Текст книги "Лисьи листы"

Автор книги: Юлия Боровинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Эпилог

К Оракулу Хитч не пошел. Какое там, дескать, отчаяние? Он счастлив сейчас, счастлив, и где тебя столько времени, заразу, носило… Глаза у него были красные, больные – как выяснилось, спасатели мои по каким-то обстоятельствам трое суток не спали. Лао-то что: нюхнул робариса – и в порядке, а вот Хитч вымотался на нет. Он и уснул тут же, бессильно откинувшись на сидение джипа, и всё вздрагивал во сне, как набегавшийся за день пес.

Алхимик был спокоен и доволен («Я же говорил тебе, что ничего с ней не случится!»). Обнимать меня он, правда, не стал, зато налил травяного чая из своего термоса и пригрозил, что я ему теперь не меньше недели всё рассказывать буду, но это потом, дома. Тут я, кстати, вспомнила про паспорт свой без визовых отметок, но старик отмахнулся так небрежно, словно всю жизнь только и таскал через таможню контрабандой огромных теток, типа меня.

О своих приключениях он тоже обещал рассказать попозже, не до того ему сейчас было, и, допив последние капли чая из пиалы, Лао подхватил еще несколько саксаулин для костра и направился к Оракулу.

В степи было солнечно, в степи было ветрено. Чистый холодный воздух, прозрачное небо без единого облачка. Я сидела в машине рядом со спящим Тошкой и каждой клеточкой своего тела чувствовала спокойное счастье, словно этот новенький мир только что подарили мне в безраздельное пользование, и можно было, никуда не торопясь, посидеть и полюбоваться им.

Не знаю, откуда они взялись, и как я могла не заметить их раньше. Наверное, слишком много неба было в моих глазах, чтобы углядеть сливающиеся с травой волчьи шкуры. Лао замер перед пламенем Оракула, задавая свои непростые вопросы, и не видел, не мог видеть, как медленно смыкает свой круг возле него альбертова стая. Вожак, огромный и матерый в волчьем обличии, уже неторопливо намечал свой прыжок, и такую ненависть прочла я в его серых глазах, что внезапно стало ясно: вовсе не я – его главный враг. Долгие годы он мечтал отомстить Лао за всё: за семейные легенды, за ощущение избранности, которое воспитывали в нем с пеленок, рухнувшее в одночасье, когда старый дракон, едва удостоив его взглядом, небрежно отмахнулся: нет, в ученики не годится… Каково это – всю жизнь чувствовать себя неудавшимся экспериментом, тупиковой ветвью, бракованным экземпляром? Я почти готова была пожалеть Альберта, но не до жалости было сейчас, когда он тщательно соизмерял, как прыгнет Лао на спину, как перервет ему горло одним движением мощных челюстей, а потом уже можно будет заняться нами – слабаками, которым в прошлый раз чудом удалось ускользнуть.

Стая ждала. Альберт целился. Это было его показательное выступление, уникальный шанс, и он хотел отработать его красиво.

Нужно было что-то делать – сейчас, немедленно. Разбудить Хитча? Бесполезно. Что он против стаи волков? Открыть новую дверь и силой выдернуть туда и его, и алхимика? Но я не могла, не могла, не могла… Черт его знает, я так и не разобралась, как это получилось у меня в прошлый раз!

Можно было еще попытаться вступить с Альбертом в схватку – не чтобы выиграть, нет, просто чтобы выгадать минуту, за которую, возможно, Лао успеет очнуться и включиться в бой. А возможно, и не успеет. Или… Или мне рискнуть выкинуть что-то и вовсе неожиданное?

Я выскочила из машины, обернулась волчицей и резко, в три прыжка преодолела расстояние до Оракула Печали. И тут же, не давая себе времени задуматься, оттолкнулась изо всех сил, перелетела через голову оцепеневшего Лао и приземлилась на жертвеннике, в самом центре застывшего пламени.

Странно, но жара я не ощутила – только сильный удар, от которого по камню с нервным скрипом зазмеились трещины. Лао отшатнулся, а я… Что-то случилось со мной, что-то непонятное, но, видимо, жуткое, потому что тишину над степью разорвал истошный волчий вой, наполненный ужасом.

