Текст книги "Принцип неравного возмездия (СИ)"

Автор книги: Агатион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Погляди-ка, вон там! – Камнебур толкнул товарища в бок, но поскольку Камнебур был гномом, тычок пришелся куда-то в район бедра.

– Это тот торговец, что желал купить в гильдии алхимиков несколько бочек с порошком номер один? Его еще допрашивала сержант Ангва, весьма подробно, надо признать.

– Ага, он оказался чист, но глянь-ка, кто там рядом с ним.

– Заместитель мистера Боггинса. И он выглядит весьма растерянным.

– Обычно торговцы не слишком-то в ладах с Гильдией Воров, даже если платят им взносы. Пойдем поинтересуемся, не нужна ли им помощь. Мы ведь держим глаза и уши открытыми, верно?

Стражники подошли ближе.

– Добрый день, господа. Все ли в порядке?

– В порятке?! – в голосе торговца позвякивали истерические нотки. – Не в порятке! Я платить пошлина! Платить!

Он ткнул в лицо младшего констебля Бора квитанцией Гильдии Воров.

– Я платить! А они все равно у меня воровать!

– Я в сотый раз повторяю, Гильдия Воров не имеет к этой пропаже никакого отношения.

– Вы вор, да? У меня кража, да? И вы не иметь отношения?

– Расследованием нелицензированных краж занимается наша доблестная Стража, – с улыбкой протянул вор, найдя на кого спихнуть беснующегося торговца. – Они непременно вам помогут.

Торговец вцепился в констебля Бора мертвой хваткой.

– Вы найти мою пропажу?

– Конечно, сэр. Что у вас украли?

– Порошок. Порошок один!

– Порошок номер один? Поганое дело, – протянул младший констебль Камнебур. – Одну бочку?

– Не один! Все бочка!

Стражники переглянулись.

– И сколько их было, сэр?

– Их было сто и двадцать семь!

***

Ваймс считал, что неплохо разбирается в людях. Годы службы развили его врожденную подозрительность, позволяя заглянуть за внешнюю ширму, которой большинство людей рано или поздно отгораживаются от мира. Как правило то, что обнаруживал за этой ширмой Ваймс, выглядело крайне непривлекательно. Хотя, возможно, дело было в том, что именно это он и искал.

Человек, сидевший перед ним (а вернее перед ними) был жуликом, причем жуликом первоклассным. И более того, с недавних пор он этого даже не скрывал. Мокриц фон Липвиг напоминал шляпу ярмарочного фокусника. На первый взгляд все такое яркое и простое, но стоит тебе потянуть за торчащие из шляпы кроличьи уши и, не пройдет и пяти минут, как ты окажешься с ног до головы замотанным в бесконечно тянущиеся из шляпы цветные ленты, совершенно позабыв про кролика, которого там может и не было никогда. Но Ветинари сумел разгадать этот фокус, не только выудив кролика из шляпы, но и заставив того танцевать на потеху толпы.

«Не только на потеху, – вынужден был признать Ваймс. – Пользы он тоже принес немало».

«На благо города». Для Ветинари это было весомым аргументом, достаточно весомым чтобы… обогнуть правила. Одна из частей Ваймса даже была с ним согласна, пускай и с множеством «Но» или «Если», но вот другая часть завела себе вполне невинную привычку проверять гробы особо опасных преступников после повешения. Просто для успокоения души.

Фон Липвиг достал из кармана собачье печенье и угостил им Шалопая. Пес принялся за лакомство с довольным похрюкиванием, после чего взгромоздился своему опекуну на колени.

– Значит, эти Арше и Дрежедыр из кожи вон лезут, лишь бы оказаться на первой полосе?

Растревоженное религиозное сообщество улицы Мелких Богов шипело святостью и плевалось благодатью, напоминая дурно организованный серпентарий. Фон Липвиг мог делать вид, что не испытывает восторга перед той ямой со змеями, в которую Ветинари намеревался его швырнуть, но Ваймс прекрасно видел искры азарта в его глазах. Господин Почтмейстер уже мысленно всходил на подмостки. Даже если Ваймс был бы любителем пари, он бы не поставил на церковников ни единого пенса.

