Текст книги "Шеф с системой. Империя вкусов (СИ)"

Автор книги: Afael

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Любопытный вариант, – отложил я документ. – Еще что есть?

Ростовщик показал еще несколько объектов. Я внимательно выслушивал, задавал вопросы, делал вид, что сравниваю и взвешиваю. И только когда все предложения были рассмотрены, я небрежно указал на самую толстую папку в углу стола:

– А это что за дом? Бумаг много, значит и дом непростой.

– Ах, это… – Касьян замялся. – Это особый случай. Купеческий дом на Слободке. Большой, каменный, когда-то очень дорогой был.

– Когда-то? А сейчас?

– Сейчас цена… – ростовщик назвал сумму, которая была раза в три меньше рыночной, – но есть там некоторые… затруднения.

– Какие затруднения? – спросил я тоном делового человека. – Сруб гнилой? Крыша течет? Или долги на нем висят?

– Не совсем, – Касьян явно не хотел вдаваться в подробности. – Видите ли, дом считается… неблагополучным.

– В каком смысле неблагополучным?

– Ну… – ростовщик понизил голос, – прежние хозяева умерли от мора два года назад. Вся семья Кондратьевых. Очень печальная история.

– Понимаю. И что дальше?

– И с тех пор… – он еще больше понизил голос, – люди говорят, что в доме творятся странные вещи.

– Конкретно какие странные вещи? – деловито спросил я, доставая из кармана записную книжку. – Я предпочитаю иметь полную информацию о рисках.

– Ну… звуки по ночам, непонятные тени в окнах, холод среди лета, – Касьян перекрестился. – Несколько человек пытались там переночевать, но… наутро их находили мертвыми.

– От чего умерли?

– Лекари сказали – сердце остановилось. От страха, видимо.

Обычные городские байки, в общем.

Я кивнул, делая вид, что анализирую информацию:

– Касьян Петрович, я человек дела, а не деревенская бабка, которая верит в каждую байку. Понимаю, что вы пытаетесь честно предупредить меня о рисках, но давайте говорить конкретно – какие реальные, документально подтвержденные проблемы у этого дома?

– Реальные? – растерялся ростовщик.

– Состояние дома. Проблемы с соседями. Долги, тяжбы. Обременения. Вот что меня интересует как покупателя.

– А… в техническом плане дом в отличном состоянии, – признался Касьян. – Построен добротно, из хорошего камня. Кондратьевы денег на строительство не жалели. Крыша целая, стены крепкие. Сбор за этот год не выплачен, но это невелика беда, если деньги есть.

– Превосходно. А эти ваши… призраки и прочие суеверия – отличный повод для торга, – я наклонился ближе к столу. – Касьян Петрович, давайте говорить как деловые люди. Вот уже два года этот дом лежит у вас мертвым грузом. Вы не можете его продать, потому что покупатели боятся глупых слухов. А я готов взять на себя все эти… неудобства. Взамен я хочу хорошую цену.

Глаза ростовщика загорелись жадностью и облегчением. Он явно не ожидал найти покупателя на этот проблемный объект.

– Что ж… если вы действительно готовы взять на себя все риски… Понимаете, я обязан был вас предупредить.

– Предупредили. Очень честно и подробно. Теперь давайте говорить о цене. Какую скидку можете сделать с объявленной стоимости?

Началась настоящая торговля. Касьян, явно обрадованный возможностью избавиться от проблемного актива, охотно шел на уступки. Я же играл роль расчетливого покупателя, который готов рискнуть ради большой прибыли в будущем.

– Пятнадцать процентов скидки, – предложил он.

– Мало. Я беру на себя серьезные риски. Сорок процентов.

– Много! – замахал руками ростовщик. – Дом стоит целое состояние! Двадцать пять.

– Тридцать пять. И это мое последнее предложение.

– Тридцать, – сказал Касьян после долгой паузы.

– Тридцать пять, – повторил я спокойно. – Либо я ищу другие варианты.

Ростовщик помолчал, явно подсчитывая что-то в уме:

– Ладно. Тридцать пять так тридцать пять. Только платите сразу.

– Разумеется, – улыбнулся я.

