Текст книги "Сводные (СИ)"
Автор книги: Юлия Жукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)
Глава 21
„Все силы собери и призови,
увидя сквозь цветную оболочку,
насколько ты и в дружбе, и в любви
живешь и умираешь в одиночку.“
Игорь Миронович Губерман
– Я похожа на конфету с блестящей обертке, – покачала головой Юля, глядя на свое отражение в зеркале.
Сегодня её девятнадцатый день рожденья. Такая молоденькая, скажете вы. Да и впрямь в отражении на неё смотрела красивая невысокая девушка. Худенькая, но с изгибами во всех стратегически важных местах. Светленькая, зелоноглазая, но правда бледненькая, что не сумел скрыть даже искусно наложенный макияж. Волосы подкручены и сколоты на затылке дорогой заколкой с настоящими бриллиантами так, что несколько прядей обрамляют лицо, делая её образ женственным и мягким. Романтичным. На ней красивое серебристое платье кричащего бренда с кучей камней на лифе. Оно облегает её тело плотно, словно второй кожей. Карина хотела надеть на неё пышное бальное платье, но Юля настояла на платье простого кроя, слегка расширяющееся от середины бедра. Его длина заставила её надеть высокие каблуки, которые она недолюбливала. Её норма – каблук десять сантиметров, на пятнадцатисантиметровой шпильке она чувствует себя неваляшкой.
Но глядя на свое отражение, Юля не ощущает себя красивой. Она видит в своих глазах то, что не видят другие – свою душу. Прогнившую, разорванную вклочья душу живого мертвеца. Душу неживого человека, погасшую и покрывшуюся слоем пыли. Душу, которая утратила все краски, все цели и мечты.
– Брось, ты восхитительно выглядишь, – машет рукой Карина на её замечание.
Мачеха взволнованно закусывает губы, следя за отражением патчерицы в зеркале. Идеальна. Этот вечер был так важен для неё, что она из кожи вот лезла последнюю неделю, чтобы все организовать по высшему разряду. Как же ей повезло, что Олег так сильно заинтересован в Юле. Она уже голову себе сломала обдумывая, как ей избавиться от девчонки. А все ведь так хорошо начиналось! Брак с миллионером, у которого не было никого, кроме неё. И тут на тебе: дочка, которая должна быть мертвой, объявляется на пароге их особняка. И ладно бы он её просто взял под свое крыло, так он переписал на неё все, чем владел!
Карина тогда дар речи потеряла, когда папку в его кабинете нашла. А в голове сразу тысяча мыслей пронеслось и страхов, что Саша к разводу начал готовиться из-за того, что она ему ребенка родить не может. И ведь обследовались же, врачи твердили, что шансы есть, даже несмотря на его возвраст, но все никак не получалось. И вот теперь эта девчонка, которая получит все. Ну нет, если ее план удастся, Юля вскоре уедет из семейного гнездышка и вот тогда Карина развернет настоящую охоту на своего мужа. Заставит его вспомнить, за что он полюбил её. Да она так его околдует своей харизмой, что он вмиг одумается. Нужно было просто убрать эту девчонку со своего пути.
Юля словила в отражении задумчивое выражение Карины и слабо ей улыбнулась. В длинном алом платье в пол она смотрелась бесподобно. Девушке было приятно, что рядом с отцом была женщина, которая искрене его любила, а в чувствах Карины она не сомневалась. Нельзя так ревновать того, к кому у тебя нет чувств.
– Ладно-ладно, я пойду встречать гостей, – засуетилась хозяйка дома, поправляя и так идеальную прическу. – Ты тоже не засиживайся, как-никак праздник в твою честь.
Искренне пообещав в скором времени спуститься, Юля подошла к окну, наблюдая из-за штор за вновь и вновь подъезжающими к крыльцу автомобилями. Она не знала и половины всех этих людей, что пришли на её праздник. Хотя, кого она обманывала, это был не её праздник. В её праздник все всегда происходило иначе.
Её восьмой день рожденья оказался настоящей катастрофой. Еду, заказаную в ресторане накануне, не смогли привезти из-за сильнейшей снежной бури, что накрыла город, полностью парализовав движение. Снега было столько, что Юле приходилось залезать на спинку кресла, чтобы увидеть что происходит на улице – окно было засыпано практически до половины. С самого утра начали звонить многочисленные приглашенные гости с извинениями и поздравлениями. Большой праздник на сорок пять детей был сорван природой.
