Текст книги "Не бойся Адама"

Автор книги: Жан-Кристоф Руфин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

– Хорошо, – сказал он.

Жюльетта взяла его руки в свои. Поль встал, обнял ее и притянул к себе. Он почувствовал ее грудь и был не в силах скрыть охватившее его желание, но не решился разомкнуть объятия. Жюльетта словно черпала решимость в его мужской силе. Наконец, она отпустила Поля и подошла к двери.

– Чтобы покинуть отель, пройдите по служебным коридорам. Я нарисовала вам план. Когда выйдете на улицу, купите бразильский мобильный и позвоните Жуакину. Объясните ему, где вы находитесь. Его номер здесь же.

Жюльетта протянула Полю сложенный вчетверо листок бумаги, который он засунул в карман шортов.

– Кто-нибудь свяжется с вами, как только я узнаю о времени начала операции.

Напоследок она немного машинально улыбнулась Полю, словно ее голова уже была целиком занята мыслями о том, что предстоит сделать, и вышла в коридор.

Поль еще некоторое время стоял, взволнованный и тронутый этим растаявшим видением, так неожиданно вторгнувшимся в его жизнь.

Глава 9

Рио-де-Жанейро. Бразилия

Никто так легко не попадается на крючок, как легавые. Жюльетта достаточно хорошо изучила тропинки среди фавел, чтобы без помех добраться до отеля «Ларанжейрас», но для того чтобы все выглядело достоверней, решила попасться им в руки. Она вошла в один из пансионов Боттафогу, спросила комнату и назвала свое настоящее имя. По взгляду администратора Жюльетта сразу поняла, что у него, как и у всех остальных хозяев отелей, уже есть на нее наводка. Он сразу куда-то вышел, по-видимому позвонить. Через четверть часа, когда Жюльетта лежала вытянувшись на скрипучей кровати, дверь ее комнаты распахнулась от могучего пинка ногой и в номер ввалилась ватага полицейских во главе с толстяком-коротышкой с черными, коротко остриженными волосами. Они сжимали в руках пистолеты. Жюльетта не оказала никакого сопротивления, но постаралась выглядеть испуганной и удивленной. Полицейские втолкнули ее в заднюю дверь какого-то фургончика с забранными решетками окнами, внутренность которого воняла потом и отработанной смазкой. Под завывание сирены Жюльетту повезли через весь город к стоявшему недалеко от залива мрачному зданию. Она прошла по коридорам, где с безучастным видом стояли задержанные – юнцы в наручниках и проститутки. Поднявшись по лестнице, Жюльетта и ее стража подошли к двери, на которой висела табличка «Уголовный отдел». Коротышка полицейский постучал в дверь и распахнул ее. В просторном кабинете с голыми стенами, огромным, заваленным папками столом и стоявшими в беспорядке металлическими стульями Жюльетта увидела троих: неизвестного в форме офицера полиции, Зе-Паулу и Хэрроу.

Они обрабатывали ее больше часа. Хэрроу не задал ни одного вопроса и только сверлил ее взглядом своих голубых глаз, в которых не читалось ничего, кроме ненависти.

Жюльетта строго придерживалась избранной тактики. Она бежала из-за инстинктивного страха. Шла куда глаза глядят, охваченная неудержимой паникой. Может, все дело в приближении рокового дня, нервном напряжении от ожидания или в любовной лихорадке. (Здесь она бросила взгляд на Хэрроу.) Полицейские у входа так заболтались, что не обратили на нее внимания. Ночь она провела, лежа под каким-то навесом, и прохожие, должно быть, принимали ее за нищенку. Нет, она ни с кем не разговаривала. Нет, к ней никто не подходил. У нее не было никакого плана. Почему она выбрала отель в Боттафогу, где ее задержали? Случайно, она была совсем без сил. Да, она рада, что ее наконец нашли. Она надеется, что ей по-прежнему доверяют. Ей даже больше, чем прежде, не терпится приступить к делу. Надо только спешить, потому что она больше не выдержит ожидания и неопределенности.

