Текст книги "Адаптация (СИ)"

Автор книги: Юлия Шолох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Я застыла на месте.

– Ничего себе, – заметив нас, без промедления произнес Злодей. – Вот так гриб ты нашел в лесу.

– Ага, – ответил мой тактичный провожатый.

– А еще не хотел проверять периметр. В следующий раз посмей только возразить!

Они моментально сцепились взглядами и сверлили друг друга, пока громила не сдался и не отступил. Физически он Злодея однозначно мог свернуть в крендель, но вот морально и умственно уступал. А если их стравить до драки, тогда ведь Злодей не сможет ничего поделать? Громиле достаточно разок махнуть кулаком – и злой гений обезврежен! Всего-то!

Боюсь только моих способностей на раздувание серьѐзной свары не хватит. Ну не умею я людей стравливать, не люблю, когда сорятся, и бокс поэтому не люблю. Кому-то нравится,

как люди друг друга изо всех сил мутузят и колошматят, а кому-то нет.

А, кстати, одеты вольнодумцы совсем иначе, чем утром в лагере, вполне себе адекватный маскировочный камуфляж, приглушенные цвета хаки, яркие волосы спрятаны под косынками,

лица в пятнах, но ничего броского, ни единого алого пятна. Вот вам хороший урок – не стоит никого недооценивать. Выставлялись напоказ как полные неумехи, а как до дела дошло, стали действовать вполне профессионально.

Получается, они хитрецы. А значит, Парфен вполне мог быть прав.

Сердце похолодело. Никто не верил, что вольнодумцы действительно способны на нечто плохое, только Парфен – и вот вам доказательство – способны. Не отмахнѐшься.

– Пошли дальше? – спросил тот громила, который тащил мешок, уже немного притихший.

– Нет. Стойте.

Злодей некоторое время смотрел на меня в упор, и даже пальцы дрожали от этого резкого отстраненного взгляда, а потом связался с базой.

– База? Мы возвращаемся, поход удался, мы нашли груз. И ещѐ мы нашли… шпионку. Девицу, которая утром приходила с кисейцем. Вы не видели его сегодня вблизи лагеря?

– Нет.

– С поста никто не отлучался?

– Нет.

– Катер под присмотром?

– Конечно. Датчики движения, личные обходы, всѐ под контролем, отвечаю.

– Он точно там, – Злодей запыхтел, изображая усиленную работу мозга. – Еще в прошлый раз пытался меня поймать, но граждане Союза совсем расслабились в своем перемирии, тонуса не держат, поэтому пронесло, его и слушать никто не стал. Но кисеец на меня зло затаил,

зуб даю. Знаю я такой тип, упертый и непробиваемый, потому что сам такой.

Злодей усмехнулся, его глаза забегали, будто в поисках лазейки, хотя сам он так же неподвижно продолжал стоять на одном месте.

– Зуб даю, что он где-то там поблизости ошивается. Правда, Айя?

Я резко отвела глаза, чтобы он не успел ничего в них прочитать. Вдруг Злодей отличается проницательностью? И тогда как на чистом листе всѐ прочтѐт, а закладывать Парфена, естественно, в мои планы никак не входит.

О, небеса, остаѐтся надеяться, что пытки в космическом союзе не практикуются даже вольнодумцами. Ну не совсем же они звери?

Придѐтся укрепиться надеждой на лучшее, зажмуриться и вздыхать. Вот и помогла, называется, Парфену. Проконтролировала, так сказать, единственно возможный удачный исход дела.

Впрочем, Злодей совсем не так глуп, как могло показаться случайному знакомому, вроде той утренней меня, которая видела его впервые. Он вон как соображает быстро. Вполне вероятно, и без моего неудачного вмешательства у Парфена ничего бы не вышло.