– Крошечка моя, ты только не плачь, – мягко успокаивала Юлю мама, поглаживая её по курчавой головке. – Ну и что, что никто не придет? Есть же мы. Матвейка, папа и я – самые близкие люди, семья.
– Да, но вы подарили мне один подарок, а я хотела тридцать! – обиженно надула губы Юля.
Она так радовалась, когда мама сказала, что в её день рожденье можно пригласить весь класс и друзей из танцевального класса. Должен был быть клоун, фокусник и огромный торт с тремя ярусами, а еще шарики и конфети. Вместо этого она получила в подарок от родителей новое красивое бальное платье белого цвета, которое сразу же и надела. И все. А, когда несколько минут назад в доме выключился свет и погас телевизор с её любимым мультиком про Тома и Джерри, слез именинницы избежать не удалось.
– Да брось ты реветь, кроха, – обнял её Матвей, севший на диван с другой стороны от мамы. – Ну получилось так, бывает. Зато ты навсегда запомнишь этот день рожденье. Вот будет тебе сорок и будешь вспоминать, как в восемь лет случился апокалипсис.
Юля шморгнула носом и вытерла его кулаком, позабыв о том, что сегодня она принцесса и должна соблюдать манеры.
– Но как же мы отметим мой день рожденье в темноте и без торта? – жалобно проворчала девочка, подтягивая к себе коленки.
– А кто сказал, что торта не будет? – лукаво улыбнулась мама. – Трехъярусного я тебе, конечно, не обещаю, но твой любимый рыжик сделаю.
– А что касается шаров… – протянул Матвей, оглядывая красиво украшенную на новый год гостиную. – Так тут и так празднично и красиво. Гирлыянды, правда, не горят, но это поправимо. Сейчас свечки достанем и все будет как в настоящем средневековом замке. Там же электричества не было.
Юля внимательно слушала Матвея, кивая всему, что он говорил, и слезы высыхали на розовых щеках. Он всегда знал, как её успокоить.
Ровно в пять часов вечера они сели за стол. Юля с восторгом посмотрела на блюда, что приготовила мама. Макароны с маслом и сахаром, сосиски у которых концы были раскрыты так, словно они взорвались, тосты с расплавившимся на них сыром и, конечно же, её любимый торт в центре стола. И везде, где только было свободное пространство, стояли свечи разных цветов и форм. Настоящий пир средневековья!
Анна покачала головой, наблюдая, как загорается восторгом лицо девочки. Потом перевела взгляд на Матвея, подмигнувшим ей, и остановила его на муже, что сегодня уступил имениннице место во главе стола. «Прости» – одними губами прошептала женщина, намекая на скудное убранство стола. Но он лишь улыбнулся ей в ответ и мягко прижался губами к её пальцам, которые поднес к лицу.
– Итак, предлагаю поднять бокалы за прекрас… – договорить Соколу не дал стук в дверь.
Несколько минут они все сидели за столом, обернувшись к коридору, словно не могли поверить в то, что им не послышалось. А когда стук повторился, Юля слетела со своего стула и побежала встречать гостей. Матвей тут же рванул за ней следом, прекрасно понимая, что Кроха не дотянется до верхней щеколды.
– Кто это может быть? – удивленно поинтересовалась Анна, вставая со стула.
– Может Ермаковы с дома напротив? – предположил Сокол. – Вадим с утра откапывал дорожку у дома.
Но предположение Александра Святославовича оказались неверными. У Юли чуть сердце от восторга не остановилось, когда Матвей распахнул дверь и в дом тут же влетел Сережа с огромной охапкой разноцветных воздушных шариков.
– С днем рожденья, Кроха! – закричал он под умилительные взгляды её и своих родителей, что все еще стояли в пороге. – Учись на пятерки, получай медали и слушайся родителей! Ну, ты чего застыла? Иди, принимай подарки!
Юля сорвалась с места и подлетела с парню, повислув у него на шее.
– Я думала, что никто не придет, – со слезами на глазах проговорила она, чувствуя, как он небрежно потеребил её по светловолосой макушке, что уткнулась в его подбородок.
– Вот еще, – хмыкнул одиннадцатилетний парнишка. – Должно случится что-то по-настоящему апокалиптическое, чтобы я пропустил твой праздник.
