Текст книги "Сводные (СИ)"
Автор книги: Юлия Жукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
Но дверь начала поддаваться под напором напавших и она осознала, что выбора больше нет.
– Все будет хорошо, малыш, – прошептала девушка, оборачивая руки вокруг живота, словно пытаясь защитить самое дорогое, что было в её жизни. – Мама будет с тобой. До конца.
Она практически ожидала, что когда дверь откроется она получит свою пулю в лоб. Быстрая смерть – быстрый конец. Но вместо этого её жестко схватили и потащили прочь из квартиры. Она пыталась упираться, кричать, звать на помощь, но никто словно не слышал её попыток освободиться. А когда она вырвалась и попробовала сбежать, её нагнали и оглушили по голове так, что она потеряла сознание.
В себя приходила сложно. Несколько раз казалось, что, наконец, вынырнула из горячей, тягучей темноты, но она снова заволакивала глаза, утягивая её в безну. А когда все же нашла в себе достаточно сил, чтобы полностью вернуться в этот мир, её ждала сильная головная боль и тошнота. Едва сдержалась, чтобы не расстаться с тем малым, что успела съесть в течении дня. Помог глоток прохладной воды, что ей помогли сделать.
Стоп.
Кто помог?
Расфокусированый взгляд метнулся к мужчине, что сидел справа неё на широкой кровати и удерживал стакан. Он внимательно смотрел на неё с легкой улыбкой победителя, словно искренне наслаждался её растерянностью.
– Олег? – прошептала она тихим, хриплым голосом. – Что происходит?
Соображала туго, но воспоминания произашедшего медленно всплывали в голове обрывками картинок.
– О, Боже, – выдохнула она не в силах поверить в то, что произошло. – Что ты наделал?
Мужчина усмехнулся от выражения её лица и слегка отклонился, ставя стакан на тумбочку у кровати. В его жестах не было напряжения. Поза была расслабленная и спокойная, словно не он отдал приказ об убийстве полицейских и её похищении.
– Я сделал лишь то, о чем уже давно тебе обещал, любимая, – просто ответил он, возвращая к ней все свое внимание. – Ты не верила тому, что я смогу добиться этого. Я прощу тебе эту ошибку, но надеюсь, что ты больше никогда не станешь недооценивать меня.
Юля моргнула, словно не могла поверить, что это не страшный кошмар, а явь. Сколько раз он говорил ей, что в конечном итоге она достанется ему? Сколько раз насмехался над её жалкими попытками доказать ему, что этого никогда не произойдет. Но могла ли она подумать, что он когда-либо перейдет черту? Никогда.
– Олег, пожалуйста, – взмолилась она. – Еще не поздно все исправить. Я никому не скажу, что это был ты. Просто отпусти…
– Отпустить? – расмеялся он на её жалкую попытку возвать к его здравомыслию. – Ты серьезно? Милая, ты не понимаешь, что происходит, правда? Я сейчас тебе все проясню. Если бы ты просто дала мне тогда, когда я этого хотел, возможно, все бы тогда и закончилось, но ты стала воротить носом. Считала себя лучше меня, выше, достойнее. Я принял правила твоей игры. Да, ты побеждала, но я не собирался брать вверх в бою. Я собирался выиграть всю войну.
Он поддался вперед, положил руку на Юлино колено, но она тут же скинула её, прижимая ноги к груди в попытке защититься. Олег лишь усмехнулся над ней, чувствуя собственное превосходство.
– Как же долго я жаждал этого момента, – хрипло проговорил он, не отрывая взгляда от её напуганых зеленых глаз. – Если бы не отец, я бы сделал это еще тогда. Но он сдерживал меня, запрещал. А потом ты сама устранила его, отдала всю власть мне в руки. Моя умница.
Ну почему жизнь так к ней несправедлива? Пыталась же поступить правильно, посадить злодея за решетку. Говорил ей Кирилл Викторович, что таких, как Ковальский, валить нужно, но ей совесть не позволяла. Хотела правильно поступить. Честно. И вот к чему честность привела…
– Ты победил, Олег, – согласилась Юля. – Правда, победил. Ты получил все, что хотел. Зачем тебе я?
