Текст книги "Всеобщая история искусств в шести томах. Том 6. Книга 1 (с иллюстрациями)"

Автор книги: Юрий Колпинский

Соавторы: Андрей Чегодаев,Борис Веймарн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 48 страниц)

Одним из наиболее известных и несомненно одним из лучших произведений бельгийской архитектуры послевоенного периода является здание нового брюссельского аэровокзала, построенное в связи с выставкой 1958 г. по проекту архитектора М. Брюнфо. В планировке и объемно-пространственной композиции этого здания удачно решены как чисто утилитарные, так и художественные задачи. Наибольшее впечатление производит интерьер главного операционного зала. Зал перекрыт консольными алюминиевыми фермами длиной 50 м, опирающимися на ^-образные опоры. Одна из продольных стен зала превращена в огромный стеклянный экран, обращенный в сторону летнего поля.

А. Падюар, Ж. ван Дорселар. Павильон «Железобетонная стрела» на Международной выставке в Брюсселе. 1958 г. илл. 108 б

Л. Ж. Боше, Ж. П. Блондель, 0. Ф. Филиппов, инж. Рене Сарже. Павильон информационного центра в Брюсселе. 1958. Продольный разрез.

рис.стр. 169

Л. Ж. Боше, Ж. П. Блондель, 0. Ф. Филиппон, инж. Рене Сарже. Павильон информационного центра в Брюсселе. Поперечный разрез.

рис.стр. 169

А. Полак, Ж. Полак, А. Ватеркейн. Павильон «Атомиум» на Международной выставке в Брюсселе. 1958 г. илл. 109

Значительным событием в архитектурной жизни Бельгии была Международная брюссельская выставка 1958 г. Бельгийские архитекторы принимали непосредственное участие в создании многих павильонов выставки и других зданий, строительство которых было связано с ее открытием. Среди этих построек можно отметить такие своеобразные сооружения, как «Атомиум» (инженер А. Ватеркейн, архитекторы А. и Ж. Полак), который можно отнести к разряду символических монументов; павильон «Железобетонная стрела»– с консолью выносом 80 м (инженер А. Падюар, архитектор Ж. ван Дорселар), продемонстрировавший конструктивные возможности железобетона, а также построенный в центре Брюсселя Павильон информационного центра, перекрытие которого представляет собой опирающуюся на две железобетонные опоры седловидную оболочку в виде гиперболического параболоида, выполненную из деревянной трехслойной клееной плиты (архитекторы Л. Ж. Боше, Ж. П. Блондель и О. Ф. Филиппон, инженер Р. Сарже).

Искусство Нидерландов

К. Муратова (изобразительное искусство)О. Швидковскищ С. Хан-Маюмедов (архитектура)

Голландское искусство, пройдя к концу 19 столетия через романтизм, критический реализм, импрессионизм, испытав сильное влияние французской живописи, представляло собой рядовую европейскую художественную школу, обладающую крепкими реалистическими традициями и выдвинувшую ряд выдающихся мастеров, но в то же время отмеченную печатью некоторого провинциализма и неизменного воздействия французского искусства. Правда, из этой школы, из этой художественной среды вышел Винцент Ван-Гог, но голландский период его творчества нельзя рассматривать в отрыве от его художественной деятельности в целом, и в частности от живописи его французского периода.

На рубеже 19 и 20 вв. гаагская школа живописи уже не определяла характер голландского искусства этого времени, хотя многие из гаагских мастеров продолжали жить и работать, а крупнейший ее представитель Иозеф Израэльс находился на вершине своей славы.

Центром и средоточием художественной жизни Голландии к этому времени становится Амстердам, превратившийся с вступлением Нидерландов в стадию империализма и интенсивным экономическим подъемом в один из важнейших биржевых и банковских центров Европы. Конец 19 в. в Амстердаме – период бурной художественной деятельности, активизации различных художественных обществ и групп. Постоянным и прочным успехом пользовалась в эти годы возглавляемая Георгом Хендриком Брейтнером группа живописцев, сделавших темой своего творчества современную им городскую жизнь и вошедших в историю голландского искусства как х(школа амстердамского импрессионизма».

