Текст книги "Сводные (СИ)"
Автор книги: Юлия Жукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)
– Мам, что это значит? – тихо переспросил он.
Матвей придвинулся к другу, чтобы услышать ответ, поскольку знал, что его собственные родители были сейчас не в том состоянии, чтобы что-либо ему объяснять. Мама ведь только перестала плакать, неслышно передвигая губы в молитве, а отец неподвижно сидел рядом все это время, сжимая её ладонь так сильно, что у него побелели пальцы.
– Это значит, что Юленьке придется какое-то время провести в больнице, мальчики, – грустно ответила женщина. – Но мы ведь не позволим ей заскучать здесь, правда? Мы будет приезжать к ней каждый день.
Серега и Матвей закивали, понуро опустив головы. Они ведь оба так надеялись, что она сильно не пострадала и её уже сегодня можно будет забрать домой. Ведь дом Соколовых без Юлькиного звонкого смеха не представлялся. Раньше она никогда не уезжала одна, всегда вместе с братом.
– Говоря о неврологический последствиях, – переспросил Сокол. – Что самое серьезное может произойти?
Максим Сергеевич перевел взгляд нахмуренных глаз на вновь начавшую всхлипывать маму Юли. Ему не хотелось пугать их и посвящать в самые худшие свои опасения, но они были родителями, а значит должны быть готовыми к худшему.
– Проблемы с речью или памятью – наиболее часто встречающееся осложнение, – пояснил доктор. – Но я бы ещё советовал показать её психиатру. После перенесения такой острой боли в детском возрасте, психика ребенка может среагировать по-всякому. В лучшем случае у неё появится несколько страхов или комплексов. В худшем… Рано об этом сейчас. Давайте подождем, понаблюдаем.
Родители девочки закивали, поблагодарив доктора за помощь. Отец Сергея так же присоединился к ним и, отведя врача в сторону, положил ему в карман белого халата белоснежный конверт с деньгами. Дружба – дружбой, но любой труд должен быть оплачен – это главное правило у Вовы Метели, которому он следовал безукоризненно.
– С доктором я вопрос закрыл, – сказал Владимир, когда они с Соколом уединились в стенах рабочего кабинета небольшой компании по реализации металла, которую недавно отхватили не совсем законным путем. Их группировка или «Корпорация», как называл их объединение Сокол, раньше контролировала и «крышевала» местные рынки и заправки. Рэкетом они занялись совсем недавно, получив одобрение от Бурова, смотрителя столицы, поставленного в их регионе. Им удалось выбить промышленный район их города под свою ответственность и, обговорив ежемесячную сумму подобного покровительства, начали активно действовать на полученной земле. Всего за три месяца им удалось официально переоформить на себя преуспевающую на металлургическом рынке компанию и подписать несколько успешных контрактов. Это не могло остаться незамеченным новым правительством города. А когда выяснилось, что их недавно избранный мэр был в родстве с тем несчастным, у кого Метеля с Соколом отжали фирму, вот тут и началось настоящее противостояние титанов. Мерились «крышами» бандиты с политиками уже на протяжении двух последних месяцев и каждый день ситуация становилась только хуже. В противовес налоговым проверкам, у политиков взрывались автомобили, а после ситуации с пожарными актами, запрещающими деятельность половины ночных заведений города, здание городского самоуправления выгорело до фундамента. Милиция соблюдала нейтралитет, работая как с теми, так и с этими.
Поэтому мужчины и напряглись, когда знакомый милиционер позвонил им, чтобы сообщить об аварии. Они знали, что необходимость защиты семьи – это всего лишь вопрос времени. А увидев детей на месте ДТП, все сомнения отпали. Семьи были их слабостью, а в той ситуации, в которой они оказались сейчас, риск не был оправдан. Лучше перебдеть, как говорил Метеля.
Все упиралось в то, что Юльку несколько месяцев продержат на вытяжении и не позволят забрать девочку из больницы. Когда они попытались нажать на доктора, тот объяснил, что любая ошибка сейчас будет стоить девочке хромоты до конца её жизни, а на это Сокол пойти не мог. Поэтому мужчины приняли решение снять дом на окраине города и поместить туда семью под хорошую охрану.
