Текст книги "Шеф с системой. Империя вкусов (СИ)"

Автор книги: Afael

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

Варя стояла в дверях своего дома – единственного места, которое она могла назвать домом за последние два года – и смотрела, как этот наглый чужак входит внутрь, словно он здесь хозяин.

«А ведь он и есть хозяин», – мелькнула предательская мысль, но она тут же отогнала ее прочь.

Дом встретил незваных гостей облупившейся штукатуркой и паутиной в углах. Половицы громко заскрипели под их ногами – те самые половицы, которые Варя научилась обходить беззвучно, когда крадучись ночью проверяла, все ли дети спят спокойно.

– Господи милостивый, – прошептал спутник чужака, с ужасом оглядываясь, – что они здесь творили все это время?

– Выживали как могли, – ответил тот, которого звали Александр.

Варя стиснула зубы. «Выживали»! Как будто он понимает, что это значит. Как будто он знает, каково это – найти восьмерых детей, брошенных на произвол судьбы после мора, и понять, что кроме тебя им помочь некому.

Она помнила тот день два года назад, когда впервые увидела этот заброшенный дом. Тогда ей было всего пятнадцать, но она уже полгода скиталась по городу с маленьким Гришей на руках. Ее родители умерли от мора одними из первых, оставив ее с крошечным братом и пустыми карманами.

Сначала она думала, что справится одна, но город оказался жестоким местом для девочки-подростка с младенцем. Попрошайничество не приносило достаточно денег, а работу никто не давал – кому нужна девчонка с ребенком на руках?

Потом она стала находить других детей. Петьку, которого выгнали из ученичества, когда хозяин разорился. Машу, родители которой сгорели в пожаре. Семку с переломанной рукой, которая так и не зажила правильно. Одного за другим, по одному несчастью.

И всех их она привела сюда, в этот заброшенный дом, где научила их главному правилу: «Мы не воры, мы не попрошайки. Мы семья. И семья держится вместе». Она смогла оставлять Гришу с детьми и подрабатывать. Петя тоже работал. Так и выживали.

Дети окружили чужаков полукольцом, держа самодельное оружие. Варя гордилась ими – за это время они превратились из напуганных сирот в настоящий отряд. Они научились драться, защищать друг друга, не сдаваться.

– Стойте где стоите! – резко предупредила она. – И руками ничего не трогайте! Это наш дом!

– Такой же ваш, как и наш, – спокойно ответил Александр, проходя дальше.

«Как и наш!» Варя сжала кулаки. Этот надменный богач думает, что может просто прийти с бумажкой и отнять у них единственное место, где они чувствовали себя в безопасности.

Она проследила за его взглядом, когда он осматривал главную комнату. Да, здесь был бардак. Да, мебель поломана – но они использовали ее как укрепления. Да, стены облупились – но на отопление не было денег.

Зато он наверняка заметил порядок у очага. Там Варя проводила долгие вечера, рассказывая детям сказки или обучая их грамоте по обрывкам книг, которые удавалось найти. Там она варила жидкие супы из овощей, которые Петька приносил с рынка. Там они грелись холодными зимними ночами, прижимаясь друг к другу.

– Эй, ты! – окликнула она, догоняя Александра. – Я же сказала, ничего не трогать!

Он обернулся и посмотрел на нее такими глазами, словно не она была хозяйкой этого места, а он был хозяином.

– Девочка, я не гость в этом доме. Я хозяин и веду себя соответственно своему статусу.

Варя почувствовала, как внутри все взрывается от ярости. «Девочка»! Да она за эти два года пережила больше, чем этот избалованный богач за всю свою жизнь! Она растила детей, защищала их, учила выживать!

– Как ты смеешь⁈ – выдавила она.

– Очень просто, – ответил он, демонстративно сдвигая миски на столе. – У меня есть на это законное право.

«Законное право». Варя хотела засмеяться. Где было это законное право, когда ее родители умирали в муках? Где оно было, когда Гриша плакал от голода, а ей нечем было его кормить?

– Матвей, доставай хлеб и накрывай на стол, а вы, дети, идите мойте руки. Сейчас будем ужинать.

Варя увидела, как дети переглянулись. В их глазах мелькнула надежда, и это испугало ее больше всего. Они были готовы поверить первому, кто пообещает им еду и тепло.