Интересно, пройдѐт ли такая отмазка в случае, если мне придется объясняться по поводу произошедшего с кисейцем? Типа того, что он скажет: как ты могла? Да ты же подставила под угрозу весь мой план! Я тебе что говорил делать? Почему ты не сделала? А я отвечу: вот ещѐ,

сказал он! Куда хочу, туда и хожу, и не собираюсь отчитываться перед посторонним мужчиной, который бросил меня, чтобы сбегать на свидание с этой драной Лианой! Ой, нет, про Лиану явно лишнее. Так вот, я тогда скажу – и вообще, Злодей, между прочим, и без меня подозревал, что ты поблизости ошиваешься, поэтому охрану такую установил, что ни на секунду лагерь и катер без присмотра не оставляла. Ты и сам, наверное, это видел, когда в засаде над лагерем сидел. Так что всѐ равно бы ни шиша не выгорело. И вообще, с какой это стати…

Ой, нет, то, что я собиралась сказать дальше, говорить не стоило. Да и вообще это всѐ теория, в случае, если объяснения последуют. Пока выходит, что кисейца я увижу нескоро. Если вообще увижу – поговаривают, космические пространства неизмеримы и столкнуться в них двум точкам практически нереально. Особенно дважды.

Злодей тем временем приободрился, поднял голову и даже растянул губы в лѐгкой улыбке.

– Вот что мы сделаем. Придется выдумать отвлекающий маневр. Ну, на всякий случай.

Сваливай пока груз на землю.

Громила, который нѐс мешок, осторожно опустил его на землю, и сел рядом, придерживая мешок рукой. Тот лежал смирно.

– Мы немного отдохнѐм и вскоре двинемся дальше, – объяснил мешку Злодей. – Не дѐргайся.

Я быстро прикинула размеры обтянутого зеленой материей тела. Тот, кого туда запихнули, никак не мог быть ни Белком, ни любым другим из кисейцев – слишком мелкий. И кого они захватили? Размерами все видимые мною расы и граждане примерно одинаковы, ну разве что гудронцы немного помельче. Но не настолько же.

– План такой…

Буквально через несколько минут Злодей, что называется, поймал волну, разошѐлся, и всѐ

закрутилось так стремительно, что я уже плохо отслеживала, кто что делает, что откуда и куда, и вообще, кто я, где я и когда всѐ закончится!

Озвученный Злодеем план показался мне простым и одновременно гениальным. Они быстро сосканировали меня каким-то неизвестным устройством, а потом так же сосканировали внешность громилы, который по этому поводу напряг плечи и состроил удивительно злобную гримасу, а потом отправили полученные модели в лагерь, где какой-то умелец соорудил фантомы, целую сцену смонтировал – типа я убегаю, а громила бежит за мной. Визги взяли мои,

натуральные, потому что аудиоряд моего реального побега записали датчики, которые окружали лагерь. Видео, к счастью, так далеко от лагеря не снимали. Получившийся в результате ролик вернули Злодею, он просмотрел его на экране, а заодно посмотрели и все мы, потому что стояли позади и заглядывали Тарлонгу через плечо. Меня никто не отгонял от экрана, и вообще никто не ограничивал в передвижениях, но я понимала – уйти не дадут, а попытаюсь и не получится – рядом с первым мычащим мешком появится второй.

Итак, на ролике я, истошно визжа, ломилась сквозь заросли, а за мной ломился громила,

строя зверское рожи и рыча, ветки шевелились, сбитые ногами мелкие травяные цветы сыпались вниз, в общем, происходящее выглядело настолько натурально, что я даже слегка засомневалась, действительно ли я тут, спокойно стою на месте, а не бегу прочь, как бешеный заяц. Пощупала себя за руку – нет, я всѐ-таки здесь.

Радостный Злодей практически подпрыгивал на месте.

– Отлично. Теперь направляй проектор вдоль холма. Если она пришла с запада, а кисеец не выскочил еѐ спасать, значит, он не видел, потому что сидит далеко, на востоке. Как только мы появимся на границе, сразу пускай запись, засекай три минуты и поднимай катер. Я не я,

если он не побежит за фантомами. Кисейцы просто бесятся, если их знакомым женщинам ктото угрожает. Вещи бросайте как есть, шмотки новые купим. Подберѐте нас по дороге. Всѐ,

действуйте.

Я набрала полную грудь воздуха, стараясь переварить услышанное. Что делать? В голову,

понятное дело, ничего толкового не лезло, зато на плечо тут же опустилась тяжѐлая рука громилы.