Олег ухмыльнулся, жадно глядя на неё. Он и сам ответить не мог на этот вопрос. Сначала действительно все это было просто игрой. Еще тогда, когда его отец впервые пошутил на тему того, чтобы семьи породнить. Зацепило то, как она скривилась, когда слова эти услышала. Словно одна мысль об этом была ей отвратительна. Да за ним все девчонки сохли, он кого угодно получить мог, а она нос воротила. Словно он какой-то второсортный мальчишка, что не заслуживал её. На принцип тогда сам себя взял, что переспит с ней, но девчонка еще более принципиальная оказалась. Дистанцию держала, лишнего не позволяла. Он все на этого пацана, что рядом с ней, списывал. Даже завалить его думал, но судьба сама ему подарок преподнесла. После того, как освободилась от недомужа своего, решил, что преград не осталось. На отца надавил, перспективы ему обрисовал, даже на контакт с Соколом пошел, чтобы его на свою сторону склонить. И вроде все получилось, она практически в его руках была, но не ожидал, что взбрыкнет. Передавил тогда, но не смог сдержаться. Знал, что поспешил. Нужно было подождать, когда она его женой станет. У него тогда неделю стояк был, когда вспоминал, как она ствол на него наставила. Дикая кошка. Чокнутая на всю голову, как и он сам. Всегда до конца шла. Тогда уже понял, что не хватит ему просто переспать с ней. Хотел получить её для себя навсегда, чтобы только ему принадлежала. Чтобы он каждый день мог ломать её под себя. Но этот чертов Метельский опередил его. Влез, когда Олег искренне считал, что у него все схвачено. Отобрал то, что он желал больше всего на свете. Олег тогда едва грань не переступил, но отец вмешался. Сослал его черт знает куда, чтобы Юля перед глазами не мельтешила. Он действительно думал, что сможет забыть взбаломошную девчонку, но она из мыслей не уходила. Поставил людей за ней следить. О каждом её шаге знал. Психиатра её перекупил, чтобы информацию о ней всю сливал и записи их разговоров передавал. Немного успокоился, когда узнал, что не спит она с Метелей. Вышел на Леру, любовницу его, и договорились с ней о взаимопомощи друг другу. Девчонка оказалась толковая, много сведений для него находила. А когда несколько месяцев назад позвонила в слезах и сказала, что Метельский отношения с ней закончил, Ковальский понял, что что-то изменилось. Ждать не хотел, действовать нужно было, но Юля опередила его. То, что устроила эта девочка, у него просто в голове не укладывалось. И не побоялась, вышла в одиночку войной с самыми сильными игроками на шахматной доске. Собственного отца и мужа в тюрьму засадила.
И тогда он понял, что пришла его очередь делать шаг. Теперь, когда она без защиты оказалась, знал, что никто ему восприпятствовать не сможет. Силой отберет то, что для него судьбой угатовано было.
– Ты принадлежишь мне, девочка, – от уверенности, с которой были произнесены слова мужчины, страх сковал все тело Юли. – Ты этого еще не поняла, но я сейчас все очень доходчиво тебе поясню.
И, прежде чем она поняла о чем он говорил, Олег просто накинулся на неё, подминая под себя, и принялся целовать. Его поцелуи были жесткие, словно каждым он подчинял её, указывал ей на её новое место в этом мире. Его руки крепко держали её ладони над головой, не давая двигаться. Она пыталась отворачиваться от него, брыкаться и вырываться, но казалось, что его это лишь забавляло и сильнее возбуждало. Она ощущала его эрекцию, упирающуюся в её живот, а то, как он начал тереться о её тело, явно говорило о намереньях мужчины.
Самое страшное заключалось в том, что Юля понимала – он был прав. Никто её не спасет, никто не поможет. Она знала, что Сергея не отпустят, пока он не добьется от её отца показаний против Ковальского. А Волына, при всей его силе, просто не успеет её найти, поскольку понятия не имеет об Олеге и его мотивах.