Примерно через час офицер позвал двух полицейских, дежуривших все это время за дверью. Он поручил Жюльетту им, а сам вышел в соседнюю комнату. За ним последовал Зе-Паулу с видом прокурора, требующего смертной казни для обвиняемого, и Хэрроу.

Через несколько минут они возвратились. Зе-Паулу казался нервным и раздраженным. Было видно, что победа оказалась не на его стороне. На этот раз заговорил Хэрроу. Он поставил стул рядом с Жюльеттой, нежно взял ее за руку и опустил голову.

– Все в порядке, – сказал он. – Мы вернемся в отель. Тебе не придется больше ждать. Мы начнем операцию сегодня же вечером, как только стемнеет.

После того как Жюльетта ушла, Поль с полчаса нарочно маячил перед теми, кого поставили за ним наблюдать. Он попросил принести ему в комнату кока-колу и облокотился на подоконник прямо на виду шоферов, которые неловко прятали свои портативные рации. С городского телефона он несколько раз позвонил зубному врачу, нотариусу и гадалке на картах. Всякий раз он занудно объяснял своим почти не говорившим по-английски собеседникам, что он недавно прилетел в Рио, сегодня хочет передохнуть, а встречу назначить на один из ближайших дней. Вся эта информация по обычным каналам поступит к организаторам слежки. Поль подкинул работенки своим ангелам-хранителям, и теперь мог действовать.

Жюльетта сказала, что внутри здания за ним никто не следит. Поль как ни в чем не бывало вышел из комнаты, пошел по коридору, но не остановился у лифтов, а проследовал к двери, на которой висела надпись «Для персонала». По совету Жюльетты он нес большой букет цветов. Жюльетта сказала, что на столике в конце коридора всегда стоят свежие цветы, а для того, чтобы не бросаться в глаза в таких отелях, как «Океания», лучше всего казаться спешащим и озабоченным. С лицом, скрытым за огромным букетом, Поль выглядел абсолютно естественно. По пути ему встречались горничные, официанты и работники службы доставки, снующие по темным коридорам и на обшарпанных лестницах, украшением которым вместо потертого бархата служили пожарные топорики, тележки горничных и банки с краской.

Поль шел по плану, переданному Жюльеттой. Никто не задал ему ни одного вопроса, и он беспрепятственно вышел в дверь, за которой стояли помойные баки. Поль пошел по переулку, который вывел его на торговую улицу, шедшую вдоль Копакабаны прямо за стоящими у моря домами. Потом он взял такси и велел отвезти себя в центр. На проспекте Рио-Бранко он купил мобильный телефон с картой, работающей во всех странах мира. Присев на скамейку, он позвонил Барни в Провиденс.

К телефону подошел Тайсен, не сдержавший удивленного возгласа:

– Вас везде ищут! Почему вы не связались с нами из Бразилии?

Поль кратко обрисовал ему положение.

– Барни не сомневался, что это ловушка. И Арчи тоже.

– Арчи! Он знает, что мы здесь?

Тайсен понял, что Поль не в курсе последних событий в Провиденсе. Он рассказал о появлении Лоуренса, разговоре Барни и Арчи и перемене во взглядах их шефа.

– Где они сейчас?

– Летят в Рио.

– Вдвоем?

– Да.

– Когда они приземляются?

Тайсен набрал что-то на компьютере.

– Одиннадцать тридцать по местному времени, аэропорт Галеан.

Взглянув на часы, Поль увидел, что на них без десяти одиннадцать.

– Я заеду за ними, – сказал он.

Он отсоединился и пошел искать такси.

