Текст книги "Наследник древней силы (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 2

Май 2025. Великий Новгород.

* * *

Когда Эдуард Михайлович вошёл через широкие стеклянные двери в летнюю гостиную, его уже ждали. На одном из диванов сидел полный круглолицый мужчина с лысиной и в очках. У ног его стоял чёрный кожаный дипломат. Гость попивал кофе, но увидев вошедшего князя, торопливо поставил чашку на стол, чуть не расплескав остатки, схватил дипломат, словно боялся с ним расстаться даже на секунду, и слегка поклонился:

– Здравствуйте, Эдуард Михайлович. Прибыл, как вы и велели.

– Здравствуйте, Степан Спиридонович, – князь подошёл и поздоровался за руку, – заждались, наверное? Прошу за мной.

Эдуард Михайлович вышел из гостиной, поднялся на второй этаж по закруглённой мраморной лестнице и направился к кабинету. Степан Спиридонович молча шагал следом.

Кабинет оказался не самым просторным, а массивный книжный шкаф и стол ещё больше сокращали визуальное пространство. Впрочем, тут было довольно уютно. Заперев дверь, князь уселся во вращающееся кресло и сдвинул на край кипу бумаг.

– Присаживайтесь, – указал он на стул напротив. – Рассказывайте: что удалось узнать, каковы результаты?

Мужчина сел и, поставив дипломат, на колени, открыл его, извлёк пластиковую папку и положил на стол перед князем.

– Как вы и просили, распечатал в двух экземплярах. Тут – все данные.

Открыв папку, князь нацепил на кончик носа очки и начал тщательно изучать каждый лист. Его брови были сведены, между ними пролегла глубокая морщина. Просмотрев всё, Эдуард Михайлович сложил бумаги обратно в папку.

– Да уж… – задумчиво изрёк он. – Интересные дела делаются. Ошибки быть не может?

– Нет, – помотал головой Степан Спиридонович. – Мы три раза измеряли. Данные абсолютно точны. Открыты все четыре канала. Общий энергетический баланс около тысячи единиц.

– Много, – князь снова открыл папку. – Тысяча пятьдесят три, – прочитал он. – Солидно.

– Да. Показатель выше среднего.

– Как это объяснить? У него все каналы были закрыты, вы же сами проверяли это. А теперь… – князь недоумённо развёл руками.

– Проверяли, Эдуард Михайлович, раз десять тестировали, да, – подтвердил гость. – У Артёма действительно были закрыты все энергетические каналы. Сейчас мы наблюдаем иную картину. И честно скажу, у меня нет этому объяснения. Случай уникальный. В моей практике подобного не встречалось. Но факт остаётся фактом, – Степан Спиридонович закрыл дипломат и поставил на пол. – Я и сам удивился столь быстрой регенерации. С такими ранениями обычный человек пролежал бы гораздо дольше, а тут – два месяца и как новенький. Не могут нейтралы так восстанавливаться. Для этого нужен хотя бы один открытый канал. На войне с Артёмом что-то произошло. Возможно, повлиял стресс.

– Загадки, значит. Кругом одни загадки.

– Эдуард Михайлович, знаете, если бы подключить исследовательский отдел и провести полный комплекс обследований…

– Нет, – князь сделал отрицательный жест рукой. – Пока не будем. Потом – обязательно, но не сейчас.

– Понял, – поспешно исправился Степан Спиридонович. – Как скажете. Значит, будем ждать. Случай этот для науки крайне интересный.

– Когда Артёма выпишут?

– Где-то через неделю. Но если надо раньше…

– Значит, через неделю. И позаботьтесь, пожалуйста, чтобы не было утечки инормации.

– Разумеется. Но как скрыть факт столь быстрого выздоровления? Боюсь, в клинике уже каждая уборщица знает.

– Главное, чтобы эти данные, – князь поднял папку и потряс ей в воздухе, – ни к кому не попали до поры до времени и чтобы сотрудники не трепались на каждом углу.

– Будьте спокойны. Вы же знаете, насколько я и мои люди чтут врачебную тайну.

