Текст книги "Принцип неравного возмездия (СИ)"

Автор книги: Агатион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Какие именно сведения, милорд? – в руках секретаря тут же возникли планшет и остро заточенный карандаш.

– Те, что он так спешит нам сообщить прямо сейчас.

Все приближающееся и приближающееся «тум-тум-тум» наконец оборвалось глухим «бамц», когда распахнувшаяся дверь кабинета ударились о стену. На пороге застыл всклокоченный Парадигмус. Его слегка помятая красная шляпа съехала набок, рукава мантии были подвернуты до плеч, а в руках у волшебника громоздился целый ворох свитков и исписанных странными значками листов. Глаза волшебника горели. Он выглядел так, словно вот-вот готов был завопить «Эврика!» или еще что-то в этом духе.

– Ваша милость! – при виде патриция Парадигмус слегка растерял свою уверенность, поэтому восклицание вышло не столько радостным, сколько попросту громким.

– Я вижу, что вы принесли хорошие новости, – Ветинари окинул волшебника внимательным взглядом, – и вам не терпится ими поделиться.

Парадигмус выронил один из свитков, и тот, медленно раскручиваясь, покатился по полу. Волшебник наклонился, чтобы подобрать его, но лишь рассыпал часть своих записей из верхней стопки.

– Да, я… – волшебник окончательно растерялся.

– Вы нашли способ, не так ли?

– Условно говоря, я просчитал вероятность…

– Да или нет, господин Парадигмус? – в голосе Ветинари послышалось вежливое, но отдающее металлом предупреждение.

– Да, – волшебник водрузил оставшиеся материалы на стол перед патрицием и бросился подбирать рассыпанное.

– Вы вернете командора в его тело?

– Да, если это тело удастся изловить, что крайне нелегко.

– Этим как раз занимается Городская Стража.

– О, – Парадигмус застыл, прижимая к груди подобранный свиток. – Но это же… Это же прекрасно! Я немедленно начну подготовку! Я уже послал клик Аркканцлеру. Мне понадобится несколько ассистентов и хотя бы один из Особых посохов, с его получением, конечно, может возникнуть некоторая проволочка…

– Не возникнет, – Ветинари дал знак Стукпостуку и тот, коротко кивнув, выскользнул из кабинета.

Ваймс не мог отвести взгляд от входящего в раж волшебника. Неужели удача наконец повернулась к нему лицом? Снова стать собой, вернуться в мир живых. Черт, да он ведь уже почти потерял надежду на это! Будь у Ваймса в распоряжении собственное сердце, оно бы сейчас наверняка колотилось, как бешеное. И все же, что-то в лице Парадигмуса заставило его уточнить.

«И в чем подвох?»

Ветинари развернул лист к волшебнику. Тот осторожно приблизился и взял записку в руки. То, как изменилось его лицо, вмиг охладило все пламенные ожидания Ваймса.

– Есть риск, – Парадигмус нервно закусил губу. – Довольно большой риск, что ритуал… не удастся.

– И чем это грозит?

– Тем, что господин Ваймс… Его душа просто растворится в потоках эфира. Понимаете, все связи между его душой и телом были разорваны. Мне придется изъять его из… из вас и буквально запихнуть в его собственное сопротивляющееся тело, накрепко пришив, если так можно выразиться, сотней тончайших магических нитей. Что может пойти не так? Да практически все! И даже если ритуал пройдет успешно, понадобится немало времени, прежде чем душа и тело вновь образуют между собой естественную и устойчивую связь. Это отдаленно напоминает процесс сращивания костей, только в разы сложнее. Но я подумал… Я подумал, что все равно должен попытаться! Да, риск очень велик, но ведь и риск бездействия не меньше! – выпалил Парадигмус.

Ваймс видел, как тяжело он дышит, слышал, как колотится его сердце, но впервые с момента появления в Продолговатом кабинете Парадигмус смотрел Ветинари прямо в глаза и не отводил взгляда. Да, он замер, ожидая грома и молний (метафорических, но ничуть не менее губительных) на свою голову, но он, черт его побери, был абсолютно уверен в своем решении.