Керри отправилась в путь на такси в самое скверное время суток, до наступления жары, когда обитатели пригородов массами скапливаются на скоростных трассах, пытаясь добраться до места работы. Кабинет ее приятельницы Деборы располагался на противоположном конце моста Нитерой в районе особняков. Посаженные вдоль дороги деревья, стволы которых переполняла жизненная сила благодатных дождей и солнца, ломали асфальт тротуаров. За коваными решетками виднелись сады с магнолиями и лимонными деревьями. После десяти звонков перед Керри появилась темнокожая прислуга в похожем на медицинскую форму платье. Она открыла дверь, но не пустила Керри внутрь. «Доктор» не принимает по четвергам. Ждать бесполезно. Мобильного телефона у нее нет. Прислуга едва цедила слова, поглядывая на Керри со смесью настороженности и презрения. Она, без всякого сомнения, полагала, что подлинное безумие всех тех, кто приходил сюда жаловаться на всяческие расстройства, заключается в желании платить бешеные деньги за то,чтобы нашелся человек, готовый слушать эту галиматью. Исчерпав все аргументы, Керри придумала наконец вопрос, который показался ей достаточно разумным. Она спросила, ведет ли еще Дебора («доктор») прием в больнице. Ответ не должен прозвучать двусмысленно, да и сам вопрос внушал пожилой женщине еще большее уважение к своей хозяйке. Та ответила, что Дебора действительно ведет прием в больнице при монастыре Непорочного зачатия в Грасас. Она не знала ни часов приема, ни названия отделения, но теперь у Керри появился хоть какой-то след.

Такси стояло неподалеку. Керри спросила шофера, знает ли он эту больницу. Тот ответил, что нет, но, добравшись до Грасас, они непременно о ней у кого-нибудь выведают.

Они провели в пробках битый час, добираясь до другого берега залива. Время шло одновременно и слишком быстро, и слишком медленно. Медленно оттого, что Керри сгорала от нетерпения получить новую информацию. Она прекрасно понимала, что время работает против них и катастрофа может случиться в любую минуту. Слишком быстро, потому что близился конец операции, и нетерпение, стресс и тревога погружали ее в транс, который, возможно, ей больше не суждено будет испытать. Она чувствовала себя как человек, живущий последние часы в стране, где ему хорошо и удобно, зная, что завтра его уже здесь не будет. в Грасас шофер остановил машину на площади перед маленьким баром, где обосновались влюбленные парочки студентов. Он отправился навести справки о больнице монастыря Непорочного зачатия. Керри откинулась на подголовник, закрыла глаза, поддавшись дремоте, вполне объяснимой постоянными перелетами разницей во времени и бессонными ночами.

Усталость усиливала ее нетерпение, обостряла чувства цвета и запаха, но притупляла бдительность. Как и Поль, она не обратила внимания на то, что взятая у отеля машина стояла в стороне от очереди, а теперь шофер что-то уж слишком долго отсутствует. Ей и в голову не приходило, что совсем недалеко, за углом, он говорит по рации с теми, кто поручил ему наблюдать за ней.

Когда шофер возвратился, он объяснил, что в конце концов узнал адрес больницы, и Керри решила, что он просто-напросто выполнил ее поручение.

Они довольно долго добирались до нужной улицы, но, не зная города, Керри винила во всем лабиринт извилистых переулков, где машинам приходилось едва тащиться. Наконец шофер остановил машину у здания из красного кирпича, о назначении которого было невозможно догадаться. Только выстроившаяся у одного из подъездов очередь бедно одетых людей говорила о том, что здесь раздают бесплатную помощь. Керри прошла мимо и заговорила с охранником, который впустил ее без лишних формальностей. Внутри было пустынно и тихо. Здесь пахло скорее монастырем, чем больницей, несмотря на то, что даже стены казались пропитанными эфиром. Керри решила найти кого-то, с кем можно объясниться по-английски. В конце концов перед ней предстала внушительного вида сестра в белом платье и плиссированной косынке на голове, знаке принадлежности к ордену или профессии. Сестра неодобрительно поглядела на Керри, задержав взгляд на ее спутанных волосах.

