Текст книги "Требуется волшебница. (Трилогия)"

Автор книги: Юлия Набокова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 70 страниц)

Впустив нас в дом, Эрлена поспешно разожгла лучину и проводила нас к сыну. Дав женщине приласкать больного и узнать о его самочувствии, рыцарь деликатно выставил ее за дверь и осмотрел Рея.

– Мальчик полностью здоров, – заявил Ив, отводя меня в сторону и озадаченно добавил: – Но он умирает.

– Порча? – вполголоса предположила я.

– Не похоже.

– Вампир? Упырь?

– Следов от укусов нет. Возможно... Ну конечно! Шестая дочь, родившаяся подряд, – пробормотал Ив и поднял на меня глаза. – Нам придется разделиться. Я заночую здесь, а ты вернешься в дом Гелианы и напросишься спать в комнату Инары.

– Это еще зачем?

Ты хочешь спасти мальчика? Тогда не спускай с Инары глаз. Держи. Он протянул мне серебряный кинжал. – Как только произойдет что-то необычное, сядь рядом с ней, положи рукоять на сердце, а клинок держи острием вверх. И ничего не бойся, эта тварь боится серебра. Главное, не дать ей вернуться в тело девочки, тогда с рассветом она погибнет.

Опять вся грязная работа мне, а он здесь что, прохлаждаться будет?

– Еще вопросы? – уточнил Ив.

– Хотя бы скажи, что за бес вселился в малышку.

– Она сама себе бес, – устало произнес он и уточнил: – Мора.

Как же, помню, читала. Призрачная мерзость, нападающая на спящих людей и вытягивающая из них жизнь. Но при чем здесь Инара?

– Про седьмого сына седьмого сына слышала? – объяснил Ив.

А как же! Верный способ стать волшебником – родиться в нужной семье в нужное время в нужном порядке.

– А морой часто становится шестая дочь. Днем она обычный ребенок, а ночью пьет жизни других людей. Причем сама она об этой стороне своей жизни и не подозревает.

– И ты предлагаешь мне убить девочку? – дрогнула я.

– Мора – это черная часть ее души, ее роковой дар. Ты только избавишь малышку от нее и все. Ей же лучше будет. Да, Сэл, – окликнул он меня в дверях, – ее матери пока ничего не говори.

К моей просьбе заночевать в комнате старших девочек Гелиана отнеслась без особого удивления – у волшебников свои причуды. Я юркнула на лавку, застеленную коровьей шкурой, и укрылась лоскутным одеялом.

Беана и Инара устроились вместе на кровати. Главное теперь – не уснуть самой и не разбудить старшую сестричку: попробуй потом объясни, почему тетя ведьма нависла над ее сестренкой с кинжалом в руках! Ведь сожгут без суда и следствия – как пить дать сожгут! Не посмотрят на то, что я при исполнении, и не вспомнят былых заслуг. А может, и наоборот, припомнят. Кто знает, что там за этой Селеной водится...

Девочки уснули быстро, комнату наполнило тихое дыхание сонных ангелочков. А я, как засланный казачок, лежала в засаде, сжимала в руках серебряный клинок и ждала неизвестно чего. Ждать пришлось долго.

Уж и Гелиана, наведя порядок на кухне, отправилась почивать, и месяц спустился с неба, заглянул в окошко, и деревня замерла, погрузившись в сон, а я все таращила глаза, ругая Ива нехорошими словами.

Вдруг Инара выгнулась дугой в постели, и от ее тела отделилась темная тень – черно-белая копия девочки. Только на месте глаз у тени были белые дыры, а рот застыл в безмолвном крике, как маска маньяка из одноименного ужастика.

Я сильней вцепилась в кинжал и перестала дышать. Но тень даже не обратила на меня внимания. Повисев над телом спящей девочки, она устремилась к окну просочилась сквозь стекло и исчезла. Чувствуя себя зрителем, попавшим в серию «Секретных материалов», и дрожа, как Хома над телом панночки, я откинула одеяло и на цыпочках приблизилась к малышке. Главное, ничего не перепутать.

Сжав кинжал двумя руками, я подняла его острием вверх, опустив рукоять перпендикулярно груди Инары, стараясь не думать о возвращении моры. А глаза тем временем неотрывно следили за окном.

