Текст книги "Требуется волшебница. (Трилогия)"
Автор книги: Юлия Набокова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 70 страниц)
– Везет же некоторым, – донесся до меня звенящий от зависти женский голосок. – Корделия хоть красотка была, понятно, отчего Океан на нее польстился, а этой только рыб пугать. Или акул ловить в качестве наживки.
– Такую красоту во всем королевстве не сыскать, – с готовностью поддакнула другая ехидная девица.
Что за бесцеремонные особы! Или они думают, если я к ним спиной стою, то меня здесь нет? И не так уж страшна Миранда, как они ее сейчас малюют. Да, высокая, да, нескладная, да, полноватая. Из выдающихся частей тела только грудь, но зато какая! Лицо обыкновенное, без изысков – но так на ней, то есть на мне, сейчас ни грамма косметики. Так что достаточно вмешательства хорошего стилиста и визажиста – и моя Миранда первых красоток за пояс заткнет и самого короля пленит своим очарованием!
– И за что только одним все – и несметные богатства, и вечная молодость, и знаменитый муж, и громкое звание… – вздохнула третья бедняжка.
– Вы что, и в самом деле думаете, что я жду не дождусь отправиться в морскую пучину и повелевать рыбами и морскими гадами? – не выдержала я, поворачиваясь к сплетницам. Одна из них оказалась рыжей миловидной особой, плечи и декольте которой были покрыты крупными конопушками. Две другие – брюнетками разной степени жгучести и привлекательности. В ответ на мои слова рыжая покрылась пунцовым румянцем, а брюнетки стремительно побледнели.
– Ой! – пискнула рыжая.
– Ты это мне? – пролепетала брюнетка.
– Я ничего не говорила, – поспешно возразила другая.
– Может, я и Невеста Океана, но в ушах у меня пока воды нет. Наберитесь смелости отвечать за свои слова! – едва не топнула ногой я.
Но отвечать за слова завистницам не пришлось – двери распахнулись, и из парадной выкатился министр Амальгам, приглашая меня в зал. Я бросила на девиц победный взор и рванула очаровывать красавца Джонни.
На троне сидел карлик. С жидкими темными волосенками, близко посаженными глазенками, чудовищно громадным носярой и, к моему удивлению, в короне и со скипетром в руке.
«Шут», – решила я и завертела головой в поисках актера-красавца. А где король? – чуть было не выпалила я, но министр ткнул меня локтем в бок так, что у меня перехватило дыхание и я поневоле согнулась пополам в поклоне. «Ну погоди! – мстительно подумала я. – После того как мы с Джонни разопьем бутылочку мартини и обсудим последние сплетни Голливуда, вопрос о твоей, сморчок, отставке, станет делом решенным».
– Ваше высочество! – донесся до меня звенящий от восторга голос министра. Я выпрямилась, приготовившись встретить голливудского идола во всеоружии – с улыбкой на пол-лица и расправленными плечами, и увидела, как карлик делает ленивый жест рукой, приглашая приблизиться. Министр со скоростью ракеты рванул к трону, я засеменила следом. Похоже, его высочество король Дуриан -Джонни задерживается и послал шута развлечь нас. Видимо, опоздания короля ц порядке вешей, раз министр угодливо гнет спину и расточает поклоны перед карликом, принимая правила игры и подыгрывая уродливому клоуну. Я не удивлюсь лаже, если эксцентричный актер скрывается где-нибудь за ширмой и хохочет, глядя на этот карнавал. Что ж, раз так угодно его сексапильному величеству…
– Ваше высочество, – проворковала я, вложив в голос Миранды побольше страсти, – какая честь для меня быть здесь сегодня.
Шут радостно осклабился, предъявив моему взору два ряда кривых зубов с изрядными пробоинами. Нет, я, конечно, слышала, что Джонни – парень непростой, если что не так, то и руки распустить может, но издеваться над несчастным, обиженным судьбой созданием – это не по-нашему, не по-современному! Но об этом мы с ним поговорим без свидетелей, а пока продолжаем наш спектакль по заявкам.
