Текст книги "Самооборона (СИ)"

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Я бы на его месте поступила так. Там не меньше дюжины человек, просто стрелять – слишком долго. Если внутри понадобится говорить – не вдыхай ртом. Во всяком случае, пока мы не убедимся, что опасности нет.

Интуитивно мне казалось, что фильтры помешают дышать, но я их практически не почувствовал. Мы подошли к двери. Она не открылась автоматически, но поддалась, когда я потянул за позолоченную ручку.

В холле царил полумрак и тоже никого не было. Миранда поводила стволом по сторонам, затем осторожно двинулась вперед, беззвучно ступая по ковру, протянувшемуся от входа к парадной лестнице и дальше вверх по ступенькам. От промежуточной площадки, где на обращенной ко входу стене висела некая аляповато-пятнистая мазня в золоченой раме (надо полагать, безумно дорогая), лестница раздваивалась. Миранда повернула на левую, сделав мне знак подниматься по правой. Я послушался – и почти сразу увидел труп.

Он лежал головой вниз на верхних ступенях, наполовину свесившись с площадки второго этажа. В полумраке (свет и здесь нигде не горел) я различил лишь, что у него, кажется, разворочен весь затылок. Махнув рукой Миранде, я бесшумно взбежал наверх и, убедившись, что убийцы поблизости нет, склонился над телом. Через пару секунд Миранда была рядом со мной. Мы перевернули труп. Из окровавленного рта выскользнул обслюнявленный ствол пистолета, который все еще держала мертвая рука. Вытаращенные глаза незряче пялились с перекошенного судорогой лица.

– Ничего не понимаю, – прошептал я. – Выходит, он сделал это сам?

– Похоже на то. Может быть, конечно, и инсценировка, но не думаю, что Догерти стал этим заморачиваться.

– Это ведь не один из боссов?

– Да, судя по костюмчику и часам – простой охранник.

Миранда вытащила магазин из его пистолета и отправила в карман. Логично: если тут ходит еще кто-то помимо нас, негоже оставлять ему боеспособное оружие.

Мы вышли на площадку второго этажа, откуда уходили коридоры налево и направо. Куда теперь? Я решил проявить инициативу и махнул рукой вправо. Миранда не стала возражать.

Мы миновали несколько запертых дверей с изящными золотыми ручками – возможно, за ними были комнаты для гостей. За всеми дверями было тихо. При желании их, наверное, было бы не очень сложно высадить – на штурм с применением грубой силы они явно не были рассчитаны. Но это подождет. Не стоит поднимать шум раньше времени. Дверь в угловую комнату заперта не была. Там оказалась бильярдная. Два стола, на каждом – уложенные в треугольник шары. Стойка с киями в углу. Никого.

Дальше путь опять разветвлялся: направо – вглубь главного здания и прямо – во флигель. Я уже хотел было шагнуть направо, но обратил внимание на скромную дверь без всякой позолоты впереди, во флигеле. Она выглядела, как вход в подсобное помещение, но рядом с ней была панель сканера, такая же, как у ворот. Миранда кивнула, тоже заметив эту панель, и мы направились туда. На нашу удачу, дверь оказалась незапертой (и изрядно тяжелой – ее, как видно, высадить было бы совсем непросто). Внутри было совершенно темно по причине отсутствия окон, а света из коридора просачивалось слишком мало, так что Миранда вытащила фонарик. Луч света сперва скользнул по многочисленным матовым экранам на стене, а потом уперся в неподвижную фигуру, которая сидела в кресле с низкой спинкой, уронив голову на пульт. Убедившись, что больше в небольшой комнатке никого нет, Миранда шагнула внутрь и посветила сперва на голову, потом на шею мертвеца. Затем указала мне пальцем на эту шею.

– Что там? – тихо спросил я, делая шаг вперед.

– След от инъекции. Его вырубили сзади.

– Догерти это было несложно. Это ведь его подчиненный.

– Именно. Отсюда управляется система безопасности дома. Сейчас тут все обесточено, – Миранда пошарила лучом по пульту, затем повернула какой-то переключатель. На пульте загорелся зеленый и несколько красных индикаторов.

