Текст книги "Сводные (СИ)"
Автор книги: Юлия Жукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
Глава 23 (Сереже 27, Юле 24)
– Дорогие коллеги и друзья, – торжественно начал свой тост Соколов Александр Святославович, поднявшись на небольшое возвышение, что на сегодняшнем мероприятии служило сценой. – Я безумно счастлив, что мой дорогой друг Андрей Степанович Ковальский был переизбран на второй срок. Наша страна не знала лучшего президента и я, как премьер-министр, обещаю вам, что мы будем двигаться только вперед, беря новые высоты…
«И еще большие мешки с деньгами» – весело подумал Сережа, наблюдая за своим тестем.
Он так надеялся, что Ковальский проиграет на этих президенских выборах, что был чертовски разочарован, когда этого не произошло. За первый срок своего «правления» этот человек успел купить и подогнуть под себя всех. Его ненавидели, его боялись, но никто не выступал против него открыто. Кому как не Сергею было знать об этом. Он ведь и сам едва не стал очередным неопознанным трупом в этом противостоянии.
Мысли неуклюже переместились в его памяти на четыре года назад, когда он еще верил, что сможет восстановить справедливость и отомстить за смерть своих родителей. После свадьбы с Юлей, он получил доступ в некоторые очень интересные бумаги активов, что переписал на неё Соколов. При содействии Волыны ему даже удалось найти несколько скрытых счетов, что были активны в далеком прошлом. Получилось найти ниточку, когда один из старых переводов привел его к бывшему юристу Соколова. Разговорить мужчину не удалось деньгами, но это получилось у людяй Волыны. Так они узнали, что компания «МетТал», которую они так отчаянно искали последний год, была разделена распродана по частям после смерти её владельцев. А в течении года выкуплена частями Соколовым и переименована в компанию «Трест», которой в настоящий момент владел сам Сережа. Вот так и получалось, что каждая ниточка, за которую пытались тянуть Сережа с Волыной приводила к документам на которых стояла либо Юлина подпись, либо его самого. И, предъяви он найденные документы в прокуратуру, у них бы не вышло доказать, что они не имели ни малейшего понятия о делах, что творят Ковальский с Соколовым за фасадом их компаний. Да и чем дольше Ковальский был в президенском кресле, тем большей броней обростал, садя на все высокие посты своих людей.
Даже принеси они стопроцентные доказательства вины президента в финансовых махинациях, не факт, что папка с доказательствами не затеряется. Действовать нужно было осторожно и открыто, с привлечением общественности и прессы. Именно на это расчитывал Волына, когда решил выдвинуть своего человека на следующих президенстких выборах. За год до начала гонки, он начал понемногу сливать информацию. Сначала налоговая проверка в офиссе Метели, следом расследование нескольких фиктивных договоров Юлиных активов. Все замялось даже раньше, чем мужчины расчитывали. Один звонок президента и дела закрывались за неимением доказательств, а налоговики с широченными улыбками убеждали, что не нашли ничего незаконного.
А, когда Волына решил выступить открыто и его протеже начал выступать на дебатах и общаться с прессой, Ковальский понял, что соперника нужно воспринимать всерьез. Они ожидали всего, но не того, что в какой-то момент претендент на кресло президента просто пропадет. Кирилл Викторович считал, что его удалось запугать или перекупить, но когда спустя несколько недель получил кости по почте, все вопросы отпали. То, что это был ответный ход, было понятно как Божий день, ведь именно так несколько лет назад он отправил кости Сибиряка прямо в особняк к Соколу. А спустя несколько недель автомобиль Волыны был взорван вместе со своим хозяином.
Сергей никогда не сможет забыть разговор, что состоялся тогда между ним и Соколом. Он помнил его в малейших деталях, поскольку он поделил его жизнь на до и после.
– Это ведь вы? – поинтересовался Метеля охмелевшим голосом, падая в кресло в кабинете Соколова. Он не был уверен, что начал бы этот разговор, если бы не пол бутылки виски, что он выпил, узнав о смерти Кирилла Викторовича. – Вы все организовали?
Сокол откинулся в кресле, рассматривая своего зятя с нескрываемым триумфом.
– Думал, что сможешь тягаться со мной? – насмешливо уточнил он. – Ты все еще не понял, с кем взялся играть, сынок.