Может быть, прошло пять минут, может быть, целый час; страх, охвативший меня, превратил время ожидания в вечность. Сначала за окном ничего не происходило, но затем в трубе где-то над головой взвыл ветер, и за стеклом взлетели вверх песок и лепестки цветов. Казалось, на деревню обрушился ураган, но через мгновение все стихло, и я ощутила за спиной чье-то присутствие. Позади меня висела мора.

Тень всматривалась в меня своими пустыми глазницами и разевала беззубый черный рот. Я машинально дернула клинок, собираясь полоснуть им нечисть, но та проворно метнулась к груди девочки, и я едва успела вернуть его на место, так что мора наткнулась узким плечом на острие кинжала, и тот оставил в ее призрачном теле пятнышко света.

Тень взмыла к потолку, а затем бросилась на меня. Противное чувство – словно тебя окунули в пустой колодец с затхлым ледяным воздухом – сменилось вздохом облегчения. И это все, на что она способна? Подумаешь, чудище-страшилише! Я нервно хихикнула, мора протяжно вздохнула и принялась кружить надо мной, улюлюкая, как Карлсон, наводящий ужас на грабителей. Я едва не прыснула со смеху – и прыснула бы, глядя на бессильные потуги нечисти меня напугать, вот только девочек будить нельзя.

Тень озадаченно повисла под потолком и осторожно булькнула: «Бу!»

«Бе!» – чуть слышно шепнула я, показав язык.

Мора обиделась и замолчала. Но только для того, чтобы вспомнить все известные ей способы устрашения и скопом вывалить их на меня.

Нечисть протяжно стонала (я беззвучно стучала зубами, изображая высшую степень ужаса), тянула ко мне тонкие ручки («Отстань, противная!» – кокетничала я), приближалась ко мне вплотную, демонстрируя белесые провалы на месте глаз (вдруг я не вижу?), взмывала к потолку и черной тучей кружилась над моей головой, усыпляя бдительность, а затем падала вниз, строя тошнотворные рожицы (я отвечала тем же).

Несколько раз, потеряв всякую надежду, мора исчезала из комнаты, то выплывая за оконце, то растворяясь в стене. Но в соседнем доме ее тоже не ждали, и тень возвращалась ни с чем, с каждым разом предпринимая все более рьяные попытки напугать меня так, чтобы я хоть на минуту убрала кинжал, дав море вернуться в тело. Иногда она в отчаянии кидалась на лезвие, и на ее призрачном тельце возникали все новые пятнышки света, отчего нечисть стала похожей на изрядно прохудившуюся тряпку, годную разве что для мытья полов.

Так мы развлекали друг друга до самого рассвета. С первыми лучами солнца нечисть, демонстрирующая мне очередную страшную рожу (могла бы и не изощряться, и без того хороша), начала стремительно таять, и когда Гелиана загремела за стеной посудой, затевая завтрак, от моры остался лишь черный кружок рта. Да и тот, провисев в воздухе немым укором, лопнул, как мыльный пузырь, когда за окном промычала соседская корова.

С чувством выполненного долга я повалилась на лавку, натянула одеяло на макушку и провалилась в сон.

Проснулась я к полудню. На полу, растянувшись на шкуре, спал Ив, тоже проведший бессонную ночь. Растолкав рыцаря и приведя себя в порядок, мы рванули на кухню, откуда доносились оживленная болтовня и детский смех.

За столом сидели все семь дочурок Гелианы, Эрлена и ее сын.

Мальчик был еще бледен, но уже с аппетитом заправлялся геркулесовой кашей, на радость матери и соседке.

Мы с удовольствием присоединились к веселой компании и проглотили по миске каши, ломтику каравая и плошке домашнего творога.

О причине болезни Рея мы ответили уклончиво – проще говоря, скрыли. Девочка не виновата, что родилась такой, и больше несчастий не повторится. А мать, узнав о том, что первой жертвой дочки стал ее же отец, вряд ли сможет простить Инару.

От вознаграждения – пяти серебряных монет, робко протянутых нам Эрленой, – мы решительно отказались.

– Но как же, – запротестовала счастливая мать.

– Окажите мне услугу за услугу, – попросила я. – Вам не рассказывали, как пропала Ивонна?