Я присела в поклоне, давая карлику в подробностях рассмотреть роскошный бюст Миранды. Тот судорожно сглотнул и заерзал на троне. Я выпрямилась и, словно случайно, качнула бедрами. Шут подался вперед и едва не свалился на пол. Хорошо отрабатывает свою роль посмешища, любо-дорого взглянуть! А это дебильное выражение лица, а этот возбужденный взгляд маньяка при виде жертвы, даже пена в уголке рта – и это продумал. Ай да шут, ай да юморист! В «Комеди клаб» прошел бы вне конкурса. Какой талант пропадает на службе у короля. Кстати, пора бы ему уже и появиться!
– А что вы делаете сегодня вечером? – требовательно спросил шут, гордо подбоченясь, копируя манеру речи героев-любовников.
– Все! – многообещающе улыбнулась я и прижала руку к груди, словно не веря оказанной мне чести.
– А завтра? – заинтересовался тот. Аж сквозь зубы простонал: – Хороша, чертовка!
– А завтра я готовлюсь к свадьбе, – вздохнула я.
– Ах да! – нахмурился шут. – Поэтому вы и здесь. Я должен передать вам послание и дары для короля Океана.
– Я вся к услугам его величества! – с готовностью заверила я.
Шут просветлел лицом и вытащил из-за спины свиток, концы которого крепились на двух деревяшках. Все честь по чести.
– Дары будут ждать вас внизу. Этот свиток вы вручите правителю… лучше после свадьбы.
Я приняла свиток из рук карлика – тяжелый! Ой! Нижняя деревяшка скользнула вниз, больно ударила меня по ноге, и свиток развернулся.
Министр охнул, я присвистнула, читая пункты бумаженции, выведенные крупным каллиграфическим почерком: «…21. Две бочки янтаря. 22. Пятнадцать сундуков из сокровищ затонувших кораблей. 23. Карта клада с сокровищами с затонувшего пиратского корабля капитана Шмелька. 24. Затонувшая библиотека атлантов. 25. Золотое кольцо королевы Еухении, потерянное ею двадцать лет назад в Голубом заливе…»
– Это что, брачный договор? – восхитилась я. – Все это барахло я получаю при разделе имущества в случае развода?
Шут покачнулся на троне. Министр хрюкнул, подскочил ко мне, выхватил свиток и быстро свернул.
– Это брачный выкуп! – надменно произнес шут. – Вы, леди Миранда, дорогого стоите!
«Узаконенная работорговля девицами?» – развеселилась я. Ай да шут! Аи да хохму придумал! Небось не один час этот список составлял на потеху государю. А вслух произнесла:
– По-моему, вы меня недооцениваете! Вместо янтаря можно смело требовать жемчуг, вместо пятнадцати сундуков – все содержимое трюмов пары затонувших кораблей – в море знаете сколько этого барахла? И на кой вам сдалась карта сокровищ? Пусть поднимут весь пиратский корабль – вот это будет знатный выкуп! А что это вы на меня так смотрите? – обратилась я к карлику, не сводящему с меня глаз.
– Восхищаюсь вашим напором! Внести изменения в брачный лист! – скомандовал тот. Откуда ни возьмись, появился бородатый секретарь, отобрал у меня список и уселся в уголке за столом, кропотливо строча пером. Ну и цирк!
– И еще… у меня есть устное послание, – вполголоса произнес шут.
– Так что передать, мой король? – покорно согласилась я.
– Подойдите ближе, дитя мое. Эти слова не для посторонних ушей!
Я приблизилась, карлик свесился с трона, чтобы повнимательнее разглядеть декольте Миранды, и зашептал:
– Меня сильно волнуют дружеские отношения между нашим королевством и подводным миром. В знак моего глубочайшего расположения и уважения к правителю Океании я готов расстаться с самым дорогим из того,, что у меня есть, и передать ему… – шут выдержал театральную паузу.
«Как же он пошутит на этот раз? – гадала я. – Что пожалует – фамильные рубины, личный парусник, любимого жеребца, сонет собственного сочинения?»
– И передать ему, – взволнованно повторил шутник, – свою единственную…
«Ручную крысу, непрохудившуюся туфлю, чистую портянку, коллекцию эротических гобеленов», – продолжала забавляться я.
– …тещу! – закончил он.
– Тещу?! – прыснула я и вполголоса добавила: – Классная шутка! Тебе бы в КВН выступать, а не во дворце штаны просиживать.