Всё это напоминало дурацкие описания выхода в астрал. Я не чувствовала своего тела. Я не испытывала никаких эмоций. Спокойно и как-то сверху, словно паря над собой, я смотрела, как разбегается, спотыкаясь о камни и сухую траву стая, как катается по земле Альберт, шкуру которого подпалил вылетевший из костра сноп искр, и, даже не затушив до конца тлеющей шерсти, бросается удирать, прихрамывая и поджимая левую заднюю лапу, как бежит ко мне проснувшийся Хитч, как рассыпается на мелкие камушки жертвенник Оракула, и на его месте из-под земли начинает бить ключ, и белый сноп пара поднимается от бывшего костра…

А потом всё внезапно кончилось, и я упала, брякнулась о землю с высоты собственного роста, прямо в лужу, и капельки воды из новорожденного родника падали мне на лицо и увлажняли губы.

Лао сидел напротив меня, стиснув руки, раскачиваясь, как на молитве, и всё повторял:

– Не успел… Не успел… Эх, старый дурак…

– Зато жив остался, старый дурак! – оборвал его монотонные причитания подбежавший Хитч, склонился надо мной и очень нежно, осторожно приподнял мою голову:

– Ты как? Цела?

Я скосила глаза и увидела совсем рядом огромный вдавленный след: нечеловеческий, трехпалый, с длинными полосами когтей. И спросила прерывающимся голосом:

– Лао, я теперь дракон, да?

Часть 5

Глава 1

Нет, есть, конечно же, на свете люди, которые любят утреннее солнышко, те, кто просыпается с улыбкой, преисполненные сил и бодрости, блаженно щурятся и легко ныряют в повседневную суету. Мой же организм всякий раз после возвращения из страны снов начинает ныть и канючить. Ничего-то ему не хочется: ни вставать, ни входить в соприкосновение с водой, ни есть, и даже ароматная чашка кофе, которая вечером приводит его в восторг, с утра пораньше пьется через силу.

– Сяо, ты чего? – приоткрыл один глаз Хитч, разбуженный моими вялыми и безрадостными перемещениями по комнате.

Я вытащила из комка чистого белья (ну, не люблю я раскладывать всё аккуратными кучками: мне и так удобно, а чужому носу в моем шкафу делать нечего!) бюстгальтер, критически посмотрела на него и швырнула обратно.

– Да старик вчера звонил, просил меня к девяти подъехать.

– Садист, – констатировал мой сожитель и повернулся к стенке. Досыпать.

Вот и всё сочувствие.

Впрочем, когда ему приходится куда-нибудь тащиться ни свет ни заря, я обычно даже не просыпаюсь. Так что в этом плане мы с ним вполне гармоничная пара. И, кстати, не только в этом. А на то, что смотримся мы с ним рядом, как вполне водевильная парочка: неохватных размеров дама и тощий, как сухая березка, вьюнош – лично меня нисколько не смущает. Забота об эстетических чувствах окружающих – вообще не моё хобби.

Но ресницы и губы я всё-таки подкрасила. Не ради старика, конечно. Просто при входе в наш офис сидит парочка охранников такой дивной мужской красоты, что даже мне не хочется показываться им на глаза совсем уж лахудрой. Конечно, видимся мы с ними, прямо скажем, нечасто: раз в неделю, а то и реже. Такой уж у меня график работы: не то, чтобы щадящий, но вполне свободный. У меня ведь, знаете ли, в начальниках собственный не-знаю-сколько-раз-пра-дедушка. Так что я себе многое позволить могу. Например, выразить недовольство по поводу того, что меня, как обычную служащую, заставили явиться к самому началу рабочего дня.

– Ну, и где что горит? – нагло вопросила я у Лао, который, как обычно, колдовал над приготовлением чая, сидя на ковре возле низенького столика, – Зачем меня будить-то нужно было в такую рань?!

– А так, интересно было посмотреть, какая ты бываешь по утрам, – невозмутимо ответствовал мой шеф.