– Иди вперед и не дергайся, – сурово приказал он. Злодей уже направился к лагерю, ведя за собой свой выводок вольнодумцев, и зловещий мешок, дергаясь, уже лежал у кого-то на плече.

Мне не очень верилось в злодейский план, в смысле, что Парфен увидит мой фантом и побежит выручать, бросив без присмотра лагерь. С чего бы это? Мало ли, зачем я и громила бегаем по лесу? Может, просто ради тренировки? Или там, играем во что-нибудь весѐлое?

Или чего-то испугались? В любом случае, причин остаться сидеть на месте у Парфена предостаточно. Может он вообще подумает, что я променяла его на более крупную мужскую особь и таким оригинальным образом выражаю свой восторг от приобретения?

Картинки одна другой нелепее возникали в голове, и я им потворствовала, потому что не хотела думать и знать, что происходит на самом деле.

Не знаю, что там приключилось, но вскоре нас забрал катер и я, сидя на лавке с остальными в тесноте и полумраке, всѐ ещѐ толком не соображала, что дальше. Зато хорошо ощущала любопытные и оценивающие взгляды вольнодумцев, которые, видимо, помнили, что утром я приходила с кисейцем, а теперь… даже не знаю, какой теперь у меня статус. Военного трофея? За меня некому платить. Обузы? Почему не оставили внизу, а потащили с собой на корабль? Случайного свидетеля, которого нельзя оставлять в живых? Почему сразу не прибили?

Кому я тут нужна? Тайн никаких не знаю. Подозреваю, убивать меня всѐ-таки не планируют,

а с собой взяли только потому, что иначе я могла помешать их планам, к примеру, найти и предупредить Парфена, что все его подозрения полностью оправдались и у вольнодумцев на борту находится загадочный брыкающийся мешок.

В общем, я не знала, что и думать. Довольно быстро катер присоединился к космическому кораблю, и вольнодумцы оперативно разошлись по коридорам, а меня и мешок громилы повели (понесли) за Злодеем. В кают-компании мешок, наконец, усадили в кресло, развязали и стянули ткань вниз, а в мешке оказалась гудронка. Вот почему пленник казался таким мелким

– потому что там была женщина, а не мужчина! Причем та самая гудронка, которой расточал свой внимание Кювет. Вот так вот… не знаю, как и что там проверяли кисейцы, но наследника упустили, видимо, потому что проверяли только наследников, то есть только особей мужского пола, а про женский напрочь забыли. Выходит, если ты женщина, то и волноваться о твоей безопасности необязательно. Прямо как у нас на Земле, до женщин никому нету дела!

Я даже слегка еѐ пожалела, но гудронка сбросила остатки материи с колен, приосанилась и окинула меня злым взглядом. Я тотчас вернулась к осмыслению своей несчастной судьбе. И

правда, своих что ли неприятностей мало, чтобы растачать своѐ шаткое душевное равновесие на злых незнакомых девиц?

– Сядь, – коротко приказал Злодей.

Я села, потому что боялась услышать нечто неприятное, отчего всѐ равно окажусь сидящей, но только на полу, а до такого позора опускаться не хотелось.

– Вы за всѐ ответите, – воинственно заявила гудронка, как только отдышалась и смогла говорить.

– Милая Хиромэ, – миролюбиво, но без улыбки обратился к ней Злодей. – Я обещаю, что всѐ будет отлично. Воспринимайте своѐ заключение как интересное приключение. Немногие гудронки могут похвастаться тем фактом, что их захватили пираты, рискуя ради них свободой и жизнью, и отправились вместе с ними бороздить космические океаны. Такой вояж не купишь в туристическом агентстве, сколько бы денег у вас не было. Понимаете?

– Не надо сказок! Вы хотите выкуп, – сопротивлялась гудронка.

– Должен же я получить компенсацию? Но уверяю – только минимум. Я же отвечаю за команду, за их благополучие и содержание.

