Текст книги "Повторение прошлого (СИ)"

Автор книги: Юрий Терновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

– Это мы припоздали?! – уставилась она на обходительную стюардессу, имеющую право только блестеть в темноте своими белыми зубами. – Посмотрим, как ты сама завтра припоздаешь, когда вылетишь с работы.

Брякнула, испортила человеку настроение, с недовольным видом плюхнулось в мягкое кресло и уставилась в черное окно. Ее спутник уселся рядом. Кира просто обожала любоваться открывающимися видами, пусть даже и ночью. Яркие пятна светящихся городов под крылом – очень завораживающее зрелище. И вообще, от жизни надо получать истинное удовольствие каждую секунду, ведь следующей может уже и не быть, особенно когда летишь на таком корыте. А потом еще удивляются, почему пьяные мужики буянят в воздухе, а некоторые москвички впадают в истерику, еще даже и не взлетев. Бояться! Может, и она тоже трусит? Кира тут же оттолкнула от себя эту вздорную мысль, уверенная на все сто, что уж с ней точно авиакатастрофы никакой не случится! Два раза не умирают, достаточно и одного, усмехнулась она, накручивая себя все больше и больше, что и не укрылось от ее спутника.

Глава 3.2

– Я так отдохнула уже, сил нет, – вздохнула она, прищурившись, – засну и проснусь уже на Канарах. Даже не верится после сегодняшних мытарств, что это вообще возможно. Представляешь, – мечтательно прикрыла глаза брюнетка, смирившись уже со своей участью, что ей придется добираться до своего райского счастья на телеге, мощностью в одну облупившуюся кукурузину, – мы сидим на открытой веранде небольшого ресторанчика, а внизу плещется испанское море.

– Нет такого моря, там океан, милая…

– Значит, будет, не перебивай, – ущипнула она его за руку. – Плещется море шампанского…

– Даже ванна с этим благородным напитком уже смертельна.

– Погорел, ты зануда, тебе об этом не говорили? Если б было море водки, стал бы он подводной лодкой, так устраивает?

– Вполне, – кивнул он, – представляю себе наш заплыв…

– А ты не представляй, всё представление еще впереди, сколько у нас там дней по путевке на этом райском местечке?

– Вроде как семь.

– Маловато, ну да ладно, я не жадная… Одета, значит, я в свое лучшее красное платье, которое там куплю, а ты в свой элегантный белый костюм.

– Висящий тоже еще в магазине.

– Твой мы возьмем на прокат, не перебивай, – Кира прикрыла глаза, представляя себя уже там, – а еще мы купим тебе белую американскую шляпу, а шею замотаем черным платком, сочетающимся с моим красным платьем, чтобы все сразу видели, что мы – пара! Шикарный букет бордовых роз будет украшать наш столик, я очень люблю с некоторых пор бордовые розы, сервированный по самому высшему разряду. Нет, не розы, ты мне их уже дарил, – тут же поправила она себя, – на всю жизнь запомнила. На столе будут стоять…

– Если хочешь возненавидеть любимую мелодию, сделай ее звонком на телефоне, понимаю, – вздохнул будущий обладатель шикарного прокатного костюма и шляпы.

– А еще лучше будильником, – усмехнулась женщина. – Хочешь невзлюбить цветок, договорись о встрече прямо в метро в свой день рождения!

– Кир, ну помирились же, – взмолился мужчина, – сколько можно вспоминать прошлое. Я проклятые розы сам ненавижу. Или за одну оплошность мне теперь всю жизнь у тебя прощение вымаливать?

– Может и так, – сверкнула она глазами. – И это еще самое простенькое из всех наказаний. На Канарах будешь каждый день мне дарить цветы. Дарить и помнить, что еще одна такая твоя выходка, и ты этого уже не переживешь. Все проехали! И больше не напоминай мне о них.

– Сама и напомнила, так какие предпочитаешь?

