Текст книги "Шаг к удаче"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Слава богу, что хоть алхимия становится факультативной, – вздохнул Илья, когда они вышли из класса. – Если б ещё её заставили зубрить в том же режиме…

– Но системщику алхимия нужна, – возразила Мирним, до сих пор не отошедшая от восторга по поводу того, что её взяли в группу по изучению системной магии, и потому рвущаяся продемонстрировать самый серьёзный, самый ответственный подход к учёбе. – Она у нас обязательно будет в Академии.

– До Академии ещё надо дожить. А так хоть поживём спокойно годик-другой.

– Слушай, я тогда вообще не понимаю – зачем ты пришел сюда учиться? Халявил бы у себя на родине…

– Из того, что я, желая стать магом, готов занижаться, не следует, что я обязан любить до ужаса все предметы.

– Ты просто не понимаешь её, алхимия – это очень интересно.

– Ага, для зануд, – ляпнул Илья. Мирним надулась. Но высказать претензию не успела, потому что к Илье подошел Ферранайр.

– Ну так что ты решил насчет тренера?

– Да думаю, не стоит. К тому же с Тёмкой уже отзанимались почти год, и скоро занятия закончатся. Так что нет смысла.

– А когда собираешься ставить на крыло?

– Не знаю, видимо, в ближайшие дни. А что?

– Просто интересно. Позволишь взглянуть на твоего красавца? Никогда не видел подросших гоночных виверн вблизи.

– Ну посмотрим, – насторожился юноша. – Вообще Тёмка не очень любит чужих.

– Само собой, но приучать-то надо. Ты же не в полном одиночестве будешь на нём гонять. Прикинь – взлетаешь на виверне, а он начинает у тебя ото всех шарахаться. К тому же самцы хуже контролируются, чем самки, так что их как раз надо начинать приучать пораньше.

– Ну да… – промямлил Илья, совершенно потерявшись, – он понимал, что не стоит давать понять, будто он подозревает что-то, однако и соглашаться сразу – не стоит. Лучше перед этим посоветоваться с друзьями. Проблема заключалась ещё и в том, что юноша не знал – правду ли ему говорит Ферранайр или же просто придумывает.

– Так что?

– Ну давай об этом позже поговорим.

– А ты что – сам не можешь решить? Санджиф до сих пор предъявляет свои права на этого виверна?

– Да вовсе нет!

– Так что тебе мешает?

– Ладно, покажу, но не сегодня. Сегодня много занятий.

– Ладно. Увидимся! – и, взмахнув рукой, ушел. Рядом с Ильей тут же выросла Мирним.

– О чём вы говорили? – Тот пересказал. – Странный он какой-то… Зачем ему твоя виверна?

– Ну мало ли… Интересно.

– Ага! Прямо очень любопытно! Уверена, нет тут ничего случайного. Я бы на твоем месте посоветовалась с Санджифом, может, он что-нибудь подскажет…

– Что подсказать? – осведомился сын лорда, вклиниваясь между ними. Илья пересказал разговор с Ферранайром еще и ему. – Ну-у… Не знаю…

– Как думаешь, зачем ему посмотреть мою виверну?

– Не представляю. Наверное, действительно всего лишь любопытство… Идёмте, у нас сейчас алгебра, нельзя опаздывать.

– Это точно, – пробормотал Илья, вспоминая, не было ли какого-нибудь задания по алгебре на лето и не получит ли он сейчас промеж ушей.

Как оказалось, задание было, однако математик отнёсся к нерадивому ученику более чем снисходительно, видимо потому, что знал, как именно тот проводит свои каникулы. Зато двум другим лентяям досталось по полной программе. Теперь и по общеобразовательным предметам у разных групп была разная программа, поэтому «системщики» учились вместе с теми, кто избрал своей специализацией алхимию, артефактную и рунную магию. И поэтому пол-урока учитель рассказывал, как важен его предмет именно для тех, кому предстоит рассчитывать магические системы или состав раскладки веществ, необходимых для алхимической перегонки, или соотношения рунных схем. В этом не было ничего увлекательного, но всё же лучше, чем получать втык за несделанное задание. Как бы там ни было, год начался не так уж плохо.

