Текст книги "Шаг к удаче"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Мне кажется, не стоит всё-таки идти в клуб на этих выходных, – сказала ему Мирним. – Это запрещено, а если ты думаешь, что к тебе хотят придраться и не отпустить в город…

– Мастер ведь знал, что у меня пропущено несколько уроков! Сам же мне и разрешил. И когда говорил о сдаче «хвостов», сразу же на меня покосился. Неспроста же, согласись!

– Может, так… Только я считаю, если б они хотели тебя не пустить, так и не пустили бы. Например, попросили бы этого твоего Видящего назначить несколько дополнительных занятий.

– Наши с ним занятия проходят по графику, который нельзя нарушать.

– И всё равно. Если говоришь, что не хотят тебя отпускать, могут ведь и присматривать за тобой. Не стоит идти в клуб. Посещение гладиаторских боев могут воспринять как нарушение внутреннего распорядка школы.

– Слушай, Уинхаллу невыгодно меня отчислять. Ничего они мне не сделают.

– Зато могут запретить выходить в город вообще. Запросто могут.

Ладно, ты права, согласен. Тогда пойдём в какое-нибудь кафе. Только Санджифа возьмём с собой, не оставлять же его в одиночестве…

– Предлагаю проехаться в выходные на ярмарку! – Ферранайр появился рядом словно из-под земли, и от усилий продемонстрировать любезность лицо его казалось слегка перекошенным. – Это, конечно, не та годовая ярмарка, которой славится Уинхалл, да её, говорят, вообще в этом году урежут, потому что в следующем году предполагается празднование дня Освобождения, и к нему приурочат что-то действительно грандиозное. Но всё-таки какая-никакая, а ярмарка.

– Вот что ты привязался? – неприязненно глядя на одноклассника, спросил Мирним. – Я со своим парнем общаюсь, тебя здесь не надо, неужели непонятно?

– Деточка, я хотел предложить отличную прогулку…

– Она тебе не деточка, понял? – холодно произнес Илья (на этот раз позабыв, что надо продолжать показывать дружелюбие).

Ферранайр глянул диковато, стиснул зубы и отошёл. Было видно, что он проглотил не один резкий ответ, и это было удивительно.

– Как он меня раздражает, ты не представляешь, – процедила девушка, отворачиваясь. – Смотрит на меня, словно на предмет. Бесит.

– Не обращай внимания. Надо всё-таки выяснить, что ему надо. Не будешь, хорошо?

– Не буду, ладно. И ценю, что ты за меня заступился, – приподнялась на носочки и мимолетно прикоснулась губами к его щеке. От неё пахнуло слабым-слабым ароматом каких-то цветов, таким легким, что захотелось принюхаться, всё-таки угадать, что за цветок, разобрать, понравилось или просто очень приятно. Но девушка уже отступила, махнула ему рукой и убежала на занятия.

У Ильи же был урок с Родераном. Снова медитация в окружении тонкостенных хрустальных сосудов, которые отзывались неслышным звоном на любое движение воздуха, но на этот раз смотреть следовало на крупный темно-синий драгоценный камень с множеством граней, искристый и очень красивый.

Несколько минут юноша наслаждался переливами света в бриллианте, а потом сознание его пошло по следам сегодняшних мыслей, по причудливым извивам ассоциаций, аналогий и образов. Это было томительно и успокаивающе, совсем как чётки перебирать, поэтому когда в спектр этих ощущений вмешался разговор, Илья сперва почувствовал одно только раздражение. И лишь потом с интересом прислушался.

– Я так не могу. Меня особенно эта его девица раздражает. Нищая дура, зато столько претензий…

– Она ж смазливая, что ты хочешь от смазливой бабы?

– Я не нанимался перед ней бегать на задних лапах.

– А что делать? Придется. Слушай, мне самому вся эта ситуация, как кость поперек горла, но надо, понимаешь, надо! Самое главное, что сам-то парень, похоже, не прочь с тобой подружиться. Смотри, как он липнет к этому сыну лорда и с тобой любезен. Само собой, нищета всегда хочет прикоснуться к богатству, что ему остается? Только связи налаживать.

