Текст книги "Принцип неравного возмездия (СИ)"

Автор книги: Агатион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Забавно. Призывающая Тьма была исконно гномьим суеверием. Настолько исконным, что про нее знали даже не все гномы. Но вот проходит совсем немного времени, и миру является целая новая секта, которая не стесняясь принимает в свои ряды людей и черт знает кого еще. Анк-Морпоркское слияние культур в своем ярчайшем проявлении. Грагов бы разорвало от этой новости.

Ваймс повесил шлем и меч на крючок у двери и поднялся в детскую, чтобы оказаться пойманным в самые крепкие детские объятия на свете.

– Пап! – Сэм младший обхватил его ноги что есть сил и улыбнулся.

Именно это «пап», всплывшее сегодня в памяти Ваймса, и помогло ему вырваться из лап подступающего безумия.

– Привет, герой, – Ваймс опустился на колени, чтобы ответить на объятия сына. – Прости меня, я опозда…

Не дав договорить, Сэм чмокнул его в щеку. Он совсем не злился на отца, со всей своей детской непосредственностью, он просто радовался встрече. Но сам Ваймс никак не мог перестать думать о произошедшем. Это было маленькое, крошечное, размером с пылинку, предательство.

Однажды Ваймс дал себе слово, а сегодня нарушил его. Не потому, что он был где-то слишком далеко, не потому что он лежал где-то без сознания, нет. Он находился всего в нескольких улицах от дома. Ваймсу вдруг стало не по себе. Он замер. Пришедшая в голову мысль была слишком жуткой. Сегодня он едва сумел сдержать Призывающую Тьму, а сумеет ли он сделать это завтра? С ним что-то происходило, и оно было очень недобрым. Невинный ребенок не должен быть интересен древней сущности, олицетворяющей месть, но поставил бы Ваймс жизнь юного Сэма на это утверждение? Нет. Нет, он не станет так рисковать. Пусть Сибилла увезет Сэма. Больше никаких сомнений. На несколько недель, на месяц, на столько, на сколько понадобится. Подальше от города и подальше от отца, который раз за разом оказывался причиной всех опасностей и злоключений.

Юный Сэм взял его за руку, отвлекая от мрачных мыслей. Конечно, давно было пора читать про приключения малыша Струмси, который был настолько рассеян, что мог легко перепутать кого угодно с чем угодно. Ваймс старательно на разные голоса изображал удивленную реакцию родителей Струмси на все его глупости, а юный Сэм восхищался каждым сюжетным поворотом. За несколько страниц книги Струмси сумел перепутать кошку с подушкой, лошадь с торговцем пирожками и даже свою правую ногу с левой. Но этого автору показалось мало, и он отправил недотепу с лес, где Струмси перепутал огромного матерого волка со своим пропавшим щенком. По мнению Ваймса, в этот самый момент рассеянности Струмси должен был прийти конец. Вместе со всем Струмси. Однако, волк был настолько ошарашен уверенностью и наглостью паренька, надевающего на него ошейник, что даже не подумал сожрать его вместе с башмаками. В конце Струмси становился всеобщим героем, приведя домой волка на тоненьком поводке и посадив того охранять двор. Кажется, со временем волк даже втянулся в это занятие.

Когда книга закончилась, Ваймс отнес сына в постель и укрыл цветным одеяльцем.

– Сладких снов, герой, – он осторожно поцеловал юного Сэма в щеку.

– Ночи, па!

Какое-то время Ваймс стоял над кроваткой, глядя как юный Сэм довольно щурится, проваливаясь в сладкий детский сон, а потом вышел, не закрывая за собой дверь. Лампу на ночном столике он оставил зажженной.

Он спустился в столовую, где как раз подали ужин. Сибилла встретила его долгим внимательным взглядом. Фраз «Что произошло?» и «Ты опоздал» она не произнесла, но они все равно зависли в воздухе, словно поднятая сквозняком пыль.

– Как прошел день? – решил начать издалека Ваймс. – Подготовились к отъезду?

– Мы провели полдня в зоомагазине неподалеку. Юный Сэм помогал мне выбирать ошейники для драконов. Удивительно, но Кексику действительно идет перламутровый, – Сибилла подхватила игру «Это самый обычный вечер, и у нас все в порядке». – Не налегай на жареное, дорогой.

