Текст книги "Сводные (СИ)"
Автор книги: Юлия Жукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
Сережа тогда впервые понял, что думает о Юле не как о младшей сестре, а как о девушке, которую видел своей женой в будущем. Испугался этой мысли, гнать ту от себя как чуму стал. Снова отдалиться попытался. Полностью в бизнес свой углубился. Начал более сложные проекты брать, на соседний город нацелился.
Лето принесло ему пять экзаменов, которые он едва сдал, и три месяца свободы, которые Сережа полностью растрачивал на развлечения и работу. Учитывая наличие денег в кармане, жизнь стала налаживаться. Парни помогали ему ремонт в доме сделать, благо проблем со строительными материалами не возникало. Баба Катя в восторге была, все причитала, что этот дом последний ремонт еще при революции переживал.
– Какие же вы молодцы, ребятки, – все причитала старушка, разливая им по стаканам холодный черешневый компот, что они с Юлькой утром сварили. – Такие взрослые стали. Дениска, Сережа говорил, ты в техникум поступать собрался. Не страшно мамку с папкой оставлять?
Дрон усмехнулся, передавая Сереже новый лоток с раствором, что только замешал. Он был не силен в штукатурке стен, а вот смешивать у него всегда отлично получалось. Сережа даже шутил, что ему не на экономиста идти нужно было, а на повара или химика.
– Баба Катя, я ж не навсегда уезжаю, – с довольной улыбкой заверил парень. – Всего-то в сорока километрах. Каждые выходные дома буду проводить.
– Ой, сынок, это ты сейчас так думаешь, – с лукавой улыбкой заверила старушка. – Знаю я ваши юношеские дела. Как из-под контроля родительского выйдешь, так и дорогу сюда забудешь. Загуляешь, влюбишься. Что тебе в деревне нашей захолустной делать?
Серега кивнул, профессионально орудуя мастерком. Ему тоже казалось, что друг забудет о нем, как только в город уедет.
– Да ну что вы такое говорите, баб Кать, как я могу? – нахмурился Денис, словно действительно злился, что никто не брал его слов всерьез. – Как я могу забыть сюда дорогу, тут же моя принцесса живет. Мне ж нельзя пропадать, нужно караулить, чтоб к ней всякие женихи не ходили.
Баба Катя взглянула на Юльку, что сидела на ступеньках веранды и усилено делала вид, что не подслушивает.
– И что ж у тебя, Денис, действительно столь серьезные планы, относительно Крохи нашей? – поразилась старушка, услышав твердую уверенность в голосе пятнадцатилетнего парня.
Денис перевел взгляд на спину девчонки и на его губах заиграла дурацкая мечтательная ухмылка.
– Честное слово, баб Кать, – признался он. – Как благословение дадите, сразу под венец поведу.
– Так не у меня ж благословления просить придется, Дениска, – открестилась от ответственности старушка. – У Сережки просить будешь. Он же для Юлечки и за отца, и за мать.
Сережа, который до этого разозленный разговором злостно втирал штукатурку в стену, замер на минуту, переведя взгляд на старушку. Она лукаво подмигнула ему, отчего парнишке даже показалось на мгновенье, что не такой он прекрасный лжец, как ему кажется. Вот прям прочувствовал, что давным-давно раскусила его баба Катя с его чувствами к Юльке.
– А, ну тогда все еще проще, – заулыбался Дрон, поворачиваясь к своему лучшему другу. – С Серегой мы этот момент уже давно утрясли.
Грохот заставил ребят перевести взгляд на веранду. Юлька стояла перед ними с таким выражением лица, словно ей небо на голову упало, а перед её ногами лежала выпавшая из рук книжка. Никто не понял, что так встревожило девчонку, а она лишь носом шмыгнула и убежала во двор.
Юлька не была глупой. Она понимала, что Сережа взрослый парень и ему нет дела до чувств маленькой двенадцатилетней девочки, но, когда она услышала, что ему нет дела настолько, что он уже пообещал её своему лучшему другу в жены, сердце девочки разбилось. Она бы никогда не посмела даже заикнуться названному брату о том, как сильно любит его. Он был для неё солнцем в небе – недосягаемым божеством, которым она могла лишь любоваться издалека. Но все эти книжки, что она читала с упоением последние месяцы, все говорили о том, что такая большая любовь, как её, просто обязана быть взаимной. Незаметно для себя она начала верить в то, что пройдет еще немного лет, она повзрослеет, и все у них сложиться с Сережкой, как у героев любовных романов, что она тайком тягала из библиотеки под футболкой.