– И это я слышу с самого утра, – процедила Ольга, глядя на своего сына с теплой улыбкой. – Он с восьми утра заладил, что вы как хотите, а я собираюсь. Мы ему, сыночек, дороги засыпаны, движенья нет. А он нам, мол, ничего, мы молодые. Пешком дойдем за пол дня.
Тетя Аня охнула, поднеся ладонь ко рту.
– Вы пол дня к нам добирались? – неверяще округлила глаза она. – Да что ж вы в дверях стоите, проходите, сейчас отогреваться будем.
Юля вынырнула из воспоминаний, когда в дверь тихо постучали. Отец вошел тихо, почти незаметно, но Юля резко напряглась при виде его. В последние дни он вел себя довольно странно. Часто она ловила на себе его долгий задумчивый взгляд, словно он от неё что-то хотел, но не знал, как попросить.
– Ты прекрасно выглядишь, девочка, – улыбнулся Александр Святославович, рассматривая повернувшуюся к нему дочку. – Мама бы очень гордилась тобой.
Юля поджала губы, чтобы сдержать накатившую боль при воспоминании о родительнице.
– Знаешь, я вдруг вспомнила свой восьмой день рожденье, – доверительно поделилась она, мягко улыбаясь. – Когда мама накрыла стол из всего, что осталось в холодильнике после праздников.
– О, я до сих пор помню, как это закусывать водку сладкими макаронами, – Сокол улыбнулся вместе с ней, вспоминая тот день. – Твоя мама была восхитительной женщиной.
– Да, была, – согласилась Юля.
Сокол задумчиво потер подбородок, отворачиваясь к окну.
– И Сережка тогда хорошо поступил, – добавил он, глядя на заснеженную погоду за окном. – Это ж нужно было какой характер в одиннадцать лет иметь, чтоб уговорить родителей выйти в такую погоду из дома. Он заслуживает своей фамилии.
– Без него меня бы уже не было, – просто пожала плечами девочка, озвучивая чистую правду.
Сокол резко развернулся к дочери, окидывая ту внимательным, даже пронизывающим взглядом. Потом, словно в чем-то для себя убедившись, он вдруг кивнул и протянул ей зеленую бархатную коробочку. У Юли дрожали руки, когда она её открывала. А как открыла замерла, не сводя взгляда с лежащего ожерелья.
За последний год отец делал ей много дорогих подарков. Украшения, одежда, машина. Она ожидала от него всего, но не того, что лежало в центре коробочки. Тонкая золотая цепочка с красивым плетением. Простая, намного уже, чем та, что она носила каждый день. Но эта цепочка особенная. Бесценная. И дело даже не в каплевидном рубине, что крепился на ней, а в том, что этот кулон на этой самой цепочке принадлежал её матери.
Она почувствовала, как воздух разом покидает её легкие. Мама любила эту вещицу. Она говорила, что это самая большая ценность в её шкатулке.
– Она бы хотела, чтобы он был у тебя, – мягко говорит отец. – Этот кулон принадлежал твоей пробабушке.
– О, папочка, – шепчет она. – Спасибо тебе.
Сокол прижал дочку к себе, целуя в макушку. Он мало позволял себе подобных жестов, но в этот момент не сдержался. Юля так была похожа на его Аню.
– Я знаю, что у нас были противоречия, но я хочу, чтобы ты знала, – взволнованно говорит он. – Ты – моя дочь, Юля. Меня не было в твоей жизни, но сейчас ты здесь. Хочу, чтобы ты знала, что я сделаю все, чтобы у тебя была лучшая жизнь.
– Мне не нужна лучшая жизнь, пап, – мягко возражает Юля, отстраняясь, чтобы видеть лицо Сокола. – Я – девочка из деревни. Я знаю, что такое жить на малюсенькую пенсию бабы Кати и донашивать чужую одежду. Деньги для меня не главное. Я хочу покоя, хочу времени, чтобы перевести дух и научиться жить дальше.
– Ты еще так молода и наивна, – качает головой Александр Святославович, двигаясь к выходу. – Гости уже прибывают, тебе лучше спускаться.
Когда он плотно закрывает за собой дверь, мороз пробегает по нежной девичьей коже, заставляя Юлю вздрогнуть. Она ощущает, как предчувствие беды наваливается на неё, давя своей силой. Не помогает даже красивая бархатная коробочка, которую она прижимает к себе, словно амулет.