– Мы не будем ничего делать! – вспыхнула она. – Ты не можешь нам приказывать!

– Могу, – перебил он, не повышая голоса, но говоря так твердо, что она невольно замолчала. – Потому что это мой дом и потому что никто не ест грязными руками за моим столом.

– А если мы не захотим? – вызывающе спросил Петька.

– Тогда останетесь голодными, – невозмутимо ответил Александр. – Ваш выбор.

Варя видела, как дети колеблются. Аромат жареного мяса заполнял комнату, и их желудки предательски урчали.

– Петька, – тихо толкнула его в бок Маша, – а давай послушаемся? Руки и правда грязные…

– Да, – подхватил Семка, – и мясо еще осталось! Видишь, сколько в жаровне?

– А может, дядька и правда добрый? – неуверенно предположил еще один мальчишка.

– Никаких «может»! – рявкнула Варя. – Он хочет нас приручить!

– А что плохого в том, чтобы быть прирученными, если нас кормят? – робко спросил маленький Гриша.

Сердце Вари сжалось. Ее братишка, ради которого она прошла через все эти испытания, был готов сдаться первому встречному за кусок мяса.

– Гриша, ты не понимаешь… – начала она.

– Понимаю! – горячо возразил мальчишка. – Я хочу кушать! И хочу, чтобы руки были чистые, как у людей!

Остальные дети заволновались, переглядываясь между собой и бросая умоляющие взгляды на Варю.

– Варя, ну пожалуйста, – взмолилась Маша. – Давай хоть руки помоем?

– Да, – поддержал ее Петька. – А то стыдно перед… – он запнулся, – перед хозяином дома.

Варя стояла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Ее армия, ее семья готова была дезертировать за миску горячей еды. И разве она могла их винить? Когда они в последний раз ели досыта?

– Ладно! – сдалась она с досадой. – Идите мойтесь! Но быстро!

Дети радостно заулыбались и гурьбой ринулись к рукомойнику. Началась толкотня – каждый хотел помыться первым.

– Тише! – крикнула Варя, восстанавливая хоть какое-то подобие дисциплины. – По очереди! Сначала Гриша!

Пока дети возились с водой, Варя наблюдала, как Александр методично раскладывает мясо по мискам. Порции были щедрыми – больше мяса, чем они обычно видели за несколько недель. Она почувствовала, как во рту скапливается слюна.

– Варя, – позвал Александр, – ты тоже иди руки мой.

– Не буду! – упрямо ответила она, хотя и понимала абсурдность своего сопротивления.

– Будешь. Потому что за моим столом едят только с чистыми руками. Без исключений.

– А если я откажусь?

– Останешься без ужина.

Варя помолчала, глядя на дымящееся мясо. Гордость боролась с голодом, и голод медленно побеждал. С кислой миной она поплелась к рукомойнику.

Когда все умылись, Александр коротко сказал:

– Садитесь.

Дети уселись за стол с благоговейным молчанием. Варя села последней, демонстративно заняв место на дальнем конце. Она взяла свою порцию с таким видом, словно принимала яд.

– Ешьте, – разрешил Александр.

И началось пиршество.

* * *

Алексей

Дети ели с жадностью голодных волчат, но при этом не забывали о манерах. Никто не хватал кусков из чужих мисок, никто не чавкал. Видно было – Варя их хорошо воспитывала.

– Вкусно! – восторженно сказал один мальчик. – Я такого мяса никогда не ел!

– А лучок какой сладкий! – добавила девочка.

– Тихо, – одернула их Варя. – Не забывайтесь.

Но сама она тоже ела. Медленно, с остановками, но ела. И по ее лицу было видно – мясо действительно вкусное.

Я наблюдал за этой картиной и думал о будущем. Эти дети могли стать основой моего предприятия. Они уже показали, что умеют держаться вместе, подчиняться лидеру, работать сообща. Нужно только направить эти качества в правильное русло.

Когда первый голод был утолен, я сел за стол напротив Вари.

– Теперь поговорим, – сказал я.

– Слушай меня внимательно, Варя, – начал я, сцепив пальцы рук и глядя ей прямо в глаза. – Этот дом по закону мой. Вот документы, вот печати.

