Текст книги "Драко наносит ответный удар (СИ)"

Автор книги: Al Azar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 62 страниц)

Глава 7. Просто Гарри

Скримджер подошел к столу Слизерина и, встав прямо напротив Драко Малфоя, сказал:

– Драко Малфой, вы арестованы за нападение на двух учеников Хогвартса! Сдайте свою палочку и следуйте за нами!

Малфой медленно поднялся; Гарри видел, как он сжал кулаки. Сидевшие рядом слизеринцы потянулись за волшебными палочками. Если дети Пожирателей попытаются проклясть авроров, мало не покажется! Но блондин предостерегающе покачал головой, и палочки опустились.

Поттер с изумлением смотрел на привычное окружение Драко. На лице страшненькой, похожей на мопса Паркинсон был виден боевой задор. Это делало её симпатичной, сродни привлекательности Гермионы, тоже далеко не красавицы, с её печатью интеллекта. Нотт и два громилы (как там их по фамилии?) за Малфоя были готовы связаться с министерскими, не задумываясь о последствиях. Гарри понял: вот это дружба.

Другие ученики зеленого факультета недобро поглядывали на людей в красных мантиях, молчаливо поддерживая своего. Как же это отличалось от открытой охоты на змееуста, устроенной гриффиндорцами!

– На каком основании вы обвиняете Драко Малфоя? – К мракоборцам подошел директор. В его голосе не было ни капли доброты. – Очередная нелепость от министра Фаджа? Кстати, где же он сам? Обычно Корнелиус не пропускает возможности потоптаться на мозолях.

– Министр опасается за свою жизнь, и правильно делает. Мы и без него прекрасно справимся. Была получена информация, что в школе снова открыта Тайная комната.

– Это школьная байка, Руфус. Магу в вашем положении стыдно доверять какому-то доносу. Ведь вам опять сообщил неизвестный аноним и снова забыл предоставить факты? – Дамблдор, казалось, брал уроки язвительности у Снейпа.

– Отчего же. Факты тоже есть, а чего мы не знаем, легко можно понять и так. Это мог сделать только наследник Слизерина, где Малфой и учится. Его убеждения, как и убеждения его отца, ни для кого не секрет. Когда Тайную комнату открывали пятьдесят лет назад, погибла маглорожденная студентка, а сейчас у вас двое окаменевших, и они тоже не чистокровные. Что это за существо, способное на такое, и, главное, кто сможет им управлять? А как недавно стало известно, Малфой в Дуэльном клубе призвал змею. Все, кто там был, слышали шипение парселтанга!

Дамблдор выдохнул так шумно, что стало слышно даже сидевшим в отдалении. Но, вместо того, чтобы продолжить свою гневную отповедь от такого явного передергивания фактов, директор спросил:

– Если допрос с Веритасерумом покажет, что мальчик невиновен, вы его отпустите?

– Вот это вряд ли. Мы с министром проконсультировались со специалистами, и они утверждают, что при возможности приема антидота это пустая трата времени. И не говорите мне, что некто Снейп, по вашей же просьбе не попавший в Азкабан, не сварит самый высококачественный. Похоже, Дамблдор, вы засиделись на всех своих постах, не находите?

Поттеру показалось, что директор вздохнул с облегчением, но этого просто не могло быть. Что же, если Дамблдор не смог убедить главного аврора оставить слизеринца в покое, то придется признаваться прямо сейчас. Он примет наказание: в отличие от Драко, он-то как раз виновен. Он не позволит Малфою снова попасть в поле зрения аврората, как на первом курсе. Тогда Гарри, очнувшемуся в Больничном крыле после схватки с Квирреллом, друг Рон со смехом рассказал о том, что за это арестовали (!) Малфоя, да жаль, быстро отпустили.

Сглотнув, Поттер встал. Дамблдор, стоящий к нему лицом, прекратил ругаться со Скримджером, неуловимо повел рукой и быстро, словно догадываясь о желании Гарри, скомандовал двум сопровождавшим аврорам:

– Уводите!

