Текст книги "Повторение прошлого (СИ)"

Автор книги: Юрий Терновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

– А здесь есть еще кто-то?

– Девица заявила, что вышла из машины по нужде и между домами заплутала. А когда вернулась, то машины уже и след простыл, простыл вместе с вами, вот и решила, что вы ее угнали. И заявила в полицию, после чего поймала такси и поехала домой. Дома же вспомнила место, где оставила ее вместе с вами, на стоянке возле магазинчика на Ферганской, и тут же позвонила в полицию с отменой. Собственно, гражданин, вас там и нашли, спящего в стельку в ее автомобильчике. Еще вопросы?

Больше вопросов не было, гражданин расписался, рассовал все свое имущество, включая и оставшиеся копейки, по карманам, смахнул со стола выписанный пропуск на выход и направился прочь. Стараясь вспомнить, почему он ничего вообще не помнит из вчера и как вышло, что он так надрался? Ресторан помнил, коллегу помнил, с которым пил, а вот все остальное – все как в тумане с какой-то черноволосой телкой в красной машинке, а потом и вовсе темнота. Частично вспомнил, как еще пил водку с сержантом ночью в дежурке. Но уже как свободный человек, догадался он. Тот просто развел его на водку, когда после звонка от шлюшки узнал, что никакого угона не было. Задержанного вывели из камеры и предложили урегулировать все миром. Понятно, что он согласился. Отправили гонца за водкой. Да на старые дрожжи, вот так снова на нарах и оказался, не в дежурке же было его держать невменяемого. А на утро сержант и сам уже ни… ничего не помнил, что не помешало последнему уменьшить состояние бывшего собутыльника еще на одну тысячу за туалет и за душ в умывальнике.

– Водка и случайные половые связи еще никого… – услышал на прощание отпускаемый, переступая порог.

– А я здесь причем? – оглянулся он.

– Да так… – вздохнул капитан, – держитесь подальше от неприятностей. Шестой десяток разменяли, а ведете себя как пацан.

– Нам ли жить в печали, – усмехнулся Погорел, соглашаясь про себя, что держаться от неприятностей надо и в самом деле как можно дальше. Еще бы ему было не соглашаться. Мог ведь и на помойке очнуться после такого загула. Водитель вышел помочиться, а пассажира за решетку. Обхохочешься! Хорошо, хоть вспомнила, где его (своего пассажира) потеряла. Или, мелькнула в его голове странная мысль, специально сначала гадко сдала, а потом великодушно освободила? Прав капитан, с водкой и в самом деле надо было завязывать.

Глава 8

Пропуск на проходной отдал в окошко дежурному и оказался на улице. Дождя уже почти не было, но дул сильный ветер. Он поднял воротник пиджака, пожалев, что не захватил с собой армейскую «парку» при выходе из дома, как знал, сунул руки в карманы и направился прочь, подальше от этого казенного места. Кира так и не позвонила! Вот он и напился, оправдывал себя Погорел. Нажрался и изменил ей с первой попавшейся. Всего один звонок и ничего бы этого не случилось. Да и не изменял он вовсе, просто вырубился в чужой тачке и все, оправдывал он себя дальше, удаляясь от опасного заведения. У него и в мыслях даже не было ей изменять. И вот на такой положительной ноте он и собрался ехать домой, чтобы приводить себя в порядок. Однако не прошло и нескольких минут обретенной свободы, как его окликнули и, естественно, снова знакомым женским голосом. Его догоняла та самая ночная бабочка из ресторана, с которой он так весело и провел эту ночку.

Полы ее шикарного черного пальто распахнулись, обнажив стройные ноги в черных же чулках и в сапогах выше колен на высоченных шпильках, явно не приспособленных для подобного бега; прямые черные волосы растрепались на ветру, закрыв ей половину лица и мешая смотреть, в результате чего она даже подвернула ногу. Так что девице скорее пришлось вдогонку за этим типом хромать, чем бежать. Прямо ходячая готика на ходулях, усмехнулся он, сплевывая ей под ноги. Одиннадцать градусов тепла по Форенгейту! Жара…

– Папик, стой, – прокричала запыхавшаяся девица, убирая волосы с лица.

