Текст книги "В твой гроб или в мой? (ЛП)"

Автор книги: Жаклин Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Глава 5

ОБРИ



Я прокручиваю в голове слова Ворчуна, кажется, в сотый раз за последние тридцать минут. Не могу поверить, что этот мудак мог так говорить о чьих-то сиськах. Кто вообще говорит «соски»? Особенно так, как это делает он, словно смакует каждый слог, чудило.

Найти кухню в этом огромном замке – то еще испытание, и я не знаю, как вызвать обслуживание в номер, поскольку здесь нет телефона. Мне не хочется просто бросать тарелку на пол возле своей спальни.

Такое ощущение, что отель не приспособлен для приема гостей, но я случайно забронировала номер на неправильную дату и заметила свою ошибку, лишь когда сошла с борта самолета смерти. Я надеялась сойти за дурочку – не то чтобы я была таковой, – хлопая глазами и размахивая кредитной карточкой, но я рада, что мне не пришлось этого делать. Меня беспокоит то, что я не видела никого из персонала, кроме старика Дойла и мистера Ворчуна, но наверняка есть и другие, а я их просто еще не встретила.

Я пожимаю плечами, забыв об этой мысли, когда наконец добираюсь до места назначения.

Кухня причудливая, но очень очаровательная. На одной стене большая кирпичная печь, а на другой – арочное окно и новая плита из нержавеющей стали.

Ставя пустую тарелку на маленький столик у одной из кирпичных стен, я вздыхаю про себя, раздосадованная до крайности. Никогда в жизни мне не хотелось ударить человека, с которым я только что познакомилась, так сильно, как этого мужчину.

– Я прекрасно знаю, где они, – подражаю я, задрав нос, как это делал он. Что за мудак. Чертовски красивый мудак.

Достав телефон для проверки социальных сетей я понимаю, что нет сигнала, и поворачиваю за угол, сталкиваясь с кем-то. Грубые руки хватают меня за плечи, и все мое тело загорается, как будто сегодня четвертое июля¹⁸.

– О, прости. Я не видела, куда иду…

Конечно, он должен быть высоким, темноволосым и с палкой в заднице¹⁹.

– Там, откуда вы родом, женщины обычно выставляют свое тело напоказ подобным образом?

От хриплого звука его голоса я скрежещу зубами, но я ни за что на свете не позволю этому парню испортить мне отпуск. Выставляют напоказ? Его взгляд снова прикован к моей груди, словно она намагничена, а я вцепилась в телефон мертвой хваткой. Кроме сисек больше ничего не существует что ли?

Я расправляю плечи и упираю сжатые в кулаки руки в бока.

– Обычно ты из кожи вон лезешь, чтобы быть мудаком? Если моя пижама так сильно тебя раздражает, не смотри на нее.

Я отказываюсь чувствовать себя неуверенно из-за этого придурка, даже если он действительно похож на греческого бога. Удовлетворение наполняет меня, когда на его лице появляется неуверенная хмурая улыбка. Ни один мужчина не должен заставлять женщину чувствовать себя хуже. Я качаю головой и пытаюсь протиснуться мимо него, но он встает на моем пути.

– Как видишь, ты ошибаешься, – говорит он.

Теперь моя очередь хмуриться, потому что я понятия не имею, о чем он говорит.

– В чем?

Он прочищает горло.

– Меня не беспокоит твоя пижама, если это вообще можно назвать приличным нарядом.

Я хмурюсь, и мой взгляд скользит по нему. Глаза расширяются, теперь я открыто смотрю на эрекцию этого мужчины. Его брюки задраны спереди, и – о боже мой – даже отсюда он кажется огромным.

Я краснею и отворачиваюсь, чтобы уйти.

– Тогда перестань смотреть.

Он практически рычит, от этого звука у меня в животе разгорается жар.

– Прикройся, пока мы не купим одежду в деревне. Выезжаем через час, – говорит он, держа в руках одеяло, которое достал неизвестно где.

Что за черт? Кем этот парень себя возомнил?

– Нет, спасибо.

Кроме того, здесь все еще адски жарко.

Его карие глаза загораются яростью, и я задаюсь вопросом, когда в последний раз кто-то его ослушался. Вам не повезло, сэр, но я не подчиняюсь приказам. Больше не подчиняюсь.

