Текст книги "Лисьи листы"

Автор книги: Юлия Боровинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 3

«Жила же ты как-то до этого». Конечно, жила. Хреново.

Да, у меня были деньги, была масса свободного времени, были ключи от джипа. А жизни не было. Никакой. Поначалу еще бурлило внутри меня ожидание того, что вот сейчас, к вечеру, завтра, в крайнем случае, на будущей неделе откроется дверь, и усталый Хитч шагнет через порог. Но постепенно нетерпение выкипало, а яростное ожидание перегнивало в привычку. Я сидела дома и смотрела старые фильмы – из тех, что можно включить с середины, а через полчаса, не останавливая, пойти варить кофе. Листала старые книги, застывая ни о чем над раскрытой страницей. И – никакой музыки. Музыка – это больно, она напоминает о настоящем, когда всё вокруг ветхое и фальшивое. Всё вокруг временно и необязательно, а дни утекают в недели, и ты уже почти не веришь тому, чего ждешь…

В те дни я отчетливо поняла, что так и не научилась жить, потерявши это умение после смерти Олега. Да, так случилось – повезло – что меня вписали в кем-то придуманную яркую и насыщенную жизнь. Но вот сценарий оборвался, и я опять молча стою на сцене. И что? Поехать в Париж? Ходить по ресторанам? Купить шубу? Привести на ночь стриптизера?

Даже сны мои стали тускнеть и покрываться серым налетом. Комнаты, комнаты, комнаты огромного, набитого людьми дома, комнаты, где я всё ищу и не могу найти кого-то с забытым лицом… И пришла ночь, когда мне приснилось, что кто-то сидит в кресле напротив моей кровати, а в комнате, как всегда без света и с задернутыми шторами, так темно, что зеленый огонек на телевизоре буквально пронзает мозг ослепительно-ярким лучом. И я знаю, конечно, кто это.

– Неплохая попытка, – сказал Чжуан, когда всё это – сон, квартира, мир, переполненный бесцельным ожиданием – разлезлось в легкие клочья пепла и растаяло в пустоте, – Неплохая, но вялая.

– Так значит, всё это было иллюзией? – спросила я.

– И да, и нет. То, что будет настоящим, – останется. Но вернуться из ада в прозябание невозможно.

– И что теперь?

– Ничего. Пытайся.

…Духам не дано видеть настоящих людей. Для них любой дом пуст. Правда, в отличие от нас, духи не пугаются, когда видят плывущую по воздуху чашку или движущиеся сами по себе страницы книги. В мире преттов вообще нет эмоций. Страх, радость, ярость, любовь, раздражение, жалость возможны лишь для живых. А претты плывут сквозь вселенную, как сигаретный дым сквозь лучи света, касаясь настолько легко, что даже танец атомов на поверхности вещей ни на миг не сбивается с ритма. Там, где озера ничем не отличаются от бассейнов, а дома приравнены к утесам,  там, где звук прибоя и шум машин безразличны и безличны, а луна и уличный фонарь так похожи…

На сей раз из оцепенения мыслей и чувств меня вывел жалобный писк котенка. Я обнаружила себя в светлой уютной квартирке, обитатели которой – мужчина, женщина и маленькая девочка – разошлись по своим делам. Котенок был пушистым и здоровым, с круглым животиком и ясными глазенками. В одной секции его миски белело молоко, во второй – лежали нежные кусочки чего-то мясного. И яркий бантик для игр был привязан к перекладине стула. Но звереныш всё же плакал. Он еще не привык быть один. Ему мучительно хотелось прижаться к чему-то теплому и большому, что он мог бы воспринимать, как маму. А его оставили и – он не знал – может быть, навсегда.

Я нагнулась и взяла на руки невесомое светлое тельце, и малыш умиротворенно заурчал, утаптывая меня лапками. Ему пока еще было всё равно, кто его гладит.

Не знаю, сколько времени я провела, баюкая чужого котенка, но звонкие детские голоса возле двери и шорох ключа в замке застали меня врасплох. Я опустила детеныша на пол, обернулась лисой и метнулась в темный угол под вешалкой, где, пусть ненадежно, но всё же укрытая полами плащей, настороженно затаилась.