– Прекрасно, – Ваймс не глядя навалил себе в тарелку овощей, еда была последним, что его сейчас волновало. – Я подумал, может после этой выставки вы захотите погостить у Пегги?

Ваймс искренне надеялся, что не перепутал имя. В дальних родственниках Сибиллы он разбирался не многим лучше, чем в магических фокусах.

– Но мы договорились с юным Сэмом о том, что поездка будет короткой. Ты ведь знаешь, он не любит расставаться с тобой надолго.

«И я не люблю, – подумал Ваймс. Сердце его предательски сжалось. – Но так будет надёжнее».

Если дело касалось безопасности юного Сэма, Ваймс был готов на все. И его чувства тут не имели значения.

– Я слышал, что в Щеботане в это время очень красиво. Все эти цветы и… – Ваймс неопределенно взмахнул вилкой, пытаясь выдумать причину повесомее. – Вы могли бы посетить местный зверинец. Уверен, юный Сэм будет в восторге.

Сибилла посмотрела на него.

– К чему ты ведешь?

– К тому, что вы можете здорово провести время?

Довод звучал беспомощно, и Ваймс это понимал, но рассказать о своих опасениях напрямую он так и не решился.

– Сэм Ваймс, – взгляд Сибиллы пронзил его, как булавка бабочку, – Я готова мириться со многим. С тем, что ты буквально живешь на работе. С постоянными отлучками среди ночи, если ты вовсе приходишь домой ночевать. Я даже научилась мириться с тем, что ты ежедневно подвергаешь себя опасности. Но, видят боги, я не позволю тебе лить мне в уши эту успокаивающую ложь! Что происходит?

– Я хочу, чтобы вы оба уехали, – произнес Ваймс. – На пару недель. Или даже больше.

Его голос звучал ровно, а лицо не выражало ничего. Гнев Сибиллы мог напоминать ураган, но Ваймс сейчас был камнем. Со скалой невозможно спорить. Сибилла почувствовала это.

– Что-то затевается? – ее голос не дрогнул, но в нем скользнуло эхо пережитого страха. – Это может коснуться Сэма?

– Я не уверен, – честно ответил Ваймс, – но не собираюсь рисковать. Поэтому, прошу тебя, забирай Сэма и уезжай. Побудь с ним там, подальше отсюда. Это для его… Для вашей же безопасности.

– Для его безопасности было бы лучше, если бы его отец сменил работу.

Сибилла прижала ладонь ко рту. Сорвавшиеся с ее губ слова были резки, она не хотела их произносить. Она хорошо знала своего мужа, прекрасно понимала, что он не мыслит себя за пределами своей работы. Просто иногда все заходит слишком далеко. Супруги замерли, глядя каждый в свою тарелку.

Первой заговорила Сибилла.

– Прости.

– Нет, не нужно. Я понимаю.

– Я просто беспокоюсь за вас обоих.

– Я знаю, – Ваймс криво улыбнулся.

Он знал, что Сибилле было нелегко. Порой он искренне недоумевал, что она вообще в нем нашла и, главное, как терпела его все эти годы. И в лучшие свои дни он мало походил на подарок судьбы. Но то, что он делал сейчас, было жестоко. Он заставлял Сибиллу выбирать между ролью жены и матери, и молился, чтобы она сделала верный выбор.

– Что ж, – Сибилла преувеличенно бодро улыбнулась, – ты ведь поможешь нам собрать вещи?

***

Лесли прислушался – в доме было тихо. Не абсолютно тихо, конечно же – с первого этажа доносились едва слышные разговоры Братьев. Но вот на втором этаже никого не было. Никто не собирался навестить Лесли и никто не следил за ним. Похоже, ему удалось отвести от себя подозрения. Прекрасно!

Он вытащил из-под подушки припрятанную там небольшую сумку со всем необходимым и открыл ставни.

«Не так уж и высоко».

Если действовать осторожно, то можно без лишнего шума перелезть по карнизу на соседнее здание, а там спуститься по водосточной трубе. Его не хватятся еще несколько часов. К этому времени Лесли успеет купить лошадь и будет уже далеко от Анк-Морпорка. Эти люди чокнулись. Вся затея оказалась настоящим безумием, участвовать в котором Лесли отказывался.

