Текст книги "Скажи мне «люблю»"

Автор книги: Юджиния Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Нередко девушка ощущала себя виноватой перед Фабианом – за то, что он ей не нравится. Наверное, она была единственной женщиной в Мемфисе, не очарованной Фонтено, и тот никогда не упускал возможности пофлиртовать со слабым полом – даже в ее присутствии. Мелиссу повергало в отчаяние то, что она ни капельки не ревновала своего жениха к его многочисленным пассиям и даже втайне мечтала о том, чтобы он решил повести под венец какую-то другую мемфисскую красотку.

Без сомнения, он был достойным представителем сильного пола: высокий, широкоплечий и мускулистый, с густыми, вьющимися темно-каштановыми волосами, глубоко посаженными карими глазами и чертами лица, будто скопированными с какой-то античной скульптуры, изображающей совершенного мужчину. Мелисса знала, что большинство женщин впали бы в экстаз от возможности разделить с Фабианом брачное ложе…

Сердце же самой Мелиссы сжимал страх – ее ужасала та самая безудержная напористость, которая заставляла прочих женщин терять голову от Фабиана. Те несколько поцелуев, которыми Фабиан одарил девушку, стали для нее настоящим бедствием: он был дерзким, требовательным, не обращал никакого внимания на ее девичью застенчивость, и каждый раз это доводило ее почти до истерики. Если она так реагировала на простой поцелуй Фабиана, то брачная ночь наверняка будет тяжким испытанием для нее и ужасным разочарованием для него.

Фабиан с напряженной улыбкой на лице повернулся к ней:

– Я так понимаю, вы уже подготовились к завтрашнему дню?

Девушка сжала кончик шали.

– Да, Фабиан.

Его пристальный дерзкий взгляд пронзал ее насквозь.

– Вы уверены, что хотите пройти через все это?

Мелисса застыла, ощущая, как на ее лице выступила испарина.

– А что, у меня есть выбор? В конце концов, контракт был подписан сразу после моего рождения.

– Да, действительно, – протянул Фабиан. – Мы не должны пренебрегать нашим долгом, ведь так?

Мелисса прикусила губу:

– Фабиан, что вы хотите мне сказать? Мне кажется, сегодня вы чересчур напряжены.

– Я? – Ее жених с агрессивным видом скрестил руки на груди. – Скажите, крошка моя, неужели вас ни капельки не интересует наше свадебное путешествие?

Девушка опустила глаза и пробормотала:

– Я уверена, что мне понравится любое место, в которое вы решите меня отвезти…

Лицо Фабиана потемнело от гнева:

– Ой-ой-ой! Как хорошо вам удается сдерживать радость от мысли, что вы выходите за меня замуж.

Мелисса посмотрела в сторону:

– Извините меня, Фабиан. Я не хотела, чтобы вы почувствовали себя… нежеланным.

Такое ее неловкое извинение лишь подлило масла в огонь, и он напустился на нее:

– Вы не хотели, чтобы я почувствовал себя нежеланным?! А как я могу чувствовать себя иначе? Да вас трясет от ужаса и отвращения, когда я приближаюсь к вам! Вы сжимаетесь от страха всякий раз, когда я целую вас! Милая моя, как я могу не чувствовать себя непрошеным гостем, если вы хотите выйти за меня замуж так же сильно, как преступник жаждет попасть на виселицу!

От этих жестоких слов к горлу Мелиссы подступили слезы.

– Фабиан, я… я прошу прощения, если показалась вам неприветливой. Но почему же вы браните меня даже сегодня, в вечер перед нашей свадьбой?

– Почему я браню вас? – Фабиан сорвался на крик. – Черт побери, но где же ваше справедливое возмущение? Вы какой-то студень, абсолютно неспособный постоять за себя! Клянусь, я никогда еще не встречал такого бесхребетного существа! Думаю, если бы я опрокинул вам на голову чайник с кипятком, вы лишь извинились бы за то, что стояли у меня на пути!

Мелисса в отчаянии посмотрела на жениха:

– Что вам от меня нужно? Вы же видите, я, как ни стараюсь, не могу дать вам того, чего вы от меня хотите.

