Текст книги "Повторение прошлого (СИ)"

Автор книги: Юрий Терновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Хочешь сказать…

– Ты сам сказал, что все смахивает на розыгрыш. Я всего лишь, развил твою мысль, что тебе еще повезло, что ты никуда не улетел. Только представь, твоя стервочка якобы в истерике покидает «лайнер», а ты улетаешь и терпишь крушение где-нибудь в подмосковных болотах, на Канары уж точно бы тебя не потащили на этой развалюхе. Не пойму одного, зачем понадобилось подсаживать манекены под фамилиями действительных покойников? Могли ведь имена и фамилии просто взять с потолка.

– Ты меня спрашиваешь? Значит, подобная выдумка не прокатывала, нужны были настоящие паспортные данные, чтобы…

– Чтобы на борт протащить манекены? – рассмеялся Иван. – Супер!

Глава 29

На этом разговор и закончился. Про деньги Погорел даже не стал напоминать, ответ был известен. Позвонил Очкарину, чтобы напомнить, того за язык никто не тянул.

– Нужно пол ляма зелени, – начал он сразу же без обиняков, – буду квартиру продавать, другого выхода нет. От тебя же помощи, как я понял, тоже только на словах, как с козла молока. Все мы добренькие за чужой счет.

– Сказал же, что какую-то сумму я тебе достану, не кипятись, тысяч триста.

– Мне предлагают сразу же переписать на них свою хату, говорят, что оценят по максимуму и зачтут в счет долга. Миллионов пятнадцать потянет, а вот где остальные брать, ума не приложу.

– Кинут, ни в коем случае этого не делай, совсем спятил? – опешил Очкарин. – Пусти козлов в огород! Несмеяну не спасешь, и квартиры лишишься. Я бы вообще с этими похитителями переговоры не вел. Сдавай их в полицию и чем раньше, тем для них же лучше, меньше успеют гадости наделать. Ты пока квартиру на нее перепиши, раз решил от собственности избавиться, мой тебе совет, будет ей вместо страховки у братков, а доки спрячь в банковской ячейке.

– Это мысль! – ухватился Погорел за идею.

– А я о чем, не тяни с полицией. Ты не Рэмбо, она не расхитительница гробниц.

– Жаль, а то бы взял бы пулемет и пошел бы крошить сволочей, как петрушку на салат, а так все только сопли жую. Только сдается мне, что мои вымогатели действуют заодно с полицией. Приехали за мной на двух машинах, на одной и увезли меня, на другой Киру, хотя и говорят, что она сама к ним села. Сегодня, завтра, послезавтра – мне всего 72 часа на все про все осталось, чтобы решить все проблемы.

– Заяви в полицию уже на эту полицию, вся контора не может быть продажной. Начнется служебное расследование, может, что и расследуют. Шевелись.

– Посмотрел бы я на тебя на моем месте, как ты шевелился.

– Я и так уже на твоем, – усмехнулся Очкарин. – Отличное кресло, правда, немного скрепит под моей задницей.

– Смотри не вывались.

Бывший коллега что-то еще отвечал, но Погорел его уже не слушал, было ясно, что и этот тоже не очень-то спешил с финансовой помощью, хоть и обещался. Но он всегда был осторожным зверьком, поэтому пока все риски не просчитает, на реальную помощь можно не надеяться. Впрочем, может быть, он и ошибался. Никогда не думай о людях хуже, чем они есть на самом деле, пусть они сами тебе это докажут. Получалось, что деньги он должен был отдать на четвертый день, что прибавляло еще 12 часов, времени в обрез. Пятьсот тысяч долларов за три дня не соберешь! У него же в кармане было на данный момент всего… Как-то так получилось, что на черный день ничего и не скопилось: купил квартиру, сделал в ней ремонт, приобрел крутую тачку, на отпуск потратился. Где-то он читал, что один бизнесмен занял у другого 10 млн. долларов под свой бизнес и прогорел. Убил кредитора и сел, и таким вот образом решил все свои проблемы на много-много лет вперед. Погорел убивать никого не собирался, как и грабить банки, где хранятся эти чертовы бумажки, пылясь в сейфах, сложенные в ровные пачки, которых и нужна-то всего одна большая сумка, чтобы обменять ее на человеческую жизнь. Он услышал, как хлопнула дверь соседней квартиры, затем зашумел поднимающийся лифт, перекинулись лаем под окном собаки. Где-то и у кого-то все в этой жизни было хорошо. Прогремел поршнями давно уже забывший, что такое масло в моторе, грузовик, подвозивший продукты в местный магазинчик. Погорел столько раз хотел зашвырнуть пустой бутылкой в этот древний агрегат, подрабатывающий по утрам еще и внештатным будильником, а сегодня даже не среагировал. Все в этом мире относительно.