Изучение Древних Сущностей заинтересовало его еще во время учебы в Университете. Именно тогда он пытался реализовать свою Работу. Но ничего не вышло, его теорию посчитали «излишне непредсказуемой» и работу завершить не позволили (будто Университет существует не для того, чтобы предсказывать непредсказуемое), а когда он попытался продолжить свои изыскания тайно… Его сдали, а потом отвесили пинка под зад. Так Лесли оказался на улице, предоставленный самому себе. Может он так и не стал дипломированным волшебником, но пара козырей в его рукаве все же осталась.

Он вернулся домой, в деревушку на равнинах Сто. Днем помогал брату в лавке, позволяя позавчерашним пирожкам быть, или хотя бы казаться сегодняшними, а вечерами продолжал Работать. Порой приходилось непросто, ведь достать нужные книги обычным способом он уже не мог. Так нужда свела его с Бырты… Быры… Мистером Бычешеем, который вел какие-то дела с Анк-Морпоркской Гильдией Воров. Воры обычно не слишком-то охотно связываются c волшебством, но бизнес есть бизнес, и, чтобы получить желаемое, Лесли нашел подход и к ним. Возможно, если бы звезды сошлись иначе (а в одной из реальностей так наверняка и произошло), через несколько лет Лесли бы стал не последней фигурой в воровском мире, но в один прекрасный день Бычешей свел его с Ковом Подколодом…

Сперва Лесли даже проникся к Подколоду некой симпатией (хотя, возможно, дело было в том, что в тот момент Лесли был ужасно пьян), ведь они оказались своего рода товарищами по несчастью. Неудавшийся волшебник и неудавшийся жрец, которых вышвырнули только из-за того, что их видение полезности отличалось от общепринятого. Тогда все и началось. Однажды Лесли рассказал Подколоду о своей работе, и тот не на шутку ей заинтересовался. Потом были месяцы упорного труда, когда Лесли поднимал голову от книг и записей только чтобы поесть или вздремнуть несколько часов. Он был так занят составлением формулы для заклинания, что не заметил, как их стало больше. Сперва появился этот чудаковатый гном Рудоспуск, а за ним новые гномы и люди. Еще и еще.

В конечном счете Лесли обнаружил себя стоящим у очерченного на полу круга, залитого человеческой кровью. Как все могло зайти НАСТОЛЬКО далеко? Так не должно было произойти. Лесли просто хотел доказать свою теорию. Хотел объяснить всему миру, что любой Сверхразум, любой осколок древней магии можно обуздать и заставить служить человечеству. Не просто «обезвредить», а поменять саму их природу. В конечном итоге это должно было послужить всеобщему благу, верно?

Но Лесли ошибся. Возможно, перед тем, как начинать менять древние сущности, ему следовало попытаться поменять человеческую природу. Пока Лесли работал, а Рудоспуск утопал в своем фанатически-безумном бреде, Подколод умудрился обвести их обоих вокруг пальца. Чего на самом деле добивался Подколод? Лесли не знал и уже не слишком-то хотел выяснять. Он просто хотел убраться как можно быстрее и дальше, пока ещё был цел.

Лесли перелез через подоконник и осторожно ступил на узкий карниз.

«Вот так. Теперь осторожно».

Ему удалось съехать вниз по трубе, не издав особого шума. Ноги коснулись мостовой.

«Получилось?» – Лесли перекинул сумку через плечо и оглянулся.

В переулке, в который он спустился, никого не было. Отлично. Теперь осталось только смешаться с толпой, у Луковых ворот прикупить лошадь и оставить этих безумцев позади. Домой возвращаться было нельзя, но Диск большой. Его могли приютить Клатч или даже Омния. Мысли унесли Лесли далеко-далеко от Анк-Морпорка, увы, его бренному телу не суждено было покинуть даже этот пропахший кошками переулок.

Весь мир вдруг взорвался болью, а перед глазами вспыхнули разноцветные пятна. Лесли упал на колени, из разбитого носа шла кровь. Чьи-то руки подхватили его под локти и поволокли назад, в темноту переулка, подальше от людной улицы.

