Текст книги "Требуется волшебница. (Трилогия)"

Автор книги: Юлия Набокова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 70 страниц)

– Но до моего дня рождения еще пять дней! – пискнула я. – Я протестую!

Но старый сводник уже исчез в портале, оставив нас самих разбираться в наших непростых взаимоотношениях.

– Ты все это специально подстроил! Сговорился с этим старикашкой заранее! Ты авантюрист! – прорычала я, обернувшись к Иву.

– Конечно... – мягко согласился он, делая шаг ко мне.

– Ты обманщик! – распалялась я.

– Конечно... – Его голос нежно коснулся меня, заставляя забыть все обиды.

Еще один шаг навстречу сделал нас еще ближе.

– Ты... Ты хам! – тая в его влюбленных глазах, по инерции возмущалась я.

– Конечно... – продолжал улыбаться он.

– Ты подлец! – капитулировала я.

– Да, да, да... – Он мягко притянул меня к себе и прижался губами к моему виску.

– Ты... – задохнулась я.

– Я люблю тебя. – Его губы коснулись моих волос, затем уголка губ – и старый мир рухнул.

В новом мире не было обид и зла, лжи и притворства, опасностей и испытаний. Здесь царили любовь и нежность, гармония и радость. Здесь сбывались мечты, забывались слова, и от эмоций перехватывало дыхание. Здесь были сброшены маски, и каждый стал самим собой. Ив – моим верным защитником, моим нежным возлюбленным. Я – простой девушкой, которая любит и любима.

Говорят, во время поцелуя влюбленные обмениваются душами. Готова подписаться под каждым словом. Когда мы с трудом оторвались друг от друга, я почувствовала себя обновленной. В моем сердце больше не было страха, ушли сомнения и отчаяние, развеялись невзгоды. Меня переполняли новые чувства – уверенность, спокойствие, храбрость, даже дерзость, радость и удовлетворение. Как я могла ныть и клясть судьбу? Разве со мной не произошло лучшее, что только могло случиться? Разве все испытания, которые мне выпали, не стоили главного приза – любви самого прекрасного мужчины на свете?

И как я могла отказываться от своего дара, отвергать магию и волшебство, ведь без них эта история имела совсем бы другой конец и могла бы оборваться десятки раз, начиная с самого первого дня. Прежняя я уже задала бы себе массу вопросов – как быть дальше, как победить Селену и что ждет нас с Ивом, ведь мы принадлежим к разным мирам. Новая я была убеждена: все будет хорошо. А в котором из множества миров мы окажемся по окончании всех испытаний, не так уж и важно. Ведь там, где есть любовь, место и время уже не имеют никакого значения.

Раздирающие душу кошачьи вопли вернули меня с седьмого неба на грешную землю. Мы одновременно бросились к двери – на выручку попавшему в беду Майклу. Бесстыжий кот сидел у порога и орал так, как будто его истязает банда гоблинов.

– Ну наконец-то! Стучусь-стучусь, скребусь-скребусь, мяучу-мяучу – никакого ответа!

– Но орать-то так зачем? – с неудовольствием поинтересовался Ив.

– Во дают! – удивился кот. – Говорю же – все деликатные формы воздействия уже были применены. И не по одному разу! Пришлось перейти к радикальным. Я же тут чуть с любопытства не сдох, пока гадал, чем вы там занимаетесь за закрытыми дверьми! Да... – резюмировал пушистый нахал, оглядев нас с ног до головы. – Судя по вашему виду, я был прав в своих подозрениях, а вы бы не расстроились, обнаружив моей окоченевший трупик.

Пришлось впустить усатого злодея и пересказать ему некоторые подробности встречи с магистром. Тайну Ива я раскрывать не стала, как и то, что произошло после бегства Балемара. А вот известие о том, что я родная сестра Селены и, следовательно, законная кузина, привело Майкла в неописуемый восторг, и кот объявил, что если прежде вынужден был вести себя со мной довольно сдержанно, как с посторонним человеком, то теперь стесняться не станет. Оставалось только догадываться, чем мне это грозит впредь.