Сережа брезгливо скривился: «сынок» резануло по слуху.
– И что теперь? Убьете и меня? – небрежно поинтересовался он.
– Зачем мне убивать своего зятя? – пожал плечами Сокол. – Дочка не переживет, если с тобой что-то случится. Но ты прав, проучить тебя нужно. Как насчет того, что посажу в турьму твоего Горема? Или может лучше убить твою любовницу?
Метеля понимал, что он не шутил. Поскольку навредить ему или Юле Александр Святославович не мог, чтобы не вредить собственной репутации, он навредит тем, кто был дорог Сергею.
– Вы же понимаете, что я не отступлю, – прямо заявил Метельский. – Я узнаю, что произошло.
Сокол задумчиво посмотрел на него, будто решал, а не проще бы было действительно просто прикопать его под ближайшим деревцем и забыть как страшный сон.
– Попробуй, – с ухмылкой ответил Соколов. – Сделай шаг в мою сторону и увидишь, как все дороги сведутся к тому, что Юлю обвинят в финансовых махинациях или что еще хуже. Думаешь, я просто так позволил тебе жениться на ней? Да я самолично намекнул Олегу, что пора бы уже делать шаг навстречу судьбе, зная, что Юля не захочт этого брака. Зная, что ты из кожи вон вылезешь и сделаешь все, чтобы этому помешать. Да, я не предугадал того, как поступит моя дочь, но это не мешает тому финалу, на который я и рассчитывал. Ты любишь её, но любовь это запретное чувство в нашем мире, парень. Она делает тебя слабым. Ты еще не понял, но я уже держу тебя за яйца. Любой твой шаг против меня обернется проблемами для неё, и ты этого не сделаешь.
– И вы поступите так со своей дочерью? – недоверчиво переспросил Метельский, не веря, что Сокол способен подставить Юлю.
Александр Святославович неоднозначно пожал плечами, что могло означать что угодно.
Юля, стоящая рядом с ним, подняла бокал с шампанским, когда отец сделал паузу в своей речи и слегка пригубила, словно устала его слушать.
– Но не только наша страна должна развиваться, но и мы сами, – добродушно улыбнулся Александр Святославович, находя взглядом Юлю среди гостей. – Я вот жду не дождусь, когда в нашей семье появится наследник.
Зал загомонел, а Юля напряглась рядом с Сергеем, понимая, какой ящик пандоры только что открыл её отец. Он был публичной личностью, но не был интересен прессе так, как его молодая красавица дочь и миллионер зять. Особняк, в котором жили Юля и Сергей и так постоянно осождали журналисты. Она боялась представить, что будет теперь, когда Соколов сам пустил слух о её возможной беременности.
– Черт, – прошипела Юля, пытаясь удержать на лице вежливую улыбку. – Зачем?
Хоть это и был риторический вопрос, но Сережа все же ответил.
– Ради рейтингов, – пожал плечами он. – Ради пиара, да и просто потому, что Карина дать ему наследника не может. К тому же он прав, давно пора.
Девушка поджала губы, резко отставляя бокал с шампанским на столик. Она хотела что-то сказать, но не стала. Вместо этого подхватила со столика свой маленький серебристый клач и с гордо поднятой головой вышла из зала.
Юля едва контролировала себя, но в последнее время это стало её обычным состоянием.
После того разговора все стало только хуже. Чем глубже Метельский погружался в изучение бумаг, стараясь обнаружить хотя бы одну единственную ошибку, что могла защитить Юлю и подставить Соколова, тем больше узнавал о тех схемах, что они проворачивали. У него глаза на лоб лезли, когда он видел цифры, что списывались с правительственных счетов в счет виртуально проводимых ремонтов дорог и благотворительности, оседая в карманах чиновников. И, что хуже всего, правительство и прокуротура были в связке.