– Лесли-Лесли, – протянул тихий шелестящий голос, – что же ты совсем себя не бережешь?

Лесли тупо моргал глазами, пытаясь сконцентрироваться на нависшем над ним лице. Лицо упорно двоилось.

– Ков…

– Заткните ему рот, пока он не начал вопить.

Всклокоченный гном запихнул Лесли в рот какую-то вонючую тряпку, крепко затянув ее на затылке. Двое здоровенных парней продолжали цепко держать его под руки.

Ков даже не сказал «Пока он не начал колдовать». Конечно, он ведь прекрасно знал – самое страшное, что мог бы сделать со своими противниками Лесли – это заставить их икать мыльными пузырями. От этого вдруг стало очень обидно.

– Ты ведь не решил бросить нас в самом начале пути, Лесли? – Подколод подошел совсем близко и прошептал, склонившись к самому уху. – Ты ведь не забыл про наш с тобой маленький уговор?

Тут Лесли почувствовал, как ему в бок уперлось лезвие ножа и понял, что разбитый нос был самой маленькой из его проблем.

***

Ваймс проснулся от того, что по нему кто-то пробежался. А потом еще раз. У этого кого-то было четыре короткие лапки, длинный чешуйчатый хвост и запах, включавший в себя весь букет портативной алхимической лаборатории.

Ваймс с трудом разлепил веки. Прямо напротив его лица зависли две широкие драконьи ноздри, в их глубине тлели едва заметные искорки.

– Здравствуй, Кексик, – сонно пробормотал Ваймс, пытаясь скинуть дракончика на пол.

Кексик не пожелал уходить. Он издал жалобный клекот и обвил руку Ваймса своим хвостом.

– Кр…

– Отстань…

– Крр!

– Ладно, – сдался Ваймс. – Хорошо, я уже встаю.

Ваймс приподнялся на локтях. Судя по пробивающемуся из-за занавесок свету, было уже далеко не раннее утро. Вот черт, он едва не проспал! А ведь он обещал Сибилле помочь ей со сборами. Ваймс поднялся с кровати, держа Кексика на руках.

В свете нового дня вчерашние события уже не казались такими мрачными и безнадежными. Хотя Ваймс и предполагал, что причина его успокоения могла крыться старом добром крепком сне без сновидений. Так или иначе, ночь прошла, а Ваймс все еще принадлежал самому себе. Он был намерен сделать все, чтобы дела и в дальнейшем обстояли именно так.

В доме царил легкий жизнерадостный хаос под названием «сборы в дорогу». И Сибилла властвовала над ним.

– Доброе утро, дорогой! Извини, не стала тебя будить. Мне показалось, лишние полчаса сна тебе не помешают.

Ваймс отпустил Кексика поздороваться с остальными драконами, снующими по дому, и подошел к супруге. Сибилла подарила ему быстрый поцелуй в щеку.

– Ох, прости, я использовала всю горячую воду, приготовленную для твоего утреннего туалета. Сейчас попрошу подогреть еще.

Ваймс задумчиво поскреб щеку и благодарно кивнул.

– Я могу помочь?

– Собери пожалуйста чемодан юного Сэма, я пока подготовлю драконью амуницию.

Ваймс относился к тому типу людей, кому не слишком легко даются сборы или переезды. Обычно он довольствовался минимумом вещей, в который входили доспехи, оружие и значок. Впрочем, даже они присутствовали не всегда. В игре «Убегай-Догоняй» редко находилось место багажу. Но сейчас речь шла о юном Сэме, а значит, багаж должен быть собран в лучшем виде.

Ваймс поднялся в детскую и тут же угодил в объятия.

– Утро, па!

– С добрым утром, герой! – Ваймс потрепал сына по голове. – Мама велела нам с тобой собирать вещи.

Юный Сэм кивнул. У него даже был собственный маленький чемоданчик, в который он собирался положить свои книги. Увы, чемоданчик был слишком мал, а книг было много. Сэму предстояло сделать нелегкий выбор.

Ваймс тоже достал чемодан. Собрать вещи – пустяк. Любой драконовладелец знает, как следует поступать: открыть чемодан – достать из него дракона – положить внутрь вещи – не позволить дракону усесться на них – сходить за еще одной порцией вещей – вынуть из чемодана дракона – положить вещи внутрь – закрыть чемодан – открыть чемодан и достать оттуда дракона. Всего полчаса спустя оба Сэма вновь спустились в гостиную, где застали расстроенную Сибиллу.