Я медленно достал купчую из-за пазухи и положил ее на стол так, чтобы все могли видеть официальные печати и подписи.

– Я мог бы прямо сейчас выйти на улицу, привести городскую стражу и выгнать вас всех отсюда. По закону я имею на это полное право.

Варя резко напряглась, сжав кулаки на столе. Дети притихли, некоторые инстинктивно потянулись к своему оружию.

– Но ты этого не сделаешь, – прошипела Варя. – Иначе бы уже сделал.

– Верно, – спокойно согласился я. – Потому что я вижу, что вы не воры и не попрошайки. Вы бойцы. Вы защищали этот дом, когда он никому не был нужен. Вы держитесь вместе, не даете слабых в обиду, не грабите соседей. Я это уважаю.

– И что с того? – в голосе Вари прозвучала настороженность.

– А то, что мне такие люди нужны.

Я встал из-за стола и начал медленно ходить по комнате, обдумывая слова.

– Видишь эти руины? – я обвел рукой разбитую мебель, облупившиеся стены. – А я вижу будущий трактир. Лучший трактир в этом городе. Место, куда будут приезжать купцы со всех концов света, чтобы отведать нашей еды.

– Нашей? – переспросила Варя.

– Именно нашей. Потому что мне для этого нужны работники. Много работников. Надежные, верные, готовые трудиться с утра до ночи.

Дети переглянулись между собой. В глазах Петьки загорелся живой интерес:

– А что мы будем делать? Готовить?

– И готовить тоже, – кивнул я. – Но не только. Строить, чинить, убирать, учиться.

– Учиться чему? – спросила Маша.

– Всему. Грамоте, счету, кулинарии. Тому, как правильно встречать гостей, как накрыть стол, как держать себя с людьми.

Семка недоверчиво хмыкнул:

– И зачем тебе это? Мы же никто.

– Сейчас – никто, – согласился я. – А через год-два станете мастерами своего дела, но для этого нужно много работать.

Я остановился напротив Вари и положил руки на стол:

– Поэтому, Варя, я предлагаю тебе не милостыню, а выбор.

– Какой именно выбор?

– Ты и твоя стая остаетесь здесь. Навсегда. Получаете крышу над головой, еду каждый день, теплую одежду и мою защиту, но взамен вы работаете со мной и помогаете мне строить будущее. Ты будешь следить за порядком, организовывать детей и помогать мне всем, чем сможешь. Старшие – Петька, Семка – будут помогать в ремонте и на кухне. Маша и другие девочки займутся уборкой и обслуживанием. Младшие будут учиться и помогать, как смогут.

– А если мы откажемся? – Варя смотрела на меня испытующе.

– Тогда завтра вы покидаете мой дом, – сказал я без эмоций. – И больше сюда не возвращаетесь. Никогда. Мне не нужны люди, которые не хотят ничего сделать для себя и своего будущего. Хотите жить в грязи и нищете – живите, но не здесь. Здесь я буду строить лучшее заведение в этом городе.

Варя побледнела. Маленький Гриша испуганно прижался к ней:

– Варя, а нам опять на улицу?

– Это зависит от вашего решения, – ответил я мальчику. – Но знай – это не милость и не подачка. Это работа. Я буду требовать от вас дисциплины, послушания и полной отдачи. Я не тиран и не деспот. Не стану требовать от вас чего-то невозможного или заставлять работать от зари до зари. Больше всех будем работать мы с Матвеем, но если вы будете лениться и своевольничать – отправлю восвояси.

– А что будет потом? – тихо спросил Петька. – Когда трактир построим? Ты же нас тогда выгонишь?

– Почему выгоню? – удивился я. – Трактиру постоянно нужны работники. Официанты, повара, уборщицы. Если будете хорошо работать и учиться – останетесь. Если покажете способности – научу вас настоящему ремеслу. Может, потом свое дело откроете.

– Какому именно? – заинтересовалась Маша.

– Кулинарии. Ведению счетов. Грамоте и арифметике. Тому, что поможет вам стать не просто выжившими беспризорниками, а настоящими людьми с профессией.

Дети затихли, переваривая услышанное. Я видел, как в их глазах сражаются надежда и многолетнее недоверие к взрослым.

– А если ты нас обманешь? – прямо спросила Варя. – Если заставишь ишачить, а потом все равно выгонишь?

