Текст книги "Шаг к удаче"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Должно быть, давно уже этой виверне не выдавалось такого тяжёлого дня. Она буквально подскочила на месте, вертясь, развернула крылья, более узкие и подвижные, чем у Темы, бледно-болотные, показавшиеся полупрозрачными, и буквально ввинтилась в воздух, словно пуля из нарезного оружия. Поток ветра едва не сшиб Илью с седла – он не привык к таким начальным скоростям. Удержался молодой человек, наверное, только потому, что в момент подскока рефлекторно пригнулся к виверновой шее.

Мирним с тихим визгом вцепилась ему в локти – это было больно даже сквозь дублёнку.

– Пристегнись, – заорал он ей.

– Тут нечем! – пискнула девушка.

– Тогда ко мне привяжись.

– Тогда если я упаду, то ты за мной полетишь.

– Не упаду. Я везучий. Давай же! За ремень! Он не видел, чем она там привязалась к нему, но по его поясу девушка елозила довольно долго. Это отвлекало, но куда сильнее сбивало с толку то, что виверна, несшая его сейчас по воздуху над ареной, напрочь отказывалась повиноваться натяжению поводьев. Прежде, катаясь на Теме, Илья думал, что его питомец не слишком-то охотно слушается, теперь же обнаружилось, что вот Тёма-то как раз слушался своего хозяина чуть ли не с полувздоха, и тут уж не его вина, что у хозяина слишком мало опыта. По сравнению с ним чужой виверн вообще игнорировал все попытки наездника.

Он поднялся над ареной и над балкончиками, с которых за состязанием следили судьи, и тут рядом с ним прокатилась волна красиво-фиолетового огня. Испуганный, магический зверь заметался, ныряя и покачиваясь с крыла на крыло (благодаря чему Илья чуть не полетел с седла, но всё же удержался, вцепившись в луку), в результате мимо него вхолостую прошли ещё два заклинания, одно из них явно оглушающее – оттенок был уж больно похож.

– Лети, козёл! – взвыл юноша, откидываясь назад вместе с поводом, и виверн неловко лёг на правое крыло. Каждое движение магического животного сопровождалось визгами Мирним.

Над стадионом буйствовала магия. Илья хорошо видел и воспринимал её, особенно в тот момент, когда оформленное в зримые формы заклинание проносилось мимо него, однако при этом вполне осознавал: рассчитать его траекторию, чтоб увернуться, да еще с такой стремительностью – не сможет ни за что. К тому же в этой ситуации надо было заставить своего воздушного «коня» повиноваться по первому жесту, а об этом даже и мечтать было нечего. Поэтому ему оставалось лишь втягивать голову в плечи и надеяться, что, гонимый инстинктом и животным испугом, виверн сумеет увернуться и сам.

Лёгкое жужжание наполнило воздух, утробное, словно пришедшее откуда-то из другого мира. Сперва юноша не мог понять, что это, да и не считал возможным тратить на это мгновения своего внимания. Потом осознал, что воспринимает звук не столько слухом, сколько всем телом и на уровне восприятия Видящего. Почему у него возникло такое ощущение, он не знал, да это и не казалось важным. Главным было то, что, обернувшись, он прочёл в воздухе позади себя новую магическую систему, разворачивающуюся над стадионом. И система эта не сулила ему ничего хорошего.

Он снова натянул поводья и всё-таки сумел заставить виверна слегка повернуть. Магическое пламя, опалившее морду виверны, отбросило её назад, да так резко, что, лишь уцепившись за луку, Илья удержался в седле, а вместе с ним и девушка. Чудесное животное нырнуло вбок и назад, избегло встречи ещё с одной атакой, вновь парализующего свойства, причём рассчитанного и на людей, и на виверн. Достаточно было одной такой, чтоб все они вместе полетели на землю с приличной высоты.

Кромка возводимой системы двигалась прямо на них, Илья, инстинктивно чувствуя в ней угрозу, в замешательстве потянул поводья, и, увернувшись от столкновения с этой странной магией, виверн поднялся над ареной, выше самой высокой точки трибун, над системой заклинаний, через пару минут затянувшей всё пространство стадиона. Оглянувшись, юноша заметил ещё двух виверн, взлетевших одновременно с ним. Одной из них управлял Санджиф, за которого цеплялись Маша и Аглае, вторая виверна шла последней и в какое-то мгновение неловко легла на крыло, разворачиваясь.