Гарри крикнул, но почему-то его не услышали; на руке повисла ничего не понимающая (или, наоборот, слишком хорошо во всем разобравшаяся) Гермиона. Драко шел к выходу из зала с каменным выражением лица, в очередной раз сопровождаемый представителями власти и злобными выкриками студентов.

Едва процессия скрылась из вида, директор, шепнув что-то заместительнице, покинул зал через дверь для преподавателей. Макгонагалл решительно принялась за наведение порядка:

– Я понимаю, то, что произошло на ваших глазах, крайне неприятно. Хогвартс оказался беззащитен перед теми, кто желает выслужиться перед Тем-Кого-Нельзя-Называть. Аврорат во всем разберется. Но вы должны учиться и выполнять требования…

Преподавательницу трансфигурации перебило сразу несколько учеников, с места выкрикнувших свои вопросы:

– Малфой действительно виновен?

– А когда расколдуют Колина и Пенелопу?

– Нам больше не угрожает чудовище?

Макгонагалл еще раз повторила, что все будет хорошо, и велела старостам проводить учеников на занятия. Гарри, в отсутствие директора, решил признаться ей, но, когда подошел, голос по-прежнему его не слушался.

Декан Гриффиндора внимательно посмотрела на Поттера.

– Гарри, вам надо отдохнуть, происходящее может выбить из колеи любого. Мисс Грейнджер, позаботьтесь об этом.

Способность говорить, пропавшая так неожиданно и так не вовремя, вернулась только к обеду. Объясняя Гермионе, зачем ему срочно нужно к директору, Гарри увидел Хедвиг, в числе других сов влетающую в зал. Сова принесла экстренный выпуск выписанного по просьбе Гермионы «Ежедневного Пророка».

Рита Скитер (когда только успела?) написала огромную статью, в которой начала с вопиющего происшествия в Хогвартсе. Драко Малфой, чью колдографию поместили на первой странице, описывался в привычной слащаво-патетичной манере репортерши и воспринимался не подростком-школьником, а недопосаженным в Азкабан пожирателем.

Далее акула пера перешла к делам минувших дней, когда Неназываемый наводил ужас на обывателей одним только именем. Упоминался и Люциус Малфой, получивший заслуженный срок, и некоторые другие наиболее известные его соратники.

Заканчивала статью Рита очень прозрачным намеком на бездействие директора Хогвартса, допустившего нападения. В общем, любой и каждый маг и ведьма могли найти для себя интересное, хотя и не очень информативное, чтиво. Гарри Поттер нашел только муки совести.

Вечером он, скрывшись от Гермионы, отправился поговорить с директором.

– Вот как, мальчик мой? – огорченно протянул Дамблдор, когда взволнованный гриффиндорец на одном дыхании выпалил свое признание. – Я предполагал подобное и, скажу тебе откровенно, тоже не смог бы спать спокойно, если бы по моей вине окаменели мои друзья. Но тебе нельзя брать вину на себя.

– Но как же Драко, профессор? Он же не виноват!

– Верно, Гарри, но не забывай, кто его отец. Юный Малфой может тоже стать таким. Драко пойдет на пользу подумать о содеянном его отцом и о том, как ему самому не встать на скользкую дорожку. Побыв в заключении, он многое осознает, я уверен в этом. А ты, Гарри, не тревожься, иди.

С этими словами Великий светлый волшебник, черкнув что-то на клочке пергамента и вкладывая его застывшему столбом Поттеру в руку, почти вытолкал мальчика из кабинета.

Засунув бумажку в карман и тут же забыв о ней, потрясенный Гарри шел, едва передвигая ноги. Он не был разочарован директором Дамблдором лишь по той причине, что не был им когда-либо очарован. Вот только сегодня он окончательно потерял веру в сказку, в которую попал чуть больше года назад.

Гарри всегда делал то, что говорили, и никогда то, что хотел сам. С детства. Он жил там, где не хотел, дружил с тем, с кем получилось. И наставник ему достался вопреки его желанию.

Про Дурслей не хотелось даже вспоминать. Что поделать, если других вариантов не предложили?