– Да, с ним всё нормально, дело сдвинулось с мёртвой точки, но с девицей этой что делать? Может, их поссорить?

– Не стоит. Если он узнает, мы тогда точно с ним общение не сможем наладить. Думаешь, почему её к ней тянет? В Дневном мире связь с красивой девицей – признак статуса. Бедный парень пытается вырваться из ямы, в которой родился. Нормально!

– Что – серьёзно? Признак статуса? Ну они Идиоты…

– Так что парень не так и виноват – просто влияние системы.

– Так что ты мне предлагаешь?

– Продолжай. Пойди и извинись, что фамильярно обошёлся с его девушкой. И пригласи на выходной ещё раз. Его и его друга. Слушай, трудно только начать, дальше пойдёт само собой.

– Он не слишком-то стремится облегчить мне задачу.

– Набивает себе цену. Да брось, всё у тебя получится…

Илья узнал голоса Ферранайра и Ирбала только в тот момент, когда медитация уже прервалась, и мысль побежала своим путем, иным, чем до того. Как объяснял Родеран, для Видящего самый верный способ прервать медитацию – задуматься о чём-то, заняться умозаключениями. Тогда сознание и всё, что ему сопутствует, фиксируется на новой задаче, и состояние резко меняется.

Это помогало в некоторых случаях, когда Видящий осознавал, что «вязнет» в умозрительном пространстве, но при этом ещё был способен совершать что-то сознательно. То, что произошло с Ильей, сознательным не было, и, очнувшись, юноша от досады готов был вцепиться в собственное запястье. Прервать видение на таком моменте! Возможно, ещё секунда-две, и он бы узнал, зачем Ферранайру и Ирбалу нужно сблизиться с ним.

Он ничего не рассказал учителю о случившемся – тогда пришлось бы посвящать его в историю своих взаимоотношений с этой парочкой, делиться и нынешними своими планами. Немыслимо! Илья готов был побиться об заклад на что угодно, что посвященные в его проблему взрослые сделают всё возможное, чтоб обезопасить его от всего на свете. Но тем самым они лишат его главного – знаний – а значит, и оружия, способного помочь ему против лорда Ингена.

Каждый вечер, закончив делать уроки или отодвинув их до лучших времен, Илья пробирался в отведённую ему для медитаций комнатку, расставлял и развешивал изделия из хрусталя, как тогда, и пытался снова проникнуть в разговор двух своих недругов. Но ни на второй, ни на третий, ни на четвёртый раз у него ровным счетом ничего не получилось. Контакт отсутствовал.

– Слушай, я хочу извиниться за свое высказывание в адрес твоей девушки, – сказал Ферранайр, подойдя к нему утром в столовой, в субботу. – Неловко было сказано, согласен.

– Да ладно…

– Слушай, так как насчет завтра? Если сегодня благополучно сдадим энергоразвитие и материаловедение, то завтра нас отпустят.

– В принципе у меня, Санджифа и Миры есть свои планы.

– Само собой! Просто я хотел познакомить тебя с тем тренером, о котором говорил. Понимаешь, он мастер экстракласса, к нему надо записываться чуть ли не за год, так что лучше подсуетиться. Иначе просто не успеешь. А он стоит того, чтоб за ним погоняться. Он растит виверн для двоих чемпионов-гонщиков нашего мира!

Илья насторожился, но сделал все, чтоб этого не показать. Можно было предполагать, что Ферранайр попытается либо заманить его туда, куда школьникам ходить нельзя, либо попытается навести на него кого-то из людей лорда Ингена… Но чтоб узнать его планы наверняка, следовало хоть частично подыграть ему.

– Так я же буду с Санджифом. Санджифа-то куда девать?

– Ну это ведь недолго. Сын лорда может немного подождать тебя. Думаешь, не согласится?

– Мы что, к тренеру домой пойдем?

– Нет, конечно. В офис. Я вас познакомлю, быстренько переговорите. Если всё устроит, просто запишешься у секретаря, да и все. Это ведь нужно, чтоб тебя туда кто-то привел, иначе с тобой и разговаривать не станут. – И торопливо добавил: – Ты же несовершеннолетний.

