Текст книги "Отсчёт. Жатва (СИ)"

Автор книги: aiharen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Что-то явно было не так, но что именно? Цикада добралась до Ярая, пытаясь выследить меня? Нет, охранные плетения вокруг дома целы и не нарушены, проникновением здесь и не пахло… только если это не какой-нибудь профессионал. А Шуген мог потягаться не то что с тенью – в случае нападения Цикада ведь подослала бы тень? – но и с целым мэтром, как показал случай с Весташи. И где усатая морда сейчас?.. Ушёл вместе с Яраем? Яраю стало хуже и?.. И что? Не станет же фамильяр бросать своего хозяина?

Кирино отпрянул в сторону, спрятавшись за перилами, ровно за долю мгновения до того, как на лестницу прыгнул ачйжи. Рассмотреть демона как следует не вышло – Таши оттеснил меня на крыльцо, а сам исчез в тенях. Противный писк сдавил голову, заставляя морщиться и не давая сконцентрироваться, а значит – и помочь. Уж не специально ли мэтр сделал это, чтобы я точно не смогла вмешаться? Ну а как стоять в стороне?

Уроки всё же не прошли даром. Стиснув зубы, я собрала остатки самообладания и призвала магическое пламя, однако заходить в дом не стала – эти двое знали, что делать, в отличие от меня, которая больше будет путаться под ногами. Но так было чуть спокойнее.

Ачйжи двигался стремительно – я лишь моргнула, а тварь уже стояла посреди прихожей, рассерженно мотая хвостом из стороны в сторону. Она сделала несколько плавных кошачьих шагов в мою сторону и низко пригнулась, приготовившись к прыжку, но окрик Кирино отвлёк её, а следом… пламя в руках хмыря вытянулось, превратилось в хлыст и ударило по спине демона. Последовавший за этим вой буквально сбил с ног, и хорошо, что контроль над заклинанием потеряла прежде, чем успела что-то поджечь.

Даже и не знаю, что было хуже – этот вой или писк, но вместе они звучали настолько ужасно, что, казалось, ещё немного и из ушей потечёт кровь. Крепче стиснув зубы и вскинув голову, я поднялась на колени. Тварь стихла, однако ненадолго – мэтр появился рядом с ней, и по лезвию клинка в его руках змеились молнии. От удара демон смог только жалобно заскулить. Но и скулёж очень скоро оборвался – длинный кинжал вошёл сверху, точно между шеей и черепом. Запахло грозой.

– Материальный, – хмыкнул Таши.

– Вижу, – раздражённо бросил Кирино и сел на корточки перед тушей демона.

– Дальше?

Хмырь мельком оглянулся на меня и передёрнул плечами. Прикрыл глаза, к чему-то прислушиваясь, поднялся – всё ещё с опущенными веками – и прищёлкнул пальцами. Рядом с ним из-под земли выскочили ещё ачйжи, но эти были куда меньше и словно бы заискивающе перебирали передними парами лап, не отводя «взгляда» от Кирино.

– Фамильяр. – Потемневшая, сделавшаяся ржавой радужка не просто светилась – пылала льдистым огнём, но только по краю. – Узнайте, что с ним.

Я подошла ближе, окночательно почувствовав себя никчёмным балластом. То, как эти двое легко расправились с ачйжи …

– Чей-то? – Весташи пнул демона, подбрасывая на ладони кинжал – молнии исчезли, но по кромке лезвия возник белый налёт.

– Дикий. Могли натравить. Я – наверх.

– Поищем здесь, – кивнул мэтр, провожая взглядом скрывшегося на втором этаже Кирино.

Пара ачйжи нетерпеливо дёрнула хвостами и набросилась на поверженного собрата. Кажется, отец упоминал, что мёртвый демон может привлечь других… интересно, а как он собирался избавляться от той твари, если бы не дождь и не иные демоны? И как Кирино вообще подчинил себе этих чудищ? Это точно… безопасно?

На всякий случай встала ближе к Таши. Мэтр без труда разобрался в причинах моего беспокойства и предложил руку, в которую я тут же вцепилась. Вид трапезничающих демонов не вызвал ничего, кроме тошнотворного отвращения, но когда твари добрались до костей, похожих больше на куски обсидиана, возникшая мысль заставила дурноту отступить. На первый план вышла жажда новых знаний.

