Текст книги "Лисьи листы"

Автор книги: Юлия Боровинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

– Ну, давай, успокой меня, скажи, что у нас есть три варианта действий, – потребовала я у Хитча.

– Ты будешь смеяться, Сяо, но у нас действительно три варианта.

– Я вся внимание.

– Первый: ждать. Если бы Авенус хотел просто избавиться от нас, он мог бы это сделать гораздо раньше и гораздо легче. Судя по всему, он заинтересован и в нас, и в книге, так что рано или поздно вернется.

Камень, на котором я сидела, был довольно неудобным и очень холодным, но – что поделаешь? – шезлонгов с подогревом поблизости не наблюдалось.

– А «рано или поздно» – это сколько?

Мой напарник пожал плечами:

– От нескольких минут до нескольких суток. Кстати, если мы неделю-другую не подадим о себе никаких вестей, Лао тоже примется нас искать.

Я невольно хмыкнула:

– Толку-то! Предположим, он даже проследит наш путь до зоны отдыха. А дальше в его распоряжении – весь Каспий. Катайся – не хочу! А нам, как я понимаю, всё это время предстоит жевать две пачки сухариков, запивая их одним термосом кофе…

– Возле пещеры есть родник…

– Дивно! Значит, как минимум, две недели мы протянем. Если, конечно, научимся спать и ходить в туалет, не размыкая рук.

И я жалобно посмотрела на своего сожителя:

– Знаешь, Тошка, я очень хочу услышать остальные варианты.

– Пожалуйста, – улыбнулся он, – Только вариант второй гораздо хуже первого: шагнуть в Дверь и плыть.

– Гениально! Вода холоднющая, берег чёрте где… Я тогда сумку с книгой сразу на шею повешу вместо камня, ладно? Чтоб уж не мучаться. Ее, кстати, еще и мочить нежелательно, забыл?

Вообще-то на месте моего напарника я бы себя давным-давно удушила. За вечное нытьё и скандальный тон. Но у Хитча, как видно, в роду ангелы были…

– Тогда вот тебе вариант третий и последний: побродить по местности в поисках других Дверей. Всё. На этом я иссяк.

– А что нам эти другие Двери? Если они будут открываться в наш мир, то опять-таки – посреди моря. А чужие миры нам зачем?

– Хотя бы для того, чтобы не умереть с голоду. И в туалет, как ты тонко подметила, поодиночке ходить. В конце концов, купить там надувную лодку и перетащить ее сюда.

– На какие шиши?

– Заработаем как-нибудь. Не впервой.

Ага, например, опять из меня дрессированную зверюшку делать будем! Но в принципе, последнее предложение понравилось мне больше всего. Просто потому, что при моей истеричной натуре гораздо проще делать хоть что-нибудь, нежели сидеть и ждать у моря погоды.

Мы покурили, хлебнули кофе и снова покурили. Примерно через полчаса я опять высунулась в Дверь, убедилась, что ни Авенус, ни наш катер так и не появились в поле зрения, и вздохнула:

– Ну пойдем, погуляем по окрестностям. Только далеко пока что уходить не станем, а то вдруг этот черт старый всё же вернется…

Довольно быстро выяснилось, что уйти далеко нам не удастся при всем желании. И вовсе не потому, что вокруг громоздились валуны, единственная приличная тропинка между которыми вела в пещеру.

– Мне это местечко всё больше филиал ада напоминает, – сообщила я, когда мы в очередной раз оказались рядом с дверью, – Точно такой же маленький мир. Идешь-идешь по прямой в любом направлении и в конце концов оказываешься на том же самом месте. Только в аду травка была с цветочками, а тут приходится по каменюкам этим чертовым лазить!

– Может, мы всё-таки сами заплутали, незаметно начали поворачивать… – усомнился Хитч.

– Три раза? Ладно, давай еще эксперимент проведем. Небо, к счастью, ясное, так что потопали курсом прямо на солнце.

