Текст книги "Сердце отваги измеряется численностью. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: allig_eri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Ты был рядом?

Простой вопрос и сложный ответ. Да, я был, но…

– Да, – ответил я без всяких «но».

– Он… он…

– Не мучился, – пожал я плечами, постаравшись придать голосу толику твёрдости.

Себб кивнул. Долго молчал. Потом добавил:

– Я должен был пойти с вами.

– Нет, – отрезал я. – Ты бы погиб вместе с ним. Это был бой. Не игра.

– А теперь Реба нет, – спокойно и словно бы смирившись, произнёс он. Вот только у меня возникло ощущение выстроенной где-то в его сознании стены, которая словно отгораживала Себба от принятия этого факта. Не давала осознать в должной мере.

Или я надумываю? Может, он и сам по себе сумел пережить эти новости? Пережил ведь он смерть отца?

– Он доверял тебе, – сказала Энни, о которой я едва не забыл. – Думал, что знает, куда и за кем идёт.

– Ребис был мне братом, пусть и не по крови, – честно ответил я. – Будь возможность сделать всё иначе, я бы непременно так и поступил.

– Загрейн, – Себб снова отвёл взгляд, но потом вернул его с неожиданной решительностью, – почему ты не рассказал раньше?

– Раньше? – поднял я брови, не сумев понять смысл сказанного.

– Про то, что… ну-у… что ты Прóклятый.

– Ах вот ты о чём, – кривая ухмылка сама собой появилась на лице. – Значит, повёлся на это? На тот трюк, который я показал?

– Это был не трюк, Загрейн, – Себб улыбнулся почти так же, как делал это раньше. – Не волнуйся, я не верю в бредни Милегера, что те, кто съест Запретный Плод, сразу становятся уродами и ублюдками. Херня. Я другое не пойму: какого чёрта ты не рассказал об этом раньше?

Вздохнув, я скрестил руки на груди. Не ожидал, что речь зайдёт об этом. Не был готов. Ни к откровению, ни к последствиям.

– Всё случилось недавно, – сказал я. – Практически случайно. Запретный Плод, он… – почесал я затылок, думая, как будет лучше соврать, – оказался не таким ярким, как можно было предположить. Я думал, повезло найти обычное яблоко. Когда осознал свои новые способности, то не захотел вас пугать.

Брат ссутулился, сжал кулаки.

– Я бы не испугался, – на грани шёпота ответил он. – Мы же выросли вместе. Дерьмо, ты сам учил меня драться! А теперь я обо всём узнаю последним – на площади, перед твоим уходом из Ностоя!

Он замолчал, потом добавил:

– Я бы не стал к тебе хуже относиться. И Реб бы не стал. Даже когда ты… ну-у… не совсем человек.

Я сдержал скептичный хмык. О да, «не стал бы»! А то я не помню, как отреагировала моя группа, когда я продемонстрировал силы! Конечно, тогда ещё наложилась смерть Кероба и эти их нелепые обвинения, но…

Нахмурившись, я задумался, а стало бы отношение ко мне иным, если бы я открылся не в момент отчаяния, критический, можно сказать, а… просто на привале?

Обстановку разбавила Энни.

– Ты ведь не просто так показал свои способности, Загрейн? – Она нашла в себе силы усмехнуться. – Это фактически прощание, потому что остальные теперь тебя не примут. Даже я, знающая тебя, мальца, с самого детства, испытываю смешанные чувства. И отнюдь не по причине смерти моего мальчика.

На это оставалось только кивнуть.

– Мы решили так ещё по пути, – сказал я. – Я, Вета и Зана. Что мы уйдём.

Энни покачала головой, её губы подрагивали.

– Я знала, что ты слишком амбициозен для этого места.

– Уходишь⁈ – глаза Себба заблестели – то ли от слёз, то ли от решимости. – Возьми меня!

Тётя вздрогнула, обняла себя, но потом чему-то скупо улыбнулась. Едва заметно, горько.

