Текст книги "Принцип неравного возмездия (СИ)"

Автор книги: Агатион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Стражники мгновенно напряглись. Они шагнули вперед, оттеснив Лесли себе за спины.

– А ты кто такой будешь, господин? – стражник-гном будто невзначай поглаживал рукоять своей секиры. – Что-то я не вижу на тебе никаких знаков отличия.

– И не увидишь, – недобро отозвался незнакомец, – И мое имя тебе знать необязательно. Достаточно того, что я исполняю волю патриция.

– Ха, подумать только… – усмехнулся гном себе в бороду. – А я ведь тебя помню. Ты тот убийца-неудачник, что еще недавно давал показания у нас в участке…

Расстояние между гномом и незнакомцем медленно сокращалось, а воздух уже звенел от напряжения, словно перед грозой. Дело медленно, но верно катилось к драке.

«Не так страшно, – попытался подбодрить себя Лесли. – В конце концов, он один, а стражников двое… Хотя, если этот тип говорит правду, и лорд Ветинари уже послал за мной своих ищеек…»

– Жжумс… Жжанс… Жжалс… Не слишком ли быстро ты сменил профессию, парень? – продолжал напирать гном. – Или ты нам попросту брешешь?

– Господин Бамс встретится с его милостью, хотите вы того или нет, – тот, кого назвали Жжалсом нахмурился. – И с вашей стороны было крайне неразумно этому препятствовать.

– Надо же! Но знаешь, пацан, я, пожалуй, рискну.

Напряжение уже искрило в воздухе, готовое вспыхнуть от любого неосторожного движения или взгляда. Лесли даже успел подумать над тем, что если начнется драка, ему следует как можно скорее убраться подальше, но он быстро отбросил эту идею. Не только потому, что бегун прямо сейчас из него был никакой. Из глубины его собственной души на Лелси смотрели голубые искорки пустых глазниц. Интересно, Смерть ему только почудился? Или же слова про разные сценарии и власть над судьбой имели хоть какой-то смысл? Лесли готов был поклясться, что при любом раскладе сценарий со смертью от старости в окружении внучат ему не светит. Намного более вероятными сейчас казались смерти от рук молчаливых господ в черном или, что было намного страшнее, от идущей за ним следом Темноты.

– Доброй ночи, господа… – за спиной у темноволосого паренька возник еще один незнакомец в похожей одежде.

«Двое на двое… И черт побери, это двое на двое совсем не в пользу стражников».

По шее Лесли скатилась капелька пота. Этот второй был старше и казался намного более опасным противником.

– Мне кажется, между вами и моим юным другом возникло некое недопонимание, – голос незнакомца слегка отдавал каким-то заморским акцентом.

– Это, как поглядеть, – гном нахмурил брови. – Как по мне, он выразился достаточно ясно.

– Этот человек под арестом, – второй стражник куда осторожнее выбирал слова, – а значит, находится под нашей защитой.

Старший клерк улыбнулся.

– Вот именно! – поддакнул гном. – И если его милости угодно говорить с подозреваемым, его милость знает, где находится участок.

«Вот и все. Сейчас все разрешится, – подумал Лесли. – Белобрысый даже не успеет подуть в свой свисток, который сжимает в руке».

К удивлению Лесли, старший клерк только рассмеялся. И в смехе этом не было злобы или превосходства.

– Все верно, все верно… – клерк развел руками. – Отрадно видеть, что наш покой в надежных руках. Пойдем, не будем мешать господам выполнять их долг…

– Но…

– Мы уходим.

Когда клерки снова растворились в ночной темноте Лесли и стражники одновременно издали вздох облегчения.

– Как думаешь, они и правда убрались? – недоверчиво косился по сторонам гном.

– Не знаю, но в любом случае будет лучше поскорее добраться до участка, – констебль осторожно придержал едва стоящего на ногах Лесли под локти. – Нам может понадобиться повозка…

***

Жжалс напряженно всматривался в спину шагающего впереди старшего Клерка Одиира, силясь понять, что только что произошло и в чем он провинился. А то, что он провинился, Жжалс понял практически сразу.

– Твоя самодеятельность могла очень дорого тебе обойтись, – произнес Одиир после долгого молчания. – Нельзя ставить свои ребяческие обиды и амбиции выше порученного дела.