Дружить Гарри хотел с Драко Малфоем. Когда они впервые встретились, мальчик увидел и даже почувствовал, что они похожи. Оба одеты кое-как, оба пренебрегаемы взрослыми опекунами. Позже Гарри рассказали историю Драко, и Поттер снова почувствовал непонятное единение. При первой встрече бедно одетый несчастный мальчик выглядел как «просто Драко», а на самом деле он оказался сыном богатого аристократа.

Сам Гарри тоже был непрост, хотя до недавнего времени не подозревал о том, что является самым известным ребенком Магической Британии и что у него куча галеонов. В общем, Гарри надеялся, что не уступает Драко Малфою и у того не будет поводов отказаться от предложенной дружбы. Гарри не смущало упоминание о том, кем являлся отец блондина; выросший на рассказах тети с дядей о родителях-тунеядцах и алкоголиках, Поттер научился не обращать на чужие домыслы внимания.

Но блондин держался на расстоянии, хотя и был приветлив. Однако понять, что он думает на самом деле, было невозможно. Вот и приходилось общаться с самопровозглашенным другом Роном Уизли, что было проще, чем пытаться от него отделаться. К тому же взрослые (тот же директор) ждали от Поттера именно шестого в роли друга.

Гриффиндорцу нравился декан Слизерина, по совместительству преподаватель зельеварения Северус Снейп. Эта приязнь зародилась еще при первой встрече перед поступлением в школу. Внешне суровый, одетый всегда в черное Снейп, как казалось Гарри, излучал какие-то сильные чувства в скрытом от посторонних диапазоне, и это были вовсе не ненависть и презрение, как утверждали бывалые однокурсники.

Снейп не спускал Поттеру ни одного промаха, не отличая его от прочих. Однако Гарри, не приученный к упорной учебе, да еще и подталкиваемый рыжим к постоянным проказам в ущерб занятиям, не питал иллюзий в отношении себя и своих способностей. Разносы профессора он воспринимал как родительскую заботу и лишь улыбался, от чего у Снейпа заканчивались слова (невиданно и неслыханно!)

Но Гарри поступил на факультет родителей и виделся с зельеваром только на занятиях и в Большом зале. Вместо этого наставника ему достался другой – добрый маг из сказки, мудрый и понимающий, в сияющем одеянии, да только совершенно не дающий того, что так хотелось Гарри – душевного тепла.

И вот сейчас, поговорив с убеленным сединами старцем, Гарри был уверен, что его тетя Петуния куда человечней и добрей. Из покровителя и союзника директор превратился в оппонента и, может быть, даже во врага. Значит, нужно действовать самому.

Рассказав все Гермионе, Гарри столкнулся с сопротивлением. Аргумент у девочки был один – самому пытаться лезть в проход в туалете опасно. Преподаватели и авроры лучше сумеют обезопасить учеников. Однако, отправляясь после завтрака на зельеварение, они столкнулись с весомой причиной действовать немедленно: несколько студентов, спустившихся в подземелье раньше них, видели хвост огромной змеи. А змея видела Джастина Финч-Флетчли, и теперь он тоже окаменел.

– Не ходи, Гарри, чудовище может не послушать тебя, даже если ты заговоришь на парселтанге. А Драко должны освободить, ведь он не мог никого выпустить, находясь в тюремной камере!

– Это неважно, Герми! Я открыл этот проход, по моей вине пострадали другие. Я справлюсь.

На самом деле Гарри не испытывал и малой доли той уверенности, с какой говорил с подругой. Оставив её поздно вечером в гостиной дожидаться его возращения, Поттер пошел к злополучному туалету. Почему-то он долго не мог его найти; вспомнив странные манипуляции директора, мальчик понял, что место заколдовано. Но возвращаться было не в характере гриффиндорца. Мальчик начал размышлять, что же поможет снять чары. Записка!

Нащупав в кармане мантии замусоленную бумажку, Гарри развернул ее и прочитал: «Туалет для девочек, второй этаж». Подняв голову, Поттер увидел дверь. Размышлять о чудесах было некогда – мальчик поспешил внутрь.