– Шикарно, – шепчет на ухо Сергею Лера, когда пара входит в холл огромного особняка Соколова.
Метельский кивает головой, поскольку и сам поражен тем, что видит. Вокруг все оформлено в серебристо фиолетовых тонах и уставлено ледяными скульптурами. Ловко снующие между беседующими людьми официанты в белоснежных рубашках с фиолетовыми галстуками, предлагают шампанское и легкие закуски. До слуха доносится лекгая музыка, слышится скрипка и пианино.
– Сразу в бар? – предлагает появившийся из ниоткуда Горем.
Он сегодня исполяет роль друга, а не телохранителя. На нем серебристая рубашка, которая блестит так, словно сделана из фольги, и черные брюки. При виде него Сереже захотелось прищуриться, поскольку он блестел как начищенная монета.
– Поздоровайся с девушкой, для начала, – покачал головой на манеры друга, парень. – Лера, знакомься. Это Максим, но можешь звать его Горем. Юлин телохранитель и мой армейский приятель.
Лера по девчачьи протягивает ладошку для поцелуя, но Горем начинает её энергично трясти.
– Горем? – переспрашивает она, освобождая свою руку. – Любите много женщин в своей постели?
– Вымышленных женщин, – провоцирует Сережа. – Он нам в армейке рассказывал, как частенько в оргиях учавствовал. Вот и прицепилось.
– Эй, ты свечку не держал, так что не суди, – отмахнулся от него Макс, нисколько не смутившись этим выпадом. – Рад познакомиться, Валерия. Премного о вас наслышан.
– Не лебези, – ворчит Метеля, оглядывая зал. – Где она?
Горем оглядывает зал следом за мужчиной, словно не понимает о ком речь.
– Юлия Сановна? – невинно переспрашивает Максим. – Так не спускалась ещё. Я думаю, она ближе к выносу торта спустится. Что угодно, лишь бы не попадаться на глаза Ковальскому младшему.
Сережа хмуро свел брови, вновь окидывая зал придирчивым взглядом. Правда теперь он искал не девчонку, а наглеца, что бесцеремонно лез в её жизнь.
– Олежка здесь? – прошипел Метеля. – Вот и замечательно, мне с ним нужно парочкой слов перекинуться. Маякни мне, как его увидишь.
– Я маякну, – безразлично вклинивается в беседу Лера, кивая подбородком в сторону лестницы, ведущей со второго этажа. – Вон ваш герой-любовник.
Сережа и Максим тут же переводят взгляд к лестнице, чтобы стать свидетелями тошнотворной картины, как к вышедшей к лестнице Юле несется этот оголтелый герой с огромным букетом алых роз. Нет, Юля далеко не выглядит тошнотворной. Как маленькая снежная принцесса в красивом серебристом платье, сверкающем так, словно сшито из брилиантовой крошки, она выглядит бесподобно. Её взгляд сосредоточен и серьезен, но тут же меняется, когда она замечает подходящего к ней мужчину. Олег, в своем темно сером пиджаке, выглядет хорошо. Ладно, он выглядит очень хорошо. Подтянут, широкоплеч, светволос. Когда он становится рядом с ней, невольно для себя Сережа замечает, что они отлично вместе смотрятся. Их одежда гармонирует, словно они выбирали её вместе, как настоящая парочка. Он невольно косится на свой черный костюм с фиолетовой рубашкой и черное платье Леры. Да, они тоже неплохо смотрятся рядом.
Олег мягко передает цветы в руки подошедшему к ним официанту, а сам берет Юлину ладонь и по-хозяйски ложит ту на сгиб своего локтя. Юля, мрачная и замкнутая, улыбается гостям искуственной улыбкой, кивая на поздравления. Руку не убирает даже тогда, когда они спускаются в холл. На секунду Сереже даже кажется, что она просто не может сделать этого из-за ладони Олега, лежащей поверх её руки. Решив не ждать, он подхватывает Леру за руку и тянет её прямо к имениннице. Горем волочится за ними следом, готовый ко всему, что может учудить его друг.
– Сережа! – искренне улыбается Юля, выхватывая в толпе незнакомцев родное лицо.