– Ну, и какая?

– Злобная.

– Значит, теперь, когда Ваше любопытство удовлетворено, я могу идти досыпать? – позволила себе помечтать я, но старик только вздохнул:

– И зачем, спрашивается, я тебя робарисом снабжаю? Нюхни и просыпайся окончательно. У меня к тебе дело.

Транжирить бодрящий порошок я, конечно, не стала, тем более, что по дороге на работу уже успела худо-бедно придти в себя, поэтому просто подхватила чашечку жасминового чая и уселась в кресло, приготовившись слушать.

Лао встал, покопался в ящиках своего грандиозного стола и извлек небольшую плоскую фляжку, обтянутую кожей.

– Вот, – протянул он мне ее, – В этот раз от тебя требуется всего-навсего набрать сюда водички.

– Живой или мертвой? – осведомилась я, – Или Вас и хлорированная из-под крана устроит?

– Остроумие у тебя, похоже, тоже не раньше полудня просыпается, – наморщил нос старик, – Я иногда просто в сладких снах вижу, как даю тебе задание, а ты молчишь и слушаешь, слушаешь и молчишь…

– И повинуюсь заодно, – я попробовала изобразить сложный восточный жест джина из фильма про Алладина, но с горячей чашкой в руках это оказалось не слишком-то просто.

Впрочем, Лао на мои телодвижения не обратил ни малейшего внимания.

– Ты о битве драконов когда-нибудь слышала?

– Это что – фильм с Брюсом Ли? Я боевики не люблю, даже китайские.

– Нет, это настоящая битва, произошедшая во втором веке нашей эры между всеми жившими тогда драконами.

– А что они не поделили?

– Неизвестно. То есть вообще о причинах этого побоища, где каждый сражался против всех, никто ничего не знает.

– Может, они, как горцы из фильма? – предположила я, – «Остаться должен только один» Тоже ведь бессмертные…

– Значит, фантастические боевики всё же смотришь? – фыркнул алхимик, – Тогда уж объясни заодно почему сражение прекратилось, когда драконов осталось четверо?

– А Вы сами что, не помните?

– А меня тогда еще и на свете не было. И, кстати, за все шестьсот лет моей жизни мне ни разу и в голову не приходило подраться с каким-нибудь другим драконом.

– Понятно… А вода, которую я должна набрать тут при чем?

– Понимаешь, согласно легенде, драконы сражались возле какого-то источника. Вот как раз из него-то мне водичка и нужна.

– Хорошенькое дело! А если он за 800 лет иссяк давно?!

– Тогда наймешь бригаду, которая пробурит тебе на том самом месте артезианскую скважину. Деньгами я тебя обеспечу.

– Осталось только уточнить, где это милое местечко располагается…

– А вот это как раз самое сложное. Не знаю.

Я озадаченно проморгалась.

– Просто праздник какой-то! А кто знает?

– Только те четверо, кто выжили в этой битве. Точнее, их сейчас двое осталось: Караш и твой друг Авенус.

– А остальные двое?

– Эйхе погиб во время Лиссабонского землетрясения… во сне, видимо, иначе бы наверняка спасся. А О-Нару покончила с собой еще в XVII веке. Непонятно, отчего.

Я рассеянно повертела в руках фляжку.

– Значит, очередное простенькое задание. Найти Авенуса… А где, кстати, мне его искать?

– Я бы на твоем месте на Авенуса не рассчитывал, – усмехнулся Лао. – Он великий мастер растворяться в пространстве. Конечно, у вас с ним отношения особые…

– Это Вы о чем? – немедленно напряглась я, – Объясните!

– Знаешь, у меня такое впечатление, что он постоянно за тобой наблюдает. И вытаскивает в пиковых ситуациях, эдак ненавязчиво, никак себя не афишируя. А мы с тобой потом головы ломаем: отчего ты в дракона один-единственный раз превратилась, а больше – никак. И почему дверь между измерениями только однажды создать сумела…

Такая мысль мне, откровенно говоря, в голову еще не приходила. Так-так, выходит, у меня свой персональный ангел-хранитель имеется… Любопытно, кстати, каким образом он за мною наблюдает? «Жучка» мне под кожу подсадил, или так – за камушками ползает?

