Текст книги "Отсчёт. Жатва (СИ)"

Автор книги: aiharen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

«Н е у м е е ш ь в р а т ь», – промелькнуло в голове бархатным шёпотом.

– Ясно, – повторил Лар и перевёл взор с Кирино на меня. – Давай тогда платок, я посмотрю что-нибудь в цвет, а завтра… завтра тебе удобно?

Я кивнула и тут же зарылась в сумку, ища требуемое.

– Тогда завтра выберем из того, что я присмотрю сегодня сам. Идёт?

– Спасибо!

– Заглядывай вечером, – неожиданно улыбнулся Лар, – будет лимонный пирог со сливками и меренга. Придёшь?

– Постараюсь, – смущённо пролепетала в ответ, не ожидая подобного приглашения. Так скорее повёл бы себя Брик или тот же Таши.

– Всего наилучшего, магистр Таэдо, – без всяких поклонов попрощался он. – Удачи, Кель. И до вечера. Я буду ждать!

Стоило парню затеряться среди прогуливающих и спешащих по своим делам горожан, Кирино приобнял за плечи и наклонился к уху.

– Это называется ревность. – От неожиданно горячего шёпота спина сама собой покрылась мурашками.

– Что?

– Не стоит здесь задерживаться, – отстранившись, хмырь демонстративным движением поправил манжеты. – Идём. Моя карета ждёт в конце улицы.

Я оглянулась в сторону дома. Может быть, ещё не поздно вернуться за Шугеном? С ним точно было бы спокойнее.

========== (26) ==========

(26)

Карета и правда ждала в конце улицы. Я отчего-то думала, что она будет под стать Кирино и его мрачному образу – чёрная, запряжённая вороными же конями, с каким-нибудь чудищем вместо кучера. Однако ничего такого, разумеется, не было. Обычное светлое дерево, не крашеное даже, лишь немного позолоты да бронзовые фонари по углам крыши; лошади – буланые, с вплетёнными гривы и хвосты голубыми лентами. С одной стороны не скажешь, что карета принадлежит советнику Их Величества, с другой – видно, что не обычная наёмная, гербы по бокам всё-таки нарисованы.

Спрыгнувший с козел мальчишка даже не взглянул на меня, коротко поклонился хмырю, открыл дверцу и замер в ожидании. Кирино сделал приглашающий жест, и только сейчас я поняла, что кроме Лара, случись что-то не то, никто и не знал, где меня искать и с кем. И если Таши верить хотелось, то этому чернявому… но они ведь побратимы? Жаль, зная это, всё равно нельзя было сказать, что бояться нечего.

Кирино заломил бровь, точно прочитал мысли – хотя так оно, скорее всего, и было. И как с этим быть? Без Шугена прятаться не получится, а быть раскрытой книгой как-то не хочется. Аура, конечно, скрыта амулетом, но вот мысли…

– У тебя всё на лице написано, – хмыкнул он, повторив жест в сторону кареты.

Прям-таки всё-всё?.. Сощурилась, закусила губу и вцепилась в лямку сумки, но всё же решилась и шагнула вперёд. Если что-то я и вынесла из приключившихся со мной бед, так это то, что от судьбы не убежишь и разбираться со всем надо постепенно. Сейчас вроде на похищение не похоже, а станет вдруг – тогда и буду думать. Как вообще можно предугадать всё? Особенно, когда не так уж много и знаешь.

Забиваться в угол не стала, хотя очень хотелось, и чтобы как-то унять нервозность, положила шляпу на колени, теребя повязанную на неё ленту. Кирино сел напротив и, откинувшись назад, пристально оглядел меня. Не растерялась и демонстративно осмотрела его в ответ, вопросительно вскинув брови.

Грянул как гром среди ясного неба, настоял на том, что поговорить нужно сейчас, потащил за собой… и как понять, что ему в действительности надо? Хорошо ещё, что в памяти сидевший передо мной мужчина и тот мужик из леса никак не ассоциировались, и тошно при взгляде на Кирино не становилось, а ведь могло.

– Я наивно полагал, что уж свою-то кровь колдун будет оберегать, – наконец заговорил хмырь и перевёл взгляд за окно, скрестив руки на груди.