– А этот тренер что, типа, твой знакомец?

– Не мой, моего папы. Он несколько раз ужинал у нас, я с ним знаком. Так что?

– Хорошо, согласен. Лучше, наверное, с утра, чтоб потом спокойно по кафе-клубам и всё такое…

– Понимаю. – Ферранайр сделал многоопытное лицо.

Илье стало неприятно, но он сдержался. И отправился обсуждать всё это с другом. Который выслушал пересказанное предложение Ферранайра с замкнутым, холодным выражением лица. Выслушал он и пересказ разговора, подслушанного в ходе медитации.

– Ты же не можешь быть уверен, что эта беседа в действительности была.

– Я не могу тебе объяснить, как происходит выделение ментального следа человека в магическом пространстве, поверь мне, что разговор, скорее всего, был именно таким, каким я его слышал.

– Ты не можешь быть в этом уверен.

– Я почти уверен.

– Не на сто процентов.

– Нет, конечно. Но всё же…

– Хорошо, допустим. Ты не услышал ничего, кроме того, что им нужно, чтоб ты им доверял. Зачем – неизвестно. На твоём месте я бы не стал прибегать к услугам Ферранайра. Предвидеть, во что это выльется, ты не можешь.

– Ну познакомлюсь с тренером, послушаю, что скажет. Это же не запрещено.

– Всё верно. Но ты даже не знаешь, как зовут этого тренера.

– Да… Не спросил. Забыл. Ну ладно, посмотрим.

– Главное – не подписывайся идти с ним куда-нибудь ещё.

– Да ты же будешь рядом, сможешь меня одернуть и мозги вправить.

– Ладно. – Санджиф был хмур. Очень хмур. Оба они готовились к самому худшему, однако ожидания их не оправдались. Встретившись с ними в Уинхалле, Ферранайр вёл себя очень естественно, будто и в самом деле решил провести свой выходной в городе вместе с хорошими друзьями, ну и заодно помочь им. Правда, в присутствии Санджифа он очень быстро стушевался. Сын лорда держался любезно, но эта любезность была пронизана такой величественной неприступностью, что даже Илье стало немного не по себе. У него возникло ощущение, будто он сделал шаг на ступень лестницы, до которой ещё не дорос.

На его недруга же великосветские повадки одноклассника произвели поразительное впечатление – один миг уверенный в себе, свободный, развязный школьник превратился в оживленно-радушного и даже заискивающего. Стало видно, насколько разнилось их положение в обществе. Даже рождений в очень богатой семье, Ферранайр всё равно лишь снизу вверх мог смотреть на отпрыска одного из древнейших родов Ночного мира, и мало что могло это изменить.

Илья впервые по-настоящему обрадовался, что не является аргетом.

До офиса тренера виверн пришлось проехать несколько кварталов на машине Санджифа (он специально вызвал автомобиль, чтоб не пришлось в случае чего пользоваться Ферранайровым средством передвижения). Строение, в котором он располагался, показалось Илье неухоженным, и это его насторожило. Однако внутри обнаружился вполне прилично отремонтированный офис, мягкие кресла в приёмной и хорошенькая секретарша с колечками белокурых волос, с ласковым мягким голосом.

Специалист расположил к себе юношу чуть ли не с первых слов, он разговаривал с предполагаемым клиентом на равных, но хмуро и тоном человека, который здорово торопится. Первым делом он осведомился, когда вивернёнок появился на свет, какого цвета, размера и формы была скорлупа яйца, какого цвета сам малыш, к какому типу относятся его отец и мать. Илья замялся – он не знал.

– Так я не могу сказать, смогу ли чем-то помочь вам, – сказал мужчина, недовольно косясь на Ферранайра. – Я вас запишу в очередь, но весной обязательно привезите ко мне своего питомца, я гляну и скажу, занимаюсь ли такими. Если это «моя» разновидность – отчего же не помочь. Помогу. Согласен с вами работать.

– Ну как он тебе? – Одноклассник не утерпел, спросил об этом, едва они вышли из офиса на лестничную площадку.

– Специалист. Видимо, опытный.

