Текст книги "Мир без принцев (ЛП)"

Автор книги: Зоман Чейнани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Когда воздух прояснился над Лесом, Тедрос увидел листья и траву, флуоресцирующие синим магическим светом. Ветер волнами набегал на траву и цветы, и шелестя ими, притворяясь морским бризом. Недалеко от северных ворот серебристыми спорами мерцало Папоротниковое поле, а если посмотреть чуть западнее ивы с каждым порывом ветра роняли свои сапфировые листья на землю, в то время как Голубые пещеры на юге бросали тени на тыквенные грядки.

Будучи ребенком Тедрос много попутешествовал с родителями и повидал немало красот – райские гроты в Перешептывающихся горах, озера сирен в Авонлее, оазисы Золотых рыбок в Пустынях Шазаба... Но вот принц смотрел сверху на Синий Лес и он казался ему таким маленьким, таким невинным в этом полном опасностей мире, и понимал, каким райским местом мог быть этот лес. Но спустя две ночи там развернется ад и случится это по его вине.

Вдруг он заметил движение возле ворот... человеческая тень, выскользнула из Леса...

Тедрос присмотрелся получше...

– Ты идешь или нет? – раздался голос Филиппа у принца за спиной.

Тедрос развернулся и увидел, что он сидит на широком плоском мраморном выступе, и болтает ногами над Лесом.

– Или ты все еще хочешь в ванную? – лукаво произнес его сокамерник.

Тедрос взобрался на карниз и устроился поближе к Филиппу. Хотя при обычных обстоятельствах Тедрос не совершил бы подобного, так как не жаловал высоту.

– Как твоя рука? – спросил Тедрос, осматривая рану соседа, все еще кровоточащую. – Не хотелось бы, чтобы туда попала инфекция...

Филипп передернул плечами и уставился на Лес.

– Как ты можешь спокойно спать, зная, что обрекаешь двух девушек на смерть? Двух девушек, которые тебя любили?

Тедрос немного помолчал, а потом ответил:

– В сказках всегда есть три персонажа, Филипп. Пара истинно влюбленных и злодей. В конце кто-то обязательно умирает. В то мгновение, когда Агата спрятала в башне Софи, когда Агата напала на меня, она сделала из меня злодея. – Он посмотрел на Филиппа. – И я не прочь сыграть свою роль, если это касается спасения моей жизни.

Тедрос заметил, что щеки его соседа становятся все краснее и краснее... Внезапно Филипп рассмеялся, да так сильно, что у него даже слезы их глаз брызнули.

– Да что с тобой? – хмуро спросил Тедрос.

– Все хотели найти свою истинную любовь, а теперь все хотят переубивать друг друга, – смеясь, произнес Филипп, вытирая глаза. – И правды теперь не знает никто.

– Со всем уважением, Филипп, но ты-то, вообще, что можешь знать?

Филипп разразился еще большим хохотом, закрыв лицо руками.

– Ты хуже девчонки, – пробормотал Тедрос.

Филипп уже начал подвывать, но увидев каменное выражение лица Тедроса, смех его стал тише, а потом и вовсе прекратился.

Где-то внизу сбивчиво застрекотал сверчок. Над Голубым ручьем пролетел аист, по перилам моста друг за другом пробежали две белки. Завтра Мэнли и Декан девчонок расставят по всему лесу ловушек, и все зверье попрячется по завершения Испытания, пока опасность не минует.

– Ну, Филипп, какой у тебя замок?

Его сокамерник моргнул.

– Замок?

– Ты принц или где? Ты ж не в шалаше живешь, полагаю.

– А, ну да... гм... это... небольшой... такой замок. Больше похожий на... коттедж.

– Наверное, там уютно. Никогда не любил жить в больших замках. Целыми днями только и делаешь, что ищешь людей по всему замку. Ты в семье живешь?

– У меня только отец, – ответил Филипп, горько усмехнувшись.

– Ну, по крайней мере, у тебя есть отец. – Тедрос вздохнул. У меня никого. После школы меня ждет пустой замок, вороватая прислуга и королевство в упадке.

– Как думаешь, ты еще увидишь когда-нибудь свою мать?

Тедрос покачал головой.