У него были связаны руки и единственное, что ему оставалось, это смириться и жить дальше. Только так у него был шанс защитить ту, которую любил. Сказать, что Сергей наступал себе на горло, не сказать ничего. Ему было противно жать руку тестю, общаться с президентом и его многочисленной свитой политиков, но выбора у него не оставалось. В конечном итоге он смирился и начал просто жить дальше. Больше времени проводить с Юлей, стараясь наладить с ней общение. В первый год их брака он думал, что сойдет с ума. Находиться рядом с ней, жить в одном доме, спать на одном этаже и не иметь возможности просто быть с ней, разрывало его на части. Он пытался быть терпеливым, мыгким, панимающим. Он ждал, когда она сама сделает шаг на пути к нему, но она жила в своем коконе и не подпускала его ни на милиметр.
Их свадьба была скромной и тихой. Они просто поехали вдвоем в ЗАГС сразу после того, как её выписали из больницы и расписались. Не было ни белого платья, ни банкета, ни поцелуя после объявления их мужем и женой. Дом он выбирал сам, поскольку ей было все равно где жить. Его выбор пал на небольшой двухэтажный котедж в нескольких километрах от города. Это было спокойное место, в глубинке пролеска недалеко от речки. Он хотел, чтобы Юля сама сделала ремонт по своему вкусу, но она отказалась. Ему казалось, что её все перестало интересовать. Если бы не психиатр, которого удалось найти для неё, Сережа даже не представлял, чем это все могло закончиться. Но время шло и она понемногу менялась. Снова начала интернесоваться книгами, занялась садом на заднем дворе. Он часто наблюдал с веранды, как она читала, сидя на пледе под деревом в летнее время года. Это будто возвращало его в детство.
Когда похоладо и она больше не могла часами напролет сидеть на улице, она переоборудовала одну из комнат первого этажа в библиотеку. А, когда спустя еще несколько месяцев он случайно стал свидетелем того, как она танцевала, думая, что никто её не видит, он действительно поверил, что с ней все будет впорядке.
Он начал неспешно с ней сближаться. Легкие, почти незаметные прикосновения, полушутливый флирт, романтические моменты, которые появлялись будто бы случайно. Но чем больше он старался приблизиться к ней, тем более мрачной и закрытой она вновь становилось. А, когда по случаю их второй годовщины он решил предпринять отчаянные действия и будь что будет, она резко погасила его порыв, напомнив ему, что предугадывала, что все этим и закончится.
Тогда они серьезно поссорились и Сергей впервые позвонил Лере, с которой не поддерживал отношения до этого. Ему не понадобилось ничего ей объяснять. Она просто приняла то, что он готов был дать ей. Он никогда не забудет чувство вины, что съедало его по возвращению домой. Но когда он увидел Юлю, беззаботно готовившую завтрак, понимание происходящего накрыло его. Ей было абсолютно плевать, что он не ночевал дома.
Больше Сергей не делал попыток сблизиться с ней, понимая, что ей этого не надо. Но, когда сегодня Соколов упомянул о ребенке, он просто не сдержался. Лера уже неоднократно предлагала ему родить наследника, но он не мог на это пойти. Единственный ребенок, которого ему хотелось, должен иметь красивые по-кошачьи зеленые глаза и полные губы разного цвета и формы.
Юля едва сдерживалась, пока шла по пустому холлу в дамскую комнату. «Ребенок?!» – хотелось кричать ей, но она не могла. Не здесь, не в присутстсвии всех этих людей и многочисленных журналистов. За последние годы она стала настоящей актрисой, привыкшей играть свою роль. Но, чего она не ожидала, так это того, что Сергей не поддержит её.
Да, она знала, что легко не будет. Знала, что в какой-то момент ему надоест играть доброго саморитянина и он потребует от неё настоящей семьи. Знала, но не была готова, когда это произошло. А ведь она только начала оживать, различать цвета, замечать смену погоды и вообще людей вокруг. Все, что было для неё серым пятном, начало обретать формы. Приносить эмоции. И, каким же было её разочарование, когда в один из дней Сережа просто прижал её к стене и начал целовать. Ей было так больно отталкивать его, но иначе она не могла. Дай она ему хоть проблеск надежды и он привязался бы к ней еще сильнее. Да, она начала оживать, но до восстановления ей было еще ой как далеко. Если это восстановление вообще было возможным для такой, как она.