Глава 8
Карающая длань

Я долго смотрел на брата.

– Себб…

– А чего мне здесь без вас делать? У меня же никого не осталось! – Парень выглядел встревоженным, напуганным. – Ностой умирает, ты ведь сам это говорил, Заг! Еды нет, воды почти что тоже. Не знаю, чего мы продолжаем тут сидеть. Дуфф с ума сошёл, сейчас следом за ним и Отье тоже – из-за Кероба… – Себб поморщился. – А я… Я видел, каким был Ребис, когда шёл с тобой. Свободным. Живым. Я хочу так же.

Был живым, это точно…

– А как же мать? – проницательно поинтересовался я.

Себб оглянулся на женщину. Она сидела всё так же сжатая и молчаливая. Но глаза её встретили его взгляд более чем спокойно.

– У меня есть Форпон, – сказала она. – Не думай, сын, что я пропаду. Я не девочка. И ты не ребёнок.

Себб отвёл взгляд, сжал губы, покивал. Но я видел: решение ещё не принято. Он хочет, но не решается окончательно рвать связь. Ещё нет.

– Завтра похороны, – проговорил я. – После – мы уходим. У тебя есть время, чтобы подумать.

Он кивнул. Медленно, но уверенно.

– Не думай, что я тебя боюсь. Или презираю. Никогда, – резко взмахнул он рукой.

– Я знаю, – улыбнулся я и, развернувшись, шагнул к двери.

Раздался голос Энни:

– Спасибо…

Я застыл.

– … что вернул его. Хотя бы тело. Не все бы так сделали.

Молчание, я не решался обернуться.

– Иди. Пока всё не сгорело.

Я вздрогнул: столько силы и чувств скрывалось за этими словами.

По-прежнему не оборачиваясь, я открыл входную дверь и вышел на улицу.

Ночь была чужой. Деревня – не моя. Дом – не мой. Но там, за порогом, у меня был путь. И, возможно, он примет меня.

* * *

Храм Наршгала, взгляд со стороны

Здесь воняло. Привычно для Милегера Шоркуса, но это не означало, что ему нравилось или что он не чувствует. Он всё чувствовал, всё понимал.

– Передай старосте, – сказал Милегер мелкому Мозесу, сыну кузнеца Фусто, – что я начал. Закончу к утру. Пусть организует могилу.

– Сделаю, дядька, – малец посмотрел на труп Ребиса. – А можно мне потом меч подержать?

– Когда потом? Когда в землю закопают и камень сверху положат?

– А что, с мечом хоронить будут⁈ – Мозес удивился и даже, казалось, не поверил своим ушам. – Но он ведь такой красивый! Может, просто вытащить или… – мальчишка ухмыльнулся, – пальцы порезать?

Шоркус раздражённо махнул рукой. Мозес хохотнул и выбежал наружу. Беззаботное детство, когда смерть кажется неимоверно далёкой, даже когда она так близко.

Миг спустя жрец осознал себя в одиночестве, в компании мёртвого тела и жаровни. Мало было ему горячего солнца днём, так теперь ещё и мучиться жаром ночью⁈

Пот уже пропитал его одежду, заливал глаза под кустистыми бровями.

Он покосился на мертвеца. Взгляд его перебрался на меч. Даже мальчишка сказал, что его нужно вынуть, но нет!..

– Нужно было настоять, – насупился Милегер. – Чёрт бы побрал эту дуру Энни и её нового хахаля! Это уже не её сын, просто кусок мёртвого мяса.

Проблема была в том, что Дуфф, кого жрец непременно сумел бы склонить на свою сторону, окончательно помешался. То Дервис, то Вета, то теперь Загрейн, оказавшийся Прóклятым, – а ведь Шоркус так доверял ему и даже давал книги из личной библиотеки! Всё это надломило старосту, отчего он теперь не отдавал отчёта своим действиям.

Подобное огорчало жреца, но, с другой стороны, что мешает ему через некоторое время отрыть курган и забрать меч?