– Иначе вы у меня не работали бы. Спасибо вам, Степан Спиридонович. Можете идти. Позвоните мне через недельку перед выпиской. Ну и если что-то изменится, ставьте в известность немедленно.

Степан Спиридонович попрощался и вышел, а князь повернулся на кресле к окну и задумчиво уставился на ветви берёзы, что легонько бились по стеклу. Эдуард Михайлович был мрачен, между бровей его застыла глубокая морщина.

Лежащая на столе папка являлась неоспоримым доказательством ошибки, допущенной девятнадцать лет назад. Непонятно, что произошло и почему у парня внезапно открылись сразу четыре канала. Эдуард Михайлович даже не мог припомнить, рождались ли в его роду за последние двести лет люди с такими способностями. И всё же Артём владел всеми четырьмя энергиями, что само по себе встречалось нечасто. Энергетиков с активным дельта-каналом во всём Союзе можно по пальцам пересчитать. Этот канал позволял совмещать остальные три вида энергии, что открывало большие перспективы в управлении внутренней и внешней силами.

Эдуард Михайлович хорошо знал историю своего рода, знал он и то, что когда-то, более двухсот лет назад, среди ладожских князей, потомками которых считали себя Востряковы, энергетики с дельта-каналом рождались чаще. А затем они почему-то перестали появляться, род ослабел, и в начале девятнадцатого века его земли вошли в состав Новгородского княжества, частью которого оставались до сих пор. Связаны ли эти два события или нет, уже никто не скажет, но многие верили, что будь в роду больше сильных энергетиков, Востряковы никогда не склонились бы перед другими князьями.

– А теперь нас давят все, кому не лень, – пробормотал себе под нос Эдуард Михайлович.

Он встал с кресла, положил папку в сейф, спрятанный за картиной, а потом подошёл к окну и, скрестив руки на груди, принялся смотреть на сад.

Эдуард Михайлович жалел о том, что сделал тогда, почти девятнадцать лет назад, жалел, что отрёкся от младшего сына. Он даже не сомневался, что измены не было и кровь парня чиста: ДНК-тест врать не мог, но досада, боязнь слухов и чёрт знает, что ещё взяли верх. К этому добавилась и смерть супруги во время родов, что стало для Эдуарда серьёзным потрясением. В итоге мальчика отдали в семью Тарасовых, увезли на городскую квартиру, и для всех он просто исчез, в кругу семьи ситуация не обсуждалась, а слугам о нём даже говорить было запрещено, и вскоре память об ущербном отпрыске рода Востряковых и вовсе стёрлась. Когда через три города Артём с приёмной матерью переехали в дедовское поместье на берегу озера, его уже все воспринимали, как одного из детей слуг, не более.

Лучше бы при родах умер мальчик, а не горячо любимая супруга – думал Эдуард Михайлович, когда тяжёлые воспоминания накрывали его. В тайне он желал смерти младшему сын, вот только не мог убить собственного отпрыска, не мог взять грех на душу. Поэтому, когда парень окончил школу, князь решил отправить его в солдаты, посчитав, что если Артём погибнет где-нибудь на войне, то и Бог с ним, а если нет, то пусть делает карьеру в регулярной армии – главное, чтобы подальше от дома.

А вышло совсем иначе. На войне у Артёма неведомым образом открылись все каналы. Никто даже подумать не мог, что такое возможно. Теперь надо всё исправлять: возвращать мальчика в семью, обучать владению энергиями, давать образование. Вот только как в глаза пацану смотреть? Простит ли он собственного отца, который так поступил с ним когда-то? Это сейчас больше всего волновало князя.

Смарт запиликал привычной мелодией. Эдуард Михайлович нажал кнопку на браслете. Над ладонью появился чёрный голографический экран. На нём высветился номер секретаря.

– Алло, Эдуард Михайлович, добрый день, – произнёс секретарь. – Только что поступил звонок от Голицыных. Желают завтра встретиться лично и обсудить продажу контрольного пакета акций «НовАрмы». Что прикажете делать?

– Вот же собачьи дети, – проворчал князь. – Опять лапы тянут к нашему заводу, да? Я же сказал, что он не продаётся

– Им отказать?