Переключаешься на более значимую проблему, и вот прежняя проблема тебя уже не волнует. Он прошелся отсутствующим взглядом по ничего не значащим уже вещам. Пылились любимые книги на полках, которые никто и никогда уже читать не будет, прочие сувенирные безделушки. Висела на гвоздике гильза от «макара», пуля из которой предназначалась Ивану, но попала в трубу отопления. Обоих тогда спас условный рефлекс Павлова, появившийся у стрелка от многочисленных дежурств в карауле. Спасло правило, что никогда оружие нельзя направлять на человека и щелкать, даже если оно не заряжено. Раз в год даже метла стреляет. И старший лейтенант Погорел всегда свято следовал этому правилу при получении перед дежурством и сдаче оружия после: извлекал обойму, взводил, направлял ствол в пол и щелкал. При получении же сначала щелкал и только уже потом вставлял обойму. И обязательно в пол, что и спасло. В самый последний момент перед тем, как нажать на спусковой крючок пистолета, он отвел его ствол в сторону и вниз, И только после этого уже нажал на спусковой крючок. Пуля пробила кожух батареи и «влипла» свинцовой кляксой в трубу, не причинив той никакого вреда. Чего нельзя было бы сказать о пробитом на вылет сердце друга, куда и был первоначально нацелен ствол. Баловались в караулке, Иван – дежурный по части, заявился с проверкой в караулку, где Погорел был начальником караула, и решили посоревноваться, кто кого раньше прикончит. У дежурного по части это лучше выходило с разряженным оружием, а у начальника караула лучше получилось с заряженным. Уже после того, как они наигрались в дуэлянтов, где секундантом выступал помощник начальника караула, считающий до трех. Обойма была вставлена в рукоять, оружие поставлено на предохранитель и помещено в кобуру. И после этого Иван стал учить «салагу», как надо правильно все делать, чтобы быстро и ловко стрелять. Начальник караула повторил все правильно, как его только что и научил дежурный по части. Одной рукой он извлек пистолет из кобуры, большим пальцем снял его с предохранителя, другой рукой взвел, когда поднимал, навел на сердце и… Выстрел в тесной каморке прогремел, как гром среди ясного неба!