– Пожалуйста, не нужно, – взмолилась она, когда его руки залезли под её свитер, с силой сжимая грудь.
Хотелось смолчать, но все, о чем она могла думать, это предостережение гинеколога повременить с сексуальной близостью из-за угрозы ребенку. А в том, что Олег не будет нежен с ней, сомневаться не приходилось хотя бы потому, как он кусал её шею, оставляя засосы, поддавшись собственной страсти.
Она знала, что нужно смолчать, поскольку откровенностью сделает только хуже, но страх за малыша не позволил этого сделать. Осознание того, что сделает что угодно, лишь бы защитить невиную жизнь, что пыталась расти в ней, расставило все на свои места.
– Я беремена, – четко проговорила она, глотая слезы. – Пожалуйста, не нужно насилия.
Олег замер, лежа на ней, а она вообще престала дышать, опасаясь его реакции. Он медлил, словно её слова постепенно доходили до него. А потом плавно переместился вверх так, что нависал прямо напротив её лица, продолжая удерживать девушку неподвижно.
– Невозможно, он не трогал тебя, – прорычал Ковальский, едва сдерживая свою ярость.
– Однажды, в деревне, – честно ответила Юля, глядя в его глаза, чтобы у него не осталось сомнений в правдивости её слов.
Он отпрянул от неё, скотившись с постели, а она так и осталась лежать в наполовину стянутом свитере, боясь пошевелиться. Секунда, две. Резкий грохот разбившегося стакана о стену, заставил её зажмуриться. А потом он снова оказался над ней и она ощутила, как холодная сталь прижалась к коже на её животе. Резко распахнула глаза, чтобы встретиться с злобным, горящим взглядом.
– Я вырежу эту тварь из тебя, – прорычал он, надавливая острым концом лезвия ножа на её кожу. – Я пошлю это отродье ему в тюрьму, чтобы он знал, чего я его лишил.
Холод и страх завладели Юлей. Слезы против воли начали стекать из глаз при мысли, что прямо сейчас она может лишиться своего маленького комочка счастья. Она так много смертей пережила в своей жизни, но его смерть пережить не сможет. Это она понимала слишком ясно.
– Прошу, – взмолилась она, глотая слезы. – Олег, прошу не нужно.
Он смотрел в её испуганое лицо и мысли мелькали в его голове одна за другой. Первым порывом ему хотелось убить её, что раздвинула ноги перед Метельским. Потом понял, что не лишит себя удовольствия быть с ней. Ему просто нужно избавиться от этой твари, что была в ней. Это чертово семя, что поселилось в её теле… Нет, ему хотелось извлечь его и посадить туда свое семя. Чтобы она была беремена его ребенком. Но когда поднес нож к её животу понял, что поспешил. Если он сейчас сделает что-то не так, она лишится возможности иметь детей, а у него были на этот счет вполне определенные планы. И тогда она прошептала такие простые, но искрение слова просьбы, что он остановился. Понял, что она на все пойдет, чтобы сохранить жизнь малышу. Осознал, что получил в свои руки не просто кнут и пряник, но удавку, которую она не сможет снять никогда.
– Не нужно чего? – протянул он, скользя острым концом стали по её животу. – Не нужно отбирать эту маленькую жизнь? Для меня это ничего не стоит. Ничего не значит. Вот если бы ты была моей, я бы подумал о том, чтобы принять этого ребенка, как своего. Если бы ты хотела меня, возможно, я согласился бы, чтобы он был в нашей жизни. Я бы принял его, как собственного ребенка, если бы ты была моя.
Он видел, как его слова медленно проникают в её сознание. Как до неё доходит смысл его слов. Видел, как она раздумывает над его предложением, точно зная, что иного способа спасти жизнь своему ребенку для неё не существовало. А потом с особым наслаждением отметил тот миг, когда она приняла решение. Приняла его правила игры. Как раслабилась, лежа под ним и взглянула прямо в глаза. Он отвел нож от её живота и откинулся назад, наблюдая за ней.