– Да мне и не хочется её видеть. Отец подписал ей смертный приговор. Как только мне исполнится шестнадцать, я стану королем. И если я её найду, то исполню приговор в честь отца.

Филипп в шоке развернулся к Тедросу, но тот поднял взгляд к небу.

– Ты должен искать Сказочника, Филипп. Скоро рассвет.

– Разве можно казнить мать? – удивленно спросил Филипп. – Я бы отдал что угодно лишь бы её увидеть вновь. Что угодно. Вот мое истинное «Долго и Счастливо». – Он вздохнул и сгорбился. – Но я не такой, как Агата. Никто не слышит моих желаний.

– Расскажи, какой она была... твоя мать.

– Её звали Ванессой. Что означает «бабочка». Я все еще помню её лицо, когда они пролетали большой синей стайкой по переулку, каждую весну... Она говорила, что однажды я улечу, прямо как эти бабочки... найду жизнь лучше её, найду место, где все мои мечты осуществятся. «Не давай никому встать на пути к своему счастливому концу», говорила она, – рассказывал Филипп надломленным голосом. – «Гусеницам ничего не известно про бабочек».

Тедрос дотронулся до его плеча. Филипп прильнул к нему и наконец дал волю слезам.

– Её единственная подруга забрала у неё единственного парня, которого она любила, Тедрос, – сказал Филипп. – Я не хочу закончить свою жизнь, как она. В полном одиночестве.

Тишина между двумя парнями сгустилась.

– Никогда не встречал парня, который хотел бы стать бабочкой, – негромко произнес Тедрос.

Филипп поднял глаза. Оба мальчика смотрели друг на друга, их бедра на карнизе соприкасались.

Тедрос сглотнул и выскочил на балкон.

– Пора назад. Пошли, найдем это чертово перо.

– Тедрос, подожди...

Но принц уже бежал прочь, спотыкаясь, пролезая между колоннами, пока совсем не исчез во мраке.

Софи медленно провела по тому месту на карнизе, где только что сидел Тедрос.

Она говорила себе, что нужно спешить в серебряную башню, и искать перо, у них еще есть несколько часов. Нужно отправлять Агату домой... нужно вставать и идти...

Но вместо этого она просто сидела там, в одиночестве над Лесом, пока утренний свет разгонял ночь.

Прим.переводчика: *чонсам – китайское платье или халат с разрезами по бокам.

Глава 21

Красный свет

Три ведьмочки считали Агату подругой, несмотря на свое плохое умение обзаводиться друзьями. Посему можно было ожидать, что Эстер, Анадиль и Дот улыбнуться, махнут ей рукой или, очень даже вероятно, займут место для Агаты, когда она вошла в Зал Добра на урок Истории в последний день перед Испытанием. Но, когда Агата, одетая в школьную форму, втиснулась рядом с ними, с красными от отсутствия сна глазами, у ведьмочек были такие лица, будто Агата – это последнее что им сейчас хотелось бы видеть.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела Эстер. – И почему мы тебя видим?

– Она знает, – прошипела Агата в ответ.

Ведьмочки, как по команде, все развернулись к ней.

– Знает? – выдавила Дот.

– Что ей известно? – выдохнула Эстер.

Двойные двери распахнулись и в Зал ворвалась Декан с переписанным учебником в руке. По дороге к кафедре она одарила Агату озорной улыбкой.

– Приятно видеть, что наш Староста вернулась со своей подготовки. Уверена, что ты прекрасно провела время, – сказала она спокойно. – Как себя чувствует Софи?

Агата невозмутимо уставилась на Декана.

– Как раз сейчас она кое-что ищет.

Все девочки в зале развернулись к Декану, удивленные её обменом реплик с Агатой.

– О, Боже. Время имеет существенное значение, когда на кону ваши жизни, – невинно ответила Эвелин. – Полагаю, это то, что она не может найти?

– Она найдет, – сплюнула Агата, когда девочки повернулись к ней. – Вы не знаете Софи.

– Ну, а ты у нас, конечно, же еще как знаешь, – сказала Декан, глаза которой радостно заискрились. – Бородавки и тому подобное.

Агата побледнела, а сидящие рядом девочки застонали.

– Все, – ахнула Эстер. – Ей... все известно.