Она убежала так быстро, что даже не успела захватить свои сандалики. И теперь бежала босыми ногами по узкой тропинке пролеска к реке, потому что это было её секретным местом, где никто не мог её найти, если она сама этого не хотела. Забравшись на ветку ивы, она прижала к себе коленки и впервые за долгие месяцы позволила соленым слезам свободно стекать по дрожащим от рыданий щечкам. Она кусала внутреннюю сторону щеки, лишь бы не плакать в голос, но ничего не могла с собой поделать и изредка тихие всхлипывания прорывались наружу, заставляя её вздрагивать. Она оплакивала свои девичьи мечты, даже не сразу заметив, что уже так стемнело.
Сережка места себе не находил.
С того момента, как Юлька улизнула со двора прошло уже четыре часа, а о ней ни слуху ни духу. И знал же, что нужно было все бросить и следом побежать, прочитал это по её лицу в тот момент, как встретился с зелеными глазами взглядом, но не побежал. Сдержался. Баба Катя и так подозревать что-то начала, нельзя было, чтобы она в этом мнении утвердилась. Для всех здесь Юлька ему сестра. Не подобает ему такие мысли на её счет иметь.
Четыре часа уже себя лишь этими уговорами во дворе держал, но, когда стемнело, все же не смог усидеть на месте. Сорвался к реке. Не знал больше где искать. Не знал куда кроме этого места она пойти могла. Но обойдя все небольшие пляжи нигде её не нашел. Паниковал. Сотни диких мыслей в голову лезть начали, а главной та, когда он её бледное тело из воды тащил. Испугался этого так, что казалось с ума сойдет, если сейчас же её не отыщет. Плюнул на все, стал по имени звать, пугая лягушек и стрекоз.
– Я тут, – шепотом отозвалась девчонка, слезая с ветки стоящего на берегу дерева.
Сережа руки в кулаки сжал, не понимая, чего сильнее хочет: обнять её, дурочку, или выволочку устроить. А потом, когда ближе подошла, весь гнев улетучился, когда красные глаза увидел и губы опухшие. Так жалко её стало, что обнял и к себе прижал так крепко, что у девочки кости затрещали.
Она не сопротивлялась, не отпихивала его рук, но и обнимать в ответ не спешила. Это поразило его. Обычно Юлька всегда к нему ластилась, когда он эмоции проявлял. Зачастую ему приходилось даже руки за спиной скрещивать, лишь бы они к ней не тянулись, в то время как она, всячески игнорируя его холодность, прижималась всем телом и маленькими ручками за плечи цеплялась. Сейчас же она более походила на безжизненную статую, которой было все равно на то, что здесь происходило. И взгляд её был неживым. Словно кто-то убрал из него все её озорство и лукавство.
– Ты зачем убежала, глупая девчонка, – поругал Сережа, слегка встряхнув её, словно так пытался вытрясти из девочки её равнодушие.
Она лишь пожала плечами, потупив взгляд в песок под ногами.
– Прости, не заметила, что так быстро стемнело, – глухим хриплым голосом произнесла она.
И замолчала.
Ничего больше говорить не собиралась. Под ноги себе смотрела, взгляд поднять не могла. Его аж трясти начало от собственного бессилия – не знал, что нужно говорить в таком случае. Вообще не понимал, что случилось с ней.
– Ты не ответила почему убежала, – попробовал настоять Сережа, понимая, что ему важно знать о том, что в её голове твориться.
Она губу прикусила и, вывернувшись из его рук, к реке несколько шагов сделала. Но сильнее его возмущало то, что она взгляд от него прятала. Его Юля никогда так не делала.
– Все хорошо, Серёж, – пробормотала она, не сводя взгляда с водной глади, теряющейся в темноте ночи. – Я пппросто одна побыть хотела.
Он подошел к ней вплотную, но не решался притронуться. Просто стоял за её спиной, не сводя взгляда с напряженных тонких плеч.
– Это не все, – заметил парень, пытаясь выяснить настоящую причину её поступка. – Тебе не понравилось, что Денис сказал? Испугалась? Тебе не нужно волноваться насчет него, Юля. Он не сделает ничего, чего ты не захочешь.
