Текст книги "Шеф с системой. Империя вкусов (СИ)"

Автор книги: Afael

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Опыт, – просто ответил Матвей. – Отец возил меня на ярмарки. Говорил: «Купец должен видеть обман за версту, иначе разорится». Обвес – самый старый трюк. Продавец называет вес, который покупатель не может проверить на глаз, отламывает меньше, забирает полную цену. За день так можно украсть монет двадцать чистыми.

Варя медленно кивнула:

– Значит, твой отец действительно был купцом. Хорошим купцом.

– Был, – тихо согласился Матвей.

Варя помолчала, потом неожиданно протянула ему руку:

– Ладно. Теперь мы с тобой команда. Вместе нас не обведут.

Матвей пожал её крепкую, мозолистую ладонь и улыбнулся.

– Пошли обратно. Мастер, небось, заждался.

По пути домой она уже не молчала так упорно, а иногда даже объясняла, где какой торговец сидит и у кого что лучше покупать. Лед между ними был сломан.

* * *

Алексей

Пока Варя и Матвей отправились на рынок, я занялся очагом. Дров осталось мало – на сегодня хватит, но завтра придётся покупать. Я аккуратно разложил поленья, подложил сухой трут и высек огонь кресалом. Пламя разгорелось неохотно – дрова влажные стали из-за худой крыши дровенника.

Пока огонь набирал силу, я осмотрел главную комнату при свете. Работы – непочатый край, но начинать надо с малого.

– Ну что, ребята, – обратился я к детям, – покажем этому дому, кто здесь теперь хозяин?

– Покажем! – хором откликнулись они.

Я раздал метлы и тряпки, сам взял самую большую метлу и начал выметать угол у двери – там скопилась целая гора мусора.

– Смотрите, как надо, – показал я детям. – Сначала углы, потом от стен к центру. Иначе будете гонять одну и ту же грязь по кругу.

Дети включились в работу азартно, превращая уборку в соревнование – кто больше мусора соберёт, кто лучше отмоет свой участок пола. Я работал вместе с ними, показывая пример. В парижском ресторане я не раз драил кухню после смены – повар, который брезгует грязной работой, никогда не станет настоящим профессионалом.

– Петька, – окликнул я старшего мальчишку, заметив, что он пропустил угол, – смотри, здесь пыль осталась. Ещё раз пройдись.

– Сейчас, мастер! – откликнулся тот и принялся старательно выметать.

Маша мыла окна, стоя на табуретке – я придерживал её, чтобы не упала. Семка с младшими таскал мусор во двор. Даже маленький Гриша старался помочь, подметая свой крошечный участок пола детской метёлкой, которую мы сделали из пучка соломы.

«Хорошие дети, – думал я, наблюдая за ними. – Просто нужен порядок и цель. И человек, который покажет пример».

Когда Варя и Матвей вернулись с продуктами, комната уже выглядела совершенно иначе. Пол был вымыт, окна – чистые, мусор вынесен. Даже пахло свежестью, а не затхлостью. Я только что закончил протирать последний подоконник.

– Ничего себе, – присвистнула Варя, оглядываясь. – Дом не узнать.

– Мы старались! – гордо заявил Петька. – Мастер с нами вместе убирал!

– Молодцы, – кивнул я, вытирая руки о тряпку. – А теперь все моем руки и готовимся к завтраку. Матвей, разводи огонь посильнее – будем кашу варить. Варя, помоги мне с продуктами.

Следующий час прошёл в приятных хлопотах. Я готовил кашу в большом чугунке, который нашёлся в кладовке. Крупа хорошо разбухала в молоке, я добавил щепотку соли, затем масло и мёд. Варя стояла рядом, удивлённо наблюдая, как я превращаю простые продукты во что-то, от чего по кухне расходился аппетитный аромат.

– Ты точно не колдун? – спросила она, вдыхая запах готовящейся каши.

– Повар, – улыбнулся я, помешивая деревянной ложкой. – А это почти то же самое. Смотри и учись.

Каша в чугунке булькала. Я снял его с огня и поставил на край очага, где жар был слабее.

