Текст книги "Два-два-один Браво Бейкер (Two Two One Bravo Baker) (СИ)"

Автор книги: abundantlyqueer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Слева вверху – вскрытая наружная оболочка, слева внизу – беспламенный химический нагреватель.

*** Гиндукуш – горная система в Средней Азии. Большая часть Гиндукуша расположена на территории современного Афганистана, восточная часть с наиболее высокими пиками принадлежит Пакистану.

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/b/b3/Afghanistan_18.jpg/800px-Afghanistan_18.jpg

**** Изар – традиционные афганские штаны. Их ширина намного превышает длину, в поясе они собраны в многочисленные мелкие сборки. В отличие от шаровар их просторные штанины книзу постепенно сужаются.

***** Васкат – поверх рубахи почти все афганцы носят жилетку или национальную безрукавку, и то и другое называют «васкат» (английское waistcoat).

Перевод (подстрочник) песни к главе.

Ты превратился в моего заключенного,

Ослепил сам себя, и потому не видишь,

Что подчинился высшей силе

И сделался заложником любви.

Отвернись от меня, откажись от влечения,

Верни власть себе,

Отрекись от всех наших клятв.

Но ты нарушил эти правила,

И стал моим заложником.

Я грешник,

И я святой.

Я – это дьявол,

И бессонный призрак.

Я заставлю тебя разрыдаться,

И я же утолю твои слезы.

Я – тот предел,

Больше которого тебе не выдержать.

Ты груз,

Который я поднимаю.

Я – твое спасение,

И твой вестник греха.

Я заставлю тебя перешагнуть

Границы доверия.

Так выкупи же себя,

Заложник любви.

Ты говоришь, что родился заново,

Что раньше спал в логове лжи,

Что тебя не спасти,

И что безгрешность твоя утрачена.

Я подставил щеку

Под удар и получил его.

Правда обо мне

Никому не известна.

Слова насмешек

Я встречал с улыбкой.

За правду

Меня распнут.

И как безумец,

Передаю тебе свой лавровый венок,

Подобно герою,

Кладу трофеи к твоим ногам.

Следовать за дьяволом

У нас с тобой в крови.

И разве я тоже

Не заложник любви?

Ты говоришь, что должен жить один.

Что будет больно, но ты справишься…

Ты сказал, что родился заново…

Но ты так и останешься заложником любви.

Глава 15: И пусть кто-то мудрый услышит...

21 июля

К северо-востоку от Марьям Шах, граница Пакистана

Шерлок и Хинд лежат бок о бок, растянулись на животе, на широком отрывистом склоне. Хинд смотрит вдаль сквозь зрительную трубу,** Шерлок прислонился щекой к прикладу и смотрит в прицел.

– Семьсот пятьдесят ярдов, двигается быстро, справа налево, точно под той трещиной в скалах, – ровным тоном сообщает Хинд.

– Вижу, – тихо откликается Шерлок.

Они провели в горах четыре дня, и скулы Шерлока окрасились карамельно-коричневым загаром. Светлые глаза на фоне потемневшей кожи выделяются теперь особенно ярко, кажется даже, что радужки из светло-серых превратились в жемчужные. Шерлок оброс – над верхней губой появились темные усы, на подбородке пробивается густая борода. В загорелые руки въелась грязь, а губы покраснели и потрескались – в горах нещадно палит солнце, очень ветрено.

Бегущий по камням заяц замирает в тени высохшего кустарника.

– Семьсот семьдесят ярдов, – тихо произносит Хинд.

Затаив дыхание и не моргая, Шерлок смотрит в прицел. Заяц срывается с места. Эхо разносит по горам хлесткий звук выстрела, и пуля крупного калибра швыряет на камни окровавленный комок меха. Хинд невольно морщится.

– Чтоб меня, – выдыхает он.

Шерлок слегка разочарованно качает головой.

– Это едва ли половина действительной дальности стрельбы.