– Чего тебе? – грубо отозвался тот, не останавливаясь. – У меня детей нет, буду рад и приблудной.

– Ну стой же ты, – девица замолчала, не находя нужных слов для ответа. – Ты в отцы по возрасту годишься, вот и назвала, извини, если обидела.

– На обиженных возят.

– Я и пришла тебя подвести. Вот… возьми, – и с этими словами она протянула ему ключи от той само машины, за угон которой он и был задержан.

– Дурдом какой-то, – не понял странного юмора Погорел, переводя свой удивленный взгляд с ключей на смазливое личико вчерашней красавицы и обратно. – Иди к черту, чтобы я тебя не видел.

– Ну, прости, – потупила она глаза, все еще продолжая держать ключи на весу. – Я же не со зла, по скудоумию своему природному и беспризорному воспитанию.

Мужчина не ответил, только грубо выругался и устремился к остановке, где уже шла посадка пассажиров в подошедший троллейбус.

– Козел, – бросила в след ему девица. – Уже и перепутать ничего нельзя! Если ночью все дома одинаковые, я виновата? Подумаешь, заблудилась!

В заднее стекло троллейбуса Погорел видел, как она влетела в свою красную «Хонду», созданную специально под таких вот конфеток, и рванула с места, подрезав не уступившую ей место на дороге простенькую иномарку. Он выругался и отвернулся, убеждаясь очередной раз, что все проблемы в мире от баб. Ехать было прилично, поэтому, заняв свободное место на сиденье возле окна, он закрыл глаза и постарался вообще ни о чем не думать. Пролетали за окном встречные машины, обгоняли попутные, входили и выходили на остановках пассажиры, одни мгновения сменялись тут же другими, и только в его жизни хоть в это время пока ничего не происходило. Говорят, правда, что проще всего затеряться в толпе, и совсем невозможно это сделать в троллейбусе. Так и стряслось! Не прошло и нескольких минут безмятежного пребывания, как к нему подошел контролер и предъявил свои права охотника на зайцев. Пришлось расплачиваться. Старушка, сидящая рядом, тут же принялась подсчитывать чужие убытки и сколько бы она смогла всего накупить на эту тысячу, отвернулась со вздохом к окну и даже пожала несчастного. Разве так можно разбрасываться деньгами! Полез в карман, нащупал там оставшуюся тысячную купюру и незаметно подсунул ей в руку, чтобы не страдала. Бабульку чуть кондрашка не хватила, бедняжка была так ошарашена, что тут же постаралась поскорее убраться с «добычей» от сумасшедшего подальше, сначала к двери троллейбуса, а затем и вовсе прочь из него на улицу к адекватным людям. От греха подальше, кажется, так это называется. Следующая остановка была уже его, не заметил, как и доехал. На такси до аэропорта из любого конца Москвы и то оказалось бы дешевле. В ближайшем магазинчике купил сигарет, закурил и направился к пешеходному переходу, где его снова и поджидала та самая красная иномарка с черноволосой сучкой за рулем, от которой он целых полчаса так безуспешно пытался скрыться в троллейбусе. Пешеходы, кто как стали обходить наглый автомобильчик, остановившийся прямо на зебре. Один старичок в старой шляпе с обвисшими полями даже заехал в порыве справедливого негодования машине кулаком по капоту, прохрипев в окно что-то интернациональное из трех букв, брызгая слюной и быстро ретируясь, опасаясь последствий.

– Что тебе надо? – склонился он к открытому окну гадкой машинки, ясно уже понимающий, что так просто от этой девицы ему не отделаться. – Тачку тебе вернули, угонщика поймали, ехала бы, девонька, своей дорогой.