– Заказанные клетки еще не готовы, – вздохнула она. – Мастер Камнебряк обещал доставить их ближе к вечеру.

– Вы успеете добраться?

– Да. Просто к Пегги придется заехать уже на обратном пути.

Внезапно лицо Сибиллы изменилось.

– Сэм, мне кажется, я знаю, куда подевалась моя коллекция духов…

По комнате поплыл легкий цветочный аромат с примесью паров серы. В животе сидевшего неподалеку Кексика громко забурчало. Ваймс хорошо знал этот звук, он был предвестником возможной скорой кончины дракончика и некоторых ценных предметов интерьера. Это было бы невеликой трагедией – дом Овнецов видел немало подобных взрывов, но в этот раз все было иначе. Рядом с готовящимся отправиться к праотцам Кексиком сидел юный Сэм.

Сибилла и Ваймс медленно, стараясь не шуметь, чтобы не спровоцировать преждевременную детонацию, начали подбираться к сыну.

– Я зайду справа… – одними губами прошептала Сибилла.

Бурчание перешло в громкое потрескивание, сопровождающееся хлопками. Живот и зоб дракончика раздулись.

«Сейчас рванет», – Ваймс приготовился к отчаянному броску, надеясь прикрыть сына от взрыва, но юный Сэм опередил его. За мгновение до того, как пламя вырвалось наружу, он положил свои ручки на морду Кексику и поцеловал того в чешуйчатый нос.

Дракончик икнул от неожиданности и захлопнул пасть, в его брюхе что-то глухо зашипело. Огонь и безудержная энергия уже зародились внутри, но своим крохотным мозгом Кексик понимал, что обидеть маленького хозяина ни в коем случае нельзя, поэтому он дал огню иной выход…

По ковру расползлось огромное огненное пятно, запахло паленой шерстью.

Ваймс подхватил сына на руки. Юный Сэм заливисто хохотал, показывая пальцем на дыру в ковре и виновато отводящего глаза Кексика.

– Дорогая, я смотрю, – голос Ваймса подрагивал от волнения, – тебе удалось восстановить линию Эрла…

Они оба с облегчением рассмеялись. Подход юного Сэма ко всему живому был вполне рабочим. Там, где другой, по меньшей мере, лишился бы ресниц и бровей, он сумел обойтись вовсе без травм. Каким же он станет, когда подрастет?

В дверь постучали.

– Думаю, это ко мне, – Ваймс опустил юного Сэма на пол. – Я открою.

Уже на середине пути он осознал, что стук звучит слишком громко для волшебника-заучки. Еще спустя несколько шагов, он понял, что узнает его. Ваймс распахнул дверь и уперся взглядом в свое отражение на отполированных до блеска доспехах.

– Еще одно убийство, сэр, – Моркоу выглядел взволнованным. – Опять незасыхающая кровь.

Ваймс чертыхнулся. Глупо было думать, что культисты ограничатся одним единственным жертвоприношением, но ублюдки взяли уж очень резвый темп. Они намерены резать людей, как скот, каждую ночь до этого проклятого затмения?

«Ну уж нет».

– А что насчет имен, которые дали те двое?

– Мы проверяем их, сэр, – на лицо Моркоу легла тень. – И задержанные… Они тоже мертвы.

***

Про грядущее Затмение люди говорили многое. И то, что оно отнимет силу у богов. И то, что оно откроет дорогу полчищам жутких тварей. И то, что оно знаменует целое десятилетие трагедий и неудач. Ваймс не слишком верил в эти россказни, ведь прежде трагедиям не требовался красивый повод чтобы случаться. Но шумиха вокруг этого события сама по себе порождала множество проблем. И все они сейчас кружились над Ваймсом, подобно стае кусачих мух.

Злиться и махать руками было бесполезно. Такая тактика и в лучшие дни не приносила особых плодов. Поэтому Ваймс попытался унять свои эмоции (пусть и получилось это не сразу) и действовать рационально.

