Текст книги "Тени Прерии. Свои среди чужих (СИ)"

Автор книги: Al1618

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Людям надо просто меньше врать, и тогда их поймет кто угодно. Идалту – проще выучить чужой язык, чем научить своему, но те же люди прекрасно их понимают по одним ушам, достаточно минимального времени общения. Для нее «боевой» язык Идалту тоже «не бином», а для преобразования одного сигнала в другой можно и специальной машинкой воспользоваться.

Вот сейчас ее и настраиваем, простейший механизм надо сказать – голый металлический штырь, который меряет вокруг себя изменение емкости и преобразует ее в звук. Если приблизить к нему лапу – меняется тональность звука, подвигать – добавляются обертоны за счет эффекта Доплера. А уж тот, кто может водить рядом с этим прибором антенной, которая и сама может менять свой заряд в разных частях…

Как-то давно Исследователь изучал влияние акустических колебаний на психику разумных, и под эту задачу научился на этом приборе имитировать игру на одном из самых сложных в освоении музыкальных инструментов. Так у него получалось не только играть произведения, недоступные абсолютному большинству исполнителей – то есть точно имитировать частоту, силу звука и вторичные гармоники, ответственные за передачу эмоций, но и ради более сильного эффекта заставлять источник звука «двигаться» относительно слушателя во всех трех измерениях. Эффект от таких «выступлений» действительно того стоил – и правда выходило «навязать» практически любую эмоцию.

Замечательный приборчик, но вот калибровать его приходится каждый раз заново. Не то, чтобы из-за «фальшивого» звука тебя не поймут, но диссонанс может вызвать у собеседника совсем не те чувства, которые хочешь ему передать.

Так, есть связь и, похоже, пора переходить на другой язык.

Что мы имеем? Идалту, масть рыжая, возраст где-то четырнадцать их «стандартных» циклов. Мимика очень интересная – смесь настороженности, ожидания неприятностей и какой-то внутренней радости и скорее даже любви. Расположение светлых пятен на мордочке смутно знакомое – видимо встречались ранее.

Хранитель кладки – Исследователю: «Тупица яйцеголовый!!!»

Надо же, и этот тихоня себе что-то слишком много позволяет… Видимо, упущено что-то важное. Точно! Ранг вызывающего – оперативный системный дежурный, то есть особь временно руководящая всеми вооруженными силами в данной системе, а значит, по договору о сотрудничестве, имеющий право приказывать и ей. Выходит позвонил непосредственный начальник на случай конфликтных ситуаций, так сказать.

И при этом, не начинает разговор, а ждет приветствия с ее стороны – значит знаток обычаев «фермиков» (так идалту называют ее расу), по которым первым приветствует старший по рангу, а матка в иерархии Улья стоит ниже только Матери. Исследователю давно было привычно общаться как с представителями иерархий других рас, которые обычно редко следуют каким либо ритуалам кроме собственных, так и с представителями научных сфер – которые вообще никаких рангов не признают, кроме реальных достижений. Так что требованиями протокола он обычно не заморачивался, но отметил в собеседнике очевидного знатока, ведь в случае конфликта такая особь опасна чрезвычайно. Меж тем ритуал шел своим чередом.

– Приветствую оперативного дежурного системы, стажера первого флота. Готова выслушать.

На мордашке собеседника появилось выражение горького разочарования и какой-то детской обиды, опять дернувшей старую память, он прихватил верхним клыком губу, что говорило о крайней степени расстройства, но ответил безукоризненно.

– Приветствую вторую Царицу «без улья», посвященного пятого уровня клана Познаюших, главу зоопсихологической экспедиции. Говорю: в связи с прогнозом военной обстановки на ближайшие три месяца, вынужден признать неспособность обеспечить физическую безопасность вашей миссии. Приказываю – свернуть работы на поверхности, транспорт для эвакуации будет подан через два малых цикла.

Такой неожиданный удар от судьбы едва не выбил землю из-под ног. В голове пронесся вал телепатем «…– Центральной», но все происходящее воспринималось как через вату. Впрочем, мысли быстро упорядочились – собеседник даже не успел поменять выражение на физиономии с момента произнесения последнего слова.