Но вслух я сказала совсем другое:

– И зачем это я Авенусу понадобилась?

– А это ты у него самого спроси при личной встрече, – пожал плечами алхимик, – Я уж тут грешным делом думать начал, не была ли вообще вся моя генетическая программа им спровоцирована. Всё-таки учитель ученику много может незаметно в сознание внедрить…

В этот момент дверь безо всякого стука решительно отворилась, и на пороге возник Хитч. Надо же! А я-то думала, он еще без задних ног дрыхнет!

– Не помешал? – не особо рассчитывая на ответ, спросил он.

– Кажется, я тебя не вызывал, – довольно безуспешно попытался принять грозный вид Лао.

На моего сожителя эта гримаса не произвела ни малейшего впечатления. Он поискал взглядом стул поудобнее, уселся, облокотился о стол и спокойно заявил:

– Тогда будем считать, что это визит не Вашего сотрудника, а ревнивого мужа, которого очень интересует, в какую чертову дыру Вы вознамерились заслать его жену на сей раз.

– Мы сейчас, кстати, именно это и выясняем, – вмешалась я, – Так что пока можешь просто молча послушать, – и снова повернулась к Лао:

– Короче говоря, Авенус отпадает. То есть я, конечно, могу попытаться найти его за каждым ближайшим углом, только вряд ли эта операция увенчается успехом, так?

– Так.

– Ну, а последний выживший… как его?

– Караш.

– Вот. Он такой же Неуловимый Джо, или всё-таки есть шансы его поймать?

– С Карашем дело обстоит гораздо проще, – старик снова полез в недра стола и после непродолжительных поисков вытащил нечто напоминающее дорожную карту, сложенную несколько раз, – Он уже довольно давно обосновался в одном из миров и, насколько мне известно, местожительства своего не менял. Не факт, конечно, что он вообще захочет с тобой разговаривать – общительным и добродушным его еще никто не называл. Но ты уж постарайся.

– А вход в этот мир…

– … в двух шагах отсюда, – не дал мне закончить вопрос алхимик, – Помнишь самую первую дверь, которую я тебе показал?

– С китайским садом? Конечно помню!

«Прямо сейчас и сбегаю, – мелькнула у меня мысль, – Глядишь, к вечеру вернусь!»

Хитч довольно кисло взглянул на мою лучащуюся энтузиазмом физиономию и требовательно обратился к Лао:

– А теперь рассказывайте!

– Что рассказывать? – надо заметить, что невинное хлопанье глазами удалось Лао ничуть не лучше, чем мина сурового начальника. Ну, не всем же быть актерами…

– Всё. Те самые мелкие и милые особенности местных нравов, о которых Вы нам обычно забываете сообщить.

– Ах это… – старик помолчал и неожиданно щелкнул пальцами, – А, ладно! Это действительно неподходящий случай для того, чтобы проводить тренировки на экстремальное выживание. Слушайте.

Я отставила чашку в сторону и изобразила на лице максимальное внимание.

– Про местные нравы ничего не скажу – не знаю, но вот кой-какие особенности у этого мира действительно имеются. Дело в том, что…

Лекция, которую прочел нам Лао, затянулась примерно на полчаса. Если попытаться изложить ее содержание покороче, получится примерно следующее:

Мир, куда мне предстоит отправиться – вымирающий. Там лет двадцать назад произошла абсолютно фантастическая, противоречащая всем научным законам катастрофа. В один далеко не прекрасный день их солнце, помимо обычных тепла и света, вдруг начало испускать новое непонятное излучение, за считанные секунды превращавшее любого человека в… мантикору.

(– А что такое мантикора? – спросил Хитч.

– Темный ты, всё-таки, муженек! – не удержалась от ехидства я. – Мантикора – фантастическая тварь такая с лицом человека, телом льва и хвостом скорпиона. Да, еще и крылатая, кажется.

