Текст книги "Нарушая правила (СИ)"

Автор книги: Юлия Устинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Глава 3. Дина

– Дина, если ты не пойдешь, я не пойду тоже. Сама подумай, что я буду делать в кино одна с двумя парнями? – Петрова продолжает меня уговаривать.

– Ну… Вариантов много.

– За кого ты меня принимаешь? – стараясь казаться обиженной, произносит Аня.

Фриц пригласил девушку в кино и сказал, что друга приведет. В свою очередь, Аня должна взять с собой подругу. То есть меня.

– Ань, ну я же не просила искать мне пару. Сходили бы с Фрицем вдвоем.

Скрестив руки, я продолжаю стоять на своем.

– Не называй его так! – скорчив гримасу, возражает Аня.

– Да его все так называют! – говорю я. – У Фрица фамилия – Немцев. Чего ты хотела?

– Ну Динка! – канючит Аня.

– Да не хочу я. Эта Закона все настроение убила, – вздыхаю я.

– Не обращай внимания! Она поорала и забыла, – успокаивает меня Аня.

Если бы!

Наша комендант, Валентина Петровна – настоящий цербер. Все зовут ее за глаза Закона Порядковна. Чуть что не так, та сразу начинает трясти папками с положениями и правилами внутреннего распорядка.

Взяла я сегодня у девчонок из соседней комнаты утюг, погладила рубашку и пару футболок и пошла возвращать прибор. А там Закона в коридоре тусуется. Увидела меня и давай верещать, что я незаконно расходую электроэнергию. Ещё и оштрафовать обещала, но, вроде, обошлось. Конечно многие втихаря и чайник кипятят, и утюгом пользуются, но после того, как коменданта мужской общаги оштрафовали на приличную сумму за то, что она не уследила, что на вверенном ей объекте работает крипто ферма, правила стали намного строже.

В общем, отчитала меня Закона и, как она выразилась, "взяла на заметку" за несознательность. Прям зла на нее не хватает.

А чем шмотки гладить-то? Если в блоке один утюг, и тот весь в противном нагаре!

Я хмурюсь, в красках вспоминая неприятную ситуацию.

Может, и правда мне стоит пойти с Аней? Хоть отвлекусь от всего этого?

– Арсеньева, будь человеком, оторви свой зад от кровати, накрась ресницы и гоу в кино.

Аня подходит к моей кровати, поднимает брошенную на покрывало тушь и протягивает мне.

– А что мне за это будет? – дразню ее.

– Ты офигела? – Аня таращит свои синие глаза. – Я же о тебе забочусь, хочу, чтобы ты развеялась в приятной компании, а не покрывалась плесенью, сидя в общаге в пятницу вечером!

– С чего это? К твоему сведению, Брагин пригласил меня погулять сегодня.

Я забираю у нее тушь, хватаю зеркальце и начинаю красить ресницы.

– Так тебе нравятся его потные ладони? – фыркает Аня. – Ладно. Кто я такая, чтобы лишать тебя вечера с Брагиным? И во сколько он зайдет? – она выдает хищную улыбку. Я тут же теряюсь, потому что ни с каким Брагиным гулять не собиралась. – Все ясно, врушка, – цокает языком моя проницательная соседка. – Он не зайдет.

Конечно нет.

Я знаю, что нравлюсь Брагину. Ой, ладно. Вся группа уже в курсе. На прошлой неделе Саша несколько раз провожал меня до общаги, а в последний раз взял за руку и едва не поцеловал. Трудно сказать, что меня отпугнуло сильнее – неудачная попытка залезть в мой рот своим языком или его потная ладонь.

Ну правда. Она была совершенно мокрая, хоть выжимай.

Причем Брагин не производит впечатление робкого парня. Он умный, воспитанный и симпатичный. Но вот его рука… Короче, она все испортила. С тех пор я и шарахаюсь от Саши. А Петрова все знает и нагло пользуется этой информацией.

– Аня, у меня семинар в понедельник, – цепляюсь я за последнюю соломинку.

– Это не оправдание. У всех семинары, пупсик! – замечает Петрова. – Одевайся, будет весело. Они скоро заедут.

Когда мы выходим из общаги, Фриц уже поджидает нас под зонтом, а затем ведет к своему авто.