Однако особенно широкое распространение в Голландии на рубеже 19 и 20 вв. получает стиль модерн. Крупнейшим его представителем в живописи был Ян Тороп (1858—1928), большой и своеобразный мастер, прошедший в свое время через импрессионизм и увлечение Эдуардом Мане, а с 90-х гг. круто повернувший к символизму. Большую роль в этом творческом переломе сыграли несколько лет, проведенные художником в Англии, знакомство с произведениями прерафаэлитов, с утопическими эстетическими концепциями Д. Рескина и У. Морриса и особенно – творчество Обри Бердслея, воздействие которого сказывается в работах Торопа на протяжении многих лет, в частности в таких значительных произведениях, как графические листы «Три невесты» (1893) и «Рок» (1893), хранящиеся в музее Кроллер-Мюллер в Оттерло, «Сфинкс» (1892—1897; Гаага, Городской музей). В его творчестве нашла выражение сложная двойственная природа стиля модерн – с одной стороны, в разработке усложненных символико-литературных тем, в любви к изощренной, претенциозно-стилизованной линии, с другой – в постоянном стремлении к монументальному характеру выражения, обусловленном бурным подъемом строительства в эти годы и сооружением ряда крупных зданий общественного назначения. Торопом было создано несколько больших монументальных работ – цикл фресок в Амстердамской бирже (ок. 1900) и расписные витражи церкви в Остербеке (1916—1917). В области монументального искусства работали и другие, близкие к Торопу мастера: Антон дер Киндерен (1859—1925)—крупный мастер книжной графики и живописец-монументалист, автор росписей в ратуше Херцогенбосха (1889– 1896) и витражей в Утрехтском университете (1894); Иохан Торн-Приккер (1868– 1933)– живописец, график и мозаичист; выдающийся график Роланд Холст (1868—1938)—художественный критик и эссеист, автор фресок в Амстердамской ратуше (1902) и витражей Утрехтского собора (1922).

Немалую роль в развитии голландского монументального искусства этого времени сыграло строительство биржи в Амстердаме (1897—1903, архитектор X. П. Бер-лаге), здания, в котором, пожалуй, впервые в европейской архитектуре столь отчетливо прозвучало стремление к ясности, простоте и функциональности, ставшее затем одним из основных требований архитектуры 20 в. В оформлении Амстердамской биржи участвовали крупнейшие голландские живописцы и скульпторы начала 20 в.

Поиски монументальных способов выражения дали значительные результаты в скульптуре. Вплоть до конца 19 в. скульптура не была развита в Голландии, но в современном голландском искусстве она представляет одну из самых сильных сторон. На рубеже двух столетий развертывается творчество выдающихся голландских скульпторов – Иозефа Мендеса да Косты (1863—1939) и Ламберта Зейла (1866– 1947). Они оба работали для биржи Берлаге, стремясь в первую очередь связать скульптуру с архитектурой здания, подчинить ее архитектурному замыслу и в ряде случаев подчеркнуть с ее помощью ясные и простые объемы этого сооружения. Кроме того, и Мендес да Коста и Зейл много работали в области мелкой пластики (в бронзе и терракоте)—Зейл, с любовью и большой реалистической силой передавая различные сценки из окружающей жизни («Девочка с мячом», 1894; «Мать с ребенком», 1917; обе – Оттерло, музей Кроллер-Мюллер), Мендес да Коста в жанровой и портретной скульптуре («Продавщицы рыбы», 1898; «Обезьянка», 1900; обе – Оттерло, музей Кроллер-Мюллер; «Женщина с зеркалом», 1902; «Спиноза», 1909; «Винцент Ван-Гог», 1908),– стремясь к большей обобщенности, к простым, четким округлым объемам, что выразилось также и в его крупных произведениях – памятнике генералу де Бегу в Хондерло (1915) и памятнике Хейер-ману в Амстердаме.