Девочка так быстро развернулась, что он не успел скрыть все свои эмоции, как делал при ней всегда. Она замерла, всматриваясь в его глаза, словно искала в них что-то, только ей известное.
– Не выдашь меня за него замуж, лишь бы самому не нужно было со мной нянчиться? – прошептала она сдавленным взволнованным тоном. – Одним ртом меньше.
Сережа так и замер, не в силах отвести от неё взгляда.
– Откуда в твоей голове такие мысли? – гневно зашипел он, едва сдерживаясь на месте. – Ты, глупая девчонка, неужто всерьез решила, что я собираюсь отдать тебя Дену, чтобы у меня было меньше проблем? Я думал мы все это уже давно решили! Мы семья, Юля. И я люблю тебя…
Девочка вздрогнула от его слов, а он будто язык проглотил. Стоял перед ней и последними словами ругал себя, что не смог сдержать глупых слов при себе.
– Я тоже, Сереж, – прошептала она, глядя на него своими невинными зелеными глазищами. – Тоже люблю.
Что-то теплое разлилось в его душе от этих слов девчонки. Словно Новый год наступил внепланово, словно день рожденье его настало. Такое счастье почувствовал, что закричать захотелось и обнять её, к себе прижать. А она, словно проверяя его выдержку, на шаг приблизилась к нему. Ждала от него дальнейшего шага, а он стоял перед ней и пошевелиться боялся. Понимал же, что она не в серьез говорила о чувствах, не так, как он. Она ж малышка ещё, совсем ребенок.
– Конечно ты тоже любишь, мы ж семья, – сдавлено проговорил он, выгоняя со своего рта слова, которые не хотел говорить. – Ты же мне словно сестра, Кроха. Я люблю тебя, как сестру.
Юля вздрогнула и отпрянула от него, словно он её ударил.
Глава 5 (Сереже 15 лет, Юле 12 лет)
– Сережа Суботин, задержись, пожалуйста, – донесся учительский голос до слуха парня сквозь гомон голосов.
Вот знал же, что не стоит идти в столовую на большой перемене, здесь всегда было смертоубийство перед раздаточным окошком, но утром не удалось позавтракать, а от голода желудок сводило. И понимал, что сам виноват. Юля для него и завтрак приготовила, и кофе налила, но просто не смог подняться, когда будильник зазвонил. Вчера небольшие проблемы возникли, когда они пластиковые окна снимали с одной новостройки в соседней деревне. Ребята вроде бы и действовали тихо, но их кто-то из соседей услышал и милицию вызвал. Так им пришлось три часа в лесу отсиживаться, чтобы не попасться. Домой только с рассветом попали. Перетрухнули все. Даже когда спать ложился, пальцы все еще вздрагивали. Не удивительно, что он утром голову от подушки оторвать не смог. Но дело того стоило. Заплатил им дядька Пашка хорошо.
Первый урок вообще вспомнить не мог. Вроде что-то про местность рассказывали и климат, видимо география была. На втором вообще уснул, когда ребята по очереди заученного Пушкина декламировали. Он специально первым руку поднял, чтобы отстреляться и его оставшийся урок никто не беспокоил. А, как звонок услышал, сразу в столовую побежал, чтобы успеть до образования очереди. Попросил пару булок и чай сладкий. Первую булку проглотил за два укуса, чай зашел как родимый. И, когда уже собрался вторую кусать, его как раз и Марина Ивановна заметила. Она нравилась ему. Молодая, добрая, хороший специалист. Повезло Юльке с классным руководителем. Вот их Тамара Марковна была старой грозной каргой, которая из-за частичной потери слуха сама орала каждый раз так, что барабанные перепонки у всех остальных трещали.
– Марина Ивановна, – поздоровался Метеля, подходя к Юлькиной классной. – Что случилось? Юлька что-то натворила?
Спросил и сам усмехнулся своим словам. Скорее бы небо на голову упало, чем кто-то на его ангелочка пожаловался. Наоборот, всегда ему дифирамбы о ней пели. Он же на все её родительские собрания ходил. Остальные родители сначала косились на него, но потом ничего, привыкли. Начали к нему прислушиваться, когда он что-то предлагал.
Марина Ивановна тоже поначалу сомневалась в нем, но время показало, что из Сережи хороший старший брат получился. Заботливый, серьезный. Он за свои оценки никогда не переживал, а с Юли за каждую четверку спрашивал.