– Но я вовсе…

– Хочешь сказать тебе не хотелось отыграться за насмешки и унижения в участке? Не хотелось немного припугнуть стражников? Не хотелось почувствовать себя важным?

Жжалс промолчал, угрюмо глядя себе под ноги.

– Тебе еще многому предстоит научиться.

Одиир шел вперед по ночному городу, выбирая маршрут из самых узких и темных переулков. Многие из них были Жжалсу незнакомы. Он попытался запомнить весь проделанный путь, только чтобы хоть немного отвлечься от тягостных мыслей.

– Его милость узнает?

– А ты как думаешь?

Жжалс вздохнул и замолчал еще на добрых десять минут, пока его мысли не сделали крюк, выведя его на новую дорожку.

– Но ведь мы должны были найти этого человека?

– Верно, – кивнул Одиир. – И мы его нашли.

– Но ведь его увели сэмы… В смысле стражники. Разве мы не должны были доставить его во дворец? Его милость будет недоволен…

Впервые с того момента, как они оставили стражников позади, Одиир обернулся к Жжалсу. На его губах играла странная улыбка.

– Поверь мне, если бы стражники выдали тебе Бамса по первому же требованию, он был бы недоволен куда сильнее…

– Но ведь, его милость…

– Желает видеть результат, – прервал возражения Жжалса Одиир. – И твоя задача, этот результат обеспечить.

Жжалс непонимающе уставился на наставника, по лицу которого скользнула хитрая улыбка.

– Нужная информация должна достигнуть нужных ушей. И знаешь, стражники были правы.

Одиир подождал немного, но не увидев на лице юного Жжалса никаких признаков понимания, решил подсказать еще немного.

– На родине моего деда есть пословица «Если гора не идет к Хакиму…»

***

Едва перешагнув порог участка в Псевдополис Ярде, Лесли понял – обратного пути нет. Конечно, он понимал это и раньше, но не до конца. Вернее, не в полной мере. А теперь, сидя напротив приставленного к нему констебля-голема и глядя на висящие на пальце голема наручники, Лесли увидел полную картину своего будущего. Оно включало эти самые наручники, решетки и омерзительную еду, но хотя бы исключало (с большой долей вероятности) пытки и ужасающую гибель от рук вызванного им самим чудовища. Если все пойдет по плану, конечно…

– Потерпи. Наш Игорь сейчас на особом образовательном слете Игорей, но ты не беспокойся, мы тебя подлатаем.

Лесли ахнул и до крови закусил губу. Стражник, пришедший позаботиться о его ранах, не слишком-то хорошо разбирался в медицине (не удивительно, ведь сам он был зомби), но он хотя бы вправил все вывихи и обработал раны.

«Если что, к моменту казни я буду абсолютно здоров».

– Вы уверены, что не хотите добавить еще что-то, господин Бамс? – пророкотал голем. – Места, где культисты могут скрываться или где они планируют провести этот ритуал?

– Я ведь уже сказал, – Лесли баюкал свою перебинтованную руку, – я понятия не имею, где находится место, в котором меня держали. Да и потом, сейчас Подколод с остальными все равно могут находиться где угодно. Они перемещаются по улицам и под землей, путают следы. Если даже ваш вервольф…

Лесли замялся, понимая, что развитие этой темы неизбежно приведет его к той самой злосчастной бомбе-вонючке. Вряд ли нападение на офицера стражи могло еще сильнее усугубить его положение, ведь он и без того попал впросак по всем фронтам, но это нападение определенно не прибавило бы ему привлекательности в глазах стражников. Они и так едва сдерживались, глядя на него. Кто знает, что может стать последней каплей в чаше их сдержанности. Хорошо еще, что к нему приставили голема. Этот истукан хотя бы не повредит ему, поддавшись эмоциям. Хотя главная причина назначения констебля Дорфла, скорее всего, крылась в том, что голему невозможно запудрить мозги при помощи магии. Стражники попросту перестраховывались.

Дверь в камеру приоткрылась с тихим скрипом. По ту сторону двери стояли двое констеблей, что вытащили Лесли из реки.

– Ну как он?

– Я уже закончил, – ответил констебль-зомби придирчиво оглядывая плоды своих трудов. – Жить будет.