– Я, как вторая Царица и руководитель экспедиции, сообщаю, что нахожусь на решающем этапе эксперимента, который не может быть прерван. Так же обращаю внимание на недопустимость приказного тона – выполнять приказы я обязана только в боевой или близкой к ней обстановке, и только те, которые считаю нужными. Говорю: я принимаю на себя заботу о физической безопасности миссии и снимаю эту обязанность с Вас, в обмен на мое участие в военном конфликте под вашей координацией, но в качестве самостоятельного подразделения.

Все отношение к услышанному высшего военного руководителя (на текущий момент) ясно читалось на его физиономии. Все же стоит ему поднабраться опыта для ведения таких переговоров, слишком заметно, как он не сказано «рад» тому, что у него под ногами будут болтаться дилетанты «от науки», у которых вдруг возникло желание повоевать, да еще в качестве независимого подразделения. Особенно – принимая во внимание тот факт, что при всем «дилетантизме» руководителя боевое отделение Стражей обладало возможностями весьма и весьма серьезными, даже в отрыве от всего остального Улья… А уж если добавить в картину наличие с ними матки, пусть и «второй», то ситуация вполне могла вылиться в планетарный «Армагидец», и без участия прочих посторонних.

Словом, тому, кому придется в будущем конфликте заниматься планированием и принятием решений, остается только искреннее посочувствовать. Малыш, тем временем, отключил фиксацию переговоров и задумчиво оттянул двумя пальцами нижнюю губу, колыхнув память смутным сходством и заставив Исследователя все же начать поиск воспоминаний, чтобы определить – когда же они раньше встречались. Но в памяти еще не удалось ничего толком найти, когда собеседник снова ошарашил:

– Ты пойми – все очень сложно. У местных назревает заварушка, вроде б и ерунда, но в систему прибыл «Щелкунчик». Точнее он давно прибыл – еще полгода назад вместе одной из групп, «дипломаты» к слову сказать. Но группа-то вернулась, а он тут остался, отрубил трехмесячную вахту, сменился точно таким же, а сегодня – вернулся опять… И к десантникам добавился другой рейдер – поддержка тех самых «дипломатов», и тоже с тех пор сидит тут.

От поступивших новостей Исследователь буквально «потерялся», если все остальное более-менее укладывалось пусть и в безумную, но схему, то появление в системе «щелкунчика» (от «колоть орехи») или «мизикордии», то есть ТКК (*тяжелого крейсера карантинного флота) – никаких логических объяснений не имело, и сознание в попытке их найти уже наворачивало десятый круг рассуждений.

Исследователь уже успел пожалеть, что Мать так и не оформилась в самостоятельную сущность – совет политика совсем бы не помешал. Да и собеседник решил подлить масла в огонь и, посмотрев прямо в глаза, спросил с затаённой болью:

– Мам, ты пойми – я за тебя волнуюсь. Ты ученый, а не политик – зачем тебе попадать между молотом и наковальней?

В голове спонтанно всплыла картинка – котенок ,размером в четверть от нынешнего, с знакомыми светлыми пятнышками на мордашке, изо всех сил пытается поймать ускользающий от него хвост с костяным крючком на конце….

Хранитель – Исследователю: «Прекрати пугать ребенка, придурок!!!»

После чего на пленку «кожаного яйца», традиционно называемого другими расами «барьером разделяющим сознание и подсознание», обрушился чудовищной силы удар, перемешав и без того разбегающиеся мысли – одна из личностей явно пыталась прорваться наружу и выйти на первые роли. Они там что – совсем очумели? Куда, в конце концов, Арбитр смотрит?!

Арбитр – Центральной: «Уступить половину объема Хранителю»

Исследователь на миг замер от такой подлянки, а потом, отключив внешние рецепторы, кинул все силы на сортировку и сохранение промежуточных результатов. При этом просто хвостом чувствуя, как истончается кожура яйца, после исчезновения которой многое из уже сделанного придется делать по новой.

Как водится, успел сделать далеко не все, но все же ему удалось спасти основное, до того момента, когда распахнулась «дыра в бездну» и мироощущение начало кардинально меняться.

– Ах, сынок, как ты вырос, мой Зяблик. Небось, уже и девочками интересуешься?

Пользуясь тем, что Исследователь был занят, решая какую свою часть отправить «во тьму», Хранитель кладки перехватил инициативу и первым же вопросом вогнал в краску «полномочного представителя цивилизации Идалту» и «временного верховного главнокомандующего в рамках планетарной системы». Исследователь только скрипнул жвалами, полюбовавшись на ставшие подушками от прилива крови уши собеседника – инфракрасное зрение отметило радикальное изменение их температуры даже сквозь слой шерсти, и ускорил работы по «разделению».