Мы ударили по рукам. Следующий час ушел на оформление документов, проверку печатей, подсчет денег. Касьян работал быстро и профессионально – видно было, что сделка его очень устраивает.

– Превосходная покупка! – сказал ростовщик, пересчитывая монеты и складывая их в кожаный мешок. – Дом действительно добротный. Если не боитесь призраков, конечно.

– Призраков не боюсь, – улыбнулся я, пряча купчую за пазуху. – А вот живых людей иногда стоит опасаться больше мертвых.

Касьян не понял намека и продолжал радостно пересчитывать деньги.

Выйдя на улицу, Матвей покачал головой:

– Мастер, а вы не боитесь, что этот дом действительно проклят?

– Матвей, – сказал я, направляясь к Слободке, – я не верю в проклятия, но верю в большие скидки из-за проклятий.

– А что, если там действительно что-то страшное?

– Тогда разберемся. По крайней мере, теперь это будет нашей проблемой, а не чужой.

Дорога к Слободке заняла около получаса, и с каждым поворотом город становился беднее. Постепенно широкие улицы торгового квартала сменились узкими переулками. Дорогие каменные дома уступили место старым, но крепким постройкам – деревянные дома с облупившейся краской, покосившиеся заборы, заплатанные крыши.

Здесь пахло дымом от дешевого топлива и было грязновато. По обочинам местами скапливался мусор, а дорога была не мощеной, а просто утоптанной землей.

– Бедновато, – заметил Матвей, оглядываясь по сторонам.

– Но люди живут, – ответил я, наблюдая за окружающими.

Люди здесь были одеты в простую, заношенную, но чистую одежду. Женщины развешивали белье во дворах или несли воду из колодца. Мужчины работали или занимались починкой заборов, латали крыши своих домов, занимались мелким ремеслом.

Это был район рабочих людей, которым тяжело приходилось, но которые не сдавались. Бедность здесь была суровой, но не безнадежной.

– Они нас изучают, – сказал я тихо, заметив любопытные взгляды. – Пытаются понять, что нам здесь нужно.

– А что им ответить, если спросят?

– Правду. Мы купили дом и пришли посмотреть на него.

Я посмотрел вокруг и увидел то, что искал. Людей, которые знают цену труда и денег. Район, где можно что-то построить, не утопая в полной безнадежности, но и получив дешевую землю и благодарных работников.

Мы свернули в тупиковый переулок, где дома стояли чуть поплотнее и выглядели чуть крепче.

– Вон он, – сказал я, сверяясь с планом из документов.

Наш дом стоял в конце улицы, и контраст был заметным. Трехэтажное каменное здание с крепкими стенами и широкими окнами выделялось среди скромных деревянных домишек соседей, но не выглядело чужеродным замком. Окна были заколочены досками, но даже так дом производил солидное впечатление.

– Красивый дом, – признал Матвей. – Только почему его никто не покупал все это время?

– Район не престижный, плюс слухи о призраках, – ответил я, доставая связку ключей. – Но для наших целей – то что нужно.

Мы подошли к калитке в заборе. Замок заржавел от времени. Ключ повернулся с трудом, но калитка скрипнула и открылась, впуская нас во двор.

Двор когда-то был ухоженным, но теперь дорожки заросли травой, а клумбы превратились в заросли бурьяна. Тем не менее, планировка была продуманной – места хватило бы для всего необходимого.

– Если убрать сорняки и привести в порядок, будет отличное место, – оценил я.

Мы приблизились к главному входу. Массивная дубовая дверь была украшена резьбой – прежние хозяева не экономили на отделке. Я вставил ключ в замок, повернул…

И дверь неожиданно распахнулась изнутри раньше, чем я успел ее открыть.

На пороге стояла девушка лет семнадцати с заточенным обломком железа в руке. Темные волосы растрепались и падали на лицо, одежда – заплатанная, но относительно чистая. Но главное – глаза. Они горели яростью, решимостью и отчаянием человека, который готов сражаться до конца.

За ее спиной виднелись еще несколько фигур – дети разного возраста, от малышей лет пяти до подростков. Все они были вооружены чем попало – палками, камнями, ножами, даже сковородкой.