Сергею нравился новый дом, куда их отправили на летние каникулы. Двухэтажный, обшитый толстыми полукруглыми бревнами, вскрытыми рыжеватым лаком, домик выглядел по-семейному уютно. Вокруг дома было несколько одноэтажных хозяйственных построек, большой гараж и широкая полукруглая беседка, где они ежедневно ужинали на открытом воздухе. Им с Матвеем выделили одну комнату на втором этаже и дружба парней была крепка, как никогда. Они шутили, что стали настоящими братьями и даже придумали свое тайное рукопожатие, о котором никому не говорили. Чтобы ребятам было чем заняться, отец дал указание пригнать к дому ту самую БМВ и теперь парни, под руководством одного из охранников, проводили дни напролет в яме под машиной.
Юльку они перестали проведывать почти месяц назад, но отцы привозили рисунки, что девочка передавала для них, когда наведывались на выходных. В это же время охрана дома увеличилась вдвое. Мама Сергея и тетя Аня, выглядели напряженными и собранными. Они не разрешали парням выходить с территории участка, окруженного высоким забором, поэтому парни были лишены возможности плескаться в речке и играть в футбол на песке с остальными ребятами. Но им было весело и вдвоем.
Однажды утром, когда солнце только-только взобралось за линию горизонта, Сережа проснулся от головной боли и дрожи. Его продолжало лихорадить, даже после того, как мама напоила его чаем с малиной и заставила выпить жменю таблеток. Когда состояние парнишки к вечеру не улучшилось, обеспокоенная женщина позвонила мужу, который как раз возвращался с командировки.
– Вова, я волнуюсь, – взволнованно щебетала она в трубку. – У него температура тридцать девять и шесть, а я ничем не могу её сбить.
Мужчина на том конце телефона устало вздохнул. Он уже четвертый раз на последний месяц ездил в столицу, пытаясь помочь с разрешением ситуации, что не давала им жизни в родном регионе. Однако, как и в предыдущие разы, никто не хотел его слушать, требуя для начала выбрать правильную сторону в этом конфликте. Как бы ни хотел он спокойной жизни, Метеля понимал, что против Бурова идти ни в коем случае нельзя. Тот перекусить их и не заметит.
Поэтому сегодня, обсудив днем все вопросы с Соколом, мужчины решили перевезти семьи за границу, где им точно не угрожала бы опасность. Тем более что Юлю сегодня собирались выписывать и их уже ничего не останавливало осуществить задуманное.
– Я буду поздно, не смогу отвезти его к врачу, – обдумывал вслух Владимир. – Хорошо, скажи Лёхе, чтоб отвез его к Кларскому. Сокол будет Юлю забирать и, как раз, подхватит Сережу после осмотра.
Оля встревожено посмотрела на сына, что-то пробормотавшего во сне и свернувшегося в тугой комочек.
– Я соберу его через час, – ответила женщина. – Не хорошее у меня предчувствие какое-то. Возвращайся скорее. Без тебя я никогда не чувствую себя в безопасности.
Метеля напрягся, вдавливая ногу в педаль газа. Скоростная стрелка охотно поползла вверх.
– Тебя что-то тревожит, родная? – взволновано переспросил Владимир.
– Ничего толком, просто какая-то тревога, – поспешила успокоить мужа Ольга, разглаживая на коленях простое хлопчатобумажное платье. – Представляешь, Сережка закончил машину. Она теперь выглядит, как новая. Он вчера до позднего вечера болты крутил. Хотел, чтобы к твоему приезду все готово было. Мальчик хочет одобрения отца.
Мужчина довольно усмехнулся. Он ничего в этой жизни не ценил так, как свою семью и наслаждался их ответной любовью.
– Ты же знаешь, что у него всегда есть мое одобрение, – с той же мягкой улыбкой заметил мужчина. – Мы вырастили прекрасного сына.