Ко второму десятилетию 20 в. в голландском искусстве начинается новая полоса. На художественную арену выступает целая плеяда молодых живописцев, отразивших в своем творчестве то состояние лихорадочного беспокойства, сложности спутанности, стремительных поисков, которое характеризует европейское искусство первой трети 20 в. в целом и которое вызвало к жизни одно за другим основные формалистические направления 20 столетия.

К 1905 -г. голландцы знакомятся с искусством Ван-Гога, в Голландию быстро и интенсивно проникают последние веяния французской школы; в 1906 г. едет в Париж Ян Слейтерс (еще раньше там оказывается Ван-Донген) и привозит с собой в Нидерланды увлечение фовизмом, охватившее большую часть голландских художников. В духе фовизма работают Гестедь и Мондриан, вскоре рождается голландский вариант фовизма – так называемый «люминизм»; «Общество св. Луки», объединяющее голландских художников, раскалывается на две группы – «коричневых», пытающихся сохранить рушащиеся традиции, и «голубых» – «люминистов», которые затем образуют самостоятельное объединение. В 1909 г. в Амстердамском государственном музее состоялась нашумевшая выставка работ Я. Слейтерса, П. Монд-риана и К. Спора; 1911 г. Слейтерс и Мондриан проводят в Париже, где работаю! также Питер Алма, К. Киккерт, Л. Схелфхаут, Я. Бендин, Дж. Радекер. В том же году в Амстердамском государственном музее открывается выставка произведений Сезанна. В 1912 г. многие из голландских художников знакомятся с работами немецких экспрессионистов на выставке в Кельне; в Роттердаме, Амстердаме и Гааге устраиваются выставки итальянских футуристов, одна из роттердамских фирм по продаже произведений искусства организует выставку В. Кандинского. Наконец, в 1913 г. группа молодых голландских художников (Е. Вихман, А. де Винтер, А. ван Зееген, Я. Бендин) выступает с манифестом «Абсолютная живопись», возвещающим о создании первых в Голландии беспредметных полотен.

Головокружительная быстрота, с которой художественные направления в Европе сменяли друг друга и с которой голландское искусство впитывало и воспринимало их, метания из стороны в сторону, увлечение то одним, то другим «измом» несколько утихли в годы первой мировой войны. Для Голландии, не принимавшей официального участия в войне и сохранявшей нейтралитет, это были годы сравнительного процветания и высокой военной конъюнктуры. Война мало коснулась голландских художников, но в это время они вынуждены были работать более замкнуто и самостоятельно. Во время войны определились те два пути, по которым пошло голландское искусство в последующие годы.

Первый из них, который вошел в историю искусства Голландии как экспрессионизм, на деле представляет собой довольно пестрое явление. Речь может идти скорее не о последовательном экспрессионизме, а об экспрессионистической тенденции, очень сильно развитой в голландском искусстве и объединяющей самых различных мастеров, связанных друг с другом так или иначе присущим им всем драматическим восприятием окружающей действительности. На развитие голландского варианта экспрессионизма, естественно, оказал влияние немецкий экспрессионизм (в первую очередь экспрессионизм участников «Синего всадника» и «Штурма»), но еще более значительную роль в его оформлении сыграло искусство Ван-Гога, а также французский фовизм. Этим взаимодействием нескольких экспрессионистских тенденций, воспринятых и претворенных голландскими художниками, и определяется в значительной степени лицо голландского экспрессионизма.