– Что ты делаешь?! Хочешь поднять тревогу?

– Спокойно, партнер. Я знакома с такой системой, ничего лишнего не сделаю, – Миранда нажала еще несколько кнопок. – К счастью, Догерти не стал возиться, блокируя тут все паролями – просто вырубил и все… Гостей он явно не ждет.

– А если мы потом отсюда выйдем, камеры запишут наши похождения?

– Нет. Догерти отключил функцию записи и изъял кристаллы памяти.

На стене один за другим начали загораться экраны. Мы увидели пространство перед первыми и вторыми воротами, двор с трех разных ракурсов, крыльцо перед входом, холл…

– А этот что, не работает? – Миранда с удивлением посмотрела на оставшийся темным экран. – А, ясно. Электричества нет, а жалюзи там, видимо, закрыты…

– А от чего работает глушилка, если электричество отключено?

– Или от собственного аккумулятора, или от генератора системы жизнеобеспечения – он автоматически включается, когда вырубается общее питание. Этот пульт, кстати, сейчас работает от него же.

– Жизнеобеспечения? Я думал, это дом, а не космический корабль.

– Кое в чем почти корабль. Я тебе говорила про помещения повышенной безопасности в глубине здания, которые можно взять только мегабомбой – с внешней средой они напрямую не сообщаются, соответственно, воздух поступает только через вентиляцию… Кстати, а что нам скажут датчики о состоянии воздуха… Ага. Можешь дышать полной грудью, партнер – опасных примесей нет. Хотя нет, постой… это здесь нет, а ближе к той стороне дома следы какой-то дряни просматриваются. Ниже ПДК, но…

– Какой именно дряни?

– Партнер, я же не могу знать всего. Вот тут формула на пол-экрана, если она тебе что-то говорит.

– Я не химик.

– Ну так и я тоже. Но я сильно сомневаюсь, что это освежитель воздуха.

Зажегся очередной экран, и я невольно вздрогнул. Это была кухня, демонстрируемая сбоку. Человек в белом поварском халате стоял на коленях возле плиты, уронив голову на электрическую конфорку. В первый миг мне показалось, что он жив, потому что мертвец не может стоять в такой позе, не падая – но Миранда увеличила изображение, и я понял, что его лицо просто прижарилось к конфорке, сейчас, конечно, уже холодной, но, очевидно, раскаленной в тот момент, когда он упал. Вся правая щека обуглилась, волосы с правой стороны сгорели (поварской колпак валялся рядом), и из обгоревшей плоти выглядывал мутно-белесый шар спекшегося глаза. Левый глаз – не пострадавший, голубой – смотрел прямо в камеру. Халат повара спереди, насколько я мог рассмотреть в таком ракурсе, был в каких-то комковатых бурых потеках, и едва ли это был соус.

– Определенно не освежитель воздуха, – произнес я, представив заодно, как сейчас пахнет на кухне.

– Где тут у нас фильтры вентиляции… – бормотала Миранда, – должно быть где-то на чердаке… но там же темно, а питание включать – вспугнем… хотя нет, там, где есть важные узлы системы жизнеобеспечения, должно быть аварийное освещение! Вот, точно!

Зажглось, хотя и тускло, еще несколько экранов.

– Ага, – констатировала Миранда. Изображение на одном из экранов повернулось и приблизилось, демонстрируя бок какой-то квадратной в сечении трубы с крышкой на винтах. На крышке была ручка. – Видишь? Это наружная часть блока воздушных фильтров. Периодически их меняют, но редко – если только снаружи нет лесных пожаров или другого сильного загрязнения. А эти винты вывинчивали только сегодня – видишь, как блестят, а на трубе рядом пыль…

– Ну ясно, – кивнул я. – Вместо фильтров, которые должны очищать воздух, он вставил в вентиляцию источник какой-то отравы. Но сейчас она уже практически развеялась.