– Да, мам… есть тут две близняшки… Толька я их лишь на экране видел…

Хранитель, несмотря на специфическое мировосприятие, дураком отнюдь не был, и логический вывод успел сделать даже быстрее «половинки» Исследователя, который еще не успел слиться с ним в единую Центральную личность.

– Это экипаж ТКК что ли? – и, дождавшись смущенного кивка, про себя горестно вздохнул.

– Ох, сынок – не ищешь ты легких путей. Ну да дай бог тебе удачи!

Зная характер малыша, про свою готовность помочь советом и не только, Хранитель счел за лучшее не упоминать – эта личинка и в более нежном возрасте отличалась изрядной тягой к самостоятельности. Все помнится, норовил делать только по-своему.

Перед внутренним взором возникла картинка пушистого котенка, свободно поместившегося в кисти правой лапы в обнимку с громадной для него бутылочкой с молоком. По телу от такого воспоминания прокатилась приятная волна, оставив после себя тихую радость.

– Сынок, а тебе за то, что ты мне перед этим рассказал, не нагорит?

Этот вопрос Хранителя озаботил настолько, что он подключил к анализу последствий возможности Исследователя. Мордочка личинки посерьезнела, вызвав еще одну волну умиления – желание малышей казаться старше и серьезнее всегда радуют родителей.

– Я, как лицо принимающее решение, считаю, что отсутствие необходимой информации может повлечь ошибки и недопонимание между расами. Я сказал.

– Ты действительно вырос, сынок, стал большим человеком, Личинка…

– Я взрослый! Ну, почти – только экзамены до-сдам… – озорная детская улыбка, испортила всю серьезность утверждения.

– Пусть будет, как ты сказал, о мой Древний Старичок. – Титулование не было незаслуженным, но о том, что Зяблику на самом деле больше пятисот лет – в этой вселенной знали немногие.

– Только, мам, давай, не уводи разговор в сторону – что ты там такое накопала, что намерена драться за это со всей остальной вселенной?

М-да, а малыш действительно вырос, но возможностей к манипуляции старшими совсем не утратил. Хранитель с Исследователем дружно почесали в затылке (оставленное без присмотра тело повторило этот жест, вызвав выпученные от удивления глаза у собеседника), да и сбросили в канал связи все результаты работ последнего месяца – раз пошла такая пьянка, пусть хоть они не пропадут. После чего Хранитель понятным языком и вкратце рассказал о предварительных выводах, отметив по настоянию Исследователя, что большинство выводов строгого доказательства пока еще не имеют. Резюме завершилось сакраментальным:

– … считаю что они разумны.

И вот тут малыш действительно показал, что он вырос. Вместо детского восхищения чудом на мордашке появилась совсем не детская озабоченность. К тому же он не стал ни в чем уверять или обещать помощь – просто кивнул понимающе, и ничего не сказал.

– Ладно, заболталась я с тобой, а работать теперь придется много больше, надо спешить. Но и ты меня не забывай, хоть с девочками знакомь, а то знаю вас, молодежь – про маму вспоминаете только когда внуков нянчить надо, а до этого времени…

И осеклась от знакомого выражения на подросшей физиономии. Точно такое всегда бывало на этой мордашке раньше, когда у сорванца был «большой сюрприз для мамы». Сердца дружно грянули «дробь», чтобы подготовить тело к последствиям раскрытия очередной «тайны».

– Ты вот скажи, Мам – в виду грядущих событий, не хочешь меня новыми братиками порадовать? Все технические моменты готов решить за пару часов. А то этих в бой бросать просто жалко – трутень-страж, это редкость ведь невероятная, а у тебя их целых восемь… – Зяблик, фыркнул, выражая свое удовлетворение ошарашенным положением верхних лапок своей матушки и съехидничал:

– Эх, а еще «Исследователь возникновения разума», с себя начинать не подумала? – и, показав напоследок язык, довольный как таракан, «сделал лапкой», да завершил сеанс связи.

Хранитель плавно развернул тело в сторону стоявшего за спиной Стража, правда, чтобы понять очевидное, действие это собственно было лишним. Но в голове в этот момент царил полный кавардак, а на спине топорщились костяные жала – приняв смятение в душе за угрозу, древнейшие отделы мозга готовились встретить неведомую опасность, подкравшуюся со спины, остриями и ядом.