В голландском экспрессионизме различают два направления – по двум центрам, в которых работали художники-экспрессионисты,– Бергену и Гронингену. Художники бергенской школы в значительной мере ориентировались на голландский период творчества Ван-Гога. В эту группу входили: один из самых последовательных голландских экспрессионистов Герман Крейдер (1881—1935), мрачный колорит, тяжелые, примитивные, неподвижные формы и подспудная символика полотен которого производят самое угнетающее впечатление; кубистические экспрессионисты Ло Фоконье и Лео Гестель, а также М. Вигман, П. Вигман, Д. Филярски и другие.

Художники, работавшие в Гронингене,– Ян Вигерс (1893—1959) с его яркими Экспрессивными портретами и пейзажами, Хендрик Веркмаы (1882—1945), известный впоследствии своими экспериментами в технике печати, график и монументалист Иохан Дейкстра, Ян Алтинк и другие – образовали в 1918 г. группу «Де Плог» («Плуг»), близкую по своей программе к уже отошедшим к этому времени в прошлое немецким объединениям «Мост» и «Синий всадник». К гронингенцам примыкали группы художников, работавших в Роттердаме и входивших в объединение «Де Брандинг» («Прибой») (1915—1925), ориентирующееся в целом на экспрессионизм Кандинского, Клее и Швитерса. Самой сильной индивидуальностью в этой группе обладал живописец и скульптор Хендрик Щабо (1894—1949), впоследствии автор ряда глубоко драматических пейзажей («Пожар Роттердама», 1940; Гаага, Городской музей).

Хендрик Шабо. Пожар Роттердама. 1940 г. Гаага, Городской музей. илл. 110 а

Кроме того, в Амстердаме в эти годы работало несколько бельгийских художников экспрессионистского направления (Р. Ваутерс, Г. де Смет, Ф. ван ден Берге). В Амстердаме же с 1916 г. жил и работал близкий в эти годы к экспрессионизму Ян Слейтерс.

Ян Слейтерс (1881—1957) представляет собой одну из крупнейших фигур в голландском искусстве 20 в. Голландские историки искусства отводят ему роль одного из зачинателей всей современной голландской живописи; с даты первой поездки Слейтерса в Париж —1906 г.– обычно начинают историю голландского искусства 20 в.

Будучи в первой половине своего творчества тесно связанным с французской школой живописи, Слейтерс последовательно пережил увлечение живописью импрессионистов и неоимпрессионистов, Гогена и Матисса, кубистов и футуристов. Особенно сильное воздействие на его творчество оказали Ван-Гог и французские фовисты, приверженность к которым он сохранил до конца своих дней. В годы войны,– работая сначала в Стапхорсте, а затем в Амстердаме,– Слейтерс создает одно из самых значительных своих произведений – большое полотно «Крестьяне Стапхорста» (1917; Гарлем, музей Франса Хальса), в котором бедность, печаль, нищета, грубая жалкая жизнь переданы художником с большой экспрессией, сильно, сурово и сдержанно. В своем автопортрете, созданном им вскоре после войны, в 1924 г. (Амстердам, Штеделиксмузей), художник предстает перед нами в момент вдохновения, страстного творческого порыва, запечатленного не менее страстной и Энергичной кистью. Его яркое и сильное дарование нашло выражение также в создании многочисленных натюрмортов и ню и целого ряда декоративных композиций, сочетающих обнаженную натуру с натюрмортом («Натюрморт со стоящей обнаженной»; Гаага, Городской музей). Живопись Слейтерса оказала значительное влияние на последующие поколения голландских живописцев.

В струю экспрессионистического искусства были вовлечены не только живописцы, но и скульпторы, среди них – крупнейшие современные голландские скульпторы Хильдо Кроп и Джон Радекер, в творчестве которых экспрессионизм явился одним из этапов на пути к созданию новых реалистических методов передачи действительности.