Ещё через миг её накрыла серо-стальная магическая волна и окутала, словно снежное покрывало. Миг – оно рассеялось, не оставив после чего ничего – ни крови, ни облика, ни намёка на то, что здесь только что был человек верхом на виверне.

Длинный тоскливый визг Мирним вывел Илью из состояния оцепенения. Паника захлестнула его, да с такой силой, что если бы он знал чары левитации, то полетел бы впереди украденной виверны. Она, словно почуяв состояние своего временного наездника, заметалась, нырнула вниз, но, не коснувшись радужного покрывала, блокировавшего стадион с воздуха, рванула ввысь. Поток боевых заклятий прошёл мимо неё, не успев напугать сильнее, потому что она и так пребывала в состоянии шока.

Санджиф верхом на другой гоночной виверне описал вокруг друга и девушки неровный полукруг. Судя по всему, его заёмное «средство передвижения» слушалось лишь чуть лучше, однако всё-таки слушалось – сказывался опыт отпрыска знатного семейства в обращении с волшебными существами. Налегая на поводья с большей, чем обычно, силой, сын лорда умудрялся контролировать не только полёт, но и окружающую действительность.

– Школа в той стороне! – крикнул он другу, взмахивая рукой, в которой обнаружился стек. «А я и забыл о стеке», – подумал Илья.

– Где твои телохранители? – окликнул он, шаря взглядом по сторонам.

Лицо Санджифа дрогнуло, сменилось неподвижной непроницаемой маской.

– Их нет, не ищи…

– Они что, были на той виверне?..

– Эй, смотри, это же за нами! – Сын лорда вытянул руку.

Юноша-аргет крутанулся, стискивая коленями седло и бока несчастного животного. Картина несущихся в его сторону виверн с всадниками была ему уже знакома, он попытался развернуть свою «воздушную лошадку», но та встряхнулась, изгибая шею, и ринулась сперва вниз, а потом вбок, под испуганные вопли обоих седоков.

Илья всё-таки сумел выправить её полет, даже заставил подняться немного повыше. Внизу разворачивалась панорама города, залитого огнями, блёкло переливающимися в дневном свете, но некогда было любоваться этим. Виверну уже почти удалось заставить двигаться более или менее прямо, и юноша было вздохнул с облегчением, как в ответ на случайное лёгкое нажатие поводьями она развернулась в воздухе и плавно пошла обратно, будто так и нужно.

Илья взвыл непечатное ругательство, самое крепкое из тех, которые знал. Дёргать повод он уже боялся – в этой ситуации виверн начинал двигаться что-то уж слишком резко, с такими крутыми виражами, что даже цепляться за седло было уже трудно. Панически оглядываясь на преследователей, юноша разбирался с поводьями, тянул, пытаясь вспомнить приёмы управления, которые мигом вылетели у него из головы. Потом один из преследователей, тот, что поближе, поднял руку, готовя заклинание…

Через миг виверн, на котором ехал Санджиф, рухнул с высоты и застыл между ними. Сын лорда приподнялся в стременах, вслед за ним привстала Маша. Немыслимо было понять, как она решилась на такое, тем более что не опиралась ногами о стремена – можно было лишь предполагать, что ей, привязанной к однокласснику, просто некуда деваться. Держась одной рукой за его плечо (да ещё, как оказалось, сзади её поддерживал Аглае), пальцами другой обхватила юношу-аргета за запястье.

Созданный ими вдвоём защитный экран развернулся, разделив преследователей и преследуемых. Звук, с которым эта простенькая система была пущена в ход, напоминал сильный хлопок по ушам, и в первый момент Илья не мог понять, в чём дело. Ведь подобные схемки обычно просты, энергии забирают немного, да и стоят малого – не устоят под сколько-нибудь серьёзным атакующим заклинанием. Одно слово, что защита.