Оля кивнула, а когда поняла, что он не видит её действия, поспешила добавить:
– Это так, но ему полезно будет это услышать еще раз.
– Хорошо, я тебя понял, – задумался Владимир. – Ты главное не волнуйся. Тебе нельзя. Не хочу, чтобы моей не родившейся малышке или тебе что-то угрожало.
Женщина улыбнулась. Она очень ценила такие моменты нежности, что он позволял себе лишь в общении с ней и сыном.
– Не буду, милый, – поспешила пообещать Ольга. – Второй триместр проходит легче. Тошнота наконец-то прошла, я теперь вновь завтракаю. Скоро расплывусь и не буду помещаться ни в одни свои штаны.
– Будешь ходить в моих, – пошутил Метеля, заставив жену весело рассмеяться. – Ладно, родная. Постараюсь приехать до темноты. Собирай Сережку.
Попрощавшись с мужем, Ольга дождалась, пока из трубки не начали доноситься короткие звонкие гудки и только после этого положила свою. Тревога не покидала её, но она списала все на гормоны.
В доме царил хаос, поскольку Аня решила устроить небольшой праздник по случаю возвращения Юлечки домой и сейчас Матвей бегал наперевес с пылесосом, пока она заканчивала возиться с высоким шоколадным тортом. Сережка не хотел уезжать и согласился лишь тогда, когда она поклялась ему, что не при каких обстоятельствах его не оставят в больнице.
Диагноз, который поставил терапевт, куда они направились по договоренности с Максимом Сергеевичем, был не утешительным. Температуру Сережке давала гнойная ангина. Александр Святославович, сидящий на кушетке и слушавший рекомендации врача, скривился.
– Помню, в детстве и у меня такая фигня была, – подбодрил он Сережу. – Горло болело ужасно, но недолго. Дня два или три. Крепись.
Парнишка мужественно кивнул. Нёбо у него начало болеть совсем недавно, но уже так опухло, что было ужасно больно даже сглатывать.
– Вот, здесь антибиотики и таблетки, – протянул доктор листок бумаги, исписанный неразборчивым почерком. – Почаще отправляйте его полоскать горло и через несколько дней все пройдет. А пока пусть поменьше разговаривает и больше пьет жидкости. В идеале молоко с медом.
Сережка скривился, он ненавидел теплое молоко, а Сокол закивал и, пообещав передать все рекомендации и предупреждения родителям больного, повел парнишку к выходу из детской поликлиники. Они, хоть и прошли без очереди, все равно задержались здесь больше, чем Александр Святославович планировал. Им нужно было поспешить, чтобы успеть заехать в аэропорт и забрать билеты, что он зарезервировал днём. Как и договорились с Метелей ранее, отъезд они держали втайне даже от собственных парней, подозревая каждого в предательстве. Именно поэтому Сокол дал указание охране покинуть загородный дом, оставив рядом с семьей лишь нескольких ребят, которым по-настоящему доверял. Этой ночью они посадят жен с детьми в самолет и, когда самое дорогое в их жизни окажется в безопасности, вот тогда-то Сокол с Метелей начнут осуществлять задуманное. Они уже несколько недель обдумывали этот план и теперь, когда все попытки пойти безопасным путем ни к чему не привели, мужчины решили действовать жестко. Если они хотят развиваться, они должны освободиться от контроля и получить этот город. А лучше регион. Ведь именно ради этого Метеля и уезжал в столицу. Он хотел лично встретиться с Кравцовым Михаилом Сергеевичем, молодым бизнесменом, что подал свою кандидатуру на место губернатора в следующих выборах. И, хотя Сокол сомневался в выборе Метели, но он всегда доверял интуиции друга, спасавшей их из многих передряг.
– Дядь Саша, – отвлек его от мыслей Сережа. – Вы только не говорите, что дома Юлю ждет торт. Тетя Аня хотела сделать сюрприз.