– Я вам не верю, – гудронка всѐ ещѐ пылала от злости, но еѐ голос звучал уже не так непримиримо. Действительно, такое внимание должно льстить. Вольнодумцы выстроили злобный план и захватили нежную робкую девицу, чтобы… покатать еѐ по просторам вселенной,

куда при иных обстоятельствах вряд ли пустят без присмотра и без нянек. А сейчас вокруг только мощные настоящие мужчины, гордо глядящие тебе прямо в глаза. А что поделать –

каждый зарабатывает, как может. Про выкуп можно пока забыть.

Злодей мягко поклонился и я поняла, что он ещѐ тот пройдоха! Такой обведѐт вокруг пальца, и пикнуть не успеешь.

– Так что не переживайте, милая Хиромэ. С вами не произойдѐт ничего страшного, наоборот, только хорошее. Вам будет выделена отдельная каюта и любые доступные развлечения.

Ну, и конечно же, вы не откажетесь взамен поговорить со своими родственниками, чтобы успокоить их. Чтобы они убедились, что ничего ужасного с вами не произошло, ну вы понимаете?

Гудронка недолго молчала.

– Хорошо, – она улыбнулась, рисовано опуская глаза. Да уж, гудронка явно воспитана в мужском почтении, поэтому привыкла к поклонению и обожанию своей персоны.

– Правда, комнату вам придѐтся делить с нашей неожиданной второй гостьей.

Из голоса Злодея ушла вся сладость и я непроизвольно съежилась. И чего он будет со мной делать?

– А кто это? – безо всякого интереса повторно скользнув по мне глазами, спросила драгоценная в плане прибыли гудронка.

– Это… одна из адаптанток, вертевшаяся под ногами не в то время и не в том месте.

Очень неудачно попала к нам, вот и думай теперь, что с ней делать.

Гудронка пожала плечиком.

– А почему она должна жить со мной?

– Ну же, милая Хиромэ, – Злодей снова включил обаяшку. – Войдите в моѐ непростое положение. Потерпите всего сутки, а после я найду выход. Я уже говорил, что не желаю портить ваше времяпрепровождение на борту моего корабля ни единой досадной мелочью. Всего сутки.

Гудронка снова опустила глаза и я готова поклясться, что этот сероватый оттенок на щеках – это она покраснела!

Злодей остался доволен.

– Отведи их.

Громила молча довел нас до каюты, кстати, довольно просторной, и запер нас снаружи.

– Ужин через час, – буркнул на прощание.

В каюте оказалась всего одна кровать, зато широкая, и небольшой диванчик. Естественно,

гудронка не сомневалась, что более удобное место по определению достанется ей. В другое время я пошла бы на принцип, улеглась бы посреди кровати и посмотрела, как она начнѐт доказывать, что это еѐ место. Но не сейчас. Сейчас я торчала на пороге и пребывала в растерянности – что происходит? С гудронкой понятно, что – еѐ разведут на деньги. А со мной? Что дальше?

– Это так романтично – быть похищенной пиратами, – заявила тем временем милая Хиромэ, блаженно и мечтательно щурясь и присев на кровать таким образом, чтобы застолбить место, но при этом выглядеть изящно. – Все подруги обзавидуются.

Мне бы еѐ спокойствие.

– Я думала, это опасно, когда тебя похищают и везут неизвестно куда.

– Нет, – она махнула рукой. – Вольнодумцы часто воруют родовитых граждан. Вернее, так часто, как смогут перехитрить нашу охрану. Потом с азартом торгуются. На самом деле ничего страшного не произойдѐт, ни разу не было, чтобы похищенный пострадал. А я к тому же девушка.

– А если твои родственники не смогут заплатить?

Про «не захотят» я упоминать не стала, слишком кощунственно звучит. Как бы она не нравилась мне, своим родственникам наверняка нравится больше.

Гудронка фыркнула.

– Заплатят, конечно, – снисходительно пояснила она. – Всегда платят, правда, могут долго торговаться. Вольнодумцы прекрасно знают, что каким бы мирным не был Союз, если из-за них на самом деле пострадает гражданин, Союз не остановится, пока всех вольнодумцев не вырежут. Если не сами, так наймут для грязной работы кого-нибудь другого. Ну, типа иммигрантов. Так что можно развлекаться.

Она ненадолго задумалась.