По возведённому щиту распласталось сразу с десяток чар. Вспышка, треск и визг, от которого заболели зубы – с подобной мощью Илья не сталкивался. Спустя полсекунды он подумал, что если ещё жив и в сознании, значит, щит всё-таки устоял, хотя это и было невозможно. По рывку поводьев он понял, что до виверны, на которой он летел, дошло, что задерживаться на одном месте – опасно для жизни, она заложила крутой вираж и рванула прочь от города, к счастью, примерно в том направлении, в котором и было нужно.

Петербуржец повертел головой – Санджиф на позаимствованной им виверне шёл примерно вровень с ним – и даже махнул ему свободной рукой, мол, всё в порядке. Только в этот момент Илья сообразил, что этим летом, после путешествия в дереликт, кажется, ребята пытались сработаться как положено и в паре, наверное, уже научились компенсировать недостатки друг друга. Сын лорда владел многими магическими приёмами, заучил кучу заклинаний и схем, но до сих пор не преодолел своих проблем со слишком уж медленным энергетическим развитием. У Маши энергии хватало, она била из неё ключом, создавая изрядные проблемы для учителей и самой девушки. Здесь же её способности оказались очень в тему.

Илья стискивал поводья нервной хваткой, едва решаясь вертеть головой – виверн развил такую скорость, на какой юноше ещё ни разу в жизни не приходилось летать. Встречный ветер бил в лицо с силой пощёчины, в какой-то момент с головы сорвало шапку, и юноша даже не обернулся – бесполезно, где тут её ловить. Хорошо, хоть на руки кое-как успел натянуть свои пуховые перчатки, так что руки более или менее сжимали ремни, не костенея от холода. Мороз бил наотмашь, в несколько мгновений у него разболелась голова, виски словно свинцом налились, взгляд затуманило.

Виверн мчался и мчался вперёд, и через некоторое время Илья осознал, что школа, куда, собственно, он и направлялся, уже промелькнула где-то внизу, и впереди только море, а позади – сильно отставшие, но так и не сдавшиеся преследователи. Они были видны чёрными точками на светлом небе, пока ещё не разукрашенном оттенками заката (впрочем, до него оставалось не так и много времени). Оглянувшись, юноша решил, что всё не так страшно и надо просто развернуть виверну и снизиться.

Вот только она почему-то не желала поворачивать.

Санджиф, чья виверна, управляемая более твёрдой рукой, вырвалась вперед, заметил конечно, что друг задержался, осадил и вынудил своего «воздушного конька» идти почти вплотную к Илье и его спутнице. Он повернулся и, подняв левый повод, многозначительно заорал:

– Ставь руку вот так! Этот повод! Тяни! Вот так! Уверенно, но не сильно… Давай! – крича, перехватил изрядную порцию ледяного воздуха, подавился, закашлялся.

Илья попытался следовать советам, и не с первого раза, но ему всё-таки удалось развернуть позаимствованную виверну, хотя та не проявляла особенного энтузиазма и то и дело шипела, встряхивая головой. Санджиф тут же перестроился так, чтоб идти чуть впереди друга и со стороны преследователей. При мысли о том, что друг готов жертвовать собой, защищая его, юноше стало не по себе. Но, как бы там ни было, преследователи очень быстро сообразили, что преследуемые заложили дугу и, срезав, приближались теперь намного быстрее.

«Если мы будем двигаться вот так, как сейчас, очень скоро столкнёмся с ними нос к носу. Фига с два умений Сафа и сил Маши хватит против такой кодлы», – подумал Илья, вспоминая, как полагается направлять виверну к земле. Наклонился и потянул поводья вниз.

Виверн действительно пошёл вниз и вправо, потом, когда Илья сообразил, что одной рукой тянет сильнее, чем другой, и попробовал исправиться – влево. Группа преследователей, рассыпавшись, попыталась охватить клещами его и его друга, чьи виверны двигались несколько хаотично. Нервничая, петербуржец попытался заставить виверна лететь ещё быстрее, по просто пришпоривание пятками помогло мало. Впрочем, как оказалось, на прямой дистанции это существо развивало изрядную скорость, тут главное было не теребить его. А значит, следовало сразу направить зверя должным образом, чтоб уж дальше не трогать поводья лишний раз.