– Видишь, как каша густеет? – показал я Варе. – Сейчас самое время добавлять мёд, но не сразу весь, а постепенно. На такой объём – примерно три больших ложки. Это где-то одна часть мёда на десять частей каши.

Я зачерпнул ложку мёда из горшочка.

– Главное – температура. Если каша слишком горячая, мёд потеряет половину вкуса и аромата. Поэтому я её сначала снял с огня. Чувствуешь? – я подставил руку над чугунком. – Ещё горячая, но уже не кипит. Вот теперь можно.

Я добавил первую ложку мёда и начал медленно, круговыми движениями вмешивать его в кашу.

– Смотри внимательно, – сказал я. – Ложкой работаем со дна вверх, как будто поднимаем кашу со дна и переворачиваем её. Не круги по поверхности – это бесполезно. Мёд тяжёлый, он сразу опустится на дно и там и останется, если не мешать правильно.

Варя наклонилась ближе, следя за моими движениями.

– Вот так: ложку на дно, зачерпнул, поднял наверх, перевернул и снова. По кругу, но каждый раз со дна. Видишь, как мёд распределяется золотистыми прожилками? Вот это правильно.

Я добавил вторую ложку мёда и продолжил вмешивать тем же способом.

– И никогда не добавляй весь мёд сразу, – предупредил я. – По частям, постепенно вмешивая каждую порцию, иначе получится комом на дне – снизу приторно сладкая каша, сверху пресная.

– А масло когда? – спросила Варя, с интересом наблюдая за процессом.

– Масло – в самом конце, когда мёд уже распределился, – объяснил я. – Оно тает на горячей каше и создаёт сливочную плёнку, которая запечатывает вкус и аромат. Смотри.

Я добавил последнюю ложку мёда, тщательно вмешал, а потом положил сверху хороший кусок сливочного масла – примерно столовую ложку на весь чугунок.

– Теперь накрываем крышкой и даём постоять пару минут, – сказал я, прикрывая чугунок. – Масло растает, каша напитается его вкусом, а потом, когда будем раскладывать по мискам, ещё добавим по маленькому кусочку масла в каждую – для красоты и вкуса.

– Сложно, – задумчиво сказала Варя. – Я всегда думала – каша это просто каша. Воду налил, крупу засыпал, сварил и всё.

– Может и так, – согласился я. – Но разница между «просто кашей» и «правильной кашей» – это разница между едой для выживания и едой для жизни. Первая тебя накормит. Вторая ещё и душу согреет.

Варя помолчала, глядя на чугунок, из-под крышки которого поднимался ароматный пар.

– Научишь меня готовить так? – неожиданно спросила она.

– Конечно, – кивнул я. – Если хочешь учиться – научу. В будущем заведении хорошие повара нужны будут.

В её глазах мелькнуло что-то похожее на надежду.

Когда каша была готова, все уселись за стол. Я разложил её по мискам, щедро сдобрив каждую порцию сливочным маслом, которое растекалось золотистыми лужицами.

– Приятного аппетита, – сказал я.

Дети набросились на еду.

– Вкусно! – восторженно сказал Семка. – Такой каши я ещё не ел!

– И я! – подхватила Маша.

Варя ела молча, но по её лицу было видно – она впечатлена.

Когда завтрак закончился, я откинулся на спинку стула и посмотрел на свою команду.

– Хорошо поработали, – сказал я. – А теперь планируем дальше. Нам нужно много чего купить для дома. Дрова, инструменты, материалы для ремонта. Варя, ты поведёшь меня к местным мастерам?

– Конечно, – кивнула она. – Знаю всех лучших.

– Отлично. Матвей, ты останешься с детьми. Продолжайте уборку, но уже на втором этаже. Посмотрите, что там нужно починить в первую очередь. Окна, двери, состояние полов – всё записывайте.

– Хорошо, мастер, – кивнул Матвей.

Я уже направился к двери, когда Варя вдруг остановилась:

– Александр, погоди.

Я обернулся. Она стояла, кусая губу – жест неуверенности, которого я раньше у неё не видел.

– Что-то не так?