Брови шута изумленно взметнулись вверх:
– Я не шучу!
– Не волнуйтесь, ваше величество, – принимая правила игры, отрапортовала я, – передам в лучшем виде. Еще и за жену попрошу, чтобы мамаша без нее не заскучала, на дне морском сидючи.
– Об этом я даже не мечтаю! – хрюкнул карлик, аж подпрыгнув на троне.
– Отчего же? – строго спросила я. – Или вы не уважаете правителя Океании, отказываясь выдать ему королеву?
– Да что вы! – всплеснул руками тот. – Мое уважение не знает границ! Но вот только захочет ли она?
– Да кто ж ее спросит? Разве ж Океан – простой мужичонка, чтобы с женскими отказами мириться? Он же ведь одной левой такой шторм наслать может, что всю Кривляндию в море смоет.
Увлекшись шутливыми переговорами с забавным карликом, я даже забыла про истинную цель своего визита. А между тем королю бы уже давно пора появиться. Оно конечно, Джонни Депп – актер экстравагантный, но не все же шутки шутить. Вон уже и Амальгам нервничать стал, посылая мне какие-то странные знаки. Пора заканчивать эту комедию.
– Можете на меня положиться, ваше высочество, и предупредить тещу с женой, чтобы собирали сундуки, – заверила я. – Распишу их достоинства так завлекательно, что Океан немедля предъявит права на этих добродетельных дам.
– Леди Миранда, – благодарно осклабился шут, – я не забуду вашей преданности… королевству.
– Служу моему королю, – хмыкнула я.
– Так как насчет встречи вечерком? – подмигнул шут.
– С превеликим удовольствием! – подыграла я.
– Так я пришлю за вами карету?
– Что вы! – изобразила я испуг. – Я без пяти минут невеста! Что скажет мой жених? Вы знаете, эти сплетни и до дна морского дойдут!
– Верно! – расстроился шут.
– Но вы можете приехать ко мне сами! – намекнула я. – Под покровом ночи! Ах, как это романтично! Постучите в мое окошко трижды – и я узнаю, что это вы!
– А почему в окошко? – озадачился шут.
– Вы что, собираетесь войти через главный вход? – переполошилась я. – А сплетни?
– Тогда, конечно, лучше через окошко! – согласился шут.
– Я буду очень ждать! – многообещающе улыбнулась я, и тут нервы министра Амальгама не выдержали, он вцепился мне в локоть и, низко раскланиваясь и подметая белоснежной манишкой пол, потащил меня к двери.
– Погодите! А король? – взревела я, вырывая руку из его тисков и оборачиваясь назад.
Шут по-прежнему сидел на троне, Джонни не было видно.
Невзирая на причитания министра, я рванула к трону, заглянула за высокую спинку, ожидая увидеть там корчащегося от смеха актера, но увидела только перекошенное лицо шута, в панике выглядывающего из-за спинки. Я пронеслась по залу, откидывая портьеры, и оглянула даже под стол, покрытый скатертью, свисавшей до пола. Стол, сиротливо приютившийся в углу, мог служить отличным укрытием. На нем стояла только бутыль вина и ваза с фруктами, в то время как размеры столешницы позволяли спрятаться под ним не только чудаку актеру, но и целой съемочной группе.
– А ну вылезай! – велела я, откидывая скатерку. – А то век тебе Голливуда не видать! Эй, ты где?
– Умом повредилась, – сокрушенно причитал министр, отвешивая поклоны перед шутом.
– Это кто еще повредился! – возмутилась я. – Хватит ломать комедию и пресмыкаться перед этим клоуном. Требую аудиенции у короля!
Министр пронзительно всхлипнул, схватился за сердце и пал на колени, но не рассчитал коварства до блеска начищенных полов, и прокатился через весь зал, врезался лбом мне в ноги, так что теперь ноги подкосились уже у меня, и я рухнула на пол рядом с Амальгамом.
– Пощадите, ваше величество! – пролепетал несчастный министр, поднимая голову. – Девушка не в себе, переволновалась перед свадьбой. А тут еще первое знакомство с коронованной особой – от радости совсем рассудка лишилась.
Шут милостиво качнул головой и разрешил нам выкатываться из парадного зала.