Xильдо Кроп. Утро и вечер. Сиенит. 1919 г. Оттерло, музей Кроллер-Мюллер. илл. 110 б

Хильдо Кроп (р. 1884) – один из главных представителей реалистического искусства современной Голландии, автор большого числа скульптурных рельефов, украшающих многие постройки Амстердама, памятников (А. Хану, 1918, и Ван-Гогу в Амстердаме, Эразму Роттердамскому в Гааге и др.), декоративных и станковых скульптур и произведений прикладного искусства. Удивительная простота и строгость композиционных решений, присущая его работам лаконичность и сдержанность, тонкое понимание природы обрабатываемого камня (X. Кроп работает главным образом в камне, используя гранит, сиенит, песчаник, но также и в бронзе, терракоте и дереве) делают его одним из выдающихся скульпторов-монументалистов нашего времени.

Не менее значительно творчество Джона Радекера (1885—1956), в молодости пережившего сильное увлечение древневосточным искусством, которое впоследствии претворилось в выработанной им своеобразной манере, сочетающей монолитность объемов с изысканной декоративно-линейной обработкой. Проблема движения в скульптуре, передача движения в статике, много лет подряд занимавшая Радекера, нашла выражение не только в его мелкой пластике (в ранние годы —«Человечек с крыльями», 1922, в Штеделиксмузее в Амстердаме, многочисленные женские торсы, в поздние годы – такие скульптурные группы, как «Идущие шахтеры», 1951), но и в его крупных произведениях, прежде всего в поставленном в память второй мировой войны монументе в Валвейке (1950). Одним из первых в европейской скульптуре Радекер начал использовать для своих работ современные материалы – бетон, алюминий, в то же время продолжая работать в бронзе и разных породах камня.

Голландский экспрессионизм просуществовал сравнительно недолго. Ко второй половине 20-х гг. большинство представлявших его художников отошло от экспрессионизма и продолжало поиски в иных направлениях: одни стремились противопоставить прежней стихийности и эмоциональной силе четкость, точность и правильность (П. Алма, И. Бендин), другие обратились к традициям доброго старого голландского реализма (Д. Нейланд, Каммерлинг-Оннес), третьи искали новый реалистический художественный язык (X. Кроп, Дж. Радекер). Однако школа Экспрессионизма, которая все же сохранила изобразительность и интерес к духовному миру человека, сыграла большую роль в формировании голландской живописи 20 столетия и в воспитании целого ряда выдающихся мастеров. Развивая положительные стороны экспрессионизма и преодолевая его ограниченность, многие голландские мастера шли к реализму. Так, например, из школы бергенского экспрессионизма вышла Чарли Тороп, крупнейший голландский живописец-реалист 20 в. Из лона экспрессионизма вышли многие талантливые прогрессивные голландские графики– связавший свое творчество с голландским рабочим движением Питер Алма (р. 1886) с его монументальным восприятием окружающего и остро выраженной политической и социальной направленностью произведений, автор первого в голландском искусстве графического портрета В. И. Ленина, а также И. Дейкстра, Д. Нейланд и другие.

Второй путь, но которому пошло голландское искусство во время первой мировой войны, полярно противоположен экспрессионизму. Он представлен именами Мондриана, Т. ван Дусбурга (1883—1931) и Б. ван дер Лека (1876—1958). Это путь искусства, полностью очищенного от всего конкретного, путь абстрактного искусства в самом полном смысле этого слова, искусства, поставившего себе целью достичь абсолюта в абстрагировании от любых индивидуальных проявлений окружающего мира.

История этого течения, названного его создателями «неопластицизмом», не богата событиями. Его основоположник и вдохновитель Питер Корнелис Мондриан (1872—1944), виднейший (наряду с К. Малевичем) представитель геометрического направления в абстрактном искусстве, в начале творческого пути был связан с Яном Торопом и Слейтерсом, пережил увлеченно Ван-Гогом, стремясь к эмоциональному отражению окружающего вг своих работах («Красное дерево», 1909—1910; «Мельница на солнце», 1911; обе– Гаага, Городской музей). Однако в то же время он обнаруживал постоянную склонность к лаконичному гладкому цвету, к простоте, ясности и чистоте построения своих композиций («Красное облако», 1907; Гаага. Городской музей).