– Нет, просто… – она помедлила. – Ты же понимаешь, что в Слободке не только порядочные люди живут? Здесь может быть кое-что похуже мифических призраков.

– Что именно? – насторожился я.

Варя бросила быстрый взгляд на детей, убеждаясь, что они не слушают, и понизила голос:

– Про Угрюмого слышал?

Это имя уже всплывало в разговоре с Игнатом и судя по тону Вари, ничего хорошего оно не сулило.

– Слышал. Кто он?

– Позже расскажу, – отрезала она, снова взглянув на детей. – На улице. Им знать не надо. Пошли.

Глава 7

Мы с Варей вышли на улицу. Утреннее солнце уже поднялось достаточно высоко, и Слободка окончательно проснулась – из мастерских доносился стук молотков, женщины развешивали бельё, дети бегали по дворам.

Варя молчала, пока мы не отошли достаточно далеко от дома. Потом остановилась и оглянулась, проверяя, не следит ли кто за нами.

– Про Угрюмого слышал? – спросила она тихо.

– Слышал. Бандит местный?

Варя поморщилась, словно само упоминание этого имени оставляло неприятный привкус:

– Хозяин Слободки. Самоназванный, конечно. Городская стража сюда не суется, гильдии тоже. Вот Угрюмый и заполнил пустоту.

– Значит точно бандит, – уточнил я.

– Не совсем, – Варя покачала головой. – Он… сложнее. У него банда, да. Человек двадцать-тридцать крепких парней, но он не грабит, не убивает просто так. Он берёт дань. С каждого, кто в Слободке зарабатывает.

Я нахмурился:

– Сколько?

– Зависит от дела. С мелких торговцев – десятую часть. С мастеров покрупнее – больше. Кто откажется…

Она замолчала, но договаривать не нужно было.

– И как он узнаёт, кто сколько зарабатывает?

– У него глаза везде, – Варя оглянулась снова. – Соседи доносят, его люди по району ходят, всё высматривают. Новый человек появился – сразу знает. Дело новое открылось – через неделю его люди придут за долей.

Я задумался, обдумывая информацию:

– А если просто не платить? Что он сделает?

– Сначала попросит по-хорошему. Потом пришлёт людей – попугают, товар испортят, окна побьют. Если и дальше упираться – могут и покалечить. Или выгнать из района. Или сжечь дом. Слухов много ходит, не знаю, что правда, что нет, но все боятся.

– Тебя он не трогает?

Варя горько усмехнулась:

– А что с меня взять? Я нищая, дети мои нищие. Мы не торгуем, не зарабатываем. Просто выживаем. Угрюмому с таких толку нет. Но ты… – она посмотрела на меня. – Ты дом купил. Деньги у тебя есть. Дело открыть собираешься. Он обязательно про тебя узнает и придёт к нам.

– Когда? – спросил я.

– Не знаю. Может, через неделю, может, через месяц. Зависит от того, как быстро до него дойдут слухи, – Варя кусала губу. – Александр, я не хочу тебя пугать, но ты должен знать, с чем столкнёшься. Может, лучше сразу к нему пойти, договориться? Заплатить сколько попросит, жить спокойно?

Я посмотрел на неё и покачал головой:

– Не пойду. Не буду платить дань бандиту за право честно работать.

– Но он…

– Пусть придёт сам, если хочет, – твёрдо сказал я. – Когда придёт – поговорим, а пока у нас есть дела поважнее. Идём, Варя. Нам дом ремонтировать нужно.

Она ещё раз посмотрела на меня – с сомнением, с тревогой, но и с чем-то похожим на уважение.

– Ладно, – вздохнула она. – Твоя голова.

Мы двинулись дальше по улице, но разговор об Угрюмом не выходил у меня из головы. Рано или поздно эта встреча произойдёт. И нужно быть готовым.

* * *

Слободка в дневное время выглядела совсем иначе, чем вчера вечером. Улицы были заполнены людьми – ремесленники работали в своих мастерских, дети бегали по дворам, женщины развешивали бельё. Живой, рабочий район.

– Вот здесь живёт кузнец Сидор, – указала Варя на небольшую кузницу в конце улицы. – Лучший мастер в округе.