– Да что ты, – улыбнулась учительница. – Тут другое. Помнишь то сочинение, что Юля написала про зимние каникулы мечты? Которое еще так всем понравилось, что его на конкурс отправили?
Конечно Сережа помнил об этом. Он тогда неделю по школе ходил с выпяченной грудью, как гордый папашка, когда ему об этом сказали. Словно это не конкурс сочинений, а к ордену её приставили. Юле тоже приятно было. Она хоть и не говорила ничего, но грамоту о выигранном региональном конкурсе к себе на стену на самое видное место повесила.
– Так вот, его от региона на столичный конкурс выставили, – призналась учительница. – Я сама этого не знала, но вчера письмо из столицы пришло, что победила наша Юлечка.
Сережа аж дар речи потерял, когда слова учительницы дошли до него. Вот же молодчину вырастил.
– И вот теперь её приглашают в столицу, – просияла преподавательница. – Приглашают с сопровождающим. Ей денежный приз полагается.
Столица. Сережу прям потом прошибло, как осознал все. Первой мыслью было сразу отказаться, ведь домой путь для них был заказан, но не смог сразу. Что-то удержало его. Обдумывать начал, пути искал. И уговаривал себя, что рассматривает идею этой поездки исключительно ради Юли, ведь девчонка заслужила свою награду, но внутри понимал, что просто на родную землю ступить хочет. Может во двор старый приехать, посмотреть, что там и как. А вдруг их квартира все так же пустует, ведь у них и родственников толком не было. Все оставшиеся уроки только об этом и думал. Не мог просто эту идею оставить. Ведь когда еще им посчастливиться такое предложение получить? А потом тяжелые мысли накатывали из разряда, «а что, если…». Не мог он рисковать. Одно дело самому, но с Юлей.
Она молчаливой была, когда они домой шли. Отвечала односложно, об этом предложении вообще умолчала. Сережа несколько раз пытался её разговорить, но потом понял, что это дело гиблое и не стал навязываться. Снег хрустел под ногами, пока они по проселочным дорожкам шли. Зима в этом году пораньше наступила. Вот сразу, как день рожденье его отпраздновали и похолодало. Но воспоминания о празднике так приятно душу грели. Юлька тогда так строго ему выговаривала, что его пятнадцатилетие – это юбиллей и не праздновать его нельзя. Он до сих не мог отойти от удивления, когда глаза раскрыл, а вся комната в шарах была и плакатах, что Юлька нарисовала. А какой они с бабой Катей стол накрыли. Три дня потом после празднования доедали салаты. И гостей пригласили, одноклассников и соседей. Баба Катя все шутила, что никогда её дом такое торжество не видел. А когда под вечер соседи разошлись и только друзья остались, ребята музыку включили и танцы устроили. Алиса, одноклассница Сережи, тогда весь вечер на его шее провисела. Да, ему нравилось её внимание, но он глаз не сводил с Юли и Дениса, что почти каждый танец вместе танцевали. Он только в конце вечера смог её у друга нагло перехватить. И вот тогда ребята действительно повеселились. В отличие от Алисы, Юлька не прежималась и не висла на нем, но четко следовала за ним в танце. Он только собирался сделать шаг, а она уже будто знала куда он собирался следовать. Моментально подстраивалась. А у Сережи тогда дурная мысль в голову засела о том, как же приятно её в руках своих держать. Маленькую такую, открытую, безащитную и полностью его.
За ужином Сережа внимательно наблюдал за Юлей, ожидая, когда она сорвется и все расскажет про этот конкурс и о предложении поездки. Но сумерки сменил вечер, затем подкралась ночь, а она все молчала. Сергей вновь и вновь перебирал в голове все аргументы, что приготовил для нее. Нельзя им было ехать в столицу. Да, времени прошло не мало с тех пор, как убили их родных, но все равно казалось, что стоит им переступить черту города, как убийцы родителей тут же узнают об этом. А может они уже узнали? Может именно они организовали выигрыш Юлькиного сочинения, чтобы выманить ребят?
От нехороших мыслей Сережа еще больше насупился. Нет, не могли они узнать. Субботин говорил, что это невозможно. А если Субботина схватили и выпытали их местонахождение? Нет, они бы приехали за ними сами. Вот в таком диалоге сам с собой Метеля и провел весь вечер, невидящим взглядом глядя перед собой.