– Проваливайте, стервятники! – прошипела девушка, выставив вперед свое самодельное оружие. – Этот дом наш!

Глава 4

– Проваливайте, стервятники! – прошипела девушка, выставив вперед свое самодельное оружие. – Этот дом наш!

Я остановился, не делая резких движений. В ее глазах горела такая ярость, что любое неосторожное слово или жест могли спровоцировать нападение.

– Девушка, – сказал я максимально спокойно, – меня зовут Александр. У меня есть документы на этот дом. Законная купчая.

– Плевать мне на твои бумажки! – взвизгнула Варя, размахивая заточенным железом. – Сколько лет этот дом пустой стоял? А мы его от воров защищали, крышу латали, печи чистили!

– Понимаю ваши чувства, но закон…

– Какой закон⁈ – перебила она, делая угрожающий шаг вперед. – Где был ваш драгоценный закон, когда нас из последнего угла выгоняли? Где он был, когда малыши от холода болели?

За ее спиной послышались взволнованные детские голоса:

– Варя, кто это такие?

– Опять какие-то господа пришли?

– Богачи хотят нас выгнать!

– Не дадим! Не позволим!

– Тише! – рявкнула Варя, не поворачивая головы. – Стойте где стоите!

Я медленно, очень медленно достал из-за пазухи купчую и протянул ее девушке:

– Вот документ. Печать городской управы, подпись ростовщика Касьяна Скорохвата. Дом куплен законно, со всеми правами.

Варя даже не взглянула на свиток, только презрительно фыркнула:

– Воровская бумажка! Наверняка еще и подделка!

– Это не подделка. Касьян известный человек, его подпись знают все…

– А мне плевать! – закричала она так, что голос сорвался. – Этот дом мой! Мы здесь живем!

– Послушай, может быть, мы сможем договориться…

– Ни о чем мы с вами договариваться не будем! – Варя подняла руку с железкой. – А ну, убирайтесь отсюда! Живо!

– Хватит на меня орать! – рыкнул я, начав выходить из себя. – Откуда я знал, что вы здесь живете⁈ Я купил дом на последние деньги! Право зайти, а не слушать крики на пороге у меня есть!

– Есть у вас права! – передразнила она. – А у нас прав нет, да? Права только у тех, у кого деньги есть!

Она резко подняла свободную руку – и это был сигнал к атаке.

– Атакуем! – гаркнула Варя.

Из окон второго и третьего этажей тут же полетел целый град снарядов. Камни, гнилые овощи и прочий мусор. Дети метали прицельно и яростно – видно было, что к осаде готовились заранее.

– Ай! – вскрикнул Матвей, когда гнилое яблоко попало ему в плечо.

Один булыжник просвистел в дюйме от моей головы и с грохотом ударился о забор.

– Отступаем! – крикнул я, хватая Матвея за рукав.

Мы отбежали на безопасное расстояние, а из дома продолжали лететь снаряды. Дети кричали что-то боевое и злорадное. Варя стояла на пороге как полководец, командуя маленькой армией.

– Еще приблизитесь – получите камнем по башке! – орала она нам вслед. – Мы вас предупредили!

Я отряхивал с плаща остатки гнилых овощей, а Матвей, красный от возмущения, вытирал плащом липкие следы тухлого яйца. Вот тебе и дом с «призраками»…

– Мастер! – задыхался он от негодования. – У нас же купчая есть! Документы! Закон полностью на нашей стороне! Мы можем стражу позвать, и они этих… этих оборванцев выгонят в два счета!

– И что, выкинем детей на улицу? – спросил я, продолжая отряхиваться.

– А что нам еще делать⁈ – Матвей размахивал руками, разозленный донельзя. – Дом наш! Мы за него деньги заплатили! А эти… захватили нашу собственность и еще камни в нас кидают!

– Дом наш, – согласился я. – И что с того?

– Как это – что с того⁈ Мы имеем право…

– Матвей, – тихо сказал я, глядя на окна, где все еще виднелись детские лица. – Посмотри на них внимательно.

– На кого? На этих дикарей?

– На детей. Грязных, голодных, испуганных. Но готовых драться за свой дом до последнего.