– Холмс, твою мать, это был сраный мелкий кролик, – резко возражает Хинд. – И он, черт дери, не стоял на месте. Маку о такой меткости только мечтать остается.

Шерлок прячет довольную улыбку. Они оба садятся, снизу их окликает Фархад.

– Говорит, хватит штаны протирать, пора двигать, – переводит Хинд.

Шерлок смотрит на Хинда. Тот пристально уставился вниз, на Фархада и двоих его спутников.

– Ты им не доверяешь, – говорит детектив.

– Не склонен доверять тем, кто когда-то в меня стрелял, – пожимает плечами Хинд.

Шерлок наклоняет голову и чуть приоткрывает рот в безмолвном вопросе.

– Фархад и его братья воюют на два фронта: и с нами, и с талибами, – нахмурившись, объясняет Хинд. – Ну, точнее, так оно было, пока на Дока не нашел приступ человеколюбия, и он не спас жизнь их отцу. Пуштуны ненавидят быть у кого-то в долгу – им нельзя сражаться против тех, кому они обязаны. Расплатившись по счетам, они смогут снова палить по Доку с чистой совестью.

Шерлок мотает головой и ухмыляется, убирает снайперку обратно в чехол, Хинд кладет зрительную трубу в рюкзак, оба поднимают штурмовые винтовки… И в этот момент гремит три выстрела: одиночный, а следом за ним еще два.

– Твою мать, – отрывисто бросает Хинд, и они с Шерлоком ничком падают на землю. – Это еще откуда?

Фархад с братьями укрылись за камнями. Снова гремят выстрелы. По ним палят откуда-то сверху, теперь это совершенно ясно.

– Это не подельники Роста, – говорит Хинд. – Отыскать тебя здесь нереально.

– Согласен, – кивает Шерлок. – К тому же, те, кто расправился с патрулем Харлоу, стреляли куда лучше.

Еще несколько выстрелов выбивают из камня перед ними мелкую крошку и пыль.

– Чтоб их, – бросает Хинд. – Стрелки они, может, и никудышные, но зато подобрались близко.

– Мы тут как на ладони, – говорит ему детектив. – Уходи, я прикрою.

– Нет. Прикрываю – я, уходишь – ты, – с негодованием отвергает его предложение Хинд.

– Я стреляю лучше, – возражает Шерлок.

– Да, но ты, мать твою, гражданский, – рычит Хинд. – Так что, когда скажу, беги.

Шерлок ухмыляется и покрепче перехватывает штурмовую винтовку.

– Готов?

– На счет три, – кивает он.

– Три, – бросает Хинд, рывком встает на колени, вскидывает винтовку и стреляет.

Шерлок вскакивает на ноги, со всех ног бежит к краю скалы и спрыгивает вниз, на каменистую почву. Фархад, Махар и Усман продвигаются наверх короткими перебежками из укрытия в укрытие, отстреливаясь на бегу. Шерлок замечает одного из нападавших – тот распластался на склоне. Судя по частоте выстрелов, их должно быть еще как минимум двое. Он вскидывает винтовку, дает короткую очередь и, не оборачиваясь, кричит:

– Хинд, давай!

– Ю-ху! – вопит тот и вскакивает на ноги.

Пули выбивают каменную крошку из скалы справа. Мгновенный разворот, и детектив засекает еще одного стрелка. Тот укрылся за камнями на склоне, немногим выше от того места, где недавно были Шерлок с Хиндом. Еще несколько вспышек, свист пуль над головой. Хинд снова падает ничком. Но прямо сейчас все, что действительно имеет значение, – это ложа винтовки у плеча, курок под указательным пальцем и едва показавшаяся из-за камней голова нападавшего. Выстрел. Противник Шерлока отшатывается, падает на землю.

– Давай, теперь можно, – окликает Шерлок и смотрит туда, где в последний раз видел Хинда.

Его там больше нет. Склон пуст. Только лежит чехол со снайперской винтовкой.

