Текст книги "Лисьи листы"

Автор книги: Юлия Боровинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

Я проснулась от звонка в дверь. Часы показывали три, сквозь плотные шторы пробивалась полоска света, а Хитч спал рядом, бесшумно дыша приоткрытым ртом. Я осторожно сняла с себя его руку, выбралась из постели и зашарила глазами в поисках халата. Разумеется, безуспешно. Ну, не ношу я халаты, не люблю. Может, в шкафу где-нибудь…

Звонок повторился. Недолго думая, я схватила длинную юбку на резинке и натянула ее до самых подмышек. Почти что сарафан, только без лямок. Сойдет.

«Кто бы это мог быть? – успела подумать я, – Верочка всегда предварительно звонит по телефону, Сергей – тоже. Кто-то из хитчевых приятелей? Вряд ли… Небось, сейчас китайский миксер предложат купить или „Сторожевую башню“ начнут совать…»

С довольно кислой физиономией я отщелкнула замок и едва не отвесила челюсть, обнаружив за дверью отнюдь не назойливого продавца, нищего или религиозного активиста, а собственного начальника. Черт! Я и адреса-то своего, кажется, ему никогда не оставляла – только телефон!

– Ну, как: в комнату меня пригласишь или захлопнешь дверь и отправишься досыпать? – насмешливо спросил Лао.

– Ага, проходите, конечно, – опомнилась я и отступила вглубь квартиры, – Только, наверное, лучше вот сюда – на кухню. А то в зале Хитч спит.

– Ну, так буди, – распорядился алхимик и бесцеремонно начал перебирать пакеты и банки в подвесном шкафу:

– Так… кофе… корица… опять кофе… мерзость в пакетиках… У тебя что, приличного чая не водится?

Отвечать я не стала. Всё равно жасминовый «Beta Tea», скорей всего, только оскорбил бы изысканный вкус моего работодателя, а с пу-эрами у меня действительно сейчас было туго – всё никак до магазина доехать не могла. Да и если честно, я всё-таки кофе предпочитаю.

В зале я быстро напялила футболку, одернула юбку до талии и принялась трясти Хитча:

– Подъем! Вставай, солнце, на работу пора!

– Я же только что с работы, – буркнул мой сожитель, не открывая глаз, – Высплюсь, тогда поеду!

– А ехать никуда и не надо, – невольно улыбнулась я, – Работу на дом принесли. Вставай-вставай, лентяй, – Лао пришел!

Что мне в муженьке нравится – так это хорошая реакция. Стоило ему услышать про алхимика, он выскочил из постели и оказался одетым в джинсы с такой быстротой, словно сумел запрыгнуть в них, как в седло верного коня, прямо с матраца.

На кухне царил совершенно необычный терпкий травяной запах, а Лао с невозмутимым видом прихлебывал из моей любимой чашки с драконами опаловую жидкость, которая явно никак не могла быть получена путем заваривания любого из продуктов, имевшихся в моих шкафах.

– Вам не предлагаю, – сурово заявил он, качнув чашкой, – Пейте свой варварский кофе!

Я покорно взялась за джезву, предоставив говорить моему напарнику и, пока он довольно сухо излагал начальству наши ночные похождения, успела сотворить, возможно, и варварский, но неизменно милый моему сердцу напиток с корицей, кардамоном и мускатным орехом.

– Значит, капсула… Так… – Лао неодобрительно глянул на блаженную физиономию Хитча, подносящего к губам чашечку кофе, – В любом случае, не думаю, чтобы это были Карашевы дела. Эксперименты на людях, да еще в таких масштабах – как-то это плохо соотносится с его характером. Конечно, покопаться во всей этой истории было бы интересно, но… незачем пока что. Еще неизвестно, кто эти естествоиспытатели, и чем нам грозит столкновение с ними. А лично мне моя старая шкура дорога пока что.

– А помните, Вы говорили про пятую грань? – вмешалась я, – Ну, что помимо человека, волка, лисицы и дракона, должно быть еще какое-то одно состояние? Я вот подумала: может, это мантикора и есть?