Последнюю фразу он произнес с какой-то странной интонацией, заставив Лесли невольно поежиться.

– Это хорошо. Тут с нашим арестантом кое-кто хочет поговорить…

«Кое-кто?» – Лесли напрягся.

Он совершенно точно не ждал никаких гостей. Лесли перебирал в уме варианты, и каждый следующий нравился ему еще меньше, чем предыдущий. И вот, когда в своих догадках Лесли уже дошел до самого патриция, на пороге камеры возник…

– Ты?

– Ты…

Лесли с возмущением уставился на почти не изменившееся со времен студенчества круглое (но отчего-то безбородое) лицо Теодора Парадигмуса. Пальцы против воли попытались сжаться в кулаки, бинты повязок заскрипели.

– Минуточку, вы что, знакомы? – гном-стражник недоверчиво покосился на них обоих.

– Да, – промямлил Теодор. Он всегда мямлил. – Это же Лесли Бамс. В Университете его называли «Лесли-а-что-если». Мы учились вместе.

Это было правдой. Учились. Перед глазами Лесли пролетели все его потери, все обиды и унижения, которые он испытал после вылета из Университета. И виновник всех этих несчастий стоял прямо перед ним.

– Ты – проклятый обманщик…

– Лесли, не надо, – Парадигмус примирительно поднял руки.

– Не надо? Ах, не надо?! Не надо говорить о том, что ты вор и самозванец?!

– Лесли…

– Из-за тебя меня вытурили из университета! – выпалил Лесли. Он был так чертовски зол, что, казалось, готов разорвать проклятого Парадигмуса голыми руками. Превратить его в груду мерзких личинок и раздавить. Пустить на…

– Тебя выгнали, потому что ты ослушался преподавателей и продолжил опаснейшие исследования, – пухлые щечки Парадигмуса порозовели от прилившей к ним крови.

– Да? И откуда же они об этом узнали? – Лесли сейчас не смог бы остановить и десяток големов. – Думаешь, я не знаю, что именно ты меня им сдал?!

– Да, я это сделал! – Парадигмус сделал шаг вперед. – Потому, что ты подвергал опасности не только себя! Я должен был…

– Ах должен был? А присвоить себе мои работы ты тоже был должен?!

На это Теодор не нашелся, что ответить. Он просто стоял, сжимая кулаки и раздувая ноздри.

– Думаешь я не читал твои «труды»? Думаешь, я не узнал их?

– Мы занимались исследованиями вместе…

– Да? И каков же был твой вклад, дорогой «соавтор»? – Лесли нырнул под могучую руку констебля Дорфла и оказался нос к носу с Парадигмусом. – И даже если так, отчего же я не замечал даже упоминания своего имени в ваших работах, великий профессор Парадигмус?!

– Да, возможно мне… – глаза Теодора забегали, но в итоге упрямство, свойственное всем волшебникам, взяло верх. – Может, я и основывался на твоих выкладках, но свои работы я написал сам! Уделил больше времени теории…

– Ты убил мою работу! Засушил и пришпилил к книге, как бабочку!

– Я посвятил жизнь обезвреживанию созданной тобой бомбы!

– О, поздравляю! – Лесли зло рассмеялся. – Ты преуспел! Погляди, ведь все сработало, никому ничто не угрожает! Ты хоть понимаешь, что если бы не твоя трусость и недальновидность, всех этих смертей можно было избежать? Признай, они и твоя вина тоже! Если бы ты позволил мне…

Удар у Теодора Парадигмуса был слабый. Назвать его «девчачьим» означало бы сильно польстить ему (или сильно оскорбить всех на свете девчонок). Даже уже сломанный нос Лесли почти не отозвался болью на этот вялый шлепок. И все же, это был удар.

Несколько секунд Лесли изумленно смотрел на своего оппонента, а потом бросился вперед. Волшебники покатились по полу.

– Ты знаешь, – задумчиво произнес констебль Камнебур. – Я как-то не так представлял себе магическую дуэль…

– Надо разнять их.

Констебль Дорфл шагнул вперед и ухватил дерущихся волшебников за одежду, приподняв над полом, как нашкодивших котят.