– Я там всех расспрашивала, куда подевалась ведунья и где ее можно найти, – со вздохом ответила та. – Никто не видел, никто не знает. Только на следующее утро после Страшного полнолуния ее избушку нашли пустой, а хозяйка пропала. Один пьяница что-то бормотал о том, что видел черных всадников, забравших ведунью в ад за ее темные делишки. Да с перепою и не такое привидится!

Распрощавшись с Гелианой, Эрленой и ватагой ребятишек, мы покинули Мухоморы и отправились в следующий пункт назначения.

* * *

Поле красных маков, давшее название замку, начиналось чуть поодаль от деревни. Как пояснил Ив, поместье находилось приблизительно на равном расстоянии от Мухоморов и Красных Кротов, а поле служило границей.

– У тебя в роду нечисти были? – со смешком поинтересовался Ив, когда лошади ступили в узкий коридор между цветочных зарослей.

– Только недоросли, – хихикнула я, оглядываясь по сторонам.

Поле казалось высоким зеленым ковром, по которому были раскиданы яркие головки маков.

– А то сам не видишь.

– Ну считай я тебя предупредил.

– А то что?

– А то живой ты из этого поля не выберешься, – серьезно объявил рыцарь и, перехватив мой недоуменный взгляд, добавил: – Это же маки, их аромат для нежити – как яд.

– Поэтому они нас и не приглашали, да? – догадалась я. – В Двойное полнолуние?

– Зачем им маги, когда у них такая защита под боком, – кивнул Ив. – Никакой нечисти и в голову не придет сюда забраться, а придет – так до замка ей все равно не добраться. С той стороны – горы, с этой – маки. Я удивлюсь, если у них домовые с привидениями водятся.

На миг мне захотелось попросить политического убежища в этом замке – единственном островке спокойной жизни в этом королевстве. Тем более что выглядел этот островок на редкость привлекательно.

Из белого камня, с алыми пиками башенок, венчающих крышу, как корона, замок походил на невесту, нарядившуюся к свадьбе. А маковое поле служило шлейфом, окутавшим каменную красавицу.

Я давно заметила, что есть здания сильные, коренастые, мощные, с мужским характером, а есть противоположные им – изящные, легкие, воздушные, игривые и кокетливые, само воплощение женской души в камне.

Замок Красных маков был женским на все двести процентов. В таком замке должны жить феи или сказочные принцессы. Вот только мне совсем не хотелось бы с ними встретиться. После свидания с фреей к местным красоткам я отношусь с подозрением.

– Раз нечисть им не грозит, тогда зачем мы туда едем? – чувствуя, как у меня начинает раскалываться голова, поинтересовалась я.

– Делия – племянница королевы-матери. Посетить эту сиятельную даму – наша прямая обязанность.

Сдается мне, у рыцаря была иная причина. И звали эту причину Эсмеральда.

Юная наследница замка Красных маков была сама жизнерадостность. Такие, как она, проживают каждый день, как последний, и берут от жизни все – удовольствия, развлечения, любовь. При таком отношении к миру она была бы окружена толпой поклонников, даже если бы обладала внешностью Бетт Мидлер. Но Эсмеральда была писаной красавицей – с утонченными чертами лица, изящной фигуркой и густыми каштановыми волосами, мягкими волнами спускающимися до узкой талии.

Мы встретили ее, не доезжая до ворот замка. Девушка собирала маки у края поля и весело кружилась, распевая во весь голос местные народные песни. Слуха у певуньи не было и в помине. У меня аж голова разболелась от ее вокальных упражнений.

К счастью, при виде нас юное дарование притихло и радостно вскрикнуло:

– Привет, Ив! – Она выжидающе глянула на меня.

– А это Селена, – представил меня рыцарь.

Улыбка на устах Эсмеральды погасла так быстро, как будто девицу скрутила зубная боль. Интересно, Селену она в лицо не знает, а та уже успела ей чем-то насолить, у^ не тем ли, что собралась выйти замуж за Ива?

– Вы какими судьбами здесь? – процедила красавица.

«Да вот, приехали вручить приглашения на свадьбу», – чуть не брякнула я, выставив себя глупой и ревнивой дурой. Что может быть глупее того, чем ревновать чужого жениха?