Потом она сообщила, что психиатрическое отделение находится на третьем этаже. Керри поднялась по устланной линолеумом лестнице и оказалась в пустынном холле. Отсюда просматривался коридор с одинаковыми дверями по сторонам, тянувшийся во всю длину здания до самого окна, наполовину скрытого огромной пальмой в кадке. Предстояло либо ждать чьего-нибудь появления, либо открыть одну из дверей, рискуя прервать консультацию. Керри взглянула на часы: уже половина третьего. Нельзя больше терять время. Керри толкнула ближайшую дверь, за которой находилась комнатушка, где не было ничего, кроме стола и двух стульев. Керри открыла вторую дверь, третью и, наконец, обнаружила доктора, который выслушивал пожилого пациента. Старик продолжал говорить, не замечая ее присутствия. Доктор, казалось, обрадовался возможности передохнуть. Он встал, подошел к Керри и вывел ее в коридор.

– Простите, – сказала Керри, – я ищу одну из ваших коллег. У меня срочное дело.

Врач спросил имя и задумался.

– Она не врач, – уточнил он с оттенком презрения. – Дебора простой психолог. Если не ошибаюсь, она бывает у нас утром в среду.

Сегодня был четверг.

– Не знаете, где я могу ее разыскать?

– Подождите минутку.

Доктор вернулся в кабинет, взял лежавший под телефоном справочник и подошел к Керри, листая его.

– Вот, – торжественно заявил он, указав Керри на нужную страницу и предоставив самой разбираться в адресе. Это была та улица, где Керри уже побывала сегодня, и номер телефона, по которому она тщетно пыталась дозвониться.

– У вас нет ее домашнего адреса?

– Сожалею, но лично я с ней не знаком. Это все, что я могу для вас сделать.

– А есть здесь кто-нибудь, кто… – начала Керри, показывая рукой на другие кабинеты.

– Боюсь, больше вы ничего не узнаете. Мы все тут занимаемся частной практикой и почти не поддерживаем отношений.

Керри поблагодарила врача и спустилась к выходу. Еще один оборвавшийся след. Есть от чего прийти в отчаяние.

Грозной сестры в холле первого этажа больше не оказалось. Вместо нее Керри увидела какого-то мужчину, говорившего по мобильному телефону. Это был смуглый бразилец, одетый в элегантный белый костюм и хорошо скроенную рубашку без галстука.

– Вы что-то ищете, мадемуазель? – спросил он, захлопывая крышку телефона.

Мужчина говорил по-португальски, и Керри ничего не поняла, но по старомодно галантному тону догадалась и о прямом, и о переносном смысле фразы. Что делать, нельзя упускать ни одного шанса.

– Я ищу психолога, консультирующего здесь по средам, – сказала Керри по-английски.

– Как его зовут?

Он, должно быть, учил английский во Флориде или Техасе, где американские интонации окрашены шипящим акцентом.

– Дебора! – воскликнул бразилец, услышав имя. – Но это мой близкий друг.

Увидев смешанное с недоверием удивление Керри, он поспешил добавить, что тоже консультирует в этой клинике, хотя и специализируется в другой области.

– Я невролог и много лет работал с Деборой в одном университете. Позвольте представиться: Мауру Мота.

– Вы знаете… ее домашний адрес?

– Конечно. Только на прошлой неделе мы обедали вместе.

Это был перст судьбы, и, что бы ни думала Керри, она не могла позволить себе роскошь упустить такой шанс, требуя гарантий и доказательств.

– Не могли бы вы дать его мне? Я должна повидаться с ней по очень срочному делу.

– С удовольствием, но сначала лучше все-таки позвонить ей. Не уверен, что в это время дня она дома.

Мауру набрал номер на своем мобильном. После соединения он задал несколько вопросов на португальском и отсоединился.

– Она вернется домой к пяти.

– Где она живет?

– У вас есть машина?

– Такси. Шофер ждет меня.

Врач состроил гримасу:

– Таксист ни за что не найдет. Она живет на вилле на холмах Корковаду. Прелестный уголок, кстати. Точного адреса там и нет, надо просто знать это место.