Милегер осмотрел клинок и даже зацокал. Никогда он не был сторонником материального, но эта вещь почему-то привлекала внимание и буквально молила взять в руки.

Вздохнув, жрец взял щипцы и вытащил из раскалённого котла первую монету, которую приложил к коже Ребиса. Тихое шипение. Пошёл дым. Кожа будто бы чуточку отступила, расплавилась, впитывая в себя горячий оловянный кругляш, накрепко прилипая к нему.

За первой виррой последовала вторая – точно так же насмерть вгрызаясь в плоть. Потом третья… Каждый раз – шипение, дымок, запах палёного мяса.

Постепенно Шоркус покрыл монетами лицо Ребиса, потом шею, плечи, грудь, живот… Давно переставшие кровоточить раны он замазал глиной, чтобы те не были заметны при погребении.

На всё про всё нужно примерно двести пятьдесят монет. Редко выходит больше трёхсот или меньше двухсот. Обычно что-то между, если исключать детей.

Когда Милегер возился с руками, он вновь попробовал разжать пальцы Ребиса, надеясь, что жар сумел убрать посмертное окоченение. Но ничего не изменилось. Выругавшись, жрец начал выламывать пальцы, однако и тут потерпел поражение. Его силы не хватило вызвать даже хруст костей!

– Аура, что ли? – устало вытер он пот, заливающий глаза. – Не должно…

Но ощущение было именно таким!

Позволив себе очередную порцию мата, Шоркус на пару минут вышел на улицу. Ночная прохлада остудила его, но, помня, что таким нехитрым образом легко заболеть, особенно будучи разгорячённым и потным, он вернулся обратно, раздражённо уставившись на мертвеца.

– Следующего покойника пусть помогают хоронить, я уже не молод, – буркнул он.

После ночной прохлады душный вонючий подвал казался каторгой, мучением.

Закашлявшись от дыма, Милегер с трудом перевернул Ребиса на живот, чтобы начать работать со спиной. Меч звонко ударился о каменный пол, оставив длинную царапину. Жрец, устало отдышавшись, встряхнул натруженные мышцы и утёр рукавом лоб.

Следующие два часа Шоркус старательно работал со спиной и всем остальным, ранее ему недоступным. Глухо бранился, цеплял монеты, нюхал запах дыма и палёного мяса, потом прикладывал монету снова. И снова. И снова.

Жрец закончил, когда тьма с улиц начала уступать место солнцу. Посетовав, что раньше он успевал «одеть» за ночь двоих, а теперь едва-едва управился с одним, не самым здоровым и крупным мужчиной (шестнадцать лет!), он поднапрягся и снова перевернул его, уже лицом вверх.

Радостно улыбнувшись тому, что ни одна монета не отлетела – это был показатель умелой работы, – жрец позволил себе расслабить спину и удовлетворённо выдохнуть.

Бросив взгляд на дело рук своих, он отметил, что кожа на лице покойника странно натянулась. Может, пошло трупное иссыхание? Ведь тело, вопреки виду, попало ему в руки отнюдь не свежим!

– Сколько дней его тащили по солнцу? – сам у себя спросил Шоркус. – Чудо, что гниль ещё не пошла.

Пожав плечами, он наклонился ближе к лицу Ребиса, оценивая, не нужно ли добавить где монету. Ведь перекошенная физиономия мертвеца могла оголить какой-то ранее невидимый участок кожи, отчего работа Милегера показалась бы халтурной, а этого он не терпел.

Но тут голова трупа дёрнулась, рот открылся – втягивая в грудь воздух. И мертвец завопил.

* * *

Деревня Ностой, взгляд со стороны

Поселение огласил жуткий вопль. Крик был не человеческий. Больше похожий на рёв раненого зверя, которому вытаскивают кость из живого мяса. Громкий, рвущий уши, хриплый и влажный – так не кричат живые. Но что насчёт мёртвых?

