Текст книги "Нарушая правила (СИ)"

Автор книги: Юлия Устинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Ту, над которой угорал при первой встрече.

Ту, которую прозвал Насекомышем.

Не аппетитную телку из клуба с ногами от ушей и размазанной косметикой, готовую на все, а девчонку с косичкой, которая вяжет.

Я моргаю. И Дина из моей фантазии теперь в костюме Тейлор Свифт. На ней крошечные трусики и короткая футболка – все вязаное. Косичку оставим…

В салоне становится душно.

– Если честно, я без понятия, какой у него размер, – говорю, понизив голос. – А твои ножки мне очень нравятся, – добавляю с улыбкой.

Дина переводит взгляд на мою ямочку на щеке. Мой большой палец наглым образом задирает ткань джинсов, щекочет кожу. Я сглатываю.

– Тим! Ты достал со своими выходками! – Арсеньева дергает ногой, возвращая ее на место, и замахивается на меня.

– Ну все! Все! – я уворачиваюсь от удара. – Больше никаких несанкционированных прикосновений. Обещаю.

– Я тебе не верю! – дуется Дина, скрестив руки на груди.

Вы только на нее посмотрите.

Да любая бы в универе мечтала, чтобы я обратил на нее внимание. Ну, может, не любая, но фанаток у меня точно хватает. А эту перекосило от одной только мысли о моих руках.

Обидно, знаете ли.

– И правильно делаешь, – я отстегиваю ремень. – Ладно, красавица. Мы на месте.

– Как? Уже? – неожиданно робко спрашивает Дина.

Я равнодушно киваю в сторону окна, за которым высится серая каменная ограда, окружающая трехэтажный особняк.

– Ваше место назначения находится справа, – имитирую голос из навигатора.

Затем выхожу, забираю с заднего сиденья завернутый в яркую упаковку подарок и обхожу машину спереди, чтобы открыть дверь Дине. Но та, опередив меня, уже стоит снаружи, осматриваясь по сторонам.

Моя мать и брат живут в пригороде, в фешенебельном районе частной застройки, где простой смертный не может позволить себе иметь недвижимость. Роскошные дома, ухоженные, по-прежнему зеленые, несмотря на осень, лужайки, но уже желто-красные подстриженные живые изгороди, круглосуточное видеонаблюдение и охрана – настоящий оазис тихой комфортабельной жизни. Если не знать, о том, что творится за высокими заборами и коваными воротами… Ненавижу этот чертов дом…

– Тима, надо же, ты приехал вовремя! – в вестибюле нас встречает мама.

– И тебе привет, мам, – киваю ей.

– Ты не предупредил, что будешь не один, – она переводит взгляд мне за плечо, где спряталась моя спутница. – Нужно поставить дополнительные приборы.

– Я забыл, – даже не пытаюсь звучать убедительно. – Знакомься, это Дина, – отступив, кладу руку на спину девушки, приобнимая ее и слегка подталкивая вперед.

– Здравствуйте, – скромно произносит та. Чувствую, как сильно напряжена ее спина.

– Добрый день. Я Татьяна Сергеевна, – мама приветствует Дину сдержанной улыбкой. – Тимофей, пока я распоряжаюсь на счет обеда, покажи нашей гостье дом.

– Конечно. Марк у себя? – указываю пальцем в потолок.

– Твой брат в своей комнате.

Я прищуриваюсь, устанавливая с мамой зрительный контакт.

– Слушай, я хотел сводить его в одно место, – пробую с ходу закинуть удочку. Вдруг прокатит, и мы все спокойно разойдемся.

– Сейчас? – хмурится мама. – А как же обед?

– Ты думаешь, Марку сдался ваш обед? – огрызаюсь я и добавляю более дипломатично: – Мы в городе поедим.

– Пообедаете дома, все уже готово. Сегодня средиземноморская кухня, – отрезает мама с таким лицом, словно это предел мечтаний, – заодно мы с Володей обсудим вашу прогулку.

Я закатываю глаза.

– Само собой, начальник должен дать отмашку, – не могу удержать свое ехидство.

– Тима, не провоцируй, – сверкая серыми глазами, парирует мама. – Сегодня он не в том настроении.

Я злобно выдыхаю через нос. Внутри все клокочет.

– А у него когда-то бывает другое настроение? – мрачно замечаю, выдержав предупреждающий взгляд матери.