Ваймс мысленно вздохнул, и этот вздох причудливым образом совпал со вздохом Ветинари.

«Выходит, никакого подвоха? Тогда давайте приступать».

***

Господин Голяш нервно потер руки и неуверенно оглянулся на своих немногочисленных подчиненных. Те ответили ему не менее недоуменными и встревоженными взглядами.

– Вы уверены, что этот… невероятно опасный подозреваемый скрывается где-то на территории нашего Предприятия?

Несмотря на то, что голос господина Голяша подрагивал от волнения, слово «Предприятие» он произнес именно с большой буквы. Господин Голяш был владельцем «Первой-Суперсовременной-Технологичной-Высокоэффективной-Механизированной-Скотобойни», обеспечивающей почти треть города свежей вырезкой и кожей для сапог. Он по праву гордился своим детищем, пускай для его охраны приходилось нанимать вдвое больше троллей, чем забойщиков, мясников и техников, обеспечивающих непрерывную работу всего производства, вместе взятых. Увы, не все «коллеги» господина Голяша умели идти в ногу со временем и мириться с честной конкуренцией. Почти каждую неделю на предприятии происходили небольшие «инциденты», которые господин Голяш неизменно связывал с проделками нечестных на руку конкурентов. В основном это были сущие пустяки, вроде небольших несчастных случаев или мелких поломок в конвейерном механизме. Эти «инциденты», разумеется, были весьма прискорбны, но они не требовали остановки ВСЕГО производства. Подобные издержки казались господину Голяшу невиданными и совершенно ужасными, но стоящий перед господином Голяшом капитан Железобетонссон говорил так убедительно…

– Да, господин Голяш. Я вынужден просить всех вас покинуть помещения как можно скорее. Ради вашей же безопасности.

Господин Голяш искоса посмотрел на большую, похожую на волка собаку, напряженно обнюхивающую землю неподалеку.

– А для его поимки нам действительно нужно останавливать весь конвейер? Быть может, вы сможете как-то его выманить?

– Боюсь, это невозможно. Мы не можем рисковать десятками жизней ни в чем не повинных людей.

– Десятками? Но вы же сказали, что он там один. Да к тому же, моя охрана… – возражения господина Голяша прервало металлическое бряцание. Один из стражников троллей сосредоточенно раскладывал на земле и собирал воедино жуткого вида конструкцию, состоящую из цепей, кандалов и плотных кожаных перевязей. Господин Голяш нервно сглотнул.

«Что ж это за подозреваемый такой…»

– Вырубайте все немедленно и выметайтесь! – голос господина Голяша обрел несколько непривычно высоких ноток.

– Но ведь к нам только пригнали больше ста голов…

– И убойник с конвейерной цепью сегодня сбоят, починить надо бы. И дополнительное освещение…

– Даю всем оплачиваемый выходной! – прервал поток возражений Голяш.

Последняя фраза возымела почти магический эффект. Уже через пару минут в здании скотобойни не осталось никого, кроме сотни недоуменно мычащих бычков.

***

Младшие констебли Бор и Камнебур осторожно ступали по грубым каменным плитам забойного цеха. Разумеется, они не были одни. Всего в нескольких десятках футов, за стеной находились их сослуживцы, проверяющие соседнее помещение, но учитывая обстоятельства, эти несколько футов казались милями. Их было немного. Всего семеро стражников, включая капитана Моркоу и сержанта Ангву. Говоря по правде, Бор и Камнебур присутствовали на этой операции только потому, что сумели в нужно время и в нужном месте подкараулить капитана и фактически навязаться в участие на добровольных началах. Официально они заступали только в ночную смену. Оно того стоило! По крайней мере, так констеблям сперва казалось.

Камнебур толкнул тяжелые двери, ведущие в центральное помещение, те поплыли вперед медленно и на удивление бесшумно. Констебли прижались к стене по бокам от дверей. Осторожность никогда не помешает. Ничто не является такой легкой целью для арбалетной стрелы, как замерший в освещенном дверном проеме человек. Мистер Ваймс частенько повторял эту простую истину всем новобранцам.