– Тогда вы потеряете только время, – честно ответил я. – Но если я не обманываю, а вы сейчас откажетесь, то потеряете всю свою жизнь. Навсегда останетесь никем.

Варя долго смотрела мне в глаза, пытаясь понять, лгу ли я. Потом перевела взгляд на своих детей – сытых, согревшихся у огня, с робкой надеждой во взглядах.

– Сколько времени у нас на размышления? – спросила она наконец.

– До завтрашнего утра, – ответил я. – Сейчас десять вечера. В шесть утра я начинаю работу. Либо с вами, либо нанимаю других людей.

– Но где мы найдем других людей? – вырвалось у Семки.

– Найду, – пожал плечами я. – В городе полно безработных. Только они будут чужие, а вы уже почти свои.

Дети переглянулись. Петька наклонился к Варе:

– Варя, а может, согласимся? Он вроде не врет…

– И еда вкусная, – добавила Маша. – И дом теплый будет…

– А учиться я хочу! – горячо сказал один из младших. – Читать и писать!

– И я хочу! – подхватили другие.

Варя молчала еще несколько секунд, потом медленно, но решительно кивнула:

– Хорошо. Мы согласны. Будем работать на тебя.

– На себя, – поправил я. – Это будет ваш дом, ваш трактир. Я только хозяин и учитель.

– Все согласны? – спросила Варя, обводя детей взглядом.

– Да! – хором ответили они, и в их голосах звучало облегчение.

– Все? – уточнил я, глядя на каждого по очереди.

– Все! – еще громче подтвердили дети.

Я кивнул и снова сел за стол:

– Отлично. Тогда завтра в шесть утра подъем. Умывание, завтрак, и за работу. Первое задание – полностью очистить эту комнату от хлама. Второе – вымыть полы, стены и окна дочиста. К вечеру я хочу видеть здесь нормальную, пригодную для жизни комнату.

– А спать где будем? – спросил Гриша.

– Пока здесь же, у очага, но завтра начнем приводить в порядок комнаты на втором этаже. У каждого будет своя постель.

– Настоящая кровать? – не поверила Маша.

– Настоящая. С матрасом и одеялом, – кивнул я, мысленно прикидывая предстоящие расходы.

Но тут же до меня дошло – а чем мы завтра будем топить? Дров во дворе немного, их хватит от силы на день-два. И чем убирать-то будем? Тряпок нет, ведер нормальных нет, мыла тоже.

– Варя, – обратился я к девушке, – что у вас есть в хозяйстве? Дрова, тряпки, ведра, инструменты?

Варя смущенно потупилась:

– Немного… Дров штабель маленький во дворе. Ведро одно худое. Тряпок нет почти. А инструментов… – она развела руками.

– Понятно. Значит, завтра первым делом нужно все это купить.

– А кушать что будем? – осторожно поинтересовался Семка.

– Три раза в день. Завтрак, обед, ужин. Полноценно, вкусно и сытно. Но запомните – еду получает только тот, кто работает. Ленивых я кормить не буду.

– А если кто заболеет? – спросила Варя.

– Больных лечим и кормим, а притворщиков выгоняем.

Дети закивали, но я видел – их больше беспокоят практические вопросы.

– Варя, – продолжил я, – ты город знаешь лучше меня. Где тут можно подешевле купить матрасы? Или может, есть кто старые чинит, набивку меняет?

Варя оживилась:

– Есть! На Ремесленной улице дядька Митрич живет. Он старые матрасы перебивает, набивку новую делает. Дешево берет, если самим солому принести.

– Отлично. А где солому взять?

– На конном дворе за медяки отдают. Или на мельнице.

– А инструменты? Молотки, пилы, гвозди?

– У кузнеца есть все. Но дорого, – вздохнула Варя.

– Ничего, разберемся. А рабочих знаешь? Плотников, каменщиков? Тех, кто недорого работу выполняет?

Варя задумалась:

– Знаю парочку. Дядька Степан – плотник хороший, только пить любит. А Василий каменщик – руки золотые, да работы мало. Они за хорошую плату любую работу сделают.

– Записываю, – кивнул я. – Завтра с ними переговорю.

– А дрова где брать будем? – спросил Петька.