Матвей нехотя взглянул на дом. Я видел, как его лицо постепенно меняется.

– Они… они точно такие же, как я был, – сказал он, успокаиваясь. – Когда вы меня спасали.

– Вот именно.

– Но мастер, – в голосе Матвея прозвучала растерянность, – что же нам делать? Мы не можем просто уйти. У нас денег больше нет на другой дом.

Я посмотрел на Варю, которая все еще стояла на пороге с оружием наготове, потом на детские лица в окнах. Решение приходило медленно, но верно.

– Будем делать то, что я умею лучше всего, – сказал я наконец.

– А именно?

Я обернулся к Матвею и посмотрел ему в глаза:

– Слушай меня внимательно. Идешь на рынок и покупаешь самый лучший, самый жирный кусок свиной грудинки, какой только найдешь. Килограмма на два. И лука – много лука.

– Зачем? – не понял Матвей.

– Потому что силой их не выгонишь, а законом не убедишь. Остается только то, в чем я действительно силен.

– И что это?

– Готовка, – улыбнулся я. – А пока ты за мясом ходишь, я поищу жаровню и разузнаю обстановку получше.

– Мастер, – Матвей недоверчиво покачал головой, – вы правда думаете, что едой их возьмете?

– Матвей, ты же помнишь, как я тебя кормил в первый раз? Что ты тогда почувствовал?

– Что… что впервые за много лет кто-то обо мне заботится, – тихо сказал он.

– Вот именно. Иди за мясом и не экономь – бери самое лучшее.

Матвей кивнул и отправился выполнять поручение, а я остался изучать ситуацию.

Любопытные соседи уже собрались поглазеть на стычку. Около десятка человек толпились у заборов, обсуждая происходящее. Новости в таких районах разносятся быстро.

– Эй, господин! – окликнула меня пожилая женщина с соседнего двора. На ней была заплатанная, но чистая юбка, а волосы аккуратно убраны под платок. – А что тут у вас такое происходит? Драка, что ли?

– Переговоры, – ответил я, подходя к забору. – Очень сложные переговоры.

– С Варькой? – она звонко засмеялась. – Ох, господин, удачи вам! Она дикая совсем! Как медведица с медвежатами. Только и знает, что огрызается да дерется.

– А долго они тут живут?

– Да уж полгода будет, – женщина оперлась на забор. – Сначала мы все перепугались – думали, воры какие, разбойники. Стали замки покрепче вешать. А потом приглядились – детишки бездомные. Варька их всех собрала, как наседка цыплят под крыло.

– Сколько их там?

– Человек семь-восемь. От мала до велика. Самому маленькому годика четыре, не больше. А старшему, кроме Варьки, лет тринадцать.

– И как они живут?

– Худо живут, – вздохнула женщина. – Впроголодь частенько, но и не жалуются ни на кого. Сами по себе. Варька их строго держит – попрошайничать запрещает категорически, а уж воровать – тем паче. Порядочные, одним словом. Хоть и дикие.

– А откуда они взялись?

– Кто их знает! После мора многие дети сиротами остались. Кто в приюты попал, кто к родне, а кто… – она махнула рукой. – А Варька всех бездомных собирает. Сердце у нее доброе, хоть и характер волчий.

Я задумался. Интересная информация. Варя не просто защищает детей – она их воспитывает, учит жить по совести.

– А скажите, – спросил я, – у вас случайно нет старой жаровни? Или знаете, где можно найти?

– Жаровня? – удивилась женщина. – А для чего она вам, господин?

– Еду готовить собираюсь. На открытом огне. На углях.

– Ах, так вы повар! – оживилась она, глаза заблестели. – А я-то думаю, что за странный господин такой. У меня есть старая, железная. Муж еще делал, царство ему небесное. Только она здоровенная очень…

– Большая – это отлично. Можно взять на время?

– Да берите, берите! – замахала руками женщина. – Все равно без дела стоит, только место занимает.

– А как вас зовут?

– Марфой кличут. А вас как?

– Александр. – Пока она ходила за жаровней, я решил обследовать двор. – Сейчас вернусь!

Я осторожно приоткрыл калитку нашего дома. Из окон тут же высунулись детские головы:

– Варя! Он опять лезет!

