Текст книги "Повторение прошлого (СИ)"

Автор книги: Юрий Терновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 24

– Какая красивая, видел?! – воскликнула Кэт, имея в виду знойную красотку с рекламного щита на дороге, который они только что проехали. – И даже немного похожа на меня с фото, какое ты мне показывал в ноутбуке, чтобы напомнить, как я выглядела.

– Извини, не заметил, – улыбнулся водитель, – на дорогу смотрел.

– Как такую можно не заметить? – уставилась на него Кэт.

На что водитель лишь пожал плечами, если на всякую рекламу обращать внимание, то никаких потом денег не хватит, чтобы приобрести все эти прелести чужой жизни.

– Это наша актриса, из сериалов не вылезает, все ей бабок мало.

– Ты же сказал, что не заметил?

– Краем глаза.

– А если это я?

– Ага, два раза… – улыбнулся он. – С какой стати американку вешать на столбе в России, хотя… Брюс Уиллис тоже долго висел, пока рекламируемый им «Траст» не лопнул, только после этого и сняли.

– Это намек, – взглянула на него Кэт, – что и меня тоже снимут, когда все накроется?

– Говорю же, что это не ты, не накроется.

И в общем-то на этом все бы и закончилось, не наткнись они через десять минут еще на точно такой же щит с лицом русской актрисы.

– Тормози! – прохрипела американка, открывая на ходу дверь и чуть уже не вываливаясь из машины. Внедорожник еще не успел остановиться, а она уже неслась прямо по проезжей части в обратную сторону. Водитель включил «аварийку» и бросился следом за сумасшедшей. Бежать пришлось довольно долго, пока снижал скорость, пока тормозил, то да се, успели проехать довольно приличное расстояние от щита.

– Офигеть, – Кэт с восхищением рассматривала наружную рекламу, когда оказался рядом, – какая красивая!

Запыхавшийся спутник проследил за ее взглядом и снова подтвердил свои слова, что да, возможно, что это и в самом деле ее фото, только несколькими годами моложе.

– Ты и такие слова знаешь? – удивился он.

– Вспомнишь и не это, – скривилась Кэт, – когда головой с мое стукнешься. – Меня русскому учила наша русская домработница, сам же мне рассказывал, а я очень прилежная ученица, как знала, что в этой вашей варварской стране мне ругательства больше всего и пригодятся!

– А причина?

– Без всякой причины, – вздохнула Кэт. – Когда сам станешь уродом с безобразным лицом, еще и не так выругаешься.

– Типун тебе на язык, – перекрестился красавчик. – И ты не уродка, смею тебе заметить, и тоже занималась рекламным бизнесом раньше. Уверен, что твои работы не хуже, так что не стоило из-за этой особы под колеса бросаться.

– И все, ты больше, кроме белья ничего не видишь?

Он пожал плечами, а что еще он должен был увидеть, что у дамочки под бельем? Так ведь не просвечивало же, если только включить фантазию…

– Хочешь, узнаю через инет ее имя? Сейчас многие творческие люди этим подрабатывают. Цыганова, к примеру, певичка такая, все лето шубу не снимала, так в ней и висела все лето, потея на дороге в Домодедово, призывая всех своих поклонников в Грецию за мехами, а зимой за самого главного голосовать.

– Правда, она на меня похожа? – Кэт будто его не слышала.

– Цыганова?

– Эта, – поморщилась Кэт и ткнула пальцев в рекламу.

Мужчина близоруко прищурился и кивнул, согласившись с некоторым сходством, а он все время голову ломал, кого она ему напоминает, а оказывается…

– Я и в самом деле тоже была такая красивая?

– Ты и сейчас лучше всех, – постарался ободрить он ее, у которого с лицом-то было все в полном порядке, с беззубой улыбкой не очень, но даже она не портила его смазливого лица. – Бинты снимут, сделают пластику, а может, и без операции обойдется. Ты же себя еще не видела, чтобы сразу отчаиваться.

– Врачи говорили, что поджарилась сильно. И перевязки очень больные. Лучше бы я этой рекламы не видела, честное слово, чем жить теперь с мыслью, что стала страшилкой на всю оставшуюся жизнь. А, может, это все же я?