– Неподобающее поведение в полицейском участке, – прогремел он. – Вы немедленно прекратите, или я буду вынужден ПРИНЯТЬ МЕРЫ. Вы поняли меня?

Послышалось невнятное ворчание, крайне отдаленно напоминающее «да». Задержанный Лесли Бамс, даже вися над полом, все равно пытался лягнуть своего противника в лодыжку. Дорфл легонько тряхнул обоих.

– Да…

– Я не услышал.

– Да, сэр! – в один голос отозвались волшебники.

– А теперь, – Дорфл сделал внушительную паузу, чтобы подчеркнуть важность своих слов, – я хочу, чтобы вы друг перед другом извинились.

***

Спустя пару часов младший констебль Бор снова спустился к камерам, чтобы подлить масла в фонари и принести волшебникам еще немного бумаги и свежих свечей. Оба они, и Бамс, и Парадигмус, сидели вместе на полу в распахнутой настежь камере, увлеченно выстраивая какие-то схемы и графики. Весь пол и стены уже были усеяны каким-то неясными меловыми закорючками.

– Они неплохо работают вместе, – шепнул Бор молчаливо наблюдающему за волшебниками Дорфлу.

Голем кивнул.

– Да, когда не спорят до потери голоса.

«Но споры ведь тоже важны для достижения истины, не так ли? – подумал Бор. – Как жаль, что времени на это достижение у нас почти не осталось».

========== Часть 8 ==========

– Я принес еще свечей, сэр, – мальчишка прислужник с плохо скрываемой тревогой уставился на Ваймса поверх двух забитых доверху ящиков свечей.

Ваймс молча кивнул, потерянно глядя в окно. Пыльно-серое небо над городом начинало понемногу светлеть, предвещая рассвет. Уже скоро солнце поднимется над горизонтом, но лишь для того, чтобы вскоре погаснуть. Быть может, проклятые святоши в кои-то веки оказались в чем-то правы, и их всех ждет конец света, вот только Ваймсу казалось, что лично для него этот конец уже наступил.

– Сэр? – парнишка переминался с ноги на ногу, не спеша уходить. Кажется, он заметил, что пара старых фамильных зеркал Овнецов была завешена сорванными с карниза шторами.

Да, пожалуй это выглядело странно, но Ваймса странность уже не волновала. Картина ближайшего будущего раскрылась перед ним, словно ворота в ад или, как там называют последователи Ио то унылое место, полное темноты и скорби? Как бы то ни было, смотреть, как Призывающая Тьма ехидно скалится из отражений, Ваймс не собирался. Проклятье, лучше бы он и вправду просто сошел с ума…

– Они ушли? – хрипло спросил Ваймс.

– Стражники? Да, сэр. Мне пришлось разговаривать с ними трижды, а они все крутились вокруг… – слуга неуверенно улыбнулся, – но потом они просто ушли.

– Хорошо, – только и ответил Ваймс.

– Но почему вы велели их не пускать, сэр? Они казались встревоженными, дело наверняка было крайне важным и…

– У них сейчас есть дела поважнее, – отрезал Ваймс. – Город нуждается в них.

– А у вас, сэр? – парнишка неуверенно моргнул, понимая, что позволяет себе лишнее, но все же решил идти до конца. – Разве вы не должны быть сейчас…

Ваймс обернулся. Вид его посеревшего осунувшегося лица и пустой взгляд тут же заставили слугу замолчать. Хорошо, ведь каждый его вопрос, каждое слово, било Ваймса в самое сердце. Выворачивало всю душу наизнанку.

Конечно, дьявол побери, он хотел быть там! Он хотел с головой окунуться в шумящий, готовящийся к Молебну город. Хотел бы смотреть, слушать, чувствовать. Он хотел действовать!

Хотел, но не мог. Не должен был.

Ответственность, тяжелым ярмом легшая на плечи Ваймса, тянула его к земле. Он не мог позволить себе роскоши эмоций, он не мог позволить себе выйти в город, не мог больше… быть собой. Ваймс почувствовал, как его ладони сжимаются в кулаки, но вовремя одернул себя. Кулаки безвольно разжались. Он должен был сдержать Тьму. Это было его долгом и, возможно, единственной оставшейся ему целью в жизни.

– Твоя семья собирается сегодня на Молебен?