– Сейчас мы его! – послышался воинственный крик.

– Я просто во двор загляну! – крикнул я. – За дровами!

– А ну стой! – рявкнула Варя, появляясь в окне второго этажа. – Шаг сделаешь – получишь!

– Мне нужны дрова из вашего двора. Для костра.

– Какого еще костра⁈

– Еду готовить буду. Для вас.

Варя замолчала на секунду, явно не ожидая такого ответа.

– Врешь! – крикнула она наконец.

– Не вру. Мясо уже покупают. – Я указал в сторону, куда ушел Матвей.

Во дворе и правда оказались полезные вещи – поленница с сухими дровами, старые, но целые ведра, несколько глиняных мисок. Все покрыто пылью, но вполне пригодное.

– Эй! – окликнула Варя. – Это наши дрова!

– Тогда считайте, что я их покупаю, – ответил я, складывая поленья в охапку. – Вместе с едой.

– Что-то мне не нравится твоя затея! – недоверчиво сказала она.

– А мне не нравится, что дети голодные, – отозвался я. – Но исправить можно и то, и другое.

– Вот, держите! – Марфа притащила действительно солидную железную жаровню с толстыми стенками и решеткой сверху. – Только угли хорошие делайте, а то дымить будет на весь район.

– Спасибо огромное, Марфа. Я в долгу не останусь.

– Да что вы, господин! – замахала она руками. – Я же вижу – дело хорошее задумали. Варьке с детишками помочь хотите.

– А вы что, правда тот дом купили? – подошел сосед, мужчина лет сорока с любопытными глазами.

– Купил. Документы все есть.

– Ну и как же вы с Варькой договариваться собираетесь? Она же никого не подпускает.

– Увидите, – улыбнулся я, устанавливая жаровню в удобном месте во дворе напротив дома. – Очень скоро все увидите.

К этому времени собралась уже целая толпа зевак. Человек пятнадцать стояли полукругом, обсуждая происходящее.

– А что, правда еду готовить будете? – спросила какая-то молодая женщина.

– Правда.

– А зачем?

– Чтобы дети поели. И чтобы мы могли нормально поговорить.

Матвей вернулся через полчаса, нагруженный покупками. Кусок грудинки был действительно великолепный – розовое мясо с идеальными прожилками жира. Лук крупный, свежий, еще пахнущий землей. Он прикупил и каравай хлеба.

– Мастер, это стоило целое состояние! – сказал он, тяжело дыша. – Но мясник божился, что лучшего в городе не сыскать. А еще я соли купил и перца.

– Молодец, – одобрил я, принимая покупки. – А теперь смотри и учись. Готовим лучшую еду, которую когда-либо пробовали в этом районе.

Я начал раскладывать дрова в жаровне, а толпа зевак все росла.

Я развел огонь в жаровне и стал терпеливо дожидаться, пока дрова прогорят до углей. Толпа зевак между тем все росла – человек двадцать уже собралось посмотреть на необычное зрелище.

– А что он делает? – спрашивала одна соседка другую.

– Готовить собирается, – отвечала Марфа. – Для Варькиных детишек.

– Да ну! А зачем?

– Говорит, договориться хочет.

Тем временем я нарезал мясо толстыми ломтями – каждый кусок толщиной с палец, жирный, с красивыми прожилками. Лук порезал крупными кольцами, чтобы он хорошо карамелизовался.

– Смотри и учись, – сказал я Матвею, проверяя готовность углей. – Главное в жарке мяса – правильная температура. Слишком слабый жар – мясо будет вариться, а не жариться. Слишком сильный – сгорит снаружи, а внутри останется сырым.

– А откуда вы это знаете? – спросил кто-то из зевак.

– Опыт, – коротко ответил я и положил первые куски на раскаленную решетку.

Мясо тут же зашипело, забрызгало жиром. По двору разнесся звук, от которого у любого голодного человека должны были потечь слюнки – то самое аппетитное скворчание, которое обещает сытную, вкусную еду.

– Ой, мамочки! – ахнула какая-то женщина. – Как звучит-то!

– А запах какой пойдет! – добавил мужчина.