– Селена – дежурная по королевству, – ответил Ив. – Вот мы и проверяем, как что. Привидения, упыри, оборотни и злые духи не беспокоят?

Казалось, Эсмеральде сообщили, что приехал цирк. Она вся просияла и сменила гнев на милость.

– Никак нет! – шутливо доложила она.

– Что ж, проверили – и хватит, – подала голос я. – Если жалоб и пожеланий нет, то мы, пожалуй, поедем. Дел невпроворот.

– Конечно! Езжайте! Чего у нас время зря терять! – обрадовалась девица, выкрикивая каждое слово так же звонко, как рабочие – лозунги коммунизма на первомайской демонстрации.

– Мы на дежурстве, – выразительно посмотрев на меня, напомнил Ив. – И посетить замок – наш долг.

– Но ведь все в порядке, – возразила я.

– Никаких проблем! – подтвердила Эсмеральда.

– А нам еще в деревню до вечера надо успеть, – не сдавалась я.

– А время уже позднее, – поддержала меня девушка.

Что-то здесь неладно. Встречает за воротами замка, в поместье не приглашает, явно стремится от нас отделаться всеми силами.

– Мы все-таки заглянем, – настаивал Ив.

– Не хотела вам говорить, – замялась юная леди, – но у нас карантин.

– Тем более! – воскликнул Ив. – Наша задача – помогать больным и облегчать их страдания.

– Но это очень заразно! Вы можете заболеть сами!

– У нас иммунитет, – отрезала я.

Чем больше причин придумывала Эсмеральда, чтобы не пустить нас в замок, тем больше мне хотелось туда попасть.

– Едем, Ив!

– Но это ужасная болезнь! – на ходу сочиняла та. – Она может изуродовать все лицо! Поэтому я стараюсь проводить больше времени за пределами дома.

– О, тогда мы просто обязаны исцелить твоих родных. – От пререкательств с невоспитанной девицей у меня уже жутко раскалывалась голова. – Как мы можем допустить, чтобы такая прелестная девушка подвергала себя опасности за воротами замка?

– А нам и отплатить-то вам нечем, – прибегла к последнему аргументу Эсмеральда. – Отец на днях купил пару породистых жеребцов, а деньги из города мы еще не получили.

– За осмотр денег не берем, – гордо парировала я.

Что же они там прячут в замке такого, чего не стоит видеть посторонним? Философский камень? Ядерный реактор? Машину времени? На это стоит взглянуть поближе.

– Что ж, добро пожаловать, – нехотя протянула Эсмеральда. – Догоняйте. Я пока родителей предупрежу.

И, подхватив подол платья, помчалась к воротам, демонстрируя тонкую талию, роскошные волосы и повышенную прыткость. Мы поплелись следом.

– Хватит пялиться, – шикнула я на Ива, неотрывно следящего за ускользающей красавицей.

– Что? – не сразу очнулся он. – Извини.

У этой Эсмеральды что, фреи в роду были?

– Как будто в первый раз ее видишь, – возмутилась я.

– Знаешь, и действительно, как будто в первый, – признался он. – Я ее такой раньше не видел.

– Какой – такой?

– Такой веселой, разговорчивой... Еще зимой она была печальной и замкнутой девочкой, не посещала балы, почти не выезжала из замка, избегала людей. Я был убежден, что она и имени-то моего не вспомнит.

– Мое не вспомнила.

– Так ты, то есть Селена, здесь ни разу и не была.

– Интересно, что они там прячут? – шепнула я, когда мы достигли ворот.

– Увидим, – вполголоса ответил Ив.

Внутри замок был вовсе не похож на лазарет. Во дворе кипела жизнь – сновали юркие служанки, резвились чумазые детишки, из кузницы раздавались удары молота. Услужливый конюх мигом подскочил к нам и занялся лошадками, а важный дворецкий выплыл из дверей и вежливо пригласил нас в дом. Дышать здесь было гораздо легче, нежели на маковом поле, и голову мигом отпустило.