– Дина, твое место впереди, – усадив Аню на заднее сиденье, Фриц оглядывается на меня. – Здесь места для поцелуев, – хихикает светловолосый. – Кажется, с Тимом ты уже знакома.

Увидев, как со стороны водителя из салона выбирается Чемезов, я спотыкаюсь на ровном месте и становлюсь прямо в лужу.

– Привет, Насекомыш.

Парень выдает совершенно демоническую улыбку, такую соблазнительную и нахальную, что я совсем теряюсь.

– Ты… – бормочу я.

Да что он тут делает? И где его машина?

Нет, я понимаю, что Фриц его приятель, но все-таки?

Сегодня утром этот невоспитанный тип свистел нам вслед, но даже в голову не могло прийти, что именно с ним мне придется идти в кино.

– Как дела? – повиснув на двери, интересуется Тим.

– Превосходно, – цежу, не двигаясь с места. – Что за дела, зачем ты здесь? – недоверчиво смотрю на него.

– Мы же, вроде как, в кино собрались, – сообщает Чемезов. – Тебя что, не предупредили?

Я недовольно фыркаю.

– Меня не предупредили, что там будешь ты!

Не обращая внимания на мое недовольство, Тим обходит тачку и открывает для меня дверь.

– Садись, я то промокнешь, заболеешь, и мне придется тебя выхаживать, – парень выжидающе поднимает бровь.

Дождь усиливается. Холодные капли падают мне прямо на макушку и щеки, пробираются за воротник. В поиске ответов я оглядываюсь на машину Влада, но задняя дверь уже закрыта.

– Что за нафиг происходит? Это твой очередной идиотский пранк или что?

Я упрямо трясу головой, давая понять, что никуда с ним не собираюсь и не собиралась, и встречи с ним не искала. И, вообще, не в восторге от всей этой ситуации.

– Да какой пранк? – в изумлении выдыхает Чемезов. – У нас двойное свидание. Я хочу загладить свою вину.

Не верю своим ушам.

– Свидание? – удивляюсь я. Налетевший ветер поднимает и перепутывает мои волосы, часть из них попадает мне в рот. – Не пойду я с тобой ни на какое свидание!

– Да ладно тебе, поехали, – сладким голосом уговаривает Чемезов. – Или ты меня боишься?

– С чего бы мне тебя бояться? – пытаюсь скрыть нервозность в голосе.

– Тогда прошу, – Чемезов шире открывает дверь.

Мой желудок сжимается от волнения.

Ну и что делать?

Если я не поеду с ними, Тим догадается, что действительно пугает меня, пугает тем, что рядом с ним я чувствую себя неуверенно и глупо. А если поеду?..

Не знаю, что мной движет, однако я забираюсь в салон и, пока Тим обходит машину спереди, оглядываюсь, чтобы послать Ане лучи любви:

– Я тебя ненавижу, Петрова.

– Только не бей, – прыскает Аня. Мои лучи вот-вот испепелят ее. – Клянусь, Дин, я понятия не имела, что это будет он. Сама в шоке!

– Кто здесь в шоке? – спрашивает Чемезов, усаживаясь за руль.

Я сразу же умолкаю и отворачиваюсь к окну, пытаясь понять, как так вышло, что я снова добровольно согласилась сесть в тачку, которой управляет Тимофей Чемезов.

Что мне стало известно за минувшую неделю об этом крайне аморальном типе?

О, очень много!

Он действительно мажор. Золотой мальчик. И, должно быть, каждое свое утро начинает со встречи с золотым унитазом, а вечера проводит, гоняя на своей возмутительно дорогой тачке. А ещё он второгодник.

Да-да, вы не ослышались.

В прошлом году Чемезов поступил в престижный московский ВУЗ, из которого его безо всякого престижа отчислили после первого же семестра. Тим вернулся в родной город, и теперь мы учимся в одном универе.

Короче говоря, я понятия не имею, что делаю в компании этого сексапильного клоуна. И, даже стоя в очереди за попкорном, не могу этого понять.

– Ты с чем будешь? – спрашивает Чемезов.

– Без разницы, – я пожимаю плечами.

– А из напитков что предпочитаешь?

– Да пофигу.