– Твой кинжал… из демона?

Он нервно мотнул головой, словно звук моего голоса резанул по ушам.

– Из схожей материи. Давай потом?

Превращаться в капризную девчонку, которой подавай всё и сразу, как-то не хотелось, однако отчего-то возникло странное чувство, что «потом» может и не случиться. И всё же я послушно закрыла рот и коротко кивнула. Возможно, на кону каждый миг, и тратить время на разговоры действительно как-то глупо.

В коридоре за лестницей было темно и тихо. Для этого дома такое казалось обычным – когда я ночью спускалась на кухню за чаем из-за плохого сна или слишком интересной книги, Шуген всегда крутился у ног, помогая найти дорогу без света, ориентиром становились два светящихся глаза. Это казалось забавной игрой, и днём я старалась запоминать, где какой предмет мебели находится, чтобы ночью ни на что не наткнуться. Однако сейчас фамильяра не было, а за любым углом могла таиться опасность.

Не знаю, какими заклинаниями пользовался Весташи, но ему не составило труда идти в кромешной тьме. Кухню он тоже нашёл легко, хотя был там всего раз, месяца два назад. И всё же, стоило его взгляду упасть на подсвечник, мэтр жестом попросил взять находку с собой. Чтобы зажечь свечи, много усилий не потребовалось – короткий всплеск энергии, немного концентрации и желание. Меня до сих пор удивляла магия без Слова, потому что в книгах всё описывалось иначе. Хотя я не раз уже видела подобное и делала сама. Чаще, конечно, с лёгкими заклинаниями, вроде огня… но Кирино исцелял безмолвно! Да и демонов он призвал одним щелчком пальцев… или они всегда где-то неподалёку и только ждут сигнала?

Подняв источник света выше, я вскрикнула и выронила его. Таши среагировал мгновенно – поймал подсвечник почти у самого пола и, прижав меня к себе, закрыл рот ладонью. Видимо, на всякий случай, потому что, осознав свою ошибку, кричать снова не собиралась.

На полу навзничь лежало мёртвое тело, похожее больше на высушенную мумию. Запаха крови не было – из-за отстутвия у мертвеца этой самой крови. Определённо, это был мужчина и, насколько можно было судить по одежде и прикреплённому к шейному платку значку Защиты Имени, – убийца Лиги. С учётом того, что к магистрам абы кого посылать не станут, можно было смело предполагать, что он был ещё и тенью. Чёрные короткие волосы, ровные, слегка желтоватые зубы… нет, ничего особенного или примечательного я больше не увидела… кроме самого странного – будто бы выжженных в деревянном полу отпечатков босых ступней над головой мертвеца.

Весташи наконец убрал руку и, приложив палец к губам, крадучись подошёл к мумии. Я осталась у двери, то и дело поглядывая в темноту коридора, потому что стало совсем не по себе. Кто это сделал? Нет, определённо, это был или Ярай, или Шуген… но где они теперь? Почему так тихо? Что случилось?

Тошнить вроде бы не тошнило, но мерзкое чувство где-то в глубине всё-таки заворочалось. Я вздрогнула и чуть было не вскрикнула вновь, когда снизу раздалось басовитое мурчание, а потом о мои ноги с настойчивостью тарана стали тереться пушистым боком. Шуген выглядел довольным, словно ему только что дали не меньше ведра свежих сливок, однако мне показалось странным, что он… не заговорил? Погладить пушистую заразу было величайшей честью, и перед этим он всегда убеждался, что я этого достойна, и так бы легко подходить не стал. Да и вёл себя скорее как обычный домашний кот, чем магическое создание.

– Кис-кис-кис, – тихо позвал фамильяра Весташи, и Шуген радостно-скачущей походкой подбежал к мэтру. – Хороший котик, умница, умница!..

– Это он сделал? – сдавленно спросила я.

Таши аккуратно взял Шугена на руки и стал чесать ему шею. Непривычно ласковый Шуген тёрся усами о его плечо и перебирал лапами, но, вопреки обыкновению, когтей не выпускал.

– Сомневаюсь, – вздохнул Таши. – Он сейчас просто кот.