Большую роль в его творческой эволюции сыграли годы, проведенные в Париже (1911—1914), где Мондриан испытал сильное воздействие кубизма. В 1912 г. художник создает целый ряд работ в духе аналитического кубизма и уже в следующем, 1913 г. пишет первые абстрактные полотна, являющиеся логическим продолжением его кубистских произведений. Он последовательно идет по пути постепенного и все большего абстрагирования, очищения своей живописи от предметных изображений, по пути ее «денатурализации».

В годы войны, которые художник провел в Голландии, это стремление приобретает в его творчестве все большую четкость и определенность. К 1917 г. эстетическое кредо Мондриана окончательно оформляется; он создает свою теорию, идеалистические основы которой не подлежат никакому сомнению.

Мондриан стремится найти и выразить живописными средствами то общее, го существенное, то непреходящее, что существует будто бы в основе «всех форм творения» и что, по мнению Мондриана, есть некий идеальный порядок, универсальная и идеальная гармония. Она и есть то, что, по словам Мондриана, «было скрыто в прошлом под именем божества», то, что движет природой и правит миром, го, что «заключено в каждой вещи» и что составляет предмет искусства. Но искусство прошлого, по Мондриану, было «бессознательным выражением этой гармонии путем познания и изображения материального мира», современный же человек, мозг которого благодаря технической революции освобожден для «чистого мышления», способен поставить вопрос о сознательных поисках этой идеальной гармонии. Процессу очищения мысли, ее «познанию самой себя» в искусстве адекватен процесс «денатурализации». Сознательное же выражение универсальной гармонии якобы возможно в искусстве через посредство простейших отвлеченных геометрических форм как наиболее очищенных от всего случайного и личного и наиболее соответствующих «абстрактно-математическому характеру современного мышления».

Мондриан и его последователи пожертвовали, таким образом, всеми возможностями живописного выражения, аскетически ограничив себя использованием самых простейших изобразительных элементов – прямой линией, прямым углом и тремя первичными цветами – красным, желтым и голубым, используя также черный и белый.

Мондриан создал десятки полотен, развивающих тему равновесия вертикалей и горизонталей, равновесия цветных прямоугольников, строго отмеряя при этом количество каждого цвета, равновесия, основанного не на симметрии, но выраженного посредством свободной координации геометрических форм («Композиция с красным, желтым и голубым», 1921, Гаага, Городской музей, «Композиция», 1922, Амстердам, Штеделиксмузей; «Композиция с красным, желтым и голубым», 1929, собрание Карстен в Амстердаме, и т. д.). Фактически возможно бесконечное количество вариаций на эту тему, разработке которой Мондриан посвятил всю свою жизнь, и хотя в последние годы творчества, проведенные сначала в Англии, затем в США, его композиции несколько усложняются («Площадь Согласия в Париже», 1938—1943, Нью-Йорк, галлерея Сидней Дженис; «Победа буги-вуги», 1943—1944, Нью-Йорк, Музей современного искусства), достижение идеального, очищенного равновесия по-прежнему остается его целью.

Питер Корнелис Мондриан. Композиция с красным, желтым и голубым. 1921 г. Гаага, Городской музей. илл. 114 б

Таким образом, теория Мондриана, наивную идеалистичность которой вряд ли нужно доказывать здесь, практически свелась к чисто формальным поискам равновесия и пропорциональности элементарных геометрических форм. Присущее Мондриану обостренное чувство пропорции, чувство меры каждого цвета, дали некоторые результаты в области цветовой и ритмической организации плоскости, которые, будучи созвучными соответствующим исканиям в архитектуре и прикладном искусстве, вскоре нашли вполне утилитарное, практическое применение.