Фабиан сжал кулаки и, подавив в себе острое желание высказать правду, проговорил:

– Жребий брошен, и пытаться изменить свою судьбу нам уже поздно.

– Именно так, – с грустным видом кивнула Мелисса.

– Тогда завтра утром мы обвенчаемся, – угрюмо продолжал Фабиан, – а уже вечером поедем наслаждаться нашим медовым месяцем.

Мелисса проглотила комок в горле, ее любопытство наконец перевесило страх:

– И куда же вы меня повезете?

На лице ее жениха засветилась мстительная улыбка:

– Милая моя, я возьму вас на сафари в Африку!

– На сафари? В Африку? – испуганно переспросила Мелисса.

– Именно так. Мы поплывем на Золотой Берег и будем охотиться на слонов, а помогать нам в этом будут дружественные нигерийские дикари.

– Фабиан, я уверена, что вы шутите.

– Вовсе нет. Дорогая, неужели вы сомневаетесь, что вам понравится пробираться через тамошние дебри бок о бок со мной?

– Дело не в этом! – запротестовала Мелисса. – Да, я нахожу ваш выбор места для свадебного путешествия… мягко говоря, довольно необычным, но тем не менее я подчинюсь вашему желанию… Вот только…

– Только что? Скажите же мне, моя дорогая! – насмешливо произнес Фабиан.

Глаза девушки жгли слезы:

– Как вы могли даже подумать о том, чтобы стрелять в этих больших добродушных животных?

Фабиан вполголоса выругался.

– Так, значит, я оскорбил ваши нежные чувства? Я давно понял, что женюсь на безвольном существе, но теперь мне также ясно, что вы чрезвычайно трусливы и неприспособлены к жизни – как тепличный цветок.

Эти слова заставили Мелиссу вскочить с места, от обиды и унижения ее била дрожь.

– Да как вы смеете говорить мне подобные вещи!

– Я говорю это, потому что это правда! – отрывисто бросил девушке ее жених. – Итак, вопрос стоит таким образом: поедете ли вы со мной в Африку как добропорядочная жена или нам все-таки следует отменить эту пародию на брак?

Нижняя губка Мелиссы задрожала.

– Фабиан, но это же слоны! Как вы можете стрелять в них?

– Очень просто, дорогуша, – был ответ. – Из слонобоя.

– Но… они заслуживают того, чтобы их застрелили, не больше, чем, к примеру, я!

Услышав эти слова, Фабиан приподнял бровь:

– Не искушайте меня.

– Ну что ж, чудесно, Фабиан Фонтено, – сквозь душившие ее рыдания проговорила Мелисса. – Я поеду с вами в Африку, но не ждите, что я буду, подобно вам, совершать все эти гнусности!

С этими словами она скрылась в доме.

– Черт возьми! – выругался Фабиан.

Вообще-то у него не было намерения тащить Мелиссу в Африку, но какая-то извращенная часть его натуры постоянно заставляла его провоцировать девушку на разрыв их помолвки. Ну почему она во всем ему уступает? Почему никогда по-настоящему не противостоит ему? Почему не пошлет его к дьяволу, ведь он иногда вполне этого заслуживает? Он ненавидел себя за то, что это нежное создание всегда пробуждало в нем самые худшие порывы. Его снедала мысль о том, что их брак будет настоящим бедствием. Однако какие бы непростительные поступки он ни совершал, Мелисса не допускала даже мысли о том, чтобы расторгнуть их обручение. А он, несмотря ни на что, также не хотел стать негодяем, который разорвет брачный контракт, заключенный между их семьями.

Фабиан подумал о своих родителях, и его сердце охватила скорбь. Его отец и мать умерли два года назад, во время эпидемии желтой лихорадки. Теперь он жил в фамильном особняке вместе со своими на глазах дряхлеющими дедом и бабкой. Твердой в них осталась лишь одна вещь – приверженность традициям старого времени, и Фабиан знал, что если он расторгнет помолвку, это разобьет их сердца, не говоря уже о позоре, который ляжет на их семью, на память его родителей, когда-то заключивших этот брачный контракт.

Таким образом, он был связан – связан соображениями чести и чувством вины. Можно было спровоцировать Мелиссу на расторжение договоренности, но сам он не мог подвергнуть ее такому унижению, как разрыв помолвки по его инициативе.