Выстрела не последовало. В забойном цеху было вообще на удивление тихо. Хотя эту тишину скорей можно было назвать зловещей. Единственным звуком, нарушающим ее, было негромкое позвякивание цепей, предназначенных для подвешивания туш, что определенно не добавляло обстановке умиротворения.

– Глянь, – одними губами прошептал Бор, указывая на поднятую железную решетку над входом.

Интересно, зачем она вообще нужна? Неужели на случай непредвиденного побега бычков? Непохоже. Скорее решетку установили позже, как дополнительную защиту от «вредителей». Кажется, хозяин скотобойни упоминал о частых случаях саботажа.

– Заходим на счет три, – прошептал Камнебур.

– Раз.

Полуразделанные туши слегка покачивались на своих подвесах.

– Два.

Небольшие окошки над самым потолком давали не так уж много света, его узкие полосы нехотя проникали внутрь, скорее подчеркивая царивший в цехе полумрак, чем разгоняя его.

– Три!

Стражники нырнули внутрь, мысленно готовясь принять бой. Бор напряженно оглядывался, водя взведенным арбалетом по сторонам.

Никого. На первый взгляд, никого. Стражники переглянулись и медленно двинулись вперед, осторожно лавируя между висящими на крюках тушами. Это место навевало самую настоящую жуть. Демон, похитивший тело командора, будто специально выбрал его для засады.

Где-то сверху что-то глухо заскрежетало, заставив констеблей резко развернуться, встав спина к спине (пусть даже спина констебля Бора возвышалась над спиной его сослуживца едва ли не в половину роста).

– Что это было?

– Неполадки в механизме? Хозяин говорил что-то подобное…

– Может быть, может быть… – Камнебур недоверчиво вглядывался в полумрак. – Но ты не теряй бдительности.

– Ты тоже.

Они двинулись дальше.

«Не такое уж и жуткое место, – продолжал уговаривать себя Бор, – просто склад будущих колбасок и стейков. Намного лучше думать о вкусной еде, чем об освежеванных коровьих головах, смотрящих на тебя с немым укором. Но, если хорошенько разобраться, то коровьи головы тоже не самое плохое, о чем можно думать, намного страшнее думать о том, что может среди этих туш и голов прятаться».

Скрежет повторился. И он совершенно точно имел механическое происхождение. Огромная конструкция, основанная на ранних чертежах небезызвестного тупицы Джонсона, подавала голос, недовольная простоем. Цепной конвейер дрогнул, заставив туши качаться, подобно огромным мясным маятникам. Пустующие крюки зазвенели, ударяясь друг о друга.

«Проверить помещение, подать сигнал, если что-то обнаружим. Совсем несложно, – констебль Бор разозлился на себя за испуг и малодушность. – Подумаешь, какая-то там древняя сущность. Мистера Ваймса это бы не смутило, и тебя не должно».

Бор перешагнул через глубокую канавку, предназначавшуюся для стекания бычьей крови. Раскачивающиеся туши мешали обзору, но на миг Бору показалось, что он заметил мелькнувшую впереди тень. Констебль Бор тут же вскинул арбалет.

– Там что-то есть, – шепнул он напарнику, – осторожно.

Камнебур ничего не ответил. А может быть и ответил, но его голос утонул в очередном скрежещущем стоне, оборвавшемся глухим ударом о камни.

– Решетка! – Бор тихо выругался себе под нос. – Гар, ты…

Констебль Камнебур исчез. Буквально мгновение назад он был прямо за спиной у Бора, а теперь исчез.

Бор резко развернулся, держа арбалет наготове. Захлопнувшаяся решетка наделала много шума, остальные уже наверняка спешат сюда. Оставалось всего два вопроса. Куда подевался Гар Камнебур? И, если решетку опустила эта Тьма, то сбежала ли она, оставив их внутри, или?..

Откуда-то сверху под ноги Бору упал стражнический шлем. Бор отпрыгнул в сторону, тут же наведя арбалет на тень под потолком.

– Гар?

Высоко, почти над самыми потолочными балками, качалось на цепи вяло сопротивляющееся тело Камнебура. Бора пробил холодный пот, мясницкие крюки пронзали насквозь даже коровьи туши.