Важнейший этап в истории неопластицизма– это создание в 1917 г. журнала «Де Стейл» («Стиль»), в котором пропагандировались принципы и задачи неопластицизма, и образование художественной группировки под тем же названием. В группу «Де Стейл» входили кроме Мондриана, ван Дусбурга и ван дер Лека и архитекторы – в частности, крупнейший голландский архитектор и один из основоположников современного функционального строительства Я. П. Ауд и Г. Ритвельд – архитектор, художник-оформитель и художник-прикладник, одним из первых создавший экспериментальные образцы современной деревянной и стальной мебели.

Объединение их было объединением сил, борющихся за простоту, упорядоченность, чистоту построения, ясность и строгость форм и победу логического мышления в искусстве. Однако если в архитектуре эти устремления были вызваны практическими потребностями и получили в дальнейшем широкое развитие, то в живописи, где художники шли обратным путем – от теории к ее практическому воплощению,– эти принципы нашли крайне одностороннее и ограниченное выражение, поскольку их адепты отнюдь не ставили перед собой задач декоративно-прикладного характера, но претендовали на неизмеримо большее, настаивая на духовной ценности своих произведений, знаменующих будто бы «триумф человеческого духа над непостоянством природы». В то же время нельзя не отметить несомненного соответствия исканий Мондриана задачам современной архитектуры, которое нашло выражение, однако не столько в непосредственных связях художников-неопластицистов и архитекторов-конструктивистов, входивших в «Де Стейл», сказавшихся в постройках Ритвельда (особняк Шредера в Утрехте, 1924), в архитектурных опытах ван Дусбурга и других, сколько в разработке создателями современной архитектуры объемно-пространственной композиции сооружений, пропорциональных соотношений как отдельных элементов здания, так и элементов стены, в обработке стенной поверхности, в постановке проблемы «цвет и архитектура», включающей идею трансформации стены при помощи цвета и т. д.

Искусство Мондриана вошло в «классику» абстракционизма и породило массу последователей как в Европе, так и в Америке, которые в большом количестве существуют и по сей день, хотя уже ближайшие соратники Мондриана – ван Дусбург и ван дер Лек – отступили от поисков того «всеобщего равновесия», о котором ван Дусбург в свое время писал, что оно «божественно», переведя свое творчество в плоскость чисто декоративных исканий.

В конце 20-х – начале 30-х гг. в голландском искусстве появляется новое направление, названное голландскими историками искусства «неореализмом», на деле оно представляет собой голландский вариант сюрреализма. В живописи голландских «магических реалистов»—А. Виллинка, Р. Хинкеса, П. Коха – господствует настроение подавленности, страха, трагического ожидания, усиленное преувеличенной ясностью и ужасающей наглядностью, «осязательностью» изображения. Подъем фашизма в Германии и нависшая в 30-х гг. над ее соседями угроза войны, носившееся в воздухе предчувствие катастрофы оказались катализаторами этого направления, получившего развитие в предвоенные годы.

К «неореалистам» были близки в эти годы такие живописцы, как Д. Кет (1902—1940), обладавший обостренным чувством предметного мира («Натюрморт с виноградной гроздью»; Арнем, Городской музей), и В. Шумахер (р. 1894), представивший в своих лучших портретных работах образы большой духовной глубины, сосредоточенности и силы («Портрет русской женщины»; Гаага, Городской музей).