– Без колючек, чтобы в гробу не кололись… А вот вино я выберу сама, но только красное и полусладкое, терпеть не могу белое и сухое. Просто обожаю кровавое.

– Договорились, – кивнул он, – только мне все равно виски, твой избранник все же не так кровожаден как некоторые.

– Я этого не слышала. Шотландский самогон – это так вульгарно, придется заняться твоим воспитанием. Его продажи, кстати, сократились на девяносто процентов в свете последних реалий. Люди умнеют. Не спорь, к тебе это не относится, мы будем пить вино, любоваться набегающими волнами, вслушиваться в их шум, ловить губами соленый привкус брызг и наслаждаться бездельем. Крик чаек и все такое, легкий хмель в голове и ощущение счастья. Здорово, правда?

– Правда, – улыбнулся он, прижимая ее к себе правой рукой. – Только я все равно буду пить виски со льдом, и курить настоящую гаванскую сигару. Ноги я положу на стол, как тот янки, вокруг шеи обмотаю черный платок, раз уж тебе так хочется, а на голову нахлобучу белую шляпу с широкими полями. А когда напьемся, то пойдем бродить по городку и обязательно забредем в крепость, где снимали «Пиратов с Карибского моря», не пропуская по дороге ни одного кабачка.

– Ты перепутал, это кино снимали в Марокко, а мы летим на Канары, – поправила она. – Ночь же и вовсе встретим где-нибудь под забором, как две бездомные собаки, если будем придерживаться твоей методики.

– Ночью мы отправимся на яхте в океан. И продолжим уже там наше веселье, но только уже с танцами и объятиями.

– С грязными танцами, – подмигнула она.

– Как скажешь, – расцвел он в блаженной улыбке. – И с купанием в океане…

– Ты спятил, там же акулы! – воскликнула она и тут же категорически заявила, что в воду она не полезет даже в самом своем невнятном виде.

Мужчина взглянул на часы. Шел четвертый час ночи. В проходе стюард проверял пристегнутые ремни, а другая стюардесса заняла место в начале салона под чуть тлеющей тусклой жутью лампочкой из фильма ужасов и собирались приступить к обязательной демонстрации мер техники безопасности при полете, все как в настоящем лайнере. Ну не издевательство ли, грустно усмехнулся Погорел. Уже и в кукурузнике крылышками машут.

– Мы сегодня полетим или нет? – вздохнул он устало. – Или так и будем крылышками махать, спят же уже все.

– Так и будем, – почти спокойно заметила его спутница, – эта курица замучается махать, чтобы поднять в воздух эту посудину. Должны другие силы включиться, чтобы мы полетели.

Ляпнула и получила от своего спутника такой взгляд, что самой холодно стало.

– Нет, – рассердился он уже не на шутку, – ты все же решила меня доконать своими предположениями. Выкинь всю эту дурь из головы и расслабься. Тебе даже отдельный самолет подали, чтобы ты не волновалась, все равно за свое!

– Кукурузник! – повысила и она голос. – Если у героини того романчика даже имя как у меня, она Ира, я Кира, и теперь должна за нее погибать, да? Там самолет задержали с вылетом, и у нас задержали, там герой припоздал на рейс, ты тоже опоздал, почему?

– Куда-то ключи от машины дома завалились, искал.

– И тебе обязательно было ехать именно на ней, на такси как бы уже и не с руки?

– Хотел похвастаться, – честно признался обладатель новенькой машинки.

– Ты прелесть, – скривилась Кира. – Если бы вылет не задержали, отправился бы догонять меня по воздуху на своем джипе или бросил бы его в аэропорту?

– Второй комплект ключей у Ивана, он бы и отогнал ее на стоянку. Я же его тачки отгонял, не расклеился бы.

– Просила же не напоминать мне о нем, – упрекнула брюнетка.

– Прости.

– И знаешь, если и тебя вдруг тоже снимут с рейса, как и его, то это уже вовсе не писательская выдумка. Вот!

– Его, это кого?