– Исключено.

– Я тоже могла рекламировать белье.

– Вполне, – кивнул он, – ты же профессиональная фотомодель в прошлом.

– Знаешь, мне даже уже кажется, что я начинаю даже вспоминать, где меня снимали.

– Это радует и где же?

– В пустыне, – улыбнулась она, – когда снова вернулась в этот бизнес. Конечно, если верить твоему рассказу. А теперь стою здесь и как дура пялюсь не на себя прекрасную, а на какую-то чужую русскую красотку, – прошептала она со слезами в глазах. – Скажи, а убрать эту гадость никак нельзя с улицы, чтобы глаза мои ее не видели?

– Исключено, это же не твоя реклама и мы не в Америке. Дай русским хоть на столбах повисеть, ко всему остальному их все равно не допускают.

– Заладил, – шмыгнула Кэт, – выкуплю права на рекламу и все.

– Знаешь, сколько это будет стоить?

– Сам же говоришь, что у меня уйма денег. Правда, я на нее похожа?

Мужчина кивнул, пообещав, когда они вернуться в машину, найти еще раз ее фото в интернете, чтобы полюбовалась на себя любимую и больше никому не завидовала.

– Сходство есть, но слабенькое, – добавил он в самом конце, – ты блондинка, она брюнетка, у тебя…

– А это ничего, что я лысая?

– Отрастут, не переживай, были бы кости

– Я хочу встретиться с этой красоткой, – перебила она его. – И мы вместе убедим ее больше не рекламироваться. Если я подумала, что это я, так и другие точно так же могут подумать, а мне этого бы не хотелось. Это возможно?

– Не знаю, – усомнился он, – у звезд свои причуды. Попробуем устроить, но ничего не обещаю.

– И хочу взглянуть на свое лицо во время перевязки, – неожиданно заявила Кэт. – Пусть мне будет хуже, но я должна знать, к чему мне готовиться.

– Ты сильная женщина, – заметил собеседник, – но я бы на твоем месте этого не делал. Что было – уже не вернешь, рвать себе нервы, подожди, пока тебе сделают пластику и все заживет.

– Я очень страшная, да? Только не говори, что в человеке главное – душа. Это равносильно смертному приговору для женщины, чего молчишь?

Некоторое время он и в самом деле шел молча, прикидывая, как бы помягче сказать этой бывшей красотке, что ожоги никому еще красоты не прибавили.

– У тебя и так будет шок после пересадки кожи, – наконец произнес он, – и ты будешь уже не такой как на фото, так зачем себя еще больше травмировать, хочешь растянуть удовольствие?

– Хочу увидеть себя настоящую, чтобы представить себя в будущем.

– Тебе это надо?

– Вообще-то не очень, – пожала она плечами. – В любом же случае, я стану лучше, чем сейчас, верно? Представляю, что у меня там под бинтами творится.

– Лучше не представляй, – посоветовал он, – говорю, что все терпимо. У тебя обожжено не все лицо, я говорил с врачом, успех, что все вернут в лучшем виде – девяносто процентов.

– Десять процентов на лице, – усмехнулась печально она, – это нос. Если эта деталь не выйдет, то можно вешаться.

– Нос у тебя в полном порядке, не переживай, – мужчина постарался успокоить несчастную, доктор про нос вообще ничего не говорил. Подправят немного лоб, щеку и все.

– Спасибо, утешил. И хотя я знаю, что ты врешь, но все равно спасибо, – Кэт хотела было добавить что-то еще, но две длинноногих девицы с намазанными глазами, проходившие мимо не дали ей этого сделать.

– Глянь, – воскликнула одна из них, – какое чучело в бинтах! Стоит и пялится, как будто первый раз в жизни рекламу видит.

– Сделала пластику, блин, вот и в бинтах, – вытаращила свои накрашенные глазки вторая, – а как снимет, фиг ты ее узнаешь. Теперь поняла, что такое Москва?

Дальше это восторженный бред Кэт слушать не стала. Вам бы, сучки, такую пластику, посмотрела бы она! Расстроившись окончательно, она потянула мужчину за руку в сторону оставленного автомобиля.