Он поглядел на часы:

– Сейчас почти три. Я сам живу неподалеку оттуда. Консультации я уже кончил, так что мог бы вас отвезти, если желаете.

Что ей было терять? Парень был явно дамским угодником, но Керри уже приходилось видеть немало таких, и он не казался опасным.

– Очень любезно с вашей стороны. Если это и вправду вас не затруднит, я согласна.

Они вышли из клиники, и Керри направилась к такси, но Мауру Мота опередил ее, протянул шоферу купюру и отпустил его.

– Моя машина чуть дальше по улице.

Мауру повел Керри к гаражу, встроенному между двумя жилыми домами. Увидев их, служащий исчез внутри и вывел на улицу черный «лексус». Он остановил машину перед Мауру, не глуша мотора.

– У нас еще целый час в запасе, – сказал тот. – Могу я пригласить вас что-нибудь выпить?

Керри ничуть не удивилась, услышав подобное предложение. Оно вполне соответствовало облику бразильского плейбоя, и у нее не было никаких причин отказываться. Мауру отвез ее к озеру, над которым парит статуя Христа Спасителя. Они вошли в модное кафе, стиль интерьера которого чем-то напоминал Нью-Йорк, где посетителей обслуживали молодые официанты в черных рубашках.

– Простите, – сказала Керри, садясь. – Мой друг остался в отеле. Я позвоню и узнаю, не хочет ли он к нам присоединиться.

Ее заранее забавляла реакция ухажера, но тот ничем не выдал своего недовольства и галантно протянул Керри свой мобильный. Она набрала номер гостиницы, попросила соединить ее с номером Поля, но его телефон не отвечал.

– Куда-то вышел, – сказала Керри, отсоединившись. Что ж, поеду без него.

Странным образом эта информация привела бразильца в большее замешательство, чем слова Керри о самом существовании некоего друга, но он быстро взял себя в руки и завел ничего не значащий разговор. Они заказали коктейли и немного поболтали. Керри сказала, что приехала просто посмотреть Бразилию, и попыталась казаться заинтересованной, выслушивая рассказы своего собеседника о Рио, местных достопримечательностях, зрелищах и карнавале.

Минут через пятнадцать Мауру извинился и направился куда-то в глубину кафе. Керри ждала его, размышляя о том, как построить разговор с Деборой. Найти ее было единственной заботой Керри. Сейчас, когда она была почти у цели, Керри поняла, что главное все еще впереди. Как с помощью Деборы добраться до Хэрроу? Надо постараться выйти на Ожвалду Лейте, который, скорее всего, был главным координатором операции в Бразилии. Дебора происходила из весьма почтенной семьи, давшей Бразилии немало политиков и крупных финансистов, но даже если предположить, что через подругу удастся добраться до Лейте, как надавить на него?

Пока Керри пыталась привести в порядок свои мысли, Мота разговаривал по телефону в задней комнате, вход в которую скрывала занавеска.

– Вы знали, что он ушел?

– Узнали только что, – ответил его собеседник. – Он прошел не через главный вход, так что ребята ничего не заметили. Мы занимаемся этим. Подключили всех, кого можно. Ему далеко не уйти.

– А мне что делать?

На другом конце провода молчали.

– Мы что-нибудь придумаем, когда поймаем его, а ты действуй по плану, даже если она одна.

Глава 10

Рио-де-Жанейро. Бразилия

– Как вы себя чувствуете?

Дыхание Зе-Паулу отдавало ментолом. Кто-то, наверное, сделал ему замечание, и тот решил добавить запах этих омерзительных леденцов к тому, которым наградила его природа. Жюльетта отвернулась:

– Хорошо.

Это была правда. Она никогда не испытывала такого ощущения, хотя и понимала, как оно хрупко и эфемерно. Что ж, сейчас ей и вправду хорошо, и этим надо пользоваться.