– Тут нужно в первую очередь смотреть, сработаетесь ли вы с ним, – произнес Санджиф, и с ним не захотелось спорить. – Потому что к его услугам вполне можно прибегать, я так понимаю.

– Конечно, можно! Я же говорил – стоящий мужик!

– Спасибо, – с деланной небрежностью (она далась нелегко) проговорил Илья. – Что я буду должен?

– Ничего, конечно. Просто любезность.

– Да ладно, с чего бы…

– Просто мне очень нравятся виверны. – И не удержался, поделился: – Отец обещал мне виверну на окончание института. Раньше сказал – нет смысла.

– Понимаю, – покровительственным тоном произнес Санджиф. – Для большинства людей виверна – удовольствие недешевое. Идём, Илья, твоя девушка уже, наверное, заждалась.

– Эк ты его приложил, – отметил Илья, когда они сели в машину.

– Это было забавно, – усмехнулся его друг. – Иногда это забавно. Но, как вижу, здесь не было никакого подвоха.

Да уж… Надо будет попробовать привезти к нему Тему. А почему ты сказал, что для большинства виверна – очень дорогое удовольствие?

– Понимаешь, дело не в стоимости яйца. А в том, что мало кто станет его продавать. Виверна – это не просто животное, не просто имущество, это друг, подмога, близкое существо… Если мы, конечно, имеем в виду нормальных виверн, а не их рабочие подобия. На виверновых фермах можно купить только самые простые породы. Лучшие ездовые, скоростные, боевые – все они выводятся на фермах, принадлежащих знати. Лучшие образцы не продают, а дарят. Такова традиция. Поэтому получить их – очень трудно.

– Я понял, мне повезло, – сообразил Илья. Ему раньше просто не приходило в голову, какой знак доверия продемонстрировал ему Санджиф, сделав подобный подарок. – Но ведь тот, кому подарили, может начать торговать яйцами, разве такое не происходит?

– Ну, во-первых, самочек редко дарят. Отец не понял бы меня, если б я по собственному почину, без совета с ним, подарил тебе яйцо самочки. К тому же они реже рождаются. Но даже если найдется один или два счастливчика, кому досталась в подарок виверна-девочка, то, во-первых, таких людей мало, они редко торгуют, и – самое главное – без усилий селекционеров, магов-экзобиологов и достойной пары очень скоро она станет рожать самых обычных виверн… Меня понесло. Останавливай, пожалуйста. О выведении виверн я могу говорить часами, если не сутками. Моему отцу принадлежит одна ферма, и его названому брату – тоже.

– Твой отец занимается скоростными вивернами?

– Именно. У него, конечно, не лучшие в мире, но одни из лучших.

– Мда… Чувствую, подарок я получил чересчур уж дорогой…

– Зачем ты об этом думаешь?.. Прости, если бы я мог предположить, что ты поймешь мои слова именно так, я не стал бы… Поверь, я сделал подарок от чистого сердца, потому что уверен – сыну Аддиг у тебя будет хорошо. По нашим меркам подобный подарок не имеет цены, поэтому говорить о нём «дорогой» как-то неуместно.

– Ага, ещё я понимаю, что, помимо всего прочего, Ферранайр, скорее всего, сейчас мне завидует. Просто-таки наверняка. Владение виверной, как понимаю, это знак статуса.

– Да, всё так. В Ночном мире это так.

Илья посидел с Мирним в кафе (Санджиф отговорился делами и тактично оставил их одних), но удовольствие, которого он ждал от воскресенья в городе, оказалось далеко не полным. Вопрос о целях, преследуемых недругами, оставался открытым. Можно было, конечно, списать всё это на желание Ферранайра и Ирбала подружиться с одноклассником, у которого в друзьях сын знатного лорда и который чем-то там даже прославился, но юноша в это не верил.

Была объявлена ежегодная уинхалльская ярмарка. Школьники нервничали, уверенные, что их и на этот раз не отпустят в город. Однако поздно вечером в субботу мастер объявил в столовой школьникам, что в город снова отпускаются все, у кого нет задолженностей по заданиям или практическим занятиям с преподавателями. В обрушившемся бурном ликовании продолжения было не слышно. Всеслав попытался перекричать разошедшихся ребят и девушек, потом махнул рукой и стал ждать, когда все успокоятся.