– Насколько мне известно, многие из богов предостерегают своих последователей о том, что следует опасаться собственных желаний, – в устах Ветинари эта фраза прозвучала утонченной угрозой и вежливым предупреждением одновременно.

– Люди, настолько уверенные в собственной непогрешимости, не видят дальше собственного носа. Они вполне способны закопать, разоблачить и очернить себя сами, для этого им требуется лишь немного подыграть, – попытался обогнуть опасный поворот фон Липвиг. – Так что желаемое они все же получат, газетчикам будет о чем написать.

– Ах да, наша замечательная во всех отношениях свободная пресса, – Ветинари как будто бы потерял всякий интерес к церковникам. – Ты всегда умел украсить собой первую полосу.

– Это часть той самой работы, для которой вы меня… наняли, сэр, – фон Липвиг почувствовал какой-то подвох, его спина напряженно выпрямилась.

– Но удастся ли тебе провернуть обратный трюк?

– Прежде я именно этим… – фон Липвиг очень старался не смотреть на лишенные бинтов запястья патриция. – Это как-то относится к моему второму… заданию?

– Именно так, – Ветинари не торопился раскрывать карты, позволяя своему собеседнику вдоволь промариноваться в своих самых страшных и невероятных ожиданиях.

Возможно, это помогало легче принять уготованную им долю, если она оказывалась хоть вполовину не такой жуткой, какой они ее уже вообразили, или просто делало их более сговорчивыми. Ваймс не знал. Он даже не представлял, что именно на этот раз затеял Ветинари.

«Ты вытянул билет в первый ряд, но все, что ты можешь – только смотреть».

– И что же меня ждет?

– Спасательная операция.

– Но, милорд, не думаю, что я самый подходящий… – фон Липвиг напоролся на тяжелый взгляд патриция и будто бы уменьшился в размерах. – И кого же требуется спасти?

– Командора Ваймса, – невозмутимо ответил Ветинари.

– Что?

«Что?!»

Пока Ваймс терялся в догадках относительно того, каким образом бывший аферист может помочь ему в его непростом деле, сам фон Липвиг явно взвешивал какие-то весьма неоднозначные доводы «за» и «против». Затем, очевидно, придя к выводу, что выбора у него особого нет, он все же решился задать самый тяжелый из мучивших его вопросов.

– Выходит, слухи не врут?

– Какие слухи?

Ветинари играл нарочито крапленой колодой, это мог бы понять даже слепой, но судя по всему, фон Липвига это только раззадорило. По крайней мере он осмелел настолько, чтобы отбросить сомнения и вступить в игру.

– О том, что с командором случилась беда, – фон Липвиг сделал первый шаг на тонкий похрустывающий лед.

– И что за беда? Не томи же меня, – невинности в голосе патриция хватило бы на десяток ангелов всех возможных конфессий.

– Говорят разное. Например, что он свихнулся и теперь носится по городу, считая, что он собака или цыпленок, или еще кто, – выдавив из себя самый абсурдный вариант, фон Липвиг явно почувствовал себя уверенней. – Но сегодня утром несколько гномов явились в банк, желая забрать свои вклады. Они спешили уехать из города. По их разговорам я понял…

Фон Липвиг прикрывался сидящем у него на коленях Шалопаем, как щитом.

– Что та метка, которую он носил на руке, а точнее что-то, эту метку оставившее, все же добралось до него.

В кабинете повисла тишина, нарушаемая только частым пыхтением пса.

– Что ж, второй вариант определенно ближе к истине.

Даже Шалопай перестал пыхтеть.

– Если это правда, то как я?.. – взгляд фон Липвига заметался, выдавая не только испуг, но и усиленную работу мысли. – Вы хотите, чтобы я выступил против древнего проклятия, с которым не смогли справиться ни вся Городская Стража, ни волшебники? При всем моем уважении, сэр, с вашей стороны милосердней было бы бросить меня в ям…

– Командор Ваймс – это не только человек. Не только старые доспехи и значок, – прервал его Ветинари, – Человеком, доспехами и значком предстоит заниматься не тебе.