– Эй, можно тебя отвлечь от твоих гляделок со стеной? – от размышлений отвлек ехидный комментарий девчонки, подошедшей к креслу, на котором он сидел.
Она нервно теребила пальцами корешок книги по математике, словно смущалась того, что ей потребовалась помощь.
– Ха-ха, Юля, очень смешно, – покачал он головой. – Что там у тебя, гипотенузы не высчитываются?
– Многочлены не вычисляются, – прикусив губу, выдала эта ехидна.
Сережа едва сдержал смешок, наблюдая за смешинками в глазах Юльки. Такой она нравилась ему куда больше, чем когда прибывала в своем депрессивно-молчаливном настроении.
– Ты в команду КВН баллотируешься? – усмехнулся Метеля. – Смотрю юмор из тебя так и рвется наружу. Может тебе следующим сочинением на конкурс подать юмористическую прозу? Тогда не только столичный приз возьмешь, а и на мировые состязания замахнешься.
Стоило словам слететь с губ парня, как улыбка мигом покинула девичье личико. Она даже смутилась, опустив глаза в пол, чем озадачила его не на шутку. Девочка вроде виноватой себя чувствовала или ему показалось?
– Эй, Кроха, ты чего насупилась? – осторожно поинтересовался он, пытаясь понять, чем мог её обидеть.
Вроде и плохого ничего не сказал, скорее наоборот – комплимент сделал. И понимай потом этих девчонок как хочешь.
– Ты знаешь, да? – тихо и обреченно спросила она, откладывая в сторону учебник по математике. И вся подобралась, словно готовилась отразить удар. – Я надеялась, что ты не узнаешь.
Сережа, окончательно потерявший нить её логики, потянулся и мягко взял её за подбородок кончиками пальцев, заставляя посмотреть на себя.
– Учительница сегодня в столовой словила и все рассказала, – признался он. – А чего ты скрыть хотела?
Юля прикусила губу, все так же стараясь отвести взгляд, но Сережа не позволил.
– Пппрости, я не знала, что сочинение на конкурс в столицу отправят, мне говорили только о регионе, – принялась оправдываться она. – Если бы знала, я бы ннникогда. Я больше никогда-никогда ничего не напишу такого, правда.
Сережа замотал головой, заставляя ее замолчать и перестать оправдываться. Её заикание так явно слышалось в речи, что было понятно, что она очень волновалась.
– Кроха, то, что ты победила, это здорово. Я очень рад за тебя. Я горжусь тобой, – искренне признался парень. – Серьезно, ты написала лучшее сочинение, чем любой ученик в стране! Да ты у меня маленький Есенин.
– Сереж, Есенин стихи писал, а я в ппрозе, – с улыбкой исправила Юля.
Метеля с удовлетворением заметил, как её взгляд лишился беспокойства и испуга, словно она сдерживала дыхание, а теперь смогла впервые за этот день выдохнуть. И немного улыбнуться. Нервно, но это было уже что-то. И говорила более спокойно, заикалась меньше. А он сам все еще не понимал, почему такая реакция вообще появилась у девочки на свой успех.
– Юль, чего вообще испугалась, что я могу разозлиться на тебя? – прямо спросил он.
Девочка глубоко вздохнула и отошла на несколько шагов, повернувшись к окну. Он не стал просить её обернуться, если ей было проще во всем признаться стоя к нему спиной, он это примет.
– Из-за приза, – тихо произнесла она, отчего Сереже пришлось поддаться вперед на кресле, чтобы услышать её голос. – Из-за поездки в столицу. Я, когда мне впервые сказали об этом, так обрадовалась. Я сразу подумала о том, что мы могли бы съездить к нам домой, забрать некоторый мои вещи, возможно, деньги из сейфа, тогда бы нам не пришлось перебиваться с копейки на копейку какое-то время. А потом вспомнила, что не знаю пароля. А потом… я подумала о том, что было бы хорошо найти могилы родителей и Матвейки, пока мы там. Знаешь, я хотела бы найти их могилы, если они вообще существуют. Хотела бы посмотреть на фотографии на них. Иногда я ловлю себя на мысли, что начинаю забывать, какими они были. Я хотела бы себе напомнить.
Юля обхватила себя руками за плечи, словно ей вдруг резко стало холодно.
– А потом я поняла, что это самая глупая идея, что у меня когда-либо появлялась, ведь мы здесь не на курорте. Мы прячемся. И я, этой победой, могла раскрыть нас. Могла ппподвергнуть опасности тебя и бабу Катю.