– Сегодня вечером мы отпразднуем канун Испытания. Нас ждет пьеса и объявление имен девушек, вошедших в команду. Кроме того, запланирован банкет, на котором мы пожелаем удачно выступить нашей команде, против мальчиков, – вещала Декан из-за старой кафедры своего брата. – Но у нас остался еще один урок истории, которые подготовит нас к предстоящему Испытанию...

– Она никак не могла узнать про превращение Софи в парня, – прошептала Дот Агате и ведьмочкам. Она заметила двух бабочек на плече Анадиль и превратила их в брюссельскую капусту. – С другой стороны, как она могла знать, что мы использовали заклинанием Мерлина?

– Так она же сама нам о нем рассказала, – сказала Агата, вспоминая, как загадочно Декан улыбалась в тот день. – Она нас прямо навела на него.

– Может быть, она все спланировала с самого начала, – эхом отозвалась Анадиль, – разделить Софи с Агатой, потом спрятать Сказочника, чтобы мы не избежали Испытания.

– Да она просто могла их где-нибудь запереть, – возразила Эстер, мотая головой. – Зачем нужны такие сложности? Зачем отправлять Софи в замок к парням? – Её черные глаза сощурились и затуманились. – Если только...

– Ты разговаривала с Беатрикс? – с нажимом просила Агата у Анадиль, видя, как все больше бабочек вылетает из платья Декана. – Она должна сказать нам, где перо!

– Даже не думай, что это она его спрятала, – заговорила Дот. – Я притворилась, типа готовлюсь к «Отбору для Испытания» с несколькими Счастливицами и спросила её о свойствах змеиной кожи. Она вообще не шарит, что из змеиной кожи можно сшить плащ-невидимку. Никто из Счастливиц об этом не знает. Так что плащ сто пудов принадлежит Несчастливеце!

Эстер посмотрела на неё, будто хотела сказать что-то стоящее внимания, но Агата отмахнулась от слов Дот.

– Беатрикс врет, – настаивала Агата. – Плащ точно её!

– Что ж, Лысяшка нам все равно ничего не скажет, а у вас с Софи остался всего один вечер для побега, – отрезала Анадиль.

– А ты уверена, что симптомы Софи целиком и полностью на совести Эвелин? – хмуро спросила Эстер у Агаты.

– Если бы ты видела лицо Софи, когда она увидела свои волосатые ноги и кадык, ты бы перестала сомневаться в том, что она Добро, – сказала в ответ Агата.

Эстер, ворча, почесала своего демона.

– Слушайте, хватит уже ругаться на ровном месте. Это ни к чему не приведет. – Агата вздохнула. – Не забыли, Софи была в башне Школьного Директора? Две ночи назад она светила из окна той башни своим фонарем! Наверняка, именно сейчас, она очень близка к тому, чтобы найти Сказочника.

– Тогда почему она не посветила им вчера? – ехидно спросила Эстер. – Почему она больше не зажигала фонарь, а?

Но Агата проигнорировала её и смотрела за тем, как Декан открывает свою книгу, чтобы начать урок. Агата и сама задавалась тем же вопросом, что и Эстер.

– Ты почти лидер команды на Испытание! – радостно сообщил Хорт, догоняя Филиппа по дороге на их первый урок. – Ну ты помнишь – я помогаю тебе, а ты мне. По рукам?

Софи не ответила. Её ноги будто налились свинцом, она тяжело дышала, а на лбу еще и прыщ выскочил. С восходом солнца она притащилась обратно в подземелье, чтобы урвать часок сна перед утренними занятиями, прежде чем её разбудил Тедрос, который явно принял ванную и сменил рубашку, протягивая ей ломоть хлеба с маслом.

– Хотя Арик мог отвернуть мне башку за то, что я явился на завтрак, но никто ничего не сказал. Думаю, все боятся Филиппа-Варвара, после вчерашнего, – сказал принц, улыбаясь своему сокамернику. – Вставай, бабочка, поешь.

Софи чуть приоткрыла сонные глаза и покосилась на хлеб с жирным слоем масло. Её желудок зарокотал, требуя чего-нибудь съестного. Но несмотря на то, что она сейчас прибывала в шкуре парня, всему были свои пределы. Она простонала и натянула простыни на стриженные пушистые светлые волосы.