А тут еще и собственно «подсознание» подкинуло заботу. «Барьер» потряс мощнейший удар и, через еще не окончательно обрётшую прочность «кожаную скорлупу», в сознание прорвалась «вторая половинка» Исследователя. Весь «внешний мир» разом погас – в виду общей перегрузки органы чувств попросту отключились. Две «полу-личности» мигом сцепились между собой – не удивительно, ведь раньше «во тьму» были отправлены, разумеется, именно те части «Эго», которые обычно «хотели странного».

Теперь же эти два брата-близнеца спелись в клубок, норовя при том друг-друга покрепче «убедить». Один орал, что надо срочно все бросать и начинать как можно скорее изучать «чудо», а также, что долг перед видом требует в первую очередь познать то, что можно применить на собственное благо. Второй яростно с этим не соглашался и требовал завершить сначала одну работу, прежде чем начинать следующую. При этом оба лупили почем попало, стараясь найти аргументы повесомей.

Это было б смешно – воображаемое побоище внутри отдельно взятой головы, если не было так грустно. Термин «психосоматическое воздействие» конкретно грозил, что на следующий день все эти «шалости» вполне могут обеспечить немало «приятных» минут болевого синдрома, а то и вовсе проявится на собственной шкуре в виде вполне реальных порезов и ран. Пусть такие повреждения и заживают несколько быстрее настоящих, но приятного все равно мало.

Потому уже через пару секунд над драчунами раздалось – «Д-Е-Т-И!», сказанное «особым» голосом, от которого драчунов попросту парализовало.

Противиться воле Хранителя кладки – невозможно в принципе.

После чего обе сгорающих от стыда сущности, были, действительно как личинки, ухвачены за шкирку и вышвырнуты «в подсознание». «Скорлупа» восстановилась, отсекая Исследователя (два экземпляра) от всего внешнего.

От обиды за допущенную глупость, «исследователи» чуть было не сцепились по новой, но их мигом растащили по сторонам остальные «Альтер Эго», а потом подоспел Арбитр, и стало не до шалостей.

Под пылающим взглядом этого ужаса «половинки» бросились в объятья и сплелись в клубок, трясясь от неподдельного страха. Даже ни в чем не виноватая и ничего на свете не боящаяся туша Защитника, до этого момента не подпускавшая к друг-другу драчунов, предпочла отодвинуться подальше.

Правда до крутых мер сегодня не дошло, Арбитр лишь стегнув взглядом по получившемуся клубку, выдал зверскую улыбку и буркнул:

– Сливайтесь, нам еще один Исследователь не нужен – и одного многовато последнее время. – После чего убрался во тьму, под всеобщий вздох облегчения.

А Исследователь, начав процесс слияния, уже параллельно набрасывал план анализа – заточение обещало продлиться заметный срок, чтобы сделать выводы из прежних ошибок и наметить будущие пути времени, похоже, будет достаточно.

________

Хранитель тем временем ощупал с ног до головы Стража, хотя причин не доверять глазам не было. Про фермиков (вот уж придумали название, ни одной буквы правды), среди других рас ходила поговорка – «хочешь узнать, кто перед тобой – разуй глаза». И она, как ни странно, была чистой правдой – основная личность накладывала совершенно четкий отпечаток на тело.

Он даже перебросился парой слов со Стражем (звучит-то как жутко – будто с собственным жалом на хвосте поговорил), но, как ни подмывало заняться этой загадкой прямо сейчас, надо было продолжать уже начатое.

Так что, подхватив рыбку, Хранительница кладки отправилась встречать возвращающийся с охоты прайд.

А охота не задалась, да и встретили ее после сегодняшнего… Сказать что «слегка насторожено», значит даже несколько идеализировать ситуацию. Взрослые сбились в кучу в стороне, зато мелочь, которой в этот раз ничего не досталось кроме молока, поскуливая от предвкушения, мигом рванула на кормежку.

Вот так, под недоверчивыми взглядами взрослой части (которую она не подкармливала НИКОГДА– если способен встать, то должен охотиться), рыбка была поделена на мелкие кусочки, а для самых маленьких – еще и пережевана. Взрослые, тем временем, в сотый раз обсуждали «странное дерево» (и не надоест же им это), которое мало того, что движется, так еще и является членом прайда – поскольку делится добычей с детьми, но в тоже время не является членом прайда – поскольку не подчиняется вожаку, сама не вожак и, самое главное, не ходит с другими на охоту.