– Газеты и слухи, – на лице фон Липвига расцвело понимание. – Вы хотите, чтобы я спас его репутацию?

– Образ.

Ваймс с трудом подавил в себе желание схватиться за перо. У него, черт побери, возникли вопросы к его милости!

– Но если слухи не врут, разве это не усугубит дело? Ведь людям может грозить опасность.

Ваймс готов был пожать фон Липвигу руку. Может, тот и был шарлатаном, но он был шарлатаном знающим, где проходит черта, которую нельзя переступать.

– Тебе уже приходилось продавать стекляшки под видом бриллиантов, господин фон Липвиг? – Ветинари левой рукой прижал свое правое запястье к столу.

– Да, но вы просите меня продать гадюку под видом безобидного ужа! – фон Липвиг даже подскочил со стула, едва не уронив Шалопая, сидящего у него на коленях (к счастью для всех он вовремя успел подхватить недовольно заворчавшего пса).

– О том, чтобы у этой гадюки к моменту продажи не осталось ядовитых зубов, позаботятся другие люди, – невозмутимо ответил Ветинари.

Фон Липвиг опустился обратно.

– Вы говорите это так, будто еще не все потеряно. Но разве гномьи легенды не однозначно мрачны на счет подобных событий?

– Не думал, что ты являешься большим знатоком по части гномьих легенд, господин фон Липвиг, – Ветинари немного подался вперед. – К тому же, «все» потеряно быть не может. Всегда остается «что-то». Хотя, некоторые философы могли бы с этим поспорить. Впрочем спорить – это их работа, а у тебя есть твоя. Не смею тебя более задерживать.

Фон Липвиг осторожно спустил успевшего лизнуть его в лицо Шалопая на пол и поднялся. Аудиенция была окончена, но какая-то сила все же дернула его задать последний вопрос.

– С вами все в порядке, милорд? Ваша рука…

Ответом Ветинари был взгляд, способный дробить камень и ставить точку в любом разговоре.

========== Часть 6 ==========

Мокриц почтенно раскланялся с секретарем патриция и зашагал прочь, медленно набирая скорость. В большей степени это было обусловлено тем, что лорд Ветинари снова что-то затеял, а в меньшей тем, что очередной карандаш секретаря опять сменил хозяина. Отказаться от этой маленькой игры было практически невозможно. Мокриц оставил карандаш у основания мраморных перил и сбежал вниз по лестнице. Кончики его пальцев покалывало от ощущения приближающихся и отдаляющихся возможностей, эта мелодия была ему хорошо знакома.

Он бросил взгляд на висящие на стене часы, до окончания богослужений и начала массовых проповедей еще оставалось время. Можно было позволить себе прогуляться, встряхнуться, дать мыслям течь своим путем, выводя его на нужное решение. Безусловно, прямо сейчас обезвредить фанатичных священников было важнее, но Мокрица не оставляло неясное ощущение, что он вот-вот упустит что-то невероятно ценное. Покалывание в пальцах становилось все сильней.

– Прошу прощения, сэр, – невысокий смуглый мужчина, по всей видимости, посыльный, случайно задел Мокрица плечом.

– Не стоит беспокоиться, – Мокриц впился взглядом в расшитую золотыми звездами красную шляпу. Шляпа казалась помятой и слегка поношенной, она явно принадлежала кому-то уже порядочное время.

Краем уха Мокриц услышал, что посыльный интересуется у дворцовых стражников, где он может найти остановившегося здесь профессора Парадигмуса. Волшебник, живущий во дворце патриция вместо Незримого Университета? Это было более чем странно. Флюгер безошибочной интуиции поймал подходящий порыв ветра, заставляя Мокрица развернуться на каблуках и с самым невинным видом проследовать за помятой красной шляпой.

***

«Так нельзя! – Ваймс был вне себя от гнева. – Нельзя подвергать людей опасности из-за меня!»

– В данный момент именно эти слухи и представляют наибольшую опасность, Ваймс. Вы и сами это поймете, как только немного успокоитесь. Напомню, что вы не раз пресекали попадания подобной информации в руки Таймс, взять хотя бы недавние события.