– На лесной пристани дешевле всего, – подсказала Варя. – Только возить надо. У меня есть знакомый извозчик, дешево берет.

Я мысленно составлял список покупок. Дрова, инструменты, материалы для ремонта, еда, одежда детям, постельное белье…

– Варя, – сказал я, – завтра ты пойдешь со мной за покупками. Покажешь, где что подешевле взять. А остальные пока дом изучат – какие комнаты в каком состоянии, что можно быстро починить, что требует серьезного ремонта.

– А денег хватит? – робко спросила Маша.

– Должно хватить, – ответил я, хотя сам не был до конца уверен. – Главное – тратить с умом.

– А если не хватит? – не унимался Семка.

– Тогда будем зарабатывать по ходу дела. Я же повар, могу готовить на заказ, пока дом ремонтируем.

Дети переглянулись – план им нравился.

– Договорились, – сказала Варя, протягивая мне руку. – Ты хозяин и учитель – мы ученики и работники.

Я пожал ее тонкую, мозолистую ладонь:

– Правильно понимаешь. Добро пожаловать в новую жизнь. А теперь все спать. Завтра у нас очень насыщенный день.

Фундамент для будущего трактира был заложен. Не на уговорах, не на жалости, а на четком понимании правил игры и взаимных обязательствах. У меня появилась первая настоящая команда. Теперь главное – правильно распорядиться деньгами и временем.

Глава 6

Я проснулся от собственной внутренней тревоги – той самой, что годами будила меня раньше любого будильника. Здесь, в холодной комнате заброшенного дома, где единственным источником тепла был затухающий очаг, эта привычка оказалась как нельзя кстати.

Было около шести утра. За окнами только начинало сереть небо, и Слободка еще спала. Я поднялся, стараясь не разбудить спящих детей, свернувшихся клубками у очага, и подошел к окну. Двор тонул в предрассветных сумерках, но даже в этом полумраке было видно, сколько работы предстоит.

«Первый день, – подумал я, растирая затекшие плечи. – Самый важный день. Другие важны не меньше, но этот знаменует самое начало нашей работы».

Я повернулся и посмотрел на спящую команду. Варя устроилась в углу, даже во сне не выпуская из рук свою заточенную железку. Матвей спал рядом с детьми, укрывшись каким-то тряпьем. Малыши прижимались друг к другу, как щенята в поисках тепла.

«Да уж, новая семья, – с неожиданной нежностью подумал я. – Черт возьми, когда я успел к ним привязаться?»

Но сентиментальности было достаточно. Пора работать.

– Подъем! – громко сказал я, хлопнув в ладоши.

Реакция была мгновенной. Варя вскочила с ножом наготове, дети заметались, Матвей сел, протирая глаза.

– Что случилось⁈ – Варя огляделась по сторонам, готовая к бою.

– Случилось утро, – спокойно ответил я. – Шесть часов, пора вставать.

– Но еще темно! – простонал один из мальчишек.

– Темно только сейчас. Пока соберётесь, посветлеет, – отрезал я. – Кто хочет завтракать – встаёт. Кто не хочет – голодает до обеда.

Это подействовало магически. Через минуту вся команда стояла на ногах, хотя и с крайне недовольными лицами.

– Хорошо, – кивнул я. – Теперь все ко мне. Садитесь.

Они уселись вокруг меня полукругом – грязные, растрепанные, но уже не такие враждебные, как вчера.

– Это наш первый военный совет, – начал я, глядя каждому в глаза по очереди. – С сегодняшего дня мы команда. В настоящей команде каждый должен понимать, что происходит и почему.

– Военный совет? – переспросила Варя с недоверием.

– Именно. Потому что мы начинаем войну. Войну за наше будущее и первый бой – это сегодняшний день.

Дети переглянулись. В их глазах мелькнул интерес.

– Что нам нужно сделать сегодня? – продолжил я. – Три вещи. Первое – поесть. Второе – привести дом в порядок. Третье – спланировать нашу работу на ближайшие дни. Вопросы?

– А как мы будем есть, если еды нет? – спросил Петька.

– Хороший вопрос, поэтому сначала нужно купить еду. Варя, – я повернулся к девушке, – ты знаешь рынок?

– Конечно знаю, – фыркнула она. – Лучше всех.