– Ну что, – нетерпеливо заерзал Микки, когда рассказ подошел к концу. – Теперь мы можем отправляться домой через зеркальное сообщение?

– Это вряд ли, – заметил рыцарь. – Зеркало Селены устроено так, что в замок мы можем попасть, только если кто-то окажется в кабинете и откроет нам путь.

Кошачья мордашка вытянулась от разочарования:

– Это что же, нам теперь три дня домой добираться?! Да уж, перспектива не из приятных...

– Но есть еще один способ, – добавил Ив.

– Какой? – хором воскликнули мы.

– Ты же волшебница, ты и придумай! – лукаво улыбнулся рыцарь.

Неужели достаточно только пожелать? Тогда хочу сейчас же оказаться в замке Селены, загадала я. Но чуда не свершилось – я по-прежнему стояла посреди кабинета Мариса, а Ив с котом по-прежнему смотрели на меня во все глаза, ожидая демонстрации моих невиданных способностей.

Ну конечно! Главное правило материализации желаемого – конкретика. Так, надо сосредоточиться и представить себе место в замке, где я больше всего на свете хотела бы сейчас очутиться. Главный вход? Обеденный зал? Не подходит, еще слуги перепугаются до смерти. Моя спальня? И снова нет, у меня же прицеп из двух особей мужского полу, хотя один из них и пребывает в личине кота. Тетя Агата этого не одобрит, если узнает. Тогда – волшебный кабинет!

Я прикрыла глаза и воскресила в памяти комнатку с каменными стенами, представила шкафчики с колбами, стол с книгами, зеркало в старинной оправе...

Порыв ветра возник из ниоткуда и коснулся лица, отбросив волосы. Жалобно зазвенело стекло, ворвался с улицы шум голосов, где-то внизу загоготали гуси. Откуда они здесь, мы же отправили всех по домам, а гусей в замке Мариса и подавно не было?

Я подскочила к распахнувшемуся от ветра окну и выглянула наружу. В сгущающихся сумерках по дворику замка Селены сновали слуги, в стороне у забора щипали травку голосистые пернатые.

– Получилось! – Я обернулась к своим спутникам, но лаборатория была пуста.

И лишь зеркало отражало фигуры человека и кота, оставшихся в замке Мариса. Нас разделяли три дня пути и всего лишь одно волшебное стекло. Я коснулась красного рубина в оправе, и Ив с Микки материализовались за моей спиной.

– Я не сомневался, – улыбнулся рыцарь.

– Могла бы сразу захватить нас с собой, – проворчал кузен. – Должен сказать, волшебница из тебя – никудышная!

– Я тоже рада тебя видеть. – Я подхватила его на руки.

Кот положил лапки мне на плечо и ткнулся мокрым носом мне в щеку. Хотелось бы мне увидеть Микки в его истинном облике! На портрете в галерее он чудо, как хорош! Бирюзовые глаза, длинные ресницы, темные кудри до плеч, насмешливо приподнятые уголки губ...

Кот истошно мяукнул и впился когтями мне в плечо. От боли меня словно окатило горячей волной, из глаз посыпались искры и что-то тяжелое толкнуло меня в грудь, опрокидывая на пол. Я взвизгнула, Ив вскрикнул, ему вторил чужой мужской стон. Радуга перед моими глазами наконец закончила свой безумный танец, сияние развеялось, и я уткнулась в широко раскрытые черные глаза вдавившего меня в пол незнакомца.

– Микки? – донесся откуда-то издалека голос Ива, и расширившиеся от ужаса зрачки юноши стали сужаться вертикальными стрелочками, приоткрывая зеленую радужку.

У меня перехватило дыхание от нереальности происходящего. Глаза напротив моргнули и из демонически-кошачьих сделались осмысленно-человеческими.