В машине женщина попыталась закурить, что вызвало лишь кашель. Настроения это тоже не прибавило.

– Дальше куда едем? – спросил водитель.

– В Дублин.

– Куда, блин?

Кэт улыбнулась.

– Без разницы, просто напомни мне еще разок свое имя, будь добр, я забыла.

– Альберт.

– И фамилию.

– Босяткины мы…

– Звучная фамилия, – кивнула она, – а почему ты меня в больнице Клавой Ивановой назвал?

– Шутка, не реагируй, сам не знаю.

– Ладно, поехали в клинику, до посольства я и завтра доберусь. И вот еще что, Альберт, мне нужна охрана и обязательные две машины сопровождения, чтобы спереди и сзади. Я больше не хочу зависеть ни от каких лихачей на дороге, деревьев и всех прочих ваших достопримечательностей.

– От случайностей, – поправил он ее.

– Плевать. Я немного требую?

– Вполне… – кивнул он, – сделаем.

После чего включил планшет и набрал в поисковике ее инициалы. Несколько секунд терпения и Кэт уже любовалась собой любимой в своей прошлой жизни, которая так была похожа на эту диву с рекламы, но только, конечно же, значительно лучше! Если бы не одна мелочь, на какую Кэт вообще не обратила внимания, не ускользнувшая при этом от внимательных глаз соседа, как раз сейчас и решающего какую-то головоломку в своей голове.

Глава 25

Уж лучше бы было, чтобы просто угнали его автомобиль и все, размышлял Погорел, направляясь к себе домой на юго-восток Москвы. Конечно, было бы плохо, но не до такой степени как сейчас, когда вслед за его автомобилем уже и его лучший друг лишился целого состояния. И кто его знает, быть может, не заявись он к нему в этот не самый лучший момент своей жизни, так никто бы того и не обокрал. И теперь он на полном серьезе уже начинал думать, что слышал щелчок закрывающейся двери на самом деле. И это наводило уже не другие мысли, что кого-то Иван в той комнате от него прятал, кто и стащил деньги, воспользовавшись моментом. Был и другой вариант, что он забыл закрыть за собой дверь и кто-то очень даже ловко воспользовался этой возможностью, проник в квартиру и стащил почти целый миллион баксов. Но для этого этот кто-то должен был обязательно знать место их нахождения и сумму, ведь деньги не просто стащили, их подменили на фантики из газетного киоска. Значит, знали, где надо порыться, сделал он вывод. Для чего просто установили видеонаблюдение за банкиром в его же собственной квартире, все остальное уже – дело техники. Подглядели, когда все уснули и… Или деньги были выкрадены еще раньше, предположил Погорел. А сегодня только обнаружилась пропажа. Выйдя из вагона метро на перрон и облокотившись на поручни, он набрал номер Ивана, тот не ответил, что и понятно, не каждый день из-под кровати миллионы тырят. Как бы снова в запой не свалился, вздохнул звонивший и принялся набирать номер недавнего своего коллеги по цеху:

– Привет, дружище, спишь?

– Работаю, – отозвался недовольно Очкарин. – Как у тебя дела, свет в конце тоннеля уже виден?

– Если бы… – усмехнулся Погорел, закуривая, причем, впервые с мыслью, что пора уже завязывать с этой пагубной привычкой, отправляющей миллионы по всему миру на тот свет раньше времени, – мой отпуск в самом еще начале, так что спешить некуда. Такое дело, ботаник, – начал он издалека, – ты у нас все знаешь, много читаешь и имеешь свое обоснованное мнение по любой животрепещущей проблеме, за что тебя начальство и любит, верно?

– Не пошли, пожалуйста.

– Не буду, – улыбнулся Погорел. – Дела идут, справляетесь?

Коллега ответил, что справляются с трудом и ждут его скорейшего возвращения. Рассказал, что он лично ходил к шефу замолвить за него словечко, тот обещал подумать, как вернуть бедолагу. Конечно уже не в старое кресло коммерческого, а всего лишь руководителем филиала в области.

– Так что если тебя устроит подобное предложение, – продолжал он бубнить в трубку, – то после отпуска сразу же можешь и приступать.