– В эти дни в городе предприняты повышенные меры безопасности, – сказал он, когда ликование немного улеглось и перешло в тихую стадию. – Поэтому убедительно прошу вас не пытаться мухлевать или выкидывать какие-нибудь штуки. Детям до шестнадцати запрещено появляться на гладиаторских боях и в клубах соответствующей направленности, несовершеннолетним не позволяется входить в казино, залы игровых автоматов и принимать участие в каких-либо азартных играх. Под запретом также магические состязания и гонки на вивернах – это в первую очередь к владельцам виверн относится, – и взглянул сперва на Санджифа, а затем и на других представителей знатных фамилий. – Любое обнаруженное нарушение будет рассориваться советом преподавателей. Не нарывайтесь на неприятности. Всё ясно?

– Да! – громко ответил зал. Онайджаль, Сергей, Двелгерд – зайдите ко мне. Сейчас, – и, взмахнув рукой, ушел.

Илья машинально оглянулся – Серега, нахмурившийся, поникший и злой, отодвинул поднос с грязной посудой, пошёл к двери. У выхода он оглянулся, бросил в сторону Ильи холодный, ненавидящий взгляд. Юноше стало не по себе, он понял, что для бывшего друга теперь стал чем-то вроде воплощенного предательства – и потому что теперь внешне дружески общается с Ферранайром да ещё очень близко дружит с сыном знатного лорда, и потому что неплохо учится, умудряясь также совмещать это с успехами в освоении искусства Видящих.

Мысль была неприятной.

– Так что, поедешь с нашей компанией в Уинхалл? – спросил Ферранайр у Ильи, словно о решённом, и тот порадовался, что Сергея в столовой уже нет. – Мы планируем попасть в один из клубов, где будет очень весело. Не волнуйся, школьникам туда можно, проблем не возникнет. Но представление будет стоящее, и даже очень – огненные шоу и всё такое…

– Я еду на ярмарку с Санджифом, – отрезал юноша. И произнес это таким тоном, что недруг предпочёл не настаивать.

С утра пораньше школьники собрались перед главным корпусом школы, и сразу стало заметно, насколько мал подъездной путь, в другие дни кажущийся просто огромным. Один школьный автобус, конечно, не мог справиться со всей этой оравой, и мастера вызвали два дополнительных. Однако и туда втискивались с большим трудом. Каждый, кто мог добраться до города на собственной машине или на виверне, пользовались такой возможностью.

На этот раз Санджиф вызвал восьмиместный автомобиль, тем самым лишний раз доказал, что возможности его необозримы и как это здорово – быть представителем знатного семейства, даже если ты всего лишь учишься в школе. Когда машина подрулила к свободному месту у подъезда, он сделал приглашающий жест Илье и Мирним, помахал Фёдору, Амдалу, Беджару – он тоже был отпрыском очень древней и уважаемой семьи, – еще паре одноклассников. Беджар, помотав головой, знаками отказался от предложения: видимо, тоже ждал свою машину. Помня о том, что в салоне осталось еще одно свободное место, Санджиф задумчиво повел взглядом по толпе ещё не уехавших школьников – и шагнул к одной из младшеклассниц, темноволосой, белокожей, некрасивой, но на удивление привлекательной.

Илья вспомнил ее – она привлекла внимание его руга ещё пару недель назад, и тут действительно чем заинтересоваться. Девчонка, судя по всему, была бойкой, весёлой, с такими можно болтать о чём угодно, и это будет не в тягость.

– Можно пригласить тебя проехаться с нами в город?

Девушка с удивлением приподняла брови.

– Меня? Я же не из вашего класса.

– И что?

– К тому же я родом из Дневного мира.

– Я заметил. – Юноша улыбнулся. – Сложно не заметить.

– Но вроде как местные не слишком-то рвутся общаться с нами.

– Мы, местные, бываем разные. Мой друг, с которым мы живем в одной комнате, тоже твой соотечественник.

– А откуда? – заинтересовалась она. – Из какого города?