Вся его доминирующая атмосфера вызывает у меня постоянный озноб, но я улыбаюсь, отказываясь сдаваться. Я конечно могу накинуть на себя какую-нибудь одежду, но пошел он. В кои-то веки я собираюсь делать то, что хочу, начиная с этого отпуска, и прямо сейчас я жалею, что не спустилась вниз в лифчике и трусиках, просто чтобы позлить его.

– Надень это.

Хитрая, дерзкая ухмылка кривит мои губы.

– Нет.

Его лицо мрачнеет, когда он толкает его ко мне.

– Черт возьми, женщина, надень это!

– Нет! Я даже не знаю твоего имени, придурок, и мне не нравится твое отношение, – тычу в него пальцем, мой голос повышается с каждым словом, а его лицо искажается гримасой. – На отдыхе я буду носить то, что мне нравится!

Я прочищаю горло и вздыхаю, закатывая глаза. Дойл протягивает мне пару свитшотов и толстовку, его глаза смотрят на все, что только возможно, кроме сисек. У меня всегда была большая грудь, но никогда еще ни один мужчин не относился ко мне так.

– Держи, Обри. Может, они и великоваты, но пока мы не привезем тебе одежду из города, придется потерпеть, – говорит Дойл, бросая на мужчину прищуренный взгляд.

– Или хотя бы постираем твою.

– О, спасибо, Дойл. Это так мило с твоей стороны, – говорю я с улыбкой. Я ни разу не видела, чтобы он смотрел на мою грудь, в отличие от некоторых людей.

– Мадам, меня зовут Влад Цепеш. Я владелец этого замка, и мы увидимся через час или я вошью твое тело в ебаное одеяло, – рычит Влад, отталкивая от меня Дойла, когда проходит мимо.

Я остолбенела, странно возбужденная этим спором, и мне любопытно узнать о его откровенной угрозе. Подождите. Влад Цепеш… как Дракула?

Дойл оборачивается и кричит:

– Эй, куда ты пошел?

– Иди нахуй!

Его слова эхом возвращаются по коридору.

Я смотрю на Дойла, который ухмыляется, как будто наша размолвка вдохнула в него жизнь. Очевидно – они лучшие друзья, что для меня не имеет смысла, потому что Дойл такой милый. А Влад… Нет.

Я показываю большим пальцем в том направлении, куда он ушел.

– Что с ним не так?

– В алфавитном порядке или по степени важности?

– Хммм.

Дойл ухмыляется, прежде чем это переходит в смех.

– Не обращай на него внимания. Если уж на то пошло, то скоро заработает интернет.

– Чувак, я бы точно тебя расцеловала. Идем?

– Э-э, – начинает он, удивляясь, что я спрашиваю, но, думаю, это лучше, чем весь день торчать с мистером Ворчуном.

– Нет. Не идем. Надевай свои ебаные штаны, – говорит Влад, шагая к нам.

– Вау. Я никуда не пойду, приятель, если ты постоянно будешь вести себя как придурок. Я без проблем дождусь Дойла, и он отвезет меня, так что прекрати вести себя так или смирись с последствиями.

– Мадам. Ради сохранения моего рассудка, вы должны прикрыться. Пожалуйста, – Влад морщится, как будто использование хороших манер причиняет ему физическую боль.

Если бы он был немного повежливее, мне было бы почти стыдно из-за того, что у него синеют яйца от обтянутых маечкой сисек.

– Я не виновата, что здесь так жарко, – я закатываю глаза, накидываю толстовку на голову и просовываю руки, чтобы он не начал пускать слюни или еще что похуже.

Дойл ухмыляется, но в глазах Влада появляется голодный взгляд, от которого по спине бегут мурашки. На его челюсти напрягается мускул, и Дойл смеется.

– Надень их в вестибюле, – требует Влад, сверля меня взглядом. – Уверен, что температура там более чем подходящая, и я отвезу тебя, чтобы ты выбрала одежду получше.

Желая позлить его еще больше, я качаю головой.

Если моя ночная маечка так сильно действует на него, интересно, что сделает бикини. На самом деле, мне почти хочется ткнуть им в его великолепное лицо. Как он с этим справится?