Я и не заметила, как карета тронулась, столь мягким и плавным был ход. Отчасти благодаря дорогам в столице, отчасти из-за рессор, потому что, если вспоминать ландо, на котором мы с Яраем ехали к пристани, всё-таки было чуточку тряско.

– Оберегать от чего?

Кирино приподнял уголки губ, но улыбкой здесь и не пахло, больше походило на неумелую попытку скрыть раздражение. Но Кирино – и неумелость? Вот теперь точно не стану сомневаться – со мной играли, а значит не стоит до конца верить всему, что вижу и слышу. Или этого он и добивался, чтобы не теряла бдительность и накручивала себя догадками? Поди пойми, что у него на уме!

– От предначертанной стези, – взглядом он указал на метку, спрятанную под длинным рукавом платья. – Я не собираюсь, как он, играть в странные игры и водить тебя за нос. Поэтому и беру сегодня с собой.

Я непонимающе нахмурилась. Под пальцами чуть хрустнул край соломенной шляпы.

– Род твоей матери, Авари, берёт своё начало от гросса, кому боги даровали Слово. Такое наследие несёт в себе, скажем так, некоторую долю ответственности перед миром.

Вот вроде сказал, что не будет водить за нос, а всё же идёт каким-то окольным путём, и прямо объяснить, что за стезя, что за ответственность – почему-то не может. Почему? Что в этом такого?

Что ж, подождём-посмотрим.

– А разве не все Владеющие ведут своё начало от первых магов?

– После Ночи Гнева магия стала просыпаться спонтанно, – в голосе Кирино прорезались менторские нотки, отчего-то заставившие почувствовать себя спокойнее, – но есть записи о подобных случаях и до Неё. С тобой же вся суть кроется в чистоте крови, которую Авари сумели сохранить, а если учесть, кем является твой отец… вернее, кем не является. Ты ведь не знала, что колдун он не по праву рождения? Что-то помогло ему. Или, вероятнее, кто-то.

– Подожди… что ты имеешь в виду? Почему так важно, что мой отец не маг по праву рождения?

– Это значит, кто-то даровал ему Слово. Как и тем, первоначальным. Не думаешь?

Ехидно заломленная бровь не вызывала ничего, кроме желания расцарапать лицо вредного хмыря.

– Ты говорил, что я не особенная…

– Тебе стало легче от того, что я соврал?

Я закусила губу и отвела взгляд. Может, он и правда пытался меня так защитить? Как и отец, который не рассказывал ничего, но вместе с тем детство ведь было – мирное, спокойное. Не предвещающее беды. И если бы я послушалась, если бы не пошла смотреть на приезжих магов… нет, отец такой промашки просто не мог допустить, никак не мог, при всём том, что я о нём слышала. Значит, никаких «если бы» быть не может. Или всё-таки – не доглядел, допустил ошибку?

– А сестра? Она поэтому и пропала?.. Что за «ответственность» перед миром? Что нужно Певчей Цикаде?

– Ирнэ не могли тронуть, пока она была под защитой Ярая, – Кирино отвёл взгляд и стал поправлять манжеты, играя с запонками, – и потому её выманили таким вот образом, а Грассэ не мог с этим ничего сделать. Именно как Грассэ – не мог, потому что ему необходимо было показать свою лояльность Цикаде, которая хочет того же, что и большинство Владеющих – силы и магии без Слова. Как тени, как Восьмой, как предтечи, которые были способны на это до прихода Семерых. По крайней мере, о такой, другой магии есть записи в ньэннских Великих Архивах, и не верить им нет оснований – красноглазые всегда внимательно относились к истории мира.

– Но ведь это – семья. Как ради лояльности они могут требовать чего-то такого?!

– Ты сама видела. Янкел убил жену и был готов отдать демонам дочь, лишь бы заполучить чуточку больше силы.

– Мать Талиссии была сестрой короля? – спросила я о догадке, которая уже давно вертелась в голове.

– Именно поэтому расследованием её исчезновения занимался твой отец. Никому другому Росэр не мог доверить столь щепетильный вопрос.