И мы добросовестно пошли, стараясь не отклоняться от выбранного направления. Хитч даже сумку с книгой на сей раз не стал с собой брать и правильно сделал. Украсть ее за то небольшое время, что мы отсутствовали, всё равно никто не успел.

– Всё. Варианта номер три у нас нет, – заявила я и снова достала сигарету. – И Авенус к нам тоже что-то не торопится. Может, он потонул, а?

– Ага. Подбит вражеской торпедой, – как-то криво усмехнулся мой сожитель, – Съеден гигантской акулой…

– … или просто вспомнил, что у него молоко на плите осталось…

Смеяться не хотелось. Каким-то уж очень бессмысленным казалось это всё. Эх, надо было вначале потребовать у Венички лекцию по созданию Дверей, а потом уже сюда соваться! Ладно, в следующий раз умнее буду… если, конечно, вообще случится у меня какой-нибудь «следующий раз»…

– А знаешь, Сяо, в какую сторону мы с тобой еще не ходили? – оторвал меня от горестных размышлений голос Хитча. – Вглубь пещеры!

– Думаешь, там что-нибудь найдется? К примеру, колония летучих мышей – на закуску…

– Помнишь, Авенус назвал тот камень, где лежала книга, алтарем. А где алтарь – там и храм. А в храмах иной раз попадаются интересные вещи…

– Ну да, встанем в пентаграмму, прочтем заклинание и окажемся в родном подъезде!

– А ты предпочитаешь просто посидеть еще денек-другой?

Ну, уж нет! Я лучше в десяток храмов на экскурсию сбегаю, чем торчать у двери, как посетитель, который не уверен, что его вообще сегодня примут!

Пещера оказалась довольно глубокой. Мы пошли вдоль ее левой стены, освещая себе путь, причем я направила луч фонарика на землю, а Хитч светил вверх, чтобы не врезаться головой в довольно низкий свод.

– В любом приличном храме свечи горят. Ну, или эти… как их… лампады, – ворчала я, хрустя щебнем под ногами.

– В приличном храме вообще много, чего есть. Но это, кажется, храм абсолютно неприличный…

– Нет, – фыркнула я, – В неприличном храме тоже пусто не бывает. Там лингамы и йони всякие понаставлены, девственницы опять же за умеренную цену отдаются…

И тут мы увидели дверь. Нет, не Дверь, а самую обычную деревянную дверцу в стене пещеры с массивным кольцом вместо ручки. Дверь, за которой могло быть всё, что угодно: сокровища Али-Бабы, десяток королевских кобр, обиталище местного злого духа или даже выставка ритуальных изображений лингама и йони.

– Ну, что же вы встали? Заходите! – раздался молодой и звонкий женский голос откуда-то сверху.

Дверь отворилась, стоило лишь прикоснуться к кольцу. Обнаружившаяся за ней небольшая комната без окон, зато со стеклянным потолком, сквозь который лился дневной свет, совершенно не походила на пещеру, или на храм. На светло-зеленых стенах не висело ни картин, ни зеркал, а всю обстановку составляли два мягких коричневых кресла и кофейный столик между ними. А вот хозяйка вовсе не спешила показаться нам на глаза.

– Да перестаньте вы, наконец, держаться за руки, как малыши в детском саду, и садитесь! – хихикнул всё тот же мелодичный голос, – Испытание вы прошли, теперь физический контакт уже не обязателен.

– Испытание? – переспросил Хитч, по-прежнему не выпуская мою ладонь.

– Ну, я его специально не устанавливала, это просто место такое… Да перестаньте вы друг за друга цепляться! – внезапно разозлилась невидимая дама.

Осторожно (очень осторожно!) мы с Хитчем разняли руки и облегченно перевели дыхание. Волна отчаянья, похоже, действительно больше не собиралась нас топить. Мы плюхнулись в кресла, и я совершенно автоматически сунула в рот сигарету, даже не подумав спросить позволения закурить. Впрочем, загадочная дама, судя по всему, не возражала. На столике немедленно возникла большая металлическая пепельница, а голос любезно предложил:

– Чай, кофе? Вино, водка? Марихуана, кокаин? Героин, мескалин, ЛСД?