– Нет. Пусть приезжают, если так охота. Поговорю с ними сам с глазу на глаз.

* * *

Мы с Витей сидели в ресторанчике на третьем этаже торгового центра возле большого, во всю стену, окна. Тут было тихо и спокойно. Посетителей мало, несмотря на вечерний час, а с улицы звуки почти не долетают, хоть на дороге внизу полно машин. Я потягивал пиво из стакана, Витя пил кофе. Он за рулём, ему спиртное нельзя. Узнав о том, что я вернулся из армии, мой школьный друг захотел встретиться. Позвонил, предложил посидеть как-нибудь вечерком. Ну я и согласился.

Из больницы меня выписали позавчера. Дух месяцев оказалось достаточно, чтобы полностью восстановиться после ранения – невероятно быстро, учитывая то, как меня покромсало. В госпитале держали недолго, через две недели перевели в частную клинику Востряковых. Там условия оказались лучше: качественное питание, опрятная индивидуальная палата, вежливые врачи, заботливые медсёстры. Одно только напрягало: постоянные обследования. Чувствовал себя жертвой научного эксперимента. Если же опустить этот неприятный момент, отдохнул я неплохо.

А вообще мне повезло, если можно назвать везением то, что со мной случилось в Бельске. Врачи говорили, что с такими травмами, как у меня, долго не живут. Один осколок распорол живот, второй пробил лёгкое, третий попал в левую скулу и застрял в носоглотке, четвёртый чуть не оттяпал руку. И всё же спустя два месяца я был жив-здоров и чувствовал себя пусть и не как прежде, но вполне сносно. Только шрамы напоминали о жутких ранениях. А ещё – боли. Особенно донимала боль в голове: вначале чуть ли не каждый день, теперь – реже, но всё равно иногда накрывало не по-детски. Врач сказал: контузия, прописал таблетки, и я надеялся, что со временем пройдёт.

Никто прямо не говорил о том, с чем связано моё необычное исцеление, но я и сам догадался, как догадался и о том, почему меня постоянно донимали обследованиями. Всё дело в открывшихся каналах. В моём теле отныне циркулировали четыре энергетических потока. Поначалу это было непривычно, а теперь я уже и внимания на них не обращал. Наверное, то же самое ощущали все энергетики. Вот только на вопрос, почему я – простой человек, нейтрал – вдруг получил такой дар, ни я, ни кто-то другой ответить не мог. Разумеется, я никому не рассказывал про встречу с незнакомцем в капюшоне, да и не был я до конца уверен, что это не галлюцинация. Порой казалось, что бородач с фиолетовыми глазами, серая пустыня, тени и всё остальное мне просто привиделось, пока я валялся в отключке.

Но об открывшихся каналах стало известно многим. Даже сам князь, Эдуард Михайлович Востряков, которому служил отец, пригласил меня завтра на обед. Слуг за господский стол просто так не приглашали, значит, мной заинтересовались. И я всё гадал, хорошо это или плохо.

– Ну как житуха? – спросил Витя. – Досталось тебе, смотрю, – он кивнул на шрам, похожий на букву «У», который украшал мою левую щёку.

– А ты тоже время зря тут не терял: бороду вон отпустил, – подколол я.

– Да, решил сменить имидж, – Витя провёл пальцами по своей коротко стриженой бородке. – Так солиднее, девчонкам больше нравится. А ты со Светкой уже виделся?

– Мы же ещё до армии разбежались, забыл что ли?

– А, ну да, ну да, точно. Чем она сейчас занимается, не знаешь? Поступила куда?

– Да без понятия. А ты поступил, полагаю.

– Да, на экономиста, как и хотел. Точнее, как папаша хотел. Подрабатываю теперь у него в конторе. В общем…

– … жизнь удалась, – закончил я.

– Ну да, – как-то виновато пожал плечами Витя и отпил кофе.