Преимущество сейчас явно не на стороне нападавших, и Фархад с братьями уверенно бегут вверх по склону, стреляя короткими очередями. Шерлок вскидывает винтовку на плечо, взбирается по откосу. Там, на иссушенной земле, лицом вниз лежит Хинд. Под ним расплывается темное влажное пятно. Винтовка его валяется рядом.

– Хинд, куда тебя ранили? – спрашивает Шерлок, хватает его за левое плечо и перекатывает на спину.

Левый рукав Хинда насквозь пропитался кровью. Глаза закрыты, правая щека в пыли, меж сомкнутых пухлых губ скользит рубиновая капля. Безвольное, вялое тело. Нет. Не безвольное. Безжизненное. То малейшее напряжение, что всегда остается у человека даже во сне, даже при потере сознания, ушло безвозвратно. Шерлок подхватывает Хинда под мышки, укладывает спиной себе на колени, но тот не двигается. Левая рука безвольно соскальзывает на землю, голова безжизненно клонится набок.

– Хинд, – зачем-то повторяет Шерлок, хотя все уже ясно. – Хинд.

Он раздвигает складки тонкой ткани на груди, смотрит на выглядывающий из бронежилета ворот рубахи – больше не желтовато-коричневый, а кроваво-красный – немного сдвигает Хинда на землю и поднимает его правую руку. В ткани аккуратное отверстие – пуля вошла точно под мышку. Несколько секунд Шерлок просто смотрит на рану, а потом обхватывает тело и снова укладывает себе на колени. Он дрожит, с губ срывается прерывистый вздох.

– О, боже, – тихо шепчет Шерлок, а потом повторяет уже громче. – О, боже. Джон…

Он наклоняется, утыкается лбом в бронежилет Хинда, обхватывает тело обеими руками, прижимает к себе и замирает. Шумно, прерывисто, сипло дышит.

Постепенно дыхание становится ровнее и глубже. Шерлок выпрямляется, укладывает тело Хинда на землю, просовывает руку под ворот рубахи и вытягивает цепочку с жетонами. Отсоединяет от нее короткую петлю с металлическими дисками. Краем глаза он замечает движение наверху и поднимает голову. Это возвращаются Фархад с братьями. Они идут не торопясь, у каждого в руках по две винтовки.

Шерлок отворачивается к Хинду, расстегивает и раскрывает бронежилет на его груди. Рубаха под ним от шеи до пояса пропиталась кровью, и сам бронежилет изнутри блестит ярко-алой влагой. Шерлок осматривает карманы один за другим, но все они пусты, и только в четвертом по счету он находит крохотный грубой работы символ «ом»*** на красном шнурке. Может, так и положено, а может, и его окрасила кровь. Теперь уже не разберешь. Находку Шерлок сжимает в левой руке, вместе с жетонами.

Остальные уже совсем близко, они видят, что произошло. Фархад что-то мягко произносит, но Шерлок не поворачивает голову, продолжает обыскивать тело. Несколько секунд молчания, и Фархад подходит ближе, что-то говорит, указывая то на рюкзак Хинда, то на всех четверых, то на горы. Встретившись с жестким взглядом детектива, Фархад сжимает губы, качает головой и повторяет сказанное ранее. Шерлок неохотно отворачивается, притягивает к себе рюкзак Хинда и выкладывает на землю все его содержимое. В боковых карманах обнаруживаются цифровая камера, кожаный бумажник, набитый листками и потертыми фотографиями, и карманное издание «Бхагавад-гиты» **** на английском языке. Их Шерлок забирает себе. Спальник и моток тонкой веревки откладывает в сторону. Все остальное – пайки, лекарства, инструменты, оружие и боеприпасы – сгребает в кучу и бросает сверху опустошенный рюкзак. Фархад что-то тихо говорит братьям, и они разбирают вещи.