Майкл, одетый в тот же костюм, что и на портрете, вскочил с пола и закружился на месте, разглядывая руки, разминая ноги и проверяя наличие хвоста и ушей с кисточками. Ив помог мне подняться и усадил на скамью. Наверное, у меня был чересчур ошарашенный вид, потому что рыцарь еще и ущипнул меня за локоть, так что я взвизгнула, а расколдованный кузен наконец-то опомнился и бросился меня обнимать.

– Невероятно! – восклицал он, то прижимая меня к груди, то ощупывая свое лицо, руки и тело. – Беру свои слова обратно! Ты – лучшая волшебница во всем мире!

– С чего это вдруг? Две минуты назад была никудышной, – кокетничала я.

– Как это с чего? Еще никому не удавалось снять заклятие Селены. Ив, подтверди!

Рыцарь кивал головой, улыбался и не отрывал от меня глаз, в которых читались и влюбленность, и восхищение, и радость, и надежда на счастье.

На наши крики сбежалась прислуга и стала ломиться в дверь. Когда вместо отряда орков во главе с черным магом они обнаружили вернувшуюся хозяйку, ее донельзя довольного кузена и сияющего жениха, мечи, копья и вилы были отброшены в сторону и вместе с грохотом металла комнату наполнили радостный гомон и громогласные приветствия. Приятно, что сказать.

Наскоро был организован пир на весь мир – все собрались на свежем воздухе, позади парадного входа в замок. Тут за столами под навесами в теплое время года обедали слуги, и сейчас хватило места для всех, кто жаждал услышать историю о наших приключениях.

Когда стемнело окончательно и пришлось зажечь фонари, к слушателям присоединился и Ален. Заняв место во главе стола, мы, перебивая друг друга, поведали о своих похождениях и поисках таинственного мага, опустив все то, что могло повредить кому-либо из участников, то есть участие вампиров в финальном походе через Гиблый лес и откровения Балемара. Здесь же помянули бедняжку Софи и ее Пьера и, сообщив о смерти Мадлен, пообещали, что подобного никогда не повторится.

Слуги, польщенные вниманием хозяйки, кричали «гип-гип-ура!» чаще, чем гости на свадьбе, так что спустя два часа мы с Ивом сбежали, не вынеся бремени славы. Мик скрылся еще раньше, утащив с собой хорошенькую брюнеточку из числа горничных. Может, зря я его расколдовала? Кот он и есть кот!

...Что это была за неделя! Настоящий конфетно-букетный период в миниатюре. За исключением того, что за неимением конфет Ив потчевал меня сонетами собственного сочинения и комплиментами, каждый из которых затмевал сочинения Петрарки.

Мы проводили вместе целые дни: гуляли в саду, бродили по лесу вокруг замка, собирали цветы на лесных полянках, кормили с руки белок и птиц, а с наступлением темноты забирались на стену, чтобы быть поближе к звездам, и смотрели в ночное небо. Для полной идиллии не хватало покататься на лодке по озеру – но русалки мне бы этого точно не простили. Несмотря на установившуюся между нами близость и то, что ночи мы, следуя указаниям магистра, проводили в одной спальне, отношения наши балансировали на грани целомудрия, рыцарь не позволял себе чего-то большего, чем несмелые объятия и робкие поцелуи.

Ив рассказывал мне о своей семье: после того как его мать, от которой он получил дар исцеления, отравил жених девушки, которую ей не удалось спасти, его дед стал отшельником (тем самым, который расколдовывал замок Селены до прежних размеров!), его отец умер от тоски, а сам он навсегда отказался от применения магии, отнявшей у него всех близких.

А я рассказывала о своей прежней жизни и о родителях, которых я до недавних пор считала родными. Рыцарь утолил мое любопытство, поведав о тех, кто дал мне жизнь.