Он выглядит прекрасно. Темный костюм отлично сидит на его фигуре, а темно-фиолетовый галстук заставляет его глаза казаться фиалковыми, абсолютно нереального оттенка. Они рассматривают друг друга несколько мгновений, жадно проходясь по каждой детали. Он подмечает искуственный румянец, что, словно насмешка, оттеняет её слишком бледную кожу. Она не упускает из вида легкий порез на его гладко выбритой щеке, явно оставленный бритвой.
– С днем рожденья, Кроха! – торжественно заявляет Сережа. – Будь здорова, красива и учись на пятерки.
– Ты мне каждый год такое желаешь. Думала, в этом придумаешь что-то оригинальней, – иронично загибает бровь плутовка.
– Это основное, – смеется Метеля, не ведясь на провокацию. – Как ты себя чувствуешь? Температура прошла?
– Уже лучше, спасибо, – тепло улыбается она.
Он единственный, кто поинтересовался её самочувствием за последние дни. Остальное были слишком заняты организацией праздника и решением собственных проблем, а Горем самолично забирал у неё градусники, так что ему даже спрашивать не было нужды.
– С днем рожденья, Юлия, – вежливо поздравляет Лера, уставшая ждать, когда Сережа её представит. – Меня зовут Валерия. Отличный праздник. У вас очень красивый дом.
Только теперь Юлин взгляд натыкается на девушку, повисшую на руке Метели. Именинница вежливо улыбается, стараясь сильно не рассматривать его новую пассию.
– Приятно познакомиться. Благодарю, – пожимает плечами виновница торжества. – Надеюсь закуски вам понравятся.
– Мы с вами еще не знакомы, – проявляет голос Олег, которого так же забыли представить. – Олег Ковальский, близкий друг Юли. А вы, как я полагаю, невеста Сергея?
– Девушка, – тут же поправляет Метельский, сужая глаза. – И с каких это пор вы с Юлей успели так близко подружиться?
Лера переводит удивленный взгляд на своего спутника, улавливая как дрожит его голос от едва сдерживаемого гнева. Юля тоже это замечает, поэтому и спешит успокоить собравшихся.
– Олег договорился с отцом, чтобы я прошла практику в его компании, – спешит пояснить Юля.
Сережа многое ожидал услышать, но не это.
– И ты согласилась? – неверяще переспросил он, переводя на неё растерянный взгляд. – Ты могла бы попросить меня.
Юля лишь поджала губы. Она и сама узнала об этом решении отца только несколько дней назад, когда он ошарашил её этой новостью на ужине, что они проводили в ресторане в компании семьи Ковальских. Возможно, если бы не её плохое самочувствие, она бы устроила разборки, но в тот вечер она мечтала лишь о том, чтобы поскорее оказаться дома под одеялом.
Видимо Сережа все понял по её лицу, поэтому и не стал зацикливать на своем вопросе внимание.
С нового года что-то незримо поменялось в их взаимоотношениях. Спроси у мужчины, что именно, и он бы не смог сформулировать, но чувствовал это очень остро всем своим нутром. Ощущал и боялся собственных чувств, боялся снова дать себе надежду на то, чего нет и никогда уже не будет. Именно поэтому он не старался увидеться с ней с того утра первого января. Тогда он пожелал ей скорейшего выздоровления и просто уехал, отказавшись даже от завтрака. Трусливо сбежал, боясь самого себя и того, что мог сболтнуть, останься с ней еще хоть на мгновенье.
Теперь же, глядя на неё, он просто не знал, как себя вести. Ему не хотелось делать вид, что той новогодней ночи не было. И пусть тогда ничего толком и не произошло, но проведенное наедине время разбудило в нем давно потухшую надежду. Неудивительно, что сейчас он едва сдерживался, видя, как Олег мягко поглаживает кончики Юлиных пальцев, лежащих на его предплечье.
– Думаю, нам нужно попроветствовать и остальных гостей, пришедших тебя поздравить, золотце, – холодно проговорил Олег, не спуская взгляда с Сергея, что смотрел на Юлю так, словно вот-вот готов был перекинуть её через плечо и похитить с вечеринки. – Наслаждайтесь вечером.
Не дожидаясь её согласия, Олег просто увел Юлю к гостиной, где уже собрались практически все приглашенные.