Шерлок тем временем достает из своего медкомплекта марлю, льет на нее воду из бутылки и обтирает лицо Хинда, смывая грязь и кровь. Потом укладывает тело на расстеленный спальный мешок и заворачивает его, оставив открытым только лицо. Фархад с братьями молча стоят рядом.

– Прости. Твоих молитв я не знаю, а своих у меня нет, – тихо произносит Шерлок, закрывает Хинду лицо и обматывает веревкой укрытое спальным мешком тело.

Фархад что-то отрывисто выпаливает, нетерпеливо морщится и указывает на горы. Шерлок отворачивается, переносит Хинда к подножию скалы, кладет рядом с ним гладкий овальный камень. Потом еще один. И еще. И еще. Следующего окрика, более грубого и резкого, чем первый, он как будто не слышит совсем. Фархад что-то коротко приказывает, его братья подхватывают свои рюкзаки и оружие, а сам он кричит на Шерлока, резко и зло. Так и не получив ответа, он что-то цедит сквозь зубы и отворачивается. Трое афганцев медленно уходят вверх по склону. Холмик над Хиндом постепенно растет, камни у подножия скалы уже закончились, так что новые Шерлок собирает вокруг. И, кажется, ему нет ровным счетом никакого дела до того, что проводники уже далеко. Наконец, Фархад замирает, оборачивается, раздраженно всплескивает руками и спешит вниз. Его братья бегут следом.

Фархад яростно кричит и бурно жестикулирует, потом бросает рюкзак и винтовку на землю, подбирает камень и подходит ближе. Суровое лицо его под пристальным взглядом Шерлока неожиданно смягчается. Шерлок отходит в сторону, и камень Фархада присоединяется ко все растущему холмику.

Махар и Усман то помогают собирать камни, то настороженно оглядывают окрестности. Шерлок и Фархад работают молча и слаженно. Камень за камнем у подножия скалы вырастает низкий курган, а рядом – метка – большой, выложенный из камней крест. Теперь могилу можно будет разглядеть с воздуха. Все четверо вскидывают на плечи рюкзаки, берут оружие и идут вверх по склону, поднимаются в горы, с каждым шагом удаляясь от безымянного места, где был убит Вильям Хинд.

24 июля

Пятнадцать миль к востоку от Миянвали, Пакистан

Раньше впереди шли бы Махар и Фархад, за ними – Шерлок и Хинд, а Усман замыкал бы цепочку. Теперь же Шерлок идет впереди, один, и задает такой темп, что афганцы глядят на него с невольным уважением. Время от времени он оборачивается на окрики Фархада, и тот жестами показывает ему, куда идти дальше. Ночью Шерлок расстилает свой спальник в стороне от остальных. На него смотрят с беспокойством, но не подходят.

Днем они спускаются с гор и выходят на узкую мощеную дорогу среди низких холмов, протянувшуюся, кажется, до самого горизонта. Афганцы останавливаются, и Фархад окликает Шерлока. Тот оборачивается, замирает, но не подходит к ним. На лице Фархада замешательство, он явно мнется, пытаясь придумать, что бы сказать на прощание. Шерлок коротко мотает головой – это скорее даже не кивок, а некий разрешающий уйти жест – отворачивается и уходит, ни разу не обернувшись. Несколько секунд бывшие проводники смотрят ему вслед, а потом медленно бредут обратно.

Вечереет. Шерлок идет вдоль дороги быстрым уверенным шагом. Холмы теперь ниже, дорога шире, мимо то и дело проносятся автомобили – седаны и пикапы. Дикие земли закончились, впереди – царство закона и порядка, пусть и насаждаемого железной рукой. Рядом с ним тормозит грузовик с открытым кузовом, оттуда высыпает с полдюжины пакистанских военных. На детектива наставляют винтовки и приказывают – сначала словами, а потом, разобравшись, что он ничего не понимает, жестами – поднять руки. У него отбирают штурмовую винтовку, рюкзак, кобуру с револьвером и нож. Шерлок не сопротивляется и не возражает. Его толкают, что-то кричат, требуют ответа. Но разве можно ответить на вопросы, которые не понимаешь?