– Может быть, – дернул углом рта Лао, – хотя версия, конечно, крайне неприятная. И главный вопрос тогда: отчего в четырех состояниях человеческий разум сохраняется, а в пятом – нет. Поговорим об этом как-нибудь при случае. А пока… – алхимик внимательно посмотрел на меня, – Вы, наверное, уже гадаете, чего ради я вас разбудил.

Хитч неопределенно пожал плечами, а я с таким интересом уставилась на старика, что он невольно перевел взгляд на стену.

– Дело в том, – продолжил он, – Что меня самого сегодня разбудили. Телефонным звонком. И это, заметьте, притом, что я был уверен, что номера моего никто не знает и знать не может.

– Ага, я тоже была уверена, что своего адреса Вам не давала, – с невинным видом встряла я, но Лао не счел нужным обратить своё драгоценное внимание на эту реплику.

– А звонил мне, между прочим, ваш любимый друг Авенус!

Отчего-то упоминание имени фальшивого лаборанта неизменно вызывало у меня прилив нездорового веселья.

– Веничка? Надо же! – фыркнула я, а Хитч серьезно осведомился:

– И что же ему было нужно?

– Ему было нужно, – наморщил нос алхимик, – чтобы я, дурак старый, прекратил, наконец, гонять молодежь по смертельно-опасным зонам, а в крайнем случае топал бы туда сам, поскольку лично моя гибель на судьбах мироздания никоем образом не отразится…

– А наша, значит, отразится! – восхитилась я, – Хитч, какие мы с тобой, оказывается значительные персоны!

– Ага, особенно ты! – отмахнулся он, – Ваше Величие, может, вначале дослушаем, а?

Я заткнулась и Лао продолжал:

– А еще Авенус изволил заметить, что ежели мне, дураку старому, чего-нибудь нужно, так я пошел бы и спросил об этом у него. Точнее, со мной он разговаривать, конечно, не станет, ему больно даже вспоминать о своей педагогической неудаче в моем лице, а поговорит он с вами. Вы, дескать, конечно, тоже балбесы, но это хотя бы молодостью оправдать можно!

– А Вы-то ему что ответили? – живо заинтересовалась я, едва сдерживая смех.

– Ну, «старого дурака» я ему, конечно, назад вернул, – невозмутимо сообщил алхимик, – напомнивши, кто кого тут на пару тысяч лет старше. Об эксплуатации учеников тоже кое-что припомнил. Ну, и так, по мелочи. Но главное: о встрече я с ним всё-таки договорился. Так что сегодня в восемь вечера вы сможете все свои вопросы Авенусу лично задать. В кафе «Bang» возле Ботанического сада. Знаете такое?

– Знаем. А…

– А списком вопросов мы сейчас и займемся.

 Как-то сама собой нарисовалась в моем воображении картинка: сижу это я со списком вопросов в общей тетради и старательно, высунув от усердия кончик языка, записываю за Авенусом ответы…

Я непроизвольно мотнула головой, отгоняя от себя это зрелище, и высказалась:

– Лично у меня только один вопрос: какого черта ему нужно. От меня, в частности. Ну, и от жизни вообще.

– Размечталась! – хмыкнул Лао, – Нет, попытаться ты, конечно, можешь, но на твоем месте я бы на ответ сильно не рассчитывал!

– А вдруг?

– Ну, тогда больше ни о чем и спрашивать не нужно. Главное, ответы запомни, как следует. А если серьезно, начните лучше с Битвы Драконов. Где именно она проходила, ну, а в идеале и о причинах бы узнать.

– Так, – кивнул Хитч, – Дальше?

– Дальше вот что. Судя по событиям у Оракула Печали, Авенус проблему увеличения подвижности оси вращения как-то решил. Сумел же он подтолкнуть Сяо в состояние дракона. Выясните хотя бы – не технологию, об этом я даже и не мечтаю! – универсальный это метод или он работает только на оборотнях. Или вообще на одной Сяо – такое тоже может случиться.