Через несколько дней он всё-таки решил в первый раз опробовать своего вивернёнка, которого, впрочем, вивернёнком можно было теперь назвать с изрядной натяжкой. Он здорово вытянулся, подрос, окреп, лишь на полметра отставал от матери по длине и уже полгода как научился летать. Однако ещё ни разу не поднимался в небо под седлом. Хотя тренер заверил Илью, что его питомец готов, юноша всё равно волновался.

Тема не сразу позволил подойти к себе с седлом – чувствовалось, что эта штука вызывает у него не самые приятные чувства. Однако обучение сказалось – он позволил хозяину затянуть на себе ремни, хоть и дернул пару раз хвостом, словно раздумывал, нервничать ли в полную силу или погодить. Санджиф напряжённо следил за каждым его движением, а в сторонке ещё дежурил тренер, и поэтому Илья чувствовал себя словно на экзамене. Он два раза проверил, достаточно ли хорошо он затянул ремни, надел на виверна уздечку, взял в руку гибкий белый стек и вопросительно посмотрел на друга, который уже ждал его верхом на Аддиг.

– Садись и пристёгивайся, – подсказал сын лорда, перехватывая свой стек так, чтоб тот не мешался. – А теперь дай ему понять, что он может лететь. Можешь слегка хлопнуть его стеком, можешь вожжами тряхнуть, но главное – выбери такой вариант, который для тебя наиболее удобен, чтоб привыкнуть к нему и в будущем действовать автоматически. Давай пробуй.

Все рекомендации и инструкции, которыми тренер начинил юношу накануне перед полетом, мигом выветрились у того из головы, стоило ему взяться за дело. Несколько мгновений, показавшихся ему позорно-долгими, он смотрел на оголовок седла и болотно-серую чешую виверна, а потом, устыдившись, решительно дернул за повод. Тема повернул голову и посмотрел на хозяина с глубоким укором. Спохватившись, Илья тряхнул уздой, и только тогда виверн с облегчением устремился к арке – выходу из башни.

Следом за ним шуршала Аддиг, впрочем, юноша-аурис был настолько испуган и напряжён, что не слышал ничего и никого вокруг себя. Ему казалось, что он сидит в седле тряского мотоцикла, разгоняющегося по асфальту средней паршивости, но потом пол ухнул вниз, и появилось другое ощущение – скольжения, такого же плавного, как вниз с горы на ледянке. Ветер отбросил со лба волосы, вцепился в одежду, глаза ослепило клонящееся к закату солнце.

Потом Илья снова начал видеть. Санджиф на Аддиг летел совсем рядом, чуть выше и впереди, чтоб взмах крыльев матери не мешал Теме маневрировать, и, чуть обернувшись, ждал, когда можно начать показывать. Хотя в теории Илья всё отлично усвоил, на деле это совсем другое, и друг был готов на примере продемонстрировать все свои навыки. А там уж можно просто повторять и заучивать по ходу дела, какое действие к каким последствиям приводит.

Сын лорда оглянулся, приподнял руку и осторожно потянул за левый повод. Аддиг заложила плавную дугу. Повторяя каждое движение друга, Илья нервничал, боясь сделать что-то не так, и, словно бы чувствуя это, Тема иной раз медлил повиноваться натяжению повода. Юноша быстро это понял и, сделав над собой усилие, встрепенулся, плотно намотал ремни на ладони – это придало ему уверенности.