– Охайя обзавидуется, – прошептала, мечтательно расширяя глаза. – И тогда Гуожи увидит, что я лучше… Тогда он пожалеет…

Гудронка ещѐ долго мечтала о том, как покорит некоего Гуожи, а заодно еще с десяток других видных ребят, и до кучи, чего скрывать, не мешало бы покорить Злодея, чтобы потом,

снисходительно отмахиваясь, рассказывать жадным слушателям, заскучавшим от сытой жизни что-то вроде: «Ах, он умолял меня не уходить, стоял на коленях с утра до вечера, но всѐ же он мне не ровня. Когда я улетала, он поклялся хранить верность мне одной и в следующий раз он точно украдѐт меня навечно. Так что у всех, кто окажется рядом, будет шанс присоединиться к новому приключению».

Всѐ время, пока гудронка мечтала, преимущественно вслух (кроме ужина), который впрочем, нам принесли в каюту, поэтому она не стеснялась говорить даже с набитым ртом, я пыталась успокоиться и понять, что мне делать. По-хорошему, стоило напрямую спросить у Злодея насчѐт его злодейских планов, но это я сделаю, когда с ним в следующий раз встречусь,

потому что наглеть и требовать немедленную встречу в моѐм весьма шатком положении не стоило.

А вот чего стоило, так это собрать больше полезной информации.

– Хиромэ, ты говорила, гражданку Союза они не тронут?

– Ну да, – с досадой ответила милая гудронка, потому что я перебила ее очередной монолог на тему: «как я прославлюсь, когда вернусь от пиратов домой, в лоно обожающей меня семьи».

Эх, а мне бы просто вернуться, пусть и без триумфального появления.

– Но это правило не относиться к адаптантам?

Она даже задумалась ненадолго, а потом вздохнула и отвернулась.

– Не знаю. Откуда мне знать про адаптантов? Я родилась в Союзе.

– Тогда ещѐ вопрос. Ты можешь сделать так, чтобы вольнодумцы отпустили меня вместе с тобой?

– Я? – изумилась гудронка.

– Да, ты.

– С какой стати? – еѐ голос звучал так потрясенно, как будто я предложила полную ересь,

вроде как взять вилку и проковырять в стальной стене корабля выход наружу.

– Ты будешь вести переговоры со своими родными насчѐт себя. Если получится, ну мало ли, вдруг выпадет шанс, попроси, чтобы меня тоже выкупили. Я, честно говоря, не знаю, как устроено общество вне Союза, но кажется, оно слишком хаотично. А как обстоят дела в Союзе мне уже известно, поэтому хотелось бы вернуться обратно. Ты мне поможешь?

– Погоди, – она помахала рукой, будто разгоняла перед носом дурной запах. – Я буду вести переговоры? С чего ты взяла?

– Вы же со Злодеем договорились?

– Кто, я? – она вытаращилась, но потом вспомнила о достоинстве и снова уселась прямо,

уставившись на меня с воистину королевским презрением.

– Да будет тебе известно, я никогда не веду переговоров! Я украшение нашего народа,

рожденная для того, чтобы создавать ауру, приятный фон, который задаѐт тон беседе. Без наших женщин гудронцы слишком воинственны, чтобы спокойно вести переговоры и не перейти на крик, а оттуда и до рукоприкладства недалеко.

Ага, знаем мы вашу воинственность – все неприятности явно происходят от привычки обсуждать кого-то прямо за спиной. Да вас послушаешь минутку, и сразу хочется в драку лезть,

так что ещѐ вопрос – воинственность это или просто невоспитанность. Однако свои соображения на сей счѐт я не озвучила.

– То есть ты слова не имеешь?

– Всѐ решит мой отец, который руководит всеми семейными вопросами. Я ему полностью доверяю, – улыбнулась гудронка.

Вот так вот, пролѐт.

Вскоре еѐ увели в кают-компанию для общения с родными. Отсутствовала она долго, часов тут не было, но судя по музыке, отрезки которой примерно соответствовали нашим песням, отсутствовала она больше часа. Вернулась довольной, раскрасневшейся и в обществе

Злодея, который перед уходом поклонился и галантно поцеловал ей ручку.