«Я не позволил напечатать в газетах ложь! Опасную! А ты, – Ваймс на секунду замер, но не стал перечеркивать неподходящее обращение, – хочешь заведомо лгать».

– Все же, газеты – удивительная вещь, – задумчиво произнес Ветинари. – Любой слух, напечатанный на бумаге, становится чем-то официальным, почти правдой…

«Ложь не станет правдой! Хоть сколько ее ни печатай. А эта затея попросту опасна!»

– Хотите знать, что сейчас действительно опасно? – Ветинари говорил спокойным и отстраненным тоном, это выводило Ваймса из себя. – Вручить этот слух в руки людей вроде епископа Арше или Кова Подколода. Древняя темная сущность, поглотившая легендарного командора Ваймса и беспрепятственно разгуливающая по городу накануне катаклизма. Эту правду вы бы хотели сообщить людям?

Ваймс задумался. Хотел бы он, чтобы сам факт того, что он проиграл Призывающей Тьме в борьбе за собственное тело, когда-то стал известен всем? Нет, ему этого не хотелось. Но это случилось. Это было правдой, а значит, это должно было стать известно рано или поздно. Кто знает, чем все закончится? Кто знает, сможет ли он снова контролировать Тьму или навсегда останется ходячей бочкой порошка номер один? Сейчас он мог думать только об одном: его лицу доверяют, но это доверие может очень дорого обойтись людям. Так же, как уже обошлось Фрэду Колону.

Но все же, проклятый Ветинари был прав. Такие новости могли бы иметь весьма разрушительные последствия. Сейчас не время. Сперва нужно было решить вопрос с церковниками и сектантами.

«Да, – немного погодя все же написал Ваймс. – Может, с этим и стоит немного подождать».

– Подождать? Нет, Ваймс, я не намерен допускать этой публикации ни сейчас, ни через много лет. Ее не будет.

Вот и все. «Ее не будет». Это было произнесено таким спокойным и уверенным тоном, будто патриций говорил об уже свершившемся факте. Ваймс все же переломил перо.

«Ты не можешь решать за меня и других»

Писать обломком было чертовски неудобно, чернила смазывались, а буквы скакали вверх и вниз, будто разбегающиеся пауки.

– Боюсь, что могу. Более того, именно этим я и занимаюсь большую часть времени.

«Черта с два»

Ваймс отбросил в сторону обломок пера и выдернул из подставки последнее оставшееся. Его едва не разрывало от гнева и негодования. Ветинари был тираном. Ветинари по-прежнему относился к людям, как к пешкам. Когда Сэм Ваймс позволил себе хотя бы ненадолго об этом забыть? К клокочущей ярости прибавилась какая-то неясная обида.

«Думаешь, ты имеешь на это право?

Думаешь, можешь решать за меня?

Думаешь, я буду лаять и затыкаться по команде?

Думаешь, все эти звания и подачки сделали меня твоей собственностью?»

– Командор Ваймс, – Ветинари откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. – Нет, я не думаю, что он принадлежит мне. Но вот в чем ирония, боюсь, вам он тоже не принадлежит.

«Это какая-то шутка?»

– Ваше имя, Ваймс. Оно давно вышло за пределы плоти и крови.

«Что за ерунда»

– Порой одно упоминание вашего имени на переговорах способно задать им совершенно иной тон.

«Но я»

– А разбойники? Помните вашу последнюю поездку в ту милую деревеньку недалеко от Сто Лата, кишащую ими?

«Там не было разбойников»

– О, правда?

Последовала недолгая пауза.

«Так вот почему местные были такие улыбчивые».

Ветинари верно истолковал его молчание.

– И, наконец, Стража. Можете ли вы представить, что пару десятков лет назад какой-то малыш сказал своей матери: «Я хочу быть стражником, когда вырасту»?

«Это означало бы, что он родился слабоумным. Для семьи это стало бы большим горем», – подумал Ваймс.

Сказанное Ветинари было так странно, будто патриций говорил про кого-то другого. Да, Ваймс прекрасно понимал, что многого достиг за эти годы, но это никогда не было его и только его заслугой.