Александр Святославович улыбнулся парнишке, пообещав молчать. Ему нравился Сережка. В отличие от его спокойного и рассудительного сына, было в этом пацане что-то дикое и неуправляемое, но не то, что обещало проблемы, а скорее наоборот. Эта внутренняя сила словно подталкивала его к действиям, к развитию. Не позволяла сидеть на месте. Он знал, что Сережа далеко пойдет и, когда наступит время, их дети займут места своих отцов. Главное, чтобы все они дожили до этого момента. Именно об этом сейчас были все мысли мужчины, пока он вел парня по коридорам хирургического отделения к палате дочери.
Сережка не видел Юлю больше месяца и к своему удивлению понял, что даже соскучился по этой несносной девчонке. Без неё их игры были не такими веселыми.
Даже не смотря на плохое самочувствие, Метеля быстро переставлял ноги, чтобы успевать за широкими шагами Александра Святославовича. Он уже не первый день замечал, как хмур и задумчив друг его отца. У них явно что-то происходило, не зря их перевезли в закрытый загородный дом и удвоили охрану. И, хотя никто из взрослых не отвечал на его вопросы, утверждая, что ничего особенного не происходит, родители были напряжены и собраны, словно чего-то ждали. Это нервировало парня, который пока мало что понимал.
Миновав длинный извилистый коридор, Александр Святославович попросил Сережу помочь Юле с сумкой, а сам направился к врачу за выпиской. Приблизившись к палате, парнишка замер под дверью прислушиваясь к тому, что происходит внутри. До него доносился веселый напев девчонки, подпевающей звучащему радио. Он приоткрыл дверцу и едва не прыснул со смеху, заметив пытающуюся танцевать на одной ноге Юльку. Её распущенные волнистые волосы, озорно подпрыгивали под каждое нелепое движение, а раскрасневшиеся щеки горели огнем на бледном исхудавшем лице. Она казалась маленькой и смешной, но он просто не мог не отметить, что она выглядела довольно мило и очаровательно, хотя сейчас мало походила на грациозную танцовщицу, какой он привык её видеть на многочисленных конкурсах и просмотрах, куда их частенько брали с собой для группы поддержки.
Нахмурившись глупым мыслям, Сережка прогнал их подальше. Юлька выросла с ними. Он помнил, как они с Матвеем прятали ее соску по всей квартире, когда тетя Аня решила, что пришло время отучать от неё Кроху. Сережа не мог думать о ней так, не мог рассматривать её как обычную девчонку. Она ведь всегда была для него бесполым существом, будто это ему она была родной сестрой.
Костыль, на который Юлька облокачивалась для равновесия, как на партнера в танце, зацепился ножкой за тумбу и грозил вот-вот выскочить из её рук, оставляя девочку без опоры. Только это заставило Сережку прекратить разглядывать сестру лучшего друга и объявить о своем присутствии.
– Да, должно быть ты сильно головой ударилась, Кроха, – с озорной улыбкой заметил Метеля хриплым голосом, севшим из-за ангины. – Ты с трех лет на танцы ходила, а сейчас забыла, как это делается?
Сережка ждал, что Юлька обидится, но она лишь высунула ему язык и упала на край кушетки, откладывая в сторону свою опору.
– Не совестно тебе такое говорить? – пожурила Юля друга. – Максим Сергеевич вообще сказал, что я теперь никогда не смогу профессионально танцевать. Представляешь, пять лет жизни насмарку!
– Возможно, ты должна сказать мне спасибо, – пошутил Сережа, подхватывая с пола сумку с её вещами. – Я спас тебя от необходимости танцевать с Верухиным.