Если бы я оказалась не адаптанткой, а какой-никакой, пусть даже самой завалявшейся наследницей, отношение ко мне было бы аналогичным. Оставалось только порадоваться, что льстить в лицо мне не будут, потому что не очень-то приятно знать, что с тобой заигрывают только с целью добиться своего – в данном случае, денежного выкупа.

– А, да, – сказал Злодей, переступив порог. – Айя, пошли со мной.

Гудронка уже устроилась в кресле, запустила красивый цветной туман, ползающий по полу и, судя по лицу, унеслась в мир мечтаний, где все окружающие охали и ахали, короче, тряслись над еѐ персоной и больше ничего еѐ не волновало.

Злодей закрыл дверь и заблокировал каким-то приборчиком, похожим на шариковую ручку.

– Пойдѐм.

Со мной он не расшаркивался, не раскланивался и вообще не церемонился. Завѐл в каюткомпанию и указал на кресло из черного пластика по одну сторону стола, а сам сел в такое же,

только во главе. Никаких красот тут не было, никакого звездного неба или светящихся карт,

обычная комната со столом посередине и серыми стенами. Скукота.

Некоторое время Злодей молча изучал меня, упираясь ногами в пол и крутясь и стороны в сторону вместе с креслом. Потом, словно что-то решив, наклонился вперед.

– Так, ладно, Айя, – голос его звучал нормально, никаких льстящих или заигрывающих ноток, что не могло не радовать. – Давай начистоту.

– Давай, – согласилась я.

– Я хочу знать, Айя, что за отношения тебя связывали с кисейцем.

– А ты что, мой ревнивый муж?

– В данной ситуации – практически. Так будем грызться или нормально разговаривать?

Пришлось вспомнить, где тут, у вольнодумцев, моѐ место. Где-то далеко позади денежного мешка гудронки.

– Разговаривать.

– Тогда отвечай.

– Насчѐт отношений? Да никаких отношений не было, встретились мы с ним в Росяных землях и пару дней вместе Росу собирали. Ну и всѐ.

Он снова некоторое время меня изучал, потом с сожалением покачал головой.

– Не сходится, милая Айя. Не получается, понимаешь?

Я насупилась, услышав новую интонацию, удивительно напоминающую ту, с которой

Злодей обращался к недалекой гудронке. А я-то чем его заинтересовала? Может, дальний родственник замаячил на горизонте, далѐкий космический предок, по совместительству миллиардер?

– Я так полагаю, вы вместе не просто так гуляли… А и плотно интимно общались.

– Чего-о?

– Не стоит так возмущаться. Двое взрослых здоровых и привлекательных молодых людей вполне вероятно могли найти себе развлечение на время поиска. Что тут такого? Вместе спать куда приятнее, как и разряжаться.

Хм… слово-то какое, переспрашивать о его значении не рискну, как то неловко, но не могу же я ошибаться? Получается, я теперь постигаю интимный словарный запас инопланетян.

Вливаюсь, так сказать, в сферу общения данного уровня.

– Так что? – поторопил Злодей.

– Ничего подобного не было! Мы даже не поцеловались ни разу.

Даже не знаю, почему голос такой надутый. На кого я обиделась? На Злодея, который задаѐт слишком много личных вопросов или на Парфена, который даже ни разу не поцеловал,

так что и вспоминать толком не о чем? Правда, осталась его улыбка и тот взгляд, когда он сказал, что был рад дать мне второй шанс.

А мне всѐ равно мало!

– Тогда я совсем ничего не понимаю. Он отреагировал на фантомную погоню именно так,

как я рассчитывал. Но если вы случайные знакомые… Ну пусть, предположим, он просто решил помочь бедной девушке, кисейцам свойственны такие порывы, не приносящие прибыли.

Но почему тогда он за тобой летит?!

В горле пересохло.

– Он… что?