«Моркоу напомнил мне, что такое быть стражником, когда я опустился настолько, что стал об этом забывать. Сибилла, выбрав себе в мужья, сделала богатым, а богатство дало мне способность открывать прежде закрытые двери. А ты? Ты навесил на меня эти титулы, дал возможность, власть, делать то, о чем бы я даже подумать прежде боялся. Вот он, образ его светлости герцога Анкского, командора Городской Стражи сэра Сэмюэля Ваймса. Сколько в нем действительно моя заслуга?»

– Однажды вы встретили человека, образ которого позволил вам стать тем, кем вы сейчас являетесь, – продолжил Ветинари. – Как думаете, сколько юношей и девушек, глядя на командора Ваймса, смогут сделать для себя какой-то очень важный выбор?

Ваймс никогда не задумывался об этом.

– Так вот. Я не стану отнимать у них этот образ, очерняя его.

Ваймс повременил немного, размышляя. С одной стороны, в словах Ветинари был смысл, пусть патриций и пытался манипулировать им, снова. С другой, опасность того, что от рук Призывающей Тьмы мог пострадать еще кто-то, доверявший ему, сводила Ваймса с ума. Но в этом случае огласка все равно бы не слишком улучшила ситуацию, проблему с Тьмой нужно было решать кардинально и как можно скорее.

Время текло, мысли роились у Ваймса в голове, пытаясь перекричать одна другую. Ветинари снова принялся за работу. Прошло, наверное, не менее получаса, прежде чем его правая рука снова окунула перо в чернильницу и вывела на бумаге:

«А куда же подевалось «гигантское волнующееся море зла», сэр?»

Ветинари хмыкнул.

– Представления не имел, что вы тогда слушали меня, Ваймс. Оно не способно подеваться куда-то. Но в нем могут появляться… острова.

Ваймс не нашелся, что сказать. Пока он размышлял над ответом, потайная дверь открылась, и в кабинет серой тенью проскользнул клерк. Ваймс уже видел его этой ночью, но сейчас на смуглом лице мужчины без труда читалось волнение.

– С «Озорной Щуки» похищены сто двадцать семь бочек порошка номер один. Пропажу обнаружили только что, но кража совершена, скорее всего, еще ночью.

– Она была пришвартована в Тощем доке?

– Да, милорд. Охрана там всегда была паршивая.

– Смею предположить, что похитители воспользовались очередным подземным ходом.

– Нам пока не удалось обнаружить его, милорд.

– Это займет время, которого у нас и без того мало. Не так важно, где похитители были. Важно, где они будут. Этот тоннель сейчас наверняка затоплен поднявшейся после бури рекой и забит мусором. Благодарю, Одиир. Можешь быть свободен.

Клерк растворился в темноте коридора.

Кому могло понадобиться столько взрывчатки? Ответ был очевиден. Гильдия Воров не при чем, мелким сошкам подобное дело не под силу, конкурентов, рискнувших бросить вызов Гильдии на ее же собственной территории, не находилось уже много лет, а даже если бы кто-то нашелся, продать в городе порошок он бы не смог, как и вывезти его за пределы города незаметно. И если на след похитителей так и не вышли ни клерки, ни сама гильдия, то по всему выходило, что бочки просто «как сквозь землю провалились».

«Это Подколод. Наверняка».

Ваймс писал так быстро, что бумага едва не дымилась под пером.

«Сектантов осталось мало. Они не могли сами успеть выгрузить и укатить столько бочек».

– Думаю, Подколод сумел нанять несколько достаточно сильных, но не слишком сообразительных господ. В ближайшие пару дней Речная Стража будет вылавливать их тела из Анка.

Ваймс постукивал пером по бумаге, оставляя маленькие разводы и потеки. Ветинари был прав, неважно, где культисты сейчас, важно, где они будут. С таким количеством порошка они могли пустить по ветру треть города. В том, что они решатся его применить, сомнений не было, а вот в том, где…

Они заложат бочки под площадями в день молебна.

Ваймса до оторопи пугало, насколько очевидным был ответ. Сотни тысяч верующих, в едином порыве вышедших на молитву. Подколод собирается устроить жертвоприношение, от которого станет жутко даже богам. И уже не так важно, что именно это будет – месть или какой-то хитрый план по обузданию Тьмы.