Из открытых дверей доносился мерный звон молота по наковальне и шипение раскалённого металла в воде. Я вдохнул знакомый запах кузни.

Мы вошли внутрь. Кузня была небольшой, но аккуратной – инструменты развешаны по стенам, пол подметён. У наковальни стоял широкоплечий мужчина лет сорока с седой бородой и добрыми, но уставшими глазами. Он как раз отковывал какую-то деталь, и я невольно залюбовался работой – удары были точными без лишних движений.

– Сидор! – окликнула его Варя, дожидаясь паузы между ударами.

Кузнец опустил заготовку в воду – она зашипела, окутавшись паром – и только тогда обернулся.

– А, Варька! – узнал он её и улыбнулся. – Давненько не заходила. Как дети?

– Хорошо. Вот, познакомься. Это Александр. Он купил старый дом Кондратьевых.

Сидор вытер руки о фартук и пристально посмотрел на меня. Взгляд был оценивающий, но не враждебный.

– Так это вы призраков не испугались? – в его голосе прозвучало любопытство, но не насмешка.

– Призраков там не оказалось, – усмехнулся я. – Зато оказались живые дети. Мы теперь вместе живём.

– Вот как? – Сидор перевёл взгляд на Варю, та кивнула. – Ну что ж, дело хорошее. Дом большой, все поместитесь. А что привело ко мне, хозяин?

– Александр, – представился я. – Просто Александр. Мне нужны инструменты. Дом чинить надо.

Я достал из-за пазухи записку, на которой были записаны все необходимые позиции:

– Гвозди – фунта три разных размеров. Молоток хороший. Пила – лучше две, для грубой и тонкой работы. Петли дверные – штук шесть. Скобы оконные. Железо полосовое.

Сидор взял список, внимательно изучил и присвистнул:

– Серьёзный ремонт задумали. Дом хоть и не запущенный, но внутри ремонта много, да?

– Ага, – согласился я. – Но мы приведём его в порядок. Вопрос – сколько это будет стоить и как быстро сможете сделать?

Кузнец почесал бороду, прикидывая:

– Гвозди у меня есть, заготовки лежат. Молоток – тоже найдётся хороший, сам недавно сделал, да покупателя не нашлось. Пилы придётся у столяра брать, я таким не занимаюсь. Петли сделаю за три дня – это работа точная, спешить нельзя. Полосовое железо есть на складе.

– Итого? – спросил я.

Сидор назвал адекватную сумму. Я видел цены в других районах города и знал, что он не накручивает.

– А если мне нужно хотя бы часть сегодня? – уточнил я. – Гвозди, молоток, что есть из готового?

– Можно, – кивнул кузнец. – Только давай так договоримся. Ты платишь половину сейчас за готовое, половину – когда остальное заберёшь. По рукам?

Он протянул мне большую, мозолистую ладонь.

– По рукам, – согласился я, пожимая её.

Сидор начал собирать заказ. Гвозди он отсыпал из большого ящика, сортируя по размеру с удивительной быстротой. Молоток выбрал сам – взял с полки, взвесил в руке, кивнул удовлетворённо.

– Вот этот бери. Рукоять дубовая, головка хорошо сидит, не слетит. Вес правильный – не лёгкий, не тяжёлый.

Он протянул мне инструмент, и я взял его, оценивая баланс. Действительно, молоток лежал в руке идеально.

– Хорошая работа, – искренне сказал я. – Сразу видно – мастер делал.

Сидор усмехнулся:

– А то. Я железо всю жизнь кую, плохого не делаю. Репутация дороже сиюминутной выгоды. Если хорошо сделаешь, люди узнают и придут. Если плохо – тоже узнают, только уже не придут.

– Верная мысль, – кивнул я. – Именно так я и работаю.

– А чем промышляешь, Александр? – спросил кузнец, заворачивая гвозди в плотную ткань. – Не купец ведь, судя по рукам.

Я посмотрел на свои ладони – они были чистыми, но с мозолями от ножа.

– Повар, – ответил я. – Харчевню хочу открыть в этом доме. Или трактир, как пойдёт.