– Молчи, несчастная! – ожесточенно шепнул Амальгам, помогая мне встать и оттесняя меня к двери. – Так перед его высочеством опозориться! Да я на твоем месте сразу бы утопился!
– Вот завтра и утоплюсь! С песнями, плясками и прибаутками, – огрызнулась я. В голове не укладывалось: красавец с портрета, вылитый Джонни Депп, и низкорослый уродец на троне – это одно лицо. Если уж кому и следует утопиться от позора – так это придворному живописцу за столь чудовищную лесть.
Тем не менее визит к королю не прошел зря. И Дуриан, которого я назвала клоуном, то ли оказался нормальным мужиком с чувством юмора и не обиделся, то ли проявил себя как мудрый правитель и сделал вид, что не слышал обращенной к нему характеристики, то ли и в самом деле был глуховат и не расслышал, но подарками меня не обделил – королевские дары ожидали нас у выхода из дворца. При виде подарков я усомнилась в их символичности. Три больших сундука, два из которых были щедро выделены мне в приданое, а один предназначался в дар моему женишку, скорее навевали мысли о грузе, призванном доставить меня на дно океана с быстротой сверхскоростного лифта. Амальгам приказал погрузить сундуки на телегу и доставить в дом Миранды, а затем велел подавать карсту, выделенную мне по личному распоряжению короля. К крыльцу подъехало диковинное транспортное средство, похожее на почерневший апельсин на колесиках. «Значит, все-таки злится королёк», – решила я, разглядывая это убожество. По сравнению с добротной, просторной и устойчивой каретой Амальгама, на которой министр доставил меня во дворец, эта выглядела антикварным экспонатом, угнанным из камеры пыток.
– Я в нее не сяду! – заявила я Амальгаму. – Гони сюда свой внедорожник!
– Сядешь как миленькая, – прошипел тот, заталкивая меня внутрь. – Король тебе оказал высшую милость – выделил свою любимую карету из чистого золота, а ты еще недовольна, неблагодарная! Не каждой еще такая честь выпадает!
– Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь, – проворчала я, устраиваясь на узкой скамеечке, больше похожей на жердочку.
Как в воду глядела.
На вечер была запланирована еще одна экзекуция – девичник при живейшем участии подруг Миранды. В том, что мероприятие это будет заунывное и скорбное, я нисколько не сомневалась: каким любящим свою подруженьку девицам придет в голову устраивать вакханалию по случаю ее узаконенного смертоубийства? Хотя от вакханалии с коктейлем «Космополитен» и плясками на столе я бы не отказалась – что-то мне не по душе в преддверии важного события, а тут еще с королем такое расстройство вышло… Поэтому когда я поднялась и спальню Миранды, чтобы переодеться к девичнику, я была сильно не в духе. А уж когда я присела на кровать, и неизвестное чудо-юдо, спрятавшееся под ней, схватило меня за щиколотки, я и вовсе разозлилась и изо всех сил лягнула бесстыдное чудо.
– О-о-о! – просипело юдо голосом Ива, выкатываясь из-под кровати.
– Ну и что ты там делаешь? – устало поинтересовалась я.
– Прячусь. Тебя жду. В засаде сижу, – доложил рыцарь, поднимаясь с пола. – Вдруг кто в твое отсутствие решит наведаться…
– Полы помыть? – устало осведомилась я. – Ну и где он?
– Кто?
– Труп горничной!
– Ты не в настроении? – догадался Ив. – Король пожаловал не те подарки?
– Исчезни! – велела я, поморщившись при одной мысли о его величестве Дуриане, и в то же мгновение осталась в комнате одна.
Этого мне только еще не хватало! То моя извращенная магия двадцать лет спала беспробудным сном, не давая мне даже заподозрить о ее существовании, то вдруг она просыпается и начинает исполнять самые идиотские мои пожелания, в том числе и те, которые таковыми вовсе не являются. Как и то, что я сказала сейчас. И что теперь делать? Помнится, когда я последний раз велела рыцарю скрыться с глаз моих, целенаправленно собираясь переместить его на пару миль от замка Селены, тот приводнился в озеро с озабоченными русалками, всеми, как одна, влюбленными него, и только чудом выбрался оттуда живым и нетронутым. И куда на этот раз его занесла моя неуправляемая магия?