– Ну, всё, Натка, да завтра! – и рыженькая девочка распахнула дверь своей квартиры, небрежно бросив свой яркий рюкзачок на пол.

– Мурзя! Мурзенька! – тут же вспомнила она о котенке, загребла его в охапку и, что-то неразборчиво воркуя, понесла в комнату.

Я перевела дыхание, вернулась в человеческий облик и осторожно, стараясь не щелкнуть замком, выскользнула за входную дверь.

Это был тот же самый город, что и в первое моё возвращение из мира преттов  – я узнала его мгновенно. Дождя, правда, не было, но плотные тучи всё так же лежали, едва не касаясь крыш. Даже дата на газетных листах в киоске – 6 октября – и та совпадала с моим предыдущим прибытием. Что делать, я уже знала: гостиница, кафе… Поначалу я вознамерилась было заглянуть к Петру, на что-то меня остановило: может быть, мысль о том, что он всё равно не может помнить о нашем знакомстве, а может, тот факт, что фляжка с бальзамом уже лежала в кармане моей куртки.

А вот Алине всё же позвонить пришлось: денег на билет по-прежнему не хватало. Поначалу наш диалог ничем не отличался от прошлого раза, но в ответ на:

– Сиди в квартире и жди нас с Виктором, – я твердо ответила:

– Не надо никуда ездить. Я уже знаю про Оракул Печали.

– Откуда? – изумилась Алина.

– Сложно объяснять. Скажем так: это связано с тем, где я была…

– И что ты теперь делать собираешься?

– Еще не знаю. Приеду домой, осмотрюсь…

Алина начала было говорить о том, что кто-то из нас должен остановиться первым, но во второй раз я всего этого выслушивать не стала.

– Я постараюсь не исчезать из поля зрения. Это всё, что я могу обещать. Я понимаю, конечно, что Лао и Хитч взрослые, сильные и опытные. Но тут дело не только в них. И во мне самой – тоже.

– А может, лучше к нам приедешь? – неожиданно предложила моя собеседница, – Одной, конечно, тоскливо…

Я подумала и помотала головой так, словно она могла меня увидеть:

– Нет. Спасибо, конечно, но это ничего не решит. Я уж как-нибудь сама…

– Ладно, – сдалась Алина, – Деньги я сегодня вышлю. Только не делай глупостей, хорошо? Я Хитчу обещала, если ты появишься, присмотреть за тобой.

– Ну, мне всё-таки не пять лет, – улыбнулась я, – Вот лично тебе понравилось бы, если б кто-то принялся за тобой присматривать?

– Вряд ли, – вздохнули на том конце провода, и мы распрощались.

…А ночью мне приснился разговор:

– Знаешь что, оставайся. Если рейс всё время откладывают, это что-то значит.

– Просто погода нелетная. А мне нужно…

– Ничего в этом срочного нет. И вообще, я знаю, зачем ты летишь. А вот ПОЧЕМУ…

– В смысле?

– Ты ведь просто зацепился за эти дела, как за предлог, чтобы опять уехать. Почему? Что тебя гонит?

– Если честно, в каком-то смысле – ты.

– Я?

– Да. Опять что-то неладно у нас с тобой. Дергаешься, нервничаешь… Так уже сколько раз было. А вот когда я исчезаю на какое-то время, потом всё надолго налаживается. Может, тебе просто нужно побольше личного пространства?

И хотя одной из говоривших была я сама, в ту ночь мне так и не удалось узнать следующей реплики: за стенкой что-то гулко бухнуло, забубнили голоса, и, открыв глаза, я обнаружила, что на часах уже начало десятого. Самое время принять душ, выпить кофе и отправляться за деньгами и билетом. Я даже помнила, на какое место он будет – 4-а, у окна. Да, и не забыть бы вместо дурацких кроссвордов купить себе что-нибудь почитать… или колоду карт для пасьянсов… ну, и карманный «тетрис» тоже можно…

А дома я окажусь только поздно вечером…

«В этот раз всё будет по-другому», – решила я. В конце концов, вовсе нетрудно пропылесосить квартиру, застелить чистые простыни и принять ванну с ароматическими солями перед сном. И планы на следующее утро у меня тоже имелись: съездить на фирму за деньгами, заправить машину, отправить долг Алине и…