– Почему она позволяет ему это? – прорычал Сергей, наблюдая, как послушно Юля идет следом за Ковальским, кивая встречающимся на их пути гостям. – Какого черта подыгрывает ему?
– А чему ты удивляешься? – усмехнулась Лера, беря бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта. – Он один из самых завидных холостяков нашей страны. Молодой, богатый, перспективный. Сейчас ни у кого нет сомнений, что его отец станет нашим нашим следующим президентом. Думаю, что и ему достанется неплохой пост в новом правительстве. К чему ей воротить от него нос?
Метельский слушал Леру, но просто не знал, как объяснить ей, что Юля была другой. Он бы о ком угодно мог так говорить, но не о ней. Она бы никогда не клюнула на красивую мордашку и огромный банковский счет.
– Так может тебе самой к нему подкатить, раз он такой перспективный? – не сдержался Сергей.
Лера довольно усмехнулась, неверно истолковав его реакцию.
– Не ревнуй, – просто отозвалась она. – Я пришла с тобой, с тобой и уйду.
– Да будет так, – пробурчал Горем, но сразу же поспешил замаскировать свое высказывание под непонятно откуда взяввшийся кашель, игнорируя злобный взгляд синих глаз.
Юля задыхалась. И дело было не в огромном количестве народа в их доме, и даже не в её узком платье, а в компании Олега, что сопровождал её с момента появления на празднике. Он был везде. Держал её за руку, водя по залу среди гостей, подавал ей бокалы с шампанским, отбирал бокалы, когда ему казалось, что она пьет слишком много. Настаивал на закусках, буквально заставляя её есть под своим чутким присмотром. Комментировал почти все её слова в беседе с гостями, танцевал с ней. Спустя час такой компании она уже готова была выть и лезть на стены, а рядом, как назло, не было никого, кого можно было бы попросить освободить её от неприятной компании. Апогеем для неё стал тот момент, когда она вежливо извинилась и направилась в дамскую комнату. Решив дать себе несколько минут наедине с собой в тишине, она поспешила в свою собственную уборную, которая примыкала к её комнате. Каким же было её удивление, когда она заметила Олега, выйдя из туалета.
– Что ты здесь делаешь? – осторожно поинтересовалась она, краем глаза подмечая, что он плотно закрыл за собой дверь в её комнату, чтобы им никто не помешал.
Олег, что до этого рассматривал вид улицы из окна, развернулся на звук её голоса. Его взгляд прошелся по её точенной фигурке так жадно, что Юле стало не по себе. А в голове лихорадочно зазвучал поникующий голос, что даже закричи она сейчас во всю силу своих легких, никто ничего не услышит из-за музыки, что доносилась даже сюда с первого этажа.
– Решил, что нам нужно поговорить, – пожал плечами Олег, двигаясь к ней, пока она отступала. Он настиг её, едва она сделала несколько шагов, прижавшись спиной к стене. – Мне есть, что тебе сказать.
– Сегодня мой день рожденье, давай не будем портить праздник, – попыталась выкрутиться она, растягивая губы в нервной улыбке. – Пойдем вниз, скоро всех позовут к столу. Будет неловко, если меня не будет.
Олег приблизился еще ближе, врываясь в её личное пространство. Одна его рука уперлась в стену рядом с её лицом, а второй рукой он нежно прочертил полосу по её щеке. Это был нежный ласкающий жест, но у Юли кожа буквально леденела в том месте, где он к ней прикасался. Хотелась отдернуться, оттолкнуть его. Но она словно чувствовала, что этого делать нельзя. Олег пугал её, хоть она и не понимала почему.
– Ты с ума меня сводишь, моя маленькая, – прошептал он в её лицо, опаляя своим дыханием.
От него пахло виски и дорогим хорошим одекалоном, но Юлю едва не вывернуло от отвращения прямо ему в лицо.
– Отпусти, – нервно выдохнула она, когда его рука опустилась на шею и скользнула ниже по вырезу её платья, а потом мягко спустилась к талии. – Отпусти меня, пожалуйста.
– Не отпущу, – горячо пообещал мужчина, глядя прямо в её испуганные зеленые глаза. – Я выбрал тебя. Ты пробралась мне под кожу, понимаешь. Залезла ко мне в голову. Я не могу думать ни о чем, кроме тебя.
Он приблизился еще ближе к ней, пока его лоб не коснулся её лба. Юля стояла неподвижно, боясь спровоцировать его на большее.