Но это так… «счастливый» эпизод из прошлой жизни, чуть не приведший к летальному исходу. Погорел снял гильзу со стены и нацепил себе на шею. Повезло раз, повезет и сейчас! Затем уселся за письменный стол и уставился в пыльный монитор ноутбука, хотел включить его, но передумал, вместо этого протянул руку к экрану и провел по нему пальцем по кругу, добавил еще парочку точек и кривых штрихов, вот и получилась смеющаяся рожица с носиком. Ножки, ручки, огурец, всем врагам пришел писец. Стер рисунок ладонью с экрана, включил комп и вошел в интернет. Через пятнадцать минут не очень сложной работы перед ним на столе лежала распечатка телефонов компаний, занимающихся недвижимостью. Несколько первых фирм, куда он позвонил, его предложением почему-то не заинтересовались, цена не устроила, но вскоре он все же нашел то, что искал. В седьмом по счету агентстве его квартирой заинтересовались. И даже изъявили желание сразу же приехать и оценить его недвижимость, чтобы завтра же уже и выкупить. Эти про цену даже не спрашивали. После чего Погорел снова набрал Ивана, но тот уже не ответил. Клянчить деньги было бесполезно, просто хотел поддержать друга в трудную минуту. Иметь собственный банк и быть на мели – это же надо было до такого дожиться. Телефон молчал. И со второго и с третьего раза, не отвечал и его домашний. Тогда Погорел принялся обзванивать всех своих должников. С них можно было получить в общей сложности тысяч 50 или даже 70 тысяч долларов, что уже хорошо. Не безрыбье, как говориться, и рак – тоже соловей! Он даже сам удивился, как много денег у него было роздано по мелочи без всякого счета, тысяча долларов одному, две тысячи другому, семь третьему, а в результате набежала кругленькая сумма. Должники на звонки откликались сразу, но тоже без особого энтузиазма, как только разговор заходил о деньгах. Некоторые из них уже и забыли вовсе, что кому-то должны, пришлось напоминать. Брать чужие деньги всегда легче, чем отдавать потом свои. «Старик, да я бы с радостью, – откликнулся первый же, кому он дозвонился. – Но сам в долгах, как в шелках. Даже квартиру продал, живу на съемной, уж извини» – «Все нормально, не парься». Второй: «Жену везу на операцию в Германию». Третий: «Строю дом в Малаховке, все в кредит. Зашился так, что беру ссуду в одном банке, чтобы погасить в другом…». Четвертый: «Прости друг, помню, что когда-то ты меня выручал, но сейчас не могу. С радостью, но сам снова на мели. Штука баксов устроит?» Пятый так и не отозвался, зато обнадежил шестой, что через три месяца у того обязательно найдется свободных пару миллионов, но не сейчас. Седьмой вообще был в запое, в трубку плакала его жена, вполне некогда успешный малый, пока не подсел на стакан, сами виллу продавали, чтобы рассчитаться с долгами. Ну и так далее… По мелочи не отказывались, но когда речь заходила о более значимых суммах, то сразу же давали задний ход. Пытался занять сам у некоторых, по нулям. Ему так и заявляли, что не дадут, так как он в данный момент не кредитоспособный безработный. Худо-бедно, но послезавтра где-то около 30 тысяч в американской валюте он должен был наскрести после всех этих неприятных разговоров. Еще 17 тысяч долларов хранились у Киры дома. С падением курса рубля она все рубли перевела в валюту, подсчитав убытки, и зареклась еще когда в будущем связываться с рублями. Ключи у него были. Какую-то сумму можно было выручить за акции газовиков и нефтяников, тысяч пятнадцать, не больше. И на этом все, больше денег не было. Получалось, что даже с удачной продажей квартиры, ему требовалось еще…

На весь обзвон бывших друзей и выслушивание плачевных историй ушло где-то часа два, когда неожиданный дверной звонок в прихожей прервал все подсчеты, но не на столько, чтобы сразу все бросить и направиться открывать дверь нежданному визитеру. Хуже нет, когда не ждали, а все равно приперлись! И худшим из всего мог быть повторный визит Пухлого со компанией. Погорел никого не ждал, поэтому даже не пошевелился, когда прозвучал и второй нетерпеливый звонок. Он смотрел на улыбающуюся фотографию любимой, стоящую у него на столе в треснутой черной рамке и не мог понять, как он вообще мог додуматься засунуть любимое лицо в траурную рамку. Нервно схватил ее и принялся в срочном порядке извлекать. Рамка выскользнула из рук, стекло треснуло еще больше, он поднял, стал извлекать осколки, порезался, кровь брызнула на ее лицо. Подумал, что плохая примета, не к добру, и только после третьего дверного звонка он поднялся с кресла, вытащил из шкафа-купе бейсбольную биту и уже с ней направился к двери отражать нападение.