– Ну потом не жалуйся, – сказал Тедрос, откусывая кусок бутерброда. – Фил, тебе лучше поторопиться, если ты хочешь успеть принять ванную. Через десять минут уже урок начнется.

Софи простонала как раненная обезьяна.

– Слушай, я знаю, что в день нашего знакомства повел себя как полный придурок, но теперь я рад нашей дружбе, – услышала она голос Тедроса. – И больше я не буду сливать тебе состязания. Сегодня я должен победить, тогда я смогу попасть ночью в ту башню. Если я найду Сказочника, может Мэнли включит меня в команду.

Софи почувствовала приступ дурноты.

– Тогда ты сможешь убить Софи.

– Таким образом, я смогу защитить тебя от неё.

Софи села. Её глаза округлились от ужаса.

– И всех остальных, – сказал принц, надевая форменную рубаху.

Софи увидела обнаженную спину Тедроса, она пашела здоровьем, и точно прибавила в весе, по сравнению с вчерашним днем. Внезапно она обратила внимание на его мускулистые плечи... загар... мятный запах чистой кожи...

– Филипп!

Гнусавый голос Хорта вывел её из оцепенения.

– Ну так мы договорились? – спросил он, когда они повернули к Залу Зла.

Софи покраснела, о чем она только думает. Её ждет Агата, от неё зависит жизнь девочек, а она тут размечталась о своем возможном убийце....

– Договорились, – с энтузиазмом ответила Софи Хорту, поправляя бриджи своей школьной формы. – Ты должен помочь мне вернуться сегодня к поискам Сказочника.

– Узнаю своего Филиппа. Парни тут пустили слух, что ты избавил сегодня ночью Тедроса от наказания, но я-то знал, что это фигня на постном масле. Это ведь Тедрос подвел нас всех под это Испытание, включая тебя. По крайней мере, мы можем преподать урок Принцу-Красавчику...

– Нет. Все дело в моих оценках и не более. Это вообще никого не касается. Отставь его в покое.

Хорт замер как вкопанный.

– Ты пощадил его прошлой ночью?!

Софи развернулась к Хорту, её аристократическое лицо излучало холод:

– Вообще-то, это тебя не касается.

Хорт посмотрел на Филиппа так, будто тот вонзил ему нож в грудь. Но потом сглотнул и натужно улыбнулся.

– Н-н-но... но мы ведь все еще лучшие друзья, да, Филипп?

Софи самодовольно улыбнулась.

– Ну еще бы, – сказала она, не глядя на него, идя дальше по коридору.

– Потрясный ты чувак, – охнул Хорт, вприпрыжку бросившись догонять его. – Просто хотел убедиться, что ты знаешь, кто твой настоящий кореш.

Софи рассеянно кивнула, стараясь сосредоточиться на Агате, Агате, Агате, хотя все, о чем она могла думать, был принцем.

– Я решила, что, наверное, на последнем нашем уроке перед Испытанием стоит познакомить вас с моей историей, – громогласно сообщила Эвелин Сэдер.

Агата с Эстер перестали перешептываться и удивленно уставились на кафедру. Последний человек, от которого они ожидали, что он прольет свет на прошлое Декана – это сама Декан.

– Сказочник не писал мою историю, со временем перо, несомненно, исправит это упущение. Ибо я выжила, а одичалый мальчик вернул меня сюда, чтобы я повела всех вас за собой, – продолжила говорить Эвелин. – Теперь, впервые, история отразит правду.

Она провела пальцами по своему учебнику, открытому на кафедре и возвестила на весь зал:

– Глава 28: Известные Провидицы.

Над книгой в белесой дымке появилась трехмерная картинка бледной старой Школы Добра и Зла.

– Наверное, нам нужно читать дальше, – пробормотала Эстер Агате.

Декан улыбнулась своим студенткам.

– Добро пожаловать в мою сказку.

Она дунула на призрачную сцену, и та взорвалась мириадами сверкающих осколков, которые со свистом пронеслись над девочками. Агата прикрыла глаза от сияния и снова почувствовала, что падает, пока ступни мягко не соприкоснулись с полом. Она открыла глаза и обнаружила себя в Зале Добра, но три ведьмочки и прочие девочки из её школы исчезли. Воздух теперь в зале был какой-то странный. Будто весь зал, в котором на скамьях сидели девушки в розовых сарафанах и юноши в форме Счастливцев, был покрыт прозрачной пленкой.