Лживая Эсмеральда предпочла скрыться с наших глаз долой, и в просторном холле нас встречала хозяйка замка – стройная красивая женщина с искоркой в глазах и с осанкой балерины. Такие дамы знают себе цену и комплимент их внешности для них – лишь констатация факта, которую они принимают со снисходительной улыбкой. А мне почему-то очень захотелось сделать приятное этой элегантной красавице, поэтому я решила похвалить самое дорогое – ее ребенка.

– Делия, – я обратилась к хозяйке замка, – ваша дочь – просто прелесть!

– О! – Та зарделась от удовольствия. – Она просто чудо! Мы не нарадуемся на нашу славную дочурку. Еще в начале года она была такой мрачной и нелюдимой, сторонилась гостей, не водила дружбы с соседями.

Она заговорщически понизила голос, приглашая нас в одну из гостиных комнат.

– Целыми днями могла проводить в саду или сидеть в своей комнате. Я уж думала, моей дочке никогда не блистать на балах и не сводить с ума кавалеров. Как вдруг она буквально преобразилась! Вероятно, возраст подошел. Эсмеральда стала обращать внимание на юношей, менять наряды и посещать все окрестные балы. Узнаю в ней себя в ее годы, – кокетливо улыбнулась дама.

– Как же такое случилось? – вежливо поинтересовалась я.

– Но это же вполне очевидно! – обиделась та. – Она же моя дочь!

– Разумеется, мадам. Этот факт я не подвергаю ни малейшему сомнению. Я имела в виду столь внезапное преображение!

– Ах это! – расслабилась она. – Ну почему же внезапное? Молодым людям свойственно меняться. Они взрослеют, становятся более открытыми, уверенными в себе, обнаруживают новые увлечения. Я знаю массу подобных примеров! Мой племянник Антонио рос очень трусливым мальчиком и всего боялся, а сейчас он бесстрашный и отважный мужчина, которым все восхищаются. Его невеста, Лисандра, с рождения была весьма вспыльчивой малюткой, а сейчас более спокойной и рассудительной девушки во всем королевстве не найти. Или взять этого маркиза, – хозяйка поморщилась, – Ульрика. Никогда не проявлял способностей к музыке – и вдруг так заиграл, что со всего королевства съезжаются его послушать.

Взрослеют, говорите? Ох не нравится мне это взросление... Стражник Стайна внезапно заболевает трусостью, а какой-то там Антонио внезапно обретает смелость и отвагу. Замкнутая Эсмеральда избавляется от меланхолии, а жизнерадостная Дания внезапно теряет интерес к жизни. Теперь еще эта Лисандра излечивается от вздорного нрава... Не удивлюсь, если какая-нибудь крестьянская дочка в один момент сорвалась с цепи и превратилась в злобную фурию.

От меня не укрылась нервозность хозяйки, которая всячески старалась замаскировать свое волнение за доброжелательной улыбкой. Наконец, она под благовидным предлогом (осмотреть винный погреб, что-то там в последнее время вина пропадают) отослала Ива в подземелье и плотно прикрыла дверь.

– Как хорошо, что вы заглянули к нам! Мне срочно нужно знать, выйдет Эсмеральда замуж в этом году или нет, – умоляюще воззрилась на меня она.

– А к чему такая спешка?

– Если она не выйдет замуж сейчас, то навеки останется старой девой!

Старой девой? Эсмеральда? Скорее я стану величайшей волшебницей Вессалии и переплюну Селену в магической науке.

– Таково предсказание Сигизмунды! – пояснила Делия и продолжила: – Понимаете, у нее есть прекрасный жених – знатный, богатый...

– Красивый? – придирчиво уточнила я.

– Само собой!

– Умный?

– Еще бы!

– Так в чем же дело?

– Он немного старше Эсмеральды, – замялась хозяйка замка.

– Ну это не беда, – утешила я. – Разница в возрасте только укрепляет отношения между супругами.

– Правда? – обрадовалась леди Делия. – Я так и знала, что вы нам поможете!

Стоп! При чем тут я?! Что мне предлагают на этот раз – тащить строптивую невесту к алтарю с помощью магии, привораживать ее к жениху или...

– Э нет! Боюсь, вы меня не так поняли. Молодильных яблок не держу и ванны молодости в аренду не сдаю, – отрезала я.

– Но ведь всего немного-то и надо! Всего чуть-чуть! А уж Фридрих на все ради Эсмеральдочки готов, уж он-то не поскупится.