– Бу! – произнес громкий бас у меня над ухом, и какая-то неведомая сила подхватила меня с пола и подвесила в воздухе.
– А-а-а! – взвизгнула я. – Сгинь, нечистая сила!
В тот же миг нечистая сила протяжно вздохнула и уронила меня на пол. Но упала я не на деревянный пол, а на что-то живое и теплое.
– А-а-а! – продолжила визжать я.
– У-у-у! – взвыла в ответ поверженная нечистая сила и просипела: – Какая ж ты тяжелая в новом теле, Янка! Слезай, задавишь!
– Ив? – удивилась-обрадовалась я, скатываясь вниз.
– Я, – крякнул невидимый рыцарь, взял меня за руку и рывком поднял с пола.
– А ну снимай! – велела я.
– Чего? – ушел в несознанку тот.
– Шляпу-невидимку, скатерку-сглазскрывайку, штаны-нифиганевидны или чего ты там здесь нашел! – огрызнулась я…
– Какую шляпу! Какую скатерку! – обиделся рыцарь. – Все твоими стараниями. Сама же велела, чтобы я исчез!
– А ну появись! – топнула ногой я.
Но чуда не произошло – передо мной продолжал иисеть прозрачный воздух, где-то рядом, судя по шагам, крутился невидимый рыцарь.
– Появись, появись, появись! Приказываю! Умоляю! Хочу! Пожалуйста, – под конец всхлипнула я, утыкаясь лицом в грудь Ива и чувствуя, как меня обнимают его незримые руки. – Почему ничего не получается?
– Не переживай, – утешал меня его голос, и я закрыла глаза, чтобы не видеть, что я обнимаю руками пустоту. – Значит, так будет лучше для тебя. А что, мне даже так нравится. Не придется каждому встречному объяснять, откуда я взялся и кем тебе, то есть Миранде, прихожусь. Тут уж притвориться дальним родственником не получится – ее семья мигом выведет меня на чистую воду. Еще вздернут на виселицу за совращение девицы или на костер проводят как демона. А так я смoгy всегда быть рядом с тобой, защитить, предупредить об опасности.
– О какой опасности? – буркнула я. – Опасность тут всего одна – самоубийство под видом свадьбы, будь оно неладно. Вряд ли кто вздумает покушаться на Миранду до обряда – все знают, что на этом свете она не жилец. А кто или что ждет невесту на дне океана, разбираться придется мне одной.
– Почему это? – вскинулся телохранитель-невидимка.
– Потому это, – сердито оборвала его я. – Потому что мне надо думать, как спасти Миранду, а я вместо этого буду соображать, как спасти тонущего рыцаря, и угроблю и ее, и себя!
– Я плавать умею, – обиделся он.
– На глубине пятисот метров? И как долго?
Выражения лица Ива я увидеть не могла, но, судя по уязвленному вздоху, который издала пустота, я попала в точку. Зная, что своим вмешательством он подвергнет меня опасности, рыцарь в воду не сунется. В этом теперь можно быть уверенной. А мне ведь именно это и нужно было. Тогда почему на душе кошки скребут?
– По-моему, кто-то в дверь скребется, – деликатно подсказала пустота бархатным голосом Ива. – Откроешь?
– Леди Миранда, – церемонно доложила молоденькая служанка, – леди Пенелопа и леди Вероника уже прибыли. Позвольте, я помогу вам переодеться.
Я посторонилась, пропуская ее внутрь. Как только та принялась колдовать со шнурочками и крючочками на спине моего платья, дверь осторожно приоткрылась и снова закрылась. Целомудренный рыцарь предпочел подождать меня в коридоре.
Кто бы сомневался.
Леди Пенелопа и леди Вероника встретили меня веселым щебетанием, в котором я с удивлением расслышала поздравления по случаю удачной партии и просьбы пригласить их погостить во дворец морского короля, как только я там обживусь. Вот что значит настоящие подруги! Я чуть не прослезилась от умиления. Девушки прекрасно понимают состояние несчастной жертвы и хотят отвлечь ее, то есть меня, от мрачных мыслей выдумками о сказочной жизни на дне океана.
– Вот тебе подарок к свадьбе. – Конопатая Вероника поставила на стол небольшую резную шкатулку. – Только открой уже после брачного пира! Не забудь, пиши нам каждый день! Расскажи про дворец, про мужа, про местную моду…
– И про погоду! – прибавила курносая Пенелопа.