Агата медленно подняла взгляд и увидела Эвелин за деревянной кафедрой, только на десять лет моложе, свежую и очаровательную. Только бабочки на её платье не синие, а красные.

– Когда-то давным-давно, я преподавала здесь в Школе Добра, а мой брат Огуст, преподавал в Школе Зла, – повествовал её голос.

Агата недоверчиво нахмурилась. Профессор Сэдер утверждал ровно обратное в своей книге – что Эвелин преподавала в Зле и то, только потому что она попросил за неё Школьного Директора.

– Но мой брат давно завидовал моим силам, – рассказывала Декан, – и с помощью заговора устроил так, чтобы моя школа досталась ему.

Агата нахмурилась еще больше. Это ложь, подумала она. И все же, она смотрела на прекрасных внимающих будущих принцев и улыбающуюся справедливую деву, поглощенную уроком, и на какое-то мгновение ей почудилось... что все так оно и было...

– Но и на этом не остановился мой брат...

Окна в зале пораспахивались и сквозь туман пронеслись желто-зеленые глаза, сметая студентов со своих лавок. Перепуганные Счастливцы бросились к дверям, а то время, как захваченная Эвелин арканом из тумана была выброшена вместе со своими красными бабочками в окно...

– И я поклялась вернуться после его смерти, – объявила Эвелин, – обещая, что однажды девочки будут избавлены от мужской лжи и предательства...

Агата сильнее сжала челюсти, когда студенты Добра бросились вон из зала. Сцена казалась все более и более правдоподобной. Она подумала о Дови и Лессо, которые преподносили Огуста Сэдера как сумасбродного и опасного, когда она училась первый год в школе... Может он изменил тот текст в черепаховой книжке, чтобы изменить свою собственную историю? Может быть, это он лгал все время?

Зал заполнили зеленые перья, и призраки Счастливцев пронеслись мимо Агаты, которая сильно зажмурилась, закрывая голову руками, уже не понимая, что взаправду, а что нет...

Пока что-то очень по-настоящему не кольнуло её в кончик носа.

Агата открыла глаза и увидела одно-единственное белое лебединое перышко, проплывающее мимо неё сквозь дым и бросившихся наутек Счастливцев, к дальней фреске на стене Зала Добра.

Агата последовала за пером к мозаичной картине со Школьным Директором в серебряной маске, и Сказочником, зависшего над его протянутой рукой. Лебединое перышко подплыло к стене и воткнулось рядом со Сказочником, будто приготовившись к тому, что его сейчас использую по назначению. Агата интуитивно потянулась к перу... Плитка мозаики опустилась, а стена тут же исчезла. А потом все плитки исчезли, обнаружив достаточно большое пространство, чтобы через него проскочить. Несмотря на страх, Агата решилась рискнуть и ринулась в проем...

...и оказалась в маленькой полутемной комнатке с большой мраморной дверью, поджидавшую её. Агата открыла дверь и увидела плохо освещенный проход поменьше и еще одну белую дверь, так же поменьше, за которой скрывался еще более темный проход и еще меньше дверь, а за ней еще более темный и еще меньшая и так далее... пока она, наконец, не выползла на коленях через крошечный иллюминатор в кромешной черноте.

Агата поплелась в холодную, бесконечную темноту, обнимая себя руками, покрывшимися мурашками. Она сосредоточилась на своем все возрастающем страхе и почувствовала, как палец нагрелся и заморгал светом.

– Где я? – ойкнула она.

– В той части ее памяти, в которой Эвелин хочет никого видеть, – ответил знакомый ей голос.

Агата медленно подняла светящийся палец, используя его в качестве фонарика.

Ей улыбнулся профессор Огуст Сэдер.

На кону стоял последний шанс найти Сказочника, и для этого Софи нужно было выиграть большинство состязаний из пяти.

Ей стало значительно легче дышать, когда победила в первых двух. Не без помощи Хорта. В состязании «Оружия» он заставил дрожать секиру в руке противника Софи, а во втором, в «Прятках на выживание», сделал так, чтобы все, кто пытались найти Софи проходили мимо. Но даже с помощью Хорта, она едва обошла Тедроса, который бился в полную сил, и шел прямо за ней на втором месте.