– Расспросишь его сама. Идём? – И Санджиф повторил свой радушный жест в сторону своего автомобиля.

Девушка посмотрела на подруг, развела руками и как-то очень бойко, почти без слов, одними жестами распрощалась с ними, сговорилась встретиться потом в городе. Не без смущения залезла в салон минивэна, уселась на откидное сиденье.

– Поехали, – велел сын лорда водителю, аккуратно захлопнув за собой дверь.

– Ты мог бы и лимузин заказать! – поддразнил его Илья.

– Мог бы. Но во время праздника лимузинам запрещено въезжать в черту города, там и без них не развернуться.

– Что – серьезно? А как же молодожёны обходятся?

– В смысле – как обходятся?.. А, понял, у вас такая традиция, чтоб молодожёны ездили на лимузинах? У нас всё по-другому Обычно нанимают крупных ездовых птиц или боевых виверн. Они огромные…

– Сразу видно – магический мир. – Юноша-аурис весело оглянулся на младшеклассницу. – Привет, тебя как зовут?

– Маша. Я из Архангельска.

– Здорово! Никогда не был… Я – из Питера. А ты, дядя Фёдор? Никогда не интересовался…

– Да пошел ты, – отмахнулся Федор. – Дядя… Тоже мне, Матроскин нашелся. Я из Иркутска, между прочим.

– О! Да! Не какой-нибудь Нижнежопинск… Знакомимся дальше. Это – Мирним, дочка нашей исторички. Амдал – тоже из местных, большой знаток демонов и прочей местной рабочей пакости…

– Ничего ты не понимаешь в демонах!

– Куда уж мне… Катрер, Аллард, – представил он оставшихся одноклассников. – Как видишь, общество пёстрое, но добродушное.

– Ты из семьи чародеев, Маша? – со сдержанностью, но стараясь демонстрировать радушие, полюбопытствовала Мирним.

– Нет. Мне предложил здесь учиться один из друзей моего отца. Он оказался магом, а я раньше и не знала.

– Понимаю…

– Да ладно, Мира, я ведь тоже не из чародейской семьи, – вмешался Илья.

– У тебя бабушка – маг. Мне всегда было интересно, как кураторы умудряются отыскивать талантливых к чародейству ребят среди тех, кто получил Дар не по наследству, а как-то иначе. Если кто-то из родственников – маг, тут всё понятно, ты с самого начала под присмотром, и Дар разглядят обязательно. А если нет?

– Что мы знаем о генетике? – лучезарно улыбнулась Маша. – Что мы знаем о сложностях человеческих взаимоотношений? Получила ли я способности к магии по наследству от кого-то из близких родственников или от кого-то из дальних – знает только природа.

– Очень верно! – вмешался Санджиф. – Способности часто наследуются через поколение или даже через несколько поколений, от самых отдалённых предков. К тому же когда-то им надо и увеличиваться, и становиться ярче. Ведь родоначальник не всегда самый талантливый, самый умелый – потомки нередко превосходят предков.

Мирним почему-то вспыхнула, отвернулась и покрепче стиснула руку Ильи. Тот машинально принялся гладить её пальцы, но болтать с соотечественницей продолжил. С ней оказалось приятно и легко общаться, она быстро освоилась и теперь держалась свободно, раскованно, но не развязно.

– Предлагаю гулять по городу вместе, – сказал Санджиф.

Мирним почему-то посмотрела на него сердито, но ничего не сказала.

– Я встречаюсь со своей девушкой, – возразил Амдал. – Так что я не с вами.

Мы тоже, – сказал Катрер, имея в виду также и своего брата Алларда, который хоть и был старше его на год, но учился в одном с ним классе. – У нас свои планы.

– А я присоединюсь, – вызвался Федор. – Согласен.

Автомобиль уже въезжал в город.