– Да, сэр. Мою маменьку может и нельзя назвать постоянной прихожанкой, но…

– Такой день, – закончил за него Ваймс.

Парнишка пожал плечами.

– В «такой день» лучше быть вместе с семьей, верно?

– Сэр?

– Я отпускаю тебя. Нет, я даю тебе отпуск на неделю.

– Но как же вы, сэр?

– Мне не нужна нянька, – вяло огрызнулся Ваймс. – К тому же, я хочу побыть один. Ступай.

Когда дверь за слугой закрылась, Ваймс тяжело опустился на стул и закрыл глаза. Он уже послал весточку Парадигмусу, но ответа так и не получил. Похоже, во время затмения ему предстоит бороться с Тьмой в одиночку. Паршиво. Хотя надежда, что волшебник все же посетит его ближе к делу, еще теплилась в сердце. Ваймс задал бы ему немало вопросов.

Это заклятье. Магические швы оказались и вполовину не так сильны, как Ваймс надеялся. Ваймс физически ощущал, как Призывающая Тьма рвется из него наружу, почти не переставая слышал ее тихое рычание у границы сознания.

Вот значит, какая судьба ему уготована. Вечная… нет, не борьба, ведь в борьбе с Призывающей Тьмой нельзя выйти победителем. Она обращала все твои силы против тебя, всю твою злобу и ярость, все твои страхи и надежды. Единственным средством от нее было бездействие. Именно. Вечное оцепенение, лишенное каких-либо страстей и эмоций.

Он больше не мог позволить себе быть командором стражи, не мог подвергать своих людей такой опасности да и не только их, все горожане и… Ваймс долго отталкивал от себя эти мысли, но они все же настигли его. Сэм. Юный Сэм и Сибилла. Ему придется навсегда проститься с ними. Ради их безопасности…

Нет.

Порыв ветра, влетевший в распахнутое окно, задул все свечи. Ваймс судорожно захлопал себя по карманам в поисках спичек. Коробок оказался пуст. Зараза! Нет, спокойно. Нужно всего лишь спуститься на кухню и раздобыть еще один.

Ваймс бегом спустился по лестнице. Свет был ему не нужен, в этом доме он мог бы ходить и с закрытыми глазами. В коридоре горела забытая слугой масляная лампа. Ваймс бережно поднял ее. Вместо того, чтобы злиться на парнишку за забывчивость, он был ему безмерно благодарен. Даже это маленькое пятнышко оранжевого света уже позволяло ему чувствовать себя уверенней.

Войдя в кухню, Ваймс проверил все ящики, в которых мадам Черпак могла хранить спички. На втором ему повезло. Рассовав по карманам целых три коробка, Ваймс уже собирался было уходить, как его взгляд упал на дальний угол кухонного стола, где кухарка хранила настойки. Похоже, в этот раз она решила побаловать свои немолодые косточки старым добрым виски. Или, быть может, эта бутылка была приготовлена для кого-то из приходящих работников. Ваймс взял бутылку в руку, золотистая жидкость с тихим плеском лизнула мутные стеклянные стенки. Он взял ее с собой почти по инерции.

Ваймс поднялся в свой кабинет, запер дверь и спешно зажег свечи. Воздух мгновенно наполнился запахом плавящегося воска и тихим потрескиванием фитилей. Это успокаивало. Что ж, значит, проклятое затмение он встретит здесь. Один. И если ему повезет, момент, когда солнце снова появится на небосводе, он встретит собой. Раздавленным и лишенным всего, чем он дорожил в этом мире, но все еще управляющим куском плоти, которым его наделила природа. А что потом?

Ваймс водил ладонью над пламенем свечи, пока боль не стала слишком сильной.

Потом ему придется уехать. Подальше от семьи, для которой он может быть опасен. Подальше от стражников, которые стали смотреть на него с опаской. Как можно дальше от города, жизни без которого он до этого мига не представлял. То, что осталось ему, сейчас нельзя было даже назвать жизнью. Скорее существованием. И Ваймс всерьез задумался бы о петле, если бы его смерть не выпускала на волю демона, жаждущего человеческой крови.