– Спасибо, не надо, – очень вежливо и слегка озадаченно отозвался мой напарник, а я бодро заявила:

– Чашечку черного кофе, пожалуйста, если Вас не затруднит! Кстати, хозяйка…

– Можете называть меня О-Нару.

Чем-то это имя показалось мне знакомым, но сразу сообразить, где я его слышала, не получилось.

– Замечательно! О-Нару, а где мы, собственно, находимся?

– В моей голове, – абсолютно невинным тоном откликнулась дама, – Точнее – в моем сознании. Но вы не волнуйтесь: в этом его уголке я практически нормальна.

– А разве Вы…

– … безумна, да. Ну, вы же видели всё остальное… Кстати, вот и кофе.

Чашка, как и пепельница, появилась на столе, словно в кино, медленно сгустившись из воздуха. Жаль, что я не верю в чудеса – только в фокусы, секретов которых не знаю! Так и казалось мне, что где-то за потайной дверцей сидит некий Гудвин Великий и Ужасный (для разнообразия – женского пола) и пытается морочить нам голову. Я даже по сторонам оглянулась, но разумеется, ничего подозрительного не увидела.

– Получается, что мы без разрешения вторглись в ваш мозг? – Хитч продолжал демонстрировать хорошее воспитание.

– О, это не страшно! Сюда постоянно кто-нибудь лезет. Вы еще самые симпатичные из них. И настоящие, к тому же! Просто мне стало интересно: зачем вы, собственно, пришли?

– Нас попросили принести книгу. Честное слово, мы и понятия не имели, что у нее есть владелица…

– Ну, всякая вещь кому-нибудь да принадлежит… или принадлежала. Таково уж свойство вещей… точнее, таково уж свойство людей – присваивать себе любые, даже не созданные ими вещи. Но я буду только рада, если вы избавите меня от Книги Долгов.

– Книги Долгов?

– Да, так она называется. Разве тот, кто послал Вас, не говорил?

– Нет, Авенус ни разу не упомянул…

Договорить мне не удалось. В комнате резко потемнело, предметы начали фосфоресцировать недобрым зеленоватым светом, пол принялся раскачиваться, как палуба корабля в небольшой шторм, а в воздухе резко и ядовито запахло амброй.

– Авенус? – переспросил голос с какой-то механической интонацией, – Авенус? Он еще жив?

«Ну, вот, вляпались! И кто меня за язык тянул? У нее, видать, с ним старые счеты… Черт! О-Нару – это же имя одной из уцелевших в битве драконов! – внезапно вспомнила я. – И что теперь будет?»

Впрочем, всерьез испугаться я не успела. Тьма отступила, удушливый запах пропал, зыбь под ногами улеглась и послышался легкий и печальный вздох.

– Непременно передайте ему, – шепнула наша хозяйка уже вполне человеческим, хотя и очень грустным тоном, – привет от одной мертвой девушки. Он поймет…

– Но… Вы же живы… – нерешительно возразил Хитч.

– Нет. Не знаю, как так получилось… Когда умираешь, ты остаешься – сознание, душа, разум – в вечном «сейчас». Как муха в куске янтаря… Или это случилось только со мной – в наказание? Скалы и пропасти… И во всем мире – только я и Книга Долгов…

Такая прохладная, текучая, безнадежная печаль расплывалась от этого голоса, что мне стало окончательно не по себе. В два глотка я выхлебала остывший кофе, глубоко затянулась и всё-таки нашла в себе силы спросить:

– А Книга Долгов – это…

– О, это совсем просто! В ней все твои долги – долги того, кто читает. Явные и тайные, забытые и те, о которых помнишь постоянно, совершенно безнадежные и те, что еще можно отдать… А вы разве еще ее не открывали?

– Открывали, – откликнулся Хитч. – Но не поняли не слова. Мы не умеем читать на этом языке.