– Я в Минск не поеду, – тут же заявил Погорел, не согласный на ссылку.

– Тебя туда никто и не отправляет. Твой проект положил на полку по открытию филиала компании в Белоруссии. Сказал, что швырять деньги на ветер в такое нелегкое для компании время, когда ее лихорадит, а его топ-менеджеры в это время развлекаются на дорогах в свое удовольствие, угоняя чужие тачки, он не намерен.

– Он и про это уже знает?

– Слово в слово передал, что сам услышал, – подтвердил собеседник. – Поедешь в ближайшее Подмосковье, а через годик, смотришь, шеф подобреет и вернет тебя обратно.

– Хорошо стелешь, заслушаешься.

Очкарин отвлекся и около минуты отдавал какие-то распоряжения по работе, кого-то там распекая, поэтому последнее замечание Погорела не услышал или специально пропустил мимо ушей, в голову ведь не заглянешь.

– Извини, я теперь за тебя, за себя и за того парня, – вздохнул он, – хоть вешайся. Ни на что не хватает времени, вкалываю уже и ночью, жена косо смотрит.

– Вешайся, хоть раз классно кончишь.

– Да иди ты, – обиделся Очкарин.

– Не бесплатно же вкалываешь, – усмехнулся Погорел. – Береги себя, труженик, больные люди нужны только больницам. Так говоришь, мой филиал прикрыли, а чей открыли, только не говори, что твой, чтобы в мою голову подозрения не забрались.

– Мой проект тоже под сукно до определенного распоряжения. Начальство решило пока оставить только Смоленск.

– А в Смоленске, значит, все надежно? – заметил со злостью Погорел.

– Не в этом дело, там Россия, а не Белоруссия. Все же одни законы, вот и решили обойтись меньшими рисками. – Теперь про деньги, ты же ради этого звонишь, – сменил он тему разговора. – Мое предложение в силе, сколько смогу, столько и соберу. Но только я на твоем месте не спешил бы отдавать сразу все бабки этим вымогателям. У тебя ведь алиби, что ты был в аэропорту в это время, когда произошла авария.

– Какое алиби, блин, смеешься? Самолет вылетел когда, а когда случилась авария? Вся надежда на Киру, которую еще найти надо. Только меня уже предупредили, что она может пойти потом как сообщница за дачу ложных показаний.

– Пусть сначала докажут, что они ложные.

– Я тебе чего звоню, собственно, – Погорел вернулся к самому началу их разговора, – может такое быть, что сначала события описываются в каком-нибудь рассказике, а потом все это происходит с другими людьми на самом деле?

– Может, конечно, – не раздумывая ответил собеседник. – Так само был предсказан конец Титаника.

– Да знаю я про эту лодку, где ловкий малый поимел богатую сучку в авто, мне это не интересно.

– Есть еще каких-то пару случаев почти стопроцентного совпадения. Гадалка нагадала Пушкину, что тот погибнет от белого коня. Дантес был блондином. У фантастов прошлого это вообще сплошь и рядом о космическом освоении, примеров уйма. Что конкретно тебя интересует, у тебя других проблем больше, я смотрю, не осталось, как заняться сопоставлением интересных совпадений из литературы со своей отпускной жизнью?

– Только этим и занимаюсь, – отрезал холодно Погорел, не принявший веселого тона друга. – Это ведь только ты у нас делом занимаешься, а все остальные фигней маются.

– Извини, ты сам мне про отпуск напомнил.

– Принято. Кира в аэропорту читала романчик, из-за которого мы даже в самолете поцапались. И плела мне, что меня снимут, а наш лайнер разобьется. Так и вышло, нас сняли, а тот лайнер, на котором должны были лететь, он сгорел. Ты меня слушаешь?

– И очень даже внимательно, продолжай.

– Так вроде уже все. В книге Ира, здесь Кира. Там самолет разбивается, а у нас просто горит, вот я и теряюсь в догадках, а не подстроено ли все это специально.

– Сжечь аэробус, чтоб досадить Погорелу? – рассмеялся Очкарин. – От скромности ты не умрешь, дружище. Скажи еще, что в Штатах близнецов из-за тебя завали, думали, что ты там.

– Вовремя успел выскочить.