Вновь пришлось мотнуть головой, но лучше не стало. Отец, Цикада, похищение – теперь я в этом не сомневалась! – сестры, а ещё и магия без Слова и какие-то Великие Архивы. Неужто и правда все дороги ведут в Ньэнн и делать мне здесь нечего, если уж хочу разобраться окончательно, что к чему? А может, надо было всё-таки тогда, на острове Бурь, плюнуть на осторожность и вцепиться в отца, чтобы отпустить только когда расскажет всё от и до? Или стоило последовать совету Кирино и бежать куда подальше, пока не поздно? Если ещё не поздно – вернее.

Ещё и король имел к этому всему явно прямое отношение, потому что заняться делом Цикады поручил отцу именно он. Но как давно это всё тянется? Как давно началось? До моего рождения, до рождения Ирнэ? Сколько вообще отцу лет? Если он маг и выглядит не старше тридцати, то где-то пятьдесят-шестьдесят? Но Ярай ведь был и его учителем… и сколько тогда? А мама – из древнего рода теней, и магия у неё тоже была… была, пока не родилась Ирнэ.

– Даже несмотря на то, что Цикада, по сути своей, занимается ересью, Конклав будет покрывать их до последнего, а храмам не хватит сил, чтобы противостоять магам.

– Но ты… ты ведь творишь магию без Слова, но при этом – не тень. Ты Восьмой или предтеча? – попыталась пошутить, но под холодным взором улыбка быстро стёрлась с лица.

– Ты знаешь моё прошлое, не притворяйся дурочкой. Чтобы Восьмой или предтеча был рабом? – хмырь усмехнулся и покачал головой. – Я – результат исследований твоего отца. Только вот с Цикадой он ими не поделился. Думаю, поэтому тебя похитили из Штолен, а потом и Ирнэ – по пути в Алитту. Как рычаг.

– Так почему же на самом деле? – Мне показалось, Кирино что-то не договаривал, слишком уж спокойно он отвечал, словно действительно не намеревался ничего скрывать. Но разве так бывает? – Рычаг? Для проверки лояльности? Из-за наследия крови?

– Не знаю, – неожиданно произнёс он. – Не исключено, что всё и сразу.

Значит, даже он чего-то может не знать? Не поэтому ли он пришёл ко мне – вместе всяко легче разобраться? Нет, наивно полагать, что я из себя представляю что-то весомое.

– А в чём же заключается особенность твоей магии? Почему просто не поделиться этой «тайной»?

Ехидно заломленная бровь действовала весьма раздражающе, будто бы её хозяин восклицал: «Ну надо же, какие умные вопросы мы умеем задавать!»

– Я такой лишь благодаря случайному стечению обстоятельств, тут даже твой отец никак не замешан. Им не захочется пройти тем путём, что я, а потому они постараются расщепить меня на части и выяснить, почему так получилось, – Кирино пожал плечами, отодвигая занавеску и проверяя, что там за окном. – Я умер. Меня воскресили. Потому переболел чародейской хворью, хоть маги и не способны ей заразиться, но из каждого правила существуют исключения. Потом умер во второй раз, но мою душу – то, что от неё осталось – удалось переместить в новое тело, и сохранить при этом изначальное. Но всё это – вопрос везения. Мне повезло.

– Это… не твоё тело?

– Это? Десятое. И предупреждая твой вопрос, я не знаю, кому оно принадлежало. Да и не имеет значения.

Не имеет значения? А ведь это был живой человек, со своей судьбой, мечтами и надеждами… Как такое может не иметь значения? Даже будь он полнейшим мерзавцем – всё равно, его можно было попробовать изменить, дать шанс искупить свою вину. А теперь ничего – только смерть и забвение.

– Убедилась, что я не собираюсь ничего скрывать? – оскалился хмырь. – Ты сама могла заметить, что многим нужна из-за своих особенностей. Мне же нужен союзник.

– Многим нужна, – передразнила его и отвернулась. – И только ты не будешь меня никак использовать, да?

– Безвольные марионетки не могут принимать активного участия в действии. Мне нет смысла держать тебя в неведении.

Я передёрнула плечами, не сумев найти, что ответить. Но если, держась рядом с Кирино, получится найти все недостающие кусочки мозаики, что в этом такого? Разве что о своей безопасности придётся думать самостоятельно, потому что этому мерзавцу есть дело только до себя.