Явился оценщик – шестидесятилетний простуженный насквозь еврей в черной жилетке, правда без шляпы. Он смерил визитера презрительным взглядом и… пропустил в квартиру, пряча за спиной биту, чтобы не пугать старика. С редкой порослью на почти лысой голове и в круглых окулярах от своего революционного деда на заложенном носу с горбинкой, оценщик представлял собой самый жалкий образец деятеля от недвижимости, какого только можно было себе представить. Он по достоинству оценил это «ископаемое», пропуская его в квартиру. «И где только откопали, – мелькнула мысль, – в каком таком допотопном музее?» Оценщик же тем временем заглянул быстренько в одну комнату, в другую, пробежался быстрыми глазами по кухне, сунул нос в ванную и всю голову в туалет, что-то в уме прикинул и тут же выдал заготовленную уже заранее сумму наличными, за какую агентство готово выкупить квартиру уже сегодня, за девять миллионов рубчиков.

– Сколько?! – опешил Погорел. – А за два миллиона слабо?

– Девять миллионов, милчеловек, – проговорил в нос старый еврей. – И это при условии, что квартира свободна. Хотелось бы взглянуть документики на собственность.

– Вообще-то она 15 миллионов стоит, 102 квадрата, шикарный дом, евроремонт, за минусом 20 процентов…

– Квартирка может стоить и больше, но мы купим ее у вас только за озвученную сумму, – пожал плечами оценщик, направляясь мелкими шажками к выходу. – Думайте, решайте. Вчера раки по пять, а сегодня только по три. И почему у вас здесь такой бардак?

– Но вы же сами мне говорили по телефону, что вы работаете по реальным ценам, – не сдавался продавец.

– По реальным и работаем, милчеловек, – оценщик достал из кармана брюк не первой свежести носовой платок и смачно высморкался. – Уж извините, дороже не куплю. Продавать долго, возни много, прибыли почти никакой, кризис. Продажи в недвижимости упали на сорок процентов, вам это ни о чем не говорит? Помните, я даже ехать не хотел, старые ноги топтать.

Продавец ничего такого не помнил, но все равно утвердительно кивнул, подтверждая, что помнит, сжимая все крепче и крепче потенциальное орудие убийства за своей спиной.

– Вот видите, – улыбнулся старик, взглянув на собеседника поверх своих революционных очков, – но я же приехал! И это в корне изменило всю ситуацию с вашей недвижимостью на московском рынке. И оставьте вы свою биту в покое, к вам же не грабитель заявился, а…

– …а солидный разводила на бабки, я понимаю, – кивнул Погорел, ставя биту в угол прихожей. – Собирался на гольф, вот и прихватил, не бойтесь.

– С битой? – прищурился еврей.

– Какая разница, чем мячик гонять.

– Действительно, – кивнул старик, – какая разница, чем мячик гонять. Компания дает вполне приличные деньги и сразу, решайте. Но решайте здесь и сейчас, как только я переступлю порог, цена уменьшится еще на полмиллиона, а как выйду из подъезда, милчеловек, еще на столько же. Нет, я не спорю, что вам могут предложить и больше на первом этапе переговоров, но потом начнут тянуть кота за хвост и сбивать цену. И поверьте старику с его огромным опытом, что через неделю они вам предложат ровно столько, сколько я даю уже сегодня. Не я, – поправился он тут же, – моя контора дает. Оформим все нотариально прямо здесь, вызов нотариуса на дом бесплатно. Наше агентство заботиться о своих клиентах.

– Двенадцать, – предложил Погорел потомственному экспроприатору, грабившему его прямо здесь и сейчас без всякого зазрения совести.

Старик понимающе усмехнулся, берясь за ручку входной двери.

– Вижу, что вы меня не понимаете, зря только потратил свое время. Желаю удачи, до свидания и дай Бог вам здоровья.

– Хорошо, – остановил его владелец почти что уже не своей собственности, когда тот уже занес ногу над порогом. – Пошли смотреть документы на жилье. Вижу, старый черт, что врешь ты все, да только деваться мне некуда, деньги срочно нужны.

– Всем деньги нужны, – согласился старик, – но только не всем они достаются в должном количестве. Мне лично, к примеру, много не надо…

Чего больше всего на свете в этот момент ему хотелось, так это заехать мало нуждающемуся в простуженный шнобель.

– Очки у вас интересные, – произнес спокойно Погорел, – стекла давно меняли?