– Почему?

– Потратил слишком много энергии? – предположил он. – Не бойся, я уже видел такое… с другим фамильяром. Всё с ним будет в порядке. Возьмёшь? И пойдём к Киру, надо бы с ним поделиться новостями…

Мурлыканье кота действовало успокаивающе, но расслабляться было ещё рано. Шуген в моих руках растёкся довольным чёрным облаком и, кажется, даже задремал, время от времени дёргая ухом. Слова мэтра восприняла с трудом, охотнее верилось в то, что вредная морда развлекалась или уходила таким образом от вопросов, которые, несомненно последовали бы. Но даже Шуген стал бы забавляться в подобной ситуации.

По сравнению с Таши я, хоть и старалась идти аккуратно, топала словно стадо коней. Не сразу сообразила опустить взгляд и понаблюдать за тем, каким образом мэтр шёл, чтобы извлекать как можно меньше звуков. Ногу он поднимал невысоко, переносил её почти над самым полом, наступал с внешней стороны ступни ко внутренней и переносил вес вперёд в самый последний момент. Повторить у меня получилось, но из-за того, что идти столь необычным способом не привыкла, я очень скоро отстала. Если приноровиться, получится ли ходить так быстрее? Может, и в этом тоже потренироваться?

Отвлечённые мысли позволили окончательно взять себя в руки. К тому же, поверженного демона в прихожей уже не наблюдалось, а пара ачйжи устроилась у порога подобно сторожевым псам. Сверху никаких звуков не доносилось, однако подниматься Таши не спешил – замер в точности как Кирино до этого и поднял подсвечник выше, то ли к чему-то прислушиваясь, то ли высматривая. Немного погодя, он жестом позвал за собой и, ставя ногу на каждую третью ступеньку, взлетел по лестнице. Повторять его манёвр не стала, глубоко вдохнула, будто перед прыжком в воду, и отправилась следом.

Первым делом в нос ударил запах – едкий, раздирающий всё внутри и заставляющий глаза слезиться, но кашель удалось сдержать. Шуген поднял голову, пошевелил усами, оглушительно чихнул и спрыгнул с рук. Направился он к моей комнате, из-за приоткрытой двери которой в коридор пробивалась полоса мерцающего синего света – явно от магического огня Кирино. Разумеется, вперёд Таши я не побежала, хотя очень хотелось. Неизвестность медленно сводила с ума.

Мэтр отогнал фамильяра от двери ногой, что лишний раз подтвердило – с Шугеном не всё в порядке, потому что такого с собой обращения он бы точно не простил. Вот только когда к нему вернётся сила, он вспомнит об этом и станет мстить… или Таши надеялся, что повезёт?.. Я подхватила кота и прижала к себе.

В приоткрытую щель было видно только туалетный столик, который был измазан чем-то чёрным и склизким даже на вид. Серебро зеркала потемнело, а оно само покрылось мелкими трещинами. Расчёски, заколки, ленты, баночки с мазями и склянки с духами – всё было раскидано на полу, разбитое, испачканное той же слизью, а некоторые осколки даже оплавились. Не в силах больше выносить запах, я закрыла нос ладонью.

– Нашли? – раздался холодный голос Кирино.

Таши толкнул дверь, и перед нами открылась полная картина беспорядка. Сломанный балдахин, перевёрнутый письменный стол, разодранное когтями кресло, шкаф с проломленным фасадом, ворох платьев, сваленных в кучу… и везде, везде – чёрная слизь, которая и была источником едкого запаха.

Сердце сжала ледяная рука, когда увидела Ярая во втором кресле – с запрокинутой головой, неестественно бледной кожей… и перерезанным горлом. У его ног лежал тонкий кинжал для писем и скомканный лист бумаги. Но крови… крови нигде не было! Рана – вот, пожалуйста. А кровь?.. Как такое возможно? Это точно не шрамы, плоть точно разрезана!

При взгляде магическим зрением было видно пляшущие вокруг Ярая серебристые завихрения. Не понимая, что происходит, я зашарила взглядом в поисках поддержки. Дышать разом стало ещё труднее, и хмырь, которому едкий запах нисколько не мешал, милостиво распахнул окно. Ночной ветерок с моря не сильно помог, однако теперь хотя бы можно было отнять руку от лица.