– Героя не моего романа, – сверкнула глазами Кира, – Если тебя тоже снимут сейчас с рейса, как того типа из книжки, то я тоже никуда не полечу, так и знай. Самолет точно грохнется. Столько совпадений! Надо быть совсем уж дурой, чтобы добровольно самой лететь на тот свет!

– Ты это о чем? – не понял он свою спутницу.

– О книжке из такси, – произнесла она с вызовом. – Пока ты где-то там разъезжал, спасая своих друзей, а потом сладко спал, я прочла начало и конец этой захватывающей истории. Давай сойдем, а? – пробормотала она, прижимаясь к нему и ласково заглядывая в глаза. – Таких совпадений случайно не бывает. И если ты не хочешь наших смертей… Паркер на лодке тоже спички тянул, наивный, лучше бы книжки читал, здоровей бы остался. А нам теперь лететь на этой развалюхе через всю Европу и океан. И почему в этом гробу так темно, – оглянулась она по сторонам на спящих спутников, – чтобы свет дрыхнуть не мешал, включите свет. Пожалуйста… Я не хочу подыхать в темноте!

– Замолчи, – попросил он ее, еле уже сдерживаясь. Он даже представить себе не мог, что бабы могут быть такими нудными. Столько денег вложить поездку и сойти, потому что ей вдруг приснилось, потому что она вдруг прочла, потому что смерть прописалась уже вдруг везде. Потому что баба напилась и не дает никому покоя!

– Это турбюро нас специально в этот кукурузник засунуло. Китаянка проклятая, это она все подстроила! Она и такси это нам подсунула с этим потным водителем…

– В книжке тоже был кукурузник? – прервал он ее.

– Нет.

– Вот и успокойся. Что тебе еще предложила эта китаянка? – уставился он на пьяную, чувствуя, что скоро взорвется. – Может, сразу же и повеситься?

– Нет, – заморгала обиженно Кира, готовая вот-вот уже разреветься, – этого она мне не предлагала, но вместо Канарских островов какой-то клоповник с тараканами – точно! Скажи, Погорел, а почему ты мне никогда сам не рассказываешь про свою войну?

– На нас уже обращают внимание, не кричи, – попросил он. – Все только на тебя и смотрят, ты же в самолете находишься, а не в парке аттракционов, здесь нельзя себя так вести.

– Не больше, чем вон на того, – махнула она назад через свое плечо сжатым кулаком с оттопыренным большим пальцем в лысого типа. Судя по всему, отведавшего тоже уже коньячку, того самого типа из аэропорта, которого из него один раз уже вперед ногами выносили. Кучерявый, как успела она его уже окрестить, даже кого-то отчитывал по телефону, распекая за то, что какая-то сволочь взяла без спросу и угробила его новую тачку, купленную буквально вчера за приличное количество миллионов рубликов, угробила вместо старого служебного «шестисотого».

– Я же приказал, – хрипел в трубку лысый, вытирая пот со лба, – брать «мерина», нет же, блин… Я на кукурузнике на Канары лечу и не парюсь, ничего бы и с этой фифой не случилось, если бы и проехалась на доброй машине. Что ты мне несешь, не завелся, а новая тачка, значит, завелась, ну и где она теперь?! Короче так, мне плевать, что там учудил твой водила, тебе и все гаечные ключи в руки, вернешь мне автомобиль в первозданном виде, понял! Плюс полтора миллиона долларов, что в ее багажнике завалялись, и только попробуй мне заявить, что их там нет, сам знаешь, где тебя тоже не будет.

– Пусик, не горячись, людей всех побудишь, – прижалась к его плечу девица с размалеванными под потаскушку глазками, одна из тех особ ненасытного рода, которых в старичках в первую очередь привлекает кошелек и только уж потом все остальные половые способности. – Скажи, а ты про какую такую машинку говоришь, уж не про ту ли, что мне обещался?