Когда Софи вошла в обугленный класс профессора Мэнли, сосредоточенная на следующем состязании, она почувствовала, как рука принца обняла её за широкие плечи.

– Вижу, ты опять жульничаешь, Филипп.

– Может быть, если мне удастся найти Сказочника, я не дам состояться этому дурацкому Испытанию, – огрызнулась Софи.

– Ты уверен, что хорошо поискал Сказочника прошлой ночью? – спросил Тедрос.

– Вообще-то, я отвлекся, чтобы не дать тебя убить? – в ответ поинтересовалась Софи.

– Тедрос, Филипп, хорош уже глазки друг другу строить, – проворчал Мэнли, вставая позади них.

Все парни посмотрели на Тедроса и Филиппа, которые застыли в неловкой позе, отпрянув друг от друга.

Расстроенная Софи следующие два состязания была второй после Тедроса, из-за того, что её все время отвлекали мысли – не заигрывал ли с ней принц.

Ну конечно, он не заигрывал со мной, убеждала она себя. Я же парень, тупая моя башка. Парень!

– Филипп, он забирает твой рейтинг, – пробрюзжал Хорт, когда они шли на последний урок. – То, кто победит в последнем состязании – станет лучшим. Филипп, ты можешь потерять свое место лидера в команде! Мы должны его устранить...

– Я сказал нет, – рявкнула Софи, да так громко, что Хорт аж подпрыгнул.

Так как Синий лес был под запретом до Испытания следующим вечером, все восемьдесят парней для занятий по Фитнессу собрались в Зале Зла, где их уже поджидал на ржавой люстре Олбермарль.

– Простой забег наперегонки по замку, – сообщил дятел, глядя на них поверх очков.

Софи наблюдала за тем, как у неё между ног на кирпичном полу появилась желтая флуоресцентная линия, которая протянулась по всему залу и спустилась по лестнице к двери.

– Тот, кто первый пробежит вдоль этой линии и вернется назад – тот и получит наивысший бал. – Олбермарль зашелестел маленькой бухгалтерской книжечкой, перелистывая её крылом, попутно пробегая глазами. – Цифры утверждают, что Филипп чуть опережает по очкам Арика и Чаддика в споре за лидерство в команде и вправе выбора десятого члена в команду на Испытание. Но все будет ясно по окончанию гонки.

Софи взглянула на Арика с Чаддиком и армию парней, приготовившись бежать. Все были настроены очень решительно.

– На старт... – прощебетал Олбермарль. – Внимание...

Софи почувствовала как её кто-то схватил за руку, а потом ощутила влажное дыхание Хорта себе в ухо.

– Беги, Филипп, беги что есть сил...

– Марш!

Семьдесят девять мальчиков, словно быки, ринулись к двери...

Софи, однако, осталась на месте, почистила свои переломанные ногти, пока не услышала оглушительный треск. Никуда не торопясь, она переступила через массы стонущих тел, задаваясь вопросом, как парни выживут в природе, если у них не хватает здравого смысла, чтобы спуститься по очереди по лестнице. Так, что к тому времени, как парни очухались, Софи уже вернулась к финишной линии едва вспотев.

– Похоже, Филипп и правда хочет в очередной раз поискать Сказочника, да? – ухмыльнулся Кастор, топая позади последнего стонущего мальчика.

Софи с облегчением вздохнула, сдув со лба растрепанные волосы. Сегодня она найдет перо. Она выкорчует каждый кирпич...

– И все же Филипп не продемонстрировал нам прошлой ночью, что это его первостепенная обязанность, – зло фыркнул пес. – Или ты считаешь, что есть вещи и поважнее, чем поиски Сказочника, который не даст погибнуть нашему миру, Филипп. Разве эта задача не требует бросить на неё все имеющиеся средства? Разве не нужно как-то подсуетиться, а?

Софи выпрямилась.

– Нет... я просто...

– Векс, ты был ближе всех к двери. Так что на тебе сегодня Сказочник, – рявкнул Кастор.

– Нет, нет, нет! – выкрикнула Софи. – Я этим займусь!