– Харчевню? В Слободке? – Сидор задумчиво почесал бороду. – Дело рискованное. Здесь народ небогатый, на еду лишнего не потратит.

– Потратит, если цена нормальная, а еда – вкусная и сытная, – возразил я. – Смотри сам: работаешь ты целый день в кузне, проголодался. Что делать? Домой идти – далеко, время терять, если ты в кузне не живешь. В харчевню местную? Там еда, скорее всего, не очень вкусна и дорогая. Вот и сидишь на сухомятке.

– Это правда, – согласился Сидор. – Кроме двух-трёх паршивых харчевен, у нас тут и поесть негде нормально.

– А у меня будет по-другому, – продолжил я. – Цены низкие, чтоб рабочий человек мог позволить себе поесть горячего хоть раз в день. Порции большие, чтоб наелся до вечера. Еда вкусная, чтоб захотелось вернуться. Вот и весь секрет.

Кузнец прищурился:

– Звучит хорошо. Только как ты на низких ценах зарабатывать будешь?

– Оборот, – коротко ответил я. – Лучше продать сто порций с малой прибылью, чем десять с большой. Народу здесь много, все работают, все хотят есть. Была бы цена разумная – придут.

– Дельно говоришь, – кивнул Сидор. – А когда откроешься?

– Скоро. Затягивать смысла не вижу. Дом немного в порядок приведем и откроемся.

– Ладно. Как откроешься – дай знать. Попробую, что ты за повар. Если вкусно – буду ходить.

Я рассмеялся:

– Честно. Мне такое нравится. Обещаю – не разочаруешься.

Мы рассчитались, и я взял свёрток с инструментами.

– Спасибо, Сидор. Как остальное будет готово – зайду.

– Приходи.

Следующей остановкой был дом мастера Митрича – старика, который чинил старые матрасы и шил новые.

– Митрич! – постучалась Варя в дверь. – Открывай!

Дверь открыл сгорбленный старик. Руки у него были в мозолях, спина согнута от многолетней работы.

– А, Варька! – обрадовался он. – Заходи, заходи. И гостя привела?

– Это Александр, – представила Варя. – Он купил дом Кондратьевых. Нам нужны матрасы.

– Матрасы? – Митрич пропустил нас внутрь. Его мастерская пахла свежей соломой и холстом. – Сколько надо?

– Девять штук, – ответил я. – Для детей и для нас с Матвеем. Хорошие, плотно набитые, чтобы служили долго.

Старик присвистнул:

– Девять – это работа на неделю. Может, больше.

– Сколько это будет стоить? – спросил я. – С материалами, с работой, со всем.

Митрич почесал затылок, прикидывая:

– Холст у меня есть, это не проблема. Солому можно на конном дворе взять – там недорого отдают. Работа моя… – он назвал сумму за один матрас.

Я быстро прикинул общую стоимость. Немало, но и не грабёж.

– А если я заплачу сразу за всё, авансом – сможешь сделать быстрее?

Старик удивлённо посмотрел на меня:

– Авансом? Да никто авансом не платит! Все боятся, что мастер деньги возьмёт и работу не сделает.

– Варя говорит, ты честный человек, – сказал я. – Этого достаточно.

Митрич растроганно сглотнул:

– Ну… если так, то могу за пять дней управиться. Солому сам куплю и привезу, холста у меня хватит. Только набивать придётся по ночам, чтоб успеть.

– По ночам не надо, – остановил я его. – Работай в своём темпе, качественно. Неделя – нормальный срок. Мне важнее, чтобы матрасы были хорошие, а не быстро сделанные.

– Хорошо, хозяин, – кивнул Митрич. – Будут хорошие, обещаю. Раз уж ты мне доверяешь, я постараюсь.

Мы договорились о точной цене и сроках. Я отсчитал всю сумму сразу.

– Держи. Это за материалы, работу и доставку. Когда закончишь – привезёшь к дому. Митрич взял деньги дрожащими руками, пересчитал и недоверчиво посмотрел на меня: – Всё сразу? Но если я вдруг… не сделаю хорошо, или не в срок…

– Сделаешь, – спокойно сказал я. – Варя про тебя хорошо говорит, а я Варе доверяю. И ещё: если работа будет действительно хорошая, у меня для тебя будут заказы и дальше. Постельное бельё, занавески, подушки – всё, что понадобится для трактира.