А потом начался настоящий ароматный штурм.

Запах жареной свинины поднялся над двором густым, соблазнительным облаком. К нему постепенно примешивался аромат пассерующегося лука – сладковатый, манящий. Воздух наполнился такими запахами, что даже сытый человек невольно сглотнул бы слюну.

– Господи милостивый, – прошептал Матвей, глубоко вдыхая, – как же вкусно пахнет! У меня даже живот заурчал.

– А у меня слюнки потекли! – призналась Марфа. – Давно такого не нюхала!

– Это еще только начало, – улыбнулся я, аккуратно переворачивая куски.

Мясо покрывалось золотистой корочкой, из-под которой сочился ароматный сок. Лук медленно становился прозрачным и карамельным. Я добавил щепотку крупной соли, немного свежемолотого черного перца – самые простые специи, но в правильных пропорциях.

– А вы что, специально учились готовить? – спросил один из соседей.

– Можно сказать, что всю жизнь учусь, – ответил я, не отрываясь от мяса.

Эффект не заставил себя ждать. Аромат разносился по всей улице, просачивался в каждую щель, каждое окно.

Сначала из нашего дома выглянул один ребенок – мальчишка лет десяти с большими голодными глазами. Потом в соседнем окне появилась девочка. Потом еще один мальчик. Скоро во всех окнах торчали детские головы, зачарованно глядящие на жарящееся мясо.

– Варя! – послышался взволнованный детский голос изнутри. – Там дядька мясо жарит! Настоящее мясо!

– И как пахнет! – добавил другой голос. – Как в сказке!

– Отойдите от окон! – рявкнула Варя, но в ее голосе уже не было прежней уверенности. – Не смотрите на него!

– А почему нельзя смотреть? – спросил тоненький голосок – видимо, самого маленького.

– Потому что он нас обманывает!

Но дети не слушались. Запах был слишком сильным, слишком соблазнительным для голодных детей. Я видел, как они жадно втягивают воздух носами.

– Мастер, – тихо сказал Матвей, – на них же страшно смотреть.

– Потому и готовим, – ответил я, переворачивая куски еще раз.

Мясо было почти готово – румяное, с идеальной корочкой, источающее невероятный аромат. Лук превратился в золотистую карамель. Весь район наполнился запахом, от которого сводило с ума.

– Варя, – услышал я тонкий, умоляющий детский голос, – можно нам хоть понюхать? Хоть подойти поближе?

– Нельзя! – отрезала она, но голос дрогнул. – Это… это подлость! Он нас соблазняет!

– А может, он и правда добрый дядька? – неуверенно спросил другой голос.

– Добрых богачей не бывает! – крикнула Варя, но уже не так убежденно.

– А вдруг бывают? – не унимался ребенок.

Я слышал, как в доме начинается настоящий бунт. Дети шушукались, спорили.

По голосу Вари я понял – она тоже чувствует аромат и он действует на нее так же разрушительно, как на детей. Она пытается держаться, но силы уже на исходе.

– А можно мы только-только кусочек попросим? – раздался детский шепот.

– Молчать! – рявкнула Варя, но в голосе уже слышались слезы.

Я снял с огня несколько самых лучших, самый аппетитных кусков – румяных, сочных, источающих пар и невероятный аромат. Положил их в чистую деревянную миску, добавил щедрую порцию карамельного лука. Отрезал от большого каравая, который принес Матвей, кусок хлеба.

Толпа зевак замерла в ожидании.

Я взял миску с дымящимся мясом и медленно, не делая резких движений, подошел к дому. Поставил миску на ступеньки крыльца и демонстративно отступил на несколько шагов.

– Это вам, – сказал я громко, чтобы слышали все дети в доме. – Без всяких условий. Просто так.

Наступила напряженная тишина. Потом из дома донесся возбужденный детский шепот:

– Варя, он правда еду принес!

– И пахнет как… как у богачей!

– Можно взять?

– Нет! – резко ответила Варя. – Нельзя!

– Но почему? – жалобно протянул тонкий голосок. – Мы же голодные…

– А вдруг там яд? – предположил кто-то постарше.

– Какой яд! – возмутился другой. – Он же сам при нас готовил!