– А Книга написана на всех языках сразу, – небрежно заметила О-Нару. – Просто ей нужно время, чтобы адаптироваться к читателю. Зато потом… Вы еще не раз пожалеете, что взяли ее!

И она рассмеялась – звонко и совершенно безумно.

«Ну, уж нет! – чуть не сорвалось у меня с языка, – Лично я это читать не собираюсь. Это же каждый их нас, если разобраться, в долгах с головы до ног! Отдам Авенусу – пусть он и изучает, если ему это так нужно»

– И может быть… – снова надломил тишину певучий женский голос, – может быть, если вы унесете Книгу, я смогу, наконец, исчезнуть навсегда. Может быть, Авенус этого и хотел – освободить меня. Как хочется верить…

– Да не можем мы ее унести! – пожала плечами я, не позволяя себе вдуматься в только что услышанные слова, – Дверь отсюда в море открывается, а Авенус с катером исчез куда-то.

Раздался легкий шорох и в лицо мне дунул неизвестно откуда взявшийся в комнате ветерок.

– Дверь? – повторила О-Нару. – Дверь… Ну, конечно же! Успокойтесь, никуда он не делся. Просто эта Дверь дрейфует – не в пространстве, а во времени. Сейчас ее снесло примерно часа на три раньше того момента, когда вы вошли. А минут через 15 она вернется обратно.

– И мы сможем столкнуться с самими собой, входящими в этот мир?

– Абсолютно исключено. Природа времени… Ой, ну, это сложно, да я и сама не всё помню. Главное: минут через 15 спокойно выходите – будет вам и Авенус, и катер…

Пепельница, чашка да и сам столик внезапно исчезли, а дверца, ведущая в пещеру широко отворилась.

– Ну, идите же! – нетерпеливо окликнул нас голос, – Если опоздаете, выход может снести вперед по времени!

Кресла исчезли, как только мы поднялись на ноги. И уже на пороге я оглянулась на светло-зеленую комнату и тихо спросила:

– О-Нару, мы можем что-нибудь для Вас сделать?

– Уходите и уносите Книгу, – пропела пустота. – И постарайтесь не забывать, что вы любите друг друга. Никогда не забывать.

Глава 8

Двадцать шагов – расстояние совсем небольшое, но чтобы его пройти, тоже требуется время. Может быть, если бы мы поторопились, то успели. А может быть, и нет…

Примерно на полпути к Двери каменистая почва не просто задрожала – заходила ходуном, скалы начали рассыпаться на огромные угловатые глыбы, а прямо у нас под ногами раскрылась широкая пропасть, куда мы с Хитчем и ухнули мгновенно и вместе, не сумев хоть на секунду зацепиться за край.

В первый миг я сжалась в ожидании удара, но падение всё продолжалось и продолжалось. Дна не было – был только перехватывающий дыхание, почти останавливающий сердце полет в никуда мимо жутких, изломанных, каменных стен, словно мы неслись вниз по кроличьей норе, нарисованной Доре. А после и стены растворились в молочно-белой неопределенности, и воздух замер и не свистел больше в ушах, да и оставался ли он еще – воздух? Но ведь что-то же позволяло нам дышать и разговаривать!

– Что это? – спросила я, наполовину догадываясь об ответе.

Хитч снова взял мою руку и сжал ее, словно в любой момент нас могло разбросать в разные стороны неведомым ураганом.

– Скорей всего, она умерла, – сказал он и мучительно, сухо закашлялся.

Хорошо, что среди многочисленных моих дурных привычек числится и страсть к мятным таблеткам и пастилкам! Пока мой сожитель судорожно рассасывал нечто «смягчающее горло и облегчающее дыхание», я продолжила сама:

– Ну да, мы же находились в ее сознании… если ей вообще можно было верить… И когда мы забрали книгу…

– … её ничто уже не держало в этом персональном отделении ада… – закончил отдышавшийся Хитч.

– В таком случае, где же мы теперь?

– Похоже, что нигде.