Фабиан закурил сигару. В глубине его души, словно огонек посреди необъятной ночи, горела злоба: каждый раз, когда он касался Мелиссы, она вся сжималась. Это была робкая, сдержанная девушка, за которой следовало долго ухаживать, которую надо было добиваться и соблазнять, а он был мужчиной необузданного нрава, привыкшим брать то, что ему хочется. Фабиан знал, что ему ни за что не хватит терпения на то, чтобы приручить пугливую девственницу.

Без сомнения, их брак был обречен, и с этим ничего нельзя было поделать.

Поздно вечером, когда весь дом уже погрузился в темноту, Мелисса осторожно спустилась по лестнице. На ней был дорожный плащ, а в руках она держала саквояж. На решение бежать ее подтолкнули паника и отчаяние, она не имела ни малейшего представления о том, куда она направится, но ужас перед браком с Фабианом на мгновение перевесил в ней все прочие соображения.

Девушка остановилась рядом со стойкой перил – ей вновь показалось, что камень будто бы подмигнул ей. Она вспомнила, какой торжественностью был переполнен сегодня ее отец, как гордились ее родители тем, что на следующий день она должна была выйти замуж за Фабиана. Ее сердце буквально раздирали на кусочки противоречивые чувства…

И вдруг Мелисса осознала, что она не сможет разочаровать родителей, не сможет сбежать от своих неприятностей. Фабиан прав: от судьбы нет спасения. Ощущая бегущие по щекам слезы, она остановила взгляд на набалдашнике балясины и хрипло прошептала:

– Как я хочу очутиться где-нибудь в другом месте!

Постояв еще мгновение, она поднялась по лестнице, вернулась в свою комнату и упала на кровать, на которой и пролежала всю ночь, отчаянно рыдая и вознося небу тщетные молитвы.

3

Сто сорок лет спустя Джефф Долтон и Мисси Монро стояли возле той же самой стойки перил и целовались. Они только что вернулись из ресторана, где провели весь вечер. На Мисси было черное вечернее платье и туфли на шпильке, Джефф же был одет в темно-синюю «двойку» и белую сорочку с галстуком.

Мисси старалась вложить в поцелуй всю себя – откровенно прижималась к Джеффу всем телом, а ее губы жадно припали к его рту. Но ее жених реагировал на это весьма сдержанно: его губы оставались плотно сжатыми, а руки неподвижно лежали у нее на плечах.

В конце концов Мисси в раздражении отодвинулась:

– Джефф, да что с тобой сегодня? Такое впечатление, что я целую ледяную глыбу, а не живого мужчину!

Джефф хихикнул, при этом на его щеках возникли очаровательные ямочки.

– Дорогая, я просто пытаюсь сдержаться, ведь завтрашняя ночь должна стать для нас особенной!

Мисси разочарованно вздохнула, взяла жениха за руку и предложила:

– Давай опрокинем по рюмочке.

– Как скажешь, дорогая.

Они прошли в чудесную старомодную гостиную, Мисси налила им обоим по рюмке бренди, и они с выпивкой в руках уселись на палисандровое канапе, стоящее рядом с камином. Джефф снял пиджак и ослабил узел галстука. Несколько секунд прошло в тишине – они молча отхлебывали бренди и вслушивались в атмосферу элегантной гостиной.

Девушка искоса смотрела на Джеффа, думая о том, насколько он красив – густые светлые волосы, синие глаза, словно точеные черты лица… Он был высокого роста, и у него было худощавое, мускулистое тело, которое великолепно смотрелось в плавках. Мисси часто приходило в голову, что у них будут очень красивые дети. Хотя она посвятила всю себя работе, втайне, жалея о том, что является единственным ребенком в семье, мечтала завести нескольких детей. Разумеется, она не собиралась отказываться от карьеры, но была убеждена, что работа не будет мешать ее семейной жизни…

Если, конечно, отцом ее детей станет именно Джефф… При этой мысли она нахмурилась и чуть было не расплескала бренди. В глубине души ее тревожило то, что они с Джеффом собираются пожениться, так и не переспав. Возможно, этот брак и будет выгоден для них обоих, но…

А что, если ее избранник ни на что не годен?