– Хм. Возможно, нам нужно обсудить правила ношения одежды? – вмешивается Дойл.

– Хорошо.

Я могу одолжить одежду, пока не найдется багаж.

– Хорошо, – отвечает Влад, скрещивая руки на груди с хмурым выражением лица.

– Отлично, – говорит Дойл, хлопая в ладоши.

Если этот засранец думает, что я позволю ему растоптать себя, то его ждет сюрприз.

Телефон звонит, а затем звонит еще несколько раз, кажется, целую вечность, отчего у меня сводит живот. Похоже, большинство сообщений от Бернадетт и там много кричащих заголовков. О черт. Ух ты! Цивилизация!

– Подожди, дай мне секунду, – говорю я через плечо, быстро набирая сообщение.

Берни:

Ау?

Я:

Что случилось?

Берни:

Скриншоты не отправляются! Этот придурок

играет в жертву, и у него получается!

Тьфу. У меня нет на это времени. Возможно, это просто еще одна попытка вернуть меня, идиот.

– Где-нибудь в деревне есть интернет? – спрашиваю я Дойла.

– Я думаю, есть пара ресторанов, с Wi-Fi…

– Ладно, сэр Мудак, пошли, – я разворачиваюсь и направляюсь в вестибюль, молясь, чтобы все, что натворил Чед, можно было исправить. Кажется, от придурков не скрыться, куда бы я ни пошла.

Глава 6

ВЛАД



Она – загадка. Ее огонь и дух не похожи ни на что, что я когда-либо испытывал, и я теряюсь в догадках, что сказать, прекрасно понимая, что понятия не имею, как вообще разговаривать с таким существом.

Хотя поездка в деревню проходит в тишине, тихие звуки, которые она издает, когда что-то привлекает ее внимание снаружи, удивляют, и я хочу спросить, о чем она думает. До тех пор, пока она не достает это несчастное мобильное устройство, чтобы сделать снимок.

Замок превратился в проходной двор после того, как Дойл нанял строительную бригаду, от вони сводит живот. Понаблюдав за людьми с расстояния, я пришел к выводу, что они, как правило, отвратительные существа, которым, похоже, не хватает интеллекта, и они более чем довольны чахнуть, глядя на технологии, как на Бога.

Она же совсем не отвратительна. Несмотря на то, что за последний час смотрела на телефон не менее восьми раз. Наблюдая за ее увлеченностью, я задаюсь вопросом, что же заставляет людей всех профессий так долго смотреть в гаджеты.

Дойл годами приставал ко мне с просьбой дать хотя бы шанс технологиям, указывая на то, что времена изменились, и было бы неплохо идти в ногу со временем. Возможно, пора. Специальная смесь солнцезащитных средств, покрывающая мою кожу, делает жизнь среди людей… терпимой.

Я случайно делаю глубокий вдох, и запах Дойла, так плотно обволакивающий ее цветочный аромат, заставляет мои пальцы в раздражении сжимать руль.

Ненавижу, когда вонь пса-переростка смешивается с ее сладким запахом полевых цветов. Мне хочется вымыть ее в обжигающей ванне, пока я не удалю все его следы… И сейчас я думаю о ней в ванне, обнаженной. Бам… Мне не нужно уговаривать свой недавно пополнившийся запас крови, чтобы он снова мигрировал на юг.

– Мне нравится эта машина, – говорит она, протягивая руку вперед, чтобы провести ею по полированному деревянному салону.

– Мне тоже. Давненько я на ней не ездил.

Она хмурится.

– Это же «Кадиллак», да? Если бы у меня была такая машина, я бы каталась на ней каждый день. Почему бы тебе не ездить на ней чаще?

Как на это ответить? Я уже почти сто лет как наполовину живой? Это была одна из выходок Дойла, которой он пытался заставить меня питаться где-то в 1950-х годах.

Я прочистил горло.

– Очевидно, потому что мне не хотелось.

Она усмехается, воплощение обиженной женщины.

– Очевидно то, что я тебе не нравлюсь, и, поверь мне, это чувство совершенно взаимно, приятель. Я не просила тебя никуда меня везти, и уж точно не просила авиакомпанию терять мой багаж.