Повисла пауза. Казалось, Витя хотел расспросить меня о том, что было нам, но ему было неудобно. А я вдруг понял, что мне совершенно неинтересно расспрашивать его о том, что было здесь. Что он мог рассказать: как потусовался в клубе, как познакомился с очередной тёлкой или как ему влом сдавать сессию в своём сраном институте? Смешно же… Мне было плевать. Равнодушие – вот всё, что сейчас чувствовал. Захотелось вернуться домой, взять пачку чипсов, залипнуть в экран компьютера и просидеть так остаток дня. И завтра, желательно – тоже, и послезавтра.

А ведь Витя был моим лучшим другом. Общались мы с пятого класса, даже рукопашному бою обучались у одного мастера. Витя, правда, это дело забросил довольно быстро, не достигнув даже того уровня владения внутренней энергией, который доступен каждому нейтралу, а я продолжил заниматься. В остальном же мы с ним были не разлей вода, благодаря ему я даже познакомился со своей первой и пока единственной девушкой, с которой встречался почти год.

Родители Вити работали в компании, принадлежащей великим князьям Борецким, папаша был каким-то крупным начальником, и сын купался в отцовских деньгах. Мне повезло меньше: в семье я рос не один, да и родители не особо баловали.

И вот мы заканчиваем школу, и он поступает в престижный вуз, а меня посылают на убой. Уж не знаю, был ли ещё кто-то в нашем выпуске, кого отправили в солдаты. Из элитной школы в армию, кажется, никого не отправляли. Что-то, видимо, со мной оказалось не так. А что именно – кто ж теперь расскажет?

– Значит, ты у нас теперь герой войны, – нарушил неловкое молчание Витя. – Медаль-то хоть дали?

– Да какой на хрен герой? – махнул я рукой с досадой. – Приехал, получил пулю, уехал. Но медаль дали, да! Приходил какой-то хмырь, подполковник, наградил. Даже рекомендовали к повышению. В училище, типа, могу пойти без экзаменов, на лейтенанта.

– Круто. Пойдёшь?

– На хрен, – помотал я головой.

– Да ладно! Будешь офицером. Девчонки таких любят.

Я посмотрел на Витю, словно на дурака. На его холёном лице застыла усмешка.

– Я туда не вернусь, – сказал я. – В жопу войну. Навоевался.

– Так всё… плохо? – спросил Витя серьёзно.

– Да ну, что ты! Всё просто прекрасно! Что не день – то праздник. Не веришь? Сходи посмотри. Чел, ты серьёзно или прикалываешься?

– А если Востряковы заставят?

– Пусть заставляют. В другое княжество уеду.

Когда я подумал, что могут отправить обратно, злость захлестнула меня. Почему-то взбесило осознание того, что кто-то и дальше будет распоряжаться моей жизнью, хотя это – в порядке вещей, когда речь идёт о детях, как самих князей и бояр, так и их слуг. Тот, кто волею судьбы оказался связан со знатным родом, как правило, себе уже не принадлежит.

– Да может, и не заставят, – попытался успокоить меня Витя, – может, в дружину запишут. В дружине же норм? У тебя же брат там, да?

– Да, там. Пёс их знает, что они задумали.

Витя с его аккуратной бородкой, выбритыми по последней моде висками и модной майкой, на которой красовался принт с собачьей головой, почему-то меня раздражал. Ему-то хорошо говорить! Он ни в Волынь, ни в Казахстан не поедет, а будет в конторе папаши сидеть, да по клубам шляться, девчонок цеплять. Он ни хрена не понимает в этой жизни, он не понимает, что я пережил, и никогда не поймёт. О чём тогда с ним говорить?

– А семья-то как? – прервал мои размышления Витя. – Как сестра?

– Ира? Да ничего, норм, – ответил я. – К экзаменам готовится. Будет в этом году поступать на информационную безопасность.

– Умная девчонка, – одобрительно кивнул Витя. – А парень у неё есть?

– Ты что это? Глаз положил?

– Да ладно, успокойся, я просто так спрашиваю.

– Ну да, просто так, конечно! – буркнул я и, допив остатки пива. – Её наверняка к кому-нибудь сосватают из наших слуг или дружинников. Так что губу закатай.