«И что дальше?» – спросила я саму себя, сидя за столиком в маленькой забегаловке, куда я заглянула позавтракать. Просто сидеть и ждать – тупиковый вариант, в этом я уже убедилась. Нужно начинать поиски. А поскольку я понятия не имею, где сейчас находятся Лао и Хитч, искать нужно их цель – Оракул Печали. Как? А самым что ни на есть традиционным способом! Библиотеки-то существуют практически во всех мирах. И если как следует покопаться в книгах, наверняка можно будет найти либо легенду о самом Оракуле, либо сведения о его разрушении. Миры, где он уже больше не существует, отбрасываем сразу, а в остальных можно и поискать. Правда, есть шанс найти не тот Оракул… в смысле: отыскать функционирующий Оракул не в том мире, где шарится моя спасательная экспедиция, но по большому счету и это не проблема: спрошу у Оракула, как мне их найти – и всё!

Более того: чтобы опять не влипать в сложности с деньгами иных миров, можно запросто сидеть в библиотеке днем, а завтракать-ужинать-ночевать возвращаться в своё измерение. Так мы, в случае чего, и с Хитчем не разминемся, и Алине можно будет позванивать по вечерам, чтобы зря не нервировать.

Так-так-так… А какие, собственно, я знаю двери в родном городе? Краткая инвентаризация памяти показала, что немногие. Дверь возле офиса, открывающуюся в китайский сад, которую Лао показал мне еще в самый первый день моего обучения. Да, но туда старик мне в одиночку соваться настоятельно не рекомендовал! Дверь в мир, где я добывала робарис. Но это же почти сто пятьдесят километров от города – каждый день туда-обратно мотаться затруднительно… Остальные мои командировки и вовсе начинались с поездки на поезде или на самолете. Есть, конечно, еще и дверь в ад, но туда мне возвращаться что-то совсем не хочется…

Будь я хоть немного более импульсивным человеком, я бы, наверное, на потеху окружающим подскочила на стуле и хлопнула бы себя по лбу. А так всё обошлось только расплесканным кофе и свалившейся под стол вилкой. Ну, надо же было быть такой балдой! Адская прихожая! Место, конечно, не самое приятное, зато дверей разных там – за год не обойдешь! И расположена она недалеко – можно ездить, как на работу: с девяти до шести… нет, лучше с десяти до семи… а какого черта, с двенадцати до девяти. И отправлюсь-ка я туда прямо сегодня!

Затычки для ушей и фильтры для носа всё еще болтались в кармане моей куртки. В порыве внезапного вдохновения я завернула в магазин и купила там пакет разноцветных стрелок для дартса, решив, что красные стану втыкать возле дверей, ведущих в миры, где Оракул уже разрушен, а синими и зелеными буду помечать все остальные.

Оставив машину на стоянке возле парка, я решительно направилась на поиски входа. Точнее, искать мне ничего не пришлось. То ли мой географический кретинизм подался во временный отпуск, то ли эдакие милые впечатления и пемзой с памяти не сотрешь, но ноги уверенно привели меня прямиком к мерцающей занавеске, за которой клубился мутно-рыжий дым.

Мешкать на сей раз я не стала: быстренько ввинтила фильтры в нос и уши и решительно зашагала вперед. Моя старая пилка по-прежнему торчала на границе ржавого облака, отмечая дорогу домой. А тропинка, ведущая к соседней двери, оказалась настолько близко, что… Нет, перешагнуть на нее я всё же не могла. И перепрыгнуть –   тоже. Плоховато я прыгаю в человеческом облике. Зато для лисицы эта задачка оказалась вполне по зубам, так что наступать на подозрительную, напоминающую корку на неостывшей лаве, почву мне не пришлось.

Вы когда-нибудь пытались различить дверь сквозь плотный, абсолютно непроглядный дым? Удовольствие, нужно заметить, еще то! Пару раз я проскакивала облако насквозь, так ничего и не нашарив, но в конце концов всё же сумела не столько нащупать, сколько угадать место входа.