Поэтому он и не должен был знать, как она чувствовала себя после того, как он ушел той ночью и пришел под утро. Как она рыдала навзрыд, понимая, к чему это может привести. Как боялась того, что он поймет насколько она сломана и бросит её. Она дрожала в тот момент, когда его авто подъезхало к их особняку утром. В своей голове она пыталась придумать, что будет делать, если он укажет ей на дверь, но этого не произошло. Он молча вошел и сел за стол, наблюдая за тем, как она готовила омлет. Она не поднимала на него глаз, чтобы он не сумел прочитать правды на её лице, но он и сам не стремился к этому, старательно отводя взгляд. Так она узнала, что у него появилась женщина.
С тех пор что-то между ними поменялось. Он больше не пытался сблизиться с ней, но и не уходил. Не требовал ничего, кроме необходимости изображать счастливую картинку перед прессой. Ночевал дома, но приезжал поздно. Они стали чаще сориться. Никогда в жизни, даже будучи детьми, они так не ругались, как сейчас. Она уже было решила, что он смирился с их неизбежным разводом в скором времени, поставив на ней крест, но то, как он отреагировал на слова её отца, заставили дрогнуть землю под её ногами. Заставили её саму пошатнуться.
Несколько минут наедине с собой в пустой уборной помогли девушке прийти в себя. Холодная вода остудила пар, слегка загасила эмоции. Она не имела права срываться здесь, не на глазах у сотен людей. Но в последние месяцы она сама себя не понимала. Всегда тихая и отстраненная, она стала замечать за собой резкие порывы и слишком сильные эмоции. Словно они ждали четыре года и теперь решили похоронить её под своей силой. Юля подняла взгляд, рассматривая молодую женщину в отражении зеркал. Светлые волосы, что аккуратными локонами струились по обеим сторонам её лица, полные, искусаные от эмоций губы, злой румянец на щеках, что еще сильнее оттеняло черное платье, что было на ней надето. Она сейчас совсем не походила на тень самой себя, которую привыкла видеть в зеркале последние годы. Но она уже не была той Юлей, какой была в детстве.
Поправив губную помаду и прическу, девушка подхватила клач и вышла из уборной. Она во всю придумывала, что скажет Метельскому, как только они окажутся в машине, что не заметила мужчину, поджидавшему её в одном из закаулков, пока он не схватил её за руку. И, прежде чем она успела отреагировать, Юля оказалась зажатой между стеной и его телом.
– Скучала, любовь моя? – прошептал Олег, удерживая её запястья своими руками.
Она отвыкла от его внимания. Первые годы после свадьбы он вообще не появлялся в стране, затаившись где-то, пока о скандале не забыли. Он появился в тот момент, когда его отец объявил о готовности участвовать в следующих выборах. Юля не знала, что тогда происходило, но Сергей ходил мрачнее тучи и ничего ей не рассказывал. Олег старался держаться от неё подальше и она искрене поверила, что он успокоился и потерял к ней интерес. Ситуация ухудшилась, когда его отец был избран на второй срок несколько месяцев назад. Начались странные звонки и смс на её телефоне, он позволял себе сальные взгляды и пошлые шуточки в её адрес, когда никто не видел. Несколько раз она замечала, что он следил за ней. Девушка все списывала на свою параною, не рассказывая о происходящем ни Максиму, ни Сергею, но теперь поняла, что ей не показалось.
– Отпусти меня, пока я закричала, – пригрозила она, отводя голову так далеко от его лица, как позволяла стена за её спиной. – Хочешь еще один скандал?
– Только если его хочешь ты? – язвительно ответил на её угрозу блондин. – Хочешь, чтобы я рассказал прессе, что семья Метельских – это просто пустая картинка и наследника у них даже гипотетически не получится, учитывая, что он тебя и пальцем не тронул за всю вашу совместную жизнь.
Юля закусила язык, чтобы не спросить, откуда ему это известно. И так было понятно, что у него был свой человек в их самом близком окружении. Но кто? Кто мог знать о происходящем так много, чтобы держать его в курсе их с мужем личной жизни?
– А ты свечку нам держал? – поинтересовался холодный отстраненный голос, заставивший Олега разжать руки достаточно, что она смогла вырваться и отступить от него.