Он перестал думать о себе, как о человеке. Он был оболочкой, старой лампой, единственной целью которой было удерживать внутри себя злобного джина. Сколько в действительности он мог продержаться? Несколько месяцев или лет? Если Призывающая Тьма перед ритуалом говорила правду, то он даже не почувствует, когда его контроль начнет слабеть. Но все же он мог купить время. И он, черт возьми, сделает все от него зависящее, чтобы этого времени было как можно больше…

Мысли только мешали. Они скребли череп Ваймса изнутри, заставляли чувствовать себя… Нет, он не мог позволить себе роскоши эмоций. Что ж, он знал один верный способ их заглушить.

Его рука сжала горлышко стоящей на столе бутылки. Он не притрагивался к спиртному уже несколько лет, но память моментально подсказала ему все оттенки горького послевкусия.

«То, что надо», – Ваймс зажмурился и потянул бутылку к себе.

Она не сдвинулась с места. Ваймс нехотя открыл глаза.

– О, – сипло произнес он. – Выходит, вам все же не нужны приглашения…

Ветинари не удостоил его ответа. Он просто стоял тут во плоти, возникший будто из ниоткуда, и сверлил Ваймса поистине убийственным взглядом. Впервые в жизни Ваймса это не тронуло. Практически.

– Могу я поинтересоваться, что вы собрались праздновать, ваша светлость?

– Праздновать? – Ваймс горько усмехнулся, пропустив «светлость» мимо ушей. – Я бы назвал это поминками.

– О, – правая бровь патриция изогнулась, странным образом придав его лицу выражение еще большего неудовольствия.

– Боюсь, вы потерпели неудачу, сэр. Может быть, впервые в жизни. Вы приложили столько усилий, чтобы спасти «командора Ваймса», но в итоге он все равно умер…

– Вот как, – произнес Ветинари, не меняя выражения лица. – Понимаю…

– Да что вы?.. – Ваймс наконец убрал руку с бутылки и устало откинулся на спинку стула. – Я видел страх в глазах моих людей, и этот страх, черт побери, обоснован. Я чувствую, как ворочается эта чертовщина внутри меня, вижу ее в зеркалах. Любая моя ошибка, любая слабость… Я не имею права подвергать окружающих такой опасности.

– Так вот значит, что вы решили сделать, Ваймс? Решили спасти всех? – задумчиво произнес Ветинари. – Решили стать мучеником. Решили… сбежать.

Ваймс опустил взгляд.

– Это лучший способ.

– Если вы так говорите… – судя по звуку Ветинари принялся подбрасывать проклятую бутылку в руке. – То возможно мне стоит признать это… Командор Ваймс мертв.

Ваймс почувствовал едва заметное колебание воздуха, Ветинари обходил стол, направляясь ему за спину.

– Будь он жив, он бы не стал отсиживаться в тихом месте. Он не отвернулся бы от тянущихся к нему рук, какими бы страшными ни казались последствия.

Перед мысленным взором Ваймса всколыхнулось жуткое зрелище беснующейся в давке толпы. Сколько народу соберется сегодня на площадях города? Больше, намного больше, чем было тогда. Но разве угроза взрыва не миновала? Зачем Ветинари поминает проклятую Осьмицу?

– Он бы рискнул собой, чтобы спасти тех, кого только можно спасти.

Ваймс с трудом подавил желание проследить за патрицием взглядом. Ветинари мог сколько угодно играть в свои игры, это уже неважно. Первейший долг командора Стражи – обеспечивать безопасность горожан. Именно этим он и должен был заняться. Его желания и эмоции не имели значения. Ваймс сумел себя в этом убедить. Почти все его существо покорно замерло, готовое принять уготованную ему судьбу. Почти все, за исключением крохотного огонька подозрительности и любопытства.

«Зачем он явился сюда? – зудел над ухом этот крохотный голосок. – В этот час, когда весь город заполонили орды молящихся. Не лучшее время для вампирского променада».

«Может быть, решил перестраховаться на случай, если Тьма все же возьмет надо мной верх?»

«О, реши он убить тебя – ты бы узнал об этом в последнюю очередь, – съязвил голосок, в котором Ваймс уже начал узнавать признаки старого доброго стражнического инстинкта. – Проклятье, да вынь же ты голову из задницы!»

Ваймс должен был отдать себе должное – увернуться он все же успел. Бутылка просвистела у него над головой, взъерошив волосы, и вошла в противоположную стену десятками мелких осколков.