Вместо ответа девица достала с тонким фильтром сигаретку из плоской пачки и нервно закурила. Пауза затягивалась. Черное пальто, красный свитер и недовольное лицо. Двадцать два года на вид, не более, прикинул он, а уже на собственном авто. Он, блин, в ее годы… Впрочем, он и в своем вполне уже зрелом возрасте успешно продолжал ездить на троллейбусе. Не место красит человека!

– Поехали, – выдохнула она дым прямо ему в лицо, – все равно ведь не отстану.

– Не понял?

– Садись в машину, говорю, – прохрипела она прокуренным голосом, – понимать будешь после. Думаешь, что это ты меня снял? Фиг, это я тебя сняла, а потом специально и сдала! Поехали, сказала…

Вот так они оказался снова в той самой «божьей коровке», из которой его уже однажды забирали, влипая в черное сиденье автомобиля под действием центробежной силы разворота. Другими словами, наступив на грабли раз, решил попробовать и еще разок. Есть такие дебилы на свете, которых даже свой опыт ничему не учит, не говоря уж про чужой. И этот, похоже, был как раз из этих. Стартовали с разворотом через две сплошные. Камера, мотор, съемка… Стоп, снято. Не до центра же было пилить вдоль двух полосок, чтобы развернуться. Не на тесте беременности полоски, на дороге. Пролетели квартал, миновали известную церквушку, миновали еще пару километров и заехали в какой-то дворик, где и затерялись среди серых многоэтажек. Девица заглушила мотор и уставилась на своего спутника, который в свою очередь тоже уже не торопил события, терпеливо дожидаясь, когда та сама все расскажет. Так и вышло…

– А хочешь, я разденусь и выйду на улицу голой? – вдруг предложила она.

– Фильмов насмотрелась, – усмехнулся он, тут же вспомнив начало «Оттепели». – Валяй.

– Разденусь и буду так стоять до тех пор, пока ты меня не простишь, – прошипела она, выбираясь из «Хонды» и принимаясь быстро стаскивать с себя одежду. Все как в кино! Но только не так красиво. Там голая шалава вышла из подъезда и уселась на лавку с сигаретой, приведя в замешательство проходившего мимо бедолагу, обалдевшего при таком зрелище. А здесь сначала на асфальт полетело пальто, потом короткая юбка, затем свитер, лифчик и… Полетели в общую кучу и дивные трусики, как и было заявлено. Несколько мужиков так и застыли на месте с открытыми ртами, а все остальные просто сделали вид, что ничего не происходит, стараясь поскорее убраться с опасного места, свято памятуя, что бесплатный сыр может быть только в мышеловке. Не успеешь опомниться, как за зрелище придется уже платить каким нибудь браткам из подворотни!

– И чего ты добиваешься, – взглянул он на нее снизу вверх, – чтобы я сгреб твою одежду и уехал? Так и сделаю!

И ведь сделал же! Выбрался из машины, пересел за руль и… поминай как звали.

– Смотрите люди, что творится! – воскликнул один из сторонних мужиков-наблюдателей, впившийся глазами в голую девку. – Египетская сила! Три года не действовала, иди сюда, милая, дай я тебя расцелую!

– Да пошел ты, фараон хренов!

Уехал, но недалеко, всего-то на сотню метров, резко затормозил и задним ходом вернулся обратно; выскочил из машины, сгреб голую дуру в охапку и затолкал силой в машину. Голая с диким смехом плюхнулась на сиденье, но даже и не подумала одеваться.

– Слабо оказалось бросить беззащитную прелесть посреди улицы? – усмехнулась она, свирепо испепеляя своего мучителя глазами.

– Прикройся, – он сгреб с сиденья одежду и швырнул на обнаженное тело бесстыдницы. – Дурам защита не нужна, кто бы других от них самих защитил. Ты своего добилась, выкладывай, чего привязалась?