Глаза Митрича загорелись:

– Трактир? Ты трактир открываешь?

– Открываю и мне нужны надёжные мастера, которые делают качественно и в срок. Если справишься с этим заказом – будешь моим постоянным поставщиком.

– Справлюсь! – с жаром заверил старик. – Вот увидишь, такие матрасы сделаю, что лучше и в богатых домах не найдёшь!

Я только кивнул. Не стал говорить, что в богатых домах на соломе не спят.

Когда мы вышли, Варя тихо сказала:

– Ты его осчастливил. У него заказов мало, еле концы с концами сводит, а тут такая работа, да ещё с обещанием постоянных заказов…

– Надёжные люди на вес золота, – ответил я. – А он надежный, раз ты за него поручилась. Таких надо ценить и хорошо платить.

Последним пунктом был плотник Степан. Его мастерская располагалась в полуразвалившемся сарае на краю улицы – крыша покосилась, доски почернели от времени, но дверь была крепкой и плотно подогнанной. Работа самого мастера, очевидно.

– Степан! – позвала Варя, стуча в дверь. – Выходи! Работа есть!

Из сарая донеслось глухое ворчание, потом скрип половиц. Дверь открылась, и на пороге показался мужчина лет тридцати пяти. Некогда, наверное, статный и крепкий, сейчас он выглядел измотанным. Красные глаза с лопнувшими сосудами, трясущиеся руки, небритое лицо. Пил – это было видно сразу, но руки, несмотря на дрожь, были рабочие – мозолистые, сильные.

– Чего надо? – буркнул он, щурясь на яркий свет.

Я заглянул через его плечо внутрь мастерской. То, что я увидел, меня удивило. При всей внешней разрухе сарая, внутри царил порядок. Инструменты висели на стене, каждый на своём месте – рубанки, стамески, пилы. Все чистые, наточенные, ухоженные. Верстак подметён, стружка аккуратно собрана в углу.

«Противоречие, – отметил я про себя. – Дом разваливается, сам себя не бережёт, но инструменты в идеальном состоянии. Значит, профессия для него всё ещё что-то значит».

– Мне нужен плотник, – сказал я. – Починить окна, двери, лестницу в доме. Работы много.

Степан оглядел меня с подозрением:

– А платить будешь? Или опять обещаниями кормить?

В его голосе прозвучала горечь человека, которого уже не раз обманывали.

– Буду платить. Половину вперёд, половину по завершении, но есть условие.

– Какое? – насторожился плотник.

– Работаешь только трезвым. Придёшь пьяный – деньги не получишь и домой отправлю. Без скандала, без обид, просто развернёшься и уйдёшь. Договорились?

Степан поморщился:

– Я и пьяный работаю хорошо. Руки помнят, что делать.

– Не сомневаюсь, – спокойно ответил я, показывая на его инструменты. – Пьяница бы их так не держал. Вопрос – хочешь ли ты работать на моих условиях или нет?

Он помолчал, глядя мне в глаза. Оценивал – серьёзно ли я говорю или просто высокомерный богач, который любит читать мораль.

– А сколько платишь? – наконец спросил он.

Я назвал сумму, которая бы и меня устроила, и его.

Степан удивлённо поднял брови:

– Это… много. За такие деньги половина плотников в городе готова работать.

– Но я пришёл к тебе, – сказал я. – Потому что Варя сказала – руки у тебя золотые. Мне нужна качественная работа, не халтура.

Он посмотрел на Варю, та кивнула:

– Правда говорю, Степан. Ты хороший мастер. Просто… запустил себя.

Плотник провёл рукой по лицу. В его глазах мелькнуло что-то – стыд? Надежда? Трудно было сказать.

– Ладно, – буркнул он наконец. – Попробую. Только если завтра утром голова раскалывается – не ори на меня. Дай часок прийти в себя, и работать буду.

– Договорились, – согласился я. – Приходи завтра в восемь утра. Адрес знаешь – дом Кондратьевых.