– Варя, ну пожалуйста! – умоляли дети. – Хоть кусочек!

– Сказала – нет!

Я видел, как в окнах мелькают детские лица – они не могли оторвать взгляд от дымящейся миски.

– Варя, а если мы только понюхаем? – не унимались дети.

– Да замолчите вы! – крикнула она, но голос уже дрожал.

Но один из мальчишек – видимо, самый старший после Вари, лет тринадцати – не выдержал испытания. Он вдруг выскочил из дома, как стрела метнулся к ступенькам, схватил миску обеими руками и юркнул обратно в дом.

– Петька! – завопила Варя. – Что ты наделал⁈

– Не могу больше! – донеслось изнутри. – Очень хочется есть!

– Верни немедленно!

– Не верну! Пусть малыши поедят!

Варя появилась в дверях с лицом, перекошенным от ярости и отчаяния:

– Зачем ты это делаешь⁈ – закричала она мне, размахивая самодельным оружием. – Зачем мучаешь нас⁈

– Потому что дети должны есть, – ответил я спокойно. – А не голодать.

– Не притворяйся добрым! – слезы брызнули из ее глаз. – Ты хочешь нас подкупить! Сделать зависимыми!

– Не хочу. Я просто хочу поговорить с вами по-человечески.

– Завтра поговорим! – всхлипнула она. – А сегодня убирайся прочь!

– Нет, – сказал я твердо и ровно. – Не завтра. Сейчас.

Варя замерла от неожиданности, вытирая слезы рукавом. Видимо, никто еще не смел ей возражать так решительно и при этом без агрессии.

– Мы законные хозяева этого дома, – продолжил я, глядя ей прямо в глаза. – Мы платим деньги за гостиницу, пока вы живете в нашей собственности. Это нечестно по отношению к нам.

– И что ты предлагаешь? – прошипела она сквозь зубы. – Выгнать нас на мороз?

– Нет. Я предлагаю совсем другое.

– Что именно?

Я сделал паузу, чувствуя, как напряженно следят за разговором и дети в доме, и соседи во дворе.

– Я вижу, что вы защищаете свой дом. Я это уважаю. Вы не попрошайки и не воры – вы люди с достоинством. Поэтому я предлагаю не вам выйти к нам на улицу, а нам войти к вам в дом.

– Что? – Варя моргнула, не понимая.

– Мы принесем еду. Много еды. Мы сядем за ваш стол, как гости, которых вы пригласили и мы спокойно поговорим о том, как нам всем вместе жить в этом доме.

Варя стояла как громом пораженная. Рот приоткрылся, заточенная железка дрогнула в руке. Она явно ожидала чего угодно – угроз, подкупа, обмана, применения силы, но никак не предложения равных, уважительных переговоров.

Из дома донеслись восторженные голоса:

– Варя, мясо такое вкусное! Настоящее!

– И сочное! И с луком!

– А там еще много жарится! Видишь?

– Можно, мы дядьку в гости позовем? – раздался детский голосок. – Как настоящих гостей?

– Да, давай позовем! – подхватил другой. – Они же добрые!

– Мы им стол накроем! И чай заварим!

Толпа зевак во дворе затихла, с интересом наблюдая за происходящим.

Варя молчала долго, мучительно долго. Я видел, как по ее лицу пробегают волны разных чувств – недоверие, гордость, отчаяние, надежда. В ее голове явно шла жестокая битва между инстинктом самосохранения и здравым смыслом.

– А если вы нас обманете? – тихо спросила она наконец. – Если это ловушка?

– Тогда вы нас выгоните, – просто ответил я. – У вас есть оружие, вас много, а нас только двое.

– Это правда, – согласился кто-то из детей.

– И еда вкусная! – добавил другой голос.

Варя еще помолчала, потом медленно, словно через силу, кивнула и сделала шаг в сторону, освобождая проход в дом:

– Входите, – сказала она сквозь зубы, но уже без прежней злости. – Только… если попробуете нас обмануть или обидеть…

– Не попробуем, – тихо пообещал я. – Слово даю.

И я шагнул через порог своего нового дома, где меня ждала самая важная в жизни беседа.