Она резко развернулась и встретилась с Сережей огромными от страха глазами.
– А что, если они узнали? – прошептала она. – Что если увидели мою ффамилию в какой-нибудь газете и все пппоняли? Что, если они уже едут сюда?
Холод прошелся по спине парнишки, когда он допустил лишь мысль об этом. Нет, никто их не найдет. Субботин обещал, что никакие ниточки не приведут их к ним. Но сейчас, глядя в такие испуганные глаза девчонки, он ненавидел себя за то, что не может честно и искренне пообещать ей, что никто и никогда их не найдет. Это было не в его воле, хоть он и готов был ради этого на все.
Резко вскочив с места, Сережа в два шага преодолел разделявшее их расстояние и прижал Юлю к себе. Опустив голову к ней на макушку, Метеля неловко погладил её по спине, пытаясь успокоить. Нет. Не нужно ей знать о его опасениях. Ни к чему ей забивать этим свою голову.
– Кроха, никто нас не найдет, – постарался как можно увереннее произнести он. – Здесь мы в безопасности.
Юля молчала, даже не шевелясь в кольце его рук. Она все еще была слишком напугана, чтобы отойти от него хоть на миллиметр.
– Я тоже, – вдруг тихо произнес Метеля, понимая, что простым обещанием её не успокоить. – Я тоже иногда думаю, что забываю.
Юля медленно отстранилась, чтобы посмотреть в его глаза, словно не верила, что он сказал правду. Это было впервые с момента их приезда в деревню, когда они вообще говорили о прошлом и родителях.
Сережа медленно заправил отросшую челку ей за ухо, глядя в полные сомнений глаза девочки.
– От тети Оли всегда пахло конфетами, – улыбнулась Юля, вспоминая о его маме. – А еще было так весело, когда она твоего папу пародировала. У нее такой смешной голос был, когда она пыталась хрипеть.
Сережа улыбнулся, вспоминая моменты, о которых говорила девчонка. На душе тепло стало, захотелось широко улыбнуться.
– Я никогда не забуду, как тетя Аня заставила нас с Матвейкой три часа в углу стоять, когда думала, что мы ее супердорогую вазу разбили, – в свою очередь вспомнил Сережа. – А мы ее даже не трогали. Ты разбила, но Соколик сказал, что это мы, когда в футбол в комнате играли. Я тогда так разозлился на него за то, что он и меня в наказание втянул. А он улыбнулся, протянул мне кулак и тихо-тихо, чтоб никто не услышал, прошептал: «Камень, ножницы, бумага раз, два, три».
Сережа покачал головой, словно не верил, что все было так, как он рассказал.
– Мы тогда полтора часа играли от нечего делать, – добавил он. – А потом в города. Я тогда понял, что вместе нам весело даже наказания отбывать и с тех пор всегда так было. Мы всегда вместе в углу стояли.
Юля улыбнулась, но улыбка вышла грустной.
– Как и мы, – добавила она. – Матвейка всегда за меня заступался.
Она замерла, словно эта мысль что-то потянула за собой, заставив девочку поднять взгляд к лицу Метели.
– Как и ты, Сережа, – уверенно сказала она. – Ты тоже меня всегда защищаешь. С тобой мне не страшно.
Сережа застыл, не зная, что на это ответить. Все в глаза её зеленые смотрел, которые глядели на него с такой щенячьей преданностью, словно он самый сильный, самый могущественный во всем мире. И неудобно даже стало, ведь он совсем не был таким, но вместе с тем и гордость за себя взяла. Пообещал себе, что все сделает, чтобы Юльку сберечь. Ведь она еще совсем Кроха, мира не знает. И он сделает все, чтобы и не узнала.
– Я обещаю, что когда-нибудь мы поедим в столицу и найдем могилы, Юля, – клятвенно произнес Сережа, глядя в зеленые глаза.
Девочка замерла на середине вздоха, словно не ожидала, что он поймет как важно ей это. А потом бросилась к нему и обняла так крепко, что из Сережи невольно весь воздух вышибло. И не благодарила его всхлух, но и так все понятно было. А Метеля едва сдержал в себе другое обещание, что так и норовило сорваться с языка. О том, что не просто они в Москву поедут, а выяснят все, что тогда случилось. Выяснят и отомстят.