– Хороший дом, – усмехнулся Степан. – Только порядок немного навести.

– Время покажет. Итак, завтра в восемь?

– Буду, – кивнул плотник и уже собирался закрыть дверь, но вдруг остановился. – Слушай, хозяин. А если я… сорвусь? Опять запью?

– Тогда я найду другого плотника, – честно ответил я. – Но дам тебе второй шанс через неделю. Я не твоя совесть и не твоя нянька. Я просто человек, который даёт работу. Берёшь – бери. Не берёшь – не бери.

Степан молча кивнул и закрыл дверь.

Когда мы отошли, Варя недоуменно посмотрела на меня:

– Опять Степан запил. Я думала он сейчас не пьет, потому и привела тебя сюда. Зачем ты его нанял? Может не прийти завтра, может прийти пьяным, может вообще работу бросить через день.

– Может, – согласился я. – Но я видел его инструменты. Видел, как он на них смотрит. Для него плотницкое дело – не просто работа. Это всё, что у него осталось. Люди не просто так пьют, Варя. Кто-то от скуки, это да, но Степан пьёт от горя. Горе можно вылечить.

– Чем? Добрыми словами? – скептически спросила она.

– Работой, – ответил я. – Достойной платой и тем, что кто-то в тебя поверил, когда все остальные уже махнули рукой. Может, не сработает. Может, он завтра придёт пьяный, и я его отправлю, но если есть хотя бы шанс вернуть хорошего мастера к жизни – я попробую.

Варя задумалась, медленно кивая:

– Ты странный, Александр.

– Я вижу не то, что человек есть сейчас, – сказал я. – А то, кем он может стать, если ему дать шанс.

В её глазах мелькнуло понимание. Может быть, она вспомнила себя вчерашнюю – дикую, злую, с ножом в руке, готовую драться за свой дом. И то, как я увидел в ней не врага, не попрошайку, а партнёра. Как накормил и предложил строить будущее вместе.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– За что?

– За то, что ты такой. Странный, но… правильный.

Я усмехнулся:

– Посмотрим, скажешь ли ты так же, когда Степан завтра не придёт.

Но в душе я надеялся, что придёт. Очень надеялся.

К вечеру мы вернулись домой с полными руками покупок. Матвей с детьми уже закончили уборку второго этажа и с гордостью показывали результаты.

– Мастер, смотри! – кричал Петька. – Мы три комнаты вычистили!

– Молодцы, – похвалил я. – Сегодня все поработали на совесть.

Вечером мы снова собрались за общим столом. Я приготовил простое, но сытное рагу из овощей, купленных на рынке. Ничего особенного – просто морковь, лук, репа, остатки мяса, немного масла и соли, но после тяжёлого рабочего дня даже простая еда казалась пиршеством.

Ели в тишине – все устали, но это была приятная усталость. Та самая усталость, когда ты знаешь, что день прожит не зря.

Когда ужин закончился, я попросил Варю и Матвея выйти со мной, поговорить.

– Дети, идите спать, – сказал я остальным. – Завтра снова рано вставать.

Когда мы остались втроём, я налил всем по кружке травяного чая и сел напротив.

– Мы заложили фундамент, – начал я. – Но это все мелочь, а работы еще полон возок. Нам нужны деньги, и быстро. У меня есть план.

Варя и Матвей напряжённо слушали.

– Завтра, – продолжил я, – мы начинаем зарабатывать. Я буду готовить пирожки, Матвей будет мне помогать. Самые вкусные пирожки, какие этот город когда-либо пробовал, а вы будете их продавать.

– На рынке? – спросил Матвей.

– Нет, – покачал я головой. – Не на рынке. Там конкуренция слишком большая, и гильдии нас задавят в два счёта. Мы пойдём другим путём.

– Каким? – заинтересовалась Варя.

– Дети под твоим руководством станут «летучим отрядом». Вы будете разносить горячие пирожки прямо в мастерские, на стройки, в лавки – туда, где работают люди и где им нужен быстрый обед. Первая служба доставки еды в этом городе.

Варя и Матвей переглянулись.

– Это… необычно, – медленно сказала Варя.