А она села, выровнявшись вровень с ним, не сводя изучающего взгляда от его лица. А потом и вовсе перелезла к нему на колени, обхватив руками его лицо. Её прохладные пальцы мягко погладили его щеки, пока они продолжали безмолвно наблюдать друг за дружкой, как дикие звери, ожидавшие нападения друг от друга.
– Ты этого хочешь? – спокойно спросила она, слегка склоняя голову набок. – Если это значит сохранить жизнь моему малышу, то я сделаю это. Ты победил, Олег. Я – твоя.
Она едва не вздрогнула, когда его руки обхватили её задницу, а губы впились ей в рот, но не посмела отстраниться. Ответила на поцелуй, запуская ладони в его волосы. Он резко притянул её ближе к себе, насаживая через одежду на свою эрекцию, а она начала плавно двигать бедрами, подыгрывая ему. Отвлекая. Её руки ласкали его волосы, когда его губы устремились к её шеи и начали плавно спускаться к груди. А она тем временем перевела взгляд к ножу, что остался забытым на постеле неподалеку от них. Спланировала, просчитала в своей голове дальнейший маневр. Приложив немного усилий, заставила Олега упасть спиной на матрас, а сама села удобнее на нем и опустилась к его груди, растегивая пуговицы рубашки и целуя обнаженную кожу. Вторая её рука опустилась к выпуклости на его брюках. Она все еще ощущала, что он напряжен, все еще ждет подвоха. У неё был всего один шанс и она не собиралась профукать его из-за собственной брезгливости. Поэтому и не спешила. Действовала медленно, но методично. Спустила ему рубашку с плеч, но специально не освободила руки от запанок, чтобы иметь небольшое преимущество. Плавно вытянула ремень из его брюк, сжимая выпуклость в его штанах в размеренном, но жестком ритме, пока он не начал стонать и сам биться в её ладонь. Только тогда она позволила одной своей руке соскользнуть с его тела и потянуться за оружием. Она сама от себя не ожидала того, что умеет двигаться так быстро. В один миг она ощущает металл под своими пальцами, а уже в следующий оказывается верхом на мужчине, прижимая острое лезвие к его горлу. Он не успел сориентироваться, пока не стало слишком поздно. Теперь одно его резкое движение и живым ему из этой комнаты не уйти.
– Сучка, – прошипел он, улыбаясь.
Все еще, черт возьми, улыбаясь, словно наслаждался тем, что происходило. Словно все это было частью прелюдии перед их близостью.
– Ты совершил ошибку, когда начал угрожать моему ребенку, – покачала головой девушка, боясь отвести взгляд от мужчины, что лежал перед ней.
Она понимала, что Олег её не отпустит. Понимала, что должна была сделать. Но совершенно не понимала, как именно могла совершить убийство. Нож дрожал в её пальцах, хоть она и пыталась выглядеть хладнокровной.
– Давай, – словно издеваясь, подначивал её Олег. – Ну же, малышка!
Она сжала губы, пытаясь надавить лезвием на горло. Но как только почувствовала, что оно прорезает кожу, остановилась. Вид крови заставил волну тошноты подкатить к самому горлу. Этого момента Олегу и хватило, чтобы выбить нож из её пальцев. Секунда и она снова оказывается распростертой под ним. Его глаза горят, самодовольная улыбка растягивает лицо, и она понимает, что проиграла.
– Теперь я буду трахать тебя, пока у тебя не откроется кровотечение и не произойдет выкидыш. Но даже в тот момент, когда ты будешь терять ребенка, я не остановлюсь. Я буду продолжать вбиваться в тебя, а ты будешь стонать подо мной и кричать мое имя от удовольствия, – прорычал он, впиваясь в губы девушки.
Она попыталась укусить его, скинуть с себя, но он лишь засмеялся. А потом немного отодвинулся и залепил ей пощечину такой силы, что она полностью раскоординировала её. Перед глазами снова все потемнело. Она чувствовала, как его руки шарят по её телу, но словно смотрела на все это со стороны. Её руки были ватными и не слушались, когда она пыталась оттолкнуть от себя сумасшедшего. А в голове предательски билась глупая надежда, что Сережа придет и спасет её. Понимала, что это невозможно, но продолжала надеяться.