– Блеск, – усмехается он. – Тебе так легко угодить.

– Ты ошибаешься!

– Милаш, мне кажется, или ты всё-таки немного агрессируешь? – улыбается парень.

Взгляд его зелено-карих глаз развратно скользит по мне. А ямочки на скулах… Это не ямочки, а какие-то Марианские впадины.

– Не-а, тебе не кажется, – говорю я, пытаясь повторить его улыбку.

– Ты из-за того прикола все дуешься, да? – догадывается Тим.

– Пф-ф. Я не дуюсь. С чего ты взял? – стараюсь казаться безразличной.

– Дина, тебя же так зовут?

– Надо же. Ты запомнил целых четыре буквы родного языка, – подначиваю Чемезова.

– Ладно. Слушай, мне жаль, что наше знакомство получилось таким отстойным. Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?

– Прекрати быть таким обходительным. Ок?

– Вы в Дубровниках там все такие грубые?

Расплатившись своей картой, Тим передаёт мне ведёрко с кукурузой и стакан с газировкой. Я пробую попкорн.

С карамелью. Мой любимый.

– В Дубовниках, вообще-то. И мы там не грубые, – я не подаю вида, как обескуражена тем, что он попытался вспомнить название моего села. – Если забыл, тогда ты первый начал зубоскалить. Одета я не так, очки у меня, как у мухи.

– Капец, ты злопамятная. А где очки, кстати?

– Я не ношу очки. У меня такое зрение, что я вижу каждый прыщ на твоем смазливом лице.

– Каком-каком лице? – сияя улыбкой, переспрашивает парень.

Блинский блин. Неужели он взял для меня попкорн с сывороткой правды?

– Что? Ты о чем? – схватив горсть воздушной кукурузы, я затыкаю ею рот, собираясь при помощи попкорна фильтровать все, что из него вылетает.

– Ну что, идём? – к нам подходят Аня с Владом.

– Подожди, сколько я тебе должна? – обращаюсь к Тиму.

– Ты о чем? – хмурится тот.

– За это, – указываю взглядом на ведро с попкорном.

– А-а-а, да ну что ты, – отмахивается Чемезов. С него вдруг сходит все самодовольство. Он даже улыбается иначе – искренне и доброжелательно. – Ерунда. Угощайся. Если ещё чего хочешь, только скажи.

– Спасибо. Этого будет достаточно.

В зале почти пусто. Вместе с нами едва ли наберется человек десять. Заняв места в центре, мы с Аней устраиваемся посередине ряда. Чемезов садится слева от меня и сразу же оккупирует подлокотник, ставя свое ведерко с попкорном в специальное отверстие.

– Пересядь, мест много, – я выдергиваю его ведёрко и пихаю им в Тима.

– А мне здесь нравится, – улыбается парень, переставляя попкорн в отверстие с другой стороны.

Я делаю вид, что не слушаю его и перевожу телефон в беззвучный режим. При этом краем глаза замечаю, что Чемезов наблюдает за мной. А потом на протяжении фильма он то и дело наклоняется ко мне, чтобы обсудить сюжет трэшовой картины про зомбиапокалипсис.

Мозги. Мясо. Ужасные зубы покойников…

От так забавно комментирует почти каждый кадр, что я не могу сдержать смех, хотя ненавижу фильмы ужасов. До ужаса ненавижу. А вот Костик с Яном их просто обожают. И так как телевизор дома у нас один, мы постоянно выясняем отношения на этой почве.

– У тебя кожа гусиная. Неужели так страшно? – шепчет Тим на ухо, проводя пальцем по моей руке.

– Это сквозняк, – я дергаю рукой, убирая ее с подлокотника.

Наши плечи соприкасаются. Меня окутывает приятный мужской аромат.

Казалось бы, я уже должна принюхаться к парфюму Чемезова, но всякий раз, когда он наклоняется и что-то говорит, у меня начинает размягчаться серое вещество.

– Хочешь, согрею?

– Нет, – трясу головой, а потом чувствую, как его ладонь нащупывает мою. – Что ты делаешь? – шиплю на парня, напрягая мышцы.

Но Тим меня не отпускает.

Губы парня дергаются в усмешке. И они так близко.

– У тебя ладошка влажная. Ты все-таки боишься, – вкрадчиво произносит он.