Ныряя в открытый проход куда-то вниз, а потом пробираясь по подземному лабиринту, украшенному змеями, Гарри Поттер думал о том, что не отказался бы быть наследником Слизерина, а не борцом Света, к которому его призывал директор. Гарри хотел дом, достаток, друзей (верных), а не шрам на лбу и известность, приводящую к неприятностям. Но Дамблдору, наглядно показавшему, каким тот может быть ради достижения своей, пусть и благой, цели, говорить об этом было нельзя.

Пообещав себе, что в последний раз он лезет куда-то ради других, Гарри встал перед огромной статуей Салазара Слизерина.

* * *

Гарри в ступоре уставился на призрачную рептилию; глядя на небо, он видел василиска, выползающего из статуи Салазара Слизерина.

– Это Морсмордре, знак пожирателей! – крикнул мистер Уизли. – Здесь нельзя оставаться, поспешим!

Кто-то из старших братьев, кажется, Чарли, схватил Поттера за руку и увлек в сторону, противоположную той, откуда доносились шум и крики. Выбравшись на окраину лагеря, семейство Уизли и их гости, кто порталом, кто аппарацией, отправились в Нору.

Глава 8. Дипломатия

– Это Морсмордре, знак пожирателей! – крикнул мистер Уизли. – Здесь нельзя оставаться, поспешим!

Выбравшись на окраину лагеря, семейство Уизли и их гости, кто порталом, кто аппарацией, отправились в Нору. Там в гостиной мирно спали Молли и Драко, сморенные ожиданием новостей.

Малфой накануне, узнав, что произошло нападение сторонников Темного Лорда, ощутимо напрягся. Опять к нему возникнут вопросы, хотя он даже не посещал финальную игру! Он присел в уголке, надеясь, что новый выпуск колдоновостей хоть что-то прояснит, но задремал. Разбудил его вопль Рона:

– Твое место в тюрьме, Малфой, рядом с папочкой и его друзьями!

Драко в недоумении уставился на потрепанных и взбудораженных Уизли. Поттер и Грейнджер тоже не выглядели пристойно. Учитывая обстоятельства, это было понятно и даже привычно. Как и извечное желание рыжего Рона набрасываться на воспитанника родителей безо всякого разумного повода. Иногда Малфой думал, что шестого кто-то проклял.

– Вы целы? – счастью проснувшейся миссис Уизли не было предела. – Сейчас будет завтрак.

Наобнимавшись с мужем и всеми детьми (особенно досталось отбивающимся близнецам), Молли отправилась на кухню и в слабом утреннем свете принялась уверенно ворочать кастрюлями и сковородками. Рон с самым мрачным видом поглядывал на Малфоя.

– Надо помочь, – совестливо предложил Гарри, который, впрочем, действительно мог ускорить процесс приготовления еды на такую ораву. Поттер хорошо готовил даже без магии и в Норе часто демонстрировал свои таланты.

– Ты прав, – безо всякого энтузиазма откликнулась Грейнджер, направляясь на кухню. Уизлетка, оставаясь единственной особью женского пола в гостиной, поколебалась немного, но все же пошла следом.

Мистер Уизли с сыновьями расположился в креслах и на диване. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, можно было и обсудить случившееся. Знак Пожирателей в небе говорил о серьезной опасности, вновь надвигающейся на страну. Старшие Уизли, нехорошо поглядывая на Драко, решили, что подождут утреннюю газету с новостями и, если будет нужно, предложат свои услуги Министерству.

– Как бы в связи с этим новым нападением не отменили… хм, папа, ты знаешь что, – сказал Перси. – Ну, то, что будет в этом году в Хогвартсе.

– А что будет? – проявляя неумеренное любопытство, спросил Джордж, в то время как Фред доставал из карманов мешочки с галеонами, вырученными за свои вредилки. Несмотря на поспешный уход, Форджи, побросав семейное имущество, смогли спасти выручку.