– Непонятно, где он сам и что он делает так долго, – недовольно заметила Миранда. – Этот, – она кивнула на покойника, все еще сидевшего между нами, стоявшими над пультом по обе стороны от него, – мертв уже не меньше часа, и тот, на лестнице, тоже. Полагаю, что и остальные умерли не намного позже, раз газ успел рассеяться…

Включились оставшиеся экраны. Одни показывали подсобные помещения, другие – жилые, третьи – коридоры и лестницы, на четвертых ничего нельзя было разглядеть из-за темноты. Последнее относилось и к трем помещениям, помеченным как комнаты охраны; подозреваю, что там были еще трупы. Я невольно вздрогнул, увидев сразу в нескольких комнатах неподвижно стоящие фигуры, но это оказались роботы, тщетно ждущие хозяйских приказов. Однако никого из главарей Альянзы нам отыскать не удалось. Впрочем, было совершенно очевидно, что камерами оснащены не все помещения в доме – боссам мафии явно не понравилось бы, если бы какие-то охранники могли наблюдать за ними в любом месте в любое время. Причем не только во время дел интимных, но и во время конфиденциальных переговоров. Однако общий план дома в системе хранился, и по нему легко было определить, какие помещения остались недоступными для наблюдения.

– Думаю, вот эта большая комната в центре, – ткнула пальцем в план Миранда, – либо парадная столовая, либо конференц-зал. Скорее всего, они там.

– Вот эти две в подвале еще больше, – заметил я.

– Слишком уж большие, заседать в таких – все равно что на открытой поляне. Вероятно, это спортзал и бассейн.

– Ну ладно. Идем в центральную. Мы сможем туда попасть?

– Есть два варианта поведения охранной системы при пропадании питания – замки автоматически блокируются, чтобы злоумышленник не мог попасть внутрь, отключив электричество, или замки автоматически открываются, чтобы люди внутри не оказались взаперти, – Миранда вывела меню настроек на экран. – Ну правильно, Догерти выбрал первый. Замок можно открыть с этого пульта, но…

– Мы не сможем это сделать, пока нет электричества?

– Без навороченных слесарных инструментов – нет. Придется рискнуть и подать ток в систему. Может быть, Догерти этого и не заметит – ведь он не обязательно находится там, где в результате включатся какие-то электроприборы.

– Ну что ж, – вздохнул я, – не сидеть же нам тут всю ночь, дожидаясь неизвестно чего. В конце концов, нас двое, и у нас оружие. Включай.

Миранда повернула рубильник. На нескольких экранах посветлело (в том числе в одной из комнат охраны, где мы действительно увидели трех мертвецов, скорчившихся бесформенной грудой возле двери), и у нас над головами тоже зажегся плафон. Впрочем, отнюдь не везде свет включался автоматически – ведь в тот момент, когда пропало питание, было еще светло. Ни Догерти, ни остальных мы по-прежнему нигде не увидели. Миранда быстро пересняла на свой комп план дома, и мы поспешили кратчайшим путем в ту большую комнату, расположенную в середине второго, если смотреть с востока, или первого, если с запада, этажа.

На лестницах и в коридорах свет регулировали не ручные переключатели, а фотоэлементы, так что нам не пришлось пробираться сквозь мрак; впрочем, риск нарваться на засаду за каким-нибудь углом все-таки был, и я почувствовал себя намного спокойнее, когда мы, так никого и не встретив, все же добрались до своей цели.

Перед нами была украшенная мозаичным узором стена с единственной дверью. Дверь имела вид внушительный и массивный, однако открылась неожиданно легко, хотя и со странным шорохом – теперь, когда был подан ток, этому помогли сервомоторы. Мы с Мирандой, в лучших полицейских традициях, синхронно ворвались внутрь – я справа, она слева – сразу же разворачиваясь каждый в свою сторону и быстро обводя стволом пистолета угрожаемый сектор. Но в ту же секунду стало ясно, что оказывать нам сопротивление здесь некому.