– Да уже года два как, клиенты всякие по квартиркам живут, встречаются и буйные, надеюсь, вы не из их числа.

Следующие три минуты оценщик очень внимательно изучал все документы на квартиру, бросая изредка настороженные взгляды в сторону хозяина. Старый еврей был хитрый и опытный, поэтому и очки были у него до сих пор целы, что знал он об этой жизни если и не все, то очень и очень многое. Что могло его удивить? Только бредовая идея какого-нибудь сумасшедшего добровольно расстаться со своими деньгами в его стариковскую пользу. Но так как за всю свою долгую жизнь такого идиота так и не нашлось, вот и приходилась из всех деньги вытаскивать клещами.

– Хорошо, – произнес он после ознакомления с бумагами, возвращая их владельцу. – Через 2 часа жду вас в банке на Зубовском. Заложим деньги в ячейку, один ключик вам, другой мне. И отправимся пешочком оформлять сделку, все рядом. Деньги сразу же после оформления, как и обещался. Да… мебель не входит в стоимость квартиры, даю сто тысяч за все, – улыбнулся он. – Мы грабежом не занимаемся. Наведите только порядок, забирайте личные вещи и все. Не опаздывайте.

Погорел обещался быть вовремя. Кому он так насолил в этой жизни, думал он, выпроваживая старика за дверь, что бы вляпаться во все это дерьмо?

Глава 30

Вызвал такси, подача бесплатно, 500 рэ за первые двадцать минут балдежа на заднем сиденье, далее по прейскуранту за километр и уже через полчаса был в квартире своей возлюбленной, вложившись в 564 рубля по счетчику. Быстро нашел ее гражданский паспорт и отправился к нотариусу, чтобы, не откладывая в долгий ящик, оформить квартиру уже на нее. Там пришлось посидеть в очереди, как же без этого, минут пятнадцать, привлекая ненужное внимание фингалом под глазом, пластырем над бровью и забинтованной головой. Заплатил какие-то копейки за оформление, и квартира надежно была пристроена в ручки пропавшей. Дарственную заложил в ячейку и к вечеру был уже гол как сокол. Звонил старый еврей из агентства недвижимости, негодуя, что тот опаздывает и заставляет себя ждать. Хозяин квартиры извинился и сказал, что продавать свое жилье передумал, чем хоть кого-то сам расстроил в этом мире. Не все же время самому было расстраиваться. Короче, собственность пристроил, осталось найти еще полмиллиона долларов, чтобы теперь не пристроили его любимую да и его самого в уютном ящичке на глубине около двух метров ниже уровня пяток, не исключалось и это. Когда с должника нечего взять, то его можно смело убирать. Хотя бы в назидание другим, чтобы не думали, что все сойдет с рук. Не сойдет… Как не сошло бы и любому гладиатору на песочной арене в беснующемся Риме. Недооценил противника, каким бы он хлюпеньким с виду не казался и все – ты уже покойник, что собственно недавно с нашим гладиатором по неволе и произошло, вырубленным возле своей двери как раз после победы. И наш герой об этом хорошо знал, поэтому и думал теперь, где брать эти полмиллиона долларов, чтобы высвободить заложницу. Утешало одно, что теперь ее жизнь хоть как-то, но была подстрахована – с трупа полмиллиона не стрясешь. Про себя как-то уже и не думалось, раз до сих пор не убили, то, возможно, что и завтра тоже не прикончат. Что такое жизнь, как не игра в дурака, усмехнулся он грустно. Всю жизнь учись на собственных ошибках и все равно дураком помрешь.