Машина забрала ее в пять у отеля «Ларанжейрас». Жюльетта села в нее вместе с Хэрроу и Зе-Паулу. Жюльетта понимала, что они ее побаиваются. Ее тренировали как камикадзе, а любой смертник вызывает у окружающих что-то вроде брезгливости.

Выходя из отеля, Жюльетта улыбнулась Жуакину, который подремывал около дверей, неловко устроившись в своем железном кресле. Он ответил ей почти незаметным движением век.

Хэрроу был молчалив и серьезен даже более, чем обычно. Жюльетте показалось, что он немного дрожит, и это ее позабавило. С тех пор как она вернулась, он относился к ней с несвойственной ему нежностью. Хэрроу не касался Жюльетты, a она не давала к этому повода. Он дотошно расспрашивал, не изменила ли она своих взглядов и готова ли начать действовать. Когда он убедился, что с ней все по-прежнему, то, похоже расслабился.

Жюльетта поместилась на заднем сиденье рядом с Хэрроу. Сидевший впереди Зе-Паулу давал указания шоферу, коротышке с квадратным лицом, поглаживавшим баранку пухлыми пальцами.

Бог весть почему, Жюльетта вспомнила соседскую старушку, к которой мать в детстве отводила ее. Это была тучная женщина, с трудом передвигавшаяся по дому. И вот однажды они ее просто не узнали. Платье болталось на ней как на вешалке, а соседка гордо заявила, что благодаря новой диете сбросила аж двадцать пять килограммов. Едва успев перешить свои платья, она скончалась через три месяца. Роль новой диеты успешно сыграл рак печени. Сделав ее счастливой, он отнял у нее жизнь.

Машина спустилась к Боттафогу, проехала вдоль залива и оказалась в длинном туннеле. Это не был самый короткий путь к Байшада. Мозг Жюльетты регистрировал окружающее с необыкновенной точностью, хотя она казалась безразличной ко всему. Потом они повернули направо к Лагону. По крутой улочке машина подъехала к внушительного вида решетчатым воротам, которые открылись при ее приближении. Зе-Паулу, должно быть, предупредил об этом с дороги по мобильному. За воротами открывался большой мощеный двор, окруженный растениями в горшках. В глубине виднелась вилла современной постройки с парковкой на три машины. Они заняли одно из двух свободных мест. Двор был пуст, но в стоявшей рядом машине сидел шофер. Машина оказалась старым «фольксвагеном-жуком», с серой краски которого давно сошел весь блеск. Низ кузова проржавел. Зе-Паулу вышел первым. Он открыл дверцу «жука» и знаком велел Жюльетте сесть внутрь. Зе-Паулу уже хотел закрыть дверцу, но Жюльетта помешала ему:

– Тед едет со мной.

Бразилец взглянул на Хэрроу, и тот подошел к машине.

– Да, – сказал он. – Я еду с ней. Я обещал.

На лице Зе-Паулу отразилось недоумение, смешанное с раздражением. Хэрроу положил ему руку на плечо.

– Это ничего не меняет, – сказал он глухо.

– Но тут нет места.

– Скажи шоферу, чтобы вышел. Я поведу сам.

После некоторой суеты шофер покинул свое место, и Хэрроу сел за руль.

Жюльетта поставила это условие во второй половине дня после своего возвращения. Хэрроу не спорил, ибо это позволяло ему приглядывать за Жюльеттой до самого конца. Бояться ему было нечего. Присутствие полицейских в районе операции было заранее оговорено. Ни один случайный прохожий не осмелился бы донести на него, а заявление какого-нибудь сумасшедшего немедленно отправится под сукно. Следствие установит, что Жюльетта прибыла одна за рулем «фольксвагена», и ни один факт не будет этому противоречить. Главное, чтобы все шло до самого конца по намеченному ими плану. Хэрроу будет тем легче проконтролировать это, что он ни на шаг не отойдет от Жюльетты и пресечет любую попытку отступить от плана, не допуская ни колебаний, ни предательства.