Похоже, она до сих пор не в курсе, с кем живет и растит сына. Или ее просто все устраивает?

– Прекрати! Ты пришёл сюда, чтобы портить нам выходной?

– Нет, я пришел поздравить брата. Идем, – беру Дину за руку и мягко тяну за собой, – устрою тебе экскурсию по дворцу. Здесь есть, на что посмотреть. Только непонятно, куда делся лакей на входе. – Дина притормаживает. Оглянувшись, я любуюсь ее ошарашенным лицом и включаю все свое обаяние: – Это шутка. Нет тут никакого лакея. – Дина качает головой, явно не оценив моего юмора. Кажется, она всерьез волнуется. – Не бойся, я никому не дам тебя в обиду, – крепче сжимаю ее ладонь.

Глава 9. Дина

Называя дом своей матери и отчима дворцом, Тим несильно преувеличил. Особняк действительно огромный, роскошный, и без карты я бы точно не нашла дорогу, скажем, от зимнего сада до парадной двери.

Да, здесь есть зимний сад. А также бассейн, библиотека и бильярдная. И, пожалуй, я бы побродила по дому чуть-чуть подольше, если бы не Чемезов и его саркастические замечания, которые касались интерьера или назначения какой-то его части.

Несколько раз я ловлю себя на мысли, что Тим не горит желанием находиться здесь, но стоит нам войти в комнату Марка, как на его лице снова расползается дерзкая пиратская улыбочка.

Марк мне сразу понравился. Внешне удивительно похожий на Тима младший брат Чемезова оказался воспитанным и приветливым пареньком.

Мы знакомимся, болтаем и вручаем Марку подарки. Тим дарит ему две видеоигры: какую-то детскую аркаду и “адски кровавый хоррор” с возрастным рейтингом. Как выясняется, первая игра предназначена лишь для прикрытия, на случай, если родители поинтересуются, что Тим ему подарил. Вся эта конспирация кажется мне нелепой, но в каждой семье свои причуды. Верно?

Затем я несколько минут залипаю на миниатюрные копии самых узнаваемых достопримечательностей мира из конструктора “Лего”: Тадж-Махал, Трафальгарскую площадь, Сиднейский оперный театр, пирамиду Хеопса и прочие знаменитые строения, которые видела только по телевизору. В отличие от Чемезова и его брата.

Тим жалуется, что у него так и не получилось найти нужный ракурс, чтобы заглянуть под юбку статуе Свободы на Манхэттене, а еще, что в тот день в Нью-Йорке было дико холодно и ему на плечо нагадила чайка. А Марк, к слову, замечает, что вживую видел только Эйфелеву башню, что-то там в Берлине и знаменитый небоскреб в Дубае.

Я скромно молчу. Не хвалиться же мне тем, что я и шагу не ступила за пределы Ростовской области.

А потом нас просят спуститься в столовую.

Вот тогда я снова начинаю нервничать, вспоминая холодный взгляд, которым меня встретила хозяйка дома. Так смотрят, когда хотят намекнуть, что человек находится не на своем месте. Но я и не напрашивалась. И впечатление на мать Тима производить не собираюсь.

Да с какого перепуга?

Однако, спускаясь по лестнице вслед за Чемезовым, я с недовольством дергаю свой свитер цвета детской неожиданности. Жалея, что не надела что-то более подобающее случаю и окружающей обстановке, веду ладонью по гладким перилам и замираю на месте, когда вижу на одной из стен холла голову оленя. Он смотрит на меня застывшим взглядом, отчего мне становится не по себе.

Господи. Дикость какая.

Тим уже просветил меня, что его отчим – большой начальник из Минприроды увлекается охотой, когда в коридоре второго этажа я обратила внимание на кабанью голову и чучело глухаря.

– Тебе Бэмби понравился? – интересуется Тим, оглянувшись.

– Им что, дают имена? – недоверчиво смотрю на него. Улыбка парня говорит о том, что он снова надо мной прикалывается. – Ясно. Не дают.

В этот момент напольные часы из дерева с римским циферблатом начинают отбивать три часа. Я вздрагиваю от неожиданности.

– Расслабься, – усмехается Чемезов и подходит ко мне, протягивая ладонь. – Мы быстро отсидим официальную часть и пойдем веселиться.

Я неуверенно поднимаю руку, и Тим берет ее в свою.

Не спрашивайте, зачем мы держимся за руки.

Я сама не знаю.