Джефф поставил рюмку на кофейный столик и подарил невесте усталую улыбку:

– Мисси, думаю, мне пора. Завтра нам предстоит нелегкий денек.

Девушка дотронулась до его руки:

– Джефф, а тебе действительно нужен этот брак?

Казалось, он ошеломлен этим вопросом.

– Ну разумеется, а почему ты спрашиваешь?

– Иногда я в этом серьезно сомневаюсь, – тихо проговорила Мисси.

– Мисси, ты же знаешь, как я предан тебе, – последовал галантный ответ.

Но и это не убедило девушку. Она провела пальцем по его груди и чувственно произнесла:

– Тогда как насчет еще одного поцелуя на ночь?

Джефф умиротворяюще улыбнулся:

– Разумеется, дорогая.

После этого он взял у Мисси рюмку, поставил ее на столик, обнял девушку и нежно прижал свои губы к ее губам. Но его невесте уже мало было этих целомудренных поцелуев: ее пальцы решительно забегали по пуговицам его рубашки, а язык ворвался ему в рот и начал двигаться там взад-вперед, бесстыдно приглашая к решительным действиям.

Мисси услышала, как застонал Джефф, и почувствовала, как напряглись его руки. На короткий возбуждающий миг ей показалось, что она все-таки добилась своего, и она, подстегиваемая его хриплым дыханием и тем, как прижалось к ней его тело, запустила руку под полурасстегнутую рубашку и провела кончиками пальцев по мускулистой груди. Она чуть было не издала довольный смех, когда его язык с неожиданной страстью ворвался ей в рот. Ее игривая рука продолжила свой путь вниз, пересекла линию талии, и там ее пальцы наткнулись на кое-что восхитительно твердое…

От радости и предвкушения безумства Мисси резко выдохнула. Без сомнения, Джефф годился для постельных забав!

Но потом, когда ее пальцы уже нащупывали пряжку ремня, Джефф внезапно отстранился, встал и отошел к окну. Стоя к ней спиной, он застегнул сорочку и затянул галстук, после чего хрипло проговорил:

– Мисси, нам не следует этого делать. Твои родители…

– Крепко спят наверху, – нетерпеливо закончила за него девушка. – А что касается тебя, Джефф Долтон, то либо ты носишь с собой полицейскую дубинку, либо скрываешь от меня один свадебный подарок, который я намерена увидеть уже сегодняшней ночью.

И тут Джеффа внезапно охватил приступ ярости. Он повернулся к Мисси и резко проговорил:

– Мисси, я не считаю твои неуклюжие попытки сострить хоть немного забавными!

Девушка вскочила на ноги:

– Тогда почему же ты на мне женишься?

На мгновение Джеффа охватило искушение высказать правду, но потом он засунул руки в карманы и отстраненным тоном произнес:

– Я женюсь на тебе, потому что этого хочешь ты, а также наши родные.

– А ты сам? – резко спросила Мисси. – Ты хочешь этого брака?

Джефф вздохнул:

– Разве я сделал бы тебе предложение, если бы это было не так?

– Кто знает? – Девушка обвела своего жениха критическим взглядом. – Джефф, ты девственник?

Его лицо потемнело.

– Разумеется, нет!

– Ты знаешь, я тоже, – ничуть не стесняясь, заявила Мисси.

Джефф издал сухой смешок:

– Я прекрасно осведомлен об этом обстоятельстве.

– Тогда что же мешает нам заняться любовью? – настаивала на своем Мисси.

– Ты боишься, что получишь меньше, чем ожидаешь? – угрюмо поинтересовался Джефф.

– А что, если так? – вызывающе ответила девушка. – Пока у меня нет уверенности, что ты сможешь исполнять свои супружеские обязанности.

– Черт тебя побери, Мисси!

До сих пор Мисси была уверена, что хорошо знает Джеффа Долтона, но сейчас ей показалось, что к ней с белым от гнева лицом приближается какой-то незнакомец. Джефф во мгновение ока пересек комнату, заключил ее в свои объятия и с удивившей Мисси страстью впился губами в ее рот.

Через мгновение он отстранился, постоял, моргая и играя желваками, и мрачно заверил Мисси:

– Не беспокойся, я вполне способен выполнять свой долг.