– Берегись! – голос констебля Камнебура звенел от гнева и негодования, а вовсе не хрипел в мучительной агонии.

Бор бросился влево, он надеялся перекатиться в сторону и успеть прицелиться в ногу или плечо нападающему, но он не успел. ОНО оказалось быстрее. Мощный удар едва не выбил из Бора дух. Арбалет, выпустив стрелу в одну из раскачивающихся туш, отлетел куда-то в желоб кровостока, а на констебля обрушилась живая воплощенная ярость. Говоря по правде, Бор даже не успел испугаться. Возможно потому, что для ощущения страха мозгу нужно больше времени, а сейчас все происходило слишком быстро. Бор почувствовал тяжесть набросившегося на него тела, отдаленно ощутил пронзившую ребра боль, а потом, всего на долю мгновения, он успел заглянуть этой ярости в глаза. Черные провалы видели его насквозь, выворачивали наизнанку его душу. Это леденящее чувство заставляло сознание цепенеть, Бор едва не пропустил удар меча, который мог бы стоить ему жизни.

– Заби!

Гномья секира, брошенная нетвердой рукой висящего где-то под потолком контебля Камнебура, мелькнула в воздухе, заставив нападающего отшатнуться. Этого было достаточно, чтобы Бор сумел прийти в себя. Секира еще не успела лязгнуть о камень, а констебль Бор уже применил самый грязный из известных ему пинков. Командор мог бы им гордиться, после того, как сумел бы разогнуться, конечно.

Тьма определенно почувствовала боль, но будто бы не придала ей значения. И все же, ее секундного замешательства было достаточно, чтобы Бор успел дотянуться до оружия. Он не слишком ясно соображал в этот момент, действуя фактически на инстинктах. Стражнических инстинктах. Спасай, то что можно спасти.

«Не обнажай меч, если не намерен им воспользоваться», – вспомнил наставления командора Бор.

Следующий удар меча он принял служебной дубинкой. Металл вгрызся в полированное дерево почти наполовину, мышцы рук завопили от напряжения.

– Бесполезно.

Нависшее над Бором лицо принадлежало командору Ваймсу, но голос… Нет, привычные рычащие нотки не могли скрыть жуткой потусторонней инаковости. Бор молча оскалился знакомому лицу в ответ. Он слышал, как сотрясается под тяжелыми ударами перекрывшая путь решетка. Тролли выломают ее, нужно только продержаться.

Тьма усилила нажим. Бор определенно проигрывал в силе, его мускулы напрягались до дрожи, но остановить напор он все равно не мог. Дубинка неумолимо приближалась к его горлу.

«Они не успеют, – отстраненно рапортовала какая-то дальняя часть мозга. – Оно переломит тебе трахею или просто удушит раньше, чем они выломают решетку».

Меч с хрустом вонзился еще глубже в полированное дерево.

«Или зарубит».

Взгляд Бора сошелся на приближающемся лезвии меча. И тут Тьму сорвало с места.

Бор закашлялся, хватаясь за горло дрожащими руками. Его мозгу понадобилось какое-то время, чтобы понять, что происходит. Избавление от кажущейся неминуемой смерти туманит разум так же, как и ее приближение.

– Капитан?

Два закованных в доспехи тела покатились по полу. В любой другой ситуации можно было бы поставить на капитана Моркоу, ведь на его стороне были молодость и физическое превосходство. Вот только в этот раз древняя мстительная сущность изрядно спутала все карты.

Тьме все же удалось отбросить капитана от себя.

– Призывающая Тьма, – капитан поднялся на ноги и снова двинулся вперед, – ты арестована…

– Что? – существо, похитившее тело командора, склонило голову и хищно улыбнулось.

– Ты обвиняешься в убийстве, нападении и похищении офицера стражи.

– Те, кто виновен – обречены, а те, кто обречен – умрут, – существо медленно двинулось вбок, словно хищник, примеряющийся, с какой стороны напасть на жертву. – Обнажившие против меня оружие – обречены.

Капитан Моркоу демонстративно вытащил из ножен меч и отбросил его в сторону. Тьма проводила меч долгим внимательным взглядом.