Но мне так спокойнее.

Через двойные двери мы входим в большую светлую столовую, где все вокруг такое же помпезное.

– Ну наконец-то, – произносит сидящий за столом мужчина, смерив нас придирчивым взглядом.

После чего он хватает со стола сложенную салфетку и резким жестом расправляет ее.

Нормально так познакомились, да?

Неловко поежившись, я смотрю на Чемезова. На его лице ходят ходуном желваки. Похоже, он не шутил, когда предупреждал насчет своего отчима.

– Прошу к столу. Тим, не стой истуканом, поухаживай за нашей гостьей, – натянуто произносит Татьяна Сергеевна. – Марк, а что это на тебе? – прищуривается женщина, глядя младшему сыну на ноги. – Носки?

– Это кеды, мне Дина подарила, – говорит он с гордостью.

– Миленько, – Татьяна Сергеевна переводит на меня любопытный взгляд.

Я же любуюсь своей работой. Тапочки подошли Марку просто идеально, но, боюсь, это ненадолго. Ведь мальчики растут не по дням, а по часам. Да и не носят в этом доме тапочки.

Тим ведет меня к столу, двигает стул и усаживает, сам садится слева, а его брат – напротив. Мать и отчим Чемезова расположились в противоположных концах большого стола.

Я исподтишка разглядываю отчима Тима.

На вид ему около пятидесяти, хотя в светлых волосах совсем не видно седины. А вот на красном одутловатом лице отражается выражение нетерпения. Мужчина грузный, широкоплечий, здоровый, как бык, а руки… бррр… у него даже пальцы волосатые. Глядя на них, я представляю, как он расправляется с несчастными зверушками на охоте, и сглатываю вставший в горле ком.

Мать Тима, наоборот, выглядит очень молодо и элегантно. Они как Красавица и Чудовище. Хотя, нет. Скорее, как Снежная Королева и Чудовище. Ну, в общем, вы поняли, куда я попала.

– Володя, это Дина, полагаю, новая знакомая Тимофея, – представляют меня человеку-быку.

– Владимир Петрович, – сухо бубнит мужчина.

Я тихо здороваюсь, по интонации понимая, что на этом разговор исчерпан.

– Вообще-то, Дина – моя девушка, – заявляет Чемезов.

У меня отвисает челюсть.

– Ах, вот оно что, – у матери Тима тоже.

“Какого хрена ты несешь?” – кричит мой взгляд.

– Что там у нас? Я голодный, как слон, – легкомысленно бросает парень, хватая вилку.

Чувствую, как мне на колено приземляется его теплая ладонь, при этом вижу, что Татьяна Сергеевна смотрит прямо на меня, и машинально хватаюсь за вилку и нож.

Тим проводит ладонью по моему бедру и убирает руку, которую я отрежу ему чуть позже. Я снова посылаю ему убийственный взгляд, на что Чемезов подмигивает и с наглой улыбкой демонтирует свою ямочку на щеке.

Начинается обед.

Сервировка стола богатая: красивая скатерть, живые белые розы, узорчатая сине-белая посуда, в вазах зачем-то лежат лимоны. Как по мне, на столе слишком много всего, однако сами блюда довольно простые, хотя и непривычные.

Глаза разбегаются от разнообразия закусок с морепродуктами.

Перед каждым стоит теплый салат.

– Что за гадость? – Тим озвучивает свои вкусовые ощущения после того, как попробовал его.

Владимир Петрович останавливает работу своих челюстей.

– Тима, не выдумывай! – хмурится мать Тима. – Там спаржа и пророщенные бобы. Салат отличный, просто кто-то переел фастфуда и прочей ерунды и теперь не может оценить нормальную человеческую еду.

– Просто кто-то вынужден питаться фастфудом, – парирует Тим.

– Нет, ты только его послушай, – встревает отчим. – Сидит на шее у родителей и еще права качает. Будь ты моим сыном, я бы тебя вообще на сухари посадил и больше ни копейки не дал!

– Будь я твоим сыном, я бы застрелился, – рявкает Тим. Красное лицо мужчины багровеет еще сильнее, а ноздри раздуваются. – Знаешь, мама, салат и правда отличный, – удовлетворенным тоном соглашается Чемезов, перемешивая зеленое месиво. – Напоминает коровью отрыжку.

Виснет звенящая тишина, над столом сгущаются тучи, и я решаю разрядить обстановку:

– Я где-то читала, что количество метана, который извергает крупный рогатый скот, просто катастрофически опасное.