– Отвали, дура, – дернул он нервно плечом, продолжая кого-то там отчитывать: – Что?.. Какие еще обстоятельства, ты мне что трепал? Я в аэропорту из-за тебя чуть ласты не склеил, а он еще и машину саданул. Не завелась, опаздывал… Вовремя все делать надо, а не через выхлопное отверстие, в кои-то веки собрался недельку отдохнуть… От машины вообще ничего не осталось, меня интересует багажник?

– Гражданин, – к нему уже спешили стюардесса, – отключите, пожалуйста, телефон и на полтона ниже, пожалуйста.

– Извините, – буркнул тот, повинуясь. – Вы бы лучше за собой следили, десять часов никак вылететь не можем, телефон ей мешает. Вон эта, – ткнул он пальцем в Кирин затылок, – орала и ничего, никого не разбудила, а мне нельзя по телефону поговорить. Все-все, отключаюсь, взлетайте.

– Есть, командир, – улыбнулась ему дежурной улыбкой бортпроводница. – Вы только не волнуйтесь.

– Мне-то чего волноваться, – самодовольно оскалился лысый, – накатаю на вас телегу куда надо, вот тогда и посмотрим, кто будет больше волноваться. Лишат лицензии, где будешь потом задом вилять?

– А вот в Штатах, – заметил спокойно Погорел, – одну вздорную особу сняли с борта самолета лишь за то, что она ткнула карандашом в бок храпящего соседа.

– Мы не в Америке, – хмыкнула Кира.

– Ты зачем так напилась, ведь могли и высадить?

– А не надо было наливать, не напилась бы, – огрызнулась тихо она, чтобы сосед сзади не слышал. – Пред смертью не надышишься, все должны дышать ровно и спокойно. А знаешь, зачем люди пристегиваются в самолете? Чтобы не парить по фюзеляжу во время свободного падения. – И с этими словами она демонстративно отстегнулась. – А еще я в книжке прочла, что когда потом главный герой приехал в аэропорт, – она достала злополучную книжку и ткнула в нее пальцем, – что когда он приехал после всего уже в аэропорт узнать о катастрофе…

– Кир!!!

– … то в списках погибших он нашел и ее фамилию тоже. Себя, кстати, он там не нашел!

– Ну, блин, все! – не выдержал Погорел, и рванул из ее рук проклятую книжку, – дай сюда. Когда прилетим, я ее тебе верну, а пока…

Но она даже и не думала расставаться с этой дикой вещицей, так в нее вцепилась своими ухоженными пальчиками, что… пополам! Ему – начало, а ей, чего и следовало ожидать – печальный конец. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не внешний фактор. В их сторону по проходу зачем-то снова направилась знакомая уже стюардесса, скорее всего, сделать еще одно предупреждение лысому, так и не выключившему свой телефон и продолжавшему что-то там потихоньку в него бухтеть, посылая кого-то там тихим сапом куда подальше.

– В книге рейс на Рим, – ткнул он пальцем в обложку, – сама же говорила, а мы летим в Испанию, так что успокойся. И причем уже даже не на том самолете, который уже улетел, про кукурузник в ней вообще ни одним боком.

– Ну и что, а если мне и в самом деле страшно, – разревелась все же она, – то, блин, какого черта, спрашивается, ради твоего тупого отрицания неконтролируемой ситуации я должна в этой Испании подыхать? В Рим они летели! Да мне плевать, куда они там летели, главное, чтобы никуда не улетела я. Подыхала уже, хватит, с меня достаточно было и одной смерти, чтобы насладиться! А если в самолете бомба? Поэтому нас сюда и пересадили, чтоб всех не взрывать, – вытаращила она глаза, – точно! И этот лысый труп из аэропорта, – вцепилась она в руку своего почти что уже товарища по несчастью, – тоже здесь, ужас какой… Милый, а может нас уже взорвали или каким другим способом прикончили, хотя бы в том леске, где мы сексом занимались? И мы – это уже не мы, раз с трупом летим, он вед тоже уже несколько часов, как не он, а?