Витя был знаком с Ирой, но они не встречались. Сестру заботили в основном компьютеры и программирование. Уж не знаю, откуда в ней такие склонности, но князь, узнав о талантах девушки, велел ей поступать на факультет информационной безопасности, чтобы потом трудоустроить в одну из родовых фирм на соответствующую должность.

Таким образом, из четырёх детей по стопам своих родителей, в слуги то бишь, не пошёл никто. Старшая сестра работала в конторе, брат служил в боевой дружине, младшая сестра тоже должна была устроиться в компанию рода, а меня утилизировали.

– А тебя ещё не думают за кого-нибудь сосватать? – спросил с издевательской усмешкой Витя.

Я хмыкнул и посмотрел в окно на поток машин, движущийся по дороге мимо здания. Витьку подобная процедура не грозила, а мне, как отпрыску княжеских слуг, вполне могли найти кого-нибудь в невесты. И попробуй откажись.

– Пёс их знает, – сказал я. – Кажется, нет. У меня вообще… Понимаешь, такое чувство, будто от меня пытались избавиться.

– В смысле? Зачем им это?

– Да не знаю я! А зачем меня в солдаты отправили? Никого не отправляют, а меня отправили. Может, завтра что-то прояснится. Востряковы на обед пригласили.

– Круто, – хмыкнул Витя. – В высшем свете побываешь.

Вот только я так не считал. Нехорошие предчувствия терзали душу. Я догадывался, что завтра будет решаться моя судьба, завтра я узнаю, какой дальнейший путь мне определил род, а мне не хотелось, чтобы род определял мой путь.

– Ща, погоди, звонят, – Витя ткнул в свой пиликающий браслет, и над ладонью появился голографический непрозрачный экран. – Да слушаю. Здорова, Женя. Чего звонишь?.. Да, я тут с Тёмой сижу… В смысле, с кем? С Тёмой, дружбаном моим школьным… Ну да, тот самый. Так чего хотел?.. Да, помню-помню, конечно. Перенесли? Когда? В пятницу? Блин, надо подумать. Скорее всего, свободен буду, если папаша не запряжёт. Но хрен знает, на самом деле. Ладно, давай, созвонимся.

Витя отключил экран и поправил гарнитуру на ухе.

– Приятель один звонил из группы, – объяснил он. – Мы в пятницу хотим по городу прокатиться, в паб какой-нибудь заехать или в клуб. Поедешь с нами? Отвлечёшься, расслабишься, девчонок подцепим. А? Что скажешь?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Посмотрим.

Полтора года назад я бы с радостью согласился, а сейчас почему-то не хотелось. Не хотелось знаться с его дружками из группы, которые будут смотреть на меня, как на говно, да и скучными казались все эти покатушки по городу.

Посидев ещё немного, мы, наконец, исчерпали темы для разговора. Нам было по пути, и Витя предложил подвезти до дома, я согласился, хоть и жил в трёх кварталов отсюда.

Спустились на подземную стоянку. Тут был припаркована пятьсот десятая «Чайка» – большой полноразмерный седан прошлогоднего модельного ряда.

– Новая? – спросил я. – Ты на другой ездил.

– Да, на восемнадцать лет родители подарили, – сказал Витя.

– Бензиновый?

– Нет, конечно! На преобразователе. Бензиновые же атмосферу загрязняют.

«Хорошо, конечно, так рассуждать, когда не на свои деньги», – подумал я. У меня права тоже имелись, но личным транспортным средством я пока не обзавёлся. Мои родители не позаботились об этом, хотя в семнадцать лет по закону я уже мог садиться за руль.

Мы выехала с подземной стоянки и вклинилась в поток ползущих по оживлённой магистрали автомобилей.

– Кажется, пробка уже рассасывается, – Витя включил музыку, и басы наполнили салон, дали по ушам. Не знаю, почему, но теперь меня раздражали громкие звуки. Сразу начинала болеть башка.

– Можно потише? – попросил я.

– Ладно, – пожал плечами Витя и убавил звук. Стало спокойнее.

Заиграла мелодия на моём смарте, и я вызвал экран. Звонила сестра.