Ветинари позвонил в серебряный колокольчик.

– Милорд? – секретарь возник у стола практически мгновенно.

– Пригласи ко мне профессора Парадигмуса, а потом пошли, пожалуйста, в Гильдию Алхимиков за господином Бахом. Насколько я помню, он был неплох в делах, касающихся взрывчатых веществ.

Стукпостук исчез так же быстро и бесшумно, как и появился. Ваймсу показалось, что секретарь проворачивает этот фокус даже лучше, чем Темный Клерк.

Надо сообщить об этих бочках Моркоу.

– Стража уже в курсе, – Ветинари кивнул на верхний лист из стопки оставленных Стукпостуком сообщений.

Ваймс пригляделся. Это и впрямь оказалась копия рапорта младших констеблей Бора и Камнебура. На мгновение Ваймс ощутил согревающую душу гордость. Его ребята уже напали на след, а значит, есть все шансы, что они схватят Подколода за задницу прежде, чем случится непоправимое.

До затмения оставалось всего два дня. Достаточно ли этого времени, чтобы проверить все уровни под площадями? Сколько их там вообще? Время – занятная субстанция. Иногда оно может сыграть тебе на руку, а иногда наоборот, сыграть против и оставить тебя без штанов. Как все обернется в этот раз? Обычно Ваймс предпочитал действовать, а не гадать, но в этот раз судьба распорядилась иначе, оставив ему лишь роль стороннего наблюдателя. Рассуждения и догадки – вот и все, что ему досталось. А еще время, совсем немного времени, стремительно утекающего в никуда. Ваймс чувствовал, как ниточка, привязывающая его к реальности, понемногу истончается. Сердце Ветинари не сможет перегонять его кровь вечно. И финал был уже не за горами.

***

Вода. Кто-то плеснул на него водой, может, даже целое ведро вылил. Лесли попытался открыть глаза. Правый глаз приоткрылся почти на две трети, а вот левый опух настолько, что веки разлепить так и не получилось. Болело все. Боль, как живое существо, гуляла по его телу, свивая себе гнездышки в самых чувствительных местах.

Взгляд единственного хоть что-то различающего сейчас глаза сфокусировался на двух парах легких башмаков. Лесли застонал и зажмурился, несмотря на боль. Он вспомнил события прошедшей ночи.

– Тебе следует быть благодарным, Лесли. Мы только что спасли твою жизнь, – прошелестел голос Подколода.

Лесли сидел, зажатый между двумя мрачного вида типами, на рукаве одного из них виднелась кровь. Лесли какое-то время пялился на подсыхающие подтеки, но потом заставил себя обернуться, чтобы поглядеть в лицо остальным. Все ютящиеся в этой повозке Зовущие были людьми. Должно быть, Сущность добралась до всех гномов братства. Или, быть может, гномы сбежали, поняв, чем обернулось дело. Не так уж важно. Это значило лишь то, что они умрут чуть погодя.

– Н-нельзя было перегружать конденсатор, нельзя…

– Лесли.

– Я почувствовал, что что-то его блокирует, мне нужно было время, чтобы эту защиту обойти, а Рудоспуск, он…

– Лесли.

– Я н-не виноват… – дрожа прошептал Лесли. – Я н-не хотел. Не хотел, чтобы так получилось. А теперь мы все обречены. Все мы. Она придет за нами.

На Братьев последняя фраза будто бы не произвела особого впечатления. Кто-то даже хмыкнул.

– Видишь ли, Лесли, – Подколод подсел ближе, – отчего-то мне кажется, что у всех нас еще есть шанс. Даже у тебя.

Лесли непонимающе уставился на него.

– Я подумал, что ты можешь мне помочь разгадать один любопытный феномен. Призывающая Тьма уже приходила за мной, но, как видишь, я все еще жив.

– Этого не может быть.

– Я видел ее силуэт, когда мы направлялись в доки, чувствовал на себе ее взгляд, – голос Подколода неуловимо изменился. – Это ни с чем не сравнимое ощущение.