Юлька хмыкнула от смеха, едва прикрыв рот ладошкой. Она часто жаловалась всем, у кого были уши, что ей не нравится её партнер по танцам. Верухин был глупым, невысоким и носил скобы. И, что раздражало девчонку сильнее всего, он был по уши в неё влюблен и задаривал глупыми детскими подарочками. И если вначале их знакомства она вела себя вежливо и дружелюбно, то в последнее время играть роль хорошей девочки ей надоело. А когда сил терпеть его ухаживания у Юлии вообще не осталась, она попросила отца поговорить с учительницей, чтобы ей выделили другого партнера. Какое же было её удивление, когда ни в чем не отказывающий своей Крошке отец, недовольно отчитал её и потребовал с благодарностью принимать знаки внимания от такого хорошего мальчика. Ведь у него была такая замечательная семья, а его отец вообще оказался очень важным человеком в городе. В тот момент Юля впервые почувствовала себя так, словно её пытаются использовать. Это вызвало в ней волну негодования. Дерзкий характер дал о себе знать, когда Юля решила, что если она не может отказаться от Верухина, то сделает все, чтобы он отказался от неё. Однако, к её удивлению, ни многочисленные ошибки, что она допускала в танцах, ни отдавленные ноги, не заставили паренька отказаться от своей любви.
Сережка был прав, как бы Юля не любила танцы, но гордость не позволяла ей продолжать танцевать с этим ужасным мальчиком. Она чувствовала себя победительницей в этом конфликте, буквально горела восторгом из-за подобной возможности открытого неподчинения отцу.
Девчонка неустойчиво поднялась на здоровую ногу и, прижав костыль к телу, сделала кривоватый реверанс перед Метелей.
– О, свет ты мой в оконце, что же я могу сделать для тебя, за такое счастье, что ты мне подарил? – сладостным голосочком протянула Юлька.
Сережка засмеялся. Он уже и позабыл о том, как сильно у него болело горло и зудела голова из-за температуры. Ему нравилось болтать с ней, нравился её юмор. Несмотря на то, что она младше его на три года, она была умнее и начитаннее большинства девчонок из его класса, ведь те не умели так колко шутить и саркастично высказываться, что непонятно сразу: смеётся она над тобой или действительно благодарна. Все его одноклассницы обычно обидчиво задирали носы, не разговаривали с ним, стоило ему пошутить подобным образом. Юлька же была другой, какой-то «своей».
– Будешь пить за меня молоко с медом? – тут же придумал, что предложить Сережа.
Девочка нахмурила носик, удивленно глядя на него. Потом в её зеленых глазах появилось понимание, а на губах расплылась сочувствующая улыбка.
– Ангина? – поинтересовалась она и продолжила, после кивка друга. – Даже моей неисчислимой благодарности будет недостаточно, чтобы заставить меня есть мед. Давай так, – деловито предложила она, ковыляя по коридору рядом с Метелей. – Я буду выпивать молоко, а ты съедать мед?
Сережка удивлено оглянулся на девчонку. Они не виделись всего месяц, но в ней что-то изменилось. Раньше им не удавалось так быстро договариваться. Возможно, она просто рада, что едет домой? Ну, или просто выросла. Отец всегда говорил, что не годы заставляют нас взрослеть, а обстоятельства, что встречаются на пути. Бог свидетель, эта девочка вынесла очень многое за последние три месяца.
Ребята как раз подошли к лестнице, когда к ним присоединился Александр Святославович. Поцеловав дочку в макушку, он подхватил её под ребра и снес по ступеням. Когда Сережка помогал Юльке забраться на заднее сиденье, он заметил, как девчонка прикусывает губы, когда возникает необходимость шевелить ногой в гипсе.
– Сильно болит? – тихо спросил Метеля.
Юля подняла на него влажные глаза и лишь кивнула, силясь сдержать непролитые слезы. Сережка вздрогнул. Ему до сих пор снилось, как страшно она кричала, придя в себе на месте аварии.
Стараясь быть максимально полезным и взрослым, парень расстегнул замочки её сандалий и, освободив маленькие ступни от обуви, помог ей разместить ноги на сидении. Она благодарно ему улыбнулась, когда он присоединился к ней, усевшись на самый краешек, чтобы не мешать.