Капля холодного пота скатилась у Бора между лопаток. Как долго капитан продержится против этой… этого? Страх подстегнул Бора, заставив его, пусть и со второй попытки, подняться на ноги. Глухие удары о решетку стихли. Насколько же она прочная, черт побери?

– Бор, сюда! Помоги открыть!

«Помоги открыть»? Каким образом? Бор обернулся и с трудом разглядел странное хитросплетение шестерней и рычагов, находящееся по обе стороны решетки. Чтобы открыть ее, нужно было нажать рычаги по обеим сторонам? Боги, да даже на монетном дворе двери устроены проще. Кому в голову только пришла идея… Неважно. Главное успеть нажать на рычаг и впустить остальных, пока капитан отвлекает демона. Вместе они сумеют с ним справиться.

Призывающая Тьма медленно обернулась в его сторону. Бор встретил ее взгляд, почти не дрогнув.

«Хочешь напугать меня? Ладно, я в ужасе. Но это все равно ничего не значит, потому что у меня есть дело».

Бор бросился к двери со всех ног, лавируя между медленно раскачивающимися тушами. Уже на половине пути он понял, что Тьма его настигает. Позади зазвенела сорванная с балки цепь, и Бор представил, что сейчас ему в спину вопьется мясницкий крюк.

«Выдержат ли доспехи? – мелькнула в голове робкая мысль. – Конечно, они способны выдержать даже удар тролльей дубины, но если знать, куда и как бить…»

Позади раздался звук глухого удара, скрежет металла по камню и яростный крик хищника, у которого из-под носа увели добычу. Капитан Моркоу снова схватился с этим существом. Бору не нужно было оборачиваться, чтобы понять это.

– Который?! – Бор почти врезался в стену, уставившись на ряд многочисленных разноразмерных ручек и вентилей.

– Пробуй вот тот, большой! Не, вон тот справа!

Верхняя лента конвейера дрогнула, и все туши снова пришли в движение. Где-то под потолком громко ругался на гномьем констебль Камнебур; цепь, удерживающая его, резко развернулась, и теперь гном болтался не над потолком, а всего в нескольких футах над полом.

– С другого права!

Бор оглянулся через плечо. Капитан Моркоу все еще пытался сдерживать Призывающую Тьму, хотя происходящее с каждой секундой все больше начинало походить на ожесточенную драку.

– Да, вот этот!

Сержант Ангва с бессильной злобе грызла железные прутья. Их ход был слишком частым, даже для нее.

– Давай одновременно!

Бор снова оглянулся ровно в тот момент, когда капитан Моркоу и Тьма рухнули в яму для убоя быков. Нет, нельзя отвлекаться. Там внизу нет ничего страшного, все механизмы выключены, нужно как можно скорее открыть эту проклятую решетку.

– Раз, два, жми!

В недрах стены заворчал пришедший в действие механизм поднятия решетки. Он разгонялся медленно и будто бы неохотно. Решетка успела подняться всего на пару футов, когда к этому ворчанию добавилось странное шипение и постукивание, доносящееся откуда-то из глубины цеха. Шипение становилось все тише, а постукивание все чаще, пока не оборвалось странным глухим лязгом.

Лязг исходил из ямы. Сержант Ангва издала душераздирающий вой и бросилась вперед, чуть не ободрав себе шкуру о приподнявшиеся прутья решетки.

«Капитан, – в груди у Бора похолодело. – Только не это».

Он бросился к яме, едва успев перехватить сержанта за ошейник за миг до ее прыжка. Это, безусловно было против всех правил и субординации, но в данный момент все, о чем мог думать Бор – это не дать сержанту сделать… неправильный шаг. Волчья пасть с огромными клыками щелкнула в полудюйме от руки констебля Бора, но он не обратил на это внимание. Все, что приковывало сейчас его взгляд, находилось внизу, в убойной яме.

Капитан Моркоу лежал на дне без сознания, а Призывающая Тьма стояла над ним, глядя на медленно расползающуюся лужу крови. В руках она все еще держала меч командора, вот только крови на нем не было.