Выйдя из нотариальной конторы, Погорел пешком дошел до «Чистых», где и уселся на скамейку возле своего Грибоедова, прикидывая в очередной уже раз, где ему реально раздобыть мешок денег. Первым в списке по-прежнему шел его бывший коллега по цеху, некий Очкарин, обещавший подкинуть довольно приличную сумму около сотни тысячи в долларах. Откуда у мужика такие деньги, вроде никогда особенным богатеньким не был? Потом вспомнил, что тот обещался для него перезанять у других и мысли переключились. И с подарком квартиры он очень даже здорово присоветовал, отметил Погорел. И при этом он вовсе не отметал ту мысль, что именно этот тип все и подстроил, чтобы его выперли с работы. Не потому что подозревал, просто не хотел ошибиться, когда на кону стояла жизнь любимого человека. Известно ведь, что ниже пояса чаще всего получаешь именно от того, от кого меньше всего ожидаешь. Неужели и в самом деле хитрозадый Борик все и подстроил, задумался он? Поводов для этого было более чем достаточно: успешное продвижение по карьерной лестнице никаких друзей не предполагало в принципе. Пожалуй, он был единственным, кто больше всего выигрывал от увольнения Погорела и перед кем действительно открывались самые радужные перспективы карьерного роста. Он же был тогда и с ним и в ресторане, где подговорил Эльзу настучать на пьяного Погорела в полицию, что тот якобы угнал ее тачку. А все эти обещания с деньги, все это только для отвода глаз? Впрочем, Эльзу против него могла настроить и Кармен, уж очень она сладко ему тогда улыбалась, а все для того, чтобы потом якобы выручить и снова затащить к себе в постель. Единственное, в чем ее нельзя было заподозрить, что она еще организовала перед этим угон и его машины с дальнейшей аварией. В ресторан он в тот вечер зашел сам, никто силой его туда не тащил, пенять же все на то, что случайностей не бывает просто потому, что их не бывает вообще никогда, это было уже слишком. Кто еще мог угнать его «Х6», чтобы так подставить? Он этого не знал, свято веря до последнего момента в то, что у него вообще нет врагов. Просто угнали и все, ему просто не повезло, что угонщики выбрали именно его кроссовер, в котором все и дело. Не сам же он в самом деле подлез под тот грузовик, чтобы оказаться должным такую огромную сумму. Была надежда на деньги Ивана, но те вдруг взяли и кончились, спасибо одной шлюшке с крылышками, и теперь вся надежда была только на самого себя. Голова шла кругом от того, сколько надо было еще сделать, чтобы потом спать спокойно и в первую очередь надо было найти, где прячут Киру, а после можно и полицию подключать для штурма, если по-тихому самому выкрасть никак не получится. Можно было бы еще проследить за Рыжим со компанией, куда те подались после визита к нему в квартиру, но братки заранее просекли такой вариант, поэтому и не оставили ему никаких шансов на слежку. Кто мог еще зуб точить? Мог ли все это устроить кто-то из его мелких должников, чтобы не отдавать долг? Вряд ли, самым крупным из них был должен ему всего восемь тысяч евро, позориться из-за такой суммы в наше время уже не стали бы, не девяностые! И при всем при этом почему-то складывалось такое ощущение, что он просто движется по кем-то прочерченной кривой от одной ловушки к другой. Погонщик не понимали лишь одного, что даже если очень слабого человека загнать в угол, то он начнет огрызаться. Этот же человек слабаком никогда не был, от сытой жизни он лишь немного растерял свою былую форму, оставшись, судя по всему, только в трусах, которые так и не стали семейными. Иногда все еще вспоминалась работа, мелкие делишки, проекты и вырисовывающиеся перспективы, правда, все реже и реже. Когда в голове вакуум и пустота, то не до вчерашних счастливых моментов. Он вдруг поймал себя на мысли, что наблюдает за собой как бы со стороны, сидящим у памятника невезучему дипломату, возле метро и клянчащим деньги у всех подряд. Ему только осталось еще встать с протянутой рукой под каменным дипломатом и начинать слабеньким голосом подвывать, чтобы подали бедному во спасение. Была бы Кира знаменитостью, прикинул он, так разместил бы информацию в сети и сразу бы накидали миллионов так с тридцать рубликов всевозможные поклонники и поклонницы погибающего таланта, а так… А так бедным родственничкам усопшей теперь в суде придется отчитываться, куда они дели столько собранных денег, не все же они пошли на лечение несчастной.