Они тронулись в путь почти сразу. Зе-Паулу открыл капот машины и удостоверился, что четыре контейнера на месте. Уже стемнело, когда они выехали за ворота и покатили вдоль озера. Освещенный прожекторами Христос Искупитель простирал руки, готовый принять всех грешников. Теперь Хэрроу ехал прямо на север в направлении Байшада.

Жюльетта видела профиль Хэрроу, смуглое лицо которого выделялось на фоне струящегося света. Фавелы, подумала Жюльетта, легко узнать ночью, потому что огоньки разбросаны там как попало, а в богатых кварталах они выстраиваются в горизонтальные и вертикальные линии.

– Ты помнишь, что должна сделать?

– Я сегодня целый час все повторяла, Тед.

С пустым контейнером в руках Жюльетта раз за разом повторяла движения, которые ей предстояло сделать на месте: открыть замок безопасности, погрузить контейнер в воду канала перевернуть его на бок, вылить все содержимое, снова закрыть контейнер, положить его в мешок для мусора, и так далее.

Все предыдущие ночи шел дождь. Грозного вида облака обещали проливные дожди в самые ближайшие часы. Воздух дышал сыростью, но было непонятно, поднимается ли она от пропитанной влагой земли или ею дышит предгрозовое небо. Треща мотором словно пулемет, «жук» храбро двинулся на приступ первых выбоин, отмечавших въезд в Байшада.

Время операции выбрали не случайно. Она должна была начаться в сумерки, когда вокруг меньше всего лишних глаз и ушей. Кроме того, после наступления темноты местные жители часто приходили к каналу помыться или набрать воды к ужину. Они будут заражены немедленно. По-тихому избавиться от Жюльетты тоже легче всего в темноте.

Когда они подъезжали к цели, солнце касалось линии горизонта, перечеркнутой путаницей электрических проводов и деревянными столбами. Хэрроу внутренне подобрался, как всегда, когда попадал в этот ненавистный ему мир. Жюльетте, напротив, показалось, что она дома.

Керри и ее ухажер задержались в кафе дольше, чем предполагалось. Мота несколько раз звонил Деборе. Узнав, что ее еще нет дома, он всякий раз предлагал подождать еще немного. Керри мучилась от нетерпения, но не могла ничего поделать. Мота раздражал ее своей болтовней типичного бабника и плоскими шутками. Керри решилась наконец заговорить о политике. Она спросила его об Ожвалду Лейте, про которого много слышала в Соединенных Штатах. Верно ли, что, как говорят, он будет кандидатом в президенты на ближайших выборах.

Мота заговорил о нем с восхищением, но не сообщил Керри ничего нового. Часов в пять он решил позвонить еще раз и с довольным видом сообщил, что Дебора звонила домой от своего парикмахера и обещала вернуться в течение часа. Не торопясь, Мота попросил счет, расплатился и, извинившись, отправился поговорить по телефону «о тяжелом больном». В четверть шестого они вышли из бара на боковую аллею, куда один из двух служащих автостоянки подогнал машину.

В конце рабочего дня улицы были забиты автомобилями. Керри подумала, что то ли ей просто не везет, то ли Рио всегда такой – одна сплошная пробка. Почти весь день она провела в едва ползущих машинах. Мота поставил диск с бразильскими мелодиями и принялся обсуждать музыкальные инструменты северо-востока страны, откуда происходила его семья. Керри меньше всего хотелось рассуждать о сравнительных достоинствах кавакинхо и скрипки Сартао.

Она разглядывала отливающее багрянцем озеро, вокруг которого там и сям зажигались огни. Холмы становились темно-зеленого цвета, а их базальтовые вершины отпивали закатными лучами солнца.

Мота болтал не переставая. У самого конца озера они свернули на дорогу, вьющуюся по склону Корковаду. Мота сосредоточился на дороге и замолчал. По бокам узкой и темной полоски асфальта возвышались каменные заборы частных владений. Нависающие над ними тропические растения подсвечивались изнутри прожекторами. Керри видела теперь только профиль сидящего за рулем мужчины, время от времени высвечивающийся прорывающимися сквозь листву лучами. Без маски галантности выражение его лица вдруг показалось ей опасным и жестким.