– Пора, пора мне впадать в манию величия, – задумчиво заявила я, – Как ни посмотри, такой уж я уникум…

– Что ты своего рода уникум, лично у меня сомнений нет, – вполне серьезно кивнул алхимик, – Стал бы иначе с тобой Авенус возиться, как же! К твоей уникальности еще бы чувство юмора – цены б тебе не было!

– Обижаете, шеф, – надулась я. – Может, Вам анекдот про московского милиционера рассказать?

– Авенусу расскажешь, когда вопросы кончатся. А пока лучше слушай. Создавать и уничтожать двери – очень полезное умение. Непременно поинтересуйся, как этому научиться. И, наконец, пора бы нам и с феноменом Хитча разобраться. Чует моё сердце, что никакая это не спонтанная мутация. Очень может быть, что именно Авенус к твоему происхождению руку приложил, – и Лао значительно посмотрел на «феномен».

– Ага. Или не руку, а… – хихикнула я. Несло меня нынче… – Знаете, шеф, что-то у Вас Авенус получается и царь, и бог, и главный Карабас Барабас нашего кукольного театра! Может, он нам заодно теорему Ферма докажет и фестский диск расшифрует?

– Очень может быть – особенно диск. Он как раз в ту пору где-то на Крите ошивался. А что, для тебя это так насущно?

Старик посерьезнел, отставил в сторону пустую чашку и как-то устало взглянул на меня.

– Бог не бог, а… Ты пойми, Сяо, ему несколько тысяч лет. Во все человеческие игры он за этот срок уже наигрался до тошноты. А вот вмешаться в судьбу человечества в целом… или хотя бы в судьбу оборотней, как вида… сыграть, если угодно, в бога – большое искушение. И очень увлекательное занятие. А Авенус, как ты сама видела, меньше всего похож на скучающего и пресыщенного жизнью старца.

– Да уж – бодр и весел. Иной раз даже слишком бодр! – заметил Хитч, – Кстати, может, он и про мир мантикор что-нибудь знает?

– Может быть. Но это – не из числа главных вопросов. Да, чуть не забыл вас предупредить! – довольно ехидно улыбнулся Лао. – Даром растрачивать на вас сокровища своей мудрости любезный друг Веничка отнюдь не намерен. Есть у него для вас какое-то поручение, и, возможно, не одно…

Я невольно оглянулась на вешалку, где висели наши с Хитчем всепогодные куртки, и тяжело вздохнула. Мало нам было алхимика – теперь еще и этот гонять примется! Впрочем, может, у него для нас на месте какое-то дело сыщется? Ага, забор покрасить или, там, шторы повесить! И я чуть было снова не хихикнула.

– «За каждый скормленный вам витамин я потребую множество мелких услуг», – процитировал Хитч, – А еще вопрос, стоят ли те витамины тех услуг…

– Ну, если он пошлет вас украсть Бруклинский мост или попросит тебя месяцок поработать в борделе для геев, смело отказывайтесь! – наморщил нос Лао. – А вообще-то странно это всё. Обычно Авенус очень не любит прибегать к чужой помощи. Видимо, есть что-то, чего он сам сделать не в состоянии. А вот вы – можете. Знать бы еще, что именно…

Уже провожая начальника до двери, я вдруг вспомнила своё ночное решение и бодро выпалила:

– Да, знаете, шеф, мотоцикл я оставляю себе! Я решила научиться на нем ездить!

В ответ алхимик бросил взгляд, исполненный безысходной жалости. И отчего-то не на меня, а на Хитча.

Глава 6

Вообще-то «Bang» – кафешка весьма средняя. Подают там шашлыки, пиво (которое я не пью и терпеть не могу), а вот кофе – только растворимый. Ну, и пирожные – такие же, как в ближайшей «Кулинарии». Зато летняя площадка там очень приятная: эдакий кусочек сада с тропинками, проложенными между яблонями и довольно далеко отстоящими друг от друга столиками. Самое место для того, чтобы вести странные разговоры на закате!