– Исправляю ошибки, милый, я твой подарок до семи утра, – сверкнула она глазами, послав ему по воздуху издевательский поцелуй красными губками. – Пользуйся.

Погорел закурил. Вот тебе и разворотик через две сплошные! И кто же это такой заботливый, уж не составляющие ли это все одной и той же игры, в которой – только он зайчик, прыгающий по сцене, которого кто-то дергает за ушки, но так умело, что зайчик об этом даже не догадывается. Он постарался вспомнить все знаковые моменты минувших суток, но так существенного ничего и не вспомнил. Да и действий-то никаких не было, усмехнулся он: тачку угнали и сняли с самолета. Потом напился… Что и понятно, причина для расслабления была вполне достойной, машины не каждый день угоняют, тем более такие – по цене квартиры в Подмосковье. И все равно было интересно, кому это понадобилось подсовывать под него еще и эту проститутку?

– И сколько тебе заплатили? – взглянул он на девку, к этому времени уже одевшуюся и подкрашивающую свои губки помадой все того же ярко-красного цвета.

– Достаточно, чтобы заставить носиться за тобой по всему городу. Больше вопросов можешь не задавать, все равно не отвечу, – взглянула она на него с вызовом. – Дернул же меня черт вчера с бомбой замедленного действия связаться. Короче, я сейчас кое-кому позвоню, и ты подтверждаешь, что я с тобой и все, мы квиты.

– С какой это стати?

– Тебе трудно сказать, что я с тобой? – захныкала наигранно она, склонив кокетливо на бок свою пустую головку. – И я сразу же от тебя отстану.

– Только после того, как все мне расскажешь, зачем устроила весь этот цирк со сдачей меня в полицию.

– Напился и… оказался. Как все там оказываются! – пожала она плечами. – Говорю же, пошла, не веришь, пописать во дворик и заблудилась. Вот и испугалась, машина-то не моя, чужая! Я специально, да? Сам привязался…

– Недавно кто-то заявлял другое, что сама меня сняла. Ты уж запоминай, когда врешь.

– А я передумала запоминать, – усмехнулась она, – надо же было как-то завлечь тебя в тачку, вот я и воспользовалась запрещенным приемом.

– Ладно, – ему уже порядком надоел весь этот треп, – звони и проваливай, что б глаза мои тебя не видели.

Девица с радостью набрала нужный номер и протянула ему телефон.

– Алло, – услышал он в трубке женский голос, – чего хотела, говори быстрее?

– Ваша сучка, – отозвался он, – хотела, чтобы я подтвердил, что подарок получен.

– Следовало догадаться, – отозвалась весело трубка, – видела, как она тебя вчера в машинку упаковывала. Ночка удалась?

– Кармен, ты что ли?

– Будешь знать, как спать с кем попало, – рассмеялась та, – я, кто же еще…

– А ты каким боком во всей этой истории?

– Говорила же, не пей, я же тебя знаю. Но ты все равно, еле до сцены добрался, где эта дурочка вертелась на шесте, а все туда же… Я ей сама машину и дала, чтобы она тебя домой в полной сохранности по строй дружбе и доставила, а она вон что учудила, меня подставила и тебя ментам сдала. Получилось, что я как бы тебе оказала медвежью услугу. Вот теперь свои ошибки и исправляю. Извини, – Кармен кого-то принялась отчитывать, прикрыв трубку рукой, через минуту продолжила: – Работа, поговорить не дадут. Ну вот, снова… Все, пока, заглядывай на огонек. Главное, что все хорошо закончилось, остальное меня не волнует.

– Постой, – попытался удержать он ее своим вопросом, – так это ты сама ее под меня подложила?

– Что за чушь? Она уже взрослая девочка, вполне законно сама может собой распоряжаться. Надеюсь, что все же у тебя сил на нее не хватило…

– И с чего это такая надежда?