– Отлично. Тогда ты пойдешь за продуктами. Вот список, – я протянул ей листок бумаги, на котором были записаны необходимые продукты. – Молоко, крупа, мед, масло. На завтрак сварим кашу.

Варя взяла список, но не спешила уходить.

– А еще, – добавил я, – я вижу, ты приучала детей к порядку. Лица у них чистые, как и одежда, но щелока у вас, похоже, совсем на донышке осталось. Что нам нужно, чтобы организовать нормальное место для умывания?

Варя удивленно моргнула. Она явно не ожидала, что я замечу ее усилия по поддержанию хоть какой-то чистоты.

– Щелока почти нет, это да, – призналась она, опустив глаза. – Экономим последнее и ведра нормальные нужны – у нас одно дырявое, я тебе вчера еще говорила. Воду носим в чем попало. Полотенец тоже нет – сушимся чем придется.

– Понял, – кивнул я, мысленно добавляя пункты в список. – Значит, щелока берем сразу много и ведра – минимум два новых. Полотенца – по два на человека. Щелок, ведра, полотенца. Что еще?

– Да много чего! – вырвалось у Вари. – Нам все нужно! Дрова, свечи, посуда нормальная, одеяла теплые…

– По порядку, – остановил я ее. – Сначала самое необходимое. Остальное потом. Варя, вот деньги на продукты и на щелок с остальным.

Я отсчитал несколько монет и протянул ей. Варя взяла деньги с опаской, словно ожидая подвоха.

– И еще, – добавил я, поворачиваясь к Матвею. – Матвей пойдет с тобой.

– Зачем? – нахмурилась Варя. – Я и сама справлюсь.

– Не сомневаюсь, но Матвею нужно осваиваться. Смотри, Матвей, – я посмотрел на юношу, – твоя задача – наблюдать. У кого Варя покупает, как торгуется, как проверяет товар. Скоро закупки будут и на тебе тоже, и ты должен знать этот рынок лучше, чем свои пять пальцев.

Матвей кивнул.

– А что делать нам? – спросил Петька.

– Вы будете убираться на первом этаже, – ответил я. – Вместе со мной и под моим руководством. К тому времени, как Варя с Матвеем вернутся, здесь должно быть чисто. Понятно?

– Понятно! – хором ответили дети.

– Тогда Варя, Матвей – в путь. Остальные – за работу. Мне нужно еще очаг растопить.

* * *

Матвей

Матвей шел за Варей по узким улочкам Слободки, стараясь не отставать. Девушка двигалась быстро и уверенно, явно зная каждый переулок.

Он чувствовал себя неловко. Вчера она швыряла в него гнилые овощи, а сегодня они идут вместе за покупками, как… как кто? Как товарищи? Как соратники?

– Ты чего плетешься? – бросила Варя через плечо, не оборачиваясь. – Боишься, что съем?

– Нет, – поспешно ответил Матвей. – Просто стараюсь запомнить дорогу.

– Запоминай, умник, пригодится, – фыркнула она, но в голосе послышалось нечто похожее на одобрение.

Торг был уже в полном разгаре, хотя солнце только начинало подниматься. Торговцы выкладывали товар, выкрикивали цены, торговались с первыми покупателями.

Матвей огляделся с любопытством. Рынок в Слободке сильно отличался от того, что он видел вчера в богатом квартале. Здесь не было красивых вывесок и чистых прилавков. Товар лежал прямо на грубых деревянных столах, в плетеных корзинах, в ящиках, но люди здесь были живее, громче, привычнее для него.

Варя уверенно прошла мимо нескольких торговцев, даже не взглянув на них, и остановилась у пожилой женщины с молоком.

– Марфа! – окликнула она. – Молоко свежее?

– Свежее, девонька, – улыбнулась та. – Утром доила. Три монеты кувшин. Хочешь попробуй.

Варя молча взяла кувшин, понюхала молоко, слегка покачала – проверяя консистенцию. Потом взяла ложку, зачерпнула, окунула палец и попробовала на кончик языка.

– Жирность слабая, – спокойно сказала она, ставя кувшин обратно. – Разбавляла водой?

– Да что ты, девонька! – всплеснула руками Марфа. – Чистейшее!