– Нас преследует кисейский корабль, который бросил, между прочим, ради погони игру,

где они вполне могли взять победу. И я не могу понять, почему. Всему Союзу известен протокол работы вольнодумцев. Мы должны обхитрить, обойти систему охраны, чтобы заработать себе на жизнь. А граждане Союза платят за свой непрофессионализм, за дыры, которые мы находим в их защите. Всех всѐ устраивает. Даже за гудронкой никто не погнался, переговоры с еѐ родными ведутся вполне цивилизовано, по связи, мы предлагаем друг другу подходящие варианты и вскоре тихо-мирно достигнем соглашения. Как всегда. А за тобой тащатся кисейцы! Так почему же, ответь? Твои руки обнажены, на коже ни единой точки их ритуальных татуировок, которые причисляют существ других рас к рангу кисейцев и ставят под их охрану. Тебя никто не пытался причислить к их роду, а они делают это моментально, как только встречают человека, которого хотят видеть среди родни. Неважно даже в каком качестве. Они так поступают и с друзьями или просто с теми, кого пожалели и кто нуждается в охране или прибежище. Но на тебе ни единого знака! Это ещѐ в лагере меня удивило, но мало ли… Однако теперь не до игнора. Так почему он летит за тобой?

Мне нечего было ответить. Я надеялась, Злодей говорит правду и за мной действительно летят, потому что я устала от незнакомых лиц. Устала видеть всѐ время новых и новых существ, привыкать к новому положению дел и пытаться выстроить очередной, на сей раз рабочий план по возвращению на Землю.

– Готов выслушать любые твои соображения по поводу происходящего, потому что, похоже, ты действительно мало что понимаешь, – пробормотал Злодей.

Раньше, чем я ответила, запищал вызов связи.

– Вот, опять, – Злодей с укоризной взглянул на меня и включил экран, затемненный с моей стороны.

– Привет, – сказал Злодей, кисло смотря на собеседника. – А вот и ты! А я уж было соскучился. И где, думаю, мой добрый друг, почему уже полчаса как не звонит?

– Где адаптантка?

Я непроизвольно осела в кресле, растеклась, как порция готовых макарон в тарелке. Этот голос ни с чем не перепутаешь – это был Парфен.

– Да пожалуйста, – Злодей быстро развернул экран ко мне и я вздрогнула, одновременно с

Парфеном, в момент, когда наши глаза встретились. Никто из нас, видимо, не ожидал, что мы так неожиданно и легко столкнѐмся лицом к лицу.

Всѐ произошло так внезапно, что язык прилип к небу и я не знала, о чем говорить, даже поздороваться не могла. Он, похоже, тоже.

Парфен был в той самой одежде, в которой ушел утром. Судя по всему, он действительно долгое время ползал по земле, лежал в засаде и бегал по зарослям, по крайней мере, его внешний вид данным занятиям полностью соответствовал. Настолько я ухайдокалась, так что до сих пор штаны синие от пыльцы, но он выглядел ещѐ хуже.

– Что такое? – удивленным голосом поинтересовался Злодей. – Где жаркие разговоры и пламенные от страсти голоса? Где встреча двух насильно разлученных влюбленных? Зря я,

что ли из последних сил терплю доставучих кисейцев, севших мне на хвост? Кстати, я думал,

у вас денег не хватит на такие продолжительные гонки, да еще игру на пороге выигрыша бросили, а ваш клан не особо шикует.

– Больше слушай сплетни, – в экране за спиной Парфена мелькнул Белок, который проходил мимо со стаканом в руке. Значит, Парфен там не один. – Так что, Злодей, мы договорились?

– Нет, ваше наследие, сдаваться я не намерен. Просто отстаньте от меня – и ваша цель не пострадает.

– Откуда ты знаешь, в чем наша цель?

– Не в адаптантке? – быстро спросил Злодей заинтересованным тоном.

– За освобождение гудронки дают огромную сумму, – Белок снова показался, но на этот раз не ушѐл, а наклонился и заглянул в экран, Злодея не увидел, мне быстро улыбнулся и снова отошел. – Мы разными способами зарабатываем, почему бы не этим?

Парфен всѐ это время молча и сосредоточено смотрел мне в лицо. Я думала, он отругает меня за плохое поведение или вообще скажет хоть что-нибудь такое, отчего мой стыд увеличиться в геометрической прогрессии, и станет ещѐ больше, хотя куда уж больше? – но Парфен молчал.