– Мы почти на месте. Свои вещи можешь оставить здесь, они не понадобятся.

На миг промелькнула мысль, что всё происходящее – ловушка. Что прямо сейчас меня ведут в пасть Цикаде, а я как всё та же жертвенная козочка, покорно следую за тем, кто тянет поводок. Надеяться на то, что повезёт? Глупо и наивно. Хотя только так, пожалуй, я и выкручивалась из всех неприятностей – милостью Скиля, не иначе.

– Я могу тебе не нравиться, – произнёс Кирино, когда карета остановилась, – но поводов сомневаться я тебе ещё не давал.

Вряд ли может дать какие-то поводы тот, с кем видишься лишь третий раз в жизни. Были, конечно, ещё и сны… а ведь он тоже побывал в моей голове!

Нет, нужно думать иначе. Если Таши на его стороне, если я верю мэтру, то можно, как минимум, не считать Кирино плохим. Да и от постоянного чувства страха можно сойти с ума, к тому же хмырь нисколько не страшный – неприятный, едкий, немного заносчивый, но ужасом от него не веяло.

– Извини за то, что я поступила с тобой так… тогда, – вздохнула и оставила сумку вместе со шляпой в углу сидения – не понадобятся, так не понадобятся.

– Ты была напугана, – пожал плечами Кирино и вышел первым.

От предложенной руки отказываться не стала, потому что боялась навернуться, спускаясь по ступенькам, пока оглядывала место, куда же мы приехали. Тенистая аллейка, на которой остановилась карета, вела к воздушному белокаменному особняку, плывущему в облаках зелени и мало чем отличавшемуся по изяществу и лёгкости от королевского дворца. Судя по прогуливающимся людям в богатых одеждах, то ли здесь проводился какой-то званый обед, то ли место было сродни траттории, но для аристократов. А я со своим простым платьем ну никак не вписываюсь – думала, напротив, сбить цену в ювелирной лавке, если буду выглядеть как обычная горожанка. Вот что обо мне подумают?

– Где мы?

– Воксал «Аквилегия». Место для отдыха, с парком и рестораном, – начал пояснять Кирино, видя моё замешательство. – Многие Владеющие используют в Аквилегии отдельные комнаты для личных встреч и решения деловых вопросов.

– И с кем у тебя назначена встреча?

– Позволь хотя бы один твой вопрос оставить без ответа, – лучезарно улыбнулся хмырь.

– Мне не нравится твоя улыбка, – вырвалось прежде, чем я успела осознать, что говорю.

– Я рад, что мы с тобой не скрываем ничего друг от друга, – продолжая улыбаться, Кирино предложил локоть, и мне ничего не оставалось, кроме как взять его под руку. – Можешь не переживать, твоё присутствие останется в тайне.

Только и смогла, что буркнуть под нос «благодарность», тем временем усиленно размышляя, с кем же у него назначена встреча, раз потребовалась я. Вряд ли это король, потому что вызывать советника в какое-то постороннее место, когда есть целый дворец… или там слишком много чужих ушей? А может, Таши всё-таки переговорил с Кирино, и теперь хмырь помогает найти сестру? Или это как-то связано с Цикадой и словами о том, что мы в одной лодке?

Пройдя по аллее, мы вышли к лестнице особняка. На нас не особо обращали внимание, хотя платье и правда не особо подходило случаю – пожалуй, оставалось только повязать передник и добавить накрахмаленных воротничок, чтобы сойти за служанку.

Возникший из неоткуда слуга был одет в горчичного цвета ливрею, и покрутив головой, я заметила, что такой цвет достаточно сильно бросался в глаза, так что прислугу видно было сразу. И можно быть спокойной, потому что на одну из них я никак не походила. Да и женщин среди жёлтых костюмчиков как-то не наблюдалось.

Вот интересно, когда я стала так серьёзно относиться к своему внешнему виду? Неужели требования Ярая дали такой результат? Или мне просто страшно привлекать излишнее внимание? А самый лучших способ его избежать – ничем не выделяться, особенно в плане внешности. Конечно, никого хоть сколько-нибудь знакомого, с кем успела пересечься на балу, здесь не увидела, и какие-то слухи вряд ли поползут… а магистру Таэдо нормально разгуливать с юными девицами на публике? За свою репутацию хмырь совсем не переживает?

