руку. Снова толкнул дверь. Замок с треском выломал кусок стены, дверь распахнулась.

В комнате на кровати лежал Илларион. Глаза были открыты, изо рта шла пена, лицо посинело. На полу – опрокинутый стакан и разлитая вода. Старик скончался. Нашёл-таки способ избежать поездки.

Вероятно, Илларион ждал этого момента, ждал, когда за ним придут снова, и хранил быстродействующий яд, чтобы избежать новых издевательств и пыток. Он просто хотел спокойно дожить свои дни.

На столе лежала книга с сильно потрёпанной мягкой обложкой. Она так и называлась «Третья ступень просветления» за авторством Иллариона. На прощанье старик оставил свой труд.

Я взял книгу, затем протёр тряпкой все поверхности, которых касался руками, и покинул квартиру.

День клонился к вечеру. Сегодня я планировал заскочить в больницу к Ире, но уже было поздно, а я находился в северном пригороде, откуда только выбираться – час.

Иру я не навещал с пятницы, и мне не терпелось снова увидеть её и всё рассказать. Я не знал, как она отнесётся к переменам в моей жизни. Будет ли рада или, наоборот, отстранится от меня? Как она воспримет предложение стать моей второй женой? Наверное, не стоило беспокоиться. Ира имела «правильное» воспитание и свыклась с мыслью, что её судьбу определит род, да и ко мне она испытывала далеко не сестринские чувства. Но всё равно было несколько волнительно. Я ведь первый раз в жизни готовился сделать девушке предложение.

Сев в машину, я позвонил Ире.

Наконец, смарт включился и передо мной появился экранчик. Я вызвал Иру.

– Привет, как дела?

– Нормально, – равнодушно ответила Ира. – Поужинал только что. А у тебя как?

– Да вот, дела всё. Не получится сегодня заскочить, извини. Завтра – тоже. У Николая какая-то встреча, просил меня поехать вместе с охраной.

– Угу, – сказала Ира.

– Но в четверг я точно свободен. Вечером обязательно заеду. Нам надо о многом поговорить.

– Как суд? – спросила Ира.

– Какой суд? А, суд. Не беспокойся. Там будет представитель. Я туда даже не поеду. Бояре иски отозвали – я говорил. Придётся заплатить только за ущерб заведению и побитым охранникам.

– Большой штраф? – с беспокойством спросила Ира. Она ещё не знала, какое мне достанется наследство, и по что только за счёт родовых акций «Севера» я буду получать два-три ляма в месяц, если не больше.

– Адвокат постарается, чтобы вписали поменьше, – успокоил я Иру.

– Хорошо, – опять равнодушие в голосе и вздох. – Буду ждать.

Я попрощался. Мне не понравилась тон Иры. Опять она какая-то странная. Вчера мы разговаривали, она была нормальной, шутила, что с такой кормёжкой, как в больнице, скоро растолстеет. Подумал, на поправку идёт. А теперь опять – безразличие и тоска в голосе. Это тревожило. Ещё сильнее захотелось проведать Иру. К тому же у меня имелось к ней важное дело.

Да и вообще, надо было перевозить Иру в поместье. Кажется, в больничной палате ей не очень хорошо. Как только врачи дадут добро, сразу перевезу – решил я.

Домой вернулся поздно. Дорога заняла много времени. Но тем не менее, первым делом отправился к Анне Васильевне доложить о результатах поездки. Пожилая княгиня приняла меня, несмотря на поздний час. В комнате, как и вчера, царил полумрак, пахло благовониями, едва перебивающими стариковский запах.

– Где Илларион? – спросила княгиня, когда я вошёл.

– Нет его больше, – я подошёл к кровати. – Скончался. Недавно совсем. Мы опоздали.

– Ох, беда, – вздохнула Анна Васильевна. – Уходят люди. Скоро все там будем.

– Я тоже видел тени, – сказал я.

Анна Васильевна многозначительно посмотрела на меня мутным взором:

– Плохо. Чует моё сердце, дурное это. Не должно такого быть в нашем мире. Чужеродное оно.