– Они там бескрылые, – заметил Лао, – но от этого не легче.)

Причем избежали этого превращения только те, кто был защищен, как минимум, двумя этажами здания, ну, и под прямые солнечные лучи – даже из окошка – не попадал. Ориентировочно 5–7% населения, не больше. Кстати, на оборотней это излучение не действует. Совсем. Но оборотней в этом мире, кроме Караша, отчего-то не было. Такое вот странное местечко.

Мантикоры оказались тварями неразумными, но крайне агрессивными. На улицах города их великое множество, они постоянно дерутся между собой, жрут все, что только подвернется – от коры и веток до друг друга, шкуры у них толстые – даже пули крупного калибра не берут. Одно хорошо: с заходом солнца они все засыпают мертвым сном, что дает уцелевшим горожанам кое-какие шансы выжить, ну, а мне – добраться всё-таки до Караша.

– Он, кстати, за городом живет, километрах в двадцати, – пояснил старик и вручил мне карту, – Я тут всё обозначил. Сад, в который дверь открывается – это на западной окраине, а к усадьбе Караша нужно по северному шоссе идти…

– Идти? – скривилась я. Вовсе мне не улыбалось тащиться ночью пешком через весь город (а ведь наверняка немаленький), а потом еще двадцать километров по дороге пилить.

– А что ты хотела? – покачал головой Лао, – Джип в дверь не протащишь. На улицах наверняка брошенные машины есть, но их уже мантикоры изрядно покалечили. Да и заправиться там негде.

Да… Топать мне и топать… Интересно, а если я до рассвета не успею до этой усадьбы добраться, мне что – на ближайшем тополе от мантикор спасаться? Надо бы, кстати, уточнить: по деревьям-то они лазить умеют?

– Джип не джип, а мотоцикл через дверь запросто протолкнуть можно, – серьезно заявил Хитч.

– Ты что?! – опешила я, – Я и на велосипеде-то в жизни не ездила – не то, что на мотоцикле! Я же на первой кочке шею себе сверну! Я на нем газ от тормоза не отличу!

– А тебе и не придется, – спокойно ответил мой напарник, – Всё, что от тебя потребуется – крепко обнимать меня обеими руками. А с газом и тормозом я уж сам разберусь.

– Как?!

– А ты что, думала, что я отпущу тебя одну?

Глава 2

Всю недолгую дорогу до дома мы с Хитчем упоенно проругались.

– Нет, ну, ты объясни: какого черта тебе туда тащиться?! – в стотысячный раз повторяла я.

– Ничего-ничего, на мотоцикле тебя покатаю, а заодно и пригляжу, чтобы ты опять на два года не исчезла, – упрямо твердил он.

– А если мы до рассвета не управимся? Ты-то человек, не забывай, дорогой мой! А мне как-то совсем не улыбается видеть твою физиономию на теле льва с хвостом скорпиона!

– Ну, во-первых, по идее, мы до восхода три раза к этому Карашу добраться успеем. А у него, я надеюсь, хотя бы подвал какой-нибудь найдется, – не сдавался Хитч, – А во-вторых, солнце сейчас поднимается примерно в пять утра. Значит, часа в четыре мы бросаем все дела и ищем надежное укрытие, чтобы пересидеть день. Успеем – ничего страшного.

– Между прочим, светать начинает гораздо раньше собственно восхода…

– Но Лао же говорил, что рассеянный солнечный свет, тот, что из-за горизонта, никакой опасности не представляет…

– Ага. Только мне потом очень не хотелось бы слышать: «Извините, ошибся»!

– Ладно, ладно, не в четыре, а в три часа ночи начнем место для дневки искать – это тебя устроит?

Откровенно говоря, больше всего меня устроил бы Хитч, сидящий дома перед телевизором, но снова говорить об этом я не стала – просто вздохнула.

Уже когда мы стояли перед дверью, и я рылась в сумке в поисках ключей, которые, как обычно никак не хотели попадаться в ищущую руку, Хитч неожиданно заявил:

– Вот что: ты давай, ложись досыпать, до заката у нас еще уйма времени, а я пока что пойду.