Ему понравилось слышать её тихую благодарность и видеть тепло в зеленых глазах. Мама совсем недавно рассказала ему о скором прибавлении в семействе и теперь Сережка с восторгом ждал того момента, когда уже и он станет старшим братом. Он часто видел, как Матвей и Юлька ругаются, но, что оставалось для него загадкой, так это то, как быстро и без слов они объединялись в поддержке друг друга, когда им грозило наказание. Даже после всех обидных слов, Юлька никогда не выдавала брата, когда родители требовали от неё правды, как и Матвей молча сносил все наказания за проступки сестры. Сережка часто завидовал их взаимоотношениям. Ему казалось, что Матвей больше любит сестру, чем его, хотя он был его лучшим на всем свете другом. Но если это ещё можно было объяснить, то для него совершенно не укладывалось в голове, почему он ревновал Юлю к Матвею. Он едва сдерживался, когда девчонка бежала к брату со всеми своими проблемами, словно Соколик был супергероем, способным спасти её от всего. Ему ведь так хотелось, чтобы кто-то вот так же бежал к нему, зная, что он все способен решить и со всем помочь. Именно поэтому он так радовался появлению маленькой сестрички, которую уже поклялся защищать и оберегать от всего.
Они остановились у здания аэропорта и Александр Святославович попросил ребят посидеть спокойно в машине, пока он отлучится на несколько минут. Видно температура поднялась, чтобы сморить Сережку. Когда он уснул, Юля немного сдвинулась, чтобы и ему было удобнее.
– Метеля, я забрал билеты, – быстро отчитался Сокол, когда друг поднял трубку. – Ты уже доехал?
На том конце телефона послышался сигнал клаксона и нецензурная брань. Александр улыбнулся, прекрасно представляя, как Метеля сейчас ругается с водителем другой машины через окно автомобиля.
– Одни идиоты! Кто им только права выдал? – бурчал он в трубку, когда шум за окном его машины немного притих. – Подъезжаю к дому. Ты детей забрал? Как там Сережка?
Метеля пропустил перед собой женщину и вышел следом из здания аэропорта. Напоминание друга заставило мужчину вспомнить о необходимости зайти в аптеку. Оглянувшись по сторонам, он свернул к небольшому магазинчику с зеленым крестом на вывеске, шаря по карманам в поисках рецепта.
– Детей забрал, малой твой ангину хватанул, – отчитался Сокол. – Ну, ничего. На Юге отогреется, быстро выздоровеет. Да и лекарств я прикуплю.
– Твоя правда, – согласился Метеля. – Сколько человек охраны в доме оставил?
Сокол задумался, подсчитывая в уме парней.
– Семеро, братик. Сейчас осталось шестеро, Субботин Сережу в больницу отвозил, – объяснил Александр. – Я его домой отправил, чтобы вещи собирал. Отправим его с девчонками. Пусть погреет кости, за одно и под присмотром все будут.
Метеля подтвердил мысли друга.
– Вот еду я и думаю, Сокол, – тихим задумчивым тоном начал Метеля. – Кравцов – интересный мужик. Хоть молодой, но пойдет далеко. Не из наших он, не бандит. Родители его шишками при старом правительстве были, оставили после себя связи хорошие. Думаю, нужно нам держаться за него. Он мне интересную папку подогнал. Если правильно её использовать, можем себе хорошенько задницы прикрыть перед столичными.
Сокол задумался, понимая, к чему клонит его друг.
– Ох и ад вокруг нас развернется, Метеля, когда мы Бурова кинем, – недовольно покачал он головой. – Но, если ты думаешь, что других путей нет и это действительно может помочь…
– Ты и сам знаешь, что если мы ничего не сделаем, то скоро Буров убьет половину мэрии и повесит это на нас, – уверенно заявил Метеля, притормаживая у ворот. – Пора нам вырываться из этой засады. Между двух огней худо живется. А тут нам на блюдце с голубой каемкой преподнесли солидный компромат. У меня прямо руки чешутся, не знаю кому лучше его предъявить.
Сокол хмыкнул, прекрасно зная нетерпеливый характер друга. У них ожидался очень сложный период в жизни, но когда им было легко? Да и не согласились бы они на тишь да гладь, если бы это значило лишиться всего. Себя не обманешь. Слишком тяжким трудом, нервами и силой им все доставалось в этой жизни, чтобы сейчас всего лишиться из-за страха. Мужчины готовы были лечь костьми, но боролись бы до конца.