Время от времени на поворотах в разрыве стен появлялся свет простых электрических лампочек и белых неоновых трубок, выдававших районы фавел.

Теперь Керри заговорила первой. Она спросила Моту, сколько еще им оставалось ехать, кто жил в этих домах и не боялась ли Дебора ездить в темноте по этим дорогам одна Тот отвечал короткими фразами. Мимика его лица изменилась а улыбка из галантной стала напряженной.

Чем выше по склону холма, тем реже встречались виллы и им приходилось пересекать совершенно темные пространства, где, должно быть, вдоль дороги рос лес.

– Нет, – сказал Мота, – это не очень спокойный район.

Керри не видела его лица, но ей показалось, что Мота улыбается.

– Вы слышали об этом американском журналисте, который пытался разнюхать здесь что-то о торговле кокаином…

– Не помню. Что с ним случилось?

– Его нашли разрезанным на кусочки. Совсем маленькие кусочки. В ящике.

– И что?

– Это случилось там, в фавеле на склоне холма.

Керри почувствовала, как живот скрутило спазмом. Это не был страх. Ей вдруг показалось, что она должна быть начеку, приготовиться к какому-то испытанию, к схватке.

– А на дороге, – продолжал Мота, – нередко нападают, устраивают засады…

Керри смотрела на освещенную фарами пустынную дорогу, по которой они ехали все медленнее и медленнее.

– Вообще-то говоря, воры интересуются только деньгами.

Снова черный туннель без единого огонька.

– Но, бывает, – сказал Мота, смеясь теперь совершенно открыто, – что и людям не удается спасти свою шкуру.

Вдруг Керри заметила фары едущей им навстречу машины.

– Особенно не в меру пронырливым людям…

Керри все поняла еще до этих слов. Фары, которые она заметила, не двигались и светили вкось. Это была машина, поставленная поперек дороги. Рядом с ней виднелись силуэты людей. Керри попыталась открыть дверь, но она была заблокирована. Она повернулась к Моте и увидела, что одной рукой он держит руль, а другой готовится ее ударить.

– Спокойно, – приказал он. – Как это там у вас по-английски говорят: «Вы забрались в пасть к волку».

Вместо того чтобы напугать ее, эти слова сделали Керри способной на все. Вот оно: ловушка, двойная игра Моты, неизбежный конец. Керри из Форт-Брэгга немедленно заняла место послушной и немного наивной Керри, позволившей заманить себя в западню.

Машина отстояла еще примерно на сотню метров, и убийцы не осмеливались стрелять, поскольку шофер был одним из их банды. Мота не ожидал стремительного и неожиданного удара, которым наградила его Керри, сразу же перехватившая руль. «Лексус» резко вильнул на узкой дороге, выскочил за откос и устремился в пустоту. В этом месте склон оказался таким крутым, что на нем метров на двадцать не росло ни одного высокого дерева. Машина подмяла под себя кусты, как пуля проскочила между двумя стволами, врезалась в третий и застыла в почти вертикальном положении. Керри, свернувшаяся клубком, отделалась легким испугом. Мота не пристегнул свой ремень. Он ударился головой о ветровое стекло и теперь без сознания лежал на руле. Двери по-прежнему оставались заблокированными. Керри наклонилась к Моте и нашла у него револьвер в плечевой кобуре. Она ударила рукояткой по стеклу, разлетевшемуся на кусочки. Керри протиснулась в окно и почувствовала, что поранила себе левую руку.

Наверху по дороге и склону метались лучи фонарей. Керри слышала голоса и звук шагов. Земля здесь впитала влагу дождей и стала жирной и скользкой. Цепляясь за стволы деревьев и не обращая внимания на боль, Керри стала спускаться вниз.