Здесь любой праздник отмечался очень широко. Особенно же – ежегодная ярмарка, которой здесь все так гордились. Центральные улицы и площади украшали почище, чем российскую столицу – к Новому году. Правда, в элементах отделки фигурировали не ёлки или гирлянды лампочек, а всевозможная символика обильного урожая – ветки яблонь, груш и слив с плодами, охапки колосьев, груды овощей, ягоды и, конечно, разноцветные листья. По вечерам в городе зажигали магические факелы, которые неискушенному взгляду казались в точности похожими на настоящие, поэтому современный мегаполис на несколько дней превращался в подобие средневекового поселения, причём не реального, а романтически-приукрашенного.

С раннего утра на улицах толклось множество оживленных людей, некоторые были одеты в национальные костюмы, в плащи, расшитые гроздьями рябины или боярышника и пестрыми осенними листьями. Девушки щеголяли огромными венками из листьев и веток, иногда искусственными, иногда настоящими, постепенно вянущими, но всегда очень красивыми. Чувствовалось, что каждый хочет если не одеться поярче, то хотя бы украсить себя. От пестроты толпы рябило в глазах.

Прямо на улицах стояли столы, ломящиеся от домашней выпечки и больших кувшинов с напитками – морсами, соками, компотами, холодными травяными, фруктовыми и ягодными чаями, молочными и яичными коктейлями, а также чем-то, здорово напоминающим сбитень. Большинство горожанок считали своим долгом приготовить хоть что-нибудь эдакое и обязательно угостить этим побольше прохожих.

Пока Илья с друзьями добрался до одной из тех лошадей, где разворачивалась ярмарка, они уже успели наугощаться до отвала. Больше всего юноше понравились пряное хрустящее печенье в виде ракушек и тонкие, похожие на блины лепешки, в которые были завернуты ломтики ветчины, листья салата, кусочки маринованных овощей, и все это обильно полито соусом. Кроме того, он, конечно, оценил и рыбный салат, уложенный в половинки булочек, и пирожки с беконом и луком, и бутерброды с мясом и артишоками.

Санджиф уверенно вел их вперед – чувствовалось, что он уже бывал на подобных праздниках, а может, и именно на этом. На каждой площади обязательно обнаруживалось что-нибудь интересное, даже притом что праздник только-только начинался, и самое главное, конечно, планировалось на послеполуденное время и на вечер. Где-то выступали бродячие труппы, и Илья, читавший о подобных только в книгах, смотрел во все глаза. Представления по большей части были забавные, щедро сдобренные юмором и магией, так что посмотреть было на что.

Свои павильончики и прилавки торговцы ставили где только возможно, лишь бы не мешать проходу. Часть улиц были временно превращены в пешеходные, чтоб разместить всех гуляющих и все палатки. Торговали здесь всем, чем только угодно – любыми ремесленными изделиями, одеждой, обувью, книгами, магическими предметами, редкими животными. Кафе и ресторанчики, развернутые всего на несколько дней, попадались буквально на каждом шагу.

Илья сперва купил Мирним украшение в одной палатке, потом во второй и в третьей – ему не приедалось делать ей подарки. Девушка повеселела, оживилась, стала с интересом поглядывать по сторонам, останавливалась у каждого прилавка и только следила, чтоб не отстать от Санджифа. А тот с увлечением демонстрировал чудеса ярмарки своей новой знакомой. Он попытался купить ей какой-то подарок, но девушка решительно воспротивилась.

– В полдень начнется большое представление на центральной площади, – сказал сын лорда. – Мы сможем занять столик.

– А что там будет?

– О, много чего. Огненные шоу, танцы, выступления магов-иллюзорников, запуск фейерверков. Это будет центральная часть всего празднества.

– Боюсь, тогда нам не светит занять там даже хотя бы уголок асфальта, – с сомнением протянул Илья.

– Если на общих основаниях, то конечно. Но я могу раздобыть для нас места, используя как аргумент свое происхождение.

– Знати везде у нас дорога?

– Да, получается, – немного смущенно улыбнулся Санджиф. – Этим привилегии благородного происхождения не исчерпываются. Но почему бы и нет? Если это облегчает жизнь.

– Да уж… Обожаю блат! Пойдешь с нами, Фёдор?

– Интересно, я что – дурак, от такой возможности отказываться?!