– Ты ведь сам говорил, что тебя сняли с кукурузника?

– После того, как мы не попали в «Боинг» из-за левых билетов, а это уже подстроить вполне реально.

Очкарин думал недолго, после чего выдал, что все это ерунда, которую надо выбросить из головы и заниматься реальными делами, выводить на чистую воду мошенников, спи… стащивших у него тачку и устроивших на ней аварию. Они и должны потерпевшей стороне компенсировать все убытки.

– Но ты же сам недавно соглашался, что все это вполне возможно, а только коснулось конкретики, так сразу и бред? Титаник затонул, Паркера съели…

– С Титаником не спорю, а вот про морячка? Все вилами по воде писано. Так под любой рассказик можно сочинить продолжение, найди потом этого Паркера, коих только в Англии тысячи.

– Но в моем случае ведь прямо конкретные совпадения, – не сдавался Погорел.

– Послушай, – произнес спокойно в трубку Очкарин, – я не знаю, что там ты прочел в этом якобы подброшенном тебе детективе, но, повторяю, что ты занимаешься немного не тем, чем следовало бы заниматься в твоих обстоятельствах. Говорю тебе еще раз, выкинь весь этот бред из головы и займись, наконец, делом. Знаешь, как книжки пишутся современными авторами?

– Как?

– Берется какое-нибудь кино и переделывается, и получается уже совсем другая история. Или берется преступление со всеми уликами, которые потом и разбрасываются по сюжету, чтобы читателю было интересней пробираться по всем этим дебрям, возьми Дена Брауна с его «матрешками». Не успел профессор открыть одну, как тут же приходится уже открывать другую. В твоем же случае и того проще, когда эта вещица написана, сводящая тебя с ума?

– Лет десять-тринадцать назад, наверное, если не больше…

– Лайнер грохнулся и все такое, – произнес с иронией собеседник, – мало их бьется? Тем более, что один твой сгорел, а другой и вовсе не взлетел, оказался без мотора.

– А совпадение, что меня с него сняли?

– Заладил, блин, ну и сняли, что из этого? Забей ты на все совпадения, ты же умный человек, я не знаю, слов уже не хватает. Ты сериалы смотришь, нет? И зря, скажу тебе, моя теща ни одного не пропускает. Знаешь, почему ей это так нравится? Потому что она предсказывает все наперед, не только ход всех событий, но даже реплики героев. А почему ей это удается? Потому что современно искусство – это штампы, все теперь из штампов, как и вся наша гребаная жизнь. Переделкины свое дело знают, возьми любое «мыло», только имена героев меняются и последовательность событий. Еще вопросы есть?

– Больше нет, – вздохнул Погорел, – все ясно. Кроме одного, каким образом до встречи с Кирой я, который три раза за всю жизнь держал в руках карандаш, нарисовал один в один ее портрет?

– Понятия не имею, про это ты мне еще не рассказывал, сие недоразумение надо осмыслить. Пикассо тоже хорошо рисовал, особенно баб. Сам видел один такой портретик два на три метра в его особнячке в Малаге. Так любая может теперь заявить, что это он именно ее и изобразил. Ты сам об этом догадался, что портрет именно твоей последней, а не одной из предыдущих?

– Сам.

– Тогда можешь расслабиться, – рассмеялся Очкарин, – видел как ты рисуешь, маэстро из Малаги рядом не стоял.

И на этом все, продолжения разговора не последовало, Погорел отключил телефон, чтоб не слушать дальше противный голос. А ведь принципе бывший коллега был прав, что нечего свои проблемы искать в чужих книжках. Любая история сначала делается и только потом уже пишется и никак не наоборот. А что портрет нарисовал – тоже всего лишь случайное совпадение, не более. Да и не похож рисунок вовсе на Киру, убеждал он себя. Не мог он ее никак нарисовать, потому как ни разу до этого ее не видел. Подумаешь, чуть внешность чуть сошлась. Он изобразил свою мечту, какую женщину хотел бы встретить. И которую встретил, под свою мечту и подогнал. Все тараканы у нас в голове, именно с ними и надо бороться.