Застыв от изумления, девушка наблюдала, как Джефф Долтон быстрым шагом выходит из комнаты. Она и не догадывалась, что он способен на такое бурное проявление эмоций!

– Бог ты мой, да откуда же это в нем взялось? – шепотом проговорила она.

Когда Джефф отъезжал от дома семьи Монро, его состояние можно было назвать как угодно, но только не гордостью за свои действия. По своей природе он был сдержанным, спокойным человеком, но сегодня его невесте удалось-таки пробудить в нем темные страсти, и он сильно об этом сожалел.

Вспомнив ее безжалостные вопросы: «Почему ты женишься на мне?», «Ты девственник?», Джефф уныло усмехнулся. Наверное, его можно было назвать девственником – правда, с некоторой натяжкой. Интересно, высмеяла бы его Мисси, если бы узнала правду? Если бы ей стало известно, что за всю свою жизнь он занимался любовью лишь с одной женщиной? Если бы она выяснила, что он женится на ней, потому что этого хотят другие люди, но не он сам?

Ведь как ни пытался он играть роль влюбленного, внимательного жениха, он знал, что их будущий союз никак нельзя будет назвать браком по любви – это была всего лишь сделка, заключенная в здравом уме и трезвой памяти коммерческая операция. Всю жизнь Джеффа его родители, основатели фирмы «Долтон Стил Тьюбинг» и владельцы трубопрокатного завода, мечтали слиться с «Монро Бол Беринге». Некоторое время ему удавалось сопротивляться их желанию, но пару лет назад, когда здоровье отца резко ухудшилось, он все-таки сдался. Завтра его овдовевшая мать увидит, что их с отцом мечта сбылась, а сам он свяжет себя браком без любви. Он всего лишь исполнит свой сыновний долг.

Честно ли он ведет себя по отношению к Мисси? Джефф горько засмеялся. О да, он в высшей степени честен! Мисси также нужно было слияние – казалось, ее беспокоило лишь то, может ли он быть отцом детей, которые нужны были ей, чтобы продолжить династию.

В этом смысле он также исполнит свой долг, хотя этот брак никогда не затронет его сердца.

Кому же принадлежит его сердце? Джефф ощутил, как от этого жизненно важного вопроса в его груди поднялась буря эмоций.

Джеффу Долтону было двадцать шесть лет, он окончил Гарвардскую школу бизнеса, получив степень магистра бизнес-администрации. В настоящее время он весьма успешно работал генеральным менеджером фирмы, принадлежащей его семье. Миру он выставлял напоказ бодрый и симпатичный фасад своей личности.

Но внутри этот человек был живым трупом – он умер шесть лет назад, четвертого июля, умер вместе с женщиной, которую любил.

Эбби было лишь восемнадцать, это была исполненная жизненной энергии, доверчивая и смешливая девушка. Джефф полюбил ее еще в школе и ни с кем, кроме нее, никогда не встречался – ни в старших классах школы, ни в колледже. Он даже как-то написал для Эбби поэму, которую прочитал ей в беседке за загородным домом его семьи.

Лето перед последним курсом в колледже Долтон проводил дома, и любовь захватила их бурлящим водоворотом страсти. Джефф отчаянно пытался противостоять ей – ему хотелось, чтобы до брачной ночи они оба оставались девственниками.

Второго июля Эбби все же соблазнила его, и на заднем сиденье его автомобиля два часа бушевала буря безудержной страсти. Джефф и не подозревал, что такой экстаз возможен, он даже начал умолять девушку на следующий же день выйти за него замуж. Но Эбби отказалась, сказав ему, что сначала он должен завершить образование. Кроме того, она потребовала не встречаться с недельку – чтобы они могли остыть и разобраться в своих чувствах.

Тем не менее Джефф выдержал без Эбби лишь два дня: четвертого июля он позвонил ей и попросил встретиться, чтобы обсудить кое-какие вопросы. У девушки были свои планы на тот день: она должна была красить дома бедняков в рамках благотворительной акции, устроенной местной церковью. Но Джефф был так настойчив, что в конце концов она пообещала прийти вечером на их любимое место в парке Одубон.