Тем временем самолет плавно стронулся с места и стал потихоньку выруливать на взлетную полосу.

– Какие-то проблемы? – участливо спросила стюардесса, темным силуэтом склонившись над ними.

– Нет, – Кира вытерла свой покрасневший нос платком, – все нормально. Просто я боюсь летать в темноте, вот и нервничаю.

– Вы летите на самом надежном авиалайнере мира, – улыбнулась ей девушка, – все будет хорошо, не переживайте.

– Надеюсь, – шмыгнула носом психопатка. – Все бы на таких фанерных лайнерах и летали.

И все бы нормально, если бы не этот лысый тип с реденьким пушком над головой и страхом в глазах, истерично рванувший вдруг к выходу. Перепуганный насмерть дядечка все еще продолжал цепляться за жизнь всеми своими пухлыми руками, хрипя на весь салон, что в самолете бомба, он сам только что слышал, требуя, чтоб его немедленно выпустили.

– Я слышал, я все слышал! – тыкал он пальцем в сторону Киры, вскакивая с места. – Террористка-смертница, плела, что мы обречены! Взорвемся и вообще, на ней бомба! Проверьте на ней пояс шахидки, я из-за этой твари подыхать совсем не собираюсь. И еще сказала, что в самолете спрятан труп. Безобразие…

С чем и покинул самолет, не вдаваясь в подробности, забыв даже про свою спутницу, разревевшуюся на своем месте. Ну и все в таком же экстравагантном духе, кто с идиотами летал – тот знает… Тем временем строгая стюардесса в красной униформе с кокетливым платочком на изящной шейке попросила пассажиров не волноваться, уточнила фамилию нашего героя, что он и в самом деле Погорел, предложила тому пройти тоже к выходу вслед за нервным пассажиром. Причину даже не надо было объяснять, и так было ясно, что взяли самого главного террориста с бомбой. Было непонятно, почему оставили в покое его сообщницу, наверное, чтобы не накалять еще больше обстановку. А вдруг и в самом деле шахидка, собирай потом шарики с косточками по салону. Проснувшиеся пассажиры напряженно молчали, надеясь все же на лучшее, что все это просто нервы перетрусившего перед взлетом идиота. Надеялся на это Вадим, все еще верящий в то, что свое светлое завтра встретит все же на дивном острове в океане, а не где-нибудь в следственном изоляторе из-за этой дурацкой книжки, взорвавшей ситуацию в самолете одним только своим присутствием.

– Зато теперь уж точно не разобьемся, – бросил наш герой злой взгляд на притихшую и как-то сразу протрезвевшую Киру. – Все к лучшему!

– Слетали, блин, на Канары, – бухтел он про себя, поднимаясь с места. – Полюбовались, черт возьми, видами с вершины вулкана. Сделал, блин, предложение… Подарил машину, которой и хотел похвастаться, чтобы знала, на чем будет ездить, когда вернется. Тянули за язык трещать на весь самолет про бомбы.

– Съел, да! – бросила вслед ему злюка, провожая строптивого долгим взглядом, после чего и попыталась сосредоточиться на видах из окна, что у нее не очень хорошо получилось. Не смотрелось! Но и внутри самолета тоже рассматривать было особенно нечего и некого, разве что только будущих покойников в последние минуты их жизни. Кира ущипнула себя за руку, злясь уже на саму себя за свой черный юмор. Вертелся на сиденье через проход трехлетний мальчуган, шило в одном месте. Мать уже извелась, пытаясь его удержать на месте, а чуть вперед по проходу шумно веселилась и вовсе парочка студентов, радующихся, как последний раз жизни. Летели на тот свет люди. Кира поджала губы и уставившись в окно. Лучше было смотреть на другие самолеты, зная, что уж те точно ничего подобного не ожидает. «Если он вернется, – загадала она, – то все в этой книжке ерунда, а нет, так…» Но прошло уже три минуты, а ее милый все не появлялся. И это притом, что уже попросили пристигнуть ремни и кукурузник должен был уже того… Было с чего и в самом деле начать беспокоиться. Поэтому, сплюнув три раза через плечо, она не стала дожидаться взлета и решила выяснить все на месте, в чем там дело, куда делся ее возлюбленный? Перекинула через плечо сумку и, слегка покачиваясь, неуверенной походкой направилась к выходу.