Звук взрыва раздался так неожидано, что она даже не осознала, что произошло. Просто в какой-то момент она обреченно лежит на кровати, а уже в следующий её грубо стаскивают на пол. Ноги плохо слушаются, но крепкие руки Олега не дают ей упасть. Он держит её поперек живота, поднося вторую руку с ножем к её горлу. Её ноги заплетаются, когда он пытается идти, но у него хватает силы, чтобы буквально тащить её за собой. Он что-то говорит ей, но она ничего не понимает. Словно её мозг перестал воспринимать слова, что доносились до слуха. Она смутно осознавала, что они оказались в холле второго этажа. Олег двигался к лестнице, которая вела к выходу, пытаясь выбраться из этого дома.
– Олег, оставь её! – раздался мужской возглас за их спинами.
Ковальский резко развернулся, удерживая девушку перед собой с приставленным к её горлу ножом и Юля увидела перед собой мужчину, которого не ожидала увидеть. Мужчину, о котором были все её молитвы. Мужчину, что был с ней всегда и теперь тоже не покинул.
– Сережа, – прошептали её губы, когда взгляд встретился с его обеспокоенными синими глазами.
Её всегда поражало, как его глаза могли так сильно менять цвет от льдисто-голубых до серо-синих. Она никогда не видела ничего подобного ни у кого из людей, которых встречала. Ей хотелось так много ему сказать, за столь многое попросить прощение, но все, что она могла, это смотреть на него. Она знала, что он заметил все. И синяк в половину её лица, и кровь от разбитой от пощечины губы, и полуразорваный свитер. Видела это в его глазах наряду со страхом, что он опоздал и Олег успел навредить ей. Она знала его даже лучше чем себя, поэтому точно поняла, в какой момент он принял решение, что убьет Ковальского. Ему было плевать на последствия. Плевать на все кроме неё и ножа, приставленного к её горлу.
– Оружие на пол, живо! – отдал приказ Олег, сильнее прижимая к себе едва держащуюся на ногах девушку.
Юля ожидала, что Сергей воспротивится, но он послушно опустил пистолет, что держал в руках на пол и слегка отбутснул его от себя в сторону Ковальского.
– Отпусти её, – снова обратился к мужчине Сергей. – Все кончено, дом окружен. Ты не выберешься отсюда.
Олег напрягся за Юлиной спиной, немного скося взгляд, чтобы понять, что Метельский не врет. Внизу раздавались выстрелы, выли сирены. Он понимал, что из этого дома ему не выйти. Но одного Сергей не учел. Если он считал, что Олег просто сдастся, то он так и не понял с кем имел дело.
Дальнейшее случилось слишком быстро для всех, кроме Юли. Она понимала, что проходили секунды, но для неё они растянулись в часы. Словно в замедленной съемке она ощутила, как Олег прижимается к её спине и шепчет тихо. Слишком тихо, чтобы Сергей их услышал.
– Если ты не достанешься мне, то не достанешься никому.
Сергей не мог слышать слов мужчины, но он словно понял, что происходило. Но было слишком поздно. Он находился слишком далеко, чтобы остановить Олега, что потянулся с ножом к её горлу. Юля едва ощутила, как холодное лезвие прорезает кожу, когда раздавшийся прямо над её головой выстрел заставил Олега выпустить нож из рук. От силы выстрела он оступается и его нога попадает мимо верхней ступени лестницы. Олег теряет равновесие и начинает падать, утягивая за собой Юлю, что и так плохо держалась на ногах.
Она ощущает первый удар о ступени, а потом её тело словно подлетает и снова с силой прикладывается о ступени. И снова подлетает. И снова ударяется. Пол и потолок смешиваются перед глазами, пока она кубарем летит по ступеням со второго этажа. Пытается защитить живот, подтянув к себе колени, но тело плохо слушается. Удары о твердую поверхность вышыбают воздух из её тела, заставляя задыхаться. Она слышит голос Сергея, что кричит её имя. Слышит хруст собственных костей. И в голове успевает промелькнуть мысль, что этот ужас, эта острая боль, никогда не закончится, но потом она падает на твердую ровную поверхность, сильно ударяясь головой, и её захлестывает тьма.