Можно было подумать, что мы оказались в пиршественном зале старинного замка – впрочем, не настолько старинного, чтобы окна в нем были узкими бойницами. Высокие и стрельчатые, они и по ширине были явно больше, чем следовало бы из оборонительных соображений, и легкие ажурные переплеты рам тоже не вписывались в суровые каноны средневековой фортификации. С одной стороны из окон открывался вид на привольный морской простор, раскинувшийся где-то внизу, с другой – на величественные горы, эффектно подсвеченные вечерним солнцем. На самом деле, конечно, никаких окон в находящемся в глубине дома помещении не было – это была картинка на видеообоях, включившаяся, когда вы восстановили энергоснабжение. А вот богато сервированные столы были самые настоящие – правда, стояли они не по-средневековому, Т-образно, а по-современному, в одну линию. Руководство Альянзы и в самом деле собралось на ужин (впрочем, вполне возможно, они и за ужином продолжали обсуждение деловых вопросов). Однако трапеза вышла короче, чем они ожидали.

Трупы лежали повсюду. Оливейра скорчился возле самой двери, тщетно пытаясь вырваться; теперь сервомоторы брезгливо отодвинули его в сторону (это и был тот шорох, который мы слышали). Хернандес, валясь в агонии под стол, вцепился обеими руками в скатерть и увлек ее за собой, обрушив на пол и на себя несколько тарелок, бокалов и винных бутылок (все это было дорогое, бьющееся), а также вазу с фруктами, которые раскатились по всему залу. На дальнем конце стола, среди тарелок с остатками еды и опрокинутых рюмок, словно гигантский боров, зажаренный целиком, распростерся Туссэн; в его жирную щеку, прижатую к столу, воткнулась вилка. Кто-то выгнулся на стуле, запрокинув голову так сильно назад, что, казалось, должен был сломать шею; кто-то лежал на полу, вцепившись в судорогах в другого мертвеца; кто-то скрючился возле стены, словно пытался выпрыгнуть в нарисованное окно… Всего мы насчитали четырнадцать трупов, включая, кстати, двух васпов. И никто из них не умер легко. Их лица были перекошены гримасами жуткой муки, глаза выпучены и залиты кровью лопнувших сосудов; толстые негритянские губы, холеные испанские усы и надменные англосаксонские подбородки, а также дорогие костюмы и белоснежные скатерти были перемазаны кровавой рвотой, на штанах расплылись мокрые пятна; кто-то разодрал себе ногтями лицо так, что кожа свисала лоскутами, кто-то бился головой о стену, оставив кровавые потеки на видеообоях, кто-то глубоко вгрызся зубами в собственную руку, кто-то пытался перерезать горло осколком бутылки… Один даже умудрился выдавить себе глаз, свисавший теперь из окровавленной глазницы студенисто-багровой каплей. Я был рад, что носовые фильтры защищают меня от запахов; полагаю, вся эта блевотина, моча и кровь должны были образовывать особенно тошнотворную смесь с ароматами изысканной еды и разлитых по столам и по полу драгоценных вин.

– М-да, – произнес я, – кажется, я понимаю, почему тот парень на лестнице вышиб себе мозги.

– Думаю, он понял, что это за дрянь, – кивнула Миранда, – и знал, что спасения все равно нет. Хотя он получил меньшую дозу – там воздух все-таки смешивался с нормальным, уличным. А сюда шел только тот, что из вентиляции.

– И все это устроили мы, – пробормотал я. – Нет, я не сомневаюсь, что эти люди заслуживали смерти, и мы собирались их убить с самого начала. Но я не думал, что это будет так… грязно.

– Догерти сжег целую деревню за своего солдата. Не думал же ты, что он подарит легкую смерть убийцам своей дочери? И, кстати, ты когда-нибудь видел наркомана, загнувшегося от передозировки, партнер? Можешь мне поверить – зрелище немногим более приятное. Ну ладно. Надо все-таки удостовериться, что все они действительно мертвы.

– Как будто так не видно, – фыркнул я.

– Видимость бывает обманчива. И бывают люди с нестандартной реакцией на тот или иной препарат…

– Чем копаться в этом дерьме, проще всадить каждому в голову по пуле, – проворчал я.

– Не стоит стрелять без необходимости. Ты же не хочешь, чтобы потом эти пули исследовала союзная полиция?

И словно в ответ на эти слова где-то в доме громыхнул выстрел. Следом еще один.