– Стоишь, – усмехнулся он памятнику, – неудачник. Ведь не хотел же ехать в эту Персию, карьерой соблазнился, знаю. Ну и как, дружище, удалось перепрыгнуть сразу через несколько ступенек? Вот и я о том же… В любой конторе всегда найдется свой Очкарин, который сделает все, чтобы… Ну, ты понимаешь, о чем я. Тебя в одно место послали, меня в другое, а все равно оба оказались в заднице. Он что-то еще там скал, обращаясь к истукану, не относящееся к делу, просто захотелось хоть кого-то сделать виноватым во всех своих бедах, вот коллега Борик и попал под раздачу вместе с Грибоедовым. И сразу стало легче. Не исключал Погорел и того, что все это чья-то с ним игра, в которую его втянули помимо его воли. Та же Кира ради хохмы, чтобы вытащить его из рутинности обыденной жизни, когда даже уже скоростной спуск на лыжах с горки дух уже не захватывает. Вот и заказала экстремальный тур для своего любимого, чтобы поднять ему жизненный тонус, а заодно и отыграться за его зимний розыгрыш. И это его предположение имело под собой вполне определенное обоснование. Единственное, что не укладывалось в эту версию происходящего, так это сгоревший «Боинг», его уж точно специально сжигать никто не собирался, слишком дорогое удовольствие ради мнимого сходства выдуманной истории с реальной жизнью. И вот, что заставило его вполне серьезно относиться еще и к игровой версии всего происходящего, так это визит в квартиру к своей любимой, не больше и не меньше, но обо всем по порядку…

ИГРА НА ВЫЖИВАНИЕ

Успешному финансисту Н. Ван Ортону стукнуло ровно 48, ровно столько, сколько и нашему гладиатору, когда брат на день рождение преподнес тому весьма странный подарок – игру на выживание. Что можно подарить тому, у кого и так все есть? Только незабываемые ощущения от сиюминутного риска, от всепоглощающего страха, безысходности и полной обреченности всего творящегося вокруг. От Игры, которую ее участник не только не мог уже контролировать, но даже отчасти хоть как-нибудь ее понять, кроме одного, что ловушка теперь может поджидать его где угодно. На улице, в собственной квартире, и даже в квартире своей любимой, куда он ездил за ее паспортом. Где Погорел как раз и наткнулся на лежащий возле телевизора диск с «Игрой» – старым фильмом с участием еще почти молодого Майкла Дугласа. Смотреть не стал, было не до просмотров, да он итак помнил этот фильм без всяких просмотров, чтобы погружаться снова в чужие проблемы, когда и своих было выше крыши. Любого, даже очень сильного и уверенного в себе человека можно довести до ручки, погрузив в состояние страха и заставить бояться. Сначала за жизнь кого-то, а постепенно и за самого уже себя, погрузившегося с высоты своего упакованного благополучия во весь тот хаос, в котором Погорел сейчас и барахтался. Научившись когда-то на войне жить одним днем, он и в мирной жизни старался далеко в будущее не заглядывать, чтобы случайно не расстаться с настоящим.

От смерти вообще нет страховки, какой бы ты вообще пост не занимал в этой жизни. Будь ты хоть трижды президентом международной нефтяной компании, но только если водителю снегоуборочной машины вдруг захотелось переехать тебе дорогу, то никакая сила на этом свете тебя уже не удержит. Вот и с Кирой вышло у него так, как и со всеми другими женщинами до нее, с которыми он жил только здесь и сейчас, позволяя любить себя, даже не помышляя о том, чтобы влюбиться самому. «Хочешь, я ради тебя выйду на улицу голой? – сцена из „Оттепели“. – Иди…» А все началось с того, что однажды его обожаемая супруга не дождалась своего боевого офицера из горячей точки, заставив в одночасье во всех других женщинах видеть только предательниц. Собственно, только поэтому он потом и поимел жену одного коллеги по работе, чтобы лишний раз самому себе еще раз доказать, что все бабы – это вселенское зло! И очень даже в этом, надо заметить, преуспел. Однако всему приходит конец, пришел конец и этой его уверенности в никчемности всех баб после встречи с Кирой. Что имеем, не храним, потеряем – плачем! Не стал исключением из этого общего правила и он, наконец признавшийся себе в том, что любит эту женщину.