– Но нельзя же существовать нигде! Мы бы тогда тоже исчезли!

Тошка сжал мою руку чуть сильнее и ответил, терпеливо и ласково:

– Сяо, мне известно не больше, чем тебе. Я не знаю, что бывает после смерти с людьми, не знаю, что бывает после смерти с драконами, и тем более не знаю, что может быть после смерти с О-Нару, которая явно была существом совершенно необычным. Пока что свет здесь есть, воздух – тоже. Либо это всё исчезнет, и мы погибнем, либо появится что-то еще. Нам в любом случае остается только ждать.

– Я не умею просто ждать…

– Это я заметил, – улыбнулся Хитч, – Ну, давай тогда целоваться что ли. Ничего лучше я всё равно не могу тебе предложить.

Очень может быть, что кому-то такая идея показалась бы нелепой. Но целоваться с моим напарником – занятие крайне увлекательное и затягивающее… в любой обстановке. Даже когда висишь в абсолютной пустоте и в любой момент можешь кануть в небытие.

– Нет, ну, со мной-то всё ясно, – выдохнула я, когда мы смогли, наконец, ненадолго оторваться друг от друга, – Но тебе-то за полторы сотни лет неужели не надоело это занятие?

– Не дождешься! – услышала я в ответ и снова закрыла глаза.

И тут мы упали. Шлепнулись. Плюхнулись. Но вовсе не в зияющую пропасть, а с совершенно несерьезной высоты примерно в полметра. К тому же, на что-то мягкое и пушистое.

Наш новый мир по-прежнему оставался белым и лишенным предметов, но обозначились в нем стены, пол и потолок, плавно очерчивающие небольшое уютное пространство. И появился в воздухе теплый сладковатый запах, чуть напоминающий о том, как пахнет подрумяненная солнцем кожа после дня, проведенного на пляже.

– Тошка, – отчего-то шепотом спросила я, – а ты в реинкарнацию веришь?

– Черт его знает, – откликнулся мой напарник, – я вообще-то католик по воспитанию.

– А по убеждениям?

– Я ж говорю: черт его знает!

– Значит, агностик, – хихикнула я.

– А почему ты вообще спросила? – заинтересовался Хитч.

– Понимаешь, мне кажется… ну, есть у меня такое чувство, будто мы – в сознании ребенка. Совсем маленького. Новорожденного.

Мой собеседник уселся прямо на пол, скрестив ноги по-турецки, рассеянно постучал указательным пальцем по губам и пожал плечами:

– Очень может быть. Я же говорил: с О-Нару всё непросто… нетипично… хотя, возможно, и типично… я что-то совсем запутался…

– В любом случае тусоваться тут в роли демонов, одолевающих сознание, мне что-то совсем не нравится, – заявила я. – Может, ты опять придумаешь какие-нибудь три варианта, а?

Очень мне хотелось курить. Просто невероятно. Но не при ребенке же! Конечно, никотин ей вряд ли повредит, но заполнять дымом сознание младенца тоже как-то…кощунственно, что ли…

– Ну, во-первых, мы можем прогуляться и посмотреть, нет ли тут дверей…

– Ни фига, – мотнула я головой, – Я бы их и отсюда увидела. Пространство-то маленькое…

– Во-вторых, мы можем остаться тут жить. Будем вести себя тихо… как коллективное подсознательное…

– Отпадает. Коллективное бессознательное, в отличие от нас, без жратвы и курева обходится!

– И последнее. Дверь нам сейчас нужна, пожалуй, даже больше, чем тогда, когда мы от альбертовой стаи удирали. Может ты попробуешь, Сяо, а? Ну, напрягись как-нибудь…

Я скептически поджала губы, но всё же закрыла глаза и постаралась в точности вспомнить то ощущение, которое владело мной во время того зимнего бегства. Дверь… Адски необходима Дверь… Пусть бы здесь оказалась Дверь… Нет, не то.