Фабиола была благородной женщиной и доброй волшебницей, всегда приходившей на помощь к тем, кто в ней нуждался. Ее муж Рауль не обладал способностями к магии, но был смелым воином, достойным мужчиной и любящим мужем, с мудростью относящимся к дару жены. Фабиола не одобряла магических опытов своей дочери и не раз пыталась препятствовать им. После одной из таких ссор волшебница исчезла, и никто не знает, что с ней стало. Рауль отправился на поиски жены и погиб, натолкнувшись на отряд орков. После этого четырнадцатилетняя Селена стала полноправной хозяйкой замка, а ее опекунша – тетя Гортензия, жена Оскара, после попытки забрать девочку к себе и ограничить ее занятия магией слегла с тяжелой болезнью. После чего сиротка осталась в замке, а тетушка, когда выздоровела, ограничила свои обязанности визитами раз в три месяца.

Чем больше я узнавала про свою сестричку, тем меньше мне хотелось с ней встречаться. Уж если Селена так хладнокровно расправляется с близкими родственниками, вряд ли она сделает поблажку для меня.

– Расскажи, как пропала Фабиола, – попросила я. – Это связано с превращениями в животных, которыми занималась Селена?

Рыцарь подтвердил мои подозрения:

– Еще будучи маленькой девочкой, она превратила мальчишку, который ее обидел, в плешивого пса. Фабиола случайно увидела это и ужаснулась роковым способностям своей дочери. Тот случай удалось замять. Несчастный был сиротой, и его исчезновению никто не придал значения. Но Селена не остановилась. Превращение получилось совершенно случайно, а ей хотелось, чтобы люди превращались в животных по ее желанию. Фабиола не раз находила у нее запрещенные книги и слышала, как, играя с детьми прислуги, та выкрикивает заклинания. По мере того как Селена росла, она научилась скрывать свои желания, и Фабиола успокоилась. Но однажды она застала ее в своем кабинете, когда через зеркало Селена общалась с чернокнижницей...

– И тогда Фабиола пропала?

Ив кивнул.

– Это Селена тебе рассказала? – поразилась я.

– Это рассказала та чернокнижница, когда ее прижал Совет магов. Точнее, магистры прочитали ее мысли и воспоминания, потому что говорить она тогда уже не могла. Селена отплатила за уроки ее же колдовством: превратила свою наставницу в ворону. Лучшие магистры пытались ее расколдовать, надеясь, что чародейка сможет остановить свою ученицу. Но все было тщетно – заклинание было настолько сильным, что никто не смог вернуть вороне человеческий облик, а вместе с ним способности к магии. И никому потом не удавалось снять заклятия, наложенные Селеной. Никому, кроме тебя.

Это был единственный разговор, в котором мы говорили о Селене, за всю эту неделю. Я старалась не думать о предстоящей встрече с сестричкой, да и Ив тщательно избегал упоминаний о ней. К тому же нам и без нее было о чем поговорить и что обсудить.

И дни пролетели незаметно, и вот последний вечер моего двадцатилетия подошел к концу. Завтра, в день нашего общего с Селеной дня рождения, решится судьба нас обеих. И, если все пройдет хорошо, моя сестричка станет душкой, я отправлюсь домой, а Ив... Быть может, мне удастся убедить его последовать за мной. А если нет, то он останется здесь и, быть может, сможет полюбить новую Селену.

Но сегодня он был, как никогда, задумчив и печален. Мы сидели на бревнышке позади главного входа в замок. На двор опускались сумерки, и прислуга разбрелась по своим комнатам, готовясь ко сну. Казалось, все вокруг вымерли, и в этом мире остались только мы вдвоем.

– Что с тобой? Ты не рад, что завтра все закончится, и Селена потеряет часть своей разрушительной силы?

– Наверное, как жителю своего времени и своего королевства, мне следовало бы ликовать по этому случаю. Но как человеку, который знает тебя, мне трудно с этим смириться.

– Потому что мы больше не увидимся?