– В каком плане? – интересуется Владимир Петрович.

И я вспоминаю, что он какая-то шишка в областном Минприроды.

– В плане глобального потепления, – поясняю, с трудом выдержав его тяжелый взгляд.

– Серьезно? – Чемезов давится то ли смехом, то ли салатом. – То есть коровка рыгнула, и где-то в Арктике исчез айсберг?

Марк тихо смеется, я тоже улыбаюсь, мать Тима поджимает губы, а Владимир Петрович недовольно хмыкает и тянется к стакану с водой.

Похоже, я только что рассекретила очень важную тайну. Или у министерского начальника желудочные колики. Или что?

– Наверное, – бормочу я, опуская взгляд в салат.

– Дина, а вы работаете или учитесь? – спрашивает Татьяна Сергеевна.

– Учусь, в том же универе, что и ваш сын. Ну ещё работаю. То есть подрабатываю.

– Похвально. Родители, должно быть, вами гордятся. Хоть небольшое, но подспорье, – замечает хозяйка дома.

– Подспорье? – я хмурюсь, качая головой.

– Я о том, что не каждый может себе позволить оплачивать обучение ребенка в лучшем областном вузе, – поясняет женщина.

Пытаюсь не обращать внимания на превосходство в ее тоне, но ничего не могу с собой поделать.

– Пожалуй. Только я на бюджет поступила, – мой голос звучит немного резче, чем следовало бы. – Это когда тебе платят, если хорошо учишься, – иронично замечаю, пережевывая салат. – А работа нужна для того, чтобы ни от кого не зависеть.

Раз эта женщина встретила меня по одежке, провожать будет по уму или пинком. Без разницы.

– Что ж. Замечательно, – произносит она немного обескураженно. – А как вы познакомились?

– Мы…

– В читальном зале, – перебивает меня Чемезов.

Он кладет руку мне на плечо и слегка сжимает его пальцами.

– Где? – смотрю на парня. Давление на плечо усиливается, а вот лицо Тима сохраняет непроницаемое выражение. – А, вообще, да. В читальном зале, – мне уже пофигу, под чем подписываться, серьезно.

Скорее бы этот обед закончился.

– С каких пор ты стал ходить библиотеку? – допрашивает Тима его мама.

– Не ты ли хотела, чтобы я взялся за ум? Пожалуйста, – заявляет Чемезов.

И я, кажется, кое-что понимаю.

Он втянул меня в свой спектакль, чтобы угодить мамочке, только, видно, просчитался, потому что она не выглядит довольной. Или это ее обычное состояние?

Мой салат остается почти целым.

Затем девушка в униформе официантки разносит томатный суп с чечевицей.

Признаться, услышав о средиземноморской кухне, я настроилась на что-то более изысканное, чем салат “Коровья отрыжка” и суп с чечевицей, но я хотя бы знаю, какими приборами их едят. На вкус суп довольно сносный – что-то среднее между нашими плебейскими гороховым и рассольником.

При мысли о домашнем рассольнике со сметаной, который у меня всегда отлично получается, мой бедный желудок печально урчит.

Потом приходит очередь второго блюда, и когда приносят десерт, я все еще чувствую себя голодной.

За исключением Владимира Петровича, здесь никто не налегает на еду. Мать Тима пьет вино и воду.

После стычки с отчимом Тим ведет себя странно и непривычно тихо. Он сидит, ссутулившись, и толком ничего не ест. Пару раз я ловлю его смутные улыбки, но по глазам заметно, что парню не особо весело.

Его младший брат тоже мало походит на именинника. Марк ковыряет вилкой кусок лимонного торта и выжидательно косится на Тима. Атмосфера, скажу я вам, ни разу не праздничная.

– Дина, а откуда вы? Здесь живёте? – Татьяна Петровна снова пускается в расспросы.

– Я из Дубовников, – бормочу, нервно ерзая на стуле. – Это деревня такая, – неловко добавляю, чувствуя себя какой-то провинциальной тупицей.

У меня снова потеют ладони.

– А ваши родители… – не унимается Татьяна Сергеевна.

– У меня только отец. Мама… она давно умерла. Несчастный случай, – зачем-то добавляю я.

Во мне укрепляется тревожное чувство, будто я нахожусь не на праздничном обеде, а сижу на допросе.