Разумеется, мы пришли слишком рано. Я уже писала: у меня это неистребимая привычка, а Хитч разумно решил, что лучше уж лишних четверть часика посидеть на воздухе, чем такой же отрезок времени выслушивать мои поминутные вопросы: «Ну, мы идем уже?»

Столик нам достался удачный – в уголку, возле самой ограды Ботанического сада, справа от которой неторопливо спускалось в ущелье улицы солнце. Дома я, естественно, готовить ничего не стала (Зачем? Всё равно ведь в кафе идем!), так что мы с аппетитом жевали шашлыки и высматривали Авенуса.

Он появился ровно в восемь, всё в том же своем полу-подростковом обличии, даже маечка на нем была с «металловыми» монстрами и черепами – не дать, не взять, десятиклассник на каникулах! Он же бог, царь и Карабас Барабас.

Юный патриарх сел, заказал кофе с пирожными и принялся внимательно разглядывать нас своими голубыми, но не слишком-то наивными глазками.

Первой не выдержала, конечно, я:

– Что, мы так изменились?

– Нет, конечно, – пожал плечами «Веничка», – Да и с чего бы? Просто я всё жду, когда же вы начнете задавать мне свои вопросы. Точнее, вопросы Лао. Он ведь вас наверняка какой-нибудь шпаргалкой на этот случай снабдил. Мне кажется, это чисто китайская черта – всё разносить по пунктам… Ну, давайте сюда ваши «Десять драгоценных вопросов», или сколько их у вас там?

– Вопросы есть, конечно, – откликнулся Хитч, – Только нам хотелось бы начать их задавать не раньше, чем мы узнаем, что за задание Вы для нас приготовили…

– …чтобы не оказаться в долгу, если я потребую чего-нибудь совсем уж неприятного. Умно!

– …и по возможности, не раньше чем мы это задание выполним, – спокойно закончил Хитч.

– Замечательно! И тогда в долгу у вас окажусь уже я и буду вынужден отвечать даже на самые интимные вопросы… о цвете моего нижнего белья, к примеру… или о причинах Битвы Драконов…

– А это действительно настолько интимно? – заинтересовалась я.

Авенус усмехнулся и это выражение лица неожиданно состарило его, словно внезапно сквозь юношескую кожу проглянул ядовитый сухонький старикашка с острым носом и абсолютно лысым черепом, у которого Лао в своё время нахватался не только некоей непонятной нам пока что мудрости, но и – вольно или невольно – словечек, интонаций и жестов.

– Ну, из цвета своих трусов я особой тайны не делаю, – откликнулся он, – а вот что касается Битвы Драконов… Могу сказать вам только одно: причина этой битвы навсегда исчезла в то самое время, когда мы пытались убить друг друга. И драться стало не из-за чего. Всё. Кстати, можете считать эту информацию не авансом а просто жестом доброй воли.

– И это Вы называете информацией? – сморщилась я.

– Что мог, я сказал. Остальное – ненужные подробности.

– Хитч, пойдем домой, а? Что-то мне здесь скучно…

– … а дома – весело. Сериал про бандитов показывают и на работу можно завтра не идти, – в тон мне подхватил «Веничка», дожевывая миндальное пирожное.

Повисла очередная театральная пауза. Хитч выложил на стол бумажник и курил в ожидании счета, а я упорно любовалась закатом.

– Ну, ладно, – сдался, наконец, наш визави, – Давайте сделаем так: я расскажу вам о своем поручении. Вы назовете мне три наиболее интересующих вас вопроса. И как только задание будет выполнено, я дам вам абсолютно искренние и полные ответы. Идет?

– Идет, – кивнул Хитч. – Ну, и чем Вы намерены нас озадачить?

– Ничего сложного. Я отведу Вас к Двери. Вы пройдете буквально двадцать шагов, войдете в пещеру и возьмете там с алтаря книгу в серой мраморной обложке. Она довольно тяжелая, но унести можно, даже в одиночку.

– Ее охраняют?