– То есть вы прицепились не потому, что на моѐм борту адаптантка, которая не подлежит защите Союза? – промурлыкал Злодей.

Парфен резко вздохнул, а вернувшийся Белок положил ему руку на плечо и крепко сжал.

Голос наследника, однако, не изменился.

– Кроме Союза существует ещѐ масса других защитников.

– На ней ни одной татуировки, – хмыкнул Злодей. – Никакой суд не примет вашу сторону,

потому что она чиста. По закону прав я. И что вы на это скажете?

Мне почему-то так сильно захотелось прикоснуться к Парфену, что я протянула руку к экрану. Она мягко погрузилась в свет, и его футболка отражалась теперь на моих пальцах.

Спустя пару секунд он поднял руку и тоже протянул ко мне. Наши пальцы встретились, я видела, что прикасаюсь к нему, но ничего не чувствовала. Такое жуткое разочарование накатило, что захотелось расплакаться. Если бы не Злодей, я бы уже рыдала, но к счастью, его язвительный тон не давал окончательно расклеиться.

Парфен выглядел таким сосредоточенным, будто был уверен, что силой мысли может заставить экран нас соединить, и тогда можно будет прикоснуться ко мне на самом деле.

– Ты знаешь наши условия, – отрезал Белок, отводя от наших рук глаза, и снова пропал.

– Знаю.

Судя по голосу, Злодей тоже растерял часть оптимизма, поэтому подошел ко мне и заглянул в экран.

– Хватит молчать, кисеец. Говори, а то отключу.

Парфен облизнулся – язык медленно скользнул по нижней губе, и мне захотелось потрогать его губы.

Злодей молча оторвал мою руку от экрана и опустил вниз, на колени.

– Послушай меня, – заговорил Парфен, не мигая, смотрел мне в глаза, как будто хотел сказать больше, чем мог.

– Послушай, Айка, – медленно, словно преодолевая давление извне, продолжал он. – Я тебя не оставлю. – Потом он передохнул, будто поднял огромный вес, а не всего лишь сказал несколько слов. – Верь мне.

Я заворожено кивнула.

Надо же, как странно играет с нами судьба. Единственный мой шанс на спасение – кисеец, за которого в своѐ время я не стала бороться. Ради которого не захотела зубрить семнадцать томов этикета. А сейчас?

Страшно сказать, на что я была готова сейчас…

– Замечательная у нас с вами состоялась встреча! – возвестил Злодей, щелчком обрубая связь. Парфен исчез, рамка экрана растаяла, а я всѐ также не могла отвернуться. – Всѐ, свободна. Ту часть со страшными угрозами и перечнем изощренной мести, обещанной мне в случае,

если ты пострадаешь, мы вовремя пропустили. Кисейцы повторяются, так что я заскучал. Возвращайся в каюту.

– Что со мной будет? – я покосилась на вошедшего громилу, который должен был сопроводить меня к гудронке, и не стала вставать с места.

– Я подумаю, – с досадой ответил Злодей. – Иди уже.

Но я решила стоять до конца! Поэтому вцепилась в кресло руками.

– Ты меня убьешь?

– Ну, вот еще, – он скривился. – Я, конечно, не союзник, но кого-то убивать, особенно молодую симпатичную девушку… Нет, максимум продам в рабство.

– Что-о?

Честно говоря, я уже немного обдумывала неминуемую смерть (тем более в свете последних событий мне не привыкать) и была, пусть всего на тысячную долю процента, но к ней готова. А вот к услышанному не готова ни разу.

– У вас нет рабства!

– В Союзе нет, конечно, а за пределами Союза много чего есть. Откуда ты такая взялась,

что ничего не знаешь? Впрочем, мне какое дело? Я всѐ сказал, давай, уводи еѐ!

Качок тут же выдернул меня из кресла и подтолкнул к выходу. Судя по всему, Злодей пребывал теперь в отвратительном расположении духа и будет благоразумно некоторое время держаться от него подальше.

Не уверена, что он сказал мне правду. Впрочем, рано или поздно узнаем. Теперь остается самое ненавистное – ждать.