Глава 28
Вы знаете, что такое страх?
Сережа думал, что знает. Считал, что за все сюрпризы, что преподнесла ему жизнь, он научился жить с ним. Думаете, он никогда не боялся раньше? Да он жил в ужасе большую часть своей жизни. В тот момент, когда потерял родителей, он впервые осознал, что значит испытывать эти леденящие душу, вводящие в панику и толкающие в безысходность эмоции. Когда не знаешь, что делать. Как делать. Куда идти. Когда страх такой сильный, что парализует. Выбивает все мысли из твоей головы. А после это чувство так глубоко поселилось в нем, что ему ничего не оставалось, как научиться с ним жить. Игнорировать. Он заставлял себя действовать, не поддавался ему. Сергею было так страшно брать на себя ответственность за Юлю! Он ведь никогда ни о ком не заботился раньше. Не знал, как вести себя с ней, но учился на собственных ошибках. Делал, как умел. Со временем страх немного отошел и он привык к новой жизни. Научился обманывать себя, что не боится нового дня. Что не боится быть пойманым за вороство. Что не боится того, что может не оправдать надежд, что возлагала на него баба Катя. Что не будет соответствовать тому, которого видит в нем Юля. И поэтому он из кожи вон лез, чтобы дать ей лучшую жизнь. Боялся потерять её, ведь по сути она была единственным в мире родным человеком. Держался за неё так, как утопающий держится за спасительный круг. Всю жизнь вокруг неё построил, стеной обнес их двоих от всего мира. Старался защищать и оберегать, но не смог. Не хватило сил. Пришлось помощь просить, в криминал поддаться. Думаете он не боялся всего, во что ввязался? Никому не признался, что внутренне дрожал, когда впервые на разборки ехал. Руки в карманах прятал, чтобы никто не видел, как его пальцы дрожат. А когда впервые оружие в руки взять пришлось? Когда впервые на его глазах человека избивали? Да его пол ночи мутило, стоило вспомнить звук, с которым кости лица ломались от ударов. Все вокруг его смелым считали, бесстрашным, а он был трусом последним, только скрывал это ото всех.
А потом в армию попал. Вот там и насмотрелся на целую жизнь вперед. Думал, что не выберется оттуда. Останется на чужой земле с пулей во лбу, но судьба была милосердна. Словно где-то там наверху его ангел-хранитель работал сверхурочно, оберегая его от всего ада, что вокруг творился. Считал, что переборол себя и свой страх. Как вернулся, дальше жил по наитию. Шел вперед, не оглядываясь назад. Ничерта о бизнесе не знал, но взялся компанией руководить. Боялся людей подвести, что работали на него, поэтому ночами книги по экономике и коммерции пачками читал. По четыре часа в сутки спал, старался успевать везде, где только мог. Боялся подвести память об отце. Не смирился бы, если бы кто-то сказал, что не дотягивает до уровня своего отца. Выше головы прыгал, чтобы уверенным в глазах других казаться. А потом смерть Дениса. Как он за Юлю боялся словами не передать. Спать не мог, постоянно о ней думал. Ночами приезжал и неподалеку от особняка Сокола в машине ночевал, лишь бы поближе к ней быть. В тот момент, когда думал, что она застрелится, едва с ума не сошел. Совсем расклеился. Руки опустились. Едва смог себя в кучу собрать. Понял, что не отпустит её никогда, ведь жизни без неё не знал и знать не хотел. Спрятал свой страх подальше, словно не существовало для него такой эмоции. И снова напролом пошел, по головам. Знал чего хочет и стралася всеми силами добиться этого. Не позволял страху снова проявиться. Лишь когда узнал, что Юля беремена, на секунду удержать его не смог. Он холодной волной в мысли просачился, но тут же отогнал его от себя. Знал, что станет лучшим отцом для своего ребенка. Мир ради него завоюет.