– Да-да! Нам все-все интересно!
– А кто-нибудь из прежних невест присылал письма? – осторожно поинтересовалась я.
– Конечно! – отозвалась Вероника. – Корделия каждую неделю шлет письма домой, а к праздникам присылает шкатулки с самоцветами.
– А сестра Луизы только на днях показывала мне письмо о жизни во дворце! – похвасталась Пенелопа. – Луиза пишет, что с появлением Корделии Океан подарил ей собственный дворец…
– Проще говоря, отселил с глаз подальше! – ехидно добавила Вероника.
– Да какая разница, когда он сплошь сложен из драгоценностей! – возразила Пенелопа. – И потом, Океан не из ревнивых, а красивых мужчин и среди морских жителей хватает!
– А уж когда живешь во дворце из изумрудов и рубинов, и ходить далеко не надо – только выгляни из окошка и выбирай, – прыснула Вероника.
– Так ты видела письмо Луизы? – перебила ее я, обращаясь к Пенелопе.
– Разумеется. На нем еще такая гербовая печать – Дворец Морского Короля – и чернильная с указанием места отправления – со дна моря, – уверенно ответила та.
– Чернильная? – недоверчиво переспросила я.
– Чернильная, – подтвердила Пенелопа.
– А на чем она стоит? На ракушке? – удивилась я.
– Почему на ракушке? На бумаге! – еще больше удивилась она.
– На бумаге? – развеселилась я.
– А ты думаешь, на чем письма пишут? – вступилась за подругу Вероника.
– И под водой тоже? – ухмыльнулась я и спросила, взывая к здравому уму подружек: – Как же оно, интересно, не размокло?
– А чего бы ему размокать? – возразила Пенелопа. – Луиза же его не в воде писала!
– А где?! – поразилась я глупости девиц.
– Во дворце! – хором ответили те.
– А дворец не в воде находится? – подсказала я.
– Дворец находится ПОД водой! – глядя на меня как на умалишенную, объявила Вероника.
Теперь уже растерялась я:
– А это разве не одно и то же?
– Миранда, ты от радости разумом повредилась? – озабоченно поинтересовалась Пенелопа. – Откуда вода в ПОДводном царстве?
– Хм, и действительно, откуда бы ей там быть, – ответила я, уже категорически ничего не понимая. Может, этот мир какой-то особенный? Может, под водой здесь находится другая суша?
– Вот и я говорю, ее там нет! – убежденно ответила Вероника.
– А как же море? – не сдавалась я.
– А что – море? Ах море! – Пенелопа и Вероника обменялись выразительными взорами, как в присутствии буйнопомешанного.
– Да, море, море, море!
– А море – оно как небо! – выдали девицы.
– Как небо? – совсем растерялась я. Если кому-то и нужна срочная психиатрическая помощь, то этим двоим. Хорошо еще, что Ив рядышком стоит, тихонько попрыскивает со смеху и готов к обороне в случае нападения этих безумиц.
– Миранда! – закатила глаза Пенелопа. – Море – это граница между нашим миром и подводным царством, которой морской царь оградил себя от непрошеных гocтей. Все же знают, что Океания – это сказочный мир; где растут диковинные растения, живут мифические звери, на каждом шагу лежат драгоценности и правит всем этим идеальный властитель. Это такой же мир, как наш, только намного лучше. А вместо неба там над головой плещется море.
– Вместо неба, да? – хмыкнула я. – То есть внизу там тепло, сухо, бумага и чернила?
– Ну наконец-то ты поняла! – хором воскликнули подружки.
– Увы, не сходится, – покачала головой я. – Если хая того чтобы попасть оттуда сюда нужно миновать море, то как же письмо дошло сухим и невредимым?
– Тоже мне тайна! – всплеснула руками Пенелопа. – В подводном мире живут волшебники, им ли не знать, как доставить письмо королевы на землю лучшим образом!
– А ты уверена, что это письмо написала Луиза? – уточнила я, устав спорить с этими темными представительницами местного света.
– Конечно!
– И это ее почерк?
– Разумеется, нет! – фыркнула Вероника. – Будет Луша сама с пером и чернилами возиться, когда при ней толпа слуг да личный писец.