– Именно поэтому сработает, – улыбнулся я. – Никто другой так не делает. Мы будем там, где нас не ждут. И мы будем продавать не просто пирожки, а удобство и вкус. Представь: плотник работает на стройке, голодный, устал. Обеденный перерыв – час, но до ближайшей харчевни идти полчаса туда и полчаса обратно. Времени поесть нормально нет и тут приходит ребёнок с горячими, вкусными пирожками. Прямо к нему. Он платит недорого и ест, не отходя от работы. Удобно?

– Очень, – признала Варя.

– А детям это безопасно? – забеспокоился Матвей.

– Младших не пошлём – только Петьку, Семку и Варю, – ответил я. – Начнём со Слободки. Здесь всех знают, никто не тронет. Когда наладим дело, расширимся – есть в городе ремесленные кварталы, порт, строительные площадки. Там рабочие голодные, денег не жалеют на горячую еду.

– А гильдии? – спросила Варя. – Они же контролируют торговлю.

– Контролируют стационарные точки – лавки, рынки, – усмехнулся я. – А мы будем мобильными. Пришли, продали, ушли. Пока они поймут, что происходит, мы уже заработаем на ремонт дома.

Варя прищурилась:

– Хитро, но рискованно.

– Всё, что приносит деньги, рискованно, – пожал я плечами. – Но риск рассчитанный. Первую неделю – только Слободка. Обкатаем схему, поймём, сколько пирожков нужно, как быстро продаём. Потом начнем расширяться.

– А если гильдии всё-таки узнают? – не унимался Матвей.

Я медленно поставил кружку на стол. В моём голосе, когда я заговорил, прозвучала сталь:

– Если узнают – пусть попробуют остановить. Они закрыли передо мной двери? Отлично. Я найду окна. Они закроют окна – я пролезу через дымоход, а если попытаются применить силу…

Я посмотрел на Варю и Матвея:

– Я не пойду на поклон к тем, кто хотел заставить меня платить взятки за право честно работать. Они создали свою монополию? Их право, но моё право – обходить их, как мне вздумается. Я не нарушаю их правил – я играю в другую игру, где их правила не работают.

– Но они могут пожаловаться городской страже, – осторожно сказал Матвей.

– Пожалуются – разберёмся. На какое именно правило городского устава я нарушаю, продавая еду на улице? Гильдии контролируют стационарную торговлю, рыночные места, а я торгую не на рынке. У меня нет лавки. Я готовлю у себя дома и разношу. Это не торговля – это… личная инициатива.

Варя усмехнулась:

– Хитро. Им даже не к чему придраться.

– Найдут к чему, если захотят, – трезво оценил я. – Но к тому времени, как они разберутся, что происходит и как нас остановить, мы уже заработаем достаточно, а там видно будет.

– А если они пришлют людей? – спросила Варя. – Запугивать, товар портить?

Я посмотрел ей в глаза:

– Тогда вспомним, что мы уже сталкивались с худшими вещами, чем жадные торгаши. Я не испугался князей и бояр на севере – не испугаюсь купеческих гильдий здесь.

В комнате повисла напряжённая тишина. Варя и Матвей переглянулись.

– Значит, война? – тихо спросил Матвей.

– Нет, – покачал я головой. – Война – это когда обе стороны знают, что дерутся, а мы просто будем делать своё дело. Если они захотят превратить это в войну – их выбор, но я драться не собираюсь. Я собираюсь побеждать.

Варя медленно кивнула, и в её глазах загорелся азартный огонёк:

– Мне нравится. За наше будущее – и к чёрту гильдии.

– За наше будущее, – подхватил Матвей, поднимая кружку.

– За то, чтобы строить, а не просить разрешения, – добавил я.

Мы чокнулись кружками с отваром, и в этот момент я понял – нашёл правильных людей. Тех, кто готов не просто работать, но и рисковать. Бороться. Побеждать.

Когда они разошлись спать, я ещё долго сидел у огня, обдумывая завтрашний день. Впереди было много работы, много трудностей, много неизвестного.

Но я был готов. Команда собрана. Завтра начинается настоящая игра.