– Куда?

– Мотоцикл куплю.

– Интересно, это на какие же деньги?! – на мгновение проснулся во мне хозяйственный инстинкт, обычно пребывающий в глубокой коме.

– На казенные. Мы его потом на фирму оформим.

– Кстати об оформлении. Там же номера надо будет получать, кучу бумаг каких-то… Ты уверен, что за полдня успеешь?

Хитч глянул на меня, как на больного ребенка:

– А даже если и не успею, то что? Сяо, до двери – 10 минут езды, а за дверью – зачем тебе документы?

Нет, было, конечно, несколько случаев, когда мне удавалось моего сожителя переспорить. Только за каждый из них впору орден выдавать, а в сонном состоянии я на такое геройство решительно не способна.

Вернулся Хитч часам к шести, когда я успела и вздремнуть, и найти наши с ним всепогодные походные куртки и даже сбегать в магазин за фонариками (как-то внезапно меня осенило, что на свет уличных фонарей нам в заброшенном городе рассчитывать не придется).

– Я всё узнал, – с порога заявил он, – Заход солнца сегодня на нашей широте в 20.15, восход – в 5.25. Как минимум, восемь часов в нашем распоряжении есть. Должны успеть.

Мы поужинали, неторопливо попили кофе, причем я в приливе вдохновения еще и термос наполнила, еще раз тщательно изучили маршрут по выданной Лао карте и часов в восемь вечера вышли, наконец, на улицу.

Что приятно, гараж у нас прямо рядом с домом. Правда, о том, каких трудов нам стоило выкупить его у прежнего владельца, хранившего в нем полуразложившиеся «Жигули», я лучше говорить не стану. Отдельная это история, причем довольно нудная. Зато теперь было, куда поставить и старенький джип, презентованный мне стариком еще в самом начале нашего с ним сотрудничества, и новое приобретение.

Должна заметить, с первого взгляда мотоцикл меня разочаровал. Моё-то буйное воображение рисовало нечто мощное и грандиозное, типа «Харлея», в то время, как выведенный Хитчем из гаража транспорт выглядел, конечно, повнушительней велосипеда, но всё равно каким-то узеньким и ненадежным. Да еще и вместительная проволочная корзина была зачем-то прикреплена у него к багажнику.

– Пирожковоз какой-то! – фыркнула я, – Может, хоть корзинку снимешь?

– А зачем бы я ее тогда полчаса прикручивал? – откликнулся мой сожитель, – Это же, можно сказать, самая главная часть мотоцикла – твоё посадочное место!

Повисла зловещая пауза.

– Сдурел? – наконец выдавила из себя я, – Это как же, интересно, я туда помещусь?

И тут же заткнулась, потому что поняла, как именно мне удастся вместиться в эту клетку.

– А что? – с невинным видом заявил Хитч, – так спокойнее всего будет – и тебе, и мне. Ты ведь на мотоцикле никогда раньше не ездила?

– Нет.

– А из этой корзины ты точно не выпадешь. И страшно не будет. Я, кстати, и одеяло тебе туда на дно постелил. Так что пошли назад в подъезд.

– Зачем?

– А ты что, на глазах у всего двора в лисицу превращаться собираешься?

Я настолько опешила, что даже не возражала. Может, действительно какая-то сермяжная правда в этом и есть? По крайней мере орать от ужаса водителю в самое ухо не буду…

Ехать в корзинке и впрямь оказалось совсем не страшно… особенно если глаза закрыть. Стенки высокие – не вывалишься. Трясет, конечно, но всё равно не настолько, чтобы на асфальт вылететь. Тем более, что когтями я всё-таки постаралась о прутья зацепиться.

Словом, до нужного места мы добрались без лишних приключений. Конечно, клетка с лисой, притороченная к мотоциклу – не самое обычное зрелище, но толпа зевак за нами всё-таки не бежала. Да и вряд ли бы догнала.

Заглушив нещадно тарахтящий мотор, Хитч бережно поднял меня на руки и опустил на землю. Переулок был идеально пуст, но я на всякий случай всё же юркнула за ближайший киоск и только там обернулась человеком.