– Ещё жив, – снимая камзольную куртку и закатывая рукава рубахи, бросил Кирино.

Шуген вновь выскользнул из моих рук, залез на колени Ярая и устроился там, свернувшись клубком.

– Каким образом? – Таши сам взял меня за руку и стал ободряюще поглаживать большим пальцем. Почему-то это успокоило куда лучше.

– Стазис, – пробормотал хмырь. – Его время заморозили. Подозреваю, это сделал фамильяр… или тот, с кем Ярай разговаривал в этой комнате.

– Там, внизу… посмотришь?

Мэтр закрыл глаза, и я тут же почувствовала всплеск энергии. Ох, а ведь ментальная магия – весьма удобная вещь! Никуда ходить не надо, ничего описывать…

Что же всё-таки произошло? Осушённый до капли труп тени, странная слизь, магистр Ярай с такими ранами, словно… он хотел покончить с собой? Но почему? Зачем?! Ведь ещё нужно найти Ирнэ и… только если сестра не… как же так?..

– Ш-ш, котёнок, всё хорошо. – Весташи обнял за плечи. – Хочешь, отведу тебя обратно… или хотя бы вниз? Мы во всём разберёмся, обещаю.

– Опять нянчишься? – хмыкнул Кирино.

Меня начало трясти. Но если не взять себя в руки сейчас, так и буду до конца своих дней прятаться за кем-то и не научусь ничему. Он, как бы это ни было неприятно, прав, и я уже отмечала это. Столько времени уже прошло, столько всего случилось, а внутри всё та же испуганная девчонка из лесной чащи. Не будь там Кирино, осталась бы жива? Не помогай он мне, решилась бы взять тогда в руки нож и?..

– Опять демонстрируешь бессердечность? – огрызнулся Таши, на что хмырь только пожал плечами.

Я сглотнула. Кажется, это всё-таки не шуточные переругивания, какая-то ссора и глубокая обида всё же имели место быть. Но сейчас – совсем не время для этого. Как же быть?

– Всё в порядке. Я никуда не пойду.

– И правильно, – вновь хмыкнул Кирино. – Вы мне нужны оба.

– Что делать? – попыталась произнести твёрдым голосом, высвобождая ладонь из руки мэтра.

– Найди таз или кастрюлю – нужна чистая вода, литров пять. Мы пока перенесём его вниз.

Таши недовольно цыкнул, но желание спорить всё-таки проглотил. В чём бы ни крылась причина их ссоры, Ярай не был к этому причастен, как и я, и мэтр это прекрасно понимал. Сейчас следовало запихнуть недовольство поглубже и перестать вести себя сродни обиженному мальчишке. То, что он дошёл до этого только сейчас, заставило меня задуматься: а был хоть сколько-нибудь важен для него Ярай… или я? Не значило ли такое поведение, что на первом месте для Весташи был он сам и его проблемы, а всё остальное хоть гори пламенем, хоть тони в океане?

Но к чему тогда эта забота и желание оградить от неприятного?

– В гостиной есть большой стол, – быстро протараторила я, хватая подол халата в руки и бросаясь на поиски необходимого.

Только у двери кухни я вспомнила, что труп всё ещё лежал там. Было страшно, мерзко, неприятно, и всё же – шагнула внутрь, стараясь вспомнить, где именно лежала подходящая посуда, и лишний раз не опускать взгляд. Шуген опять возник под ногами неведомо как, но больше мешался и отвлекал, особенно когда я набрала воду и вышла с тяжеленной кастрюлей в коридор.

– Не мешайся, пожалуйста, – жалобно попросила я, но усатая морда продолжила виться внизу. – Я тебе потом сливок налью, хочешь?

Кот согласно мявкнул и одним прыжком, протиснувшись через перила, очутился на лестнице, сверля недовольным взглядом демонов у входной двери. Даже если фамильяр потерял магию, какие-то остатки личности в нём, наверное, всё-таки сохранились – менее вредные, но всё так же готовые продаться за блюдце сливок. Впрочем, если это Шуген остановил время Ярая и тем самым спас его от неминуемой гибели, любая награда была вполне заслуженной.