– Ох, мне очень жаль, – лицо Татьяны Сергеевны немного смягчается.

И снова виснет неловкая пауза.

Отчим Тима даже не смотрит в мою сторону, словно меня и нет здесь. Однако я чувствую, как в атмосфере гудят отголоски какого-то давнего противостояния между Тимом и Владимиром Петровичем.

Я заметила, как помрачнел Чемезов, стоило нам только подойти к дому. Оно и понятно. Судя по тому, что я видела, ему здесь не слишком рады. Ладно отчим, чужой человек, но мать. Тоном, которым она разговаривает с сыном, можно резать металл. А я считала, что это у меня отец скупой на эмоции, но он просто душка по сравнению с родителями Марка.

– Володя, Тима хотел сводить Марка кое-куда, – произносит Татьяна Сергеевна, глядя на мужа.

– Правда? И куда же? – недовольно бормочет мужчина.

– В военно-исторический музей, – подхватывает Тим.

– Не поздновато ли для музеев? – хмурится Владимир Петрович, бросая взгляд на часы на своем волосатом запястье.

– Нет. Но неплохо бы поторопиться, – откликается Чемезов.

– Таня, распорядись, чтобы Денис их свозил, – мужчина поднимается из-за стола, всем своим видом показывая, что обед закончен.

– Не надо. Я же на машине, – отвечает Тим, обращаясь к матери. – Взял на прокат. А что такого?

– Володь, пусть ребята съездят сами? – мягким голосом произносит Татьяна Сергеевна.

– Ну хорошо, – нехотя соглашается ее супруг.

После самого странного обеда в моей жизни мы едем в развлекательный батутный парк со скалодромом. Правда я узнаю об этом уже на месте, потому что наивно полагала, что Тим действительно решил сводить Марка на выставку. Видели бы вы их лица, когда я спросила, где же тот музей.

Пока Тим штурмует самую большую высоту скалодрома, мы с Марком покоряем вершину поменьше. Учась в старших классах, я занималась в секции спортивного туризма, поэтому умею обращаться со страховкой и магнезией.

После чего мы поднимаемся на второй этаж с видом на батутный центр, где расположено кафе, и заказываем пиццу, картофель фри и напитки.

– Так она твоя девчонка? – Марк тянется за третьим куском пиццы.

– Ну как тебе сказать? – Тим трясет льдом в стакане с газировкой и хитро поглядывает на меня.

Я оставляю без комментариев его ответ. Не наезжать же на парня при ребенке.

– Вы целовались? – любопытствует Марк.

Уставившись на младшего, я округляю глаза.

– Технически да, – кивает Чемезов.

– С языком? – уточняет его брат.

– Малой, что за вопросы? – усмехается Тим.

– Если без языка, то это не считается, – сообщает Марк.

– Поняла? – Чемезов адресует мне нахальную улыбочку. – Без языка не считается.

Я фыркаю.

Эти двое точно братья.

Нашли, что обсуждать!

– Вы идете прыгать? – спрашивает Марк, покончив с пиццей.

– Подожди, дай еда уляжется, – лениво потягиваясь, Тим разваливается на стуле.

– Ну как хотите, я пошел, – говорит Марк, вставая их-за стола.

– Зачем ты наврал его родителям, что поведешь в музей? – спрашиваю Тима, когда мальчик уходит.

– Потому что, однажды начав врать, ты уже не можешь остановиться.

– Все ясно, – я потягиваю колу. – Ты патологический лжец.

– Ага, – кивает парень. – Я говорил, что мне нравятся твои косички? – он дергает прядь своих волос.

– Опять врешь?

– Нет! Я серьезно!

– Ну и как понять, где ты говоришь серьезно, где прикалываешься, а где врешь? – серьезно спрашиваю его.

– Сердце подскажет, – отшучивается Чемезов.

– С тобой непросто, Тим. Ведь совершенно непонятно, какой ты настоящий, – признаюсь ему.

Тим так широко улыбается, что я могу пересчитать все его зубы.

– Да вот он я.

Но глаза у него грустные.

– Мне кажется, за всем этим есть что-то другое. Но, если тебе нравится прикидываться клоуном, твое дело.

– Дина… – начинает парень и снова умолкает, переводя взгляд вдаль, туда где скачет его братишка. – Ты глянь, что он вытворяет! Идем прыгать? – зовет меня.

– Нет, я тут посижу, – качаю головой.