Мы с Мирандой, опустившие было свои пистолеты, снова резко вскинули их, целясь в дверь с противоположной стороны зала. Эта дверь была меньше и отнюдь не столь внушительна, как та, через которую мы вошли – видимо, через нее приносили еду роботы-официанты. Но и при случае могли покинуть зал высокие гости – со стороны мафии, даже изображающей из себя респектабельных бизнесменов, было бы опрометчиво заседать в комнате, откуда нет второго выхода. Но Догерти, очевидно, заблокировал оба; будь это не так, хоть кто-то из отравленных вырвался бы наружу – а я уже успел пересчитать стулья и убедиться, что их число совпадает с числом мертвецов. Однако теперь дверь была слегка приоткрыта – мы не заметили маленькую щель сразу, но не будь ее, мы бы не услышали донесшиеся с той стороны выстрелы так отчетливо. Видимо, дверь открыл сам Догерти уже после того, как свершил свою месть – должен же он был прийти полюбоваться плодами своих трудов, коль скоро в зале не было камер. Но, очевидно, в доме выжил кто-то еще.

Вслед за выстрелами мы услышали быстрые, но негромкие шлепающие звуки – кто-то бежал босиком или, возможно, в обуви на мягкой подошве. Бежал к двери с той стороны.

– Сразу не стреляй, но будь наготове, – шепнула мне Миранда.

В следующую секунду дверь распахнулась, и в зал вбежала девушка. Белая, с разметавшимися черными волосами ниже плеч. Наверное, не старше двадцати. Действительно босая, в длинном красном платье с разорванным подолом – возможно, она порвала его сама, чтобы удобнее было бежать. Платье оставляло оголенным ее левое плечо, и в этом скульптурно-изящном плече зияла жуткая рваная рана – выходное отверстие от ударившей сзади пули; кровь стекала на грудь, пропитывая тонкую красную ткань, и левая рука висела плетью. В правой руке девушка сжимала туфлю с окровавленным каблуком-шпилькой.

На миг она замерла, увидев нас; на ее испуганном лице нарисовался еще больший ужас, тут же, впрочем, сменившийся выражением неслыханного облегчения.

– Полиция! – воскликнула она. – Слава богу! – и бросилась к нам через весь зал, не обращая внимания на мерзкие лужи и осколки на полу. – Спасите меня! Он сошел с ума, он хочет меня убить!

– Спокойно, мэм! – велела Миранда. – Стойте на месте!

Но девушка, несмотря на строгий тон ее предупреждения, бежала прямо к ней. Я был уверен, что Миранда не выстрелит – и, конечно, не выстрелил сам. Незнакомка уж точно не могла быть одной из шишек Альянзы – во-первых, криминальный мир вообще патриархален, а уж испаноязычные мачо тем более не позволят «какой-то сучке» собой командовать, да и негры тоже вряд ли; во-вторых, принимай она участие в совещании боссов – лежала бы сейчас среди них в том же состоянии, да и отсутствие лишнего стула, опять-таки… На проститутку, вызванную ублажить гостей, она тоже не походила, да и тогда бы она была не одна. Я бы скорее принял ее за дочь Туссэна, не будь она белой – а впрочем, если ее мать белая, дочь могла пойти в нее. Черт, я так и не удосужился ознакомиться с семейным положением Туссэна… А может, она его любовница? Как она вообще осталась жива? Пришла уже после того, как все кончилось, и напоролась на Догерти?

Все эти мысли пронеслись в моей голове за пару секунд, пока незнакомка бежала к Миранде. Увидев нацеленный на нее пистолет, девушка отбросила туфлю – свое единственное оружие – и подняла руки, но не жестом подчиняющегося подозреваемого, а жестом человека, желающего броситься на шею своему спасителю. Миранда сделала шаг назад, явно не готовая принять ее в объятия.

– Вы не понимаете, – бормотала девушка, – он сейчас будет здесь…

Ее слова не замедлили подтвердиться. В проеме дальней двери появился Догерти.