Слова Тима заставляют меня оторвать взгляд от его красивой челюсти и губ.

– И ничего она не влажная, – с досадой бормочу я, выдергивая руку. – Это разница температур и, вообще, не мешай мне смотреть, – выпрямившись, сердито пялюсь в экран.

Надеюсь, Тим не поймёт, что он и есть – главная причина моих потных рук, а вовсе не толпа оживших мертвецов.

Карма нашла меня так быстро. Ещё недавно я воротила нос от мокрой ладони Брагина, а теперь сама сижу и потею как последняя недотепа. И единственное мое убежище – инфантильно грубить ему и отвечать колкостями, хватаясь за них, как за спасательный круг.

Продолжая этот молчаливый спич, я с вдруг вижу, как Тим поднимает одну за одной свои длиннющие ноги и кладет их на спинку кресла следующего ряда.

– Ты что делаешь? Так нельзя сидеть! – ворчу на него.

– Да у меня ноги затекли, – жалуется Чемезов.

– И что? Терпи. Есть же правила! – моему возмущению нет предела.

– Так ты всегда следуешь правилам, да? Не любишь нарушать закон, в кино телефон на беззвучный ставишь, – Тим озвучивает свои наблюдения.

– Слушай, ты мне надоел. Мы кино смотрим или что? – сердито бормочу я.

После фильма Чемезов приглашает нас с Аней к себе в гости. Как он выразился, чтобы “продолжить приятный вечер”. Фрицу приходится по вкусу его идея, и он сияет как новенький рубль. Естественно, я отвечаю решительным отказом. Петрова отчаянно пытается уговорить меня принять предложение Тима и шепотом обещает сделать, что угодно, но на этот раз я непреклонна. Одно дело – сходить с парнями в кино, а другое – поехать с ними черт знает куда.

Неужели Аня такая наивная и не понимает, что стоит за таким приглашением?

Впрочем, судя по тоскливому взгляду, который та бросает в сторону Фрица, все она понимает.

Если на чистоту, я бы тоже хотела посмотреть, как живет Тим, и еще немного поговорить с ним, но, совершенно очевидно, что парни не приглашают к себе девушек, чтобы просто поболтать.

Когда мы едем в лифте торгового центра, я снова ловлю на себе любопытный взгляд Чемезова.

И все же это странно.

Почему он проводит свой пятничный вечер с нами… Со мной? И почему меня это так сильно волнует?

Ведь вместо того, чтобы презирать Тима, я то и дело любуюсь его очаровательной улыбкой, смеюсь над шутками и веду себя как глупышка.

А так не должно быть, потому что так не бывает!

Я совсем не ожидала, что Тим захочет снова со мной встретиться, тем более, устроить двойное свидание. Конечно внешними данными боженька меня не обделил, но вокруг Чемезова постоянно роятся привлекательные девушки.

Я лично видела.

Нет, я решительно не понимаю, что ему от меня надо. А если я чего-то не понимаю, я чувствую какую-то подставу.

– Ну как тебе вечер? По-моему, Чемезов очень классный, – интересуется Петрова, когда мы уже сидим в комнате – каждая на своей кровати.

Я закатываю глаза.

– Пф-ф.

– Что? – от любопытства Аня склоняет голову набок.

– Ничего. Я не собираюсь развеивать твое заблуждение.

– Так я не права?

– Что ты хочешь услышать? Что я им очарована? Извини, это не так, – вру и не краснею.

– Ну вот, – Аня надувает губы. – А я думала, что мы теперь иногда вчетвером будем тусоваться.

– Так… я же не говорю, что нам с ним нельзя тусоваться. Давай, – быстро вставляю: – Иногда, если хочешь, – отводя взгляд, пожимаю плечами.

– Динка! Он все-таки тебе приглянулся! – ликует Аня.

– Да, тем, какой он поверхностный и самовлюбленный. Определенно.

– А мне кажется, ты ему понравилась. Ещё в тот день, когда вы познакомились.

Я закатываю глаза.

– Угу.

– Нет, правда. Сама подумай, зачем такому парню ходить в кино с девчонкой из села?

– Даже не знаю. Спроси об этом у Фрица, – предлагаю Ане.