Слуга низко поклонился Кирино, мазнул по мне взглядом – губы при этом всего на миг скривились, от чего стало неприятно – и заискивающе разулыбался.

Пригласивший на встречу – чьё имя хмырь всё ещё держал при себе – выбрал в качестве места оранжерею. В глубине, среди переплетения дорожек, нашлись пара плетёных диванчиков и плетёный же столик, рядом журчал мраморный фонтанчик с бронзовой фигуркой лани… очень хотелось окунуться с головой в прохладную воду, настолько было тревожно и не по себе. Может, Кирино чего-то такого и добивался в итоге – лодка лодкой, а отомстить, наверное, ему всё же хотелось. И что может быть лучше, чем зрелище трясущейся от неизвестности девчонки? Даже если мы на одной стороне, даже если он действительно собирался как-то помочь, ничего не мешало ему проявлять все «прекрасные» стороны своего характера и позлорадствовать всласть.

Я присела на край фонтанчика. Если меня здесь как бы нет, то занимать место на диванчиках мне не полагается. Интересно, как Кирино собирался меня скрыть? Всплеска магии я не почувствовала, а без неё здесь точно не обойдётся – как ещё иначе скрывать чьё-то присутствие? Или мне предстояло сидеть, затаившись, в кустах?

Вернувшийся через осьмушку лучины слуга поставил поднос на столик. Один чайник, одна чашка… видимо, меня совсем в расчёт не ставят, да? Или магия всё же есть, и даже слуги меня не видят? Но я точно помню взгляд, которым меня мельком окинули – оценивающий, неприятный.

Как только жёлтый костюмчик удалился, я подошла к столу.

– Ты как маленький ребёнок, – потерев подбородок указательным пальцем, Кирино склонил голову к плечу и перевёл изучающий взгляд с подноса на меня.

– Тебе напомнить, сколько мне лет? – тщетно попытавшись изогнуть бровь, я оскорблённо фыркнула и отвернулась.

– Я же сказал, твоё присутствие останется в тайне. Никто даже не запомнит, что ты была здесь, взглянут – и сразу забудут.

– Даже если это будет маг? – Я подошла ближе и с вызовом посмотрела на Кирино.

Мне показалось, или ржавая кайма на его радужке расползлась дальше? Было ведь едва-едва заметно, вокруг зрачка… Он тоже умеет менять цвет глаз? Или здесь что-то иное?

– Особенно если будет маг.

– Значит, встречу назначил маг? – проявляя чудеса догадливости, резюмировала я, на что хмырь с усмешкой покачал головой.

– Сиди тихо. Какой бы сильной магия ни была, если ты заговоришь, заклинание спадёт.

– А если почувствуют, что здесь замешана магия? – не унималась я, пытаясь справиться с беспокойством хотя бы через вопросы.

– Даже если он почувствует, что что-то не так, то скорее подумает, что я опять пытаюсь его убить.

– А ты пытался? – вырвалось у меня.

– А у меня не было для этого причин? – мрачно оскалился хмырь.

Кто-то, кого?..

Конечно, мне следовало догадаться сразу. Только вот в чём смысл держать меня в секрете? Почему нельзя самой с ним поговорить? Он не будет столь откровенен или попытается снова обмануть? А с Кирино, если не будет знать о моём присутствии, будет честен?

Я вздрогнула и обернулась на звук шагов – по мрамору дорожки чеканно стучали металлические набойки сапог. Затаив дыхание, отошла обратно к фонтанчику, потому что не оставалось ничего, кроме как поверить Кирино и его заклинанию – быть здесь сейчас совсем не хотелось.

Это был Ардо. Тот же, каким я его помнила. Каштановые с рыжиной кучерявые волосы, озорная лёгкая улыбка, смуглая кожа… даже дорожный камзол один в один, разве что не разодранный и не грязный. И глаза – чёрные, как ночное небо, с вкраплениями созвездий и туманностей. Куда из них подевалась вся мшистая зелень? Сам ведь говорил, что никакими иллюзиями цвет не поменять. Выходит, обманул? Или дело всё-таки в чём-то другом, конкретно – в чужом «сердце», про которое говорил Шуген? Из-за осколка души Кирино у меня тоже стал меняться цвет глаз, значит, под сердцем фамильяр имел в виду что-то подобное?