Илья поискал взглядом школу, направил виверна ещё ниже, надеясь, что если он и дальше будет держать вот такое направление, то уткнётся прямиком в школьную территорию – что, собственно, и требовалось. Предощущение атакующей магии испугало его, юноша втянул голову в плечи, но за его спиной снова зазвучали защитные чары, снова несложные, но мощные, и на этот раз чувство вины лишь мелькнуло – на размышления не оставалось времени. К тому же, если уж рассуждать: Санджиф лучше умеет управляться с виверной и при этом ещё и пользоваться заклинаниями, так что всё разумно.

Закусив удила, чудесное существо неслось прямо на крыши учебного корпуса школы. Расстояние до неё оно преодолело буквально за считанные минуты и при этом настолько превосходило скоростью боевых шипастых тварей, на который летели преследователи, что лишь пару раз Илья чувствовал присутствие заклятий за спиной, да и те достигали Санджифовой защиты на излёте, он наверняка сумел бы защититься от них даже без помощи Маши. Однако с её участием это получалось лучше.

А потом юноша разглядел, что впереди – полупрозрачное полотно какой-то ещё магической системы, разворачивающейся прямо перед ним наподобие гигантского купола или крыши титанических размеров парника. «Защитная система школы, что ли? – пришло ему в голову в тот же миг, как он ощутил её присутствие. – Но что же мне делать»? Он уже видел, как разбивается об эту эфирную скорлупу, которая, однако, должна быть достаточно плотной, чтоб препятствовать проникновению под неё и магии, и снарядов, и, наверное, виверн. Однако и свернуть так резко, на таком малом расстоянии, на чужом «средстве передвижения» – уже не мог.

И даже закрыть глаза, чтоб не видеть момента столкновения и своей гибели, оказалось выше его сил.

А потом в последний момент скорлупа защитного купола исчезла, и виверн провалился внутрь, почти на полной скорости. Облегчение ошеломило Илью, и тот, вскинувшись от восторга, натянул поводья. Теперь всё на свете казалось ему элементарным, легко решаемым, и, уж конечно, волшебное существо сейчас послушно и красиво приземлится прямо на подъездной путь перед главным корпусом школы.

Виверн неровно прошелестел над парковыми кустами на такой скорости, что с них смахнуло снег, и в воздух поднялось густое белёсое облако. В какой-то момент «средство передвижения» сильно тряхнуло, и Илья, не успев даже толком испугаться, вылетел из седла, будто кто-то дал ему хороший пинок. Плотный снег больно хлестнул по лицу, глаза ненадолго ослепли, потом досталось и рукам, даже сквозь перчатки и шубу. Илью прокатило по кустам – тем, которые ещё не успели избавиться от снежного покрова.

Первые мгновения он просто пытался осознать, не сломано ли чего, на месте ли зубы, и вообще – остался ли он в живых или ему это просто кажется? Потом подскочил, опомнившись, ища взглядом Мирним.

Она неловко ёрзала неподалёку, то ли пытаясь подняться, то ли просто укладываясь поудобнее. Подскочил, дрожа от облегчения, что она, по крайней мере, жива, бросился к ней, повернул к себе. Лицо девушки было искажено, и сперва он решил, что от боли. Мало ли что она могла сломать при падении. Поднапрягшись, развернул её, попытался усадить поудобнее. Скукоженная, напряжённая, на миг она показалась ему неживой или зачарованной. Может, в неё попали парализующим заклинанием или чем-то подобным?

Через мгновение он понял, что вряд ли в этом случае она бы дрожала, словно в припадке, и вряд ли слёзы при этом лились у неё по щекам. Юноша никак не мог поймать её взгляд, он казался ему бессмысленным, и это испугало. В этой ситуации он даже приблизительно не знал, что и как делать, поэтому поднял глаза и зашарил по кустам и стенам строений в надежде, что отыщется кто-нибудь, кто сможет ему помочь.