Станция метро Выхино на окраине Москвы, перрон над землей. Мужчина спустился по ступенькам вниз, пересек дорогу и пешком через дворы направился к себе домой.

26

Глава 26

Около подъезда его уже ждали. Двое нерусских курили на скамейке, третий же, рыжее дитя своих непутевых родителей, дожидался за рулем в бежевой «семерке» немецкого производства, ковыряя в носу.

– Наконец-то, – обрадовались они, – второй час дожидаемся.

– Садись в машину, – предложил, судя по упитанности, их предводитель, – покатаемся.

Погорел отказался, сославшись на то, что его в чужих компаниях укачивает, особенно в таких, может и блевануть. Пухлый несколько секунд переваривал услышанное, пока наконец до него не дошел весь скрытый смысл сказанного.

– Я бы на твоем месте так нэ шутыл, дарагой, – медленно проговорил он, коверкая слова. – Я бы на твоем мэсте вааще бы э-э нэ шутыл…

Заржал в машине верзила. В предвкушении продолжения, он даже в носу перестал ковырять, так его захватило предстоящее действо. С Пухлым так разговаривать нельзя. Пухлый не любит, когда так с ним разговаривают всякие фраера.

– В машину садись, – проревел он через окно, – пока тебя одним мягким местом не посадили на другое твердое. Пушку достану, будет поздно.

– Засунь ее себе…

– Не по… не понял, чмо, что ты сказал, ты на кого свою грязную пасть раз…

– Рижий, заткныс! – приказал Пухлый.

Удивительно дело, но команда тут же была выполнена, ковыряльщик тут же заткнулся.

– Я слушаю, – произнес спокойно Погорел, играя желваками на скулах, – если у вас ко мне все, то я вас больше не задерживаю.

Пухлый желваки заметил, однако, предпочел не реагировать. На него в большинстве случаев все эти лохи, с которыми ему приходилось разбираться, только так и реагировали. Сначала гордый взгляд и играющие желваки, а потом выбитые зубы, слюни и всякие там прочие сопли на асфальте. Но и по-другому тоже никак, если все эти заносчивые господа нормального русского языка, которому он так долго учился, не понимают, то остается только битой по зубам, чтобы сразу все стало ясно, кто лучше на этом языке разговаривать.

– Тебе велено напомнить, – произнес он с сильным кавказским акцентом, – что через три дня включится счетчик, а ты для решения проблем так ничего еще и не сделал. Пьешь водка, угоняешь чужой машина. Вместо того, чтобы уже четыре день, как начать беспокоиться за свой здоровье. Так нельзя. Тебя понимают, входят в твое положение, но и ты тоже нас пойми, мы не можем нести убытки из-за твой постоянный пьянство. Мы серьезный люди, нас кидать не получится.

– И сколько я должен серьезным людям? – спросил Погорел, напрягаясь.

Пухлый озвучил сумму. Довольно приличную, надо заметить, чтобы прямо тут не впасть от этого в ступор. Перевести в доллары, так эти чудики подбиралось сразу к половине миллиона долларов в переводе на заграничный эквивалент.

– Три дня назад было меньше, – заметил должник. – Не подавитесь?

– Будешь возбухать, кадык сама в глотка застрянет.

Должник задумался, прикидывая свои возможности. Даже с продажей квартиры и с использованием прочих активов, такой суммы он не набирал в любом случае.

– Я столько не наскребу за три дня, – заявил категорично он, – нужна еще хотя бы неделя.

– Твое дело, дорогой, – оскалился Пухлый. – Я сказал, ты услышал.

Погорел блефовал. Требуемой суммы он не собрал бы и за месяц, да и за год тоже уже не собрал бы. Однако семь дней на войне – довольно приличный срок, чтобы не попытаться хоть как-то оттянуть день расплаты, а там видно будет. Свалить в Израиль, к примеру, хоть и не еврей, дед же воевал с фашистами, сколько кучерявых от печки спас! И бросить все силы на поиски Киры, если ее и в самом деле держат в заложницах, то хорошего в этом мало. Его так и подмывало спросить об этом, но он понимал, что делать этого ни в коем случае не следует. Нет никакого дела ему до этой бабы, если даже она и у них, что не факт. Ну и уехал на джипе с яйцами, что из того, подцепила нового ухажера, а с ним решила расстаться, отыгравшись за тот неудачный розыгрыш. Что он вообще о ней знал, чтобы не быть уверенным в обратном, ничего… И если бы любила, вздыхал он, втюрившийся на старости лет, как когда-то завуч их школы в малолетку, давно бы уже дала о себе знать. Но нет же, вместо этого будет раскатывать в красном платье по городу и дразнить его как того быка красной тряпкой.