Сперва он отправил Моркоу на место преступления, и это было самым верным шагом. Как бы на самом деле ни работал тот проклятый рунический круг, что бы ни заставляло кровь в нем оставаться свежей или будто по команде испаряться, Ваймс был уверен, что именно эта чертовщина и была причиной его проблем с самоконтролем. В этом прослеживалась определенная логика. Впервые проблемы начались, как только он коснулся заговоренной крови. Потом были дым, шум, навязчивые видения. Ваймсу не был нужен волшебник, чтобы увидеть здесь закономерности. По всему выходило, что ему было лучше держаться от них… в отдалении. И все же, где носит этого волшебника-специалиста?

Ваймс приветствовал дежуривших у входа в Ярд стражников и торопливо спустился в мертвецкую. Это было его «затем». Выяснить каким образом двое заключенных, запертые в одиночных камерах, под охраной, умудрились покончить с собой.

В мертвецкой Ваймса встретил Игорь в компании двух ныне покойных сектантов. Выглядели они погано. Еще не успевшая сойти синюшность, выдавала в них удавленников.

– Вот дерьмо… – сквозь зубы выдохнул Ваймс. – Как они раздобыли веревку? Мы ведь обыскали их.

– Бобби разорвал свою рубашку и сделал удавку из лоскутов, – Игорь с привычной бесшумностью возник за его плечом. – Перед тем, как повеситься, он сумел передать такую же удавку в соседнюю камеру.

Картина не складывалась. Бобби Зряш был туп, как пробка. Он бы не сообразил, что суп надо есть ложкой, пока ему на это не указали, а уж догадаться скрутить веревку из собственной рубахи? Неужели его надоумила к этому Мелопласт? Нет, маловероятно. Ваймс помнил, что когда он покинул камеры, гномиха не выглядела особенно способной на хитрости. Да и Зряш не производил впечатление человека, который хочет умереть.

Ваймс склонился над телом Бобби, разглядывая уродливый темный рубец на шее покойника.

– А они точно… – начал было Ваймс.

– Сделали это сами? – Игорь без труда понял куда он ведет. – Да, сэр. Я все проверил. И положение, в котором их обнаружили, и их вес, и особенности…

Ваймс жестом остановил его. Предположение и впрямь было слабым. Никто бы не сумел незамеченным пробраться к камерам через участок, полный вооруженных стражников. Итак, это и впрямь самоубийство. Пусть так, но странностей и вопросов от этого не становилось меньше. Ваймс напряг память. Он точно помнил, как поднялся наверх и приказал констеблю снова зажечь фонари, а вот несколько минут до этого… Проклятие, зачем он вообще стал гасить фонари?!

– Как мы умудрились это прохлопать?

Самоповешение – не самый быстрый и легкий способ умереть. На деле, оказавшиеся рядом без труда могут успеть спасти самоубийцу, если он, конечно, не сломает себе шею особенно неудачным рывком. Но размаха для рывка в камерах не было. Так отчего же дежурный не среагировал вовремя?

Игорь недоуменно пожал плечом. Ему тоже ситуация казалась довольно странной.

– Кто дежурил этой ночью? – спросил Ваймс.

– Старший констебль Подмигиш, сэр. Он ждет у вашего кабинета.

***

Старший констебль Подмигиш сидел на скамье у двери Ваймсова кабинета, сжимая в руках значок стражника. Судя по его лицу, мыслями констебль был очень далеко от участка, и все эти мысли, как одна, были полны отчаяния, безнадежности и какого-то мрачного изумления. Погруженный в себя, Подмигиш не сразу заметил подошедшего к нему Ваймса.

– Дурная выдалась ночка, правда?

– Да уж… – Подмигиш поднял глаза и сообразив, кто перед ним, тут же подскочил с места. – Сэр!

Ваймс посмотрел на него. На побелевшие от усилия пальцы, сжимающие любовно отполированный значок, на испуганно распахнутые глаза. И не видел в этом взгляде желания сбежать и забиться в нору, скорее искреннее недоумение. Ваймсу очень хотелось верить в невиновность парня, но лучший способ поверить – это убедиться.