– И я знаю почему.

– Почему?

– Когда девушки бегают или прыгают, – Тим делает паузу и продолжает более низким хрипловатым голосом: – У них сотрясается…

– Заткнись! – грубо обрываю его, даже не дослушав.

– Вот. Я думаю, ты поэтому стесняешься, – Чемезов опускает взгляд на мою грудь.

На скалодроме я сняла свитер и осталась в простой белой футболке. Очень обтягивающей.

– Ничего я не стесняюсь – инстинктивно прикрываюсь, скрещивая руки.

– Тогда идем на батут. Докажи, что ты смелая, – подначивает меня парень.

– Я тебя ненавижу!

– Ты меня любишь. А если нет, то очень скоро влюбишься.

От его наглого заявления меня бросает в жар.

– Большего бреда я от тебя еще не слышала. Поздравляю! Ты установил новый рекорд.

Тим опускает голову и прежде чем снова заговорить, делает медленный вдох.

– Мой отчим настоящий тиран, держит пацана в ежовых рукавицах. Иван Грозный, по сравнению с ним, вообще отдыхает. Не знаю, мне кажется, он боится, по ходу, что Марк превратится в такого, как я. Тупой козел. Разве так должно проходить день рождения у ребенка? – мрачно произносит парень, толкая пальцем поднос с остатками пиццы. – Где друзья? Школьные приятели? Куча подарков? Где чертов торт с одиннадцатью свечками? – растерянно спрашивает он напряженным голосом.

– Поэтому ты соврал про музей, да?

Тим кивает.

– Да. Может, он бы и отпустил сюда, но сначала бы попил нам крови. Так что я спецом обдурил этого ушлепка. Меньше знает, крепче спит.

– Какой пример ты подаешь младшему брату, – пытаюсь его пожурить.

– И ты туда же.

– Да я шучу, – любуюсь его печальным выражением лица, и у меня сердце щемит от нежности. – А что мама?

– А что мама? – ерничает парень. – Ты же сама все видела. Сидит, в рот ему смотрит. Курица, – уныло произносит он.

– А кто у тебя еще есть? Ну кроме матери и брата.

– Бабуля. Она классная, – усмехаясь, он прикусывает губу. – Давно я ее не видел правда.

– Так ты совсем один… – говорю я немного грустно.

Тим хмурит брови, но при этом его губы снова расползаются в улыбке.

– Эй, Насекомыш, ты что меня пожалеть решила? Ты? Меня? – жестикулирует парень с таким лицом, словно не верит в происходящее. – Хорош, а то я сейчас расплачусь, – и снова включает дурачка.

– И ничего я не решила! – бормочу в ответ, отводя взгляд от его фантастических ямочек.

– Спасибо, что поехала со мной, – Чемезом берет мою ладонь в свою. – Благодаря тебе за обедом было не так стремно, да и Марку ты понравилась. Было здорово.

Ну вот. Мы снова держимся за руки.

– Мне он тоже понравился.

– Но не так, как я, правда? – Тим играет бровями и щекочет внутреннюю сторону ладони.

– Неправда! – я выдергиваю руку. – Тебе еще не надоело себя превозносить? – ворчу на него.

– Ой, ну что ты. Это же мое любимое занятие. Так ты точно не пойдешь прыгать? – он встает со стула.

– Точно.

Наблюдая за тем, как Чемезов скачет на батуте, я ощущаю учащенное сердцебиение.

Он при всех назвал меня своей девушкой…

В голове звучит голос брата, который предупреждает меня о том, что все парни хотят от девушек только одного, и мне не следует вестись на их байки. Да я и сама понимаю, что Чемезов не создан для отношений, и конечно он ничего такого мне не предлагал.

Но сегодня он поделился со мной очень личным.

Похоже, Тиму по-настоящему одиноко. Он потерял отца, у матери другая семья. Возможно, у него куча друзей, но пока кроме Фрица я что-то больше никого не видела. Девушки… девушки постоянно вокруг него вьются, только воскресенье он проводит со мной.

Я думаю, Чемезов уже большой мальчик и сам в состоянии разобраться с тем, что происходит в его жизни, но это не значит, что ему необходимо быть одному. Тиму нужен свой человек, кто-то, кто будет принимать его сторону, смеяться над его дурацкими шутками и ворчать, поймав на самолюбовании…

Ох, черт. Кажется, я знаю такого человека…

Это же я.