– Ты опять?! – ворчит она. – Его Владом зовут! – посылает мне убийственный взгляд.

Посмеиваясь, я беру телефон и вижу, что Чемезов только что постучался ко мне в друзья.

Улыбка сползает с моего лица.

Нет.

Чемезов мне не нравится. Конечно, Тим хорош собой, и он знает, как вести себя с девушкой, чтобы заставить ее сердце биться чаще. И у него сухие руки, что тоже немаловажно! Только мы люди из разных миров.

Я же говорила, сколько стоит одна его тачка?

Я выросла в нужде, а этот парень привык получать все, что захочет. Всякий раз, когда я его встречала в универе, Чемезов шел по коридору с таким видом, будто весь город ему принадлежит.

Не-а. Тим не может мне нравиться.

Ведь он выставил меня полной дурой в день нашего знакомства, еще и прозвище придумал унизительное. А потом целую неделю меня в упор не замечал.

Мысли об этом вызывают волну раздражения и досады.

Но потом я вспоминаю, как Тим прикоснулся ко мне и взял за руку, и у меня все внутри переворачивается от какого-то совершенно незнакомого чувства.

Ладно. Аня права. Чемезов мне приглянулся. А если уж совсем по чесноку, то вечер и правда прошел отлично…

Но я не должна позволять парням вроде Тима занимать мои мысли.

Это против моих правил.

Довольная собой я тапаю по экрану и нажимаю "отклонить заявку".

Глава 4. Тим

В студенческом буфете яблоку негде упасть. Столы заняты, все что-то жуют, на кассе километровая очередь. Самым первым в ней стоит смутно знакомый хилый парень с рыжей шевелюрой. Решив попытать удачу, я подхожу прямо к кассе и хлопаю парня по плечу.

– Спасибо, что занял очередь, Стасян, – встаю прямо перед ним. Тот открывает рот, чтобы начать возмущаться или сказать, что никакой он не Стасян, но я быстро хватаю три шоколадных батончика и обращаюсь к кассиру: – Вместе все посчитайте, – обвожу пальцем скромный выбор паренька – какой-то капустный салат, кусок хлеба и яблочный сок. – Слушай, братишка, на таком рационе ты долго не протянешь, – замечаю я. – Дайте нам еще хотдог, что ли, – прошу женщину за кассой. – Или чебурек. Будешь чебурек? Ты же не веган? – киваю парню. Тот растерянно пожимает плечами. И тогда я решаю за него: – Давайте и то, и другое.

Расплатившись и вогнав рыжего в полное недоумение своим нахальством и щедростью, я забираю батончики и снова встаю в очередь к автомату с кофе. На этот раз чувство самосохранения берет верх над наглостью. Сами понимаете – впереди меня выбирают напитки наши дзюдоисты, а я бы не хотел ходить со сломанной челюстью. Пока жду свой капучино, несколько раз проверяю, на месте ли Арсеньева со своей подружкой.

На месте.

Едят пирожные и о чем-то болтают.

– Привет, девчонки, – я подхожу к девушкам со спины и, протиснувшись между ними, ставлю свой стаканчик на круглый высокий стол. – У вас свободно?

– Нет, – Арсеньева сразу отодвигается.

– Да, конечно, присоединяйся, – улыбается Аня. – А где Влад? – заглядывает мне за спину.

– Да он… это самое, – я осекаюсь, думая, что бы такого соврать. – В туалете, в общем. Съел что-то не то.

Ага, конечно.

С Викой он сейчас общается, активно вешает ей дошик на уши. По крайней мере, пять минут назад я видел его с нашей старостой.

Такое ощущение, что Фриц загорелся целью залезть в трусики всем девушкам универа. Не знаю, возможно, у него какой-то комплекс или психологическая травма, или он слишком сексуально активный. Или просто бабник. Последнее, кстати, я совсем не осуждаю.

– Вот, держите. Не знал, что вы любите, – кладу перед девушками две шоколадки, которые пробил на кассе.

– Спасибо, Тим, – заливается румянцем Аня.

А вот Дина ничем не заливается.

– Ну и зачем? – хмурится она. – Что это за гуманитарная помощь?