Ваймс сел на лавку и похлопал ладонью по сиденью рядом с собой. Его гнев утих, уступая место стражническим инстинктам. Нет, он не намерен был, как тупой солдафон, отчитывать провинившегося паренька. Намного важнее сейчас было выяснить, что же на самом деле приключилось ночью. Подмигиш осторожно присел на самый краешек скамьи. Какое-то время они оба молчали.

Ваймс закурил. Дым сизым облаком поднимался к потолку. Краем глаза Ваймс заметил, как опустились плечи старшего констебля Подмигиша.

– Это я виноват, сэр… – произнес он. – Я уснул на посту.

Ваймс выпустил еще одно облачко табачного дыма.

– У тебя крепкий сон, старший констебль.

Подмигиш открыл было рот, но закрыл его, так ничего и не сказав. Дым под потолком вился в причудливые узоры.

– Такого никогда раньше не было, сэр, – Подмигиш прекрасно понимал, что все, что он говорит, выглядит, как очень слабое оправдание. – Я правда не понимаю, сэр. Даже если… У меня всегда был очень чуткий сон, я от мышиного шороха под полом просыпаюсь.

Подмигиш окончательно сник.

Ваймс следил за ним. За его движениями и словами. Оставляя в уме пометки и делая недобрые предположения. В конце концов Ваймс устало вздохнул. Нет, все говорило о том, что у констебля не было никакого злого умысла. Хотя заключенные оказались бы одинаково мертвы в любом случае. Иногда простая небрежность может натворить не меньше бед, чем умышленная злонамеренность. И все же, Ваймса мучила еще одна догадка.

– Скажи, ты ведь зажег фонари, как я тебе велел?

– Да, сэр, – Подмигиш продолжал смотреть на мыски своих сандалей, – часть масла, правда, пролилась, но я прибрал все и зажег их.

– А когда ты проснулся, они еще горели?

– Меня растолкали только на рассвете, сэр, – еле выдавил из себя Подмигиш. – Я не… Вроде бы они уже прогорели к тому моменту.

Ваймс закрыл глаза.

«Проклятье».

Нельзя было оставлять тех двоих в темноте. Он отправился домой в полной уверенности, что все в порядке. Вот тебе и сладкий сон без сновидений. Но ведь Призывающая Тьма была заключена внутри его тела, а ночь он провел дома. В этом Ваймс был уверен. Она ведь не могла «отлучиться на минуточку», это не так работало.

С первого этажа послышались голоса и приглушенные звуки шагов. Похоже, Моркоу и остальные уже вернулись. Ваймс поднялся со скамьи.

– Как мне теперь быть, сэр?

Ваймс обернулся. На старшего констебля Подмигиша было жалко смотреть, и все же он не пытался бежать от ответственности.

«Не знаю, парень, – только и подумал Ваймс. – Сказать по правде, я не знаю даже, как быть мне».

Но вслух он произнес только.

– Возвращайся к работе, констебль. О твоей ответственности мы поговорим позже.

Ваймс торопливо спустился по лестнице. Просто торчать в участке и ждать вестей было нелегко, почти мучительно. Он предпочел бы самолично рыскать по городу в поисках ответов, а не сидеть сиднем, ожидая, пока их ему принесут. Ваймс искренне надеялся, что подобная ситуация не продлится долго.

Моркоу и Шелли уже ждали его.

– Что удалось выяснить? – Ваймс кивком приветствовал обоих, даже не пытаясь скрыть свое нетерпение. Да и зачем? Моркоу и Шелли знали своего командора как облупленного.

Моркоу тут же вручил ему потертый деревянный планшет с закрепленными на нем листами дешевой сероватой бумаги. Верхний листок был весь исписан старательным почерком капитана Железобетонссона.

– Есть кое-какие отличия от прошлого случая, сэр, но мы уверены, что это дело рук тех же культистов.

Ваймс вчитался в записи. Адрес – дом, выставленный на продажу уже много месяцев назад. Заколоченные ставни, забитые окна, все кроме одного – явно выломанного изнутри (это замечание было подчеркнуто дважды), через которое в дом пробрался мальчишка, решивший хоть чем-то поживиться, но вместо добычи обнаруживший только тело гнома в огромной кровавой луже. И полное отсутствие свидетелей, видевших, что хоть кто-то заходил в дом или выходил из него.

– В этот раз не стали избавляться от тела? – Ваймс перевернул листок. – Торопятся или бросают нам вызов?