– Подцепить заразу просто, – усмехнулась Кармен, на что-то там намекая – попробуй потом от нее избавиться. И потом, шалава слегка не дружит с головой, так что поосторожнее…

– Это я уже заметил, – кивнул Погорел, сосредоточенно соображая, чем мог заразиться, если у них что-то было на заднем сиденье. В обезьяннике из-за этой сумасшедшей он уже побывал, осталось еще побывать в вендиспансере и можно считать, что его жизнь на старости лет удалась выше крыше. От такой «удачи» у кого угодно крышу снесет.

– Ты с ней спал? – спросила Кармен.

– Нет, вроде… Не помню.

– Ладно, пользуйся, – разрешила вдруг трубка, – пока я добрая, до семи утра она в твоем полном распоряжении, если ты еще в состоянии.

На этом этот странный разговор и закончился. Он явно чувствовал, что Кармен чего-то не договаривает, но самодовольно решил, что просто ревнует к молодухе, поэтому так грубо и опустила его напоследок. Столько времени прошло после их последней связи, неужели не забыла? Мелочь, а приятно! Приятно было чувствовать себя мужчиной, которого все еще помнили.

– Сама шалава, – обиделась девица на начальницу, – подцепила старичка с деньгами, он ей ресторанчик и подогнал. Забыла уже как сама в официантках задом вертела.

– А кто тебе мешает такого же подцепить?

– Никто не мешает, – огрызнулась она. – Просто все больше козлы попадаются вроде тебя. Я профессиональная танцовщица, а не шлюха, – чуть уже не плакала она от обиды, – с детства танцами занимаюсь.

Удивительное дело, какая ерунда может вывести человека из себя. Можно подумать, что до этого ужасного открытия в своей жизни она даже не догадывалась, что является высокооплачиваемой проституткой. Впрочем, ничего удивительного, люди часто предпочитают не называть вещи своими именами. Ну какой ты к черту вор, если давно уже депутат…

– Я с тобой точно не спал? – он все же решил докопаться до истины, а вдруг у этой сучки иммунодефицит?

– Успокойся, – отмахнулась она от ненужного вопроса как от назойливой мухи, – я с кем попало, блин, не сплю. Я сломала специально себе два ребра, чтобы талию уменьшить. А ты знаешь, что это такое, когда ребра сломаны? Полгода вообще никакой физкультуры и боль такая, что ни чихнуть, вот. Только на обезболивающих и держалась. Увеличила грудь до третьего размера, удлинила ноги на несколько сантиметров. С весов не слезаю: не дай Бог, лишний грамм набрать. Питаюсь исключительно свежим воздухом, с кем попало сплю…

– Недавно ты заявляла обратное.

– Один раз не считается, – усмехнулась она, – сиденье в машине никому про это не расскажет. И все только для того, чтобы жить по-человечески, меня в Тодес приглашают, вот!

– Трудно без ребер-то? А без мозгов еще хуже, но тебе, как я вижу, не привыкать… Тебе б голову лечить, а ты о ребрах печешься.

– Сам дурак, – огрызнулась девица. – Между прочим, не я к тебе первая подвалила на полусогнутых. Протрезвел, да?

– Закрыли тему, – произнес раздраженно Погорел. – Мне уже сообщили, что я заснул, пялясь закрытыми глазами на твои телеса.

– Ты за столом заснул, – рассмеялась она, – даже не добравшись до меня, если уж честно. – Точнее, под столом, под чужим. Сначала раскачивался на двух, это надо было видеть, ты всегда так нажираешься, потом на четырех, пока и вовсе не растянулся на полу, где и вырубился. Сомневаешься?

Погорел чертыхнулся и предложил издевающейся сучке снова занять место за рулем, хлопнул в сердцах ладонями по рулю и выбрался из машинки на свежий воздух. Танцовщица легкого поведения начинала его уже нервировать конкретно. Ему надо было со своими проблемами разбираться, попытаться все же дозвониться до Киры, связываться с юристами и все такое прочее, а вместо этого приходилось общаться вот с этой, которая и так пригнула уже его ниже плинтуса. Суток еще не прошло, как считал себя почти самым счастливым человеком на свете, кружа свою любимую на руках между деревьями, и в кого превратился.