– Видите, Филипп сам вызвался, – пискнул Векс, явно не в восторге от того, что ему предстоит провести бессонною ночь.

– Нет, раз Филипп лидер команды, так что никуда он не может вызваться, – недовольно произнес Кастор, вглядываясь в книгу. – Посему, если мы не хотим в ближайшее время превратиться в рабов, Филипп должен отдохнуть. – Он грозно насупился, посмотрев на прекрасное лицо принца-эльфа нового лидера команды. – Только рискни вечером оставить сегодня свою кровать, и я прикую тебя к ней на всю ночь.

Софи подавила крик, сердце её сжалось от боли. Сказочник! Она только что упустила свой шанс найти Сказочника!

Она резко отвернулась от пса. Как же нам попасть домой?

В мускулы хлынул адреналин. Она должна вызвать Агату. Нужно зажечь в окне красный свет и Агата будет знать, что нужна ей здесь. Софи перевела дыхания, пот по её ребрам лился рекой. Без паники! Агата найдет выход. Агата её всегда спасала. Они вместе сбегут из этого замка и спрячутся в Бескрайнем Лесу, пока не станет безопасно для возвращения... безопасно, чтобы найти Сказочника и вернуться домой.

– Еще кое-что, Филипп, – сказал Кастор. – Ты официально лидер команды на Испытание, а значит, ты заслужил выбрать себе друга, который присоединиться к тебе в борьбе против команды Софи...

И дальше Софи уже не слышала слов пса... только свое бьющееся сердце, взывающее к Агате...

– Все, кто считают себя достаточно крутыми, что заслуживают место в команде и могут быть напарником Филиппу – шаг вперед, – прорычал Кастор.

Счастливцы, Несчастливцы, недавно прибывшие принцы забубнили, переговариваясь друг с другом, но только один мальчик вышел из толпы.

Софи так же не оставила незамеченной дурацкую ухмылку Хорта. Ну разумеется, вот чего этот хорек хотел.

Софи вдохнула, пытаясь замедлить биение сердца. Пусть этот кретин войдет в команду. Она не собирается участвовать в Испытании. Красный свет и Агата примчится сюда, чтобы забрать их домой. Она уже было начала кивать Хорту, чтобы потом стремглав покинуть зал и подать Агате сигнал...

Как из толпы вышел еще один парень.

– Я бы хотел предложить свою кандидатуру, – заявил Тедрос.

– Профессор Сэдер? – хрипло произнесла она. Её палец разгорелся еще ярче в кромешной тьме.

Одетый в свой привычный зеленый костюм, её учитель истории с серебристой гривой волос да ореховыми глазами был будто живой.

– Агата, у нас всего несколько минут, а мне есть что показать тебе.

– Но как вы... как вы здесь очутились... – чуть слышно произнесла Агата.

– Эвелин совершила ошибку, пуская тебя в её поддельные воспоминания, – сказал профессор Сэдер, паря в темноте. – Как только ты усомнилась в их истинности, ты открыла дверь к тому, что лежало за ними.

– Так, значит, то, что я видела в книге черепаха было правдой?

– История никогда не является от начала до конца правдой, Агата. И спустя столько времени, проведенного в этой школе, ты должна была понимать, что нельзя верить ни одной книге, даже моей.

– Но почему вы заставили Школьного Директора разрешить преподавать в этой школе десять лет назад? И за что он изгнал её...

– Агата, у нас нет времени на вопросы, – жестко сказал учитель. – То, что ты сейчас увидишь, это собственные воспоминания Эвелин, нетронутые, неискаженные, и похороненные так глубоко, что она безусловно узнает, когда к ним обращались. Но мы должны рискнуть. Только так ты сможешь понять, почему она оказалась в твоей сказке. И только так ты сможешь узнать правду о противнике, с которым ты столкнулась.

Агата не могла произнести ни слова, слезы жгли глаза. Она больше ничего не хотела видеть. Ей просто хотелось остаться здесь, во тьме, с ним, где она чувствовала себя в безопасности...

– А теперь, Агата, я вынужден тебя покинуть, – нежно проговорил преподаватель. – Но знай, что я приглядываю за тобой. Я вижу каждый шаг, что ты совершаешь в своей сказке. И тебе предстоит пройти еще длинный путь до её завершения...