Со второго листа на Ваймса посмотрела некая абстракция, на деле оказавшаяся упрощенным планом подвала, в котором обнаружили труп.

– Мы сделали несколько иконографий, но их еще не проявили, – пояснил Моркоу. – Я подумал, что вы захотите узнать детали как можно скорее.

– Прекрасная идея, спасибо, – искренне поблагодарил его Ваймс.

При всей кажущейся простоте и небрежности рисунка, Ваймс готов был поставить свой шлем на то, что все расстояния и размеры на рисунке соблюдены с поистине гномьей точностью.

Да. Вот схематичный мертвый гном. Вот кровавый круг по центру, даже несколько кровавых подтеков за его пределами, но никаких символов.

– Кровь вела себя так же?

– О да, сэр, – Шелли похлопала по небольшой сумочке, висящей у бедра, послышался тихий стук стекла о стекло. – Такая же теплая и не думает сворачиваться. Я рискнула взять образцы, попробую понять, почему это происходит.

– Я имею в виду, она не шипела и не испарялась?

– Нет, сэр. Она вела себя прилично. Даже когда мы стали перемещать тело.

Ваймс позволил себе улыбнуться. Выходит, эти круги действовали по довольно простым правилам, а зная это, можно было продолжить работу над делом, не беспокоясь, что Тьма окончательно сорвется с цепи.

– А это что? – он постучал пальцем по заштрихованному карандашом пятну.

– Дыра в полу, – пояснил Моркоу, – Вернее, тоннель. Он уходит вниз, в ходы под городом. Сейчас мы как раз выясняем, куда он ведет.

Ваймс представил себе паутину ходов и бывших улиц, петлявших где-то в глубине под современным Анк-Морпорком, который, в свою очередь, стоял на Анк-Морпорке менее современном и так далее, глубже и глубже, в темноту веков едва ли не до самых слоновьих спин. По крайней мере, об этом поговаривали. Так или иначе, места там внизу точно было предостаточно. Это объясняло, как сектанты могли прийти и уйти из дома незамеченными, но оставляло один неразрешенный вопрос.

– Значит, Зовущие изучили тоннели, высчитали, какой из домов простаивает пустым, чтобы провести в нем свой обряд. Все шито-крыто, никто из соседей ничего не заметил. Но зачем им понадобилось выламывать заколоченное окно? Захотелось подышать свежим воздухом?

– Боюсь, что они сделали это специально.

– Именно, похоже, они очень хотели, чтобы мы обнаружили этот дом.

Через открытые окна послышался скрип колес въезжающей во двор участка телеги. Старая пегая кобыла исполнила свой долг по доставке пассажира, которому уже некуда было спешить, и теперь лениво переминалась с ноги на ногу в ожидании, когда ее отведут обратно в стойло.

– Уже удалось опознать очередную жертву? – Ваймс кивнул в сторону труповозки.

– Мы проверяем, – откликнулся Моркоу. – За последние сутки никто не сообщал о гноме, пропавшем без вести.

Кто первым забьет тревогу, если какой-то гном однажды не вернется домой? Родственники? Да, если он жил не один, приехав в город на заработки. Работодатель, недосчитавшийся рабочих рук на производстве? Возможно, если, конечно, покойный не лишился работы какое-то время назад. Когда-то гномьи общины походили на закрытый клуб для своих, где каждый знал каждого. Но в последние годы все начало меняться. Город рос. Все больше и больше искателей счастья и лучшей жизни находили приют в его стенах, но у этого была и обратная сторона. Уже сейчас кое-кто не знал своих собственных соседей. Ваймс не сомневался, что стражники выяснят имя покойного в ближайшее время, но прямо сейчас он должен был лечь на стол мертвецкой как «неизвестный».

Ваймс откинул черную мешковину. Покойный был молод. Тот самый возраст, когда кровь кипит, заставляя тело действовать так резво, что сознание перестает за ним поспевать. Такие юнцы могли в равной степени как становиться новаторами и первооткрывателями, достигая невиданных доселе успехов, так и губить себя и других, купившись на доводы каких-нибудь чокнутых грагов или им подобных. Увы, этого конкретного гнома его горячая кровь не довела до добра. Кстати о крови…