– Ладно, встретимся через пару часов, – попрощался Сокол, когда на заднем фоне послышался писк открытия автоматических ворот. – Готовься, Метеля. Там Аня испекла торт и, если верить Сережке, весь дом в розовых шарах и мишуре.
Пообещав не поддаться плюшевому настроению большинства, Владимир отключился. Скупив все препараты по списку, Сокол упаковал флакончики в полиэтиленовый пакет и поспешил выйти на свежий воздух. Ему не нравился запах лекарств. Он нервировал его на интуитивном уровне.
На часах стрелки перевалили за половину седьмого и начало смеркаться. Входящий звонок остановил его в двух шагах от автомобиля. Поскольку звонил провинившийся поставщик, а значит разговор сулил поток нецензурной брани, Александр Святославович решил переговорить на свежем воздухе. Он старался ограждать детей от мира, в котором они с Метелей крутились и уж тем более не смел говорить матом при собственной дочери. Он подошел к машине сзади и, должно быть, Кроха не видела его. Зато ему открывался прекрасный вид на детей. Сережка дремал, закинув голову на сиденье, а Юлька сидела напротив и внимательно смотрела на него с нелепой улыбкой. Он знал подобное выражение на девичьем лице. Впервые Сокол задумался о том, что возможно их с Владимиром мечты осуществятся и семьи Метельского и Соколова породнятся. По крайней мере, по лицу дочери он мог утверждать, что она точно была не против такого развития событий.
– Андрей, ты что уже пять минут пытаешься мне в уши влить? – разгневался мужчина, не понимая прерывистой речи своего собеседника.
Поставщик нервничал и заикался, отчего понять его становилось ещё сложнее.
– Я просто хочу сказать, что наша компания не сможет работать с вами более, Александр Святославович, – еще раз повторил собеседник, стараясь, чтобы его голос звучал крепче и увереннее. – Мы получили предложение, что затмевает ваше во всех отношениях.
Сокол прикрыл микрофон рукой, поднял взгляд к небу и глубоко вдохнул. Он едва удерживал себя, чтобы не высказать этим крысам, что первыми побежали с корабля, который посчитали тонущим, что он думает о нем и его сырье. Однако глупцом Александр Святославович не был никогда. Он знал, что они сейчас были в такой ситуации, что не могли позволить себя терять союзников.
Просчитав до десяти, он отнял руку от микрофона и попробовал вновь вернуть разговор в деловое русло. Они больше не были теми пацанами с кастетами и в спортивных костюмах. Теперь они были бизнесменами, владевшими легальными активами.
– Андрей, я думаю, что имею все основания полагать, откуда до вас дошла информация о нестабильности нашей работы, – ровным и уверенным голосом начал убеждать мужчина. – Поверьте, я не первый год в этом бизнесе и конкуренты не впервой ставят палки в мои колеса. Одно могу утверждать, мы были, есть и будем на этом рынке. Нас так просто не сломить. Мы твердо стоим на ногах.
Андрей замолчал, обдумывая услышанное.
– Мы с вами давно друг друга знаем, Александр Святославович, поэтому буду с вами откровенен, – собеседник понизил голос, словно не хотел, чтобы кто-то услышал следующие его слова. – Мы не просто так остановили контракт с вашим заводом. Сегодня очень важные люди связались с руководством нашей компании и дали понять, что уже завтра ваши акции не будут стоить и ломанного гроша. Не знаю, что именно они хотели этим сказать, но я бы на вашем месте позаботился о том, чтобы дорогие вам люди были в безопасности. Нам неинтересна эта война. Нам все равно, кому продавать сырье, но я искренне желаю вам выбраться из этой ситуации. Удачи.
Андрей отключился от разговора, даже не выслушав ответа Сокола. Александр Святославович нахмурился, обдумывая услышанное. Вовремя они приняли решение перевезти родных.