– Какого черта! – Ваймс подскочил с места, как ужаленный, предупредительно выставив между собой и Ветинари стул на манер щита. – Вы чуть голову мне не пробили!

– О, – лицо патриция выражало крайнюю степень невинности. – Я всего лишь хотел привлечь ваше внимание.

– Вам это удалось! – Ваймс пригладил волосы, запоздало пытаясь взять себя в руки. Сердце учащенно стучалось о ребра. – Какого… Что вы вообще тут делаете, сэр?

– Ков Подколод почти победил.

– Что?

– Мне кажется, я выразился довольно ясно, ваша светлость. Но если вы еще недостаточно пришли в себя, я могу…

– Нет. Я… – Ваймс отбросил стул в сторону и шагнул к Ветинари. – Какие-то из бочек так и не обнаружили?

– О нет, все они обезврежены.

– Тогда как?..

– Он нашел способ вытянуть из вас Призывающую Тьму и получить над ней полный контроль.

– Что?! В смысле, разве это возможно?!

– Боюсь, что возможно.

Ваймс принялся мерить пол шагами.

– Но как? Если я не попадусь ни в один из этих проклятых кругов…

– Гарпуны? Мой определенно компетентный в этом вопросе источник утверждает, что он превратил весь город в огромный гарпун. Используя людскую веру и страх, он вытягивает ее из вас прямо сейчас.

Ваймс замер на пару мгновений, тупо глядя на Ветинари, а затем принялся разматывать прикрывающие метку бинты, пальцы упорно отказывались его слушаться.

– Проклятье…

Метка Призывающей Тьмы под поблескивающими нитями уже начала сочиться желто-коричневой сукровицей. Так определенно не должно было быть.

– Он надеется на это чертово затмение?

– Не совсем. Затмение даст Призывающей Тьме слишком большую силу. Он надеется опередить его.

Ваймс бросил взгляд на часы.

– Но до него чуть больше двух часов!

Взгляд Ветинари говорил красноречивее любых слов.

«Никто не знает, где этот маньяк прячется. Вот в чем беда. И времени, чтобы разузнать, почти не осталось».

– Ну уж нет, – Ваймс почувствовал, как негодование и жажда действия разливаются по его венам, заставляя мышцы дрожать в предвкушении. – Этот Подколод сколько угодно может считать себя хреновым гением, но он круто ошибается, если думает, что я позволю ему безнаказанно творить чертовщину в моем городе!

Ваймс распалялся все сильнее, но к его удивлению, Призывающая Тьма не спешила воспользоваться образовавшейся лазейкой. Похоже, у нее были сейчас проблемы посерьезней. Вряд ли ей так уж не терпелось превратиться из ночного кошмара и вечной хозяйки положения в жалкое подобие бесенка на посылках, лишенного собственной воли. Ваймс недобро усмехнулся.

«Как тебе нравится чувствовать это на собственной шкуре?»

Но времени на злорадство не было. Человек, получивший в руки столь могучую силу, мог стать очень опасен. А в случае с Подколодом это предположение превращалось в непоколебимую уверенность. Весь Анк-Морпорк, а может и не только он, неминуемо катился к чертовой катастрофе.

– И если он думает, что я позволю ему беспрепятственно умыкнуть у меня моего проклятого демона, он… – Ваймс осекся.

Да, он и в самом деле назвал этого проклятого демона «своим».

– Мне кажется, что я снова слышу голос командора Ваймса, – губы Ветинари изогнулись в улыбке. – Неужели он воскрес?

Патриций Анк-Морпорка был непревзойденным специалистом по приведению Ваймса в бешенство, но иногда он просто превосходил сам себя.

– Послушайте, вы…

Ваймс хотел бы сказать что-то злое и остроумное на тему того, что его милость мог бы более разумно тратить время, которого у них и без того почти не осталось, но тут Ветинари протянул ему раскрытую ладонь, на которой лежал… значок. Это был его старый значок. Оплавленный, с почти истершимися буквами, но, черт побери, настоящий. Этот значок чем-то напоминал своего хозяина.

«Может, нас слегка и потрепало, приятель, но мы еще способны исполнять свой долг, – подумал Ваймс, протягивая за значком руку. – Даже если это дело станет для нас последним. А оно имеет на то все шансы. Что ж, это значит, что силы нам можно не беречь».