– Имя – Шерлок Холмс, – произносит он. – Гражданин Британии.

Разумеется, его тоже не понимают, но что-то – то ли знакомое произношение, то ли уверенный голос – привлекает их внимание. Он коротко указывает себе на грудь, старший офицер осторожно кивает, и, получив это разрешение, Шерлок медленно опускает руки и распахивает складки верхней одежды. Военные слегка расслабляются. Вид британского бронежилета «Osprey»***** им совершенно точно знаком, еще больше интереса вызывает выведенное на нем имя. Теперь на детектива смотрят не враждебно, а скорее с настороженным любопытством. Шерлок расстегивает бронежилет слева, засовывает руку внутрь, достает паспорт и отдает его офицеру. Тот кивает – ему явно известно, что означает эта тонкая буро-красная книжица с золотыми буквами и гербом. ******

Шерлока ведут к грузовику, не спуская прицелов, но уже без рукоприкладства. Следом забираются остальные, прихватив его вещи. Шерлок садится на узкую скамью и смотрит вдаль. Грузовик трогается с места. Мелькающие мимо холмы становятся все ниже, а разбитая дорога шире и ровнее.

Исламабад встречает его ухоженными газонами и многочисленными зданиями. Бетон и кирпич, камень и мрамор одновременно навевают мысли о новизне и ветхости. Верховный Комиссариат Великобритании расположился в здании из ржаво-коричневого бетона и темного стекла. Внутрь Шерлока пускают только тщательно изучив его паспорт. Обе винтовки, револьвер и нож конфискуют, остальное возвращают ему и проводят в крохотную переговорную. Стены в комнате выкрашены в белый, на полу – серое ковровое покрытие. Шерлок сидит на стуле, лицом к двери, и смотрит в пол. Рядом стоит пластиковый стол и еще один стул. Несколько минут спустя в переговорную заходит представительный молодой офицер. Он без бронежилета, из оружия при нем только пистолет в бедренной кобуре.

– Мистер Холмс, я – капитан Кэдиган, – произносит офицер и улыбается. Такую улыбку обычно адресуют врачи маленьким больным детям. – Попали в переплет, сэр?

Шерлок поднимает взгляд, и улыбка Кэдигана медленно гаснет. То ли он разглядел что-то в выражении лица гостя, то ли просто поражен тем, как резко выделяются на загорелой коже светлые глаза. Шерлок разжимает пальцы правой руки и медленно выкладывает на стол зажатое в ней сокровище – жетоны и талисман Хинда.

– Капрал Вильям Хинд, сороковой десантно-дивизионный, морская пехота, – четко произносит он. – Тело в горах, в двадцати пяти милях к северо-востоку от Марьям Шах. Рядом – крупная метка, хорошо различимая с воздуха.

– Ясно, – тихо откликается его собеседник. – Сэр, вы не ранены?

– Его командир не в курсе, – продолжает Шерлок, не обращая внимания на вопрос. – Сообщить ему должен я.

По лицу Кэдигана видно, что он борется с желанием возразить – такое явно против правил – но короткий кивок показывает: капитану известно, что понятие «правила» к Шерлоку неприменимо. Он выходит из комнаты и возвращается через десять минут, протягивает Шерлоку мобильный.

– Капитан Ватсон на линии.

Шерлок вскакивает, выхватывает телефон и прижимает его к груди.

– Уйдите, – бросает он.

Кэдиган явно оскорблен и раздражен, но молча кивает в знак согласия, отворачивается и выходит в коридор. Шерлок прижимает телефон к уху.

– Джон.

– Шерлок? – немедленно откликается тот. – Ты в по…

При звуках его голоса Шерлок расслабляется на какую-то долю секунды, но тут же напрягается снова.