Гнев накатывает на нее волнами, и я останавливаю машину, заглушив при этом двигатель. Кровь стынет в жилах, я колеблюсь всего секунду, прежде чем отстегнуть ремень безопасности. Протягиваю руку, чтобы прикоснуться к ней, и она застывает.

Отступаю и кладу руку на спинку сиденья.

– Кто сказал, что ты мне не нравишься?

Она скрещивает руки на груди и игнорирует меня.

– Я бы надел на тебя мешок, если бы это удержало меня от желания сожрать тебя, – выпаливаю я, не уверенный, правда это или я говорю это специально, чтобы вывести ее из себя.

Ее голубые глаза расширяются в отражении окна машины, прежде чем она поворачивает ко мне голову.

– Что, прости?

– Твои пижамы, как ты это называешь, оставляют мало места для воображения, – говорю я, и ее прерывистое дыхание звучит музыкой для ушей. – Это вызывает у меня желание уложить тебя поперек кровати, раздвинуть прелестные бедра и наесться досыта.

Она задыхается. Мои руки впиваются в мягкую кожу руля, пока я пытаюсь удержать их подальше от нее. Не знаю, почему у меня такая бурная реакция на эту женщину, но я бы хотел, чтобы она была одета подобающим образом, пока я не разберусь с этим. Я должен желать держаться от нее подальше, а не вгрызаться в плоть с целью насытиться далеко не кровью. Хотя и кровь, чей запах так сладок, может быть причиной.

– Итак, если ты не хочешь, чтобы я сорвал с тебя одежду и показал множество причин, по которым тебе следует более прилично одеваться в моем присутствии, вылезай из машины и пойдем за покупками.

В ожидании решения я слышу прерывистое дыхание и запах возбуждения, чувствуя себя в аду, но это не важно. Влечение к ней, скорее всего, вызвано тем, что в моей постели много лет не было женщины, от которой бы так чудесно пахло, и позже я найду ту, с которой будет меньше… хлопот.

Она колеблется мгновение, прежде чем расстегнуть ремень безопасности дрожащими пальцами. На моих губах появляется хищная улыбка, и я выхожу из машины, когда она медленно тянется к ручке. К счастью, специальный крем, защищающий кожу от воздействия солнца, не дает мне сгореть на солнце – в кои-то веки я благодарю Фрэнка за изобретательность. Я в спешке обхожу машину, открываю дверцу и помогаю женщине выйти из салона, борясь с рычанием, которое так и рвется наружу.

Должен признать, я восхищаюсь ее самообладанием. Если бы не оно, я не уверен, что смог бы удержаться от траха прямо в машине на глазах у прохожих.

– Давай мы подберем тебе одежду получше, хорошо?

Обри

Он не просто так сказал это мне.

Мне следовало держать себя в узде. Обычно у меня нет проблем с тем, чтобы просто плыть по течению. Конечно, я не уверена, можно ли назвать «плыть по течению» – позволить незнакомому человеку сводить себя за одеждой.

Почему я так возбуждаюсь? Черт возьми, я хочу сорвать с себя одежду, хотя знаю его всего день, и это довольно тревожно.

Давай, Обри, возьми себя в руки. Он сказал тебе прикрыть сиськи. Кто так делает? И только что он сказал, что хочет съесть меня.

Я качаю головой, следуя за ним по улице, беспокоясь, что мои любимые тапочки с кроликами выглядят так, будто я сумасшедшая, которая только что сбежала из психушки.

– Добро пожаловать в магазин Белла. Чем мы можем вам помочь? – высокая длинноногая блондинка смотрит на Влада так, словно это он изобрел ботокс, но он даже не обращает на нее внимания, сосредоточившись на мне.

Он машет рукой в мою сторону.

– Да. Как видишь, моей… подруге нужна кое-какая одежда. К сожалению, ее багаж был потерян во время перелета.

Я улыбаюсь ему, благодаря за объяснение моего внешнего вида, и он приподнимает бровь.

Женщина щелкает пальцами. Внезапно со всех сторон раздается цоканье каблуков по мрамору, и это похоже на кадры из фильмов о дикой природе. Несколько брюнеток появляются из ниоткуда и толпятся вокруг нас, практически выскакивая из трусов, чтобы обслужить нас.