На этом Хранитель слегка тормознулся и поинтересовался у Исследователя – а собственно, почему он с прайдом на охоту не ходил? На что получил в ответ только недоумение – «а действительно, почему?».

Разговоры тем временем неожиданно обрели новую грань – в гущу сплетников ворвался молодой самец и, оскалив клыки, заявил, что если б это «дерево» сегодня пошевелило своими корнями, то не только не пришлось бы спать голодным, но и Рыжухе так бы сегодня не досталось! И вообще – столько времени на это «дерево» грохнули, а оно только в свою глотку жрет. Нет чтоб хромого саблезуба, что в пещере у водопоя обретается в кормильцы взяли, ну и пусть тот еле ползает – щедрее бы делился!

После чего задор молодого бунтаря увял, а он сам отправился подальше от клыков и когтей слегка покритикованной им власти.

Вожак впрочем, был мудр и понимал, что после неудачной охоты всем надо сбросить напряжение, хотя бы на словах, но меру и свое место тоже надо знать. К тому же «дерево», не смотря на свое скупердяйство, приносило прайду гораздо больше, чем обычный «кормилиц». Вот и сейчас, будто поняв сказанное, оно двинулось по следам принесшего недобрую весть Свистуна.

Внутренне передернувшись, старый вожак тоже вылез из тени на самое пекло и потрусил следом – будущее зрелище его совсем не вдохновляло, но зачастую, после того как дерево ковырялось в разорванной плоти своими «ветками», выживали даже те, у кого не было никаких шансов.

Вывалив язык от жары, и чихая от мелкой полуденной пыли, вожак не спеша трусил по четкому следу. Пусть остальные отдыхают в тени – заботится о слабых членах прайда – это его обязанность.

Ох и тяжела ты доля руководителя, тяжела и неблагодарна, но и эту работу должен кто-то делать…

________

После хлопотного утра нет ничего лучше, чем устроится на солнышке, переваривая обед. Пусть расположившиеся в жидком теньке члены прайда, теперь уже точно ЕЕпрайда, валяются пыльными тушками с высунутыми языками и бросают недоуменные взгляды, каждый имеет право на причуды.

А утро было действительно хлопотным – пришлось еще раз менять ведущую личность, вытаскивая на белый свет еще и Доктора, для проведения срочной операции. Перебор, честно говоря, но куда деваться? Так что ночные кошмары на сегодня и головная боль на пару дней вперед, была гарантирована, но это ерунда, главное, что все прошло хорошо.

Доктор весьма удачно собрал поломанные ребра Рыжухе, и срастил порванную ими плевру. Остальные раны беспокойства не вызывали, они и без зашивания зажили-бы как на кошке, в отличие от «слипнувшегося» легкого. После чего, взявший назад бразды управления Хранитель, оставил приходящую в себя пациентку под охраной Вожака, правда скорее там была речь об реабилитации и поддержке, поскольку настоящую охрану обеспечивал патрулирующий округу Страж.

После чего любопытство дернуло Хранителя пробежаться по следу, уж очень странными были повреждения. По пришествии на место оказалось, что в широком смысле охота не была неудачной. Стае удалось добыть приличных размеров сухопутную черепаху. А вот потом появилась парочка «гигантских» амфиционов и отогнала «мелюзгу» от добычи.

От слишком бурно выражавших недовольство попросту «отмахнулись», совершенно без злобы надо сказать. Вот только «легкий шлепок» в исполнении более чем четырехсот килограммовой туши (амфиционы были мелкие, видать только начавшие самостоятельную жизнь подростки) это весьма тяжелые повреждения неудачно подвернувшейся под удар животинке.

Теперь эти две «собаки на сене» (а ведь действительно собаки, точнее – амфиционы были общими предками как псовых, так и медведей) занимались визгливым переругиванием, и попытками разгрызть совсем им не по зубам прочный панцирь.

Ну и спрашивается, чего было обижать малышей, если сами ловких лапок, способных выцарапать еду из под брони, не имеете?

Появление следующего звена в пищевой цепочке было воспринято этими беспредельшиками не слишком радостно, но возражать они не рискнули. При равном весе, Хранитель возвышался над ними на добрых пару метров (специально так вытянулся), а растопыренные «боевые» и «рабочие» конечности вместе с молотящим по воздуху хвостом тонко намекали, чем может закончиться попытка напасть, даже если вдвоем и с разных сторон.