Нравилось мне смотреть на своего напарника, когда он выяснял детали задания. Весь он подбирался, как сеттер в стойке, глаза становились глубокими и цепкими – просто суперагент, а не обычный разгильдяй с холщовой сумкой через плечо!

Авенуса же эта дотошность, кажется, только забавляла.

– Нет. Ни стражи, ни собак ни диких зверей, ни автоматического оружия, ни вирусов, ни отравляющих газов… Я что-то забыл?

– Да, – даже не улыбнулся Хитч, – Вы забыли объяснить, почему Вы сами давным-давно не сделали эти двадцать шагов и не забрали книжку.

«Сейчас он скажет, что это уже первый из трех вопросов, – подумала я. – Во всяком случае, я на его месте именно так бы и поступила». Но рыжий старейшина решил не торговаться.

– Потому, что в пещеру можно войти только вдвоем. Причем входящие должны любить друг друга. Вы-то, надеюсь, друг друга любите? – прищурился он на нас.

– Надейтесь, – пожала плечами я, – Тошка, ты меня любишь?

– Безумно! – ответствовал мой супруг, – А на черта бы я еще жил с женщиной, которая готовить не умеет, приборку ненавидит, всё время перебивает и к тому же задает глупые вопросы?

Я потянулась через стол и демонстративно чмокнула его в кончик носа.

– Вот!

Авенус изобразил вялые и непродолжительные аплодисменты и предложил:

– А теперь спрашивайте.

Я кивнула Хитчу. Пусть сам выбирает!

– Вопрос первый, – начал он. – Где именно происходила битва драконов? Хорошо бы с точностью до нескольких метров.

– Принято, – махнул головой Авенус, – Понятия не имею, зачем Лао это понадобилось, но мне показать нетрудно. Могу даже прямо на местности.

– Договорились. Вопрос второй: как увеличить подвижность оси вращения?

– Не знаю, – развел руками псевдо-лаборантик. – В жизни этим не занимался.

– А как же Ирка?

– Ну, она – особый случай. Можно сказать: экспериментальная модель, если, конечно, тебя это не шокирует, – повернулся он ко мне.

– Шокирует, – согласилась я, – Но я, пожалуй попридержу свою истерику. Пока что.

– Ну, так как – будем заменять вопрос?

– Скорее, видоизменим, – поправил Хитч, – Не знаете про всех – расскажете про Сяо.

– Про кого? – скривился патриарх, на сей раз совершенно по-мальчишески, – Ах да… Дурацкое прозвище!

Еще бы! Особенно ежели поставить меня рядом с Веничкой. Я-то его раза в три пошире буду…

– Объясните, как ей драконом становиться, двери создавать, ну, и прочие ваши оборотнические штучки…

– Завтра и начнем, – покивал Авенус. – Я всё равно рано или поздно собирался это сделать.

– А что ж не сделали? – возмутилась я.

– А чтоб жизнь медом не казалась. Тебя, я вижу, и так тут избаловали до беспредела!

– Ну, беспредела Вы еще не видели…

– И не дай мне бог! Ладно, я жду последнего вопроса.

Хитч уже начал открывать было рот, но я опять вмешалась:

– А можно мы его всё-таки попозже зададим. Вы ведь правильно в самом начале угадали: у нас этих вопросов не меньше десятка. А вот какой именно из них покажется нам самым важным после выполнения задания…

– Ладно, – неожиданно легко согласился Авенус, – После, так после. А теперь давайте расплачиваться и – поехали!

– Куда?

– К самому синему морю. На лодочке кататься!

И мы поехали. Даром я что ли сумку со вчерашнего дня не разбирала!

«Самое синее море» оказалось, увы, не Карибским и даже не Средиземным. К тем морям летают на роскошных лайнерах, потягивая в бизнес-классе вино из хрустального бокала, а не трясутся в паршивом самолетике, где в первом салоне звук и вибрация создают полную иллюзию того, что ты едешь верхом на бормашине.