Вынесло меня в полутемное, скорей всего, подвальное помещение, где густо чадили масляные факелы, а в углу за столом склонился над каким-то внушительным фолиантом лысый старикашка, облаченный в линялое растянутое трико. Заметив меня, он побагровел не то от гнева, не то от ужаса, судорожно нырнул в рукава черного атласного халата, словно тот был бронежилетом, способным защитить его от всех мыслимых опасностей, и забормотал:

– Сгинь, сгинь, исчадье ада! Я не призывал тебя, сгинь!

– А ну как не сгину? – усмехнулась я, вытягивая из ушей затычки, и шагнула вперед, переступив при этом, как выяснилось, тщательно выписанную пентаграмму, обильно изукрашенную не то замысловатыми узорами, не то надписями на непонятном языке.

Старикашка окончательно вжался в угол и принялся совершать какие-то сложные жесты, приговаривая:

– Из ада рожденный, в ад возвращайся! Не достанется тебе ни души моей, ни плоти моей…

– Можно подумать, нужна мне твоя душа с плотью вместе! – возмутилась я, – И, кстати, что это ты меня в мужском роде?

– Создания преисподней пола не имеют, внешность же принимают любую, по желанию и токмо в целях гнусного соблазнения…

– Чего?! Ты себя в зеркале давно видел, старый пень? Соблазнения, надо же…

Бестолковый заклинатель обмяк и захлюпал носом:

– Господи, и чего вам здесь нужно?! И ходят, и ходят… Такой хороший подвал был – я здесь слесарил… Так нет, повадились…

– Погоди-ка! – не поверила собственным ушам я, – Так у тебя здесь еще кто-то был?

– Приходили двое, и, хотя я тогда от нестерпимого ужаса чувств лишился и защитить себя не мог, меня не тронули – прошли и ушли, должно быть, за чьей-то грешной душой. А два дня спустя через двери вернулись, досюда дошли и растаяли, как и не было их. Я уж всех священников обошел, все обряды исполнил, всё, как надо сделал… И вот – опять!

Я присела на какую-то подвернувшуюся табуретку и закурила:

– Хватит уже трястись. Мне твои потроха и даром не нужны. Я Оракул Печали ищу.

Старик заметно приободрился:

– Так опоздал ты, адский дух, лет на триста как опоздал! Сие богомерзкое капище давным-давно разрушено было, а на обломки его реку повернули, дабы никто и никогда…

– Ясно, – оборвала я эти велеречия, – Ну, и ладно, нет, так нет. А те двое, говоришь, обратно ушли.

– Ушли и более не возвращались. Я уж думал: миновало наваждение…

– Миновало, миновало… Можешь спокойно тут слесарить себе дальше. Вряд ли еще кто-нибудь когда-нибудь сюда заглянет. Да, и фиговину эту на полу красоты ради, конечно, можешь оставить. Но предупреждаю: толку в ней никакого…

– А священник говорил…

– Слушай ты из больше – священников! Лысый вон уже, как коленка, а всё в сказки веришь!

– Да как не верить-то, когда такие чудеса и явления?!

– У всякого явления – своё объяснение! И мы, кстати, никакие не адские духи, а вполне нормальные люди из плоти и крови. Никто ж не виноват, что проход в твоем подвале оказался…

– Куда проход?

– Сюда.

– А откуда?

– Из ада, откуда же еще! – хмыкнула я и шагнула обратно в дымную пелену.

Отыскав в пакете стрелку с красным оперением, я тщательно вбила ее в плотное покрытие дорожки. Ну, что ж… Зато разобралась во всем быстро! Хитч со стариком вон целых два дня копались! Неужели я так и буду в каждом следующем мире натыкаться на их следы? Или это просто случайность? Ладно, поживем – увидим.

Конечно, учитывая скорость, с которой я отсеяла первый мир, можно было бы сегодня же совершить еще одну попытку, но на меня внезапно навалилась неподъемная усталость. Нет, домой, домой! В конце концов, рабочий день у меня, к счастью, не нормированный!

А дома у меня судорожно разрывался от звона телефон. Услышала я его еще перед дверью и, как всегда, когда я нервничаю и спешу, провозилась с открыванием замков лишние пять минут. Но абонент мне попался упорный в своих намереньях, так что, когда я влетела в комнату, телефон не умолк, как можно было бы ожидать, а продолжал захлебываться верещанием.