– Ты молодец! – шепнула я, то ли отмечая подвиг Шугена, то ли подбадривая себя, и поторопилась в гостиную.

Красивую витражную вазу и стоявшие в ней лилии Кирино бесцеремонно скинул на пол, а вот от скатерти избавляться не стал, положив Ярая прямо поверх неё. Таши замер чуть в стороне, не мешаясь под руками и не отвлекая, потому что побратиму требовалась недюжая сосредоточенность при подготовке заклинания. Только перешагнув порог, я почувствовала сгустившуюся в комнате энергию, от которой перехватывало дух и создавалось приятное тянущее чувство внизу живота. Чужая магия всегда ощущается так… необычно? Или дело в самом заклинании, потому что ничего такого припомнить не смогла…

– Сюда, – не поворачиваясь, Кирино указал на стул рядом с собой.

– Это может быть опасно, – недовольно цыкнул Таши, проведя пальцем под глазом.

Поставив кастрюлю, я не стала отходить, тем более, хмырь сам подозвал ближе, жестом указав, где мне встать. Стиснув зубы, пришлось замереть подле Кирино – смотреть на будто бы мёртвого Ярая было невыносимо. Кто бы с ним ни сотворил подобное, магистр такого не заслуживал. Может, он и был человеком неприятным, но отнюдь не плохим. По крайней мере, причин желать ему смерти у меня не было.

– Мы уже всё обговорили, – спокойно ответил Кирино и опустил руки в воду – она засветилась изнутри жемчужными переливами.

Повисла гнетущая тишина. Мэтр сверлил недовольным взглядом побратима, Кирино творил заклинание… я же теребила пальцами края пояса, наблюдая за происходящим и пытаясь утрясти всю ту мешанину событий, которые, кажется, решили навалиться с новой силой. Можно было и не рассчитывать размеренно прийти в себя и обсудить все волнующие вопросы. Боги были уверены, что одного спокойного вечера мне хватит за глаза, тем более, когда столько удачи подарено Скилем.

Я – всё ещё я. Какое бы тело ни было, для чего бы это ни сделал отец, даже если затерянные воспоминания не получится вернуть, я – это я. Со своими страхами, желаниями, чувствами и мечтами: вернуться домой к маме, достать целую корзину ватрушек с брусничным вареньем, вмазать хорошенько отцу за его ложь, увидеть прекрасный Ньэнн своими глазами. Больше всего на свете хотелось, конечно, спрятаться, но нельзя же всю жизнь прожить за чьей-то спиной, надеясь, что будет сказочно везти и дальше?

– Я могу сделать что-то ещё? – боясь отвлечь Кирино в неподходящий момент, касаться его не стала, но вряд ли безобидный вопрос помешал концентрации.

– Да. С собой? – хмырь повернулся к Весташи, который, словно бы отвечая на его вопрос, уже крутил в пальцах длинную костяную иглу с прикреплённой к ушку красной атласной лентой.

Мэтр встал по другую сторону стола, Кирино – во главе. Переглядываясь, они безмолвно что-то обсуждали, пока Таши, наконец, не принялся снимать халат и закатывать рукава рубахи. Выглядел он при этом донельзя несчастным, словно его заставили выполнять грязную, но необходимую работу – вроде утопления котят, которых ни за что не прокормить, потому что мама-кошка решила их бросить.

– Следи внимательно, – он только коснулся кончиком иглы кожи, и сразу проступила кровь. Засветившиеся яшмой глаза неотрывно смотрели на меня. – Тени могут не только забирать жизнь, но и помешать смерти взять своё. Иногда отсрочка может стоить слишком дорого, и если сегодня именно такой случай, я не буду рисковать.

– Стазис на последнем издыхании.

Таши лишь недовольно отмахнулся.

– Делай, что нужно, – поморщился мэтр, – мы подхватим.

Кирино провёл руками над кастрюлей, и вода забурлила сродни кипятку, но ни пара, ни тепла я не почувствовала. Вместо этого она стала медленно подниматься, минуя края посудины и по спирали стремясь к протянутым ладоням, обволакивая их на манер перчаток. Жемчужный свет сделался ярче, а вот льдистый огонь из очей Кирино почти исчез, уступая место рже.