– Опаздываешь, – бросив короткий взгляд на подошедшего, Кирино потянулся к чайнику.

Внутри меня всё сжалось. Действительно ли меня не видят сейчас? А вдруг магия не сработала? Или я не выдержу и не смогу сидеть тихо – и вот это, мне кажется, куда более вероятно.

Нет, не получается, никак не получается воспринимать Ардо как отца. Быть может потому, что в памяти всё ещё зияла огромная дыра там, где я пыталась его вспомнить. А может, до сих пор не смогла поверить, что у отца есть дар, что он Владеющий Словом, что мне врали всё детство.

– Смею надеяться, ты не успел соскучиться, – лучезарно улыбнулся отец, жестом отсылая слугу, который пришёл вместе с ним.

– Надейся, – как-то резко, совсем не в своей манере ответил Кирино, забирая единственную чашку с чаем себе.

Неужели он на что-то злился, и потому так себя и вёл? Кажется, у Таши появился конкурент в вопросе выведения Кирино из себя.

– Дерзишь, – насмешливо сощурился Ардо. – Опять. Мне казалось, ты уже вырос из этого.

Хмырь не стал отвечать, вместо этого коснувшись губами края фарфоровой чашки, больше обозначая намерение отпить чая, чем действительно собираясь это сделать. Казалось, словно он специально жестами и мимикой привлекал к себе как можно больше внимания, чтобы в мою сторону даже не взглянули.

– Но перейдём к тому, зачем я тебя позвал, – возвращая приветливую улыбку, отец занял свободный диванчик и закинул ногу на ногу. – Как Талиссия?

Кирино вопросительно изогнул бровь.

– Видимо, хорошо, – констатировал отец.

– Это всё, что ты хотел узнать?

Но поддеть Ардо было не так просто – сохраняя всё то же приветливое выражение лица, он качнул головой и устало вздохнул.

– Терпения у тебя так и не прибавилось. Что ж, ладно, если тебе так не терпится заняться делом… Что сейчас входит в планы Росэра?

Я стала нервно теребить подол платья. Не терпелось накинуться с вопросами, которые давно мучили… почему нельзя сделать это? Только ли потому, что так сказал Кирино? Или дело было в потаённом чувстве превосходства – смотри, дорогой отец, тебя тоже обдурили?

И всё-таки, в глубине души я догадывалась, что говорить со мной на равных вряд ли станут.

– Кажется, это не у меня был с ним недавно разговор, ради которого Их Величество даже покинули празднество, – ехидно хмыкнул Кирино и сделал долгий глоток. Но отец хранил молчание, и хмырю пришлось продолжить говорить: – Семь тысяч копий стягиваются к северо-восточным границам, на верфях строятся три фрегата, ещё два брига-перехватчика, предназначенные корсарам, почти спустили на воду. В Конклав было направлено прошение на использование магии в военных целях, а в Моринит поступило распоряжение о создании удушающего зелья, но более масштабного, так что, подозреваю, очень скоро из зелья сделают газ вроде того, что использовал Ньэнн при подавлении мятежа на одном из островов Синтэрни… лет тридцать назад? Увы, об этом не-магическом чуде мне было известно лишь со слов сеньоры Ларице, в Морините у меня не так много связей, чтобы узнать подробности.

– Значит, война…

– Не в Коссэ это началось, – оскалился Кирино. – Росэр, по крайней мере, подал официальное прошение в отличие от разведчиков Нитиро, использующих магию во время пыток. А если вспомнить о том, что происходит с приграничными селениями, такой порядок действий видится логичным.

– Если он продолжит в том же духе, его придётся убрать, – раздражённо цыкнув, Ардо отвернулся и вперил взгляд в проглядывающее сквозь зелень небо за чуть темноватыми стёклами оранжереи.

– Мне казалось, ты ему служишь.