Он уже хотел сесть в машину, но что-то его остановило. Он снова потянулся к телефону и набрал номер Метели. Телефон был выключен, но Александра это не сильно удивило. Они часто выключали телефоны, когда оказывались дома, чтобы ничего не мешало их общению с родными. Но его взволновало, когда и у жены телефон оказался отключенным. Конечно, можно было подумать, что он просто сел, но Аня была перфекционисткой до мозга костей и всегда тщательно следила за подобными мелочами. Был лишь единственный способ убедиться, что все в порядке.
Он быстрым шагом направился к машине и, сев за руль, рванул с места. Кроха что-то спросила у него, он односложно ответил, но на этом разговор и закончился. Он был слишком взволнован тем, что никто из охраны или его семьи не отвечали на телефоны. Одни просто не брали трубки, другие аппараты были выключены. Сокол от бессилия швырнул телефон на соседнее сиденье и сжал широкие ладони на руле. Руки Александра дрожали, а нога рефлекторно сильнее надавила на педаль газа. Понимая, что ничего хорошего ждать не придется, он вновь потянулся за телефоном и набрал номер единственного человека, которому в данный момент доверял.
– Субботин? – переспросил Сокол, услышав невнятный звук на другом конце телефона. – Просыпайся немедленно, срочный вопрос.
Должно быть, голос Александра Святославовича звучал действительно нервно и напряженно, или же все дело в военной подготовке мужчины, но Алексей быстро взял себя в руки.
– Шеф? – удивился он. – Что случилось?
Александр Святославович тяжело вздохнул и покосился через зеркало заднего вида на детей. Сережа уже проснулся, теперь они вместе с Юлей внимательно следили за телефонным разговором. Нужно быть осторожным, но Сокол был слишком накрученным, чтобы контролировать каждое слово. Он боялся даже допустить мысль, что дома могло что-то произойти.
– Субботин, собирайся и двигай к дому, – дал он команду. – Метеля телефон не берет. Никто не берет, даже охрана.
Сокол отключился и кинул телефон на сиденье рядом. Он молчал и старательно отводил глаза, чтобы не встречаться с встревоженными взглядами детей.
Сережа и Юля одновременно оглянулись друг к дружке, как только Александр Святославович положил трубку. Должно быть парнишке стало хуже, поскольку его голова раскалывалась, а щеки горели алым румянцем, подтверждая, что таблетки перестали действовать и температура вновь поднялась. Но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме того, что услышал от дяди Саши. Почему его отец не отвечал на телефон?
Когда машина свернула с трасы в сторону деревни, худшее предчувствие Сокола подтвердилось. Несмотря на позднее время суток, вокруг было светло от разноцветных сигнальных огней и пламени, что возвышалось над десятком домов. Машина с шумом остановилась перед высоким забором. Сейчас металлические ворота лежали плашмя на земле, сорванные с петель, а двухэтажный деревянный домик пылал огнем, окруженный тремя пожарными машинными и несколькими десятками пожарных. Словно во сне, Александр медленно раскрыл дверь и вышел из машины. Он смотрел на снующих туда-сюда людей, наблюдал за машинами скорой помощи и полиции, но видел лишь тела на поляне, накрытые черными мешками. Его глаза проносились от одного к другому, пересчитывая их. Один, два, три, четыре, пять… Он пытался пересчитать, но сбивался из-за того, что едкий дым впитывался в глаза и заставлял их слезиться. Начинал сначала. Один, два, три…
За спиной он услышал окрик дочери и едва заметил, как дверь за ним с грохотом захлопнулась, когда Сережка пронесся мимо него прямо к горящему дому. Должно быть все были потрясены происходящим, ведь никто не успел сориентировать и остановить мальчишку. Он в момент приблизился к черным пакетам и замер над ними. Взгляд синих глаз скользил от одного накрытого тела к другому, пока колени парня не подкосились. Кто-то из мужчин в пожарной форме заметил Сережку и поспешил к нему. Он поднял вырывающегося парнишку и попытался отвести его к воротам, но Сережка провернулся и вырвался из его рук.