– Ну, пошли? – окликнул меня мой напарник.

– Подожди, я вначале сама сунусь, – ответила я и привычным движением потянула вбок призрачную занавеску – дверь между измерениями.

В саду шел дождь. Листья деревьев вздрагивали от крупных капель, поверхность декоративного пруда рябила, мох на камнях казался неестественно живым и ярким, а в сером, сплошь затянутом тучами небе краснела единственная длинная полоска – последний привет от закатившегося за горизонт солнца.

– Может, дождемся, когда окончательно стемнеет? – дрогнувшим голосом спросила я.

– И начнем спотыкаться обо все камни подряд? – усмехнулся Хитч, – Нет уж, давай сейчас. И не бойся – ничего со мной не случится. В конце концов… я же не совсем обычный человек.

– Капюшон надень – там дождик, – предупредила я и крепко сжала его ладонь.

Свободной рукой он без видимого усилия подхватил мотоцикл (силен всё-таки муженек! И откуда что берется? Худой ведь – одни жилы…), и мы шагнули вперед. В мир мантикор.

Впрочем, мантикор в поле зрения не оказалось. Да и напарник к моему величайшему облегчению вовсе не собирался превращаться в живую иллюстрацию к средневековому бестиарию. Вот и славно!

Слева от нас срывался с каменной горки ручей, образуя небольшой живописный водопадик, справа – мокла под ливнем белая ажурная беседка, наводящая на мысли скорее о маврах, нежели о китайцах, а впереди – буквально шагов пятнадцать – виднелась невысокая каменная ограда с приветливо распахнутыми деревянными воротцами.

– Значит так, – сверился с картой Хитч, – Сразу за выходом из парка – улица. Едем направо один квартал, сворачиваем на проспект и – по нему практически до конца.

Мы провели мотоцикл по серому влажному песку дорожки, уже возле самых ворот я привычно обернулась лисицей, дождалась, пока бережные руки переместят меня в корзинку и – поехали.

На этот раз глаза закрывать я не стала – наоборот, с интересом крутила головой по сторонам, благо сумерки сгущались медленно, пока что позволяя разглядывать опустевший город. Впрочем, выглядел он довольно обыденно: ни руин, ни развалин, да и мусора на улицах не больше, чем у нас. И ни одной мантикоры – ни бодрствующей, ни уснувшей, нигде. «Может, они в какие-нибудь особые места собираются на ночь? – мелькнула у меня мысль, – Вот и хорошо. А мы-то боялись, что из-за спящих туш проехать тяжело будет…»

Странным мне показалось только одно – по стенам стоящих вдоль дороги домов тянулись однообразные, довольно небрежно выписанные белой краской графитти: «Свободная зона». От чего, интересно, свободная: от людей, от властей, от налогов..? Хотя надписи выглядели довольно старыми, так что вероятнее всего эта самая свобода, к чему бы она не относилась, давно уже канула в прошлое вместе с большинством обитателей этих кварталов.

Поначалу я приняла тусклый огонек в окне нижнего этажа одного из зданий за отсвет нашей собственной фары, но Хитч тоже обратил на него внимание и бросил мне через плечо:

– А люди здесь есть. И не так уж и мало.

И действительно: слабые пятнышки света возникали одно за другим, пытаясь противостоять надвигающейся темноте. Ну да, Лао же говорил: 5–7% должны были выжить. Город, судя по карте, размерами не сильно нашему уступает. Скажем, полмиллиона населения здесь было. Тогда получается… получается, что тысяч 30 осталось! Ого! Да здесь довольно людно должно бы быть! Просто странно, что мы никого еще не встретили.

Поделиться этими соображениями с напарником я в лисьем облике, разумеется, не могла. Да и не успела бы. В свете мотоциклетной фары на дорогу неожиданно выскочил человек и судорожно замахал руками. Хитч ругнулся на неизвестном мне языке, зато с весьма красноречивой интонацией, и, резко вывернув руль, остановился буквально в нескольких метрах от сигнальщика.