– Хинд погиб, – сообщает он твердо и решительно.

Резкий вдох, тихий медленный выдох, и Джон мягко спрашивает:

– Ты не ранен?

– Нет, я в норме, – Шерлок хмурится. – Джон… Все произошло так быстро… Думаю, он даже почти ничего не…

– Хорошо, – отвечает тот, в голосе слышится явное облегчение, и Шерлок невольно зажмуривается. – Я сообщу семье… Им нужно будет знать, что…

– Я поеду к ним, – Шерлок распахивает глаза. – Я вернусь домой и отправлюсь в Бристоль.

– Шерлок, ты не обязан…

– Я поеду, – настаивает он. – Скажи только, что им говорить.

– Ладно, – соглашается Джон. – Спасибо… Очень поможешь.

Повисает долгая, болезненная тишина. Шерлок снова зажмуривается и вслушивается в дыхание Джона.

– Ну, мне надо идти, – наконец произносит тот. – Надо… надо сказать ребятам.

– Джон, – выдыхает Шерлок. – Я люблю тебя.

– Знаю, – хрипло откликается он.

Шерлок зажмуривается еще крепче, морщится, а потом открывает глаза.

– Я тоже тебя люблю, – сдавленно произносит Джон.

– Прощай, Джон, – губы Шерлока искривляются в болезненной гримасе.

– Прощай, – тихий выдох в ответ.

Возвращается Кэдиган. Он стоял в коридоре довольно далеко, и ничего не слышал, но дверь была открыта, так что он понял, что разговор закончен.

– Вертолет готов доставить вас в аэропорт, – сообщает он. – Там вас будет ждать самолет. Если желаете, можем подобрать вам более привычную одежду.

– Да, будет кстати. Благодарю, – автоматически откликается Шерлок и возвращает ему телефон.

Ему приносят бледно-голубую форменную рубашку, брюки-карго светло-песочного цвета и темно-синюю охотничью куртку, немного широкую в плечах. Пуштунский костюм Шерлок оставляет там же, где переодевался, – в комнате отдыха, – но бронежилет запихивает в рюкзак, выбросив оттуда остатки продуктов и медикаменты. Сиденья вертолета, куда его сажают, обиты мягкой тканью и снабжены страховочными ремнями. Дверь закрывается, ревут винты, и вертолет взмывает в воздух.

Вечернее небо окрасилось на западе в алый и розовый, а на востоке уже посерело. Вертолет приземляется в аэропорту на дальней полосе. Шерлока проводят в самолет. У кресла его ждет женщина-медик в военной форме британской армии с нашитым на рукаве красным крестом. В руках у нее пластиковый поднос с ампулой, шприцем и запечатанная в фольгу спиртовая салфетка.

– Мистер Холмс, сэр, если желаете, могу сделать вам укол перед вылетом, – мягко произносит врач.

Шерлок падает в кресло и рассеянно кивает.

– Вашу руку, сэр.

Он закатывает рукав охотничьей куртки и рубашки на левой руке и отворачивается к окну. Короткий укол, жжение, лекарство струится по вене.

– Ну, вот и все, – медик убирает использованный шприц и ампулу. – Хорошего полета, сэр.

Шерлок откидывает голову на спинку сиденья и закрывает глаза.

25 июля

Где-то в небе, над Германией, они попадают под ливень. Струи воды стекают по иллюминатору, и воздушный поток уносит их прочь. Когда самолет приземляется в Норфолте, дождь все еще моросит, а небо только-только начинает светлеть. Шерлок садится в ожидающую его машину. Там, на заднем сиденье, лежит его спортивная сумка, а сверху – потрепанное и измятое пальто. Впрочем, эта находка почти не удивляет. Шерлок натягивает пальто, вздрагивает от прикосновения неожиданно-прохладной подкладки и плотно запахивается.