Он одет только в джинсы и футболку, облепившую грудь, но, очевидно, они не возражают против такого вида, если судить по пусканию слюней.

Ты здесь не для этого, Обри. Я достаю телефон, чтобы отвлечься от натиска жаждущих женщин, и стону. Черт, мне действительно придется поискать нового оператора сотовой связи по возвращении домой. Я делаю несколько снимков для контента, замечая, что стиль магазина на самом деле не так уж сильно отличается от более фешенебельных заведений Атланты.

Я слышу фальшивый смех и закатываю глаза, направляясь к задней части бутика, когда раздражение скручивается у меня в животе. Не то чтобы у меня были какие-то претензии к этому засранцу. Если он заинтересован, они могут забрать его. В любом случае, он груб и несносен.

– Убери свою руку от меня, – рычит он недовольным тоном. О черт. – Мадам, похоже, что-то не так поняли, – холодно говорит он, а голос эхом разносится по магазину. – Мне не нужна одежда. Ей нужна.

Резкий голос Влада звучит как выстрел, и я прикрываю рот рукой.

Я смотрю, как женщина уходит, и мои глаза расширяются, когда Влад поворачивается и смотрит прямо на меня.

Он разводит руки, направляясь ко мне, и сердце подпрыгивает в груди. Я хватаю первое попавшееся черное платье и спешу в примерочную.

Конечно, она заперта.

Влад щелкает пальцами, привлекая внимание блондинки, и с хмурым выражением лица показывает ей открыть дверь.

– Эй, ты не можешь просто щелкать пальцами перед людьми, – говорю я, недоверчиво качая головой. – Что с тобой не так?

– Это их обязанность – заботиться о клиенте. Ты, моя дорогая, и есть клиент, – он поворачивается к блондинке, чьи глаза бегают по сторонам, как будто она хочет быть где угодно, но не здесь, и я действительно не могу ее винить.

– Не мог бы ты, пожалуйста, постараться не быть мудаком несколько часов? Я знаю, тебе, должно быть, очень тяжело, но, чувак, это всего лишь гримерка. Успокойся, – шиплю я в ответ.

Он открывает рот, и я прикладываю палец к его губам, призывая молчать. Ни одна из дам не была грубой. Может, и приставучей, но не грубой, потому что посмотрите на него. Я тоже хотела к нему приласкаться, пока он не откроет рот. На врунишке горят штанишки.

Я улыбаюсь женщине, игнорируя его.

– Привет, я бы хотела это примерить.

– Конечно, – отвечает она, одаривая меня благодарной улыбкой с облегчением. – Очень сожалею. Мы только открылись.

Моя улыбка становится шире, и я захожу в маленькую примерочную, не упуская из виду выражение лица Влада. После того, как я запираю дверь, улыбка исчезает, когда я смотрю на платье и морщусь. Ух ты, какое крошечное.

Как только я снимаю одежду, я понимаю, что эта вещь мне никогда не подойдет. Ткань облегающая, а V-образный вырез, похоже, достанет до пупка.

– Ты в порядке? – спрашивает он. – Сколько времени нужно, чтобы одеться?

– Ммм. Думаю, мне нужен размер побольше…

– Оно облегающее. Просто примерь, и если что я принесу другой размер, – раздается женский голос.

После того, как я минут пять втискиваю свое тело в это платье, я смотрю в зеркало и громко стону.

– Я похожа на Эльвиру.

Груди вываливаются из этой штуковины, а длинный разрез на бедре слишком откровенный.

– На кого? – говорит Влад растерянным голосом, и я закатываю глаза.

Ладно, это справедливо. Не все знают, кто такая Эльвира. Я целую вечность смотрела ее с Бернадетт и моей бабулей, потому что это любимое бабушкино шоу. Но то, как мои сиськи вываливаются из этой штуки, просто дико, даже несмотря на то, что я выгляжу супер сексуально.

– Оно не подходит. У вас случайно нет брюк?

Одна из женщин кричит, что поищет их, в то время как Влад начинает что-то бормотать на странном языке – румынском, я полагаю.

– Я говорю на английском, Влад, – напоминаю я ему через дверь.

– Выходи.

Этот парень не может говорить серьезно.

– Э-э, определенно нет.

Он стучит один раз в дверь, пугая меня так, что я визжу.