Сережа едва сдерживал гнев, чтобы не наброситься на мужчину здесь и сейчас. От одной мысли, что это чудовище удерживало Юлю прижатой к стене, у него заволакивало кровью глаза. Хотелось убивать. Он бы может и не сдержался, если бы не её испуганный взгляд. В эту же минуту с ним случилось то, что случалось всегда – собственные порывы уступили перед желанием дать ей то, в чем она нуждалась. Поэтому он протянул к ней руку, ожидая, чтобы она подошла к нему. Девушка думала всего секунду, но и она показалось ему вечностью. В какой-то момент он реально испугался, что подорвал её доверие настолько, что она больше не могла ему верить. Но она сдвинулась с места и послушно встала рядом с ним, позволяя ему увлечь её за свою спину.
– В этом не было нужды, – усмехнулся он, глядя на Сергея с презрением.
Олег раньше не знал, что способен так ненавидеть, пока не познакомился с этим мужчиной. Он разрушил его генниально выстроенный план, отобрав то, в чем Ковальский нуждался. Чего желал больше, чем всю власть, что дал ему отец. Была бы его воля он бы плюнул на все и просто забрал бы девчонку туда, где никто не смог бы её найти. Успокаивал лишь тот факт, что он был уверен, что Сергей и пальцем к ней не прикасался. Но вот это высказывание Соколова о ребенке… Он просто не смог сдержаться.
– Держись подальше от моей жены, чокнутый ублюдок, – выплюнул Сережа с неменьшим отвращением. – Иначе, клянусь Богом, я убью тебя.
Улыбка слетела с губ Ковальского, обнажая ровные белые зубы в оскале.
– Пустые угрозы, – выплюнул он, не отводя взгляда с маленькой фигурки в черном платье, что пряталась за спиной мужчины. – До встречи, любовь моя.
Сережа проследил пока Олег не скрылся за ближайшим поворотом, прежде чем развернуться к Юле. Его глаза пытливо рассматривали её лицо, словно пытались увидеть что-то, о чем она молчала.
– Когда это началось? – буквально прорычал он, заметив, как бледность испуга медленно сходит с её лица. – И не ври мне, что это был первый раз, когда он угрожал тебе.
Юля встрепенулась, отшатываясь от супруга. Она не ожидала, что получит вспышку гнева в свой адрес. Словно это она была виновата в том, что Олег проявлял к ней заинтересованость.
– Это был первый раз, когда он подошел с момента своего возвращения, – честно призналась она. – Но я замечала, что он иногда наблюдал за мной.
Сережа поджал губы, чтобы сдержать рвущиеся наружу нелицеприятные выражения.
– Почему Максу не сказала? – прорычал он.
Настала очередь девушки нервно поджать губы. Ну как она могла ему признаться, что просто струсила говорить Горему. Ведь откройся она тогда и он мигом бы все рассказал Метельскому. А привлекать его внимание к своей персоне она хотела меньше всего.
– Не думала, что все серьезно, – соврала она.
Он внимательно посмотрел на неё и кивнул, хоть и не поверил не единому слову.
Звук разбивающегося дорогого фарфора оглушил огромный особняк, когда эмоции вскипели в невысокой светловолосой девушке. Всегда уравновешенная и серьезная, она замахнулась и изо всех своих сил бросила на пол тарелку, что уносила со стола. Она просто больше не могла молча терпеть. Ситуация вышла из-под контроля, не позволяя более сдерживать в себе многочисленные обиды и взаимные претензии.
– Юля, ты сошла с ума? – взорвался высокий мужчина, подбегая к девушке.
Она вздрогнула, когда он схватил её за плечо и резко дернул на себя. Девушка честно пыталась сопротивляться, но Сергей был намного сильнее неё, поэтому, даже не прилагая особых усилий, обернул ладонь вокруг тонкой талии и перенес её на свободный от осколков пол. Как только босоногая девушка оказалась в безопасности, он резко отпустил её и отошел на несколько шагов, словно одно прикосновение к ней раздражало его. Она вздрогнула, уловив на себе взгляд его пронзительно голубых глаз, глядящих с практически физически ощутимой ненавистью. Юля знала, что этого мужчину стоит бояться. Она видела, на что он способен в гневе.
Этот человек пугал её, но она скорее собственноручно совершит харакири, чем признается ему в этом и покажется слабой. Хватит, время унесло тот период её жизни, когда она могла позволить себе слабости.