– А ещё я видел серую пустыню и каких-то странных существ, обитающих там, – сказал я. – Вы не знаете, случаем, что это такое? Или того, кто расскажет об этом.

Бабушка покачала головой:

– Ничего, внучик, знаю. Немногое мне дано знать, увы. И всё же обряд сработал…

– Какой обряд?

– Обряд. Мы экспериментировали. Я думала, благодаря ему у тебя откроются силы. Только почему-то это произошло спустя много-много лет.

– Анна Васильевна, можете подробнее объяснить, про какой вы говорите обряд?

Но княгиня не ответила. Она уставилась куда-то мимо меня, в тёмный угол, словно там кто-то был. Я невольно обернулся, но не обнаружил никого. Глаза Анны Васильевны остекленели, и я испугался, что бабулька вот-вот преставится. Поводил ладонью перед её лицом:

– Анна Васильевна, с вами всё хорошо?

– Позови Лену, – сказала княгиня, словно очнувшись от забытья. – И вообще, отдыхать надо. И ты иди отдыхай, и так помотался сегодня.

Я отправился в свою комнату взял портативник и, шлёпнувшись на кровать, принялся рыться в поисковике. Меня интересовали существа, обитающие в серых зонах. Прежде я о них не слышал, да и сейчас ничего не обнаружил… почти ничего. Нашлись две картинки с существами, похожими на те, которые я наблюдал в сегодняшнем видении, но ссылки под ним вели на удалённые статьи. Информации не было. Её словно намеренно вычистили.

* * *

Палата, в которой лежала Ира, походила на гостиничный номер. Только белые стены и больничная койка напоминали о том, что тут – всё же лечебное заведение.

Было чисто и тихо. В углу стояли диванчик, два кресла и стол, рядом – холодильник. На стене висела узкая пластиковая трубка – проектор голографического телевизора. Возле кровати находилась тумбочка, на тумбочке – выключенный портативник, пакет с фруктами и прочими вкусностями, которые я накупил по дороге.

Вот только Иру, кажется, они не радовали. Девушка лежала, как и прежде, с фиксатором на шее и смотрела в стену. Синяки уже почти рассосались, осталась лишь ссадина на губе. Рёбрам срастаться придётся ещё долго. С врачом я уже поговорил, тот сказал, что пока советует лечение в стационаре, а через недели две-три можно и отвезти домой.

Я сидел на стуле рядом с кроватью. Разговор не клеился, и мне показалось, что сейчас не самое лучшее время, чтобы делать предложение.

– Как тебе тут? – спросил я. – Не скучаешь? Сеть хорошо ловит?

– Нормально, – сказала Ира. Она посмотрела на меня с каким-то страдальческим выражением на лице, а потом снова уставилась в стену.

– Тебя что-то тревожит? Скажи, если так.

– Всё хорошо. Просто… Я не знаю.

– Хочешь переехать в поместье? – спросил я. – Могу организовать. А то враче тебя тут ещё три недели собираются держать.

– Нет. Домой хочу. Не хочу в поместье.

– Из-за Лёхи?

– Наверное.

– Он к тебе больше не будет приставать.

– Всё равно не хочется.

– Ты была права в тот вечер, – решился я, наконец, заговорить о главном. – Я узнал. Я действительно приёмный.

Ира снова одарила меня долгим взглядом.

– Кто твои настоящие родители? – произнесла она с прежним равнодушием, будто спрашивала лишь из вежливости, а не из интереса.

– Востряковы.

Молчание. Ира смотрела на меня, не отрывая взгляда.

– Меня изгнали из рода, когда мне было около года, потому что я оказался нейтралом. Сейчас меня приняли обратно в семью.

– Ты… теперь… князь? – проговорила Ира, делая паузу между каждым словом.

– Да. Но ты не волнуйся, ничего не поменялось, – я взял её за руку. – Я всегда буду о тебе заботиться. Обещаю. Что бы ни случилось. Ты для меня всегда останешься родным человеком.

Ира поджала губы, и на глазах её заблестели слезинки.