– Алло! – схватила я, наконец, трубку.

– Ну, привет, пропащая! – бодро вступил на том конце провода женский голос.

Вот уж кого не ждала… Звонила мне Лорка – давняя, еще университетская моя подруга, благополучно исчезнувшая с моего горизонта года четыре… нет, теперь уже пять назад. Дама она была веселая и лихая (на мой вкус – даже слишком лихая), а я отчего-то всегда представлялась ей подходящей компанией для очередной авантюры – похода в новый ночной клуб, пикничка на природе в абсолютно незнакомой компании или, на худой конец, хотя бы для конной экскурсии по горам. После смерти Олега такие похождения перестали вызывать у меня энтузиазм, и Лорка после парочки безуспешных попыток расшевелить меня переключилась на общение с более мобильными знакомыми. Что, интересно, ей понадобилось в этот раз?

– Привет, – ответила я, – И кто из нас пропащая, еще неизвестно.

– Ничего себе! – возмутилась Лорка, – Я тебе уже три дня дозвониться не могу.

– А я в командировке была.

– Ты снова работаешь? Где?

– В одной фирме, кем-то вроде экспедитора.

– Платят хоть хорошо?

– Нормально, – усмехнулась я, выуживая из сумки увесистую пачку денег, накопившихся на моем счету за время отсутствия. Вот уж что хорошо у Лао поставлено: пришел человек за зарплатой – получи! Никаких «перевели на карточку» или «положили на депозит»…

– Ладно, о себе после расскажешь, – заторопилась моя собеседница, – У меня тут такие дела… Я замуж выхожу!

– Опять? – хмыкнула я. Две трети своей взрослой жизни Лариска пребывала в невестах, так, впрочем, ни разу и не добравшись до Загса. И женихи у нее подбирались – один экзотичней другого. В последний раз на моей памяти она собиралась связать свою жизнь с испанским байкером, проехавшим через всю Европу и завернувшим в наш город по пути в Китай. А до этого были борец с удавом из Бакинского цирка, пилот вертолета пожарной охраны, работавший где-то в амурской тайге, бывший наркоман, с головой ушедший в уфологию…

– Ну, и кто там у тебя на сей раз? – поинтересовалась я, – Якутский космонавт?

– Напрасно язвишь. Очень приличный человек, археолог, кандидат наук, между прочим. Через три недели свадьба, ты дружка, естественно, а в субботу я хочу вас с ним познакомить. Сможешь?

– Постараюсь.

Если честно, меньше всего мне хотелось корректировать свои планы из-за Ларискиного жениха, но с другой стороны, эта встреча была моим единственным шансом попытаться убедить ее, что для подружки невесты я уже старовата и вообще свадьбы не люблю. Так что я покорно согласилась быть в четыре часа дня в субботу в корейском ресторане рядом с парком. Ладно, нет худа без добра – хоть поем вкусно. Что-что, а корейскую кухню я люблю: по мне чем острее, тем лучше!

Впрочем, до субботы оставалось еще два дня, и наутро я отправилась в следующую экспедицию. На сей раз я решила положиться на случай, поэтому дошла до площадки с садовой скамейкой и уже там наугад выбрала одну из тропинок. Дверь, находящаяся на ее дальнем конце вывела меня, к счастью, не в чей-то дом и даже не в чисто поле, а на тихую окраинную улочку большого города. Правда, до центральной библиотеки мне пришлось изрядно потопать – денег-то на проезд у меня не было. Так много я не ходила со времен нашей с Хитчем незапланированной вылазки в заповедник, хотя там я, в основном, бежала лисичкой, а здесь пришлось перемещать своё гораздо более массивное и нетренированное человеческое тело. Несколько раз я усаживалась перекурить, так что часа два у меня дорога заняла – это точно.