Впрочем, то, что это Догерти, я понял лишь по костюму, фигуре и общим очертаниям головы. Лицо его скрывала армейская противогазная маска – ну правильно, он еще не видел показаний датчиков и не знал, что концентрация газа уже неопасна. Причем маска была не простая, а с очками ночного видения – точнее, уже с одним очком: левое было разбито, и вокруг на маске виднелись брызги крови. Я не сомневался, чем именно нанесен удар. В правой руке экс-полковник сжимал «беретту», которую тут же наставил на испуганно прильнувшую к Миранде девушку. И Миранда, и я, в свою очередь, немедленно прицелились в него. Я мог бы выстрелить сразу, но, пусть это пошлый штамп, перед моим мысленным взором стояли большие синие глаза Элис.

– Бросьте оружие, мистер Догерти, – потребовала моя соратница. – Все кончено.

– Вы не понимаете, – глухо донеслось из-под маски, и я заметил, что рука с «береттой» дрожит: как видно, рана, нанесенная каблуком, была серьезной – Догерти как минимум лишился глаза, а возможно, был поврежден и мозг. – Это…

В этот миг девушка испуганно взвизгнула и, как я заметил краем глаза, метнулась, пытаясь спрятаться за спину Миранде; рука Догерти дернулась следом за ней, и за долю секунды до того, как его палец нажал на спуск, мы с Мирандой одновременно открыли огонь.

Я всадил в него три пули, но все – в грудь, ибо в самый ответственный момент забыл про наноброню. Миранда поразила его в голову и шею. Сам Догерти все же успел выстрелить – один раз. Потом сделал спотыкающийся шаг назад и рухнул навзничь, скрывшись из виду за дальним концом стола.

Я обернулся к женщинам:

– Все целы?

– Да, – кивнула Миранда. – Он промазал.

– Я не совсем цела, – попыталась улыбнуться спасенная нами девушка, в то же время кривясь от боли. Да, ее плечом определенно следовало заняться, пока она не истекла кровью.

– Не волнуйтесь, – сказала Миранда, – пуля прошла навылет, ничего страшного. Сейчас я перевяжу вас. От этой скатерти еще можно отрезать чистую полосу… Партнер, а ты проверь пока, действительно ли он мертв. Но будь осторожен.

Перешагивая через трупы и стараясь ступать на сухое, я прошел вдоль стола к Догерти. Тот уже точно не представлял опасности – пистолет выскочил из его руки и отлетел на добрую пару футов. Насчет наноброни Миранда угадала – дыры на груди не кровоточили. Но из раны на шее кровь текла, а рана в голову выглядела еще хуже – пуля, ударившая над левой бровью, вырвала кусок черепа, обнажив мозг и разорвав мозговые оболочки. И тем не менее Догерти, похоже, был все еще жив. Я присел над ним и снял с него маску, увидев заодно и кровавую дыру левой глазницы со сползшими на щеку остатками глаза. В голове мелькнула абсолютно идиотская мысль сказать: «Ваша дочь передает вам, что очень вас любит».

– Мозг… – с трудом прохрипел Догерти, захлебываясь собственной кровью.

– Да, ваш мозг поврежден, но незначительно, – кивнул я. – Мы отвезем вас в больницу.

И какой смысл в этой утешительной лжи умирающему? Не иначе как я опять доверился рефлексам. Через несколько секунд ему будет уже все равно. И бывший полковник, похоже, понимал это не хуже меня.

– Нет, – пробулькал кровью он. – Она… мозг…

– Она?

В этот момент из другого конца помещения донесся какой-то короткий шум и вскрик Миранды – вскрик скорее досады, чем боли. Я развернулся и вскочил с пистолетом в руке.

– Брось пушку!

Миранда стояла с видом растерянным и обозленным одновременно, а ее собственный «магнум» был прижат к ее виску. Очевидно, она вынуждена была отложить пистолет, пока делала перевязку, чем и воспользовалась наша спасенная, прятавшаяся теперь за спиной моей партнерши.

– Бросай, я сказала! Или вышибу твоей подружке ее тупые мозги!

Ну вот насчет тупости она зря. Миранда уже оправилась от потрясения и вовсю подавала мне знаки губами и глазами. Я медленно моргнул, показывая, что понял.