Прямо по заснеженному газону, перепрыгивая через остатки кустов, к ним бежали люди – Илья узнал Фредела и Амхин, за остальных взгляд как-то не зацепился. Подбежали, помощница госпожи Оринет переняла у Ильи девушку, Фредел же схватил за локоть самого юношу, заставил подняться на ноги, всмотрелся в лицо.

– Да со мной всё нормально! – вскрикнул Илья, пытаясь вырвать руку. – Всё нормально. С Мирой что-то непонятное. Мире-то помогите…

– Как ты себя ощущаешь? – осведомился учитель системной магии, проводя ладонью перед его глазами. От ладони тянуло магией и дымком. – В глазах не множится?

– Я сказал – нормально всё! Что с Мирним?

Фредел обернулся к Амхин – та с помощью мужчин из обслуги школы, прибежавших тоже, поднимала девушку на ноги. Та стояла неловко, как-то перекособочившись, но стояла. И шагала словно на одеревеневших ногах.

– Всё хорошо, пойдём, – приговаривала помощница госпожи Оринет. – Пойдём…

– Илья, у вас точно нет переломов?

– Что с Мирним?!

– Ничего страшного. – Учитель системной магии отпустил школьника, отвернулся и провёл ладонью по лицу. – Обычная истерика. Сейчас ей дадут капель, и она быстро придёт в себя.

Илья посмотрел туда, куда смотрел Фредел, и увидел Санджифа, с огромным напряжением заставляющего позаимствованную виверну опуститься за дорожку. Аглае уже соскочил с вивернова хвоста, на котором каким-то чудом держался всё это время, и, уцепившись за стремя, тянул к земле, налегая всей тяжестью.

Мысли о Мирним отступили, сменившись обжигающим чувством вины. Петербуржец вспомнил и о своих умозаключениях, что, мол, друг и так лучше умеет управлять вивернами и сочетать это дело с магией, так что пусть отдувается, и о том, что совсем забыл о нём и его спутниках. Бросился к другу, а тот уже соскочил на землю следом за куратором (Маша свалилась одновременно с ним и теперь торопливо распутывала узел ремня, которым была привязана к сыну лорда – её страховка, в отличие от состряпанной Мирним, выдержала всё) и тянул за поводья. Виверна визжала, крутила головой, пыталась отбиваться, и уже через пару мгновений стало ясно, что с ней вряд ли удастся справиться.

– Отпускай! – рявкнул Аглае. – Отпускай! Мария, прочь!

– Беги, Маша!

– Не могу, – крикнула девушка, дёргая пояс. Сообразила, что не совладает, в мгновение ока расстегнула пряжку и отпрыгнула назад. Ремешок выскочил из кулиски, освободив свою обладательницу.

Санджиф откатился прочь от бьющих крыльев и когтистых передних лап ещё быстрее, чем это удалось Агласу – впрочем, он находился сзади, поэтому ему-то как раз ничего не грозило. Освободившись, виверна рванула в небо, ударила воздух и всех, кто оказался неподалёку, шлейфом обжигающей снежной пыли и понеслась ввысь, к кокону магической защиты, запирающей школу.

Илья бросился к другу, а тот, потряхивая головой, с которой тоже слетела шапка, медленно поднимался со снега. Встал, посмотрел на Илью, вздохнул и кивнул слегка, и это движение говорило о том, что он чувствует, лучше, чем самая длинная и прочувствованная речь. Петербуржец похлопал его по плечу, а потом не выдержал, обнял, выдохнув:

– Живы. Живы, чёрт побери…

– Да, живы. – Санджиф в ответ хлопнул друга по спине, отодвинулся и снова заглянул в лицо. – Живы. Ты молодец.

– Я-то чего? – изумился юноша-аурис. – Это ж ты мне несколько раз жизнь спас!

– Я б изначально не решился так рисковать. Гоночные-то виверны дорогие, хорошо обученные… Где ты прочитал, что удар по глазам заставляет их подчиняться?

– Нигде. Я и не знал. Так, по наитию…

– Ты не перестаёшь меня изумлять… Маша, ты как?

– Всё отлично. – Девушка поднялась, отряхнула брючки и шубейку. – Где Мира? Она цела?