Но увидеться им больше было не суждено. Когда Эбби подъезжала к парку, ее машина лоб в лоб столкнулась с автомобилем, за рулем которого был пьяный водитель. Смерть девушки была мгновенной.

Мир Джеффа рассыпался на мелкие кусочки и пребывал в таком состоянии до сих пор. Если бы кто-нибудь прочитал те мрачные, безнадежные стихи, которые он писал последние годы, то его, наверное, немедленно отправили бы в сумасшедший дом.

Эбби была единственной женщиной, которую он когда-либо любил, единственной, с кем занимался любовью.

А теперь он собирался вступить в брак, который никогда не затронет его чувств.

Сердце Джеффа лежало на кладбище «Мемориел Парк», в могиле ангела, которому так и не исполнилось девятнадцати.

4

Когда на следующее утро Мисси присела за туалетный столик, ее охватило смутное беспокойство. Чтобы ее внешний вид соответствовал старомодному платью, в котором она собиралась выйти замуж, она завила волосы в колечки, надела белье в стиле XIX века и нанесла на лицо легкий естественный макияж. Но когда она посмотрела на отражение в зеркале, то увидела не цветущую счастливую невесту, а встревоженную молодую женщину с поджатыми губами и мелкими морщинками вокруг рта и глаз.

Сегодня был день ее свадьбы, но настроение у Мисси было далеко не праздничным. Она все еще не отошла от недоумения, вызванного поведением Джеффа предыдущим вечером, и все время думала, почему он все же женится на ней. Девушка давно подозревала, что жених ее не любит, а в глубине души знала, что и сама не испытывает к нему особенно нежных чувств.

Так почему же она все-таки собирается выйти за него?

«Потому что Джефф красив и очарователен. Потому что он ведет себя по отношению ко мне как настоящий джентльмен. Потому что с ним я всегда буду делать то, что захочу», – мысленно ответила себе Мисси.

В голову ей пришло не меньше десятка веских причин, по которым выйти замуж за Джеффа все же стоило. Этот брак был выгодной, разумной и логически обоснованной коммерческой сделкой. Любовь имела намного меньшее значение, чем достижение ее целей…

Тогда, наверное, следует отбросить это ощущение смутного неудовлетворения?

Мисси сказала себе, что иметь все на свете невозможно. В конце концов, зажечь в ней пламя страсти удавалось только нескольким мужчинам, но все они были самовлюбленными самцами, которые на самом деле хотели лишь вертеть ею, как куклой.

Джефф же был олицетворением надежности, стабильности и респектабельности. А ведь в реальной жизни имеет значение лишь это, не так ли?

– Доброе утро, милая, – ворвался в ее беспокойные мысли приятный женский голос.

Мисси оглянулась и увидела маму, входящую в комнату с подносом в руках.

– Доброе утро.

– Как дела, дорогая? – поинтересовалась Шарлотта Монро, пересекая комнату. Она уже облачилась в то самое платье из бледно-лилового шелка, в котором, как знала Мисси, собиралась быть на свадебной церемонии.

Увидев на подносе, который мать поставила на столик, кофе, несколько блинчиков, бекон и большой стакан апельсинового сока, Мисси тихо застонала – для нее одной еды было слишком много.

– Со мной все в порядке, мама, но если я хочу влезть в свадебное платье, мне не стоит набирать несколько килограммов.

Шарлотта рассмеялась:

– Дорогая, ты у нас чересчур худая. Так как, ты готова к самому важному дню в твоей жизни? Не передумаешь в последнюю минуту? – Она поправила локон на лбу Мисси. – У тебя какой-то озабоченный вид.

Девушка подавила в себе желание резко ответить матери, которая всю жизнь окружала ее навязчивой опекой. Вместо этого она взяла в руку чашку, сделала глоток кофе, поморщилась и проговорила:

– Ты же знаешь, что я не отношусь к числу слабонервных истеричек.

– А к отъезду на острова ты подготовилась?

– Да, мама.

– Уколы сделала?

– Какие уколы? – округлила глаза Мисси.

– То есть ты хочешь сказать, что не была у врача и не делала прививки? А что, если ты подхватишь там малярию или еще какую-нибудь гадость?