– Спокойно, – сказал я, все еще держа пистолет, но поворачивая его при этом набок, как будто собираюсь положить на стол. – Только не надо нервничать, окей? Вот, я кладу оружие…

Все внимание нашей противницы сосредоточилось на пистолете, все еще направленном в ее сторону. В этот момент Миранда резко крутанула голову вправо, отбивая собственным виском ствол пистолета назад. Прижать его так плотно было ошибкой. Если бы в этот миг красная стерва выстрелила, то, скорее всего, попала бы в собственную голову, а Миранду бы лишь оцарапала – однако у нее хватило реакции удержать палец на спусковом крючке. В следующее же мгновение Миранда падающим прыжком метнулась вправо, в сторону, противоположную той, куда теперь смотрел ствол. Красная поняла, что теперь главной ее проблемой стал я, и выбросила руку с оружием в мою сторону – но я уже жал на спуск. На сей раз хватило одного выстрела. Я поставил точку в ее биографии точно в центре лба.

– Отличная работа, партнер, – констатировала Миранда, поднимаясь с пола и сбрасывая с рукава остатки раздавленного персика. – Извини, что я так лажанулась.

– Ты здорово рисковала, – заметил я, идя к ней. – Точнее, мы оба. Мне надо было попасть с десяти ярдов из пистолета, не имея возможности как следует прицелиться…

– Но ты ведь даже не задумался о том, как это сложно, верно?

– Задумался. После того, как попал.

– Вот и хорошо, что не до, – Миранда нагнулась за своим «магнумом». – Я же говорила тебе – в критический момент доверяй рефлексам.

Я подошел к ней вплотную и посмотрел на свежий труп.

– Ты знаешь, кто это?

– Думаю, теперь да, – кивнула Миранда, перезаряжая оружие. – Джейн Туссэн, в девичестве Грэй. Его жена.

Что ж, богачи, женящиеся на молоденьких красотках – сюжет не новый. Красотка, однако, попалась бойкая, совсем не похожая на обычных для такой роли безмозглых сексуальных куколок.

– Ты наводила о ней справки?

– Конечно, – кивнула Миранда, – но, как видно, уделила ей недостаточно внимания. Надо отдать ей должное – все тридцать лет их брака она очень старательно держалась в тени.

– Сколько?!

– Партнер, – вздохнула Миранда, – ей сорок девять.

– Но она выглядит на восемнадцать! Нет, я, конечно, знаю, что в наше время нельзя судить о возрасте по внешности, но чтоб до такой степени…

– Высокие технологии творят чудеса. Особенно высокие технологии в сочетании с большими деньгами.

– Даже боюсь спрашивать, сколько на самом деле тебе.

– Разве я похожа на миллиардершу? – усмехнулась Миранда. – Мне двадцать восемь. Честно говоря, я тоже не думала, что она так выглядит. Я видела фото, но сочла, что оно просто слишком давнее. Я приняла ее за Анжелику – ее племянницу, сестру Алекзандера Бэйкера. Та, скорее всего, не имеет об Альянзе никакого понятия – такая, знаешь, наивная богатая девочка, считающая, что булки растут на деревьях прямо в фирменных упаковках…

– Но ее тетушка, очевидно, таковой не была.

– Да. В том возрасте она уже не была наивной и еще не была богатой. Но знаешь, что я только что поняла, партнер? О Джейн никогда не писали газеты, ее имя неизвестно в деловых кругах, она не участвовала в общественной деятельности мужа – словом, всегда числилась самой скромной домохозяйкой. Но до знакомства с ней Туссэн был обыкновенной черной уличной шпаной. А потом его карьера резко пошла вверх.

– Теперь понятно, что пытался сказать перед смертью Догерти, – потрясенно констатировал я. – Именно она была мозгом Альянзы. Она понимала, что все эти бандюганы не потерпят над собой власть женщины, и использовала Туссэна, как марионетку. Очевидно, такое распределение ролей устраивало обоих – ей принадлежала фактическая власть, ему – формальная со всеми ее приятными атрибутами, и он понимал, что всем обязан уму супруги.