– Обри, – говорит он, и мурашки бегут по спине. Должно быть преступлением, что мое имя звучит так греховно в его глубоком голосе с акцентом. – Выходи сюда сию же минуту, или я войду.

Иисус святой Рузвельт Христос.²⁰ Если он еще раз попробует заикнуться о сиськах под носом, я отлуплю его.

– Хорошо.

– Прекрасно.

Медленно открываю дверь и выхожу, по коже бегут мурашки. Я встречаюсь взглядом с Владом и упираю руки в бедра, позируя. Его глаза темнеют, а руки сжимаются в кулаки.

– Что ты думаешь? О, подожди, – я хватаю свой телефон и толкаю его ему в грудь. – Сфотографируй.

Он смотрит на телефон, ошеломленный.

– Нет.

Я читаю бейджик с именем блондинки и передаю ей телефон.

– Кларисса, сфотографируй меня, пожалуйста.

Она кивает, и я улыбаюсь в ответ.

– Я думаю, тебе нужно на несколько размеров больше, – с насмешкой произносит злой голос.

Моя улыбка исчезает, когда слова доходят до меня. Тон брюнетки ехидный и снисходительный. Камера вспыхивает, и Кларисса возвращает мне телефон, свирепо глядя на брюнетку, которая пожимает плечами и уходит.

– Очень сожалею об этом. Она новенькая.

Меня захлестывает волна унижения. Влад, который все это время молчал, смотрит, сжав челюсти, держа руки в кулаках, и я замираю.

– Обри. Иди переоденься, – он поворачивается к Клариссе, отпуская меня. – Мы возьмем платье. Я полагаю, ты уже можешь оценить ее размер?

Кларисса кивает.

Он щелкает пальцами, свирепо глядя на меня.

– Разве я не говорил тебе пойти переодеться?

Живот сводит от его тона, и я стискиваю зубы. Все, чего я хочу, это захватить какую-нибудь одежду и найти место с Wi-Fi. В моем списке дел на сегодня нет общения с горячим плохишом-спермозавром.

Прежде чем я успеваю сказать, что я на самом деле чувствую, его взгляд смягчается.

– Оно выглядит на тебе потрясающе.

Не ведись на это. Он просто щелкнул на тебя пальцами, как собаке.

– Комплименты не дают тебе права быть мудаком.

Его брови выгибаются дугой, а глаза впиваются в мои, как будто он пытается заглянуть в мою душу.

– Выбери все, что ей нужно на неделю проживания, по размеру.

Кларисса, везучая сучка, сматывается, пока я стою и возмущаюсь тем, насколько он все контролирует.

– Ты не купишь мне одежду. Я могу сама оплатить вещи. Мне не нужно, чтобы ты…

– Замолчи. Ты мой гость, и я не позволю тебе разгуливать в мужских спортивках. Поскольку у тебя, очевидно, проблемы с тем, чтобы одеваться самостоятельно, я возьму это на себя. Начнем.

Он указывает на платье и многозначительно смотрит вниз на девчушек, пытающихся совершить великий побег²¹.

– Ты не серьезно. Святое дежавю²². Я почти уверена, что в последний раз, когда мы были в такой ситуации, ты сказал мне убрать соски.

При слове «соски» его рот кривится в ухмылке.

– Думаю, я мог бы к ним привыкнуть.

– К соскам?

Он кивает, и его глаза горят, перемещаясь к моим бедрам.

– Помимо всего прочего. Теперь одевайся. Или тебе нужна моя помощь и с этим?

– Возможно.

Я оглядываюсь на женщин, которые явно подслушивают, но изо всех сил стараются выглядеть занятыми. Вы никого не обманете, дамы.

Я задыхаюсь от прикосновения его руки, обвивающей мое запястье, по спине пробегают мурашки.

Святые смешанные сигналы.

Его слова удерживают меня на месте.

– Мне действительно интересно, как ты выбирала это платье.

Его пальцы скользят по воздуху перед обнаженной ложбинкой, движение настолько легкое, что кажется шепотом. Боже мой. В одну минуту я готова растечься лужей, как та ведьма из страны Оз, а в следующую я моргаю, и он уже в другом конце комнаты. Что за дерьмо?!