Он опасался не заметить чего-нибудь важного в движениях друга, поэтому не отрывал от него глаз. Да и сам Санджиф был напряжён – он впервые брался обучать кого бы то ни было управляться с виверной, потому что в его окружении раньше были только те, кто владел этим искусством намного лучше. Аддиг, кажется, осознавала значимость события, хотя материнских чувств к Теме, как любая другая виверна, не испытывала и потому летела горделиво.

– Стек возьми в другую руку! – окликнул сын лорда, и Илья торопливо расслабил на гладком древке сведённые судорогой пальцы. – Чтоб удобнее было.

– А зачем он вообще нужен?

– Пока незачем, но надо привыкать. Ты же не всегда будешь просто скользить по воздуху. Стеком виверной управляют при прохождении, как их у вас называют, фигур высшего пилотажа… Ты нормально слышишь?

– Ага…

– Давай выше. Набирай высоту. Помнишь, как? – И Санджиф растопырил руки с поводьями. Илья повторил его движение.

Небо неслось ему в лицо. Редкие облака успело оторочить оранжевым с западной стороны – приближалось время местного заката. Горизонт только-только наливался оттенком старого червонного золота с прожилкой бледного пламени, но воздух уже дышал вечерним холодком, и костяшки пальцев начинало покусывать. Ветер уже не казался приятным (да и первый испуг отступил; дело оказалось не таким уж сложным, и теперь Илью уже не пробивал жарок, зато начинала тревожить прохлада), и когда друг дал знак возвращаться в башню, юноша-аурис испытал даже некоторое облегчение.

Одно только смущало его – издалека и с высоты башня казалась крохотной. Как не промазать мимо нее? Правда, как оказалось, Тема и сам отлично знал, куда лететь. Он плавно спикировал прямо в арку и приземлился на каменный пол, недовольно скрипнул по нему когтями. Нельзя было понять, устал ли виверн или просто был раздражён непривычной для него ношей и новой ролью средства передвижения, однако когда тренер попытался взять магическое существо под уздцы, Илья впервые услышал, как виверны шипят.

– Не хочет, – рассмеялся мужчина. – Давайте, Илья, снимите узду сами. После полёта их полагается хорошо кормить. Всё-таки пока ещё для вашего питомца это труд, и в чём-то довольно тяжёлый.

– Классный! Просто классный! – воскликнул Ферранайр, и юноша-аурис с удивлением обнаружил, что прежний недруг, теперь активно набивающийся в друзья, тоже тут, стоит в паре метров от морды Терминатора и разглядывает его, будто так и надо. – Позволь, я поглажу?

– Видел же, как Тёмка реагирует, – проворчал Илья, сворачивая узду. – Без руки хочешь остаться?

– Но теперь, когда ты разнуздал, это же другое дело. Позволишь?

– Ну ладно. – Не было ни сил, ни желания спорить. Да и что такого странного, если одноклассник потрогает виверна?

Аргет осторожно потянулся к Теме; тот слегка напрягся, покосился на хозяина, недовольно встопорщил мелкие чешуйки на щеках, но всё-таки позволил к себе прикоснуться. Прикосновение явно было ему малоприятно, и даже движимый нахальством Ферранайр это очень хорошо почувствовал. Он почти сразу отдёрнул руку, пытаясь сохранить на своём лице любезно-восторженное выражение. Получалось плохо.

– Просто отменный виверн! – похвалил он.

– Разумеется. – Голос Санджифа, который тоже успел спустился со своей Аддиг и разнуздать её, был полон надменного холода. – Отменная порода и хорошая подготовка. – Вроде бы сказано было совсем Немного, однако прозвучало так, что Ферранайр мигом сник, пробормотал что-то неразборчивое и поспешил уйти.

– Эк ты его, – отметил Илья, когда дверь закрылась не только за одноклассником, но и за тренером. – Крепко приложил.

– Разве я сказал что-нибудь особенное? – усмехнулся сын лорда, протягивая Аддиг несколько Стеблей сладкой травы.