…и занёс он меч для удара, и…

Нет, я определённо где-то это уже слышала. Или читала. Не только во сне, не только из уст хмыря. Вспомнить бы, да только сейчас совсем не до этого!..

– Ириска. – От тихого голоса Таши я невольно вздрогнула. – Не переживай, ты всё почувствуешь и поймёшь. Главное, как бы ни хотелось, не рви нить. Хорошо?

– Сорок ударов сердца, – холодно прервал его Кирино и вытянул руки над столом.

– Когда заклинание вокруг Ярая спадёт, времени не будет. Нить станет растягиваться, но ты держи её, не дай лопнуть. Проклятие поведёт тебя, захочет взять верх. Не дай ему это сделать, иначе только приблизишь смерть.

Кивнула. Не рвать нить, держать её и себя всеми силами – звучало, вроде бы, просто, но мэтр произнёс это так, словно ничего труднее в жизни мне ещё не предстояло. А вот чувствовать и понимать я и правда начала, судя по всему, уже сейчас.

– Пятнадцать.

Серебристые завихрения вокруг Ярая всё меркли и меркли. В углах сгустилась темнота, из которой смотрели мириады голодных зубастых глаз. И всё же сейчас было не до этого, потому что, стоило вызвать внутри маятник, я легко поняла, что мне делать.

– Пять, – голос Кирино звучал сквозь пелену чёрного тумана.

Нить была передо мной. Не физическая, она больше ощущалась, как и сам маятник, чем-то одновременно и внутри, и снаружи, проходящим сквозь и стоящим в отдалении. Очертания комнаты искажались, плыли, менялись, но всё, что было вокруг, стало совсем неважным, потому что я видела нить, которая с каждым мигом разгоралась всё ярче, и вместе с тем знак полумесяца, молчавший столь долгое время, утихомиренный артефактами Ярая, напомнил о себе жгучей болью. Я почувствовала, как он начал кровоточить, и алые капли устремились к ладони.

– Три.

Воздух под рукой сгустился, пальцы сжались на оплетённой кожей рукояти воронёного серпа… я стала бороться с собой – желание ухватиться за нить и подрезать её одним быстрым движением было столь оглушающим, столь всепоглощающим, что противиться этой лавине казалось невозможным. Но пришлось. Потому что нить была тем единственным, что держало душу Ярая.

С лавиной боролась не одна, о нет. Пусть Таши и стоял напротив, я почувствовала его тёплую ладонь поверх своей, благодаря чему получалось удерживать серп остриём вниз. И всё-таки, когда заклинание упало, и Кирино что-то прокричал, рука сама собой взметнулась, и остановить её вышло только на полпути. Я замерла, не в силах даже вдохнуть, потому что любое движение было чревато риском не сдержаться.

– Дыши.

Голос не походил ни на Кирино, ни на Весташи. Хотя бы потому, что был женским – мягким, по-матерински ласковым, успокаивающим.

– Не бойся.

Мир вокруг исчез. Осталась только нить… и голос.

– Я помогу.

Кивнула, неожиданно почувствовав небывалую безмятежность. Страх отступил. Нить слабо дрожала, и не думая тянуться или рваться. То ли Таши что-то напутал, то ли жажда к жизни у Ярая была необычайно сильной, то ли это и была помощь голоса. Но неужели я ничего не способна сделать сама?..

Нет, сейчас я как раз могу научиться. Если присмотреться, можно увидеть слабое место, точно посередине, и вокруг него был выстроен энергетический кокон. Плетение слишком уж замысловатое, я бы вообще не сообразила что-то такое сделать, просто схватилась бы мысленно руками за нить. Ярай рассказывал, что множество заклинаний и ритуалов так и делаются, с помощью каких-то простых образов, вроде маятников или… шитья в данном случае? Душа словно бы пришита к телу, и я видела только часть нити – ту самую, что должна была разорваться и распустить всё. Значит, Весташи в это время создаёт новый шов. И вот для чего ему костяная игла, как элемент такого «образного» ритуала.