– Потому что ты станешь другой. Нельзя отнять силу просто так. Можно только забрать ее себе. То, чего лишится Селена, отныне станет твоим.

Вот глупындра! Как мне это раньше в голову не пришло?

– Тогда не понимаю, какой смысл в нашей встрече и в этом магическом обмене? Какая разница, кто из нас будет владеть этим даром, если он одинаково плохо отразится на нас обеих?

– Равновесие магии, – усмехнулся Ив. – В Селене слишком много негативной энергетики, она не может контролировать ее. Магистры надеются, что твой природный дар к добру и созиданию подчинит .себе чужую страсть к разрушению и злу.

– Но ты в это не очень-то веришь?

– Я знаю Селену и знаю тебя. Не уверен, что ты справишься с темными чарами своей сестры. Новая неизвестная магия всегда сильней привычной. Совет сильно рискует, предпринимая подобный шаг. Вместо исправившейся злой колдуньи и доброй волшебницы они рискует получить двух злых ведьм.

Или очень злую ведьму и труп экс-волшебницы. Не зря у Ива такое похоронное настроение. И даже если предположить, что все будет хорошо, все равно ничего хорошего мне не светит.

– И каковы мои шансы остаться собой?

– Один к десяти. И даже в лучшем случае ты время от времени будешь испытывать приливы неконтролируемой ярости и желание воспользоваться магией во вред другим людям.

– А Селена? Она получит часть моей силы?

– Разумеется, в этом и заключается равновесие. Где-то убыло, где-то прибыло. Она должна стать немного мягче, немного добрей, немного человечней, немного благородней.

– Значит, ты сможешь полюбить ее?

Ив покачал головой:

– Такой, как ты, она никогда не станет, полюс магии поменять нельзя. Она навсегда останется ведьмой – непредсказуемой, бесчестной, жестокой и корыстной. Но твой дар внесет сумятицу в ее планы и подпортит ей немало злых начинаний, склоняя в сторону добра.

– А мы? Что будет с нами? Мы не встретимся больше?

Я вспомнила все желания, которые я произносила над смертельно раненным Ивом. Неужели им не суждено сбыться?

– Ты сама знаешь ответ.

– Но... – Я так и не успела спросить, что он имел в виду.

Мои слова утонули в поцелуе, и нас накрыл звездопад. Сияющие искорки сыпались на нас, отгородив от мира мерцающим ливнем, и я зажмурилась от их яркого света. А когда открыла глаза, мир вокруг нас изменился.

Не было ни дворика, ни бревна, ни деревянных сараюшек, ни каменных стен, ни отдаленного шума засыпающего замка. У наших ног плескались волны, о чем-то шептало море. Мы стояли на пустынном берегу, окруженном горами и скалами, и под нашими ногами лежал белоснежный ковер песка. Только одно осталось неизменным– здесь тоже царствовала ночь. В небе над нашей головой танцевали звезды, а в воде, перед нами, убегала вдаль лунная дорожка. Или я окончательно свихнулась на почве длительного воздержания, или...

– Идем! – Рыцарь шагнул к морю, увлекая меня за собой.

– Я, конечно, не имею ничего против ночного купания – это ты здорово придумал! – попыталась воззвать к здравому смыслу я. – Но я не привыкла купаться в одежде!

Но вместо того чтобы по колено провалиться в синюю воду, я вслед за Ивом шагнула на сияющий мостик, казавшийся лишь отражением лунных лучей. Справа и слева от нас перекатывались волны, где-то глубоко под ногами жил своей ночной жизнью подводный мир, а мы уходили все дальше в море по дорожке, сотканной из лунного света.

– Но этого не может быть! – попробовала возразить я.

И тут же серебряный мостик качнулся под нашими ногами, едва не скинув в воду.

– Просто верь, – улыбнулся Ив, удержав меня от падения. – Это волшебная ночь.