Радуется счастью с настенного плаката в квартире Несмияны юная лыжница, участница международных соревнований. Такое знакомое – незнакомое лицо и такие далекие, светящиеся счастьем глаза. Со старого плаката ему улыбалась юная… нет, не Кира, а некая Инга Паульс – ее погибшая в автокатастрофе младшая сестра, разница в возрасте с которой была всего в один год. Сестра улыбалась той самой улыбкой, какая могла быть и у Киры, не окажись она сама в том проклятом, сошедшим с рельс, вагоне метро, от которого остались только рожки да ножки. «Кир, – как-то спросил он у нее, – Поклонская, бывшая прокурорша Крыма, тоже никогда не улыбается, вы и с ней не сестры случайно?» И получил такой свирепый взгляд в ответ, пригвоздивший его прямо к стенке, что на все будущие времена расхотелось шутить по этому поводу.

«Над ней издевались, – последовал вполне спокойный ответ, даже и близко не связанный с недавней вспышкой, – а мне просто не повезло, что я выжила в том подземном ужасе, а моя сестра в своей автокатастрофе нет». Журнальный столик черного цвета, расплющенная пуля на нем. Та самая, которая предназначалась Ивану, поэтому у него и хранившаяся. Как она здесь оказалась? Здесь был Иван? Он сразу же отмел эту вздорную мысль, чушь полная. И мало ли на свете расплющенных пуль, да на стрельбище их лопатой собирай. Просто еще одно очередное совпадение, решил он, засовывая ее к себе в карман, чтобы, появится возможность, сверить с пулей Ивана. Очередное совпадение или все же еще одна очень умело расставленная ловушка из теперь уже его игры? В свое время он где-то даже читал, что в Америке уже давно популярны подобные забавы в альтернативную реальность. Что и не удивительно, люди пресыщаются благополучием, вот и ищут острых ощущений во всяком экстриме. А как этого добиться, если только не правдоподобностью всего происходящего. Зато, какое блаженство узнать в самом конце, что все это было лишь игрой. Ему не хотелось верить, что и он тоже стал участником чей-то чужой забавы, и все же это было бы не самым худшим вариантом для них всех, если бы все это и в самом деле было всего лишь только чьей-то скверной забавой, но все же со счастливым концом. Чтобы ему никто не мстил, и даже его разбитая машина в кювете оказалась вовсе не его, а в конце игры всех ждал замечательный финал. Философами давно уже подмечено, что все в жизни каждого индивидуума происходит вовремя. Весь фокус в том, чтобы вовремя разобраться, что именно в твоей жизни происходит что-то не так! Кассета с одноименным фильмом на столе в Кириной квартире, в котором совпал даже возраст киногероя с его возрастом, книга со скверным сюжетом у Киры и такая же в квартире у Ивана, не слишком ли много случайных совпадений? А теперь еще и сплющенная пуля на столе! Каким образом она здесь оказалась, и смахивало ли это хоть как-то на игру, чтобы в это можно было еще и поверить? Пока ответов на все эти вопросы не находилось. И ключиков для их разгадки ему тоже никто пока не подсовывал – одни ловушки. Оставалось одно, надеяться только на себя самого и верить только в свои силы, чтобы добраться успешно до финиша и раскупорить под всеобщие аплодисменты с шумом шампанское. Как бы он хотел, чтобы все это и в самом деле оказалось всего лишь розыгрышем. Погорел достал из кармана брюк сплющенную пулю, раскрыл ладонь и очень внимательно на нее посмотрел, пытаясь осмыслить и еще одну маленькую деталь из прошлой-настоящей своей жизни, а что, если это и в самом деле это тот самый свинец, которая много-много лет назад должен был застрять у Ивана в сердце? Тогда выходило, что его друг был самым конкретным образом замешан во всем этом, был в гостях и забыл. Погорел почувствовал, как волна ревности заполнила всего его без остатка. Он мог представить ее с кем угодно, но только не с Иваном, ему только предательства и не хватало.