– В том-то и дело… Честно говоря, он мне уже здорово поднадоел своими приставаниями. Понять бы ещё, чего он от меня хочет.

– Вряд ли чего-то такого, что ты с радостью отдашь ему сам. Поэтому смотри в оба.

– Слышал уже, слышал. И обещал, что буду. Отстаньте все от меня. – Но сказано это было не столько с досадой, сколько в шутку. Санджиф шутку понял без труда.

Следующие несколько дней Ферранайр несколько раз подлавливал Илью в коридоре, когда тот шёл куда-нибудь один, без друзей, и предлагал ему то одно, то другое мероприятие. Первым было предложено посещение клуба, куда несовершеннолетние вообще-то не допускались, но никто не будет их там искать. В ближайшие выходные была обещана великолепная программа, в том числе и со стриптизом, и намек, чтоб одноклассник шёл туда без спутницы, казался вполне логичным. Как, впрочем, и предложение посетить одно очень милое местечко, где можно познакомиться с весьма даже хорошенькими девушками. Также как-то само собой обозначилось, что и Санджифа не стоит туда звать – ещё оскорбится. Ведь лорды, они такие – слишком уж заботятся о своей репутации и многие вполне приличные места почему-то считают недостойными. К чему его напрягать?

Если бы это всё предложил не Ферранайр, Илья, наверное, с жаром согласился бы – уж слишком ему захотелось глянуть, как развлекается местная молодёжь. Ведь до сих пор у него не нашлось времени или возможности посетить хоть один молодёжный клуб, всё только светские балы или же наоборот, кафешки попроще, и всего один раз – бойцовый клуб, где он слишком нервничал, что их с Мирним увидят или что ей не понравится, чтоб просто наслаждаться обстановкой.

Но слишком уж велики были сомнения.

– Но меня ведь сейчас никуда не отпускают из школы, – промямлил он в ответ.

– Дай учителям волю, они бы никого из школы не выпускали. До самого выпуска. Оно и понятно – за учениками намного проще следить, когда они все вместе, согнаны в одно место и заперты в четырёх стенах. Но это же неправильно. Чему нас тут могут обучить? Только магии. А надо ведь ещё и жизнь увидеть. До того, как столкнёшься с ней по полной.

– Тоже верно…

– Я знаю способ, как можно улизнуть из школы так, чтоб никто не узнал. Днём в воскресенье всё равно никто не следит, где мы. Я могу попросить ребят, чтоб они, если что, сказали, что видели, как мы в парке гуляем. Парк большой, не будут же его прочесывать. А к вечерним занятиям вернёмся, гарантирую.

– Это ж нарушение правил, могут исключить…

– Эй, слушай, так ведь почти о любом деле можно сказать! Что ж теперь из-за этого – не развлекаться? Никто тебя не исключит, тем более, после первого проступка. Нужно совершить что-то действительно серьёзное, чтоб вылететь. А серьёзное – то уж никак не один-единственный побег, и даже не с уроков, а во время отдыха.

– Да, но…

– Тебе директриса говорила, что выгонит из школы, если ты отлучишься ненадолго? А мастер?

– Нет, не говорили, конечно…

– Так чего ты боишься?

– Ну так неправильно…. – отозвался Илья, борясь с желанием послать настырного одноклассника по известному русскому адресу. Но ссориться с ним не следовало, иначе как вызнать, что он задумал?

На лице Ферранайра мелькнуло презрительное выражение.

– Я и не думал, что ты такой ботаник. Какой нормальный парень откажется от такой возможности? Наверное, зря я трачу время. Ты просто трус, – и, оглядев побагровевшего собеседника, с ходу не сообразившего, что тут можно сказать и не поссориться, ушёл.

Илья смотрел ему вслед озадаченно – этого он совсем не ожидал. Если исходить из того, что Ферранайру от него что-то нужно, ожидать ссоры не следовало. Вот и получается, что… Что? Чего же на самом деле добивается этот парень? Может, он и не связан с лордом Ингеном?