«Убойник. Эта тварь толкнула его на чертов убойник…» – Бор почувствовал, как внутри него все похолодело. Он едва не ослабил хватку на ошейнике, упустив сержанта, но тут Тьма подняла на него взгляд. В черных провалах все так же плескалась предвечная темнота неотвратимости, вот только теперь к ней примешалось нечто иное, нечто отдаленно напоминающее… удивление. Тьма вновь опустила взгляд на истекающего кровью капитана и шагнула вперед.

Именно тогда, наконец, подоспели тролли.

========== Часть 7 ==========

Минуты ожидания казались Ваймсу часами, что было весьма иронично, ведь еще совсем недавно эти самые минуты мелькали перед его глазами быстрее дождевых капель в грозу. Все же, время – на редкость причудливая субстанция, течение которой порой зависит от той призмы, через которую ты на нее смотришь. Любопытный с точки зрения философии феномен.

На философию Ваймсу было плевать. Особенно сейчас. Ожидание. Ожидание и бездействие, будь они прокляты! Все существо Ваймса обратилось в один обнаженный ожидающий нерв.

Его люди рисковали собой, чтобы исправить совершенную им ошибку. Пусть Ветинари сколько угодно твердит о случайности и чужой злой воле, Ваймс все равно чувствовал себя виновным в том, что произошло. Он мог быть более сдержаным. Мог быть более осторожным. Мог быть…

Мысли сделали круг и вернулись на уже проторенную дорожку. Ваймс снова раз за разом представлял, как Моркоу и другие пытаются противостоять Призывающей Тьме. Тысячи возможностей, тысячи случайностей, тысячи вариантов того, как ВСЕ может пойти «не так», и никаких вестей…

«Как они там? Получилось ли у них? Не пострадал ли кто-то? А если?..»

Ваймс был готов выть от напряжения и отчаяния. Почти бессознательно он постукивал кончиком пера по бумаге, которая стала практически черной от множества чернильных точек. Ветинари даже не пытался одергивать его.

Где-то там, внизу, в подвалах, Парадигмус уже заканчивал свои приготовления к ритуалу возвращения. Он тоже ждал. Ждал прибытия последнего необходимого участника – Призывающей Тьмы в оболочке Ваймсового тела.

Ваймс никогда не доверял магии и мистике, а за последние дни так и вовсе был сыт ими по горло. Но этот последний ритуал мог все исправить, вернуть на круги своя то, что еще можно было вернуть, или же он мог и впрямь стать для Ваймса последним. В любом случае, надежда на лучшее стоила того, чтобы рискнуть.

Тихие шаги Стукпостука Ваймс различил сразу же. Он напрягся, ожидая, когда откроются двери. Черт, да его напряжением можно было резать камни!

Новая дверная ручка повернулась почти бесшумно.

– Милорд, – Ваймс чувствовал тщательно скрываемую за сдержанностью взволнованную радость секретаря. – Им удалось. Они уже направляются сюда.

Ваймс выронил перо, его волнение заставило пальцы Ветинари едва заметно подрагивать. «Им удалось». Моркоу и остальные… Им удалось почти невозможное. Ваймс готов был расхохотаться от облегчения.

– Передай профессору Парадигмусу, чтобы он завершал свои приготовления. Мы скоро будем.

Секретарь поспешил исполнить поручение.

«Мы?»

Слух Ваймса зацепился за то, как обыденно и непринужденно прозвучала последняя фраза в устах Ветинари. Прошедшие дни оставили на них обоих свой отпечаток, можно даже сказать, самым непосредственным образом сблизили их. Ваймс почувствовал, что просто обязан что-то сказать, вернее написать. Но что?

Поблагодарить Ветинари? Просто написать одно единственное слово «спасибо»? Спасибо за то, что позволил мне обосноваться в твоем теле? Спасибо, что берег меня, как какую-то последнюю свечу? Я все заметил: и как ты тянешь мое время, замедляя свое сердцебиение, и как ты стараешься меньше двигаться, чтобы крови, удерживающей меня здесь, хватило на пару лишних часов. Это, знаешь ли, чертовски странно осознавать, но я все равно тебе благодарен. Чем бы ты на самом деле не руководствовался, все равно спасибо.