Я делаю глоток кофе и оглядываю Арсеньеву. Одета, как всегда, очень просто, в синие джинсы и светлый свитер. Ее волосы больше не струятся по спине мягкими темными волнами, как прошлым вечером, а собраны в пучок на макушке. Несколько прядей выбились и торчат в разные стороны. У меня руки так и чешутся, чтобы дотронуться до них, намотать на палец, потянуть на себя и шепнуть ей на ухо что-нибудь горячее и непристойное, от чего бы ее щеки сразу же запылали. Но с ней такое не прокатит. Еще по морде, пожалуй, врежет.

Тем интереснее.

– Дина, ты удивительная девушка, – нарочно говорю низким голосом, отмечая ее реакцию. Во взгляде Насекомыша появляется что-то паническое. – То есть, я собирался сказать, удивительно мнительная девушка, – продолжаю изводить ее своими намеками.

– Я не люблю орехи, – пропустив их мимо ушей, Дина пальцем отодвигает батончик от себя.

– Хорошо, запомню. Что-нибудь еще?

– Тим, что тебе надо? – недоверчиво интересуется девушка.

Я запрокидываю голову и притворно-тяжко вздыхаю.

– Дин, ну хватит гнать на него, – мне на помощь приходит Аня. – Видишь, какой он внимательный, шоколадкой угостил, а ты? – блондиночка, как всегда, на позитиве.

– Ань, Дина, может, увидимся вечером? – я не хожу вокруг да около. – Немцев будет только “за”. Какие у вас планы?

– Никаких, – торопится сообщить Аня.

– За себя говори, – отрезает Дина, укоризненно глядя на подругу. – Я занята сегодня. И завтра. И через неделю тоже. Это называется – учеба. Хотя откуда тебе-то знать? – язвит она, адресуя мне ехидную улыбку.

Я подаюсь вперед и впиваюсь в нее любопытным взглядом.

– Так ты интересовалась мной? Ну и что тебе рассказали?

– Делать мне нечего, как интересоваться тобой! – возражает Дина. – Возможно, я сейчас тебя расстрою, но ты не центр Вселенной, Чемезов.

Я не отвожу глаз от ее лица.

Эта девчонка реально крепкий орешек. Ни один из моих подкатов на нее не действует, ни одна улыбка – вообще ничего. Даже в друзья меня не добавила. Неужели я теряю хватку?

– Ты злишься, потому что я тебе нравлюсь? – снова провоцирую ее.

– Ань, ты идешь? – Дина игнорирует мой вопрос. – Что-то аппетит пропал.

– Но я не доела! – жалобно возражает Аня, облизывая перепачканные кремом губы.

– Ладно. Я понял, – делаю еще один глоток. – Мне тут не рады. Не буду вам мешать. – Протянув руку, заправляю за ухо Арсеньевой темную прядь волос. – Подумай насчет свидания, ладно? – прошу ее напоследок.

Дина замирает и беспомощно смотрит на подругу.

– Она подумает, – встревает Аня.

Подмигнув ей, я убираюсь из буфета.

После пар мы с Фрицем, по традиции, курим на парковке. С тех пор, как по воле маман я стал пешеходом, мне приходится зависеть от своего приятеля, а у того есть одна идиотская привычка – торчать перед универом возле своей тачки и курить, изображая Дюка Нюкема – одного из самых брутальных антигероев всех времен и народов. Фриц полагает, что в глазах проходящих мимо девушек он выглядит очень горячо. Я же в очередной раз убеждаюсь в том, что парням не стоит пренебрегать тренажерным залом.

В общем-то, я не против поторчать здесь. Вот-вот из универа должна выйти Арсеньева, и мне не терпится снова подоставать ее. Это так весело, как… Даже не знаю, с чем можно сравнить наше с ней общение. Возможно, с тем, когда запиваешь колой мятный леденец – очень острые ощущения.

И когда девчонки появляются на парапете, я говорю Фрицу:

– Позови их.

Без лишних вопросов Немцев напяливает самую невинную улыбку и машет девушкам.

– Подождите, вы в общагу? – кричит им.

Девушки тормозят, недолго переговариваются, после чего Аня подходит к нам. Дина же остается стоять на месте.

– А есть предложения? – игриво спрашивает Аня, адресуя свой вопрос Фрицу.