Жрец отступил, выронив щипцы. Они с лязгом ударились о камень. Широко открытыми глазами он несколько секунд смотрел на дёргающегося Ребиса, покрытого похоронными монетами, словно кольчугой. Парень выгнулся на каменном столе, будто его било током. Глаза, скрытые оловянными кругляшами, с трудом распахнулись – и бешено заметались.

Но больше всего Милегера напугало иное. Меч.

Таинственный клинок по-прежнему был сжат в руке Ребиса и теперь опасно дёргался. Его кончик, словно голова ядовитой змеи, казалось, наблюдал за движениями жреца.

Шоркус шагнул назад, споткнулся, едва не упав, потом стремительно, с неожиданной для своего возраста прытью, ринулся наружу.

– Мертвец! – завывал он. – Мертвец восстал!

Деревня просыпалась. Даже самые дальние дома слышали шум. Люди выходили и собирались, держа топоры, вилы и дубины.

Загрейн стремился успеть первым. Аура и насекомые позволили ему верно оценить положение дел, так что тело само несло его вперёд. Сердце билось быстро, но ровно. Все вопросы он решил отложить на потом. Вначале нужно помочь брату.

– С дороги! – рявкнул он, словно вода обтекая вставших на пути Жаруба Вуруса и его дружка – Кольто Шебора. Не слушая гневных криков, полетевших в спину, Загрейн вбежал в церковь и спустился в подвал.

Вонь дыма, металла и жжёной кожи ударила ему в лицо. В помещении стояла жара, словно в сауне.

На полу сидел Ребис, упавший со стола. Дыхание рваное, из горла всё ещё вырывался сдавленный вой. Он сорвал несколько монет с лица – вместе с кожей, зато теперь мог полноценно видеть: ничто не загораживало обзор.

Загрейн мимоходом отметил, что из новых ран течёт кровь, а вот старые травмы, ставшие причиной смерти… исчезли. И это была не глина Милегера, хоть на теле рядом с монетами были заметны грязные разводы. Нет, раны действительно пропали, оставив после себя непонимающего человека, старавшегося понять, где он и что происходит.

Мысли пробежали в голове Загрейна за секунду, после чего он опустился на колени и положил руки на плечи Ребису.

– Это я, брат, – негромко сказал Загрейн. – Всё хорошо. Ты жив. Жив!

Ребис замер, резко дёрнул головой. В глазах – паника, боль, гнев.

– Это же вирры, – прохрипел он. – Я в подвале храма… я… умер!

«Он действительно был мёртв, – подумал Загрейн. – Я проверял это. Все проверяли! Но всё же… Ох, прав я был, когда казалось, что он вот-вот встанет и продолжит путь вместе с нами!»

– Что последнее ты помнишь? – Загрейн наклонил голову, пытаясь заглянуть брату в глаза, но тот отвёл их, странно пошевелив плечами.

– Шахта, – спустя несколько секунд тишины ответил Ребис. – Клятая шахта и людоеды. Я убил их… убил последних!

– Верно, – слабо улыбнулся Загрейн. – Ты молодец.

Ребис кивнул – словно марионетка на нитях.

– Тяжело, – коснулся он груди. – Монеты… давят…

Две вирры упали на каменный пол, когда он пошевелился. Громкий звон разрушил атмосферу, отчего оба резко дёрнулись, одинаково покосившись на место их падения, а потом на потолок. Оттуда раздавались звуки шагов.

– Пора выбираться, – Загрейн использовал Ауру, приподняв брата. – Наружу.

– Я говорил с Наршгалом, Заг, – неуверенно хмыкнул Ребис. – Это он дал мне меч, он же вернул обратно. С богом!..

«Меч!» – обожгла Загрейна мысль, после чего он уставился на острую железку, которую продолжал сжимать Ребис.

– Ты… – что хотел сказать Загрейн, так и осталось тайной: на лестнице послышались шаги. Кто-то спускался.

* * *

– Пиздец, – шепнула стоявшая от меня по левую руку Зана, рассматривая Ребиса, выступавшего на улице перед сбежавшимися сюда жителями. – Он что, башкой поехал?