Но шов, скорее всего, был просто предосторожностью. На случай, если Кирино не справиться, и первоначальная нить всё-таки разорвётся. А ещё такая ассоциация позволила лучше понять происходящее… хотя в голове крутилось сравнение Кирино. Если подумать в этом ключе, то раненное тело – треснувший кувшин, который чинил хмырь, пока я удерживала воду-энергию, а Таши помогал петь камню-душе.

В какой-то момент я перестала ощущать присутствие голоса, и почти мгновение спустя, навалился мир. Сначала это были звуки: тонкий перезвон колокольчиков – заклинание Кирино, шипящий то ли от боли, то ли от чрезмерных усилий Таши, которому магия давалась слишком тяжело; всхрапывающие тихим писком ачйжи где-то в коридоре, напряжённо мотающий хвостом Шуген, не спускающий с них глаз. А потом я увидела маячащее лицо мэтра, услышала его обеспокоенный тон – слова разобрать не получалось, но они были и не важны. Он притянул к себе, словно обнял крыльями, мне стало хорошо-хорошо, я плыла в чём-то бесконечно тёплом и мягком… кто-то одним махом выбил из меня весь воздух. Мир сделался размытым – заодно с подлым ударом исподтишка в комнату напустили тумана, и бороться с сонливостью с каждым мигом получалось всё хуже и хуже.

– Я бы и сам справился, – раздражённо пробормотал Весташи куда-то в сторону и, удобнее перехватывая моё непослушное и ослабевшее тело, взял на руки.

– Знаю. Но такая практика случается не часто.

– Ты хорошо справилась, – голос мэтра казался совсем далёким.

– Да, – не стал оспаривать его слова Кирино.

Мне стало стыдно. Ведь не я делала что-то, а непонятный голос, мне оставалось только смотреть и учиться. Да и то, не факт, что получится повторить, тем более, так чётко и аккуратно. Надо постараться запомнить энергетическое плетение заклинания и обязательно зарисовать его, а ещё спросить, чей это голос мог быть… уж не Хеффы ли?.. Потому что кто, как не она, является покровительницей Смерти. Значит, меня действительно берегут все Семеро, не только Скиль?..

Потом… как-нибудь. Мне едва хватило сил, чтобы ткнуться носом в Таши, и я сразу провалилась в сон.

========== (29) ==========

Тёплый солнечный луч скользнул из-за занавески, лизнув выглядывающую из-под одеяла пятку, а после нацелевшись точно в глаз. Я зажмурилась и перевернулась на другой бок, едва разомкнула веки и только тут поняла, что чуть не столкнулась лбами с Весташи. Спали мы, если судить по подушкам и покрывалу, в комнате Ярая, и с учётом того, во что превратилась моя, такое решение казалось логичным. Только вот где Кирино… и сам Ярай? У нас ведь вышло его спасти?

Надо бы расспросить Кирино о том, что и в каком порядке он делал, для лучшего понимания. К примеру, почему бы не залечить раны сразу, пока время для Ярая ещё было остановлено? А если как раз из-за этого нельзя было вылечить?..

Спящий мэтр выглядел совсем иначе – спокойное лицо, без мелькавшей столь часто улыбки, было словно и не его, особенно в обрамлении рыжих волос, к которым всё ещё не привыкла. Он лежал на животе, и на куда более бледной, чем обычно, коже яркой россыпью светились веснушки. Стоило мне поднести руку, чтобы убрать прядь с лица, как Таши заворочался и отвернулся. Не решившись его будить, я села и лениво обвела комнату взглядом.

Очень не хотелось вставать и вновь окунаться в вереницу событий, не имея возможности без паники сесть и обдумать всё случившееся, начиная с самого начала, которое, кажется, случилось задолго до моего похищения Цикадой. Если это действительно было так, и отец на самом деле не продал меня тем Владеющим… А даже если и продал, какие цели он преследовал? Он находился где-то поблизости лагеря похитителей, не мог не знать о запертом в лесу осколке души Кирино, предполагал, что хмырь поможет мне выбраться… но зачем-то вмешался и сам, и привёз Ирнэ. Знала ли сестра, кем на самом деле был магистр Ардо лисс Раджети? Да и оговорился насчёт сестры он явно не просто так. Значит, ему нужно было как-то устроить мою жизнь в столице, и Ирнэ подходила для этого как нельзя кстати. Став, заодно, удобной приманкой. Но вот она пропала, и это, кажется, в план не входило. А нападение на постоялом дворе и тот побег, перемещение меня из Кипенного в Алитту – было ли спланировано и это? Или на самом деле у отца нет никакого порядка действий, и он просто… импровизирует? Нет, глупо. Конечно же, без импровизаций никуда, но о существовании хитрой паутины не стоило забывать.