Возле самолета Погорела, как и выяснилось совсем скоро, и в самом деле уже ждал полицейский «Мерседес». Он с ухмылкой, привидится же такое, закрыл глаза и помотал головой, чтоб избавиться от чертовщины. Видение не исчезло. Вроде как много и не пил, вздохнул он. Во всяком случае, уж точно никого из летного состава в самолете не строил как этот лысый, удивился он такому вниманию к своей персоне. Не вздумают же его и в самом деле обвинить в терроризме из-за какого-то лысого козла, услышавшего звон, да так и не понявшего где он. И сейчас, кстати, улепетывающего со своей длинноногой козой, выскочившей пулей вслед за своим папиком, ковыляющей на шпильках, к светящимся вдалеке огням здания аэровокзала. Он прикинул на глазок расстояние до огней и даже посочувствовал семенящей парочке, ковылять предстояло им прилично. Кукурузник находился где-то на задворках летного поля, предназначенных, скорее всего, для частных посудин, что бы те своим ничтожным видом не мозолили глаза великолепным аэробусам.

– Вадим Сергеевич? – обратился к нему полицейский с погонами как у того спящего мента в метро, который минувшей зимой так уютно в час-пик изволил почивать во всю лавку, что запомнился своим безобразием многим.

– Так точно, с кем имею честь?

– Майор Пахомов, – представился полицейский, – документы, пожалуйста.

Погорел, все еще ничего не понимая в происходящем, протянул тому свой загранпаспорт. – А что случилось?

Майор не ответил, но очень внимательно при этом сверил фотографию в документе с оригиналом. После чего попросил еще и водительское удостоверение. Убедившись в его подлинности, он задал следующий вопрос, но уже про его автомобиль, который он якобы оставил на стоянке. Зачем-то уточнил номер машины и только уже после этого вежливо попросил спуститься товарища вниз.

– Как это? – пассажир явно не догонял ментовский юмор. – Вообще-то я улетаю…

– Не сейчас, – произнес сухо майор.

– На каком основании? Надеюсь, что не из-за бомбы, которую я якобы заложил, если верить некоторым с нашего рейса, – усмехнулся Погрел.

– Вы обвиняетесь в совершении дорожно-транспортного происшествия и сокрытии с места преступления.

– Что за бред, какое еще к черту ДТП? – он не верил своим ушам, ведь он сегодня вообще не садился за руль.

– Вот на месте и выясним, как вы не садились, но перед этим пройдем еще экспертизу на алкоголь в крови. Впрочем, что вы пьяны, видно и так, от вас за версту несет перегаром.

– Я выпил в аэропорту, чтобы скоротать время ожидания. Когда произошла авария?

– Вы задаете мне этот вопрос? – удивился полицейский. – Пройдемте, гражданин, с отпуском пока придется повременить.

– Но у меня алиби, – не унимался задержанный.

– Пьяное в стельку, – усмехнулся полицейский, направляясь вниз. – Зовите свое алиби, если хотите испортить отпуск еще и ей. Но я бы на вашем месте лучше этого не делал. Получится, что вы вместе скрылись пьяные с места преступления, не оказав пострадавшему первую медицинскую помощь.

– Вы это о чем? – не понял Погорел.

– Вам лучше знать, – пожал плечами майор, приглашая того в машину, – следствие разберется. Пройдемте.

Вот так он и оказался на том самом месте, где даже не собирался, то есть на месте ДТП, с которого, якобы, смылся. Вот и не верь после этого бабам, они как кошки нутром беду чуют.