Что-то мне сразу не понравился этот Фридрих. Разве может мужчина с таким именем быть писаным красавцем, умником и кавалером в расцвете сил и талантов в одном лице? Фридрихом назвала своего вредного бульдога моя соседка, живущая этажом выше. Мало того, что этот Фридрих целенаправленно писал на мой коврик, отправляясь на прогулку, так он еще все время гонял приблудную кошку Аду, любимицу всего двора.

– Ладно, – согласилась я, прикинув современные ресурсы омоложения. Надо будет наведаться к Степке, запастись «Камасутрой», виагрой, мятной жвачкой и так, по мелочи. – Лет десять помогу сбросить.

– А пятьдесят не сможете?

– Сколько?!

– Пятьдесят, – трагически прошептала Делия. – Но в идеале – лучше шестьдесят семь.

– Сколько же ему лет? – поразилась я.

– Восемьдесят восемь.

Теперь понятно, почему мамулька так торопится с замужеством единственной крошки. До следующей зимы жених может не дотянуть.

– Боюсь, магия здесь бессильна! – честно призналась я. – С такими клиентами только некроманты не боятся работать, а мне репутация дороже.

– Понимаю, – поджала губы Делия. – Тогда, может, Теодор?

– А этому сколько? Шестьдесят девять?

– Да что вы! Он всего на два года старше Эсмеральды. Юноша, конечно, не так богат, но...

– С ним-то что не так? – перебила я. – Горбатый, хромой, косой, безрукий?

– Да нет, внешне он – просто картинка, но Эсмеральда...

– Понятно, держите. – Я протянула ей фирменный эликсир Рокси.

– Что это?

– Приворотное зелье для вашей дочери.

– Да нет, зелье нужно не ей, а ему...

– Это какой же юноша в расцвете сил и гормонов откажется жениться на красавице с внешностью феи?

– Понимаете, Теодор влюблен в своего кузена! – выпалила Делия и опустила глаза.

– Это где ж вы, маменька, своей единственной дочке таких женихов изыскиваете?

– Хм, – я выдернула бутылочку из ее рук, – боюсь, это приворотное зелье здесь бессильно.

– А другое? – оживилась она.

– А другого еще не изобрели, – отрезала я.

– Ну тогда, может... Майкл? – умоляюще воззрилась на меня мадам.

– А у этого экземпляра какие симптомы? – теряя терпение, рыкнула я.

– Замок у него в три раза меньше, чем у Фридриха, и он не такой симпатичный, как Теодор.

– Горбатый? – подозрительно уточнила я.

– Гуляка, – вздохнула Делия. – Ни одной юбки не про-пускает. Точь-в-точь, как мартовский кот!

Уж не о моем ли непутевом кузене речь идет?

– Горбатого могила исправит! – отвергла я этот вариант. – Следующий!

Мадам перечислила мне еще с десяток претендентов на руку и сердце ее дочери. Я не привередливая, но по мне, ей-богу, лучше сразу попросить политического убежища в монастыре, нежели всю жизнь мучиться с мужем, который, например, носит медальон с портретом любимой мамочки, все время цитирует ее изречения и даже на женитьбу решиться не может без ее одобрения!

– Нет, это все никуда не годится! – отбрила я последнего кандидата.

– Но это все, на кого мы можем рассчитывать! – в сердцах воскликнула Делия.

– Неужели все? Может, вы забыли кого из горбатых? – подсказала я.

– Ну есть еще один, – недовольно поджала губы мадам. – Ульрик.

– Горбатый? – обрадовалась я.

– Хуже. Практически нищий, – трагически всхлипнула она.

– И что с ним еще не так?

– Он при этом еще и играет! На флейте!

– И что, хорошо играет?

– Не то слово! Слезы на глаза наворачиваются.

Если встречу, надо будет ему напеть «Ве11е». Пусть помучаются, как мои несчастные современники!

– Мне надо посоветоваться с духами, – предупредила я, закатывая глаза к потолку.

Под потолком висело любопытное привидение и часто-часто кивало головой. Я уже перестала чему-то удивляться, поэтому, повращав глазами в разные стороны (в основном для воззрившейся на меня в ожидании приговора Делия), глухо изрекла:

– О, силы «Камасутры» и духи «Плейбоя», а вы уверены?