– Ну чего ты плачешь? Радоваться надо, – улыбнулся я с натяжкой. – Твой старший брат оказался князем. Круто же. Да?

– Ага, – Ира тоже улыбнулась, а слезинки покатились по щекам.

– Может, тебе ещё что-нибудь нужно? – спросил я.

– Не нужно, – сказала Ира. – Спасибо.

Только спустя час она разговорилась, и я решил заговорить о втором важном деле.

– У меня есть щепетильный вопрос, – сказал я. – Понимаешь, я по-прежнему хочу выследить тех уродов, из-за которых ты здесь, и преподать им урок. Не бойся, тебе ничего не грозит. Вначале мы тебя перевезём в поместье – там безопасно. Но я должен знать, кто они. Ты, кажется, шаришь во всяких взломах и прочем хакерстве, так ведь? Вот и подумал, а сервер взломать сможешь, на котором хранятся записи с камеры в нашем подъезде? Нужно найти видео. Так я смогу установить личности нападавших. Извини, что опять об этом говорю, но ты же понимаешь, что если не мы, никто тех гандонов не накажет?

– Понимаю, – внезапно твёрдо произнесла Ира, – я сделаю. Я уже взламывала камеру в нашем подъезде. Так, по приколу. Думаю, с сервером тоже проблем не будет.

– Отлично. Завтра, боюсь, не получится заехать. Мне надо изучать некоторые вещи, касающиеся семейного бизнеса. Если честно, башка кипит от этого всего, но никуда не деться. В субботу один важный ужин. А в воскресенье я заеду. Но ты, как запись найдёшь, кинь мне на почту, ладно?

– Один был со стеклянным глазом, – сказала Ира.

– В смысле?

– Один из нападавших был со стеклянным глазом, – повторила она. – Я запомнила его. У него левая сторона лица изуродована, и глаз в одну точку постоянно смотрел. Остальных не помню.

– Что ж, уже что-то. Я постараюсь пробить информацию. А ты пока не скучай, ладно?

– Всё в порядке, – ответила Ира. – Я сделаю, что скажешь.

Мы посидели ещё немного, а потом я собрался домой. Надо было возвращаться, тем более, пробки, скорее всего, уже рассосались.

Спустился вниз. Возле крыльца находилась стоянка. Машин под вечер тут было мало, так что четыре больших чёрных внедорожника, стоящих неподалёку от моего авто, сразу бросились в глаза. Кода я приехал, их не было.

Косясь на эти подозрительные машины, я направился к своему седану. Вызвал экран смарта. Оказалось, Николай звонил мне раз пять. У меня была беззвучка, а лампочка почему-то не замигала – перегорела, наверное. Четыре года аппарату всё-таки. Я перезвонил, но тут двери внедорожников открылись, и оттуда вылезли люди в костюмах. В руках они держали телескопические дубинки, а на запястьях и лбах чернели повязки с рунами. У троих на боку висели шашки. Кажется, ко мне. Я сбросил вызов.

Толпа направилась ко мне, а я уставился на мужчину с шашкой, что шёл первым. Это был коротко стриженый коренастый бугай с деформированной левой бровью. Левый глаз его был светлее правого и смотрел в одну точку. Он очень походил под описание, данное Ирой.

Толпа остановилась в нескольких метрах от меня.

– Артём Востряков, – громко объявил одноглазый. – Великий князь, Василий Степанович, желает тебя видеть. Поедешь по-хорошему или применить силу.

Люди с дубинками стали обходить меня полукругом, словно охотники – дикого зверя. Я машинально попятился назад к своему седану.

– А что это мне такой почёт? – спросил я. – Многовато сопровождающих. Что хочет великий князь?

– Садись в машину, – приказал одноглазый. – Узнаешь. Не заставляй применять силу.

Их было слишком много. Но мне очень уж не нравился тон одноглазого. Да и зачем я потребовался великому князю, когда конфликт, казалось бы, исчерпан? Подозрительно. Что-то подсказывало, добром это не кончится. Сяду в машину – окажусь в их полной власти. Бежать бы надо, но уже поздно. Оставалось только драться.