Нет. Это тоже напоминало какое-то слезливое прощание. Он лучше отложит благодарности до того момента, когда сможет произнести их сам.

Ваймс снова сжал в пальцах перо и вывел на уцелевшем клочке бумаги:

«Приступим?»

***

Давно ему не приходилось бывать в подвалах дворца патриция. С тех пор тут многое изменилось. Например, определенно стало чище (под ногами Ветинари больше не хрустели тоненькие косточки змей, крыс или еще каких-то бывших обитателей темниц), да и сами камеры, пусть и содержащиеся в пристойном состоянии, пустовали. Как и бывшая пыточная. По крайней мере, Ваймс предположил, что довольно просторный зал, находящийся дальше по коридору от темниц, когда-то служил именно этой цели. Сейчас здесь было светло, даже слишком. Многочисленные откормленные саламандры заливали помещение ярким белым светом.

Ваймс заметил, как прищурился от болезненно-яркого света Ветинари.

– Ваша милость, мы готовы начинать.

Парадигмус в компании еще трех взволнованно переглядывающихся молодых волшебников стоял на краю круга, выведенного яркой белой краской на полу. В руках он держал старый, извилистый и явно чем-то очень недовольный волшебный посох. Посох то и дело вздрагивал и начинал раскачиваться, норовя вырваться у волшебника из рук и двинуть того по голове. Однако, при их с Ветинари приближении посох замер, будто избалованный славой художник, оценивающий масштабы предстоящей ему работы. Парадигмус облегченно вздохнул и слегка ослабил хватку.

– Что от меня требуется, профессор? – голос Ветинари звучал спокойно и сосредоточенно.

Ваймс надеялся, что это спокойствие передастся и ему.

– Вам просто нужно будет находиться внутри круга вместе с телом командора в течении двух, может быть, трех минут. Ритуал не займет много времени. Мы почти сразу поймем, получилось у нас или нет. Быстро, словно пластырь оторвать… – Парадигмус неплохо держался, хотя его голос все еще слегка подрагивал от волнения. – Вот только…

– Говорите, профессор.

– Боюсь, Tenebris Vindictam будет несколько возражать против этого ритуала, и в течение этого короткого времени вам придется… удерживать ее, вернее, занимаемое ею тело, – Парадигмус неловко и не к месту улыбнулся, будто извиняясь за что-то.

– Хорошо, – невозмутимо ответил Ветинари. – Еще что-то?

– Нет, милорд. Это все.

Ветинари коротко кивнул и обратил свой взгляд на закрытые двери.

«Они рядом», – понял Ваймс.

Вампирское чутье позволяло ему слышать шаги и биение сердец приближающихся стражников, чувствовать запахи, среди которых Ваймс с удивительной легкостью распознал… свой. Хотя, в этом, на самом деле, не было ничего удивительного. Все же он пользовался сейчас органами чувств Ветинари, а тому его запах был очень хорошо знаком.

Тяжелые двери открылись с легким металлическим скрипом, пропуская стражников внутрь. Их было четверо: младшие констебли Бор и Камнебур, изрядно помятые, но все равно полные энтузиазма, шагали впереди, а следом за ними – констебли Флюорит и Кирпич везли… волокли… препровождали почти спеленутого ремнями и цепями «командора Ваймса».

«Вот срань… – только и подумал Ваймс. – Неужели я и вправду могу выглядеть… так? Неудивительно, что некоторые мелкие сошки предпочитают признаться во всем сразу. У меня такая рожа, будто я готов удавить кого угодно голыми руками.»

Ваймсу очень хотелось думать, что виной подобному «образу» была угнездившаяся в его теле Призывающая Тьма, но, положа руку на сердце, он признавал, что в моменты своего гнева может и впрямь выглядеть… не очень располагающе.

Но теперь все должно быть иначе. Теперь ему придется взять свой гнев на короткий поводок, ведь когда он снова окажется в собственном теле, ему понадобится вся его воля, чтобы обуздать распоясавшегося демона.