Ваймс замер, не коснувшись значка, он поднял взгляд на Ветинари. Прежде ему почти не удавалось ни читать эмоции патриция, ни предугадывать истинный ход его мыслей и далеко идущих планов, но сейчас это было и не важно. Сейчас Ваймс пытался увидеть в серо-голубых глазах одну-единственную деталь…

«Я знаю, что могу тебе доверять. Может, это и звучит смешно, может, этот мир окончательно сошел с ума, раз я готов признать подобное, но, похоже, ты единственный, кому я могу действительно довериться в этом вопросе».

– У меня есть одна просьба, сэр, – произнес Ваймс. – Если дело зайдет… необратимо далеко, если эти швы не выдержат, если я утрачу контроль, обещайте, что вы позаботитесь о «командоре Ваймсе».

– Ваймс…

– Потом вы сможете придумать любую красивую сказку.

– Ваймс.

– Пообещайте! – твердо повторил Ваймс.

Во взгляде Ветинари что-то неуловимо изменилось, хотя может быть, все дело было просто в дрожащем свете свечей, Ваймс не поручился бы за это. Несколько секунд они просто стояли, глядя друг другу в глаза.

– Хорошо, – нарушил затянувшееся молчание Ветинари, – Я обещаю, что лично позабочусь об этом.

Ваймс улыбнулся и опустил руку. Это было, наверное, самое странное в мире рукопожатие. Ладонь Ветинари была холодной, как камень, но металл значка все еще хранил странное тепло. Подумать только, Ваймс только что заключил с Анк-Морпоркским тираном договор на собственное устранение, и это совершенно невероятным образом успокаивало.

Ваймс разорвал рукопожатие и подбросил на ладони значок. Теперь, когда все сомнения остались позади, он и в самом деле чувствовал себя воскресшим. Кое-кому пора было задать хорошую трепку!

Ваймс бросился к двери, его мозг работал будто бы автономно от тела, выстраивая планы и предположения. Времени оставалось мало, и Ваймс предпочел бы довериться еще ни разу не подводившим его инстинктам, но, учитывая обстоятельства, задать пару вопросов Парадигмусу все же стоило.

– А где сейчас… – Ваймс обернулся уже на пороге, но обнаружил, что кабинет уже опустел.

В распахнутом настежь окне виднелось светлеющее небо над крышами соседних домов. Ваймс не услышал ни шороха перепончатых крыльев, ни даже движения воздуха. Вот ведь проворный мерзавец!

Еще раз подбросив значок на ладони, Ваймс сбежал вниз по лестнице. Он переодевался в спешке, но едва затянув на себе ремни нагрудника, вдруг ощутил небывалую чистоту в мыслях.

Вперед!

Он распахнул входную дверь и едва не наступил запыхавшемуся Парадигмусу на ноги. Послышался испуганный вскрик.

«А я сегодня популярен», – подумал Ваймс переводя взгляд с раскрасневшегося лица Парадигмуса (волшебник пытался отдышаться, прежде чем смог бы произнести хоть слово) на лицо его спутника, сухопарого всклокоченного парня. Это лицо было Ваймсу знакомо.

– Ты! – Ваймс недобро прищурился.

Парень снова испуганно вскрикнул и спрятался Парадигмусу за спину. Учитывая комплекции обоих – это было несложно.

– Ты был там, – Ваймс сделал шаг вперед, – это ты все устроил…

– Господин Ваймс, прошу вас, – Парадигмус попытался его успокоить. – Это Лесли. Лесли Бамс, мой бывший сокурсник. Он на нашей стороне.

– Неужели? – процедил Ваймс, не сводя взгляда с побледневшего от ужаса лица.

Этот Лесли видел в нем явно нечто более жуткое, чем он был на самом деле. По крайней мере, сейчас. Это было неудивительно, ведь он лучше других должен был понимать силы, с которыми заигрывает. Маленький трусливый засранец, верткий и себялюбивый. Ваймс видел таких людей. Такие способны на что угодно, лишь бы выкрутиться из передряги, и мозги у них будто специально настроены на подлость. Ваймс не поверил этим бегающим глазкам ни на грош.