Текст книги "Скажи мне «люблю»"
Автор книги: Юджиния Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
12
– Поверить не могу, что это случилось со мной, – пробормотала Мисси.
Она сидела рядом с Фабианом Фонтено в его ландо, запряженном серой в яблоко лошадью. На ней было платье из желтого муслина, а на голове красовалась смешная шляпка с перьями, колыхавшимися при каждом сотрясении экипажа.
Фабиан управлял ландо, а Мисси сидела, вогнав ногти в край кожаного сиденья. Удерживать равновесие было не так-то просто – экипаж раскачивался, кренился, подскакивал на рессорах, и поездку никак нельзя было назвать приятной. «Сразу видно, что люди здесь ничего не знают о том, как устроена подвеска в современном автомобиле», – улыбнувшись про себя, подумала она.
Местность, по которой они ехали, была девушке совершенно незнакома. Лежневая – то есть выстланная деревом – дорога пролегала мимо бесконечных хлопковых полей. Время от времени навстречу им попадались другие экипажи, повозки с рабами или телеги, груженные какими-то припасами. В воздухе витал запах сырой земли и навоза.
Где же Мемфис? От знакомого ей города был только дом, в котором она родилась, – хотя и это был совсем другой дом, которого еще не коснулись многочисленные реконструкции, возле него не было гаража на четыре автомобиля, а в нем самом отсутствовали шесть ванных комнат и современная кухня, – окружающая же особняк местность была абсолютно неузнаваемой. Не было видно ни соседних домов, ни светофоров, ни машин, ни полиции – ничего, лишь бесконечная грязь. Если она еще и надеялась на что-то, все ее надежды растаяли – это была совсем другая эпоха.
Казалось, Фабиан был полностью поглощен поездкой: он лишь курил сигару и подгонял лошадей. Мисси ощущала соблазн втянуть в себя дым из его рта – так сильно ей хотелось курить. Теперь ее насмешила бы мысль о том, что современный человек может желать перенестись в эпоху перед Гражданской войной. Элегантные наряды, всегда казавшиеся ей такими привлекательными, были крайне неудобными, а главное, она страдала без удобств, предоставляемых современной цивилизацией. Все это просто ужасно – она застряла в эпохе, в которую женщины, можно сказать, были рабынями таких чудовищ, как Фабиан Фонтено.
Мисси мысленно распекала себя за слабость, проявленную в гостиной. Как она могла позволить этому грубияну поцеловать ее? По правде говоря, она ненавидела этого мужчину, намеревавшегося взять ее в жены. Но при этом ее так тянуло к нему!
Подавив вздох огорчения, девушка принялась рассматривать Фабиана, его упрямую челюсть и красивые тонкие губы, прямой нос и глубоко посаженные глаза. У него были широкие плечи, а ноги – длинные и мускулистые. В голове Мисси возникла непрошеная картина – эти длинные сильные ноги раздвигают ее бедра, и он врывается в нее, стонущую от изысканного наслаждения…
Мисси заставила свои мысли покинуть эту небезопасную зону. Ну почему Фабиан так неотразимо красив? И он так умело целуется! Мисси вынуждена была признать, что другим мужчинам никогда не удавалось вызвать в ней подобную страсть, в частности холодные прикосновения губ Джеффа и рядом не стояли со жгучими поцелуями этого дикаря.
Воспоминание о Джеффе и о мире, который остался неведомо где, вызвало в душе Мисси волну грусти. Скучают ли по ней Джефф и родители? Более того, продолжается ли жизнь в оставленном ею мире? Это было неизвестно, но, если ее предположение было правильным и они с Мелиссой поменялись местами, люди из ее прошлой жизни вполне могли принять Мелиссу за нее – так же, как ее приняли за Мелиссу. Какая невероятная путаница! Безусловно, между ней и ее дальней родственницей существовало немало различий, на некоторые из которых уже обратили внимание ее новые родители и Фабиан. Однако и она, и Мелисса свалились с лестницы и сильно ударились головой, и это вполне можно считать причиной их необычного состояния. Что же касается внешности, нетрудно было понять, почему все принимают ее за Мелиссу и наоборот. Там, в конце XX века, она часто разглядывала дагеротип Мелиссы и каждый раз приходила к выводу, что физическое сходство между ними является невероятным.
Выходит, они с Мелиссой поменялись местами? Но в таком случае, как это произошло? Имеет ли отношение «волшебный» малахитовый шар ко всей этой истории? И может ли быть такое, что они с Мелиссой «одновременно» живут жизнью друг друга? Эта мысль заставила ее дыхание замереть.
– Дорогая моя, ты выглядишь немного взволнованной, – ворвался в ее раздумья удивленный мужской голос. – Вспоминаешь то, что было между нами?
Мисси непонимающе уставилась на Фабиана, который, в свою очередь, смотрел на нее с коварной ухмылкой.
– Помечтай! – резко ответила девушка.
– Да ладно тебе, ты должна питать ко мне какие-то чувства, – поддразнил он ее.
– Я даже скажу, какие именно. Я тебя ненавижу!
Фабиан хмыкнул:
– Если ты не переживала вновь моменты нашего общего блаженства, то что, скажи мне, вызвало на твоем лице такое мечтательное выражение?
– Не твое дело!
– О, мы сегодня обидчивы! – Ухмыльнувшись, он вновь переключил свое внимание на лошадь. – Честное слово, мне непонятно, что заставило тебя так сильно измениться – или эта шишка у тебя на лбу, или что-то еще. Но такой ты мне нравишься, клянусь.
– Что ж, пижон, советую тебе не привязываться ко мне. Тебе недолго осталось меня видеть.
Фабиан снова повернулся к ней лицом:
– Что ты хочешь этим сказать?
Мисси выругала себя за то, что сболтнула лишнее, но, высказав вслух мысль о том, что ей хочется как можно быстрее убраться из этой закоснелой эпохи, в которой она очутилась, она почувствовала некоторое облегчение. Особенно ей хотелось избавиться от этих новых, запутанных чувств к Фабиану. Девушка привыкла к тому, что она сама принимает решения касательно своей жизни, а Фабиан Фонтено каким-то образом умел вырывать бразды правления из ее рук, и это сильно пугало ее.
– Ну так что, Мисси? – настаивал он. – Что именно ты собираешься делать?
Девушка пожала плечами и принялась разглаживать свою юбку.
– Скажем так, я не планирую выходить за тебя замуж, – наконец произнесла она.
Выражение лица Фабиана внезапно стало чрезвычайно серьезным.
– Но тогда мне придется заставить тебя передумать, не так ли?
Мягкость его голоса резко контрастировала со смертельной злобой, которую источали его слова.
– Не в этом столетии, – бросила Мисси и неожиданно для себя самой бурно расхохоталась.
Фабиан еще сильнее нахмурил брови. Прошло несколько секунд, а Мисси все еще хохотала с таким видом, будто ничего не могла с собой поделать – настолько восхитила ее собственная шутка. Однако мужчине смысл этой шутки был непонятен. Он снова задумался о резких изменениях, происшедших в его невесте, – он готов был поклясться, что сидит бок о бок с совсем другим человеком.
Но это было невозможно. Внешне Мисси выглядела абсолютно так же, как и та молодая леди, с которой он был обручен, – за исключением того, что падение слегка состарило ее. Однако ее характер изменился просто невероятно! Теперь он даже близко не напоминал характер той мягкой, покладистой Мелиссы, которую знал Фабиан. Неужели падение стало причиной столь радикальных изменений в ее личности? Или же она действительно стала другим человеком?
Фабиан покачал головой: даже дураку понятно, что Мелисса не могла стать кем-то другим. Эта мысль потянула за собой другую – мужчина вынужден был признаться самому себе, что он не хочет, чтобы его прежняя невеста вернулась, ему хотелось, чтобы рядом с ним была эта новая, невероятная Мисси.
Он в который раз принялся разглядывать ее, такую прекрасную, так горделиво восседающую рядом с ним. Разве можно везти эту девушку в Африку? Ну уж нет, он возьмет ее в Париж, будет кормить икрой и поить шампанским – и происходить это будет к постели.
О, как ему хотелось очутиться с ней там! Как восхитительно было ее целовать! Мелисса всегда отвечала на его сексуальные поползновения страхом и отвращением. Эта же новая Мисси была такой страстной, такой отзывчивой! Фабиану отчаянно захотелось вновь ощутить своим языком эти сладкие дрожащие губы, хотелось еще раз заставить ее задохнуться от острого желания. А еще ему хотелось, чтобы эта девушка отдала ему свою прекрасную, яркую душу – и тогда он будет наслаждаться каждым ее кусочком!
– Бог ты мой! – воскликнула Мисси, завороженно глядя по сторонам.
Они въехали в центральную часть Мемфиса, и Фабиан уже минут пять почти непрерывно смеялся над непосредственностью реакций Мисси.
– Вот глупышка, у тебя глаза как блюдца. Можно подумать, ты раньше никогда не была в Мемфисе.
– Так и есть, – чуть слышно пробормотала девушка.
Хотя она уже пришла к выводу, что больше не живет в XX столетии, такое веское подтверждение ее предположений стало для нее настоящим шоком. Куда-то исчезли современные улицы, небоскребы и автобаны, а на месте огромного города очутилось небольшое местечко с грязными улицами и в основном деревянными строениями. Они как раз проезжали мимо ряда таких ветхих зданий – магазина провианта, конюшни и пивной. К столбам были привязаны лошади, а на невзрачных скамьях сидело несколько пожилых белых джентльменов и парочка чернокожих. Навстречу их экипажу попадались другие коляски и повозки, и каждый раз они ныряли в облако пыли, а воздух «благоухал» гниющим мусором и нечистотами.
Просто невероятно! Мисси отчаянно пыталась осознать все увиденное, но сделать это было нелегко. Они свернули на узкую улочку, названную указателем «Адамс-стрит» – девушка пришла к выводу, что этот район Мемфиса в XX веке называется Викториан-Вилидж.
– Боже мой! – в очередной раз проговорила Мисси, раскрыв рот, и этим вызвала у Фабиана новый приступ смеха. Знаменитый Фонтейн-хауз отсутствовал, хотя в стоящем неподалеку здании можно было признать самый старый, кирпичный сегмент Ли-хауза – и это при том, что весь фасад особняка куда-то делся. Чуть ниже по улице рабочие уже трудились на постройке здания, которое Мисси знала как Меллори-Нили-хауз.
Девушка начала дрожать. Без сомнения, это был Мемфис, но не тот Мемфис, который она знала!
В следующем квартале вывеска на деревянном здании гласила «Торговля рабами», и, словно в подтверждение, джентльмен в сюртуке как раз заводил в дверь с полдюжины негров. Эта картина сильно расстроила Мисси. Разумеется, она видела, что на плантации работают чернокожие, но тогда ее мысли были заняты другими вещами, и она не обратила на это особого внимания. Теперь же она увидела реальные доказательства того, что когда-то человеческих существ покупали и продавали… Девушка почувствовала, что вот-вот заплачет.
Они повернули на Фронт-стрит и выехали на обрыв, нависающий над рекой. Мисси изумленно разглядывала незнакомые ей кирпичные здания, выстроившиеся вдоль улицы, на многочисленные транспортные средства, запрудившие проезжую часть, на ремесленников и коммерсантов, вышагивающих по деревянному тротуару. Затем она перевела взгляд на пристань внизу, на лачуги и лодки, на пароход, с пыхтением плывущий против течения Миссисипи. Все это было ей незнакомо – если не считать общего рельефа местности и самой реки. Впрочем, острова Мад посреди нее тоже не было, как не было мостов, соединяющих штаты Теннесси и Арканзас, и Западного Мемфиса на противоположном берегу реки.
– Мисси, с тобой все в порядке? – спросил Фабиан.
Лицо девушки было бледным. Она попыталась взять себя в руки и пожала плечами:
– Кажется, ударившись головой, я кое-что потеряла.
«А именно сто сорок лет», – мысленно добавила она.
Через несколько минут Фабиан уже вел Мисси к фешенебельному входу в отель «Гайозо», который располагался на площади Эксчендж. Миновав колонны и войдя в вестибюль, они очутились в бурлящей толпе – среди леди в длинных юбках и шляпках с перьями, джентльменов в темных костюмах и цилиндрах, а также детей самых разных возрастов: мальчики были в матросских костюмчиках, а девочки – в уменьшенных копиях платьев, которые носили их матери. Учитывая неимоверную скученность и то, что помещение было непроветриваемым, не стоило удивляться тому, что в воздухе стоял стойкий запах немытых тел. «Интересно, эти люди что-нибудь слышали о мыле и дезодорантах?» – подумала Мисси, подавляя тошноту. Кажется, от ее родителей и Фабиана не исходили такие неприятные запахи – но эта толпа, похоже, не имела о гигиене ни малейшего представления.
– Откуда взялись все эти люди? – спросила она Фабиана.
– Наверное, недавно к пристани причалил пароход, – объяснил он. – И, без сомнения, все они хотят того же, чего и мы, а именно – пообедать в ресторане отеля. Надеюсь, нам достанется столик. – Оглядевшись, он нашел глазами метрдотеля и щелкнул пальцами. Когда мужчина подошел к ним, Фабиан приветливо ему улыбнулся. – А вот и Джулз! Нам повезло.
Очевидно, метрдотель хорошо знал Фабиана, мало того, он даже назвал Мисси «мисс Монтгомери». После того как их усадили за уютный столик в углу зала, Мисси начала рассматривать помещение. Оно было весьма симпатичным: высокие потолки, хрустальные подсвечники, папоротники в кадушках, ковры с цветочным орнаментом… Обратив внимание на наряды прочих посетителей, в частности на дамские платья с высокими воротниками, Мисси поняла, что в декольтированном бальном платье она действительно стала бы здесь объектом насмешек, и мысленно поблагодарила Фабиана за то, что он настоял, чтобы она переоделась. Затем девушка принялась разглядывать белоснежную скатерть на столе, старинный хрусталь и серебро, милые фарфоровые тарелки с позолоченными каемками. «Надо признать, этой эпохе присуща своя элегантность», – подумала она.
– Любовь моя, ты даже не заглянула в меню, – сказал Фабиан.
– Я не твоя любовь, – отрезала Мисси, взяв в руки папку. – Погоди минутку.
– Не напрягайся, – поддразнил ее воздыхатель, – я все закажу сам.
– Ну уж нет!
Не обращая внимания на это выражение недовольства, Фабиан подозвал официанта. Когда тот подошел, он провозгласил:
– Мы с моей невестой отобедаем жареным цыпленком.
– Жареным цыпленком?! – воскликнула Мисси. – Вы что, никогда не слышали о холестерине?
По всей видимости, ни Фабиан, ни официант на самом деле не поняли ее.
– Я действительно не слышал, – произнес Фабиан. – Молю тебя, просвети нас!
– Не обращай внимания, – махнула рукой Мисси. Коль уж она живет в 1852 году, в эпоху, когда десятки неопасных для конца XX века болезней запросто могли стать причиной смерти, не стоит волноваться о том, что на ее артериях появятся атеросклеротические бляшки.
– Сэр, чего бы вы желали выпить? – вопросил официант.
– Леди будет… – начал Фабиан.
– Белое вино, – закончила за него Мисси.
Фабиан приподнял бровь:
– Дорогая, меня удивляет твое поведение. Леди не употребляют алкогольные напитки – особенно в это время суток.
– Что ж, наверное, я не леди, – смиренно проговорила Мисси.
Фабиан откинул голову и захохотал, а официант, казалось, не знал, куда девать себя от смущения.
– Леди будет пить чай со льдом, а я – мятный джулеп, – сказал Фабиан.
– Да, сэр.
Когда официант отошел, Мисси негодующе уставилась на Фабиана:
– Очень мило с твоей стороны! Сам собирается пить ликер, а мне заказывает пресный чай!
Ее спутник пришел от этих слов в восторг. Кончиком сапога он коснулся ее туфли:
– Дорогая, если ты чуть позже позволишь мне тебя поцеловать, то узнаешь, какой вкус у этого напитка.
Эти слова произвели на Мисси совершенно неожиданное для нее действие – к ее щекам прилила кровь. Подумать только, этот мужлан-заставил ее покраснеть! До сих пор это не удавалось ни одному мужчине, так что триумф Фабиана был поистине унизительным для нее!
И он, без сомнения, обратил внимание на ее состояние, ибо не замедлил тут же сказать:
– Дорогая, постарайся держать себя в руках. Я понимаю, что мысль о моем поцелуе переполняет тебя непреодолимым желанием, но, в конце концов, мы в общественном месте. Ты что, не можешь подождать до…
– Пошел к черту! – бросила Мисси.
Когда официант принес напитки, Фабиан все еще смеялся.
Отхлебнув ледяной чай, девушка окинула своего спутника нарочито равнодушным взглядом:
– Фонтено, скажи мне, чем ты занимаешься?
– Чем я занимаюсь? – удивленно переспросил Фабиан.
– Как ты зарабатываешь себе на жизнь – если ты понимаешь, о чем я?
– Выращиваю хлопок, разумеется.
Мисси закатила глаза:
– Бога ради, не надо! Ты хочешь сказать, что лично возделываешь землю?
– Нет, конечно, но…
– Тогда на что ты тратишь свое время?
Фабиан ухмыльнулся:
– Сейчас вспомню… Я играю в азартные игры, преследую женщин…
– И попиваешь мятный джулеп? – саркастически закончила за него девушка.
С усмешкой он поднял бокал:
– Именно так.
– Бог ты мой, да ты халявщик! – с отвращением проговорила она.
– Кто-кто?
– Неважно.
К немалому удивлению Мисси, жареный цыпленок оказался восхитительным на вкус. Он был прожарен как раз в меру и походил на цыпленка намного больше, чем все то, что девушке приходилось есть раньше. Подливка была густой и вкусной, зеленые бобы – свежими, картофель – мягким и горячим. А печенье! Легкое и сладкое, оно просто таяло во рту.
Девушка проглотила все до последней крошки – даже доела ножку, которую не стал есть Фабиан. Пока она приканчивала свой обед, Фабиан сидел, подперев подбородок, и изумленно смотрел на нее.
– Разве ты не знаешь, что леди не ведут себя за столом подобным образом? – поинтересовался он.
– Я уже сказала тебе, что я не леди, к тому же ты не моя мамочка, – отбрила Мисси.
– Но ты же растолстеешь, – мрачным тоном предупредил ее ухажер. – Разумеется, я не против, чтобы ты толстела – я имею в виду периодически, раз в год, – но чтобы постоянно…
Мисси бросила вилку на тарелку:
– Послушай, недоумок, я уже сказала тебе, что не собираюсь выходить за тебя замуж и тем более я не собираюсь рожать тебе детей!
– Ты не хочешь рожать мне детей? – как-то обиженно переспросил Фабиан.
Девушка решила, что этой опасной темы касаться не стоит.
– Тебе не кажется, что ты немного забегаешь вперед? – спросила она.
– Ах да. Сначала я должен убедить тебя пойти со мной к алтарю.
– Видно, придется тебе жениться на статуе Свободы! – язвительно бросила Мисси.
– На ком, на ком?
– Неважно.
Фабиан покачал головой:
– Да ты просто превратилась в необъезженного мустанга!
Вместо того чтобы обидеться, Мисси заинтересовалась:
– А какой я была раньше?
Казалось, изумление мужчины все возрастает:
– Ты что, действительно ничего не помнишь?
– После падения мою память словно туман окутал.
Фабиан откинулся на спинку стула и проговорил:
– Ты была невыносимо кроткой, смиренной молодой леди – и это превращало мою жизнь в ад.
– Тогда почему же ты собирался на мне жениться?
– Этого требует честь, моя дорогая, – торжественно ответил мужчина.
– У тебя есть честь? – фыркнула Мисси и тут же пожалела о своих словах – в глазах Фабиана вспыхнуло пламя гнева.
– Джентльмены южных штатов относятся к чести весьма серьезно, – сообщил он таким тоном, что по спине девушки пробежал холодок. – Вообще-то, если бы ты была мужчиной и в такой манере усомнилась в моей чести, я бы вызвал тебя на…
– О, ради бога! – как бы уступая его ледяной ярости, Мисси подняла руки вверх. – Очень хорошо, я признаю, что у тебя есть честь. Но, Фабиан, ты так остро отреагировал! Можно подумать, что я назвала тебя голубым…
– Голубым? Но я белый, как можно назвать меня голубым?
Мисси подняла глаза к небу:
– Фабиан, поверь мне, ты не голубой. Не то чтобы я имела что-то против таких людей, но ты уж точно к ним не отно…
– Да, у меня белая кожа! – гневно бросил мужчина.
– Фабиан, ты даже не знаешь, о чем говоришь!
– Ты бы еще чернокожим меня назвала!
– Ну что ты! – испуганно воскликнула Мисси.
Кажется, это ничуть не успокоило Фабиана.
– Ну так что мы решили? – вопросил он.
– Я усомнилась в твоей чести, – произнесла Мисси и, не дожидаясь, пока он опять рассердится, торопливо продолжила: – Но так и быть, я признаю, что ты человек чести, иногда ты можешь быть даже приятным и кожа у тебя белая. А теперь расскажи мне, почему ты собирался жениться на Мелиссе.
Фабиан ошарашенно улыбнулся ей:
– Разумеется, ты имеешь в виду саму себя?
– Да. Ну так почему ты собирался на мне жениться?
Послышался тяжкий вздох.
– Потому что после твоего рождения между нашими семьями был заключен брачный контракт. – Фабиан нахмурился. – Ты и этого не помнишь?
– Нет, хотя папа упоминал об этом сегодня утром. – Мисси недоверчиво покачала головой. – Ушам своим не верю – брак, заключенный еще во младенчестве!
– Что же тут удивительного? – поинтересовался Фабиан. – Такие контракты нельзя назвать редкостью. Видишь ли, моя семья владеет плантацией, расположенной рядом с вашей, так что такой союз выглядит вполне логичным. Помимо того, меня еще больше укрепляет в решимости исполнить долг чести то, что два года назад мои родители умерли во время эпидемии желтой лихорадки.
– Мне очень жаль, – автоматически произнесла Мисси. Так, Мелисса и Фабиан должны были пожениться только потому, что этот брак был целесообразным – как и брачный союз между ней и Джеффом! Какая неожиданная параллель!
– То есть наш брак должен был стать простым слиянием? – спросила она.
– Весьма необычная формулировка, надо сказать.
– Зато точная.
– Может быть.
– Итак, мы установили дату свадьбы. И что же случилось потом?
– Перед самой церемонией ты кубарем покатилась с лестницы, а когда пришла в себя, начала вести себя и разговаривать как абсолютно другой человек.
Сказав это, Фабиан подозрительно оглядел ее.
– Что такое? – нервно спросила девушка.
– Мне пришла в голову одна мысль – следует заметить, ужасная мысль.
– Какая же?
Фабиан протянул руку и с неожиданной нежностью погладил Мисси по щеке. По ее телу пробежала незваная дрожь желания.
– Пожалуйста, не становись прежней, – прошептал он. – Никогда!
Мисси посмотрела в его темные гипнотические глаза и ощутила, что ей трудно дышать. И хотя ей отчаянно не хотелось соглашаться с Фабианом Фонтено, она тоже не хотела становиться воплощением своей дальней родственницы из прошлого, этой бесхребетной Мелиссы.
– Можешь в этом не сомневаться, – пробормотала она.
Час спустя она под руку с Фабианом Фонтено подходила к дверям особняка Монтгомери. Кругом уже бушевала весна: деревья и травы расцветали буквально на глазах.
– Да, кстати, – сказал Фабиан, – я сообщил Саржентам, что мы принимаем их приглашение на завтрашний вечер.
– Спасибо, что спросил у меня согласия! – саркастично ответила Мисси. – И кто такие Сарженты?
– Мисси, ты не перестаешь изумлять меня! – произнес Фабиан. – Люси Саржент – одна из твоих лучших подруг. Они с Джереми принадлежат к нашей компании, мы ужинаем вместе каждые две недели. Ты хочешь сказать, что забыла и это?
– Кажется, да.
– Ладно, не имеет значения. Быть может, на этом вечере мы сможем прийти к согласию касательно новой даты нашей свадьбы.
Мисси сердито посмотрела на своего кавалера. Хотя она вынуждена была признаться себе, что их небольшая перебранка за обедом пришлась ей по душе, Фабиан снова начинал вести себя как полный придурок.
– Ты что, не слушаешь, что я тебе говорю?
– Ты выйдешь за меня, дорогая, – ответил он тоном, в котором чувствовалась стальная уверенность. – Можешь в этом не сомневаться.
Мисси расхохоталась ему в лицо:
– И у тебя хватает бесстыдства заявлять мне, что ты не хочешь, чтобы я становилась прежней, в то время как на самом деле тебе нужно беспрекословное подчинение женщины, похожей на твою дорогую Мелиссу – на меня, но такую, какой я была раньше?
Фабиан утомленно улыбнулся и протянул руку, чтобы поиграть с ее локоном, выбившимся из-под шляпки.
– О дорогая, я ничуть не против твоих выходок – до тех пор, пока ты признаешь, что мужчина среди нас двоих именно я.
Девушка оттолкнула его руку:
– Надо понимать, мужчина – это тот, кто носит штаны? Ну так вот, если ты сам не понимаешь, что говоришь, предлагаю тебе использовать свои штаны в качестве кляпа для твоего большого рта!
Фабиан проигнорировал эту вспышку.
– Так ты будешь готова завтра в пять?
– Извини, но у меня другие планы.
В этот раз Фабиан уже не сдержался – его лицо перекосилось от гнева, и он схватил Мисси за плечи.
– Ты готова изменить мне, встретившись с другим человеком?!
– Сделаю для этого все возможное.
– Ах ты, ведьма! – Он слегка потряс ее. – Либо завтра в пять ты будешь готова к званому вечеру, либо ощутишь на себе все последствия неповиновения.
– Какие еще последствия?
– У кого-то будет саднить от ремня зад.
– Не раньше, чем ракеты полетят на Луну! – фыркнула Мисси.
– Что-что? – раздраженно переспросил Фабиан.
– Неважно!
Несколько секунд они буравили друг друга сердитыми взглядами.
– Леди должна повиноваться своему жениху, – наконец проговорил сквозь стиснутые зубы Фабиан. На его скуле нервно играл мускул.
– Говорю тебе в последний раз, Фонтено, я не леди – и не твоя невеста!
– Если ты будешь продолжать столь отъявленно манкировать мной, я приду к выводу, что ты женщина откровенно слабых моральных устоев.
Мисси затряслась от смеха:
– Пошел вон!
– И относиться к тебе буду соответственно.
– Тебе никогда не…
Ее протест был подавлен «наказательным» поцелуем. Фабиан сжал девушку так крепко, что она не могла даже вздохнуть. При этом его губы и язык вытворяли с ее ртом, да и со всеми ее чувствами нечто невыразимо возбуждающее. Проникновение, отступление, еще более глубокое проникновение, пауза, поддразнивание… Крик ее ярости превратился в стон удовольствия, а за ним последовал тихий вскрик капитуляции, невысказанная мольба чего-то большего…
– Ну так как, Мисси? – спросил Фабиан, отведя губы на ничтожную долю сантиметра от ее рта.
Ощущая, как кружится ее голова, Мисси сделала лихорадочный вдох, ее ногти глубоко вонзились в ткань сюртука Фабиана. К счастью, она вспомнила, что в XIX веке люди имели весьма слабое представление о средствах контрацепции, – иначе она наверняка продолжила бы провоцировать Фонтено и добилась бы того, чтобы буря страсти поглотила их прямо на дорожке посреди сада, на которой они стояли.
– В пять я буду готова, – пробормотала она и с видом сомнамбулы поплелась к дому.