– Я служу короне, – медленно произнёс он, – а не человеку на троне. Даже такой, шаткий и неустойчивый мир куда лучше, чем война. Не только для Коссэ – для всего мира.

Пользуясь возможностью, хмырь оглянулся на меня – чуть светящиеся льдистые глаза смотрели холодно, без какого-то внятного выражения или эмоции.

– Руками твоей дочери может быть собран последний колос, – в тон отцу проговорил Кирино, поворачиваясь обратно.

– Это было неизбежно. Что её руками, что чьими-то ещё – не столь важно, – чародей поднялся, сложил ладони в замок за спиной и принялся расхаживать кругами, не задерживая ни на чём взгляд дольше, чем на несколько мгновений. – Гляжу, ты хочешь поговорить о моих планах?

– В чём её роль? – Хмырь явно свернул разговор в мою сторону, чтобы, наконец, появилась возможность понять хоть что-то.

Но даже так… война? И отец, кажется, всеми силами пытался её предотвратить. Даже на убийство короля был готов пойти. Ох, не потому ли он так «беспокоился» за Талиссию, чтобы сделать единственную наследницу своей марионеткой?

Ардо грустно усмехнулся и легонько дёрнул плечами.

– Ни в чём конкретном. Это был эксперимент. По правде сказать, та девочка, что встретилась тебе в Пустошах, была не совсем Мариссой.

Кирино чуть сощурился, не спуская взгляда с отца. Мне пришлось встряхнуть головой, чтобы сконцентрироваться – внимание отчего-то принялось скакать в пляс, отказываясь фокусироваться на конкретных вещах.

Колос, колос… они ведь о проклятие Жатвы?.. Но почему я была не совсем собой? Я же помню себя как себя. Я – Марисса Ашэ, дочь Грассэ и Ларице, выросла в Штольнях. Нянюшка Берта, кошка Ночка, кобылы с отцовской конюшни – смирная Заря и строптивая Астра… моя подруга Стияра, башня при городской ратуше, рыночная площадь, храм Семерых… широкие улицы, речка близ города, на которую мы бегали вместе со Стиярой, а иной раз удавалось вытащить матушку…

Я – не я? Кто же тогда?

– Не хочешь подумать сам? – азартно подмигнул он, возвращаясь на своё место. – Давай, здесь и гадать не надо, всё на раскрытых ладонях: проблемы с долговременной памятью, связь, которая так легко создалась между ней и осколком твоей души, то, как присосалось к ней проклятье…

– Удобная жертва? – Мрачный взгляд Кирино заставил сердце сжаться.

– Она всё ещё моя дочь.

Из-за неожиданно подступивших к глазам слёз разглядеть что-либо почти не получалось. Я – жертва?! Ещё и удобная! Ох, и сердце вдруг так быстро-быстро застучало, а голова закружилась…

И перед глазами опять – родные, знакомые до каждой трещинки между камнями мостовых Штольни. Деревянный мост через речку, который через год сделали каменным, и на этих прохладных камнях так приятно было сидеть летом, а мальчишки повадились с него прыгать в воду, пока однажды кто-то из них не сломал руку… или ногу?.. Но, слава Семерым, никто тогда не утонул, и…

– Только потому, что у неё есть часть воспоминаний?! – Кирино вскочил с места, нависнув над Ардо, и чашка от яростных размахиваний руками отлетела куда-то в кусты. – А если бы не было, всё-таки принёс в жертву, да?!

От его громкого голоса зазвенело в ушах, пришлось схватиться за них и наклониться вперёд, потому что голова продолжала кружиться, и ослабить бдительность хоть на миг означало упасть в фонтан. А тогда я точно подниму шум, и меня заметят, увидят… надо ли оно мне? Стоило ли вообще здесь находиться? Не лучше ли сбежать вот прямо сейчас, пока ещё не поздно? Всё-таки последовать совету Кирино и не оглядываться, бежать как можно дальше… на Альяари! Или даже за край изведанного океана, потому что там, за гранью ойкумены, должно же быть что-то ещё?

– Она – не только воспоминания, – невозмутимо потянувшись к чайнику и отхлебнув прямо из носика, отец поднял ничего не выражающий взгляд. – Она – куда более важный элемент происходящего. И ты поймёшь это, как только заглянешь глубже.