Раскручивая на пальце брелок от “фольца”, тот покачивается на пятках и развязным тоном предлагает:

– Могу подбросить. Зачем таким хорошеньким ножкам ходить пешком? – ведет взглядом по телу девушки, будто сканируя её.

Я уже и сам успел позалипать на Анины стройные ножки.

– Нет, извини, не получится. Я с Диной, – Аня косится вправо, намекая на упрямый характер своей подружки. – В другой раз, ладно?

– Стой. А вечером увидимся? – Фриц подходит к блондиночке, кладет ладони ей на бедра и плавно тянет на себя.

Я тактично отворачиваюсь и натыкаюсь на придирчивый взгляд Дины.

– Эй, Насекомыш, подойди, поздоровайся. Я не кусаюсь, – подзываю ее пальцем, уверенный, что подобная выходка доведет Арсеньеву до нервного тика.

Так и есть. Девчонка недовольно хмурится и поджимает свои очаровательные сочные губки. Я слышу ее раздраженный вздох.

– Уже здоровались. Два часа назад.

– Да, точно, – с грацией хищника медленно приближаюсь к ней. – Симпатичная сумка. Сама вязала?

Я киваю на странный мешок, сделанный из коричневой и зелёной пряжи, украшенный изображением головы оленя.

Оленя… Господи.

Дина расправляет плечи. В ее глазах загорается воинственный огонек, что только распаляет мой интерес.

– Сама, а что?

– Блеск, – мой голос пропитан иронией. – Ты ещё и вяжешь. Рукодельница.

– Ну и что с того? – огрызается девушка.

– Да нет, ничего. Просто теперь ясно, чем ты собираешься заниматься все выходные. Дай-ка угадаю? Будешь перечитывать “Грозовой перевал”? Вышивать крестиком? Пасьянс разложишь? – дразню ее.

– Это ты сейчас свои любимые хобби перечислил? – парирует Дина. – Не ожидала.

– А чего ты ожидала? – ловлю ее на слове.

– Чемезов, прекрати меня цеплять. По-хорошему прошу.

– А то что?

– Узнаешь.

Ее слова совсем не похожи на угрозу, слишком уж сладенький ротик их произносит.

– Ой, надо же. Ты умеешь флиртовать. Поздравляю, почти получилось, – наклонив голову вбок, лучезарно ей улыбаюсь.

– Это не флирт, дурень. Это безысходность, – отрезает Арсеньева, давая понять, что моя улыбка снова сработала вхолостую.

– Ну хватит быть такой злюкой, Дина. Красивым девочкам это не к лицу, – я снова улыбаюсь, и, о, боги, на лице Арсеньевой мелькает замешательство. Кажется, мне удалось что-то нащупать в броне этой Снежной королевы. Она теряется перед банальными комплиментами? – Давай встретимся вечером? Ты и я? Ммм?

– Я не могу, – Дина отрицательно качает головой. – Куча дел.

– Учеба и “Джен Эйр”, я помню. Но не будешь же ты сидеть над книгами все выходные. Что еще?

– Стирка, – отвечает девушка.

– Прости? – удивленно хлопаю глазами. – В смысле?

– В смысле – стирка, – повторяет Дина насмешливым тоном. – Ты берешь грязную одежду, порошок и воду. Делаешь так много-много раз, потом полощешь, выжимаешь, развешиваешь и получаешь чистые шмотки, – каждое слово она сопровождает соответствующим жестом, выходит забавно.

– По-моему, для этой цели люди давно изобрели стиральную машину.

– Чемезов, ну что тебе надо? – голос Дины звучит, скорее, жалобно, чем сердито.

Я устало вздыхаю.

В который раз она меня об этом спрашивает? Я уже сбился со счета.

– Просто, хочу пообщаться. Ты рассказываешь очень интересные вещи. Давай сегодня сходим куда-нибудь, и ты поделишься со мной другими своими увлечениями, а?

– Нет. Я занята, я же сказала, – качает головой девчонка. И, схватив под локоть подошедшую подружку, небрежно бросает: – Пока.

Затем Арсеньева поднимает ладонь и медленно делает мне ручкой, всем своим видом словно говоря: “У тебя ничего не выйдет”.