К моему удивлению, призрачная девица сложила руку в кулачок и подняла большой палец. Хотя чему я удивляюсь? Еще во времена Древнего Рима гладиаторов казнили или приветствовали как победителей при помощи этого жеста. Что ж, будем считать, что мой выбор одобрили высшие силы.

Эсмеральда мне должна быть благодарна по гроб жизни, другая бы на моем месте за горсть золотых монет сотворила такой мощный морок, что девчонка бегом побежала бы к алтарю со старичком Фридрихом, будучи убежденной в том, что выходит замуж за прекрасного принца, и заработала бы удар в первую брачную ночь, когда герой ее грез превратился бы в старого морщинистого сластолюбца.

А могла бы стать женой и Теодора! В этом случае пришлось бы наводить морок на невесту, придавая ей сходство с кузеном.

Такие мороки дорогого стоят – я на днях читала. Без жертв здесь не обойтись, а уж для морока с омолаживающим эффектом и вовсе потребуется юная человеческая жизнь. Здешние книжки по колдовству – пострашней романов Стивена Кинга будут.

Я опустила глаза на даму, кусающую губы.

– Крепитесь, Делия. Это – судьба.

Надеюсь, это привидение знает, о чем кивает. Потому что на маму невесты это известие произвело столь угнетающее впечатление, словно ей предстоит породниться с зеленым великаном Шрэком.

Не дожидаясь, пока мадам опомнится и решит оглушить меня первой попавшейся под руку вазой, я спешно ретировалась за дверь, где чуть не сбила с ног смущенную Эсмеральду.

Неподалеку болтался призрак и отплясывал лихие па в воздухе, тоненько попискивая от восторга.

– Идем! – Девица на выданье схватила меня за руку, утащила за угол и толкнула в одну из комнат.

Стены, выкрашенные в синий цвет, погружали бы в тоску, если бы не светлые гобелены с изображением улыбающихся детей, рыцарей и принцесс, солнечными пятнами разбавлявшие мрачную синеву. Оживляла обстановку и клетка с диковинным пернатым уродцем, стоящая у окна. При виде нас тот встрепенулся и приветственно гаркнул.

– Как тебе это удалось? – На радостях Эсмеральда едва не повисла у меня на шее, но, видимо, вовремя вспомнила, с кем имеет дело, и ограничилась устными выражениями благодарности. – Мы с Ульриком любим друг друга. Но мама была категорически против нашей свадьбы и навязывала мне в мужья эту ходячую развалину Фридриха. Тогда я ответила, что выйду за него, если он помолодеет лет на пятьдесят! Знала же, что это невозможно! А мать заявляет, что для хорошей ведьмы – это не проблема. Я поэтому страшно перепугалась, когда тебя увидела, знаю же, что тебя лучшей считают, поэтому врала, чтобы тебя в замок не пустить.

Привидение кружилось рядом и не отрывало от меня благодарного взора.

– А эта что, с тобой заодно? – поинтересовалась я.

– Минна – моя лучшая подруга, – с гордостью заявила Эсмеральда.

– Вы с ней вместе под дверью подслушивали?

Смущенно улыбнувшись, девушка кивнула:

– Только я с той стороны, а Минна время от времени в комнате появлялась. Все старалась привлечь твое внимание, чтобы уговорить тебя не соглашаться на просьбы мамы, но ты и так пришла к верному решению. Ведь правда, мы будем счастливы вместе? Уж если ты заявила, что Ульрик – моя судьба, мама теперь противиться не станет.

– Все зависит только от вас двоих, – призналась я. – Никакая магия не сможет заставить вас быть вместе, если вы сами этого не захотите, и никакая магия не сможет вас разлучить, если вы будете беречь свои отношения.

Эсмеральда просияла, как фейерверк в темную ночь, и, подбежав к клетке со страшилой, щелкнула пальчиком по железным прутьям:

– Ты слышал, Маркиз? Селена, познакомься с Маркизом!

Я нехотя приблизилась к клетке, малопривлекательный птиц впился в меня глазами-бусинками и недовольно нахохлился.

– Ты ему понравилась! – умилилась юная хозяйка. – Хочешь погладить его по клювику?