А на месте меня ждала неприятная новость: для оформления разового читательского билета нужны были, во-первых, удостоверение личности, а во-вторых, пусть совсем небольшие, но деньги. И если в качестве документа я еще могла бы подсунуть свой собственный заграничный паспорт, болтавшийся у меня в сумке (ну, иностранка я, иностранка! Библиотека же – не таможня, вряд ли что-то заподозрят), то здешняя валюта у меня отсутствовала напрочь. И что прикажете делать: наняться быстренько дворником или на улице с протянутой рукой постоять, дескать, сами мы не местные..? Можно было бы, конечно, и вовсе попытаться провести анкетирование всех встречных-поперечных на тему «Что Вы знаете об Оракуле Печали?», но я сильно подозревала, что это мне абсолютно ничего не даст. Устройте-ка на любой нашей улице опрос «Что Вы знаете о Баальбекской террасе?» – и много ли вы узнаете? В лучшем случае, найдется кто-то, кто хотя бы слышал это название. Слышал – и всё.

Задумавшись, я обогнула здание библиотеки и вдруг заметила приоткрытое окно. Даже не окно – так, четвертушку, нечто вроде форточки, расположенной внизу оконного переплета. Как человек, я туда разве что голову просунуть смогу, а вот как лисица…

Я оглянулась по сторонам. Прохожих не было. Точнее, вдалеке сидела на скамейке парочка, но они явно слишком были заняты друг другом, чтобы обратить на меня хоть какое-то внимание. Тогда я подошла к окну и заглянула внутрь. Белый кафель, раковины, кабинки… Туалет! Будем надеяться, что женский, хотя какая, в сущности, разница!

Превратиться и проскочить в окошко было секундным делом. Оказавшись на полу, я тут же вернулась в человечью шкуру и с максимально-независимым видом вышла из туалета. По закону подлости он, разумеется, оказался мужским, так что я заработала недоуменный взгляд какой-то девицы, негромко разговаривающей по телефону в небольшом холле, очевидно, служащем курилкой. Ну, и наплевать! Какое ее дело – может, я там унитаз чинила!

Я уже предвкушала, как буду долго и нудно копаться с карточками в библиотечном каталоге, но к моей великой радости он оказался электронным, позволяющим проводить не только обычный – по заглавию и имени автора, но и контекстный поиск. Ну-ка, ну-ка, что у них тут есть об Оракуле Печали?

Ничего. То есть об самых разных оракулах местные авторы писали много, но вот интересующего меня среди них не было. Ладно, попробуем синонимы. Как там у нас с Оракулом Тоски? Или, скажем, с Оракулом Отчаянья?

Синонимы я перебирала долго и нудно, но и тут меня ждал полный провал. Просмотреть вообще всю литературу об Оракулах – от мифов до исторических исследований? Так мне на это и месяца не хватит! Конечно, такое отсутствие информации может говорить о том, что в этом мире попросту не существует никакого Оракула Печали… Идея! Ну-ка «разрушенный оракул»…

Я копалась с каталогом уже несколько часов и постепенно приходила в состояние тупого отчаянья. Хотелось курить, кофе, есть и хоть на какое-то время забыть обо всех оракулах на свете. Кажется, попадись сейчас хоть один из них на моем пути, я не поленилась бы, как в рассказе вчерашнего старикашки, повернуть какую-нибудь реку, чтобы навсегда смыть его с лика Земли… Так, а не попробовать ли «изменение русла реки»?

Как выяснилось, моё одуревшее сознание преподнесло, наконец-то, действительно ценную идею. Всего лишь на третьей странице ссылок меня ждал чудесный сюрприз:

«Существует легенда об искусственном происхождении озера Суныкол. Якобы еще в доисторические времена местные племена осуществили изменение русла реки Янак, чтобы затопить некое зловеще культовое сооружение: не то алтарь неизвестного бога, не то место жертвоприношений, нет то обиталище некоего прорицателя…»

Уф! Надо полагать, это он и был – Оракул Печали. И что за мания была у древних – всенепременно на него речку поворачивать? Это ж труда сколько! Разобрали бы по камушку – да и всё! Мелиораторы, блин…

Да, впервые я до глубины души прочувствовала, что отрицательный результат – тоже результат. Теперь можно было с чистой совестью помечать этот мир красной стрелкой и отправляться ужинать. Ничего-ничего, вот так, методически отсеивая, рано или поздно…