Не хочу хвастаться своими похождениями, но у меня никогда не возникало проблем с девчонками. Улыбка, шутка, улыбка, комплимент – это всегда работало безотказно. Но тут появляется какая-то Гермиона из села, и моя выверенная и отточенная до идеала система дает сбой.

Наблюдая за удаляющейся фигуркой, я чешу затылок и чувствую прилив адреналина, азарт и что-то, что никак не могу обозвать.

Черт, девочка, кто ты такая?

Девушки, с которыми я, обычно, провожу время, как овечки Долли, одинаковые и до зубного скрежета предсказуемые – расфуфыренные, избалованные и готовые на все. Но, бог ты мой, как же с ними скучно.

То ли дело эта простушка из Дубовников.

Нет, серьезно, что-то в ней есть, что-то необычное, неизведанное.

Арсеньева – как глоток свежего воздуха, такого морозного и колючего, пробирающего до яиц. Что ни слово – подзатыльник.

Я просто тащусь.

– Ты все не теряешь надежды? – позади меня стоит Фриц. – Я же тебе говорил, что она непробиваемая. Только время зря тратишь. Или ты реально на нее глаз положил? Решил остепениться?

– Да, блин, конечно! Делать мне больше не хрен, – фыркаю в ответ. – Моя тачка… ни в каком она не сервисе, – нехотя признаюсь Фрицу. – Мать ее забрала вчера утром, сказала вернёт, когда я встану на путь исправления.

– А при чем тут Арсеньева?

– При том, что она не похожа на всех моих бывших девчонок. Только посмотри, как она одета, – качаю головой, провожая взглядом Дину. – И сумка эта. Я просто в отпаде. Понимаешь?

– Нет.

– Проехали.

– Нет, объясни нормально. Зачем она тебе? – допытывается Немцев.

– Эта домашняя телочка – мой обратный билет в прежнюю жизнь. Чудную жизнь без всяких лимитов, прекрасную жизнь, в которую никто не лез, которую никто не пытался контролировать, где никто не мешал мне веселиться.

– Все равно не понял, – задумчиво бормочет Немцев.

Я нетерпеливо вздыхаю.

– Она нужна мне для прикрытия, что тут неясного?

На лице приятеля мелькает понимание.

– Так ты хочешь мать убедить с ее помощью? – доходит до него. – Типа, что ты исправился, что у тебя серьезные отношения с девчонкой, которая вся такая правильная, которая делает тебя лучше и все такое? – вкрадчиво интересуется Фриц. Я пожимаю плечами. А что? Идея-то – огонь. Да и руки так и чешутся сбить спесь с той провинциальной малышки. – Офигеть, Тим. Ну ты и скотина, – ухмыляется он.

– Сказал парень, который пудрит мозги сразу нескольким девчонкам, – отражаю его попытку достучаться до моей совести.

– Я просто не могу определиться, – самодовольно замечает белобрысый.

– Лучше скажи, ты просто не собираешься определяться.

Довольный собой Фриц снова ухмыляется.

– Главное, чтобы они об этом не знали.

– Да пофигу. Не мы – так другие.

– И то верно… – соглашается Немцев. – Слушай, а зачем такие сложности? Просто посиди какое-то время тише воды, ниже травы, и мать сама на блюдечке тебе принесет твои ключи. Еще и по голове погладит. Предки любят, когда пляшешь под их дудку. Поверь, я в этом большой спец.

– А вот я люблю сложности. Скучно мне, Фриц, так скучно, хоть вой, – жалуюсь я.

– Понятно. Тогда нужно действовать, – решительно заявляет парень. – Могу помочь. Ее подружка у меня на коротком поводке, бегает как шавка. Что я скажу, то и сделает.

– Да ладно, я сам справлюсь, не маленький.

– Нет. Не справишься. Доверие – это ключ к сердцу любой девчонки. Особенно такой, как Арсеньева, – Фриц выдает свою очередную порцию мудрости.

– Ты-то откуда знаешь? – я закатываю глаза, прекрасно понимая, что Немцев, как всегда, прав. – Ладно, – в итоге сдаюсь. – Есть идеи?

– Пока нет. Надо подумать.

– Давай, Фрицик, думай, мне не терпится выяснить, такая ли она неприступная, какой кажется.