– Так и передай своим хозяевам, – сказал он, – если хотят получить бабки, пусть ждут. Я свою машину не угонял и вашу фуру в кювет не сталкивал.

– Другим сказки рассказывай, понял, не сталкивал он, – вмешался в беседу третий участник событий, тот, что все это время сидел на лавке и молча наблюдал за происходящим как бы со стороны, – так мы тебя сами столкнем. Нам, бляха, что помягчей подавай, чтобы дышало и ублажало, когда мужикам пристало.

– Не понял? – напрягся всем телом Погорел.

– Свой дурной баба увидишь тогда, когда рассчитаешься, – пояснил Пухлый, – чего не ясно еще? Мы в машину ее не сажал, сама села, чтобы везти ее за полиция. И теперь просто у нас в гостях.

Сжав зубы, Погорел еле сдерживал уже клокотавшую внутри ярость. Не хватало самой малости, чтобы она вырвалась наружу, что и не заставило себя долго ждать.

– А пока мы с ней поживем, – оскалился своими гнилыми зубами третий, поднимаясь со скамейки. По очереди…

– Живите! – оскалился Погорел. – Эта телка мне уже давно надоела. Кинула меня на пять штук зелени, вот и пусть отрабатывает.

И он был последним, кто видел эти прокуренные гнилые зубы того, кто собирался жить с его женщиной в порядке законной очереди, уже в следующую секунду загнанные в хозяйскую глотку резким прямым ударом. Пухлого он вырубил резким ударом ноги в пах, а когда тот с воем согнулся, зажав пострадавшее хозяйство руками, добил ударом кулака снизу в подбородок. Зубы бедняги с хрустом клацнули, и тот с диким воем ушел под лавку. Рыжего урода его кулак достал прямо за рулем иномарки, так и не успевшего вытащить свой грязный палец из носа. Бывает… Пацану весь кайф сломал вместе с пальцем. Бедняге стало так больно, что он даже перестал ориентироваться в пространстве и за воротник своей джинсовой рубашки был вытащен из машины на асфальт, и здесь его чистому личику пришлось пообщаться еще и с грязной подошвой обувки нападавшего. Погорел почувствовал, как что-то хрустнуло под ногой, но вместо того, чтобы остановиться, лишь надавил пяткой еще сильнее на эту наглую морду, заскулившую так жалобно и протяжно, что даже избивающему стало жутко. Кровь испачкала взбесившемуся брюки и не очень чистый асфальт, который дворники подметали только утром, что побитого по большому счету и не интересовало. Застыли две старушки у соседнего подъезда, с любопытством наблюдая происходящее. Действие одного из бандитских сериалов прямо у них на глазах переместилось на улицу, и это надо было обязательно запечатлеть в памяти на всю оставшуюся, чтобы было чем похвастаться перед другими старушками, обделенных подобным зрелищем.

И он был последним, кто видел эти прокуренные гнилые зубы того, кто собирался жить с его женщиной в порядке законной очереди, уже в следующую секунду загнанные в хозяйскую глотку резким прямым ударом. Пухлого он вырубил резким ударом ноги в пах, а когда тот с воем согнулся, зажав пострадавшее хозяйство руками, добил ударом кулака снизу в подбородок. Зубы бедняги с хрустом клацнули, и тот с диким воем ушел под лавку. Рыжего урода его кулак достал прямо за рулем иномарки, так и не успевшего вытащить свой грязный палец из носа. Бывает… Пацану весь кайф сломал вместе с пальцем. Бедняге стало так больно, что он даже перестал ориентироваться в пространстве и за воротник своей джинсовой рубашки был вытащен из машины на асфальт, и здесь его чистому личику пришлось пообщаться еще и с грязной подошвой обувки нападавшего. Погорел почувствовал, как что-то хрустнуло под ногой, но вместо того, чтобы остановиться, лишь надавил пяткой еще сильнее на эту наглую морду, заскулившую так жалобно и протяжно, что даже избивающему стало жутко. Кровь испачкала взбесившемуся брюки и не очень чистый асфальт, который дворники подметали только утром, что побитого по большому счету и не интересовало. Застыли две старушки у соседнего подъезда, с любопытством наблюдая происходящее. Действие одного из бандитских сериалов прямо у них на глазах переместилось на улицу, и это надо было обязательно запечатлеть в памяти на всю оставшуюся, чтобы было чем похвастаться перед другими старушками, обделенных подобным зрелищем.