– И вообще, Каспий – не море, а озеро, – заметила я, когда мы ступили, наконец, на твердую почву в аэропорту города Актау – бывшего Шевченко.

Авенус вместо ответа только зевнул во весь рот.

Остаток ночи мы провели в гостинице, названием которой я не удосужилась поинтересоваться, а наутро (впрочем, у деловых людей вовсю бушевал уже рабочий полдень) действительно отправились кататься на лодочке. Точнее, для начала добрались на попутке до одной из прибрежных зон отдыха.

Сезон еще не начался, на жилых корпусах висели замки, и даже мусорные баки с интригующей надписью «Золотой песок» были девственно чисты и пусты. Впрочем, и золотоискателей в поле зрения не наблюдалось. Пока мы с Хитчем мерзли на пляже (дурацкое словосочетание, но на таком пронизывающем ветру ничего не остается, кроме как мерзнуть) и с содроганием разглядывали мутноватые волны, Авенус успел сбегать в небольшой, на отшибе стоящий домишко, откуда вернулся в компании благодушного неторопливого дедка, который безмолвно отпер замок на тяжелой цепи, удерживающей у причала небольшой белый катерок, и так же молча удалился.

– Ну, что встали? Залезайте! – нетерпеливо бросил наш проводник и наниматель, гордо держась за штурвал.

Мотор заорал во весь голос, и мы двинулись вперед.

На воде совсем другое ощущение скорости, чем на суше. Ветер хлещет в лицо, брызги летят во все стороны и кажется, будто ты несешься невероятно, фантастически быстро, а оказывается – всего-то 40 километров в час, доводящая до нервного исступления скорость городской черепахи…

А на глаз я оценивать расстояния не умею, так что даже приблизительно не знаю, насколько далеко мы забрались. Оставшийся позади берег давно уже превратился в узенькую, сливающуюся с горизонтом полоску, а мы всё неслись, подминая под себя волны. Я даже напевать начала. Есть у меня такая привычка: петь наперекор встречному ветру, который старается запихнуть тебе слова обратно в горло. Конечно, «Окрасился месяц багрянцем» не слишком-то соответствовала времени суток, да и «изменщиков коварных», как я надеялась, поблизости не наблюдалось, зато и водный простор, и транспортное средство в этом произведении безусловно присутствовали.

– «Ты правишь в открытое мо-оре», – вывела я и повернулась к Авенусу. – И правда, в открытое море, кстати! И островов на горизонте я что-то не вижу…

– А зачем тебе острова? – удивился тот. – И не ори под ухом, пожалуйста, мы уже почти приехали.

Дверь я заметила неожиданно. Призрачная занавеска спокойно висела над водой, еле заметно пошевеливаясь не в такт ветру и волнам. Наш рулевой заглушил мотор и развернул катер так, что вход в иной мир завис прямо над задней скамейкой.

– Прошу! – гостеприимно развел руками он, – И не бойтесь замочить ноги – там будет сухо. Не забыли? – двадцать шагов вперед, пещера, алтарь, книга в серой мраморной обложке. А я вас подожду. Только прежде, чем возвращаться, посмотрите всё-таки, куда шагаете: меня может немного в сторону снести. А книгу мочить крайне нежелательно.

– Книгу ему мочить нежелательно! – буркнула я себе под нос, отдергивая полупрозрачный занавес в сторону, – А мы – хоть потопни…

Хитч крепко взялся за мою руку. Внимание! Ох, и качает же! Главное об эту дурацкую лавку не споткнуться… Шагаем!

Новый мир оказался каменистым и крайне пыльным, словно вышли мы не на вольный воздух, а в киношный павильон с заброшенной много лет назад декорацией. Нет, решительно не понимаю, откуда среди сплошных скал без единого клочка почвы столько пыли! Хотя… Может, это и не пыль вовсе, а вулканический пепел? Только извержения нам еще не хватало!

Я судорожно начала оглядываться по сторонам в поисках вулкана и ненароком выпустила руку своего спутника. И тут меня накрыло.