В 30-е гг. развивается и расцветает в полную силу творчество Чарли Тороп (1891—1955), дочери Яна Торопа, чей сильный и своеобразный талант сразу поставил ее в один ряд с крупнейшими живописцами Голландии. Решающую роль в формировании индивидуального стиля художницы сыграло ее сближение с живописцами бергенской школы. Их стремление к монументальности, к суровой выразительности чрезвычайно импонировало ей, и в работах 20-х гг. Ч. Тороп во многом близка к бергенскому экспрессионизму. Она подолгу жила и работала в Бергене, переехав туда окончательно в 1921 г., и быстро выработала свой неповторимый, глубоко своеобразный художественный язык. Ее произведения насыщены суровой монументальной экспрессией; что бы она ни изображала – будь это портреты ее знакомых, сцены из окружающей жизни или «Натюрморт с бензиновыми баками» (Гаага, Городской музей),– все приобретает в ее произведениях монументальный характер, весомость, внутреннюю силу. Ее «Рынок в Алъкмаре» (1932—1933, частное собрание), где изображены крупным планом двое здоровенных загорелых крестьян с огромными, пышущими жаром апельсинами на лотках, воспринимается как символ земного изобилия и красоты, значительности и силы крестьянского труда. «Рынок в Алъкмаре» перекликается со старой нидерландской традицией крестьянского жанра, он заставляет вспомнить окруженных овощами и битой птицей сильных, здоровых крестьян БеЙкелара и Артсена, он поражает своим монументальным великолепием, весомостью, зримостью, плотностью, яркостью всех изображенных вещей.

Одна из последних и самых значительных работ Чарли Тороп – «Три поколения» (1941—1950; Роттердам, музей Бойманса-ван Бейнингена), где художница изображает себя лицом к зрителю, с кистью в руках, сзади – высеченную из камня огромную мудрую голову Яна Торопа и рядом, у окна – своего сына, тоже живописца, Эдгара Фернаута – три поколения, посвятивших себя высокому служению искусству. В это произведение, задуманное и начатое еще во время войны и ставшее затем творческим итогом ее деятельности, художница вложила все свое понимание важности, серьезности и значительности миссии художника, его ответственности перед зрителем и перед самим собой, необходимости его глубокой требовательности к себе.

В годы войны, оккупации и фашистского террора голландское искусство переживало тяжелые дни. После войны творческая деятельность возобновилась с новой силой. Продолжают работать признанные мастера старшего поколения – Я. Слейтерс, Ч. Тороп, X. Крон, Д. Радекер, X. Шабо, Я. Вигерс и другие, выходят на художественную арену новые, молодые живописцы и скульпторы. В конце 40-х гг. в Голландию хлынула волна абстракционизма, захватившая всю Западную Европу и Америку. Многие молодые голландские художники встали на путь абстрактного экспрессионизма (К. Аппель, Э. Брандс, Констан, Корнейль, А. Роскенс и др.), образовав в 1949 г. так называемую «Экспериментальную группу», участвовавшую в выставке молодых художников трех стран, получившей название «КоБрА» (Копенгаген, Брюссель, Амстердам). По словам одного из голландских искусствоведов, для произведений художников «Экспериментальной группы» характерны «спонтанность трактовки, автоматизм живописного почерка и колористический динамизм».

Но далеко не один абстракционизм определяет лицо сегодняшнего голландского искусства. В искусстве Голландии никогда не ослабевала реалистическая направленность. По сравнению с искусством других западноевропейских стран реалистическая струя в Голландии всегда была особенно сильна, недаром голландские искусствоведы в качестве одной из характерных черт голландского искусства 20 в. называют неизменное «уважение к реальности», к окружающему миру. Современное реалистическое голландское искусство представляют такие имена, как Хильдо Крон, Питер Алма; живописцы Кес Вервей, А. Катер и Я. ван Хервейнен; скульпторы Ш. ван Палланд, О. Венкебах, А. Термоте; графики П. , Ситроен, А. Вердхоен, Ж. Бьерума-Остинг, В. Розендал. Одним из крупнейших представителей современного реалистического голландского искусства является скульптор Мари Андриссен (р. 1897)– автор памятника жертвам войны в Национальном парке в Энсхеде (1946– 1949). В начале 50-х гг. им был создан памятник февральской стачке в Амстердаме– отлитая из бронзы сильная, мощная, массивная фигура докера, символизирующая готовность портовых рабочих защитить и отстоять свои права.