«В морду, конечно, не даст, но пару ласковых непременно скажет, – подумала я, – Хотя что с них взять – дикий народ, от вида транспорта отвыкли…»

Однако первым рот успел раскрыть именно недодавленный пешеход.

– Разрешение! – резко и хмуро потребовал он, стукнув пальцами по какой-то круглой бляхе у себя на груди.

– Какое еще разрешение? – опешил Хитч.

– Разрешение на использование бензина, – терпеливо пояснил человек, в котором по тону сразу же угадывался местный блюститель порядка.

Помнится, предыдущая встреча с полицией (точнее, «литсией») иного измерения закончилась для нас с Хитчем официальным оформлением брака. Интересно, какого сюрприза ждать на сей раз?

Пока же мой муженек явно шел на конфликт с властью.

– Отчего это мы должны испрашивать у кого-то разрешения на использование нашего же собственного бензина?

– В Свободной зоне не существует топлива, находящегося в частном владении. Всеми топливными ресурсами распоряжается Комитет по благоустройству улиц и лично Опекун Свободы, – явно наизусть отчеканил страж законности.

– Вот и распоряжайтесь на здоровье… своими ресурсами. А мы гражданами Свободной зоны не являемся.

На мой взгляд, с этим «мы» он здорово прокололся. Я-то в глазах аборигена была всего-навсего животным в клетке. Но тот, похоже, не обратил на эту оговорку ни малейшего внимания. Еще бы! Похоже, всё свободное от условных и безусловных рефлексов место в его мозгу занимал некий многостраничный и всеобъемлющий Устав, который он вновь принялся цитировать:

– Любой человек, пробывший на территории Свободной зоны больше двух часов, считается гражданином Свободной зоны и обладает всеми соответствующими правами и обязанностями…

– Какие два часа? Я же только что приехал. И задерживаться, кстати, не собираюсь!

Ну, хоть на этот раз «я»! Но, между прочим, на мой взгляд куда лучше было бы не препираться попусту, а просто нажать на газ. А то он нам тут эти параграфы до утра зачитывать станет! И чего, в самом деле, Хитч дурью мается?

Я посмотрела на местного жителя повнимательней, и до меня дошло. Предмет, засунутый прямо за ремень его брюк на животе, оказался вовсе не полицейской дубинкой, как почудилось мне с первого взгляда. Больше всего это напоминало… да нет, это явно и был обрез. Самый настоящий, какой мне приходилось видеть прежде только в кино.

Да… От такого не очень-то рванешь. Влепит пулю в спину во имя свободы и ее Опекуна… или хотя бы шину прострелит – тоже приятного мало…

А диалог, между тем, уже подходил к классическому финалу.

– Вам придется пройти со мной.

– На каком основании?

– С целью установления Вашей личности, причины проникновения в Свободную зону и направления дальнейшего движения.

Ага, а потом мы проторчим в их комендатуре два часа и – готово! – мы счастливые граждане Свободной зоны без права пользования собственным бензином, зато, наверняка, с целым букетом обязанностей!

Нужно было что-то делать. Срочно. Меньше всего мне хотелось потерять несколько суток (и это в лучшем случае!), разбираясь с особенностями нового социального устройства выморочного мира. Эх, жаль, что я всё-таки не дракон! Сейчас бы щелкнула пастью, и побежал бы он в свой Комитет по благоустройству – не только обрез, а и штаны бы потерял! А впрочем…

Скажите, вам когда-нибудь прыгала на спину волчица? Мне тоже нет, но, должно быть, ощущение не из приятных. Страж порядка от неожиданности хлопнулся на землю, попытался было вывернуться, но я так убедительно клацнула зубами у него над ухом, что он затих и распластался, безуспешно пытаясь притвориться мертвым. Читал, наверное, что именно так нужно себя вести при нападении хищника. Обрез очень удачно вылетел у него из-за пояса – прямо к ногам Хитча, который не замедлил его поднять.

Мотор мотоцикла взревел.

– В человека! И садись быстро! – услышала я.

Ну, что ж, покатаюсь для разнообразия без корзины!