Впервые за долгое время Лесли был готов согласиться с Подколодом. Ощущение того, что Тьма уже стоит за твоей спиной, действительно нельзя было ни с чем сравнить. Это был ужас наивысшей пробы.

– Но затем она словно услышала что-то, – продолжил Подколод, – и… ушла. Как ты думаешь, Лесли, почему?

Первой мыслью Лесли было «этого не может быть». Призывающая Тьма не может отступить. Ее возмездие неотвратимо, как пущенная в упор стрела. Она не перебирает варианты, она просто приходит за тобой и все. Подколоду могло показаться, что он ее видел. Даже такой холодный и жестокий разум, как у него, может порой ошибиться.

Но следом за первой мыслью пришла вторая, а затем третья. Казавшиеся на первый взгляд совершенно невероятными, они вдруг вручили Лесли спасительную ниточку, способную вывести его из лабиринта безумия.

– На самом деле, у меня есть два предположения, – Лесли нервно облизнул потрескавшиеся губы, – но одно из них уж совсем маловероятное.

– Я слушаю.

Лесли обернулся на сидящих в повозке Зовущих. Обычно Подколод не желал, чтобы Братья слышали о практической стороне предприятия. Это могло пошатнуть их веру.

– Ты можешь говорить, Лесли. Эти господа знают о нашей затее.

Вот как? Неужели Подколод боится грядущего настолько, что готов рискнуть, раскрыв часть своих карт перед Братьями? Или же эти господа никогда и не были приверженцами идеи о «возвращении Справедливости»? Лесли еще раз посмотрел на кровавое пятно на рукаве типа, сидящего рядом с ним, и нервно сглотнул.

– Ее жизненный цикл всегда проходил по одному и тому же сценарию. Проклятье открывало ей дверь и давало цели. Затем она находила себе носителя и завладевала его телом. Потом она настигала свои цели и… В общем, когда все заканчивалось, она избавлялась от носителя и возвращалась в небытие. Но мы сломали этот механизм.

Подколод слушал, не сводя с Лесли внимательного взгляда. Гроза разыгралась не на шутку, лошади были настолько перепуганы грохотом грома и льющимися на них потоками воды, что стали почти неуправляемыми. Повозка то и дело норовила опрокинуться.

– Ее странное поведение может быть результатом этой поломки.

– Поясни.

– Никакие правила больше не сдерживают ее, она не обязана им подчиняться. Она могла… почувствовать волю. Свою волю, свои стремления.

– И к чему же она стремится?

Лесли поглядел Подколоду в глаза.

– Может, она хочет стать сильнее? Скорое Затмение высвободит невероятное количество мистической силы, если Тьма сумеет эту силу впитать…

– Выходит, мы с ней похожи, – Подколод улыбнулся одними губами. Улыбка не касалась его глаз никогда. – Но что помешало ей нанести удар?

– Если она считает нас своими целями, то она может опасаться, что после смерти последнего из нас круг вновь замкнется, и она вынуждена будет вернуться в небытие.

– Хочешь сказать, что жажда власти оказалась сильней ее предназначения?

– Нет, не думаю, что она пощадит… нас. Боюсь, она все равно придет, потом.

– Возможно ли будет обуздать ее после того, как она получит желаемое и станет сильнее?

Лесли засмеялся. Визгливо и истерически. Он никогда бы не рискнул смеяться над Подколодом, находясь в здравом уме. Кажется, он все же свихнулся. Весь мир свихнулся.

– Полагаю, это был отрицательный ответ, верно?

Лесли смог перестать смеяться, лишь почувствовав лезвие ножа, упершееся ему в бок. По его щекам текли слезы.

– А каково второе предположение?

Лезвие ножа исчезло так же быстро, как и появилось. Лесли снова мог дышать.

– Все оказалось сломано еще до нас.

Подколод вопросительно поднял брови.

– Она не смогла сломать командора, скорее это он… нашел на нее управу. Уникальный случай, даже зная о нем наверняка, поверить в него сложно. Она не смогла получить того, за чем явилась в мир, и не покинула его тело. Она пробыла в нем так долго, как никогда прежде.

– Это было и так нам известно. Так в чем проблема? – Подколод начал терять терпение.