– Говорят, просто истерика. Вроде ничего не сломала.

– Странно было б, если б не было истерики. – Архангельчанка была невозмутима настолько, что в это мгновение показалась Илье сестрой-близнецом Санджифа.

– Но у тебя-то нет…

– Просто до меня ещё не дошло. Дойдёт попозже, вот тогда буду трястись, – деловито отозвалась девушка. – К тому же все истерят по-своему… Я пойду, ладно? – Она смотрела на сына лорда, словно бы спрашивала его разрешения.

– Я тебя провожу, – ответил тот непреклонно и лишь взглянул на друга. – Увидимся.

Впрочем. Илье бы даже в голову не пришло сомневаться в естественности его желания проводить свою девушку, которая прошла через всё то, что выпало им сегодня. Кивнул, взмахнул рукой, мол, идите, и отвернулся, чтоб не мешать им даже своим взглядом.

Ему показалось, что время внутри него задержало ход. Движения и мысли стали вялыми, как примёрзшие к стеклу мухи, никак не получалось сообразить, чем же надо заняться прямо сейчас? Наверное, пойти проверить, как там Мирним… Или, может, поискать украденную виверну? Сообщить о «позаимствовании», а то ещё обвинят в краже. И кому сообщать? А может, просто забить на это дело…

– Илья! – окликнул его Аглае. – На, – и протянул ему свою шапку.

– Не надо, зачем? Здесь же теплее… – И только тут сообразил, что нисколько не теплее – тот же ледяной ветер, и так же покалывает в висках, мешая сосредоточиться. Подумал было, что ведь куратору так же холодно, как и ему самому, а потом – что тот взрослый человек, если готов отказаться от шапки, значит, не страдает от холода – и натянул её на уши. – Спасибо.

Несколько мгновений они просто молчали, глядя в бледно-серое небо, в котором совершенно потерялись точки-преследователи.

– Мда-а… – протянул Аглае, обеими руками взявшись за затылок. – Историйка… Как-то, когда пересказывал тебе либретто представления, не думал, что ты воспримешь его как руководство к действию.

– А что нам было делать в тот момент? – огрызнулся юноша.

– Знал бы – тогда б и предложил. – Голос мужчины звучал невозмутимо. Это немного остудило начавшего закипать Илью.

Глядя на взбаламученный и вновь кое-как улёгшийся снег под ногами, тот медленно спросил:

– А из телохранителей вообще никто не уцелел?

– Как понимаю, никто… – Несколько мгновений Аглае ждал реакции. – Ты же понимаешь, это ведь их работа.

– Получается, если бы не они… А как же теперь их семьи?

– Думаю, механизм компенсаций тут хорошо продуман. Иначе кто же будет рисковать своей жизнью? Спроси у Санджифа при случае, раз уж тебе интересно.

– Илья Барехов! – окликнули издали. Через тот же истоптанный газон, сквозь поломанные кусты грузно бежала госпожа Оринет в длинном меховом одеянии, выглядящем настолько странно, что это обратило внимание юноши даже теперь – Илья, идите сюда! Вас зовёт госпожа директор.

– Иди, Ильюха, – сказал Аглае. – Естественно, тут все хотят знать, что произошло.

– Я хочу знать, что произошло!

– И это тоже естественно, – ответила, подбегая, запыхавшаяся учительница энергоразвития. – Идёмте, Илья. У госпожи Гвелледан очень много дел, нельзя заставлять её ждать.

И школьник поплёлся за учительницей, поражаясь той бесцветной пустоте, которая поселилась вдруг в его сознании. Лениво шевелились отдельные мысли – о Мирним, о Санджифе и Маше, об украденных вивернах, а ещё о том, что о ветки кустов порвались его новые перчатки, а значит, немалые деньги псу под хвост. Почему-то именно перчаток было сейчас жальче всего. А ещё – того бойца, который защищал его от виверны и попал под боевое заклинание.

Госпожа Гвелледан встретила его на крыльце общежития – она отдавала распоряжения учителям, охране и обслуге, вставляя в речь столько специальных терминов, что Илья не понимал её. Впрочем, и услышал-то он немного. Почти сразу она обернулась к нему, дав остальным знак, чтоб подождали, и осведомилась властно:

– Вы невредимы, Илья? Как вы вернулись в школу? Мне сказали – на виверне.