И всё-таки не могла так сидеть и дальше – надо было узнать, что там с Яраем. Поэтому, собрав всё мужество в кулак и заранее готовясь к дурным вестям, решительно встала. Нога утонула в чём-то тёплом и пушистом. Опустив взгляд, увидела разлёгшегося поперёк прикроватного коврика Шугена. Наступила я точно на живот кота, взиравшего на меня со странной смесью спокойствия и интереса.

– Извини, – шёпотом попросила я.

Что странно, фамильяр не мявкнул, не зашипел, даже не попытался вывернуться из-под ноги – просто лежал и смотрел синими очами. Чёрная шерсть словно бы расступилась вместе с туловищем под ней, обхватив со всех сторон ступню.

– Охотишься? – зачем-то поинтересовалась и, не надеясь на ответ, направилась к двери.

Шуген чуть скачущей походкой последовал за мной. Видеть фамильяра в качестве обычного кота было непривычно и грустно, очень хотелось верить, что он вскоре вернёт не только свои способности, но и ехидный характер.

Хмырь и Ярай оказались в той же комнате. Всё ещё не пришедшего в себя магистра Кирино перенёс на диван, а сам устроился у стены напротив, прямо на полу. Где-то он уже успел найти и перо с чернильницей, и кипу чистых листов – и сейчас вокруг него лежал целый ковёр записей, сделанных аккуратным мелким почерком, с непонятными рисунками и схемами. Моего появления не заметили, поэтому, немного поколебавшись, я подошла ближе, села на корточки и потянулась к первому попавшемуся листу.

– Не трогай.

Два ржаво-рыжих глаза, в которых не осталось ни капли голубой стали, смотрели недовольно. На всякий случай я прижала ладонь к груди, словно бы её могли откусить. Подумав немного, опустилась на колени и, когда Кирино вернулся к своим записям, стала просто смотреть. На одном из рисунков были изображены похожие завихрения, которые видела вчера над Яраем. Все эти листы – вчерашнее заклинание? А вот язык, на котором писал хмырь, мне знаком не был, и подтвердить или опровергнуть свою теорию я не смогла.

– Что это? – всё-таки спросила.

Как-то же маги передают свои знания, записывая не только словесные формулировки, но и ритуалы, зарисовывая энергетические плетения. И если я хочу запомнить то, с помощью чего вчера удалось сдержать рвущуюся нить, надо понять, как это сделать. А до этого мне всё объясняли на словах и примерах, что отец, что Таши, что Ярай. Мол, так проще, не вдавайся ты во все эти сложности!.. Ага. И как тут не вдаваться, когда передо мной сидел Кирино, подробно расписывающий что-то. Магия казалась невообразимо сложной, если объяснять её пространными образами и учить только руны от демонов, но вот оно, подтверждение того, что это такая же наука, как и математика. А с математикой у меня проблем не было. По крайней мере, матушка была довольна моими результатами.

– Мтисавский, – нехотя ответил Кирино, но, поняв, что я так просто не отстану, со вздохом пояснил: – Тело сохраняет старые привычки, особенно когда делаешь что-то, не задумываясь.

– Он был мтисавцем?

Не знаю, зачем спросила и так очевидное, скорее, просто надеялась поддержать разговор, а заодно, что хмырь немного разговорится, и получится узнать не только про состояние Ярая, но и…

Я плохо понимала, что связывало его с отцом. Кирино не был похож на того, кто станет выполнять что-то против своей воли; с помощью страха или привязанностей на него не надавить, тем более, единственной привязанностью был, пожалуй, только Весташи. Значит, Кирино что-то получал взамен. Или цель, которую ему обрисовали, имела важное для него значение. Чем же таким отец завлёк его помогать, несмотря на неприятие… нет, не просто неприятие – нескрываемую ненависть.