– Ма, но мы же едем в круиз по Виргинским островам, а не на сафари на остров Борнео!

Эти слова не очень успокоили Шарлотту. Она провела указательным пальцем по щеке:

– Даже не знаю, что сказать, дорогая… Наверное, тебе все же стоит сделать пару прививок.

Мисси поставила на столик чашку и хмуро посмотрела на мать:

– Может быть, мы поговорим об этом после, а сейчас ты поможешь мне надеть свадебное платье? С минуты на минуту придет фотограф, ведь мы же договорились, помнишь?

– Помню, но… – Шарлотта прикусила нижнюю губу, – я просто проверяю, не забыли ли мы чего-нибудь.

– Мама, поверь, мы ничего не забыли, – поднимаясь из-за столика, сказала Мисси. – В конце концов, во всем Мемфисе только у нас в каждой комнате стоит противопожарная сигнализация, а также набор сывороток от укуса ядовитых змей и огнетушитель.

Это замечание вызвало у Шарлотты Монро улыбку. Она подошла к шкафу, достала оттуда свадебное платье и подошла к высокому зеркалу, возле которого стояла Мисси. После того как Шарлотта помогла дочери надеть это настоящее произведение искусства из атласа, кружев и бисера, она не могла сдержать восторга:

– О дорогая, ты выглядишь очаровательно! Надо сказать, что швея скопировала платье Мелиссы Монтгомери просто замечательно!

– Я тоже так считаю, – ответила Мисси, взглянув на дагеротип Мелиссы, стоявший в рамочке на комоде. По ее телу пробежала дрожь – эта женщина могла бы быть ее близнецом, и единственным различием между ними было грустное, какое-то затравленное выражение глаз Мелиссы. Вновь переведя взгляд на зеркало, Мисси с восхищением отметила безукоризненный стиль платья – высокий ворот, плотно облегающий грудь лиф, узкую талию и длинные пышные юбки. Получалось нечто настолько женственное и старомодное, что у Мисси возникло чувство, будто она действительно попала в другое время. И впрямь, она была так похожа на изображение Мелиссы, что более суеверный человек решил бы, что девушка только что материализовалась из выцветшей фотографии. Эта мысль на мгновение вызвала на губах Мисси гордую улыбку.

Интересно, почему у Мелиссы такой грустный вид?

В дверь постучали, и мать с дочерью одновременно воскликнули:

– Войдите!

В комнату зашел Говард Монро, на нем был элегантный черный костюм. Светясь от гордости и удовольствия, он подошел к жене и дочери и по очереди коснулся губами их щек.

– Бог ты мой, я в жизни своей не видел такой красивой невесты! – сказал он.

– Спасибо, папа, – ответила Мисси. – Знаешь, ты тоже очень хорошо выглядишь.

– Ну что ж, – проговорил Говард, – фотограф прибыл, да и некоторые гости уже пришли.

– Чудесно! – почти пропела Шарлотта, но потом вдруг встревоженно сжала руки. – Говард, как ты думаешь, мы ничего не забыли?

– Шарлотта, хватит переживать, все идет отлично, – уверил ее муж. – Мистер Кристофер устанавливает свое оборудование на веранде, которая выходит на задний двор.

– Прекрасно, – с застывшей улыбкой на лице проговорила Мисси.

Через минуту она уже стояла перед фотографом на прохладной веранде, залитой теплым солнцем самого конца февраля. Из сада доносились нежные ароматы, а в ветвях цветущих деревьев наперебой пели птицы.

Но улыбка на лице Мисси была напряжённой и неестественной, и она осталась такой, когда фотограф нажал на кнопку.

Мелисса Монтгомери в ночной сорочке и халате сидела у туалетного столика. В зеркале она увидела свое отражение – мелкие кудряшки вокруг головы и красные глаза. Фабиан был прав – она хотела выйти за него замуж так же, как преступник хочет попасть на виселицу. Мелисса перевела взгляд на подвенечное платье, висевшее на двери, и подумала о том, хватит ли ей смелости надеть его.