– Ага.

– Ваш куратор тоже не пострадал?

– Ну да…

– Хорошо. Идёмте. А вы пока продолжайте, господа. Ещё очень много предстоит подготовить, – и заспешила через двор, сделав петербуржцу знак идти за собой.

А того постепенно отпускало оцепенение, и он шёл за директором, с одной стороны, сгорая от любопытства, чего от него хочет глава школы, на которую – можно понять без труда! – навалилась сразу куча дел, а с другой – пытаясь сообразить, что и как рас сказать ей о сегодняшних событиях. Ведь понятно же, что она не просто так позвала его к себе и ведёт, видимо, туда, где можно спокойно пообщаться.

Войдя в двери главного корпуса, госпожа Гвелледан расстегнула пряжку у горла и красиво уронила с плеч шубку, которую тут же подхватил кто-то из работников, словно специально ждавший этого момента. Илья постучал ногами об пол, чтоб сбить снег, и расстегнул дублёнку – за закрытыми дверьми было тепло, даже жарко.

Они поднялись не на один этаж, как он ожидал, а на три. Здесь, в коридоре, убранном изысканно, но при этом без роскоши, директор сбросила меховые сапожки и в ближайшую дверь вступила босиком. Поколебавшись, юноша сделал то же самое. Шагнув за порог, к своему изумлению, оказался в жилых покоях госпожи директора. Она, расстёгивая длинную шерстяную накидку, кивнула ему на небольшой столик рядом с двумя удобными маленькими креслами.

– Если хотите согреться, вам принесут чаю.

– Да я… ничего, – промямлил Илья, озираясь.

Он едва ли мог оценить стиль и великолепие убранства, хотя тут же почувствовал, что и того и другого здесь в избытке. Разглядывая комнату, юноша поймал себя на мысли: «Так вот как на самом деле живёт знать!», едва ли помня в это мгновение, что уже не один раз гостил в замке и на вилле отца Санджифа. Правда, там он не бывал в жилых покоях лорда и его жён, а покои друга были устроены так, чтоб было удобно их хозяину, без особого напора на стиль и изысканность.

– Илмеш, кофе! – приказала госпожа директор. Появившаяся из соседней комнаты немолодая служанка, одетая, как показалось юноше, на японский лад, с неудовольствием покосилась на его носки.

– На ваш вкус, госпожа?

– Без специй. Специи молодой человек, если захочет, добавит сам, – и посмотрела на него испытующе.

– Я особенно ничего и не видел, – заторопился тот. – Мы же на арене сидели, а потом вдруг, совсем внезапно…

– Я понимаю, – мягко прервала она. – Как правило, войны так и начинаются – совсем внезапно.

– Войны?

– Да, это война. Гражданская.

– А откуда вы… Вам уже сообщили новости? Так быстро?

– Кое-какие новости мне действительно сообщили. И теперь я не знаю, сколько учеников успеют вернуться в школу из охваченного войной города. Причём сделать я тут ничего не могу. Кто сумеет сам вернуться, те вернутся…

– А с кем война? – с жадностью перебил он. Ещё один долгий испытующий взгляд.

– Думаю, вы и так догадываетесь.

– Нет. – Госпожа Гвелледан приподняла бровь. – Вы что, Ингена имеете в виду?

– Да, лорда Кернаха Ингена. И всю его партию.

– Это точно известно?

– Да. Хотя и не совсем понятно почему. Если не принимать во внимание столь значительную для всего Оборотного мира дату, как день Освобождения, ну и близость вашего дня рождения, конечно… Пейте, кофе очень хороший.

Служанка принесла поднос с кофейником, чашечками и печеньем, поставила на столик и, ещё раз покосившись на ноги Ильи, ушла.

– Ну мой день рождения… – сконфузился юноша. Диковато было даже предполагать, что кто-то мог начать целую войну только из-за него одного.