– Прости, но я не могу, – попыталась достучаться до него девушка. – Я люблю своего мужа.
– Мертвого мужа, – резко выплюнул слова Олег, отстраняясь от неё. Он крепко взял её подбородок в свои пальцы, чтобы она не смогла отвести взгляда. – Его больше нет, но есть я. И я заставлю тебя забыть о нем. Ты будешь только моя, слышишь?
А потом все случилось так быстро, что Юля даже не успела отреагировать. В один миг она лихорадочно раздумывала над тем, что ему ответить, а уже в следующий горячие губы накрывали её губы. Она попыталась вырваться, но он лишь крепче прижал её к стене. Попыталась закричать, но это привело к тому, что он пробрался к ней в рот. Он целовал её жестко, сильно. Целовал так, словно завоевывал. Подчинял. И отпустил лишь тогда, когда она замерла в его руках. Возможно подумал, что она сдалась, но как только Юля получила свободу, она резко отстранилась и влепила Олегу настолько сильную пощечину, что у неё вмиг онемели пальцы. Она попыталась ударить снова, но он лишь скрутил её руки и резко развернул так, что она уткнулась лицом в стену, со скрещенными за спиной руками.
– Сделаешь так еще раз и я ударю тебя в ответ, – прорычал он, придавив её к стене своим телом, чтобы она почувствовала, каким возбужденным он был. – Горячая кошечка, я едва сдерживаюсь, чтобы не взять тебя прямо здесь. Но ничего, я подожду. Ожидание только продлевает наслаждение. Скоро ты будешь моей. Вся ты.
Он отстранился и вышел так быстро, что Юля даже не сразу поняла, что этот кошмар закончился. Она несколько секунд продолжала стоять, уткнувшись лбом в стену, дрожащая от страха, пока не спустилась на пол, обхватывая себя руками. От пережитого унижения хотелось плакать, губы горели от нежеланного поцелуя. Восемь месяцев назад она поцеловала своего мужа, прощаясь с ним в этой самой комнате. Она не была готова к тому, что её поцелует кто-то другой.
Нет, этот цирк пора было заканчивать. Когда несколько дней назад отец попросил составить Олегу компанию на благотворительном вечере, ей пришлось пойти. Когда он сел рядом с ней на ужине в ресторане, она так же смолчала, хотя понимала, что отец на неё давит. Даже сегодня, когда Олег сопровождал её на вечеринке так, словно они были пара и он имел на это право, она ничего не сказала, помня о просьбе отца позволить Олегу ухаживать за ней, пока он не получит свое кресло премьера. Но то, что только что случилось здесь, было неприемлемым. Этот парень был настоящим психом и Юля была не намерена больше поощрать его знаки внимания. Именно поэтому она резко вытерла подступившие к глазам слезы, поднялась на ноги и поспешила вниз. Отец должен был узнать обо всем, что здесь произошло.
Долго искать папу не пришлось. Как только она оказалась на лестнице, сразу увидела его в компании Карины и Олега с бокалом в руках. Олег стоял рядом с Александром Святославовичем с легкой, довольной улыбкой. Он держался так, словно ничего между ними не произошло несколькими минутами ранее. И она замерла, делая следующий шаг, поскольку поняла, что это будет её слово, против его.
– Отец мне поверит, я его дочь, – прошептала она, уговаривая саму себя. Пытаясь довериться словам, что говорил ей родитель.
А отец тем временем говорил речь, которую она практически не слышала, поглощенная в своими мыслями. Пытаясь придумать, как все рассказать. Как подобрать слова для того унижения, что она перенесла наверху.
– Поэтому сегодня, дорогие гости, потрясающий день и праздник вдвойне. Ведь сегодня не только у моей прекрасной девочки день рожденье, но и этот замечательный мужчина попросил у меня её руки, – донеслись до её слуха слова отца, когда она была на последней ступени. – И я, с искреней радостью и гордостью, дал свое благословление на этот брак. Поздравляем с помолвкой Юлю и Олега!
Гости взорвались аплодисментами, все подняли бокалы, а Юля с ужасом смотрела на улыбающегося Олега, что шел к ней через весь зал. Она замотала головой, когда он подошел вплотную и взял её за руки.
– Я же тебе говорил, душа моя, совсем скоро ты будешь моя.