Что и требовалось доказать, усмехнулась про себя я. Какой-то ловкий аферист преподносит семьям погибших девиц подарки и письма, якобы написанные их дочерьми, чтобы поддерживать в народе миф о благодати подводного царства и не вызывать роптания среди благородных семейств. Немудрено, что при такой Рекламной кампании, каждая незамужняя барышня уверена, что стать Невестой Океана – большая честь, сулящая неземные радости, фантастическое богатство и праздник каждый день на дне моря. Хотя… почему сразу – аферист? С каких это пор я стала такой недоверчивой? Может, причина совсем в другом? Кто-то имеющий отношение к поставке девиц на морское дно исключительно по своей душевной доброте и из чувства вины перед осиротевшими родственниками фабрикует письма, чтобы утешить несчастных родителей и смягчить горечь близких следующих невест. В таком случае единственный виновник всех бед – сладострастник Океан, положивший начало жестокому обычаю. И тогда разгадки следует искать на дне морском. Как ни крути, а придется.
Пока я призадумалась, подружки Миранды времени зря не теряли, а обсуждали ее, то есть мое неадекватное поведение, безо всякого стеснения, отвернувшись к окну.
– Совсем бедняжка от счастья голову потеряла! – сетовала Вероника.
– На ее месте должна была быть я! – возмущалась Пенелопа.
– Ничего, будет еще и на моей улице праздник, – не слушая подругу, продолжала Вероника. – Как только живописец закончит мой портрет и я опущу его в море, Океан не устоит перед моей красотой, влюбится и вы берет меня следующей Невестой. А уж чтобы он не ошибся, я и имя, и адрес попрошу написать на обратной стороне. На всякий случай.
– Надо почаще гулять по берегу моря, – вторя ей, бубнила Пенелопа. – Авось Океан, проплывая у поверхности, заметит мою красоту и сделает меня своей новой женой.
– Уж я-то поумнее всех этих дуришь, которые целыми днями прохаживаются у берега моря, напялив свои лучшие платья и задыхаясь от жары, в надежде что морской король углядит их из-под воды и не устоит перед их чарами. Скоро уже места на берегу не будет свободного, и так уже чуть не дерутся с новенькими, крича, как базарные торговки, что они первые пришли!
– Мое новое платье не оставит другим никаких шансов…
– Мой портрет не оставит равнодушным даже осьминога…
– Я стану следующей морской королевой…
– Новой женой Океана стану я…
– Надо попросить Миранду замолвить за меня словечко!
– Пока портрет не готов, надо подарить Миранде медальон с моим портретом! Неизвестно, дойдет ли портрет, а уж медальон-то наверняка!
– Вы это что, серьезно? – удивилась я. – Завидуете мне и желаете поменяться со мной местами?
Девицы мигом замолчали и повернулись ко мне.
– Ты это нам? – пролепетала Пенелопа.
– Конечно, вам, болтушки! Уже полчаса треплетесь о том, как бы заполучить моего будущего муженька. Хороши подруги!
– Мы ничего не говорили! – пискнула Вероника.
– Ну да, я же не глухая! Одна думает о том, как бы устранить конкуренток на берегу и поразить воображение Океана своим новым платьем, другая собирается всучить мне медальон со своим ликом…
– Ян, они ничего такого не говорили. Вслух, – шепнул мне на ухо Ив.
– Ну да, конечно. Я же слышала! – попробовала возразить я, но мои слова потонули в криках благородных девиц.
– Ты собираешься дать ей свой медальон? – взвизгнула Пенелопа. – Какая подлость!
– Ничего я не собиралась! Ты что, не видишь, у нашей Миранды от радости в голове помутилось!
– Значит, нет? А это что? – Пенелопа бросилась к столу, на котором стояла шкатулка – подарок Вероники.
– Не тронь! – взвизгнула та.
– Сейчас поглядим! – Пенелопа схватила шкатулку и вытряхнула ее содержимое на стол. Оттуда выпало три медальона. – Три? – возмущенно взревела Пенелопа. – Какая подлость!
– Отдай, не трогай!
– И действительно, отдай! – согласилась я. – Это же мой свадебный подарок! Вставлю туда свои фото и повешу на шею любимому мужу.