Правда, думая об этом, юноша не верил собственному предположению. Иначе ситуация теряла какую-либо логичность. «Я же знаю, что я не трус», – сказал себе Илья, но помогло мало. В эту минуту он сам себе казался параноиком. По сути, ничего страшного или опасного (кроме того, во что он ввязался сам) с ним пока не произошло. Да, он встретился два раза с лордом Ингеном, но ничего ведь особенного между ними не произошло. И если что-то такое и было, так это он хамил главе роялистской партии, а не наоборот, тот же даже и ухом не повел.

Так, может, у него просто мания преследования? Не самое приятное – ощущать себя явным психом, который к тому же ведет себя, как последнее трусливое нечто. Осторожность, конечно, осторожностью, но так ведь тоже нельзя.

Он думал об этом весь вечер, невпопад отвечал Мирним (та, решив, что он волнуется из-за первой предстоящей им контрольной, отнеслась к этому снисходительно), почти не разговаривал с Санджифом. Сыну лорда хотелось поговорить о вивернах, но его друга к этому тянуло мало. Слушая рассказ о том, как детей в знатных семьях учат обращаться с вивернами и ноггами, Илья впервые не мог увлечься этой темой по-настоящему – он всё размышлял о своём.

А потом его осенила простая казалось бы мысль – если уж так его волнует, как оно всё на самом деле, то можно ведь попытаться прибегнуть к видению. Примчавшись в комнату после фехтования, юноша попытался помедитировать, мысленно протянув воображаемую линию от себя к господину Кернаху, незнамо где находящемуся и чем занимающемуся. Однако то ли он был слишком смятен, то ли чересчур рассеян, но медитация не получилась. И даже когда удалось войти в нужное состояние (недаром е его учили этому искусству три года без перерыва), почти сразу стало понятно, что результата не достичь.

«Интересно, почему»? Выйдя из медитации «на оттенки» – так её называли между собой Видящие, – Илья несколько минут тупо смотрел на Санджифа, не осознавая этого. Настраиваться на определенного человека, так или иначе чувствовать направление на него юноша умел, в этом после события полуторалетней давности он был уверен, как в собственном имени. Может, конечно, не удалось это сделать именно сейчас, а что, если дело в чём-то другом? Мог ли лорд Инген закрыться от него?

«Возможно ли такое вообще»? – задумался Илья. Поднялся, не отрывая вдумчивого взгляда от друга, шагнул к книжной полке, где, в числе прочего, стола копия одного из трактатов о Видящих, скопированного для Ильи в библиотеке замка Даро.

– Ты меня срисовать, что ли, решил? – усмехнулся Санджиф.

– А?.. Что?

– Чего взглядом-то прилип?

– А, извини… Задумался.

– О чём?

– Да, понимаешь, пытался отыскать Ингена, где он там и чем занимается, и как-то глухо…

– Зачем тебе это? – встревожился сын лорда.

– Хочу попробовать узнать, на что он нацелился. Из первоисточника, так сказать…

– Слушай, это может быть опасно?

– Чем? – Юноша-аурис обернулся от книжной полки. – Ага, значит, поиск можно ощутить? И от него защититься?

– Подожди, ты пытаешься определить местонахождение лорда? Или что?

– Послушать его мысли или какой-нибудь разговор.

– А это возможно?

– У меня получалось.

– И что же ты услышал?

– Его разговор с этой, графиней Свеллет… Как её там по титулу… Да плевать. Короче, насчет Андисты. Уже после того, как мы её выручили и начался процесс.

– А о чем был разговор?

– Я уже точно не помню. Но кажется, и меня касался. Думаю, я поэтому его и смог воспринять.

– Ну ты даёшь! Что значит – не помню? Такие вещи, если не уверен в силе своей памяти, надо тогда записывать сразу после видения! Что именно о тебе говорилось?