– Нет, пожалуйста... – Агата задохнулась. – Не уходите!

Фантом профессора Сэдера взорвалось тихой вспышкой, и Агата прикрыла свое лицо руками... а потом почувствовала, как её завращало в пространстве ослепительно белого цвета, а спустя какое-то мгновение её ноги соприкоснулись с землей.

Агата открыла глаза и обнаружила себя стоящей перед полкой, заваленной книгами. Воздух здесь был чище, чем в поправленных Эвелин сказках, было больше цвета и оттенки были ярче, словно с правды сбросили вуаль. Она повнимательнее вгляделась в книжные корешки – Гензель и Гретель, Принцесса на горошине, Можжевеловое дерево – и мгновенно поняла, где находилась.

Агата развернулась и увидела Школьного Директора, сидевшего сгорбившись за белым мраморным столом. Он держал в руках Сказочника и дописывал последнюю страницу в книге сказок. Агата заметила, что, чем ближе перо было к завершению сказки, тем больше сердился Школьный Директор. Синие одежды скрывали все его тело, а мерцающая серебром маска, которую обрамляли свисающие седые волосы, открывала только синие глаза и полные губы. Он казался таким настоящим, что у Агаты мурашки пробежали по спине. Но она знала, что он не мог её видеть.

Школьный Директор склонился ниже, когда перо написало последнюю строчку, завершив сказку иллюстрацией, на которой принц сразил одним ударом меча великана, прижав к себе прекрасную принцессу...

– Конец, – прорычал он, и бросился волшебно книгу в стену.

Но Сказочник наколдовал облачко дыма, с исчезновением которого перед Директором появилась новая книжка с зеленой обложкой, а на её первой пустой странице строки следующей сказки...

– Когда-то давным-давно жила-была девочка по имени Дюймовочка...

Тень бабочек упал на страницу, и он обернулся, чтобы увидеть, как через окно влетел красный рой, который затем превратился в Эвелин Сэдер, моложе нынешней на десять лет. Только в отличие от добродушной и радостной Эвелин в её лживой сказке, глаза этой Эвелин были полны коварства.

– Эвелин, тебе запрещено здесь находиться, – прошипел Школьный Директор. Он ткнул пальцем в пол, стирая пол под ней...

– Мой брат вам врет, – сказала Эвелин спокойно.

Школьный Директор приостановил колдовство, оставив Эвелин на небольшом каменном пятачке пола, в окружении белого небытия.

– Я знаю, что вы Зло. Зло, а ваш брат был Добром, – не отводя взгляда под напором его глаз, произнесла Эвелин. – И я пришла, чтобы сказать – вы выбрали не того профессора Сэдера, с которым стоит связывать надежды на будущее.

Школьный Директор медленно опустил палец, и пол вокруг Эвелин превратился обратно в твердь.

– Я знаю, что вы ищите, Директор, – продолжила говорить Эвелин, приближаясь к нему. – Сердце – проклятое Злом... которое совершит любой грех во имя вашей любви... сердце достойное Злого Долго и Счастливо...

Она положила руку ему на грудь, прожигая его синие глаза своим изумрудным взглядом.

– И это сердце принадлежит мне.

Школьный Директор стоял неподвижно и пристально смотрел на неё, а потом его губы искривились и она отвернулся.

– Изыди, Эвелин. Пока окончательно не выставила себя дурой.

– Огуст говорит, что та, которую вы ищите, Из-за Лесья. Вот, почему вы оскверняете нашу школу этими мерзкими Чтецами.

Школьный Директор напрягся, но продолжал стоять спиной к ней.

– Директор, это смертельная ловушка, – сказала Эвелин. – Я знаю сердце своего братца. Он не приведет вас к вашей истинной любви – но убьет вас.

Школьный Директор развернулся к ней.

– Ты просто завидуешь способностям брата, как третьесортный прихвостень. У тебя нет таланта видеть будущее...

– У меня есть дар внять настоящему, а это куда сильнее, – бесстрашно сказала Эвелин. – Я слышу слова, желания, тайны – даже ваши, Директор. Я знаю, что люди ищут, чего жаждут, за что готовы расстаться с жизнью. Я могу изменить по своему желанию ход любой сказки и её конец.