– Я этого седого знаю, – сказала одна старушка с лавочки напротив другой. – У него белый огромный джип. Всегда такой спокойный. Недавно женился…

– Ты сама поняла, что сморозила? – поморщилась старая. – Что его спокойный джип только что женился.

– Да она к нему уже полгода ходит, к фулигану, – заметила первая. – Живут гражданским браком. Аккурат после новогодних и сошлись. Никогда не здоровкается.

– Нужна ты ей, здоровкаться с тобой.

– У нее ребенок на стороне, но она его прячет, во как… Сама видела, как она из детской поликлиники с ним выходила.

– Ты перепутала, я знаю о ком ты, та одна живет, это Ленка с 7 этажа, ей мать покойница эту квартиру оставила. Малец похож на еврейчика, весь в отца.

– Может и так, может и спутала, совсем незрячей стала, вот доживешь до моих…

– Ой-ой, старушка нашлась, на полгода всего старше, а все равно…

– Да забирай себе, не жалко, – улыбнулась старшая.

– Своими бы годками с кем поделиться, глянь-глянь, как он их… Нигде спокою от этих бандюков. Как бы не превысил самооборону наш сосед, ведь посодят же.

Ну и так далее… Сосед же тем временем склонился к расплющенному лицу Рыжего и тихо спросил, где ствол, который тот собирался ему показывать. Рыжий что-то прошепелявил в ответ, но истязатель его не расслышал.

– Что, повтори?

Тогда поверженный еще раз попытался разжать разбитые в хлам губы, обнажив кровавые осколки изуродованных зубов, издав слабый хрип, пытаясь все же что-то сказать, но не вышло. Погорел так ничего и не разобрал, прошелся на всякий случай руками по его торсу в поисках оружия, но убедившись в его отсутствии, потерял к поверженному всякий интерес.

– Может, милицию вызвать? – задумалась вслух старушка.

– Не милицию, а полицию с полицаями, а лучшее скорую.

Хороший же человек тем временем сделал шаг к скамейке, под которой все еще продолжал стонать один из плохих, устало присел на край, достал носовой платок и стал сосредоточенно вытирать им руки. Костяшки пальцев на левой руке были разбиты, и из ранок сочилась кровь. Тогда он обмотал платок вокруг ранок и достал сигареты.

– Тебя как звать? – спросил он Пухлого.

– Никак, – послышалось хриплое из-под лавки.

– Так вот, Никак, – Погорел прикурил сигарету и нервно затянулся, – если с ней что случиться, я говорю о той женщине, которую ты так хочешь, я заставлю тебя съесть и последнее яйцо всмятку, если тебе одного не хватило. Я ясно излагаю? Не слышу?

Из-под лавки показались испуганные, дышащие ненавистью глаза побитого посланца.

– Думаю, – процедил он сквозь зубы, поднимаясь с четверенек и отряхиваясь.

– Надо же, – усмехнулся Погорел, – это ты правильно делаешь, что думаешь. – Было бы еще чем…

– Думаю, как тебя убивать буду. Медленно, час за часом…

Стал потихоньку подавать признаки жизни и Рыжий, который тоже уже стал шевелиться и даже почти уже, скуля, добрался до заднего сиденья автомобиля, пытаясь как можно удобнее улечься, чтобы не больно. Даже побитая дворняга и та выглядела бы достойней. Погорел презрительно сплюнул. И такие вот шакалы, сбившись в стаи, мешают жить всем остальным…