– Марфа, – Варя посмотрела на неё ровным взглядом, – я у тебя два года покупаю. Когда молоко хорошее – я плачу без торга, а это – разбавленное. Вчера корова плохо ела? Или просто решила заработать побольше?

Марфа смутилась: – Ну… Буренка моя правда приболела немного. Молока мало дала, вот я чуток водички…

– Понятно, – кивнула Варя. – Тогда две монеты. Это справедливая цена за разбавленное молоко. Хочешь три – принеси завтра нормальное, я возьму два кувшина.

Марфа помялась, но видя, что Варя уже разворачивается к другим торговцам, быстро кивнула: – Ладно, ладно! Две так две, но завтра приходи – будет настоящее, жирное!

– Приду, – пообещала Варя и отсчитала монеты.

Когда они отошли, Матвей не выдержал: – Как ты поняла, что молоко разбавленное? Я бы ни за что не заметил!

– Хорошее молоко густое, тягучее, а это слишком жидко стекало. Плюс запах слабее, чем должен быть и на вкус – водянистое.

– А откуда ты это знаешь?

– Когда полгода покупаешь молоко на последние гроши, быстро учишься отличать хорошее от плохого, – просто ответила она. – Одно дело – купить дешево. Другое дело – купить качественно и дешево. Первому легко научиться, второму – нет. Матвей понял, что наблюдает за работой настоящего профессионала.

Дальше они пошли к торговцу крупой. Здесь Варя была еще более придирчива – она ощупывала зерно, нюхала, даже пробовала на зуб.

– Эта крупа старая, – заявила она. – В ней жучки будут.

– Какие жучки⁈ – возмутился торговец. – Свежее некуда!

– Вот эту возьму, – указала Варя на другой мешок. – А за ту цену, что ты просишь, я у Степана куплю.

Торговец поморщился:

– Ладно, ладно. Скидку сделаю.

И снова Варя победила. Матвей начинал понимать – эта девчонка была настоящим бойцом. Просто поле боя у нее было рынок, а оружие – знание цен и умение торговаться.

Последней остановкой был торговец медом. Толстый, лысый мужик с хитрыми глазками.

– Вот, молодые люди, – заискивающе сказал он. – Лучший мед в городе! Прямо с пасеки!

Варя молча взяла ложку, зачерпнула немного меда. Понюхала, повертела на свету, разглядывая цвет и текстуру. Потом попробовала – и её лицо стало каменным.

– Это не цветочный мед, – спокойно сказала она.

– Что⁈ – возмутился торговец. – Чистейший цветочный! Сам собирал!

– Липовый, – невозмутимо продолжила Варя. – Хороший, качественный, но липовый, а ты его продаешь как цветочный, который вдвое дороже.

Мужик побледнел: – Да ты что несешь, девчонка! Откуда тебе…

– Цвет светлее, – перебила его Варя, указывая ложкой. – Цветочный – темно-золотой, почти янтарный. Этот – бледно-желтый. Плюс запах – у липового сладкий, но без той густоты, что у цветочного и на вкус он легче, не такой насыщенный.

Она поставила ложку на прилавок и посмотрела торговцу в глаза: – Липовый мед хороший, я его возьму, но по нормальной цене – две монеты, а не четыре, как за цветочный.

Торговец открыл рот, потом закрыл. Понял, что обманывать эту девчонку бесполезно. – Две с половиной, – буркнул он. – Последнее слово.

– Две с половиной так две с половиной, – кивнула Варя и отсчитала монеты.

Когда они отошли, Матвей покачал головой с восхищением:

– Как ты разбираешься в продуктах? Цвет, запах, консистенция… Мастер тоже так делает, когда выбирает ингредиенты. Только я пока не научился так хорошо.

– Мастер? – переспросила Варя, бросив на него быстрый взгляд. – Ты про Александра?

– Да, – кивнул Матвей, и в его голосе прозвучала такая искренняя теплота, что Варя невольно замедлила шаг. – Он мой учитель. Спас меня, когда я умирал от голода в крепости, где нас обоих держали. Я был никем – поваренком, которого все пинали, а он… он увидел во мне человека.

Варя молчала, слушая.

– Он не обычный повар, – продолжал Матвей, глядя куда-то вдаль. – Он умеет видеть то, чего другие не замечают. В людях, в продуктах, в ситуациях. Помнишь, как он вчера готовил мясо? Для него каждый кусок – способ говорить с людьми.