– Три! – продолжала неистовствовать Пенелопа, раскрывая медальоны и бросая их по одному обратно на стол. – В фас! В профиль! В анфас! Ничего не забыла?!
– Сейчас модно посылать фото в полный рост в купальнике, – подсказала я. – Это мгновенно увеличивает шансы на победу.
– Что ж ты сразу не сказала-то? – возмутилась Вероника. – А еще подруга!
– Бесстыдница! – взвилась Пенелопа, наступая на нее. – Разве пристало такое проведение благородной девушке?
– Кстати, – вставила я, – прогулки по пляжу в купальнике действуют еще надежней.
– Ага! – торжествующе взревела Пенелопа, метнувшись к двери. – Он не устоит перед моим обаянием!
– Куда же ты? – удивилась я.
– На берег!
– Но сейчас же уже темно!
– В самый раз! Зато никого уже нет – и мне никто не помешает. Вдруг Океан решит выбраться на ночную прогулку!
– Это вряд ли. У него сегодня мальчишник, – крикнула я вдогонку. Но девица на выданье меня уже не слышала – она была на пути к собственному счастью.
Вероника тоже стала поспешно прощаться.
– А ты куда?
– Как – куда? К художнику! Надо сказать, чтобы немедленно переписал платье на купальный костюм… Хотя жалко, конечно. Платье получилось как живое – каждая складочка, каждый кружавчик… А какое красивое! Из самой Ахрименции папаша выписал. Ну да ладно, время не ждет, новый портрет писать – дороже встанет.
Вероника обернулась в дверях:
– Ах, чуть не забыла! Счастливого замужества! Надеюсь в скорости увидимся!
– А пока передавать привет? – ухмыльнулась я.
– Привет? Хорошая идея! Обязательно передавай! – обрадовалась Вероника и вышла за дверь, напевая себе под нос.
– Ну и комедия, – рассмеялся Ив, когда мы остались наедине.
– Мольер отдыхает? – усмехнулась я, покачав головой.
– Не знаю, кто это, но охотно верю.
– И это весь девичник? – расстроилась я. – Даже стол не сломали!
– Пенелопа была близка к тому, чтобы сломать шкатулку о голову Вероники, – напомнил Ив.
– Невелика потеря.
– Ты о шкатулке или о голове?
– Неважно, что шкатулка из дуба, что голова. Кстати о голове! Я все время пытаюсь тебе сказать, что…
– Госпожа, – возвестила служанка, вкатываясь без стука, – остальные гости прибыли! А с кем это вы тут разговариваете? – удивилась она, оглядываясь по сторонам.
– Репетирую первую встречу с женихом, – не растерялась я.
– А! – уважительно отозвалась девчушка, косясь на кровать. – Очень натурально у вас получается за жениха говорить. Вы бы уж это, потише бы, а то как бы папенька не услышал. Он нравов строгих, не одобрит эти… репетиции, – выговорила неизвестное слово служанка. – Да и подруги к вам уже поднимаются, вы уж заканчивайте поскорей!
– Слышал? – цыкнула я на Ива, когда та убежала. – Веди себя тише травы, шепчи только мне на ушко.
– Я только хотел предупредить, что… – начал он.
– Потом! – оборвала его я.
– Как угодно его высочеству, – шутливо ответствовал рыцарь-невидимка.
– И своим невидимым положением не злоупотребляй – подружек невесты за непотребные места не щипай!
– Хорошая идея. Я бы сам никогда не догадался.
– Я тебе догадаюсь! – погрозила я кулаком пустоте. Пустота обхватила мою руку своими невидимыми ладонями и нежно поцеловала костяшки пальцев. Минутой позже двери распахнулись, и в зал влетели полтора десятка наряженных девиц.
Антракт закончился. Вторая часть Марлезонского балета стартовала.
Помимо лучших подруг Вероники и Пенелопы, заслуживших это почетное звание исключительно благодаря высоким титулам, у Миранды была масса приятельниц, которые не преминули скрасить ее последний день перед свадьбой своим присутствием. Я не запомнила их имена, да это было и ни к чему. Девицы развлекали себя сами, да притом совсем не разговорами, а песнями, плясками и разнообразными игрищами, которые удивили бы и опытного тамаду.