Нет уж, спасибо. Свои полпальца мне еще пригодятся.

– Ну давай же, – не унималась она.

Пока я рассматривала диковинного пернатого, тот отвернулся от меня в сторону и продемонстрировал свой гордый профиль. Точь-в-точь, как птица со страницы десять рукописной энциклопедии мифических животных, которую я изучала пару дней назад.

Передо мной сидела птица феникс. В парадном холле на стене красовался герб замка с изображением льва. Не надо было быть ясновидицей, чтобы угадать, где и когда юная леди приобрела своего любимца.

– Ярмарка в Брисе, – пробормотала вслух я, вспомнив слова Дании.

– Ты тоже была там? – оживилась Эсмеральда. – Великолепная ярмарка! Чудная! Интересная! А сколько там тканей, сколько украшений! Но я привезла оттуда самое ценное – мою красивую птичку. Правда, она прелесть?

Я покосилась на пернатого уродца, перехватила влюбленный взгляд девушки, брошенный на феникса, и не стала с ней спорить.

Любят же люди змей, крокодилов и бультерьеров. Хохлатый Маркиз по сравнению с ними – само очарование.

– Эсмеральда, когда ты была в Брисе, ты не видела никого из знакомых?

– По правде говоря, я тогда была не особенно приветлива, – улыбнулась она. – Находила особую прелесть в тишине лесов и уединении со своими мыслями – знаешь, все эти романтические бредни, которыми страдают девушки в шестнадцать лет! Поэтому мало кого знала в лицо. Хотя, постой! Там была Севилла, эта волшебница, которая частенько бывает у нас в замке. Мама тогда с ней поздоровалась, а Севилла указала нам на феникса. Если бы не она, я бы его и не заметила. А тут – глаз оторвать не могла, так и простояла у клетки, пока мама не расплатилась с торговцем и тот не отдал его мне. Ой, мама! – вспомнила она. – Пойду погляжу, как она там.

Я проводила Эсмеральду до двери комнаты, где я оставила Делию, и чуть не столкнулась с Ивом, выходящим оттуда.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – строго заметил он. – Делия в панике, но ослушаться твоего совета не сможет. Так что свадьба – дело решенное.

– Ты что же, не рад?

– Сэл, это не шутки. Речь идет о человеческом счастье.

– Я знаю, что я делаю. Эсмеральда только что чуть меня не задушила на радостях.

– Ну раз так... – Он направился к выходу.

– Мы уезжаем?

В животе предательски заурчало, желудок возмущался: «А компот?» Тоже мне, гостеприимные хозяева! Даже к столу не позвали.

– Больше нам здесь делать нечего. Я проверил.

– А что с вином? – вспомнила я.

– Отец семейства втихомолку наведывается в погребок.

Я восхищенно взглянула на рыцаря – мы здесь всего полчаса, а он уже вычислил виновника. Шерлок Холмс отдыхает!

– Нашел его там, – коротко пояснил Ив, когда мы вышли во двор.

Мы выехали за ворота. Перед нами лежало маковое поле, впереди нас ждал обманутый староста, но мои мысли были заняты совсем другим.

Слишком много совпадений.

Эсмеральда из угрюмой девицы превращается в попрыгушку-хохотушку, а Дания впадает в меланхолию. Обе были на ярмарке в Брисе, и обе вернулись оттуда другими. Дания из всего увиденного на ярмарке запомнила феникса. В тот самый момент она находилась неподалеку от Эсмеральды и ее матери, когда те купили птицу. Достаточно ли этого для того, чтобы изгнать уныние из сердца аристократки и наделить им дочь плотника?

Разум твердил, что это невозможно. Что таких заклинаний не существует. Что я никогда не слышала о них раньше. И ни в одной колдовской книге Селены, которые я изучала на сон грядущий за неимением свежих детективов Донцовой, ни о чем подобном речи не было. Но интуиция – единственный из моих магических талантов, который меня никогда не подводил – шептала, что я на верном пути.

Хотя мне так хотелось верить в то, что произошедшее с Данией и Эсмеральдой – всего лишь совпадение.

«А Софи?» – вкрадчиво нашептывало мое пытливое «я». Агата с Ивом утверждают, что раньше она была скромной и целомудренной.