– Вернулся из мёртвых, – столь же тихо ответил я. – Думаешь, после этого остаются нормальными?

– Но ты послушай, что он несёт! – она спрятала лицо за ладонями.

– Я вообще удивлён, как он говорит и дышит, под таким-то весом, – невесело хмыкнул я, рассматривая брата, покрытого виррами. Хотя… Аура? Да, Аура укрепляет тело. И Аура, судя по моим чувствам, буквально переполняет Ребиса.

Необычно… Не то, что я ощущаю примерный уровень силы чужой Ауры – это логичное развитие моих способностей, а то, что Ребис настолько сильно пылает ей.

'У него… просто неоткуда взяться такой мощи! Признаю, брат, скорее всего, пробудил Ауру в шахте, во время бойни с грайдийцами, как и остальные. Но изначальная сила не могла быть настолько чудовищной!

Выходит… дело в мече?' – бросил я взгляд на клинок, с которым Ребис не расставался ни на миг.

– … боитесь? – продолжал говорить оживший мертвец, криво наклонив голову и разглядывая деревенских. – Нет смысла. Я был оживлён милостью бога, нашего Наршгала. Он сказал мне, что я слишком рано собрался на тот свет! – Ребис нелепо усмехнулся, из его губ вырвался еле различимый смешок.

А ведь раньше он никогда особо не стремился к публичным выступлениям.

– Наршгал сказал, что происходящее на западной стороне Миизара окончательно достало его, – Ребис поднял правую руку, в которой продолжал сжимать меч. – Он желает это изменить. Ему был нужен человек, через которого он сможет озвучивать свою волю. Свои желания!

– Как думаешь, сколько в этом правды? – спросила меня вторая девушка, стоявшая по правую руку – черноволосая Вета.

– Знаешь… – я пожал плечами. – Слишком странная ситуация. Я вообще не могу понять, как ко всему этому относиться. С одной стороны – это Ребис. Мой брат воскрес из мёртвых. Чудо, мать его. С другой…

– Мёртвые не воскресают, – кивнула Зана. В кои-то веки она выглядела серьёзной.

А Ребис, казалось, резко стал старше своих лет. Уже не юнец, а… мужчина. Даже голос у него изменился. Стал хриплым, гортанным, тяжёлым.

– Я стал его карающей дланью! – проревел Реб. Мне показалось, часть Ауры расходилась вместе с этим голосом, изменяя его, делая более… проникновенным? Сильным? – Теперь я не могу умереть, Наршгал наделил меня бессмертием. Я буду возрождаться вновь и вновь, что бы ни случилось!

– О… – моргнула Зана, а потом толкнула меня локтем. – Вот тебя и подвинули с пьедестала самых крутых способностей.

Я хмыкнул.

– Никогда и не говорил, что обладаю самыми крутыми способностями.

– Серьёзнее! – Вета схватила нас за плечи и сжала. – Что делать будем?

На миг поморщившись, я укрепил тело Аурой Защиты, после чего снова посмотрел на разоряющегося Ребиса.

– … Оружие бога! Этот великий меч! – Ребис вновь продемонстрировал его всё увеличивающейся толпе. Я заметил в ней Леви, Вияльди и Керсту. А вон и Энни с Себбом. Оба глядят как на второе пришествие Христа. Стоп, так ведь… – Наршгал дал мне его, повелев искоренить беззаконие! Наладить порядки в Миизаре, прогнать захватчиков и вновь сделать нашу страну великой! И я не умру, пока не достигну цели! Не потому, что так верю в себя, а потому, что верю в него!

Ребис стоял уверенно, с прямой спиной и высоко поднятой головой.

В толпе пошёл гул, нарастая, будто ветер в пещере. Поначалу испуганные, жители принялись кивать в такт речи парня, а их взгляды, казалось, загорелись мечтами перемен к лучшему будущему. Под конец и вовсе прозвучало несколько радостных выкриков.