– Говорить? – нахмурилась Варя.

– Ну да. Он накормил тебя и детей не просто чтобы накормить, а показать, что вы для него важны. Что он о вас заботится, – Матвей наконец посмотрел на нее. – Мастер всегда так делает. Сначала кормит, потом говорит. Потому что сытый человек слышит лучше, чем голодный.

Варя шла молча, переваривая услышанное.

– А откуда он? – наконец спросила она. – Он же не из здешних и ты тоже.

– Мы с севера, – коротко ответил Матвей. – Служили у одного знатного рода. Но… так вышло, что нам пришлось уехать. Начать заново.

Он не стал вдаваться в подробности – про войну, про интриги, про Морозовых. Варя не должна была знать слишком много, но и соврать он не мог.

– Понятно, – кивнула Варя. Видимо, она привыкла, что люди в Слободке редко рассказывают всю правду о своем прошлом. – Значит, он твой учитель. Чему он тебя учит?

– Всему, – просто ответил Матвей. – Готовить, думать, видеть возможности там, где другие видят только проблемы. Вот как вчера с вами – любой другой вызвал бы стражу и выгнал детей, а мастер увидел… команду.

Варя снова замолчала. Потом вдруг сказала:

– Он странный, твой мастер.

– Знаю, – улыбнулся Матвей. – Но он хороший. Я за него в огонь и в воду.

Варя покосилась на него и неожиданно усмехнулась:

– Ладно. Посмотрим, какой он на самом деле. Слова – это одно, а дела – другое.

– Увидишь, – уверенно сказал Матвей. – Скоро увидишь.

Матвей начинал понимать – выживание в Слободке требовало не меньше ума и знаний, чем торговля в богатых кварталах. Просто навыки были другие.

Они уже собирались уходить, когда подошли к торговцу щелоком. Варя показала на большой серый брусок:

– Этот сколько?

– Полфунта весом, – ответил продавец, грузный мужик с жирными пальцами. – Шесть монет.

– Дорого, – отрезала Варя. – Четыре дам.

– Пять, последнее слово, – продавец изобразил великодушие. – Щелок хороший.

– Ладно, пять так пять, – согласилась Варя и протянула монеты.

Продавец быстро взял деньги, отломил от большого куска кусок поменьше и протянул ей. Варя уже собиралась взять, но Матвей вдруг перехватил её руку.

– Погодите, – он внимательно посмотрел на отломанный кусок, потом на весы рядом с прилавком. – Взвесьте.

– Зачем? – насторожился продавец. – Я на глаз отмерил, всегда так делаю.

– Взвесьте, – твёрдо повторил Матвей.

Продавец нехотя положил кусок на весы. Стрелка показала чуть больше трети фунта.

– Смотрите, – Матвей указал на весы. – Треть фунта. Вы сказали – полфунта за шесть монет, согласились на пять. Значит, пять копеек за полфунта, а дали треть фунта. Это обман.

Варя мгновенно всё поняла, и её лицо стало жёстким:

– Ты что, нас за дураков держишь⁈

– Да я просто ошибся! – забормотал торговец, бледнея. – Отломил меньше, чем думал…

– Не ошибся, – спокойно сказал Матвей. – Вы специально отламываете меньше, когда покупатель не проверяет вес. Мой отец был купцом. Он научил меня распознавать такие фокусы ещё в детстве. На глаз полфунта от трети не отличишь, если не знаешь, но разница в деньгах – две монеты. За день на таких обвесах можно заработать довольно много.

Продавец открыл рот, но Варя его опередила:

– Давай полный вес и еще немного сверху или я пойду к старосте рынка и расскажу, что ты покупателей обвешиваешь. Тебя с этого места выгонят так быстро, что следы не успеешь замести.

Торговец, чертыхаясь, отломил ещё кусок и положил на весы. Теперь стрелка показала ровно полфунта. К этому куску он доложил еще небольшой кусочек.

– Вот так правильно, – кивнула Варя, забирая щелок.

Когда они отошли подальше, Варя остановилась и впервые посмотрела на Матвея с настоящим уважением:

– Как ты это увидел? Я бы ни за что не заметила!