– Я попробую это вспомнить. – Илья наморщил лоб. – Но сейчас-то я не могу его почувствовать и увидеть какой-нибудь его разговор – вот что меня волнует…

– Так, может, дело просто в том, что он говорит не о тебе, а о каких-нибудь других делах! Мало ли, о чём он может говорить…

– Но я даже не чувствую направления.

– Ты тогда работал с какой-то вещью искомой девушки, я правильно запомнил? – деловито осведомился Санджиф. – У тебя же нет сейчас на руках никакой вещи господина Ингена.

– Я ведь с ним общался, кое-что в восприятии могло остаться… Так ты не знаешь, можно ли защититься от Видящего?

– Понятия не имею. – Сын лорда не удержался, неаристократически зевнул. – Может, просто попробуешь с утра? От такого количества заданий, как на нас навалили, голова идет кругом. Ты просто устал.

– Может, и так, – проворчал Илья, укладываясь в постель.

Он долго ворочался, но не мог заснуть, хотя и понимал, что надо всё-таки сделать над собой усилие, потому что завтра занятия и быть сонной мухой на уроках магии – не дело. Так и до настоящих неприятностей недалеко. Однако поделать с собой ничего не мог. В голову лезла уйма мыслей, причём всё на одну и ту же тему, и избавиться от них никак не удавалось.

Наконец он сдался, встал и, подойдя к окну, распахнул его, высунулся наружу. Начинались холода, и прорвавшийся в комнату воздух обжигал кожу, словно лёд, хотя до настоящих морозов было ещё далеко. Обхватив себя руками, Илья стиснул плечи и покосился на друга – тот мерно сопел во сне, и его, судя по всему, мало беспокоила прохлада. Высоко над горизонтом висела луна, такая же круглая и бледная, как в Дневном мире. Казалось, она подернулась инеем – так она была холодна.

Решившись, юноша захлопнул окно, быстро оделся и, шагая потихоньку, следя, чтоб не попасться на глаза коменданту, который, казалось, вообще никогда не спал, выскочил из общежития. До башни он добрался бегом и, окунувшись в тепло и тишину обиталища летающих, бегающих и плавающих питомцев, совершенно успокоился. Уж куда комендант точно не явится, так это сюда – он боялся виверн.

Тема дремал, свернувшись в своём деннике, но проснулся, когда хозяин коснулся его, и потянулся к поилке. Илья подождал, пока тот напьется, после чего подволок к нему седло и узду. Виверн охотно дал на себя навьючить всё это, после чего подставил спину и деловито зашуршал лапами по направлению к арке. Юноша едва успел пристегнуться и перехватить стек поудобнее, хотя пользоваться им он так и не научился и даже не знал, когда эта штуковина может ему понадобиться.

И снова ветер ударил в лицо; на этот раз он был холоднее, запустил ледяные волосы под свитер, даже сквозь куртку, словно той и вовсе не было. Луна висела впереди, как мишень, как немеркнущий, бдительный глаз ночи. Терминатор плыл по воздуху, хозяин почти не управлял им, наслаждаясь уже тем, что летит на виверне, не контролируемый никем, вполне свободный справляться со своим питомцем как угодно или же не справиться вовсе – помочь тут было некому. Мысль, что он решился на это, едва только освоив полет, утешила Илью. В самом деле – о какой трусости можно говорить в такой ситуации?

Он тянул за поводья, и Тема повиновался, хотя иной раз неуверенно. Двигался он рвано, неуклюже, но юноша едва ли воспринимал это и, конечно, не мог видеть себя и виверну со стороны. Ему казалось, что всё просто идеально.

А потом он вспомнил, о чём шел разговор между лордом Ингеном и его двоюродной сестрой – сперва он слышал его нечётко, потом, напрягшись, почти до слова. С трудом Илья повернул виверна к сторону школы и попытался припомнить, как же положено направлять их к земле