Такого черного, безысходного – хоть волком вой – одиночества мне, пожалуй, не приходилось испытывать даже в аду. Какая там пещера, какая книга? Всё, чего мне сейчас хотелось – это сесть, сжаться в комочек и тихонько скулить о собственной никому-не-нужности, глотая мгновенно набежавшие на глаза слезы. И умереть. Желательно, побыстрее.

Так плохо мне стало, что даже голова закружилась, и повело куда-то в сторону. Рефлекторно я вцепилась в ближайший оказавшийся под рукой предмет и мгновенно не просто вынырнула – пробкой вылетела из глубин депрессии к солнышку. Хитч, за плечо которого я так удачно ухватилась, повернулся ко мне:

– Что это было, а?

Маска отчаянья медленно сползала с его лица.

Обнять, прижаться, не отпускать… Не знаю, сколько времени мы простояли вот так – молча, боясь разомкнуть кольца рук, словно каждый из нас был канатом, удерживающим другого над пропастью невыносимой тоски.

– А ты еще спрашивала, отчего он сам не пошел, – наконец проговорил Хитч, – Тут в одиночку только загнуться можно. Ты ведь даже не попыталась обратно через Дверь сбежать…

– Да у меня вообще всё на свете из головы вылетело, кроме одного: какая я ничтожная, ненужная, никем не любимая…

– Любимая, любимая, – улыбнулся мой напарник. – А я зато теперь точно знаю, что еще и любящая…

– Можно подумать, ты раньше сомневался! А вообще, конечно, полезное местечко. Сюда бы парочки перед Загсом посылать…

– Ага, проблему перенаселенности Земли решили бы на раз! Костей бы тут было… Кстати, Сяо, тебе не кажется, что мы уже откровенно тянем время? Нам ведь еще библиотеку Авенуса пополнить нужно.

– Я боюсь, – откровенно призналась я, – Вот сейчас опять как накатит…

– Ничего, – ободряюще прижал меня к себе Хитч, – Мы же за руки держаться будем. И можешь мне поверить: я тебя больше ни за что не отпущу!

Пещера действительно оказалась в двадцати шагах… ну, в двадцати двух – я из вредности посчитала. Никаких украшений – даже сталактитов со сталагмитами – в ней не наблюдалось, а грубый валун, торчавший посередине, можно было назвать алтарем только при достаточно неординарной фантазии. Однако, книга на нем и вправду лежала, – немаленькая такая, раза в четыре больше привычного формата.

– Давай хоть заглянем, а? – предложила я и в свете фонарика приподняла мраморную обложку.

Плотные гладкие листы (пергамент что ли?) раскрылись на середине.

– Это по-арабски? – спросила я растерянно.

– Скорей, на фарси, – откликнулся Хитч, – Вот и заглянули…

– Зато картинка… – оживилась я. – Смотри, смотри, это же мантикора! Черт! И что ж им было по-русски не написать?!

– Или хотя бы на одном из европейских языков… Погоди, не закрывай!

Мой сожитель полез куда-то во внутренний карман куртки и извлек оттуда небольшую коробочку.

– Цифровик! – восхитилась я, – Ну, Тошка, ты свинья! Когда купил, почему не сказал?

– Когда мотоцикл искал, – ответил он, целясь объективом в книгу, – Нет, фонарь повыше держи… Хотел сюрприз сделать, а потом забыл…

Несколько раз щелкнула вспышка, и я захлопнула обложку. Очень неудобно, кстати, управляться одной левой рукой, особенно когда приходится еще и фонарик зажимать где-то подмышкой!

Наконец, мы упаковали тяжеленный фолиант в сумку, которую повесил себе на плечо Хитч. Ничего, книга всё-таки полегче мотоцикла – не надорвется!

– Ну что, возвращаемся?

– Возвращаемся!

Мы прошли вдоль собственной, четко выделявшейся на пыли (или всё-таки на пепле?) цепочки следов, я привычным жестом открыла Дверь и… не увидела ничего, кроме неба и моря.

Небо и море до самого горизонта. И никаких следов ни катера, ни Авенуса.