Но сейчас… Сейчас он впервые в жизни осознал, что все, что случалось с ним раньше, нельзя было назвать страхом. Это было ничто по сравнению с тем чувством, что захлестнуло его сейчас.
А он ведь надеялся, что все обойдется. Думал, что успеет её спасти…
Он старался, очень старался действовать быстро. Пока люди Волыны вычисляли местонахождение Олега, он отправился на квартиру к Лере, чтобы осмотреть её вещи. Телефон выступал вещественным доказательством, но благодаря Мазуркову ему позволили в него залезть. Он знал её пароль, поэтому разблокировать экран не составило проблем. Информация на нем его поразила. Оказалось, что она на протяжении нескольких лет с Олегом плотно общалась. Сливала ему информацию о Юле и нем самом, делилась некоторыми рабочими секретами, которые он ей доверял. Метеля едва сдержался, чтобы не разбить гаджет о стену, когда последнюю их переписку читал, где Олег советовал Лере притвориться, что она беремена от Сергея. Знал, что Юля не сможет отказаться от разговора, настоит на том, чтобы её впустили. Но именно эта переписка помогла, поскольку последние полученные Лерой сообщения были написаны Олегом с нового номера, о котором никто не знал. Сразу же передал данные людям Волыны, чтобы они попытались отследить его и, казалось, впервые удача была на его стороне, когда к расвету они получили координаты.
Волына тем временем достал оружие, а Макс обзвонил ребят с армии, с которыми они прошли войну. Практически все отозвались на просьбу о помощи, без лишних вопросов запрыгнули в машины и двигались к столице. Волына даже о вертолете договорился, чтобы Сизого успеть доставить. К утру они были готовы. Все шестеро снова вместе. Впору было устроить попойку по случаю встречи, но мысли были не об этом. Оперативно составили план и приступили к действию.
Сережа пытался не думать о том, что могло произойти с Юлей за ночь в компании Олега. Гнал от себя все ужасные мысли, что в голову лезли. Понимал, что сможет пережить все, что угодно, лишь бы она жива была. Но молил Бога, чтобы сберег её, ведь понимал, что она и так на краю находилась и последний толчок мог навсегда скинуть её во тьму.
Налет на особняк вышел быстрым. Ребята работали так, словно и не раставались на эти годы. Пока двое снайперов снимали охрану снаружи, четверо армейских товарищей и несколько людей Волыны проникли в дом. Никогда не сможет забыть, как Юлин крик со второго этажа услышал. Как рванул по ступеням и наткнулся на Олега, что удерживал её, приставив нож к горлу. Он хотел скрыться через заднее крыло, но уйти ему не удалось. Сережа с точностью до секунды мог пересказать тот момент, когда прочитал на лице Ковальского, что он собирается сделать. Как расширились глаза Юли, когда она тоже осознала происходящее. Он пытался успеть, пытался добраться до неё быстрее, но не смог. Если бы не выстрел Горема, Олег перерезал бы ей горло прям у него на глазах. Однако чего никто не мог рассчитать, так это того, что это чмо толкнет её с лестницы. Сережу прошиб ужас, когда он понял, что снова не успевает ничего сделать. Он дышать перестал, двинуться не мог, лишь смотрел, как она кубарем летит вниз. Звуки хруста её костей оглушали. Метеля навсегда запомнит этот звук, как самый страшный, что слышал в своей жизни. Именно он сменил в его памяти её крик, когда она малышкой лежала на асфальте после аварии.
В тот момент, когда она неподвижно упала внизу, он даже не мог сдвинуться с места. Стоял и смотрел на неё сверху вниз. Смотрел, как растекается на паркете красная лужа крови под её головой. Как неестетственно выгнута её нога и как торчит белая кость из располосованой руки. Был не в силах смотреть на кровавую полоску на её горле, откуда била кровь, но и отвернуться не мог. Это было словно мгновенное исполнение всех его кошмаров…
Горем первым подбежал к ней, поскольку находился ближе всего. Упал на колени перед её неподвижным, сломаным телом, зажимая рукой рану на горле. А Сережа стоял истуканом, боясь приблизиться. Слышал, что Макс что-то кричал, но не понимал его слов. Не мог отвести взгляда с лужи крови и хрупкого, изломанного тела.