В Лондоне раннее утро, и улицы почти пусты. Шерлок смотрит в окно, скользит равнодушным взглядом по мелькающим мимо домам и переулкам, иногда смотрит вверх, на нависающее над городом непривычно низкое свинцово-темное небо. Автомобиль останавливается на Монтегю-стрит, и детектив выходит на улицу. На плече – спортивная сумка, в руке – рюкзак. Поднявшись в квартиру по узкой лестнице, он сбрасывает пальто на стул, багаж швыряет в кресло у стола, рассеянно потирает обросший подбородок, прижимает ладони к глазам и с силой проводит пальцами по коротко остриженным волосам.

Час спустя Шерлок сидит в гостиной, умытый и гладко выбритый, вытирает влажные волосы полотенцем. На нем чистые пижамные штаны и футболка. Он расстегивает спортивную сумку, распаковывает ее, складывает грязную одежду на пол, рядом с креслом, банные принадлежности относит в ванную, остальное – в спальню. Опустевшая сумка летит на груду коробок у двери, и он расстегивает рюкзак. Всего одно легкое касание кончиками пальцев грязного, запыленного брезента, и Шерлок тут же вздрагивает, напрягается всем телом. Он вытаскивает свой бронежилет, опускается на колени рядом с креслом и смотрит на собственное имя, выведенное четким и уверенным почерком Джона. Затем он наклоняет голову, прижимается к бронежилету лбом, закрывает глаза и вдыхает запах пота, раскаленного песка и нещадно палящего солнца.

_________________

От переводчика

Арт к этой главе. Думаю, сами понимаете, кто на нем изображен.

[http://221bb.ru/docs/eb362d.jpg]

* В оригинале – «And hope that someone wise is listening», строчка из песни «When I go», исполнитель – Dave Carter. Песня опять же редкая, так что подстрочник дам в конце. Удивительно красивая, пронзительная, образная и щемящая. Крайне рекомендую к прослушиванию.

Послушать – тут [http://www.youtube.com/watch?v=uZk1CvsDSZc]

** Зрительная труба – прибор с фокусирующей оптикой для наблюдения точечных целей.

Выглядит примерно так [http://www.savageisland.co.uk/images/Hawke-Nature-Trek-ED-Spotting-Scope.jpg]

*** Ом – в индуистской и ведической традиции – сакральный звук, изначальная мантра. Звук «Ом» является самым священным звуком в индуизме. Он символизирует собой движение вверх, приближение души к высшим сферам. В различных письменностях изображается по-разному. Один из вариантов талисмана со знаком «ом» – [http://zna4ki25mm.ru/pictures/2_84.jpg]

**** «Бхагавад-гита» ( «Божественная песнь») – памятник древнеиндийской литературы на санскрите, является одним из священных текстов индуизма, в котором представлена основная суть индуистской философии.

***** Osprey – характерный и узнаваемый бронежилет британских войск.

****** Британский паспорт выглядит вот так

[http://www.kanahin.ru/other_fotos/uk-passport.jpg]

Перевод песни (подстрочник, не полный)

Придите ко мне, одинокий охотник, вождь и король...

Я умру и взовьюсь в небо соколом.

Брат, подставь мне свое крыло.

Я умру и сорвусь с неба молнией.

Раскачусь я громом в небе, призывая на битву,

И взовьюсь с прерий ввысь смерчем из пыли и крови,

И сокрушу врагов своих, обрушившись на них снежной бурей.

И лишь ветер будет петь о славе моей и величии, когда я умру.

Танцуй для меня, проворный и худой шаман.

Я умру, и умчусь вдаль койотом.

Путник, не ведающий усталости, одолжит мне свои одеяния,

Я умру, и убегу прочь волком.

Я проснусь вместе с рассветом, и в полдень буду целовать небеса.

И в лунном свете будет звучать мой голос, обращенный к матери.

И голос мой пропоет эту песнь и к нему присоединится хор,

Я отправляю это послание, и пусть кто-то мудрый услышит...