– Небось, он и совещания вел в прямом смысле под ее диктовку, – согласилась Миранда и направилась к трупу Туссэна. Заглянув с фонариком ему сперва в левое, затем в правое ухо, она подтвердила: – Ну точно, здесь микронаушник. А микрофон, возможно, у него в челюсти, а возможно – стационарный где-то в помещении.

– Но она все же была где-то в здании, иначе вряд ли явилась бы сюда, услышав, что происходит что-то сильно неладное. Тем более – без оружия. Догерти ведь и в самом деле чуть ее не убил. Как же она спаслась от газа? Заранее припасла носовые фильтры?

– Она была, конечно, умной, но все же не настолько, чтобы предвидеть будущее, – покачала головой Миранда, шагая обратно. – Иначе, как минимум, предупредила бы мужа. Не знаю, как насчет личных чувств, но в практическом плане он был ей еще нужен, – моя партнерша присела над трупом Джейн и посветила ей в ноздри. – Нет, фильтров нет. Думаю, я догадываюсь, где она отсиживалась, – Миранда поднялась и развернула экран своего компа. Я встал рядом. Она вывела переснятый план дома. – Вот, видишь эту маленькую комнатку с той стороны столовой? На плане она выглядит так, словно это и не комната вовсе, а просто пустое пространство, образованное стенами соседних помещений. Даже дверь не показана. На самом деле дверь там потайная. Это так называемая комната безопасности. По сути – большой бронированный сейф, где можно хранить особые и притом крупногабаритные ценности. А можно прятаться самому, если, к примеру, в дом проникнут злоумышленники. Комната герметична и имеет собственную систему регенерации воздуха, в прямом смысле как на космическом корабле. И туда же дублируется вся информация системы безопасности. Догерти знал, что Джейн там, но не мог ее оттуда выкурить. С другой стороны он, конечно, не мог оставить ее в живых. Вот что держало его в доме уже после того, как он разделался с остальными. С другой стороны, она не могла отсиживаться там бесконечно. Абсолютных крепостей не существует – в конце концов Догерти, к примеру, отрубил бы ей электроснабжение – для этого ему пришлось бы разломать особо прочную стену, но с помощью нескольких хороших гранат это реально. Через стену самой комнаты безопасности пробуриться сложнее, но с помощью соответствующих инструментов, которые Догерти мог купить через инет с доставкой прямо сюда – роботы, сам знаешь, не задают лишних вопросов…

– Инет же забит глушилкой?

– Отключил бы ее ненадолго – чтобы отправить сообщение, нужна секунда. А может, где-то в доме есть и проводное подключение. В общем, когда мы включили камеры и свет, Джейн решилась на прорыв. Она увидела на мониторах, что в доме полиция, определила, куда мы направляемся, и побежала прямо туда.

– Тогда почему она хотела нас убить? Ведь точно грохнула бы обоих, прояви я такую глупость и положи оружие.

– Без сомнения.

– Но ведь у нее не было оснований считать, что полиция ее подозревает.

– Уверена – даже при полном расследовании деятельности Альянзы она бы выкрутилась. Всего лишь глупенькая домохозяйка, понятия не имевшая, чем занимается ее муж. Но в доме наверняка полно интересной информации – уже хотя бы только в личных компах тех, кто здесь присутствует. И она совсем не хотела, чтобы эта информация досталась копам. Поэтому – сперва прикончить нас, вложить пистолет в руку Догерти, потом собрать и переписать на какой-нибудь удаленный комп все, что нужно, а потом, конечно – 9-1-1, срочно приезжайте, боже, какой ужас, здесь все мертвы…

– Ладно, – вздохнул я. – Все хорошо, что хорошо кончается. Откуда, впрочем, следует, что жизнь – это не есть хорошо… Чем собираешься заняться теперь?

– Тем, чем не успела она. Надо действительно собрать эти компы.

– Успехов, – кивнул я. – Ну а наше сотрудничество на этом заканчивается. Оно было продуктивным, спасибо за все и все такое, но теперь наши пути расходятся, и самое разумное – расстаться прямо сейчас без лишних сантиментов. Будем считать, что мы никогда не встречались, – я, все еще держа пистолет в опущенной руке, сделал шаг в сторону выхода.