– Это я сошла с ума, Сережа? Я? – закричала она, впиваясь ногтями в собственные ладони, чтобы удержать себя от порчи ещё чего-то ценного, чего полным-полно было в этом особняке, который она должна была считать домом. – Ты обещал, что этого не будет. Что до этого не дойдет! Ты даже не спросил, согласна ли я… Просто принял его приказ!
Мужчина рыкнул, поскольку ссоры с этой женщиной всегда доводили его до белого колена. Она словно знала тайный код к его мозгу и, не стесняясь, из раза в раз его подрывала. Но, что трогало его сильнее её саркастичного тона и показной самостоятельности, это обвинение в зеленых глазах той, которая абсолютно не имела на этого прав. Не ей обвинять его в чем-то! Сергей половину своей жизни провел, стараясь сделать её жизнь легче и краше.
– Я не обязан спрашивать твоего разрешения относительного этой стороны нашего бытия, милая жёнушка, – выплюнул он последнее слово так, словно это было худшее в мире ругательство, но она даже не отреагировала на его укол. К этому она привыкла. В этом аду она жила последние три года. – Ты должна быть на моей стороне. Муж и жена – одна сатана, так говорят же.
Юля закусила губу, чтобы удержать рвавшиеся наружу резкие слова. Такие перепалки случались с ними довольно часто, поэтому она знала, что сейчас с ним разговаривать бессмысленно. Он не поймет, не услышит её доводов. А может и услышит, но проигнорирует, ведь Сергей Метельский не слушал никого, кроме себя и своего шефа.
Губы девушки дрогнули от грустной улыбки, в отчаянной попытке сдержать заполняющие глаза слезы.
Вместо дальнейших разговоров, она подхватила края своего платья и одним махом стянула его через голову, оставаясь перед мужем в одном белье. Забравшись на кухонный стол и отклонившись назад на руки, она широко раздвинула ноги, чтобы не осталось сомнений, к чему все это шоу.
– Давай, раз ты все решил и не оставил мне выбора, – безразлично выплюнула она, уверенно глядя в его глаза. – Ему нужен наследник, тебе нужен наследник. Вперед! Кто я такая, чтобы мешать вашим грандиозным планам?
Мужчина замер не в силах отвести взгляда от мягких изгибов и белоснежной кожи. Она сама не осознавала, по какому тонкому льду сейчас пробегала, проверяя на прочность его выдержку. Слишком давно он не видел её полуобнаженной в такой близости. От желания его собственное тело свело судорогой и мужчине пришлось до боли сжать кулаки, чтобы заставить собственные конечности не тянуться к столь желанной особе. Он вновь и вновь впивался взглядом в красивую полную грудь в окружении черного атласного белья без кружев. Она не любила кружева за помпезность и излишнюю пошлость, как однажды сама ему сказала, но, разрази его гром на месте, если она не была самым сексуальным и умопомрачительным существом, что он видел в своей жизни. Глупая, она никогда не понимала, что делала с ним. Как влияла на него, задевая словами и действиями главные струны его души. Вот и сейчас, один вид её тела заставил все мысли ускользнуть из его головы. Он не видел ничего, кроме неё. Крошечные ступни, изящные ноги, раздвинутые широко. Его взгляд скользнул к тонкой талии, пупку, где все еще оставался след от пирсинга, который она сделала еще в четырнадцать, но уже более шести лет не носила серьгу. Синие глаза мужчины жадно поглощали её кожу сантиметр за сантиметром, пока в голове клубком струилось одно желание: сорваться с места и взять то, что так отчаянно предлагают. То, чего он уже давно хотел сильнее всего на свете и не мог получить. Глаза скользили к груди, несомненно, главному достоинству её тела, которой она так стеснялась раньше. Он мог долго и во всех пошлых подробностях рассказывать ей, сколько грязных и будоражащих мыслей у него было за всю его жизнь об этой части её тела, но знал, что она не поймет. Не так он её воспитывал, чтобы позволять слушать о себе пошлости. Он уже почти сделал шаг, когда взгляд упал на бледное лицо. Его словно поразило разрядом тока. Некогда теплые зеленые глаза смотрели на него с такой болью и ненавистью, что он едва не захлебнулся от горечи, что от них исходила.