Вы знаете, что такое настоящий страх?
Если не знаете, посмотрите на этого мужчину, что впервые в своей взрослой жизни рыдает взахлеб, сидя на полу в коридоре больницы. Слезы так заволокли его глаза, что он не видит ни находящихся в комнате мужчин, ни глазеющих на него медсестер. Никто из присутствующих не знает, что ему сказать и как подбодрить, ведь сам доктор, что принял Юлю на операцию, лишь неуверенно покачал головой, предупредив готовиться к худшему. Он вообще не верил, что её живую до больницы довезли, утверждая, что с такими травмами она уже должна быть мертва от болевого шока.
Сережу не пустили дальше коридора. Хотели обколоть успокоительными, видя его состояние, но он ни кого к себе не подпускал. Парни пытались силой скрутить его, но он вырубил двоих и наставил ствол на третьего, прежде чем они поняли, что лучше оставить его в покое.
Убедившись, что его не тронут, он упал прямо на пол, выпуская оружение из рук. И завыл будто раненный зверь, из всех сил сдавливая голову окровавленными руками. Из-за неспособности что-либо изменить, исправить, помочь ей. Да он что угодно бы отдал, лишь бы поменяться с ней местами. Все семь кругов ада бы прошел, лишь бы забрать всю боль, что она испытывала. Бедная, маленькая девочка, когда же этот мир перестанет издеваться над тобой?
Его товарищи даже не думали расходиться, несмотря на то, что дело было сделано. Они уже успели дать показания, относительно произошедшего, и теперь просто ждали, когда врач выйдет из операционной и сообщит новости. Несколько раз к ним подходила медсестра, пересказать, как шла операция. У Юли была сломана рука со смещением, нога в нескольких местах, повреждены шея и позвоночник. Когда Волына попытался спросить о ребенке, медсестра посмотрела на него так, словно он сошел с ума, задавая такие вопросы.
– Нам бы её с того света вытянуть, – осторожно пояснила медсестра свою реакцию. – В таких случаях о ребенке думают в последнюю очередь.
Но никто не понимал, что значил этот ребенок для Юли. Да, они не успели всего обсудить, но того короткого видео с её похищения Сергею хватило, чтобы понять все, что она чувствовала. Она не могла потерять их малыша.
– Метеля? – осторожно позвал Кирилл Викторович, опускаясь на пол рядом с ним. От него пахло сигаретами, хоть Сергей и не видел, чтобы он выходил. Обычно в сложных ситуациях Волына не выпускал сигарет из рук, но сейчас слишком боялся что-либо пропустить, поэтому не выходил в коридор даже на мгновенье. – Соберись, парень. Юле сейчас нужна твоя сила. Не время распускать сопли.
Он неуверенно положил ладонь на его плечо, словно опасался, что Сергей снова агресивно отреагирует, но парень вообще не шевельнулся. Он молча смотрел на пустую стену перед собой, не видя ничего вокруг. Слишком глубоко погружаясь в собственные мысли.
– Я не могу её потерять, – обреченно проговорил он.
Волына вздохнул, собираясь ответить, но Сергей вдруг перевел на него взгляд и слова сами собой умерли на его языке. Кирилл Викторович и раньше слышал, как люди говорили подобное, но наткнувшись на пустой взгляд голубых глаз понял, что парень не шутит. Он не выйдет из этой больницы, если Юля не выживет. Холодный пот прошиб мужчину, который, казалось, видел все в этой жизни.
– Верь в неё, – просто посоветовал Волына, откидывая голову на холодную стену. – Знаешь сколько раз я недооценивал её? Думал, обычная девчонка пустоголовая, когда впервые её Денис ко мне привез. А потом наблюдал, как она снова на ноги поднимается. С каждым днем сильнее становится. Искренне думал, что сломается после его смерти, но выжила. И снова поднялась. Благодаря тебе, но поднялась. Знаешь, я пытался её оградить от этого дела, но она тогда сказала, что либо я в игре, либо она все делает одна.