Вот так, рука в руке, мы шли дальше. Должно быть, со стороны казалось, что мы бежим по волнам. На самом деле это волны бежали под нашими ногами, увлекая в синюю даль. Берег остался далеко позади и, казалось, здесь, на водных просторах, должен гулять ветер и ночь должна окутать плечи прохладным покрывалом, заставляя ежиться от холода. Но воздух был по-весеннему теплым, как в погожий майский день, а ветер, оставив попытки догнать нас, вернулся гонять волны у берега.

Впереди показался островок света, и я, смеясь, побежала вперед:

– Ну-ка, догони!

Кто бы сомневался в физической подготовке средневекового рыцаря! Ив нагнал меня в паре метров от островка, подхватил на руки и, внеся в круг лунного сияния, уронил на мягкое ложе из звезд. В моей жизни постели-то из роз никогда не было, что уж говорить о подобной романтике?

Звезды оказались покрытыми полупрозрачной темной вуалью, словно сотканной из ночного воздуха, а их мягкий свет, отражаясь от кожи, придавал ей легкое мерцание. На ощупь поверхность ложа была мягкой, чуть прохладной и гладкой, как шелк, и от ее прикосновения по коже пробегала сладкая дрожь. Как и от касаний рук Ива, который наконец-то осмелился дотронуться до моего тела там, где я этого больше всего желала.

Первой деталью туалета, которая полетела вниз, был корсаж, который по велению местной моды нещадно стискивал талию и кокетливо приподнимал грудь. Но вместо того чтобы, как всегда, вздохнуть спокойно, я задохнулась от нехватки воздуха. А руки Ива скользили дальше, медленно и не спеша освобождая меня от плена одежды.

Звезды, лежащие подо мной, наполняли волосы и обнаженную кожу сиянием, вероятно, делая меня похожей на драгоценную статуэтку.

Прохладный морской воздух ласкал мое тело одновременно с жаркими губами моего любимого, словно соревнуясь с ним за право разделить эту ночь со мной.

Она и в самом деле была волшебной, эта ночь. Ночь исполнения желаний, ночь опьяняющих чувств, ночь торжества магии – магии любви. Казалось, я физически ощущаю эту магию, переполнявшую меня, пульсировавшую в моем теле, отдающуюся покалыванием в кончиках пальцев и хлынувшую потоком образов, слов и эмоций в мою голову. Тогда мне казалось, что я не просто заново родилась: я обрела смысл жизни, силы бороться и пробудила скрытые резервы своего дара.

Я ошибалась только в одном – в происхождении этой силы. Это была не просто любовь, это было нечто намного большее.

Но тогда я еще не подозревала о том, что задумал Ив, и просто наслаждалась волшебством этой необыкновенной ночи, когда сами гордые звезды спустились с небес, чтобы сделать нас ближе друг к другу.

В тот миг, когда наши души взлетели выше луны, звезды вспыхнули в последний раз, ослепив пространство на многие мили вокруг, и мягко подбросили наши тела к небу, рассыпавшись миллиардами крошечных искорок по волнам. Больше не было ни островка, ни лунной дорожки, вокруг простиралось бесконечное море.

На мгновение мы повисли в воздухе, окутанные лунным светом, а затем с визгом рухнули вниз, уходя с головой под воду. Ощущения были такие, словно из парилки мы прыгнули в колодец. Сначала вода обожгла разгоряченную кожу ледяным холодом, а затем по телу разлилась опьяняющая истома, и вода потеплела до освежающей прохлады.

Мы вынырнули в нескольких метрах от берега, но не спешили к нему, плескаясь в ленивых волнах и стремясь продлить очарование этой влюбленной ночи.

Когда, обессилевшие, мы рухнули на берег, песок превратился в мягкие простыни, звездное небо – в полог кровати, а скалы и горы – в стены спальни.

Волшебство исчезло, но магия осталась со мной. Она пульсировала в каждой клеточке моего тела, и я знала, что теперь мне подвластно все.

Ведь теперь мне есть, ради чего жить, и есть, за кого бороться.