И тут, расталкивая людей, вперёд выступил Дуфф.

– Значит, Наршгал тебя воскресил? – голос старосты отдавал скепсисом. – А может, ты просто не умер, а теперь сочиняешь сказки, мальчишка Эландов?

Слова, казалось, сорвали с людей пелену, которую навёл Ребис. Следом очнулись и другие ностойцы.

– А кто сказал, что он с богом говорил? Может, просто по голове получил и валялся в отрубе! – выкрикнул сутулый Вилл.

– Малец, наверное, после боя с людоедами выпил чутка вина, вот только сейчас в себя и пришёл! – расхохотался Дирк.

– Ой, да какая разница? – спросила Ула, упираясь руками в бока. – Мальчик жив, радоваться надо!

– Дело говорит, – кивнул Гербер Локус. – А то, что слегка умом повредился, так это не страшно. Дурачкам тоже работа найдётся…

Ребис раздражённо посмотрел на них.

– Я – проводник воли его, – проскрипел он. – И если вы не примете это, если отвернётесь – вы встанете против самого Наршгала. За это не будет вам покоя ни при жизни, ни при смерти. Готовы к такому?

Сила. Он излучал её, буквально обволакивая собравшихся. Даже я ощутил толику волнения, смутного напряжения и… страха. Что говорить про других? Люди озирались, беззвучно открывали рты, смотрели друг на друга.

– Хватит пугать народ, – теперь вперёд вышел Сатор Отье. Его глаза были красными, но слёз не было. Лишь оттенок горечи. – Ребис, я рад, что ты очнулся. Скорее всего, у тебя в голове перемешалось. Ты долго лежал без сознания. Убери оружие, отдохни. Поговорим завтра. Соберём совет…

– Не смеши меня, Отье, – усмехнулся Ребис. – Ваш совет даже дверь в сортир закрыть не сможет. Погрязнет в обсуждении и не сумеет решить, что лучше: проветривать или соблюсти приличия.

Слова вызвали неуверенные смешки среди крестьян.

– Я умер. Это факт. Или вы все лишились глаз и мозгов? Думали, что я спал? Правда? – Ребис уверенно нашёл Дирка и указал на него кончиком клинка. Мужик испуганно сдал назад. – Если ты говоришь, что я был пьян, тогда выйди сюда, встань передо мной, глядя в глаза, и повтори эти слова. Повтори, иначе я заклеймлю тебя лжецом!

Но Дирк, ни слова не говоря, спрятался за чужие спины.

– Он умер! – внезапно показался жрец, Милегер Шоркус. – Я был этому свидетель. Все вы были свидетелями! И теперь не смейте отрицать правду!

– Это правда! – крикнула Вета. – Заг, Зана, вы ведь тоже осматривали его.

Я не хотел в это влезать, но раз уж так сложилось…

– Правда, – сухо кивнул я.

– Правда, – повторила Зана.

Дуфф сплюнул, скрестил руки на груди, смерил Ребиса хмурым взглядом.

– Ты не дышал, – сказал староста. – Это факт. Твои раны не кровоточили. Но это могло значить что угодно. Какой-то яд грайдийцев. Может, способность Ауры или Запретного Плода. Мы не знаем. Поэтому…

– Вам нужно доказательство, – улыбнулся Ребис. Но улыбка внезапно стала испуганной, дёрганой. Вся его уверенность и сила словно испарились. – Всё так, как он и говорил… – едва слышно шепнул брат, превратившись в испуганного мальчишку. – Нужна демонстрация… Мессия не будет признан, пока не продемонстрирует чудо.

Его слова заставили меня нахмуриться.

– Реб? – шагнул я ближе. – Что ты задумал?

– А, Загрейн, – он посмотрел на меня. – Поможешь мне?

– Что? – резко остановился я. – Как?

– Докажи им, что я стал бессмертным. Убей меня, Загрейн. Убей одним решительным ударом. А потом смотри, как я восстану из мёртвых. Снова!