– Да, слушаю, – ответил я.

– Тём, тут такое дело… Можешь приехать? – голос Иры в наушнике казался испуганным.

– Что-то случилось?

– У меня, кажется, проблемы. Меня отвезли в какой-то клуб. Я хотела уйти, а меня не отпускают. Я сейчас в туалет отошла. Меня снаружи ждут. Хочу свалить, блин, а не знаю, как.

– Не тараторь. Давай по порядку. Кто и куда тебя отвёз?

– Лёша. Он предложил домой отвезти. Я хотела отказаться, а он настоял. А потом отвёз в клуб, а я не хотела туда ехать. Тут друзья его. Он, кажется, понял, что я сбежать хочу приставил какого-то амбала, чтоб следил.

– Так ладно, что за клуб?

– Вроде бы «Белая ночь» или как-то так… Приезжай, пожалуйста, – проговорила Ира, чуть не плача. – Мне страшно.

Меня тоже охватило беспокойство. Лёша являлся младшим сыном князя Эдуарда Вострякова. Я не думал, что Ира с ним общается. Она редко бывала в усадьбе. Дочерей служебного персонала держали подальше от особняков, да и слуг женского пола было по минимуму. Считалось, что обилие женщин ведёт к разврату, неприятным казусам и скандалам, что князья, разумеется, старались не допускать в своих домах.

Впрочем, Ира и сама не тянулась к аристократическому обществу, она была не из тех девушек, кто пытается подмазаться к высокородным, чтобы попасть в число «вторых» жён или, как их иногда называли по старинке, наложниц какого-нибудь отпрыска знатных кровей. По крайней мере, мне так казалось. Хотя со своими внешними данными она вполне могла бы претендовать на подобную роль. Даже полтора года назад Ира была довольно миловидной, а теперь и вообщестала писаной красавицей. Я даже не узнал её, когда она с моим старшим братом и родителями приехала навестить меня в больнице. Вот только волосы зачем-то покрасила в зелёный цвет.

Вот только какого хрена она поехала с этим Лёхой? Неужели всё так изменилось за время моего отсутствия? Впрочем, кажется, ей самой не очень нравились последствия. Ира была в беде, и я должен ей помочь. Но как? Заявиться в клуб и забрать её? Ну да, так мне и позволят.

– Почему родителям не позвонила? – спросил я. – Звони отцу, он князю сообщит.

– Я боюсь. Мне потом влетит. Это же скандал какой!

– А я что сделаю?

В трубке молчание.

– Ладно, не переживай, скоро подъеду, – сказал я, положил трубку и повернулся к Вите. – Знаешь, где клуб «Белая ночь»?

– Сейчас глянем, – свободной рукой он забил название в навигатор, и тот выдал местоположение. – Тут рядом.

– Подбросишь? Надо срочно. У Ирки проблемы какие-то.

– Ага. Через десять минут будем. А что случилось?

– Говорит, против воли притащили и держат.

– Кто?

– Да эти, – я махнул рукой. – Лёха Востряков отвёз её.

– И что ты хочешь делать?

– Слушай, отвези, а? Остальное уже – мои проблемы. Не знаю пока.

Из-за пробки на перекрёстке путь занял больше времени, нежели мы предполагали. Возле клуба оказались только минут через двадцать. Всю дорогу я себе места не находил и постоянно подгонял Витю, а сам судорожно думал, что делать. Позвонить отцу? И что это даст? Вряд ли он станет тревожить князя в такое время. Не убивать же Иру там собрались, в конце концов. Значит, надо как-то самому уговорить ребят отпустить сестру. Вот только кто я такой, чтобы меня послушали?

Все парковочные места возле здания были забиты, поэтому Витя поехал искать, куда можно воткнуть машину, а я вышел и направился к главному входу на углу.

Вот только тут меня ждал облом. Путь преградил охранник. Я был одет в военные штаны, берцы и поношенную толстовку, а такой наряд не соответствовал дресс-коду. Внутрь попасть – без вариантов, по крайней мере, через главный вход. Требовалось срочно придумать что-то ещё.