– В том числе. Но, видимо, у лорда Ингена есть помимо того какие-то ещё соображения на этот счёт. И веские причины поступать именно так. К сожалению, нам о них пока ничего не известно. – На миг на гладком, будто бумага, лбу госпожи директора на один короткий миг появилась морщинка. – Но я позвала вас сюда не затем. И даже не затем, чтоб вы отвечали на мои вопросы.

Илья от удивления залпом проглотил остатки кофе из чашечки.

– А зачем?

– Я обязана поставить вас в известность о том, что, не признавая ту власть, ради установления которой, видимо, и была начата эта война, я не намерена пускать на территорию школы людей лорда Ингена, даже если они захватят Уинхалл.

– Естественно! – воскликнул он.

– Вы намерены оставаться в школе, как я понимаю. Пока это единственное, что может обеспечить вам безопасность.

– Дык, понятное дело. Уж наверное, стоит мне высунуться за пределы школы, люди этого лорда меня живенько к нему… Ну, в общем, тут ясно.

– В таком случае хотелось бы прибегнуть к кое-какой вашей помощи. Поскольку вы единственный Видящий, который нам сейчас доступен. – Она позволила себе улыбнуться.

– Ну какой я Видящий…

– Намного более умелый, чем кто угодно другой в стенах этой школы. Ведь чему-то же вы должны были научиться за эти два года!

– Ну чему-то… да…

– Всё, на что вы способны сейчас, может оказаться в нашей ситуации поистине бесценным. Со своей стороны, попытаюсь помочь вам всем, чем смогу. Идёмте. – Госпожа Гвелледан гостеприимно показала на дверь в соседнюю комнату, и он, аккуратно поставив чашечку на столик, поспешил за нею.

Это оказалась спальня – роскошно убранная кровать под балдахином занимала добрую четверть пространства комнаты, стены скрывали уложенные складками матовые портьеры, да два больших старинных книжных шкафа стояли по обе стороны от окна. К одному из них и подошла госпожа директор, в пальцах её неведомо откуда появился крохотный ключ, едва слышно скрипнул замочек, и за створкой, отделанной вставками из мутного молочно-белого стекла, обнаружились аккуратные кожаные корешки. А ещё – портрет мужчины с цепким взглядом и тёмной короткой бородкой.

Она аккуратно сдвинула портрет и вынула одну из книг, которую тот раньше прикрывал. Юноше показалось, что госпожа Гвелледан ласково огладила переплет прежде, чем открыть её. Коснулась одной-другой страницы, после чего закрыла и протянула Илье.

– Надеюсь, вам не придёт в голову идея читать эту книгу за едой, на улице или в ванной. Хотя она и не рукописная, однако напечатана ещё старинным способом, так что чернила могут и размываться. Но дело даже не в этом. Ещё тогда, когда мне её подарили, она уже представляла собой библиографическую редкость, а происходило это без малого триста лет назад. Надеюсь, вы это понимаете?

– Да, конечно. – Юноша принял том в ладони с благоговением. Тот, как оказалось, изрядно весил.

– И вернёте мне его в том виде, в каком он сейчас.

– Конечно.

– Идите, отдохните немного и принимайтесь за чтение. К сожалению, нам не оставили возможности на раскачку. Всё придётся делать быстро.

– Ну да, понимаю.

– Конечно, язык, на котором написана эта книга, может показаться вам чересчур сложным, устаревшим. Но я вложила внутрь зачарованную закладку. Ею просто нужно водить по строчкам, она работает как переводчик.

– Ага. – Илья ещё помедлил, не зная, скажут ли ему ещё что-нибудь, и, не дождавшись, вышел.

Для верности спрятав книгу под дублёнкой, Илья побежал в общежитие, причём на этот раз он решил идти через переход, а не через двор – а ну как снег попадёт на книгу и это испортит переплёт или какую-нибудь из страниц?

В общежитии было шумно. Потерявший голову комендант носился с этажа на этаж, за ним – работники и рабочие демоны, а вот школьников было не так и много. Юноша подумал, что, наверное, добрых три четверти ребят получили отпуск в город в этот день, а значит, школа обезлюдеет. Кто из них сможет вернуться? Как?