Ветинари подошел ближе, разглядывая связанную Тьму с холодным отстраненным любопытством. Надо признать, ребята постарались на славу. Кто бы не придумал пустить в дело эту конструкцию, она оказалось достаточно надежной. Кроме привычных стражнику цепей и кандалов, она включала и кожаные ремни, плотно стягивающие конечности почти по всей длине, а также металлический остов, к которому все и крепилось. Даже голову удерживали два крепких кожаных ремня.

– Ты…

Ваймс едва узнал голос, исходящий из его собственной глотки. Тьма посмотрела на него залитыми чернотой глазами.

– Не перестаешь сопротивляться даже после того, как проиграл?

«Я никогда не перестану тебе сопротивляться, – внутренне оскалился Ваймс. – И я, черт побери, еще не проиграл!»

Тьма, будто услышав его мысли, погано улыбнулась в ответ. Впервые Ваймсу захотелось со всей силы врезать по своей собственной морде.

– Еще одна деталь, милорд, – осторожно уточнил Парадигмус откуда-то из-за спины, – в круг нельзя вносить никакой металл. Он может экранировать и искажать магические потоки.

Выходит, придется снять кандалы? Нет, возможно, вампирских сил Ветинари хватит, чтобы удержать его одержимое Тьмой тело, но как быть с доспехами? Ваймс видел, что изрядно поцарапанный нагрудник и кольчуга были все еще на нем.

– Больше никаких уточнений? – Ветинари левой рукой расстегнул запонку на своем правом запястье и быстрым движением закатал рукав. Ваймс, немного промедлив, повторил то же с левым рукавом.

– Нет, нет, милорд. Это точно все. Просто избавьте его от всех железок и заведите в круг.

Ха, в устах волшебника это прозвучала как сущая безделица! Ваймс видел, как вздулись жилы на его собственной шее. Тьма не собиралась сдаваться без боя.

– Ключи, – Ветинари протянул ладонь, даже не оборачиваясь на стражников. Все его внимание сейчас занимала Призывающая Тьма.

Камнебур сделал два шага вперед, отстегнул от пояса связку ключей и, почти поднявшись на цыпочки, вручил их патрицию.

– Вы совершили почти невозможное, господа. И город по достоинству оценит ваш труд, но сейчас я вынужден просить вас удалиться.

Стражники переглянулись, переминаясь с ноги на ногу. Наконец, младший констебль Камнебур упрямо сжал кулаки.

– Мы бы хотели остаться, сэр. Если командору Ваймсу или… или вам понадобится наша помощь.

Ветинари промолчал. Он мог бы приказать им убираться. Пожалуй, патрицию было выгоднее провернуть это дело при закрытых дверях, без лишних свидетелей, особенно, если весь ритуал закончится провалом. Но стражники уже были в курсе по крайней мере части происходящего. Мог ли Ветинари обернуть это в свою пользу? Ваймс готов был поклясться, что да.

– Что ж, хорошо, – произнес после некоторого молчания Ветинари.

Послышался облегченный вздох.

– Но после завершения ритуала, мы обсудим степень вашей ответственности за информацию, которой вы никогда не обладали и не будете. Я ясно выражаюсь?

Констебль Кирпич хотел было что-то уточнить, но Камнебур стукнул его по щиколотке.

– Мы все понимаем, сэр.

– Превосходно, – Ветинари все так же оценивающе смотрел в глаза Призывающей Тьмы. – Констебль Кирпич одолжит мне свой кинжал?

– Но енто не кинжал, енто зубочистка, сэр.

– Звучит не так благородно, но тем не менее прекрасно подойдет для разрезания ремней. А теперь отойдите.

Стражники послушно отступили к дальней стене.

Ветинари разомкнул два основных замка и принялся отстегивать ремни, удерживающие грудь принадлежащего Ваймсу тела. Тьма не шевелилась, будто не обращая на это внимания, но Ваймс готов был поклясться, что она лишь ждет удачного момента. Судя по всему, Ветинари считал так же.

– Я вынужден просить вас потесниться, Ваймс, – произнес он так тихо, чтобы слова не достигли больше ничьих ушей.