Я почти начинаю выкрикивать что-то совершенно неуместное, например, вернись и поцелуй меня, или перечислять, какой же он мудак, но передумываю.

Он мудак, а после моего бывшего с мудаками покончено. Фыркая про себя, я закрываю за собой дверь примерочной и снимаю «перчатку для тела» Джессики Рэббит²³.

Пять минут спустя я снова в спортивных штанах Дойла и тапочках с кроликами чувствую себя немного лучше. Желая вернуться в свою комнату подальше от Влада, я торопливо ускоряю шаг, чтобы проскочить мимо вешалок с платьями.

– Я обязательно немедленно разберусь с этим оскорблением и приношу извинения за любые проблемы, которые мои сотрудники могли вызвать у вас сегодня, – раздается сердитый мужской голос из громкой связи на прилавке в передней части магазина.

– Уж постарайся, Фрэнк, – холодно отвечает Влад, опершись локтем о стойку и разговаривая по телефону.

Он смотрит, как я иду, и чем ближе я подхожу, тем быстрее колотится мое сердце в груди.

Боже, это просто преступно, насколько он красив. Он вскидывает бровь, и мой живот сжимается в ответ. Ну и мудак.

Мои глаза расширяются, когда продавщицы выносят пакеты с одеждой один за другим, лукаво переглядываясь. Очевидно, что они задаются вопросом, какого черта я с ним делаю. Честно говоря, хотела бы я видеть себя в этот момент, потому что он ни за что не купит мне все это.

– Сколько из пакетов твои? – спрашиваю я, нервно вытирая руки о штаны.

Он смотрит на меня так, будто у меня выросла третья рука.

– Ни одного.

– Хм, это уж слишком, – я насчитала не меньше двенадцати пакетов и покачала головой. – Какого черта, чувак? Я остаюсь только на неделю. Нам все это не нужно.

– Нужно.

– Нет, не нужно.

– Обри, ты заберешь их все, – говорит он как ни в чем не бывало.

Я свирепо смотрю на него и хватаю с пола сумку, вытаскивая первый предмет одежды, который нахожу.

– О, нам это нужно, не так ли? – ярко-красные стринги свисают с моих пальцев, и кто-то хихикает сзади.

Он смотрит на кусочек зубной нити для ягодиц, прежде чем его пылающий взгляд возвращается ко мне, раздевая глазами. Я ожидаю, что он скажет что-нибудь возмутительное, например, что он покупает это, и это окончательно, но, прочистив горло, он наклоняется. Одним махом он встает, каким-то образом неся все двенадцать мешков, как будто они ничего не весят.

– Я предлагаю вернуться в замок, если только ты не хочешь лично примерить все, демонстрируя одежду, которая нам нужна, и ту, что не нужна, – говорит он, снова разглядывая красные трусики.

– Это не… мы не… – я нервно оглядываюсь по сторонам, и, похоже, у девушек какой-то мысленный запор – намеки Влада произвели на них настоящее впечатление.

О, черт возьми.

– Никакого показа не будет, – говорю я, напоминая себе, что на самом деле он мудак. Просто очень симпатичный.

– Тогда у тебя не будет проблем с тем, чтобы принять эту одежду.

Он смотрит на меня так, словно провоцирует меня начать спорить и устроить сцену, за исключением того, что очевидно, что он просто устроил бы еще большую.

– Прекрасно.

– Очень хорошо, пошли, – он поворачивается и смотрит на персонал, а я замечаю, что грубоватая брюнетка отсутствует в ансамбле. Возможно, к лучшему.

– Дамы, было приятно.

– Спасибо вам, – говорю я, потому что все эти женщины на самом деле были очень добры ко мне.

– После тебя, моя дорогая, – говорит он как настоящий джентльмен, и я улыбаюсь.

– Большое вам спасибо, ребята.

Конечно, их день станет лучше, только когда сэр Мудак уйдет. Не могу поверить, что он позвонил владельцу.

О черт, подождите. Я почти забыла, почему, черт возьми, вообще согласилась приехать в город! Я бы никогда не поехала добровольно куда-нибудь с этим парнем без веской причины.

Я достаю телефон из кармана и спрашиваю:

– Здесь есть где-нибудь бесплатный Wi-Fi?