– Послушай, – остановил он ее перед капотом «Хонды», когда они менялись местами, – у нас точно этой ночью ничего не было?

– Так я тебе и сказала. Совсем ничего не помнишь?

– Да, – кивнул он, – не помню.

– Не прикидывайся овечкой, я поняла, куда ты клонишь, хочешь свои бабки вернуть. Раз ничего не было, то и платить не за что, да? Не выйдет, я свое отработала. Лучше скажи, куда тебя отвезти и мы квиты, так куда?

– Домой, – тупо заявил он, – а потом на Таганку. Будешь до семи утра меня катать, я от подарков не отказываюсь.

– Куда домой, я должна сама догадаться?

– Выхино, – он назвал адрес, – потом на Таганку, а потом видно будет.

– В эту дыру не поеду, – тут же заявила она, которая галочку в послужном списке у своей начальницы уже получила, а дальше хоть трава не расти. – Тащиться в такую даль по пробкам, сам тащись…

А он вроде как бы и не настаивал на этом, сама ведь пристала, он и общественным транспортом спокойно доберется.

– Ну, блин, хорошо, – скривилась вредина, – поехали. Приведешь себя в порядок у меня, я живу в центре, до твоей Таганки рукой подать, и чтобы я больше тебя не видела.

– А я тебя! Только по дороге надо заскочить в бутик, хочу сменит рубашку, от моей уже дурно пахнет.

– От тебя от всего козлом воняет, – съехидничала девица, – но я же терплю.

– Рот закрой.

Так и решили, обменявшись любезностями. Чужая квартира-студия встретила его стерильной пустотой в стиле хайтек. Все белое, только черный экран телевизора на стенке и ярко-красный без рисунка ковер на полу, чтобы у бедняжки «лапки» зимой не зябли. Белые партеры, белые стены, белый пол и белый поток с россыпью мелких лампочек в беспорядке. Мебель тоже вся белая и белый же на большой кровати махровый халат. Похоже, тут же сделал он вывод, что девочка только по улице ходит в черном, будто в трауре по всему окружающему ее миру, позволяя себе быть самой собой только дома. И вот взяла и притащила во всю эту стерильность какого-то пьяницу с улицы, как-то все это не очень вписывалось в общую картинку.

– Чего пялишься? – тут же прервала она его мысли. – Душ прямо, удобства там же, воды нальешь, сам же и вытрешь, я в уборщицы не нанималась, водки тоже не будет.

Знала, как уколоть, чтобы не обидеть. Десять минут водных процедур и он был готов уже покинуть эти холодные стены, включая и их ледяную хозяйку, которая даже предложила подкрепиться, когда он вышел. Не отказался… И пока девица готовила блюдо быстрого приготовления, Погорел, весь такой чистенький и даже в новой белой рубашке, уселся в мягкое кресло, смахнул со стеклянного столика и принялся в ожидании перелистывать, будто специально его дожидающийся альбом с рисунками, которым очень бы подошло название «курица лапой». Мужчина грустно усмехнулся, так она еще и художница, представляя, как той тяжело живется со всеми ее талантами. Чтобы хорошо танцевать, девица лишила себя двух ребер, а чтобы так «хорошо» рисовать – надо было обрубить ей все пальцы. Кармен правду сказала, что у той не все дома.