– Магия чем-то похожа на воду. Она обожает заполнять собой пустоты или оседать на поверхности бытия. Порой, находя себе новую нишу или вместилище, она не только придает этому вместилищу новые свойства, но и заимствует некоторые свойства у него. Совсем как вода, попавшая в собачий след, принимает форму собачьей лапы.

– И как это относится к делу? – по голосу Подколода было ясно, что «мистер нож под ребро» может навестить Лесли в любой момент.

– К тому, что, пробыв в теле командора достаточно долго, она могла перенять некоторые из его черт, – выпалил Лесли на одном дыхании. – Но это крайне маловероятно! Я своими глазами видел, как она напала на стражника!

– Да, это мало похоже на повадки старины Ваймса, – усмехнулся Подколод.

Ткань, покрывающая повозку, уже не спасала. Вода хлестала внутрь, будто не встречая никакого сопротивления. Очередной резкий порыв ветра едва не сорвал полог с креплений.

Они высадились на одной из улочек, которую Лесли из-за буйства стихии так и не смог опознать. Кое-как пробравшись через превратившиеся в реки канавы, они оказались в каком-то старом здании, напоминающем склад. Здесь воняло прогорклым маслом, паленой хвоей и еще чем-то, что абсолютно не поддавалось описанию, но тут по крайней мере не лило с крыши. Невеликое благо, особенно учитывая, в чьей компании Лесли находился.

– Так вот, Лесли, – Подколод бесшумно оказался рядом, – я спас тебе жизнь, но как понимаешь, ничего в этом мире не делается просто так.

«Это верно. Особенно, когда дело касается тебя».

– Поскольку твоя ошибка уже стоила жизни многим нашим братьям и все еще угрожает всем нам, я надеялся, что ты поможешь эту самую ошибку исправить.

«Это не моя ошибка», – хотел было возразить Лесли, но, наткнувшись на взгляд Подколода, решил промолчать.

– Если Призывающая Тьма дает нам отсрочку, будет неразумно ею не воспользоваться, верно?

Лесли осторожно кивнул.

– Мы должны повторить попытку.

– Что?! – выкрикнул Лесли и тут же зажал себе рот рукой.

Нет, при условии, что Тьма идет за ними, идея опередить и пленить ее, казалась весьма привлекательной. Вот только у этой затеи было слишком много «но». Таких огромных «но», что Лесли не знал, на какое из них смотреть. Хотя нет, самое главное из них говорило тихим шелестящим шепотом и стояло прямо рядом с Лесли.

– Ты сам сказал, что у нас осталось всего два дня до того, как Тьма получит силу, к которой стремится, и придет за нами.

«Это просто теория. Я не уверен. Быть может, тебе тогда просто показалось. Быть может, она идет за нами прямо сейчас».

– Ты готов приступать? Тебе понадобится что-то для нового конденсатора?

– На самом деле, конденсатор – это самая простая часть, – промямлил Лесли. – Даже если мы его воссоздадим, все равно ничего не получится. Тьма почует гарпуны, она ни за что не пойдет на них. Она не человек, ее невозможно обмануть.

– А как насчет твоего самого первого плана? – Подколод снова положил руку Лесли на плечо.

– «Черновой вариант» с удаленным вытягиванием Тьмы из носителя? Нет, это не сработает. Для него нужно слишком много времени, которого у нас нет.

– А если добавить немного мощности?

«Добавить мощности». От этой фразы Лесли передернуло.

– Весь город в преддверии Затмения затянут в тугую магическую сеть, моих сил не хватит, чтобы расшатать ее и подключиться. Да ничьих не хватит! Над ней работали сильнейшие волшебники Диска.

Сильные пальцы, подобно орлиным когтям, стиснули его плечо.

– А как насчет иных источников?

– Попытаться использовать веру? Но ее природа отлична от магической, а видоизменить… В теории это возможно, если удастся дистиллировать из нее человеческие страхи и панику. Накануне Затмения страхов в воздухе будет достаточно, чтобы запустить реакцию, но…

– Их может оказаться недостаточно, чтобы довести реакцию до конца? – уточнил Подколод подозрительно спокойным голосом.