Да и знали ее в округе – животные довольно наблюдательны и вполне способны оценить бойцовые качества по косвенным признакам. Так что поначалу обошлось без эксцессов, парочка убралась в сторону метров на пятнадцать, не рискуя и тявкнуть, не говоря уже о том, чтобы напасть.

Но – ровно до того момента, когда Хранитель сунул хвостовой крючок в середину панциря, намерившись транспортировать отбитую добычу волоком. Тут-то самый «горячий парень» и не выдержал, опрометчиво решив, что самая опасная конечность выбыла из строя, он ломанулся выяснять отношения.

Хранителю его стало немного жалко – местная живность делала в ставке на выживание акцент на силу и массу, в то время как он был продуктом совсем другой эволюции, в которой решающим фактором была скорость удара. Потому сам бросок, «молниеносный и внезапный» по задумке нападающего, не оказался незамеченным. Любая из «боевых» конечностей вполне успевала пробить агрессора насквозь, еще до того, как тот получит возможность убедиться, что хитиновая броня совсем не по его зубам.Но, не желая доводить дело до кровопролития, Хранитель решил поиграть «на поле» местной живности и встретил атакующего хвостом. Хвостом, с насаженной на нем много сотен килограммовой черепахой…

В последний момент перед внутренним взором возникло укоризненное лицо Доктора, что позволило избежать повторения роковой ошибки, и амфицион был по возможности аккуратно подхвачен, подсунутым под брюхо черепашьим панцирем. Хвост возмущенно пискнул в основании от такого издевательства, но выдержал, и неудачник агрессор улетел довольно далеко, проделав первую часть этого пути по воздуху, а вторую кувырком по земле.

Не дожидаясь пока он перестанет трясти башкой и осмыслит ситуацию, Хранитель с имитировал атаку и бросился вперед, размахивая хвостом, который теперь уже явно не казался амфиционам неопасным. Потому как они, засунув собственные между ног, дружно рванули в сторону горизонта, оставив поле боя за противником.

Зрелище «движущего дерева» с Рыжухой в «ветках» и черепахой волочащейся следом, которое «пригнал» к месту дневной лежки носящийся кругами Вожак, вогнало местных сплетников в ступор и почти гарантированно обеспечило Хранителю место в легендах.

Но и подопечные удивили. Когда вся голодная свора, капая слюной, собралась возле добычи, от которой Хранитель отошел в сторонку, готовясь заполнять так любимые Исследователем этограммы (* последовательность поведенческих актов и поз), то первым, как и положено, к черепахе подошел Вожак. А вот дальше события стали развиваться неожиданно. Вместо того, чтобы наестся самому и потом уступить место следующему в иерархии, или накормить самых слабых, Вожак выдрал приличный лоскут мяса и, совершенно спокойно, на трех двинулся к замершему от неожиданности «Дереву». Оставшееся за спиной общество терпеливо дожидалось, не делая попытки к началу обеда.

У Вожака, правда, возникла некоторая проблема – даже встав на задние лапы, до жвал он все равно не дотягивался. Пришлось нагибаться и степенно жевать «львиную долю» под голодными взглядами. Мысленно попрощалась на сегодня со сбалансированной диетой и желанием скинуть немного веса. От третьего куска все же пришлось отказываться, тем самым повергнув общество в ступор – «Оп-па, говорящее дерево!», который впрочем, не продлился долго – пустые желудки к отвлеченным мыслям не располагали.

А вот теперь – самое время погреться на солнышке, стимулируя переваривание, и попытаться отбросить все стороннее. Пусть и подмывало искушение – по новой впрячься в лямку и начать разгадывать хотя бы одну из сегодняшних загадок, но было понятно заранее, что ничего толком из этого не выйдет.

Исследователь, мало того что в вечной погоне «за результатом» выгреб до донышка ресурсы тела, так еще и слишком перенапряг совсем не молодую голову, попросту превратив ее в орган для статистической обработки входного потока. Сузив при этом мировосприятие настолько, что попросту перестал замечать в окружающем мире даже самые явные отличия от его представлений. Нет, нельзя было позволять яйцеголовому так долго быть ведущим – теперь даже самые простые и естественные мысли шли со скрипом и все норовили свернуть не туда.

Так что будем лечиться, а ничего лучше приятных воспоминаний для того, чтобы ощутить, что ты живой, еще никто не придумал.