Все рисунки в бело-черно-красных тонах, других цветов она просто не признавала. Пикассо и тот больше старался над своими уродствами, чем эта, с позволения сказать, художница над своими произведениями искусства. Одноглазое черное солнышко с корявыми лучами на белом листе – рисунок первый. Плачущее личико вовсе без глаз с кровавой слезой… Красные губы в беззубой белой ухмылке на черном фоне; корявое черное дерево посреди реки, цепляющееся корнями за дно, распарывающее кривыми ветками хмурое небо. Далее шли какие-то непонятные комиксы-страшилки, так и прущие из таланта, не поддающиеся описанию. А вот два мужика с биноклем сидят высоко на елке и рассматривают в мощную оптику голую девку с красным носом, ее тощие ребра и половой орган со змеиным языком и заточенными зубами. И тут же злой охотник (словами просто не опишешь его рожу) из ружья уже метится в двух черных птичек, чирикающих на ветке. Следующий рисунок – черные птички уже вверх лапками валяются под деревом. Отчирикались… На очередном «произведении искусства» взъерошенный мужик с остренькой мордочкой, напоминающей чем-то одного мультяшного зверька, мчится под дождем на крыше кареты скорой помощи по ночной лесной дороге, свесив ноги прямо на лобовое стекло, работая ими вместо дворников. Обхохочешься. Пустая красная комната с черным телевизором – жутковатое пространство, прорисованное до мельчайших подробностей, искаженное в дикой гримасе боли лицо на потолке, зверек сверху. Рисунок предпоследний: легковушка «ныряет» рыбкой с набережной в реку, где растет корявое дерево прямо из воды, вспарывающее небо. Висельник на ветке, почему-то с красным лицом. Черный шкаф с красным вентилятором и с крыльями, вмонтированным в заднюю стенку, шкаф летит над городом черным гробом, в гробу, сложив ручки на груди, парит летчик. На груди у пилота табличка с надписью «ПРОГОРЕЛ»! Может только для этого его к себе и пригласили, подумалось вдруг «летчику», чтобы он своими глазами взглянул на это издевательство? А может… Додумать мысль он не успел, как и осмыслить все ее рисунки, просто не поддающиеся вообще никакому осмыслению. Подлетев разъяренной кошкой, художница с диким визгом вырвала альбом из рук ценителя всякого прекрасного, но только не такого, да еще и наорала, чтобы чужого не лапал.

– В дурку готовишься? – усмехнулся ехидно Погорел, откидываясь на спинку кресла и закидывая руки за голову.

– Уже… – огрызнулась девица. – На секунду нельзя оставить! Чего скалишься, в гробу я тебя видела в белых тапочках. И если бы не Кармен, черта с два я бы стала тебя вытаскивать из ментовки. Мужик с воза, бабе легче.

– Откуда такая жестокость?

– Оттуда… Я вас всех ненавижу, сперматозоиды ходячие!

Ругалась еще долго, разъяренная посторонним вторжением, но лапшой быстрого приготовления все же накормила. Такая вот за короткий промежуток времени еще одна гадость приключилась в жизни отдыхающего – увидел себя в гробу. Значит, жить будет долго. Задуматься бы, но куда там, все мы умны задним умом, вот и этот не лучше. К тому же его уже силой выталкивали из квартиры. Дальше снова в машину и вперед в сторону Таганки. Голова к этому времени уже прошла после водки, мысли стали более ясными, и он даже уже начал представлять, как снова посмотрит в глаза Кире при встрече, если и в самом деле переспал с этой сдвинутой танцовщицей с художественным уклоном. А если еще и заразу подхватил, то и вовсе все замечательно. И ничего страшного, что Кира не звонит, тут же попытался успокоить он себя, переключаясь. Проблемы с роумингом и все такое… Сделанное не исправишь, но он сделал выводы и больше на грабли наступать не будет, лишь бы не подхватил чего от этой чумы. Еще 15 минут самоедства, и они были уже на месте, припарковавшись на одной из уютных улочек с двухэтажными особняками. Он выбрался из машины и скрылся за стеклянными дверьми дома с колоннами. А когда вернулся, то застал в машине сонную картинку: шлюшка спала, и на лице ее играла безмятежная детская улыбка. Черные волосы рассыпались по сиденью, а в уголке глаза застыла крошечная хрустальная слезинка. Или только показалось, что застыла. Ночная бабочка порхала где-то там в своих сказочных снах.