Сергей, до этого не отводивший от неё напряженного взгляда, резко развернулся к девушке спиной. Осознав, что если сейчас же не покинет этот дом, пожалеет о последствиях, мужчина схватил со спинки стула черный пиджак, со стола – ключи от машины, и быстро вышел на улицу. Только оказавшись в тесноте салона своего внедорожника, отъехав на значительное расстояние от особняка, он позволил гневному рыку сорваться с его губ. Не в силах справиться с собой, Сергей резко остановил авто на середине дороги и выскочил на улицу, надеясь, что холодный декабрьский воздух успокоит и отрезвит его нервы. Но не помогла даже сигарета, которую он подпалил дрожащими от гнева руками. Мужчина несколько раз глубоко затянулся, позволяя дыму полностью завладеть легкими, но руки все равно нещадно тряслись.
Перед его глазами вновь и вновь представлялась картинка Юльки в черном белье, сидящей на краю стола. Так давно он не видел этих мягких изгибов, не наблюдал за плавными движениями её полуобнаженных бедер, когда она двигалась. Он должен был покинуть дом, иначе, в следующий же момент, просто наплевал бы на все свои обещания и просто взял бы её на чертовом столе собственной кухни. Остановил только её взгляд, поскольку понял, что не простила бы никогда, если бы сорвался. А он бы не вынес, если бы потерял её. Только не её. Весь мир готов к черту послать, собственную жизнь заложить, лишь бы с ней все в порядке было. Лишь бы в безопасности она была.
Сергей был возбужден так, что буквально дрожал от напряжения. Едва сдерживался, чтобы не сесть в автомобиль и не рвануть назад. К ней. Попытаться объяснить все. Она же умная, должна была понять. Так надоело в неведенье её держать… Словно собственную душу на двое разрывал каждый раз, как врать ей приходилось.
От злости на самого себя, из его рта снова сорвался тот странный звук: смесь рычания и отчаянного крика, когда он развернулся и, что было сил, ударил носком дорогих итальянских туфель по колесу машины. Потом ударил ещё раз. И ещё раз. Бил и рычал до тех пор, пока не удостоверился, что пришел в себя достаточно, чтобы руки перестали трястись, словно у наркомана.
Действуя рефлекторно, мужчина вытянул из кармана рубашки мобильный телефон и нашел в списке контактов хорошо знакомый номер. Лера ответила после третьего гудка.
– Метеля? – её сонный неуверенный голос донесся до него сквозь динамики. – Что случилось?
– Я приеду через десять минут, – заявил Сергей и, не ожидая её ответа, отключился.
Обессиленный от эмоций, мужчина поднял голову, всматриваясь в звездное небо зимней ночи. Отыскал глазами самую яркую и мысленно произнес про себя данное звезде обещание – детская привычка, которую он не мог выкорчевать из своего яства.
– Я не знаю, что мне делать, – прошептал он в небо, следя взглядом за звездой так, словно ждал от неё ответа. – Она не понимает, по какому тонкому краю мы оба ходим.
Простояв неподвижно несколько минут, но так и не получив от неба ответа, мужчина молча сел в свой автомобиль и продолжил путь по направлению в город. К той, у которой собирался потребовать то, что не посмел взять у собственной жены.
Юля уже несколько часов молчаливо сидела на подокойнике в темноте своей комнаты, глядя на заснеженную подъездную дорожку к их дому. Она бы не призналась никому, что ждала его возвращения. Понимала, что перегнула палку, но иначе не смогла. Испугалась. И понимала же, куда он поехал, но все равно ждала его возвращения, ненавидя саму себя за эту слабость.
Неудивительно, что она вздрогнула, когда в тишине пустого особняка раздался сигнал её мобильного. Обычно она получала довольно мало звонков и никто обычно не звонил ей ночью. Она уже было подумала, что это Олег и не стоит отвечать, как она узнала входящий номер, который не был сохранен в памяти её телефона.
– Что случилось? – взволнованно поинтересовалась она вместо приветствия. – Ты почему звонишь среди ночи?
В трубке раздался шорох, словно собеседник спешил и ему неудобно было удерживать телефон.
– Нужна твоя помощь, – проговорил хорошо знакомый мужской голос.