Я расслабилась. Ну, и пусть! Есть вещи, которых я делать просто не умею! Легко ему говорить «напрягись». Вот он сам, даже если очень сильно напряжется, сумеет из воздуха стул достать? Фигушки! Просто потому, что не знает, как это делается. Вот и я не знаю, как двери создавать. Не зна-ю!

И тут я внезапно, как в обморок, упала в воспоминания. Редкие снежинки, летящие с темного неба. Тускло отсвечивающие окна домов. Морозный воздух, обжигающий горло. Ноги, в которые от каждого соприкосновения с землей вливается всё больше свинца. Впереди обязательно должна быть Дверь… Где-то здесь… Да! Именно здесь – Дверь!

Я открыла глаза и невольно заорала:

– Хитч! У меня получилось!

Да, конечно, я повела себя слишком импульсивно. Глупо, прямо скажем, повела, просто идиотски. Видимо, слишком уж утомил меня калейдоскоп событий этого нескончаемо длинного дня и невыносимо захотелось, чтобы всё, наконец, закончилось. Хоть как-то. Как иначе объяснить то, что вместо того, чтобы благоразумно высунуться за Дверь и проверить, не открывается ли и она в раскинувшееся широко море или, скажем, в жерло вулкана, я схватила своего напарника за руку и рванула вперед?

И, конечно, по логике вещей нам следовало бы немедленно нырнуть в холодные волны, намочить драгоценную книгу и начать пытаться выжить в куда более экстремальных условиях, чем прежде, но, как ни странно, при первом же шаге за Дверь я ощутила под ногами твердый пол и тут же, споткнувшись непонятно обо что, кувырком полетела по наклонному пандусу, уходящему вниз широкой спиралью. Хитч кинулся следом и каким-то чудом сумел не просто перехватить меня на полдороги, а еще и удержать. Фантастика полная! Ведь с моей-то массой я должна была просто-напросто сбить его с ног и продолжать свой бесславный путь.

– Ничего не сломала? – спросил он, тяжело дыша и прижимая меня к себе.

– С моими-то жировыми прокладками? – усмехнулась я, – Нет конечно! Синяков, правда будет…

Всё тело действительно ныло, как будто на меня обрушился шкаф со старинными тяжелыми фолиантами, зато испугаться я не успела – очень уж быстро всё произошло.

– А голова не кружится? Не тошнит? – продолжал проявлять заботу мой сожитель, – Подбородок вниз опустить можешь?

– Нет. Нет. Да, – и я несколько раз резко покивала вперед-назад в доказательство.

– Курить хочу! – заявила я, когда мне надоело махать головой.

Мы уселись на пол и вытащили по сигарете.

– Знаешь, Сяо, – сообщил Хитч после первой затяжки, – я не успел тебе сказать: это была не та дверь.

– Что значит «не та»?

– Не Дверь между измерениями. Я ее отчетливо видел. В отличие от.

– А почему же тогда не остановил меня?

Напарник виновато улыбнулся:

– Это полный кретинизм, но в ту минуту мне тоже неудержимо захотелось выскочить оттуда. Может, это сознание О-Нару решило вытолкнуть нас, как инородный предмет?

– Ты что, действительно веришь, что мы в ее сознании? – задала я вопрос, который долго уже меня терзал. – Мы же не изменились. У нас нормальные человеческие тела. Как мы вообще можем оказаться внутри чьего-то сознания?!

Хитч покрутил сигарету в пальцах, видимо, подыскивая формулировку поточнее, и медленно проговорил:

– Я верю, что мы находимся в мире, который копирует свойства ее сознания. Нет, конечно, не копирует – тут нужно какое-то другое слово. Но он видоизменяется в зависимости от ее сознания. Следует за ним… метафорически что ли…

– Ну, и где же мы теперь? В любимом твоем коллективном подсознательном? А где тогда коллектив?