Как свидетельствовало припухшее лицо девушки, ночью она почти не спала – только рыдала в подушку. Ей все еще не верилось, что Фабиан собирается отвезти ее в свадебное путешествие в Африку на охоту на слонов. Мелисса ни разу в жизни не дотрагивалась до ружья и не собиралась делать этого в будущем. Но, судя по всему, ей предстоит гореть в аду за участие в замыслах Фабиана. В те короткие минуты минувшей ночи, когда сон все же брал над ней верх, ей снились бедные большие животные, которые несутся по африканской равнине, убегая от вооруженного Фабиана. Почему-то слонов ей было жаль даже больше, чем себя. По крайней мере, Фабиан не застрелит ее…

Или все же застрелит? Девушка вспомнила его мрачные высказывания и почувствовала, как сердце ее стиснул ужас.

– Доброе утро, дорогая! – раздался в ее ушах бодрый женский голос.

Мелисса вздрогнула, резко повернулась на стуле и увидела, как в комнату вплывает ее мать. Лавиния уже оделась к свадьбе – на ней было элегантное платье из розовато-лилового шелка.

– Доброе утро, мама, – выдавила из себя Мелисса.

Лавиния разглядела припухшее лицо дочери и нахмурилась:

– В чем дело, милая? У тебя такой вид, будто ты собираешься присутствовать на собственных похоронах, а не на свадьбе.

После этих слов Мелисса уже не смогла сдерживаться – ее верхняя губка задрожала, и через секунду из глаз хлынули слезы.

– Бог ты мой! – воскликнула Лавиния, подавая дочери вышитый носовой платочек. – Я понимаю, перед свадьбой все волнуются, но ты воспринимаешь все чересчур серьезно!

– Прости меня, мама, – выдохнула Мелисса.

Лавиния похлопала девушку по плечу:

– Тебя волнует то, что произойдет сегодня ночью?

– Да… Нет… О, я сама не знаю! – зарыдала Мелисса.

– Советую тебе перед тем, как удалиться в спальню, выпить двойную порцию бренди, – доверительно проговорила Лавиния.

Когда Мелисса изумленно посмотрела на мать, та продолжила: – Я понимаю, что ты даже не знаешь вкуса спиртных напитков, но в такой ситуации принять немного алкоголя будет очень даже к месту…

– О Боже!

– Не переживай, Фабиан хорошо знает, что надо делать.

– Именно этого я и боюсь, – всхлипнула Мелисса.

Возможно, Лавиния даже не расслышала этих слов – как бы гам ни было, внимания на них она не обратила.

– Повезло тебе, девочка! – воскликнула она, после чего подошла к умывальнику и погрузила платок в тазик с водой. Отжав иоду, Лавиния вернулась к столику, за которым сидела дочь, и протерла ей лицо.

– Выше голову, Мелисса! Выше голову! Скоро придет человек, который делает дагеротипы. Да и гости вот-вот начнут прибывать, ведь служба в церкви уже заканчивается.

– Жаль, что мы не сходили в церковь сегодня утром! – проговорила Мелисса.

Лавиния удивленно приподняла бровь:

– В день свадьбы? А если бы ты встретилась там с женихом? Я знаю, тебе не нравится, что мы назначили церемонию на воскресенье, но это единственный день, когда все люди в городе. Кроме того, завтра преподобный Слоун уезжает…

– Я понимаю, мама.

– Вот и отлично. Я сейчас позову Дульси, и она поможет тебе надеть платье.

Полчаса спустя Мелисса в своем чудесном подвенечном убранстве стояла перед фотографом на веранде, выходящей на задний двор. Все вокруг было залито теплым солнцем самого конца февраля, прохладный ветер доносил из сада нежные ароматы, а в ветвях цветущих деревьев наперебой пели птицы.

Но улыбка на лице Мелиссы была напряженной и неестественной, и именно такой фотография запечатлела девушку для потомства.

Вскоре Мелисса уже стояла под руку с отцом наверху впечатляющей винтовой лестницы. На голове ее была фата, а в руках – букет.

Внизу, в огромной гостиной, ее поджидали Фабиан, священник, ее мать и несколько десятков гостей. Мелисса смотрела на Фабиана, на лице которого застыло мрачное, нетерпеливое выражение, и чувствовала, что содержимое ее желудка начинает подниматься вверх по пищеводу, подступая все ближе к горлу…