Хранитель отключил «сложные глаза» (для предупреждения об опасности хватит и глазок, да и прайд теперь точно не даст ее в обиду – предупредят), чтобы картинки не накладывались, и нырнул в те времена, когда дети были маленькими, сам он моложе, а суставы по утрам сгибались без усилий.

Дети – цветы жизни…

А ведь ее путь вполне мог оборваться в самом начале… Как впрочем и много раз позднее. Причина такого неприятного развития ситуации всегда одна – собственная неадекватность, то есть несоответствие своих представлений о мире и себе с реальным положением вещей. Впрочем, считать, что весь мир крутится вокруг него это беда даже не каждого первого Разумного, это врожденное свойство любого живого существа.

Разумные в этом плане просто прошли дальше всех, но они же и придумали, как обеспечить выживание в неприветливом мире существа, по сути, до глубокой старости не выходящего из детства. Общество именно для этого и предназначено, чтобы ставить на место считающих себя пупом вселенной выскочек, в нем всегда найдутся желающие на такую роботу. А «выскочки» потом, когда и если доживут до понимания собственных ошибок, со слезами умиления вспоминают чужую «доброту». Вот только это понимание и сами события разделяют многие годы.

***

Родной Улей встречал бывшего студента, а теперь «адепта второго уровня посвящения», волной давно забытых запахов и ощущением мощного биения спрятанного под ногами сердца.

Оно билось там – в самом центре за многими ярусами защиты из сплетенных в единое целое брони и автоматики, квазиживых механизмов с построенными живыми стенами и живыми Стражами. Стражи и Рабочие, это кирпичики, что составляют саму основу существования Улья – многомиллионной общности Разумных самых разных уровней развития, условно разумных и неразумных одного с ней вида. Не говоря уже о самых разных симбиотах и микроорганизмах.

«Сердце» не спеша билось, прогоняя наружу потоки команд, меняющие жизнь и облик всего вокруг, обратно шли потоки информации, данные о результатах изменений и новости из внешнего мира, чтобы быть переработанными там – в одной из самых защищенных камер этого места, и вернутся назад новыми командами.

Приспособление Улья к изменениям окружающей вселенной – процесс неустанный и непрерывный, именно благодаря ему то, что внутри, может пребывать в своей суетливой неизменности веками и тысячелетиями. Внутри все остается неизменным со времен Первой Матери. Хотя вполне может быть, эти изменения попросту незаметны на фоне чудовищной прочности фундамента созданного предками?

Пусть команды на большие расстояния теперь передаются не гонцами с помощью «касания усиками», а специальной машиной для передачи данных. Пусть опыты по созданию симбиотов идут не на интуиции не совсем-то и разумных «хранителей», а основываясь на самых передовых достижениях всеобщей научной мысли и в оборудованных по последнему слову лабораториях. Пусть обработку информации ведет не «аналитический отдел» из объединяющих сознание трутней (хотя именно он-то, как раз никуда и не делся и является предметом зависти других рас), а большую часть рутины взяли на себя «думающие машины» – все это ерунда, не затрагивающая подлинной сути.

Просто Улей никогда не отказывался ни от чего полезного, впрочем – бесполезных вещей ему за всю известную историю тоже не встречалось, и предпочитает более простые и экономичные решения. Но при этом всегда легко может перейти от заимствования к собственному производству или заменить машины живой плотью. Правда, справедливости ради, следует сказать, что конкретно ее Улей всегда отличался некоторым ретроградством…

А теперь намного циклов оторванная от этой общности частица с трепетом вливалась в общее биение жизни.

***

Место причаливания кораблей, или как его называют другие расы – порт, покоя не знает. Тут всегда толчея – тысячи рабочих, по большей части не обремененных даже проблесками разума, зато сильных, таскают во все направления грузы едва успевая согласовывать друг с другом приоритеты по ходу движения. По полу и нижним частям стен широких тоннелей нескончаемым потоком идут груженые особи вперемешку с автоматическими платформами, свода туннеля не видно под обратным потоком пустых и легконагруженных.

На потолке висит вниз головой множество фигур, окруженных некоторыми «островками спокойствия» – разумные и полуразумные «регулировщики», которые своими антеннами дирижируют этим упорядоченным хаосом. Ну и, разумеется, в толпе снуют настоящие разумные (которых неизвестно каким ветром сюда занесло), или гонцы, сбивая своими приоритетами размеренный ритм грузопотоков.