Кирино сжал кулаки до побелевших костяшек, с трудом борясь с эмоциями, однако всё же сумел совладать с ними и отступить на шаг.

А вот у меня никак не выходило, с каждым мигом становилось только хуже – кровь в висках пульсировала настойчиво и болезненно отдавала в затылок, руки мелко тряслись, сердце порывалось вырваться из клетки рёбер, в голове бил набат. Слёзы отступили, но лишь потому, что в глазах стало сухо – до рези, словно в них насыпали песка. Я не могла не смотреть на то, что происходило передо мной, не получалось отвести взгляда при всём желании. До одури хотелось свернуться калачиком, заткнуть уши… и просто исчезнуть.

Я не понимала, о чём говорил отец. Но создавалось впечатление, что чувствовала, догадывалась… я – ненастоящая? А какая тогда?

– И если бы кое-кто не лез столь назойливо в мои дела, она была бы в безопасности.

– Но не в сознании, – исподлобья взирая на Ардо, хмырь встряхнул головой и, шумно выдохнув, сел обратно.

– Все мы с отчаянной жаждой цепляемся за жизнь, – развёл руками чародей, но этот жест вместе с чайником в руках выглядел скорее комично, – и если ради безопасности дочери мне придётся погрузить её в, вероятно, вечный сон, то так тому и быть.

– Ты всё ещё не сделал этого, – с присущим ему ехидством отметил Кирино, всё-таки сумев окончательно прийти в себя. – Не похоже на тебя.

Я задыхалась, проклиная про себя тот миг, когда согласилась пойти с Кирино, когда села к нему в карету, когда… не нашла в себе сил перестать просто плыть по течению и заявить о себе. Не сейчас, там – на балу. Или надо было раньше плюнуть на всё, на отца, оказавшимся Ардо, которого мне так хотелось найти, на чей-то там замысел… разобраться с проклятьем и уплыть до Ньэнна, потому что так хотелось увидеть империю своими глазами… может, потому мне и встретился вновь Квиль, как знак?..

Не знаю. Думать было очень сложно – до того сложно, что не каждую мысль получалось заканчивать. И блаженная чернота, наступившая следом, стала долгожданным спасением.

– Теперь это твоя забота, – последним, что я услышала, были слова отца.

========== (27) ==========

(27)

– Ставлю золотой, что ты опять сорвался на него. – Голос Таши ввинтился в затылок раскалённой иголой.

Я с трудом разлепила глаза, обнаружив, что лежу в кровати на чердаке – переодетая в один из халатов мэтра и с мокрым платком на лбу. Приятная прохлада успокаивала и расслабляла, отвлекая от чувства тошноты и ломоты во всём теле. Не сразу получилось вспомнить, что было до всего этого…

Хорошо хоть нижнюю рубаху оставили на мне, а то ведь так со стыда сгореть можно!..

– Мне хватает Тэриньо с его ставками, – проворчал Кирино. – Прекрати.

Что-то бряцнуло, раздался стук деревянной ложечки о жесть – баночка с чайными листьями? или чайным порошком? а может, лечебными травами? – протяжный вздох, принадлежность которого у меня не вышло определить, а потом на несколько долгих мгновений всё затихло.

– Почему ты привёз её сюда? – разливая чай по чашкам, Весташи вновь вздохнул, что дало понять – до этого вздыхал тоже он. Вот только отчего?

Я – всё-таки обуза для него?

– Пожалуй, ты единственный человек, которого она хотела бы сейчас видеть рядом.

Осторожно, чтобы не привлечь к себе ненужное сейчас внимание, я повернула голову. Платок сместился, и стало ясно, что головная боль и тошнота вызваны жаром. Но, увы, пошевелить рукой и поправить его не было возможности – тогда на подозрительные шорохи кто-то точно повернётся.

Ничего, потерплю.

– О, ты начал проявлять заботу о ком-то? – посмеиваясь, Таши вернул чайник на жаровню. – Как узнал? Залез в голову?

– Мне не нужно, чтобы она теряла самообладание.

Мэтр кивнул в ответ.

– Значит, полная копия тела? – поняв, что поддерживать диалог Кирино не станет, Весташи задал вопрос сам.