– Понятия не имею. Очень может быть, что и в подсознании. Но давай на всякий случай пройдемся до самого низа. Может, там тебе и коллектив отыщется. Сомневаюсь, правда, что он тебе понравится. Архетипы народного сознания – вещь жуткенькая, должен тебе сказать…

И мы пошли по пандусу. Фонарики нам не понадобились: слабый, непонятно откуда исходящий свет давал возможность видеть и дорогу под ногами, и гладкие серые стены. Потолок терялся где-то на неразличимой высоте, а неподвижный воздух чуть припахивал сыростью.

Идти пришлось довольно долго, но за последним поворотом нас встретило зрелище настолько фантастическое, что я едва не выронила очередную уже раскуренную сигарету.

У края пандуса медленно вздымалась и опускалась плотная прозрачная розовато-сиреневая жидкость, словно подсвеченная изнутри. Дна не было видно, но невероятная глубина чувствовалась просто физически, а размерами это странное море, казалось, не уступало оставленному нами Каспию. Огромные, причудливых форм плиты лениво колыхались на его поверхности, словно лед на озере, но виделась в них непробиваемая твердость и основательность. Казалось, они были здесь всегда и будут всегда, лениво смещаясь в новые узоры, как стекляшки в невероятно медленном калейдоскопе, но всё же вечные и неизменные.

Это было красиво, грозно и величественно настолько, что перехватывало дыхание. Это поражало и подавляло.

– Что это?! – шепотом спросил Хитч, – Давай, Сяо, ты же у нас буддистка, ты же про эту реинкарнацию вспомнила… Что это вообще может быть?!

Я судорожно копалась в памяти. Там было сознание, а тут – эти глыбы на поверхности, а под ними – что-то еще… Ну, конечно!

– Сканды! – выпалила я.

– Что?! Объяснила, называется…

– Сканды – это… Ну, совсем примитивно и не слишком точно говоря, сканды – это базовые свойства личности… не истинного «я», а личности пребывающей в нашем мире иллюзий, ну, способ восприятия этой личностью этого мира что ли… Сканды делятся на пять категорий: мыслительные способности, строение тела, чувства, восприятие, сознание…

– Ну тебя в баню, Сяо! – прервал мою словесную кашу напарник, – Ты еще хуже, чем пастор в моем детстве. Тот хоть пытался внятно разговаривать! Пес с ним: сканды, так сканды! То есть, это какие-то нижние базовые слои сознания, да?

– Нет, сознание – само одно из сканд… – начала было я, но осеклась, – Ладно. Это не принципиально сейчас.

– Святые слова! Значит, из активного сознания нас выпнули. Ну, и ладно. Там торчать нам тоже было абсолютно бесполезно: с младенцем, которому всего несколько минут от роду, не очень-то побеседуешь. Или это она еще до рождения? Ну, не суть важно. Но остается всё тот же старый вопрос: как отсюда выбираться?

Я села, а после, чуть поколебавшись, легла, упершись ногами в низенький бортик, отделявший пандус от озера сканд., заложила руки за голову и уставилась вверх – туда, где в высоте сгущался сумрак, прятавший высокий свод. Словно небо без единой звезды…

Хитч сел рядом и положил прохладную руку мне на лоб.

– Иришка, ну, ты чего? Всё-таки плохо себя почувствовала?

– Нет, – очень спокойно и вяло ответила я, – Просто я устала. И мне всё осточертело. Это не день, а какая-то скачка с препятствиями. Словно кому-то нравится рыть у нас под ногами всё новые и новые ямы. А я уже ничего не хочу. Даже домой. Это уже что-то такое совсем абстрактное – домой… Может быть, нам нужно нырнуть в это озеро. Может быть, протопать по плитам до другого берега. Но я уже знаю одно: там не будет дома. Будет… просто следующий уровень. Как в тупом квесте, где даже мечами не машут, а только ходят и говорят-говорят-говорят…

Тошка лег и зарылся пальцами в мои волосы.

– Значит, мы никуда не пойдем. Значит, мы будем просто лежать, смотреть вверх и ждать…

– Нет, ждать мы тоже не будем.

И тут, наконец, я заплакала.