К тому моменту, когда друзья пробились к главной площади, они успели здорово проголодаться. Пространство, заставленное столиками, было тщательно огорожено и охранялось, однако хватило нескольких слов, сказанных Санджифом одному из охранников, как перед ними распахнулась неприметная калиточка, и один из официантов помог им найти свободный столик, принес еще стульев и огромные папки меню.

– Я угощаю, – объявил юноша-аргет.

– Нет, зачем же? – Маша полезла за дебетной карточкой. – У меня есть деньги…

Да брось, к чему эти церемонии? – воскликнул Илья. – Саф же от чистого сердца предлагает, к тому же, поверь, он вполне может позволить себе угостить хоть всю школу, что уж говорить о нас! Но неудобно же…

Кому неудобно? Поверь, всем нам станет неудобно, если ты потребуешь отдельный счёт. Ещё радеть, считать, кто что и сколько съел… Давай сделаем всё, чтоб нам было весело и непринуждённо, идет? Если у Сафа закончатся деньги, мы тут же скинемся по полной программе. А, Саф?

– Это ж сколько вы должны съесть, чтоб у меня закончились деньги? – сдержанно улыбнулся тот. – Думаю, если мы закажем по большому комплексному обеду с десертом на каждого, причём выберем разные, то так будет лучше всего. Можно будет попробовать почти каждое блюдо, которым здесь угощают.

– Отличная идея!.. Смотри-ка, нам не подали карту напитков, а на тот столик принесли!

– Потому что в той карте – алкоголь. Нам алкоголь не принесут. Вот. – Санджиф извлек из-под папок лист плотной бумаги. – Выбирай.

Представление, начавшееся вскоре после того, как им принесли первые закуски, оказалось куда великолепнее и богаче, чем Илья мог себе ожидать. И дело было даже не в обилии магии, которую здесь использовали по ходу представления чуть ли не на каждом шагу, а в той продуманности и синхронности каждой детали шоу, которая и превращала его в настоящее произведение искусства, от которого нельзя оторвать глаз. Юноша не замечал, что и как он ест – он смотрел только в центр площади, где разворачивалось действо.

Здесь ничего не объявляли и не предваряли объяснениями, да даже если бы и захотели, не смогли бы, потому что одно представление логически продолжало следующее, без пауз. Танцы сменял шквал иллюзорного пламени, окутывавший площадь и заставлявший зрителей испуганно отшатываться, вспыхивали и гасли вихри огненных искр, на их месте расцветали огромные цветы, из зарослей которых выступали люди в масках и причудливых костюмах. Миниатюры, которые они разыгрывали, не требовали особого знания языка – выразительность жестов и движений была так велика, что Илья хохотал до слез, не понимая и половины.

От возбуждения, веселья и впечатлений к вечеру он совсем осоловел, словно умудрился все-таки выпить спиртного, хотя это было не так. После обеда, когда главное представление на площади завершилось, а вазочки с десертами были опустошены, ему уже не хотелось развлекаться. Юноша не возражал бы, если б его спутники приняли решение выбираться из Уинхалла и ехать в школу – он отвык от веселья и устал, – однако друзья веселились вовсю, они тащили его вперёд, и поневоле приходилось не отставать.

Ярмарка изобиловала развлечениями. И дело здесь было даже не в тех товарах, которые можно было посмотреть, потрогать, примерить и попробовать на вкус, а в том, что почти на каждом углу гуляющих ждало что-нибудь новенькое. То тир, лучный или ружейный, то цепочка штырей, на которые надо было набрасывать кольца в надежде выиграть хороший приз, то ещё какие-нибудь испытания. Умудрившись вытащить из «чудесного ящика» лохматого серого медвежонка и убедившись, что шарики в мишень он кидает отвратительно, Илья вместе с остальными оказался у скромного прилавка, который, однако, привлек к себе внимание Санджифа – его мнению следовало доверять. Продавец был одет очень уж причудливо – закутан в целую кипу тонких тканей, непонятно как сшитых между собой и сшитых ли вообще. На голову была нахлобучена шапка – нечто среднее между колпаком и монгольской шапкой с отворотами. Он нахваливал свой товар на смеси языков, которые Илья не усваивал магическим образом и о которых не имел никакого представления.