– Узнаете в свое время, мы с папой, как сотрудники Министерства, не можем раскрывать эту информацию, – напыщенно выдал Персиваль.

– Да ты сам, небось, не знаешь, а все выдумываешь для важности, – влез Рон.

Похоже было, что, не подравшись с Малфоем, он искал еще кого-нибудь, чтобы прицепиться. Драко не стал дожидаться, когда эта тупая агрессивная обезьяна снова вспомнит про него в связи с нападением, и пошел наверх.

Гарри, помогая миссис Уизли чистить картошку, прекрасно сознавал, что ушел в кухню только для того, чтобы не видеть Драко. Так некстати выползшая пожирательская змея в небе всколыхнула неприятные воспоминания. Ведь с тех пор гриффиндорец так и не набрался храбрости, чтобы рассказать Малфою, кто на самом деле выпустил василиска.

* * *

Очнувшись после победы над Королем змей в Больничном крыле, Гарри увидел толпу незнакомых волшебников. Его наперебой стали расхваливать за спасение школы от страшного монстра, даже сделали несколько колдографий раненого героя. Поттеру сообщили, что, хотя он и победил гигантского змея, настоящего злоумышленника обнаружить не удалось. Кто это был на самом деле, знали только Дамблдор и Гермиона. Малфоя к этому времени уже отпустили, а окаменевших студентов оживили при помощи зелья, сваренного из закупленных в одной из аптек Косого корней Мандрагоры. К счастью, все они видели василиска кто через линзы камеры, кто через зеркало, а кто через призрака.

В Большом зале, куда Гарри отправился в первый раз после выписки, его встретили бурными овациями. Громче всех хлопал факультет Гриффиндор. Рон Уизли, смущенно теребя рукав, прилюдно попросил прощение в том, что «сомневался» в своем лучшем друге.

– Ну что, снова друзья? – выполнив программу-минимум по публичному раскаянию, бодро выпалил рыжий дылда.

Гарри был добрым и легко прощал, особенно если просивший прощение был искренен. Но, глядя в наглые водянистые глазенки Рона, стоящего в окружении Дина и Симуса, Поттер чувствовал, что даже для него это перебор. Набрав полную грудь воздуха, чтобы, наконец, высказать, что он думает о дружбе с таким, как шестой Уизли, да, заодно, о факультете храбрых и сплоченных, мальчик случайно заметил подающую какие-то знаки Грейнджер. Скосив глаза, Гарри увидел мага с колдокамерой; рядом с ним с блокнотом и огромным зеленым пером в напряженном ожидании застыла волшебница. «Репортеры», – сообразил Гарри. Скандалить, чтобы попасть в газеты, не стоило.

– Конечно, друзья, – криво улыбнувшись, Гарри пожал поданную руку.

* * *

Завтракали на улице – в доме не хватало места на такую большую компанию. Утренняя газета, которую так ждали, ничего не прояснила.

– Пишут, что проводится следствие и оценивается ущерб. Больше официальные власти ничего не сообщают, – разочарованно произнес мистер Уизли, отбрасывая «Пророк» в сторону.

– А Рита Скитер? – поинтересовалась Молли про свою любимицу. – Есть её статья?

– Да, – скривился Артур, – на целый разворот охи и ахи, интервью с помятыми и перепуганными магами да перечень, кто чего лишился и кому положена компенсация.

– А может, и нам за ней обратиться? Вы ведь столько вещей там оставили.

– Не страшно, Молли, ценного мы там ничего не потеряли, а палатка и так не наша была, мы же ее одолжили.

– Странно, что в этот раз министр так долго думает. Обычно он сразу посылает за тобой авроров, – с набитым ртом проговорил шестой, глядя на Драко.

Малфой отодвинул тарелку и встал из-за стола.

– Спасибо, миссис Уизли. Что-то есть больше не хочется. А ты, Рональд, – серые глаза блеснули льдинками, – прожевывай тщательнее, не ровен час, подавишься.

* * *

Несмотря на кажущееся хладнокровие, оставшиеся до занятий дни дались Драко нелегко. Если и раньше он не расставался с волшебной палочкой, то теперь ходил, не выпуская её из рук. Каждую минуту Малфой ожидал, что увидит красные мантии. Парень не обольщался – никому не будет интересно, что он даже не покидал Нору. Проведя на втором курсе два дня в камере, Малфой очень не хотел повторения. Драко решил, что будет сопротивляться, даже если это усугубит его положение. С него хватит унижений: пусть, если хотят арестовать, арестовывают действительно за то, что он сделал!

Но мракоборцы все не приходили и не приходили. Драко предположил, что придурок Фадж притащится на праздничный ужин первого сентября, чтобы сделать себе день и испортить его Драко. Не заявлялся ли министр в Азкабан проведать Люциуса, чтобы поиздеваться? Ведь с таким же успехом можно было обвинять во всем, что происходило в Магической Британии, бесправного заключенного.

Рон был занят гостями и особо не доставал, лишь время от времени срываясь в неконтролируемую агрессию, но быстро приходил в себя и так же быстро переключался (или его переключали) на другое. «Как Поттер его терпит? И у Грейнджер, похоже, железные нервы», – поражался Драко.

Как-то, застав слизеринца одного в саду, к нему подошел Гарри и, смущенно улыбаясь, попросил совета.

– Только не говори никому, ладно?

– А в чем дело-то?

– Понимаешь, мне неудобно перед миссис Уизли, она хорошо ко мне относится, заботится и все такое, но… Вот скажи, ключ от твоего сейфа у тебя?

– Что? – не веря своим ушам, переспросил Малфой. – Гарри Поттер, ты, должно быть, упал с гиппогрифа!

Гарри не понял причины вспышки Малфоя.

– Я понимаю, что у вас, аристократов, наверное, не принято обсуждать с посторонними свои дела, особенно денежные, но я вот не знаю, как поступить. Мой ключ от сейфа у миссис Уизли, она со второго курса ходит со мной за золотом и следит, чтобы я не взял лишнего и не потратил на ерунду. Я ей благодарен, конечно, но… Это же мои деньги, верно? И я сам должен решать, и храниться ключ тоже должен у меня, ведь так? Ну чего ты молчишь, она же не забрала и твой ключ тоже?

– Ты зря сотрясаешь воздух. Достаточно просто подумать, кто отдал миссис Уизли твой ключ.

– Дамблдор… – потрясенно выдохнул Поттер и побрел прочь, что-то бормоча себе под нос.

Драко в раздражении пальнул Ступефаем в пробегавшего гнома. Денежный вопрос был для наследника Малфоя очень болезненным все это время. Уизли, регулярно получавшие выплаты от Министерства на его содержание, не давали в руки ни кната. Сейфы Малфоев в Гринготтсе оставались все так же недоступны: Драко должен был ждать еще три года до совершеннолетия.

Наконец наступил день отъезда. Как назло, с утра зарядил дождь. Уизли не придумали ничего лучше, чем вызвать три магловских такси. Места все равно не хватило, рыжие не рассчитали с совами, котами и сундуками. На вокзал прибыли по семейной традиции буквально в последнюю секунду. «Если сейчас не встречусь с ребятами, взорвусь», – подумал Драко, пробираясь по раскачивающемуся вагону. Сзади неторопливо плыл его обшарпанный сундук.

Навстречу по проходу двигался Рон, зашедший с другой стороны вагона.

– Гарри, Гарри, ты где? – звал Уизли.

– Поттер опять потерялся? Может, он не сел на поезд? – насмешливо спросил Малфой, неприметным движением палочки невербально посылая сундук, как снаряд, в рыжую мор… туда, куда Уизли ест.

– Упс! Какой я неловкий, не уследил, – с деланным сожалением произнес слизеринец, переступая упавшего Рона, не замедлив шага. Сундук, плавно взлетев, как привязанный полетел за хозяином. Проходя мимо одного из купе в начале прохода, Малфой краем глаза увидел, как за неплотно прикрытой дверью Гарри с лохматой подружкой, зажимая себе рты, катаются по сиденьям от хохота. «Кажется, у представления были зрители», – довольно усмехнулся Драко, устремляясь в следующий вагон в поисках слизеринцев.

* * *

Отсмеявшись, Гарри с Гермионой решили закончить игру «Спрячься от Рона». В разных вариациях они развлекались так где-то со второго курса, и Поттер, прошедший суровую школу Дадли с его игрой «Поймай Гарри», еще многое не использовал. Иногда казалось, что шестой вот-вот догадается, что над ним смеются, но нет: младший сын, занятый собой и только собой в режиме 24/7, ничего не замечал. Вот и теперь, как ни в чем не бывало поднявшись с пола, Уизли заозирался, недоумевая, куда делись друзья.

– Мы здесь, Рон, – позвал Гарри, выглядывая в проход.

Рон поднял руками свой сундук – при его росте и силе это было нетрудно – и заволок его внутрь.

– Гарри, этот урод чуть не уронил свой сундук на меня! Где вы все это время были? Я же вас искал!

Гермиона, конечно, не стала говорить о том, что наложила на дверь чары отвлечения внимания. Она только начала их осваивать, поэтому эффект был очень кратковременным, но третьему лишнему в Золотом Трио хватило.

– Все, Рон, не бухти, проехали, – сказал Гарри поспешно, судорожно придумывая, о чем бы заговорить. Вот если бы они не провели целую неделю вместе, то можно было бы расспросить Рона о том, как прошло лето…

Внезапно лоб прошило острой болью.

– Шрам! – вскрикнул Гарри, хватаясь за голову.

– Это может быть серьезно, – встревожилась Гермиона. – Надо рассказать взрослым!

– Расскажи директору, – безапелляционно изрек Рон, снимая промокшую куртку.

– Ты можешь написать Сириусу, – предложила девочка, видя, как Гарри незаметно поморщился при упоминании Дамблдора.

– Да, точно, напиши ему, а заодно расскажи, как мы были на Чемпионате мира по квиддичу и гоняли пожирателей. Интересно, а Малфой, окажись он там, тоже надел бы плащ и маску?

– Мы не гоняли пожирателей, Рон! – Гермиона была явно возмущена наглой ложью Уизли. – Мы, если ты не заметил, от них улепетывали!

– Это мелочи! – завелся рыжий и принялся доказывать, что успел схватиться с кем-то в черном балахоне, пока они бежали.

«Рон неисправим», – подумал Гарри, доставая перо и пергамент.

«Дорогой Сириус! – вывел он. – Спасибо за последнее письмо. У меня дела как обычно. Мы с Гермионой и с семьей Уизли ездили на Чемпионат мира по квиддичу. Там было очень здорово, а если бы не пожиратели (ты ведь, наверное, уже слышал про нападение), то было бы еще лучше. У меня очень сильно заболел шрам. Ты только не волнуйся, он так постоянно – то болит, то проходит. Ты не слышал, шрамы от проклятий беспокоят много лет спустя? Передай от меня привет Клюву. Гарри».

* * *

Найдя, наконец, Панси и остальных, Драко и сундук величественно вплыли в купе.

– Сразу ясно, что это ты, – хмыкнул Тео. – Кто еще, кроме Малфоя, может проделать подобное?

– И абсолютно сухой, – с завистью проговорила Панси. – Знаю-знаю, чары нужно учить, мы это от тебя миллион раз слышали.

– Ты еще не убил рыжего Уизли? – насупясь, спросил Винс.

– Винсент! Ты сегодня на редкость остроумен. Представь, в Норе много Уизли, и все они рыжие. Так кого конкретно ты имел в виду? – пафоса Малфою было не занимать.

В этот момент в дверь постучали. Все, как по команде, повернули головы, чтобы увидеть, как дверь, не дожидаясь разрешения, открыли с той стороны. На пороге стояли Дафна и Астория Гринграсс.

– Малфой, мы здесь по поручению нашего отца, лорда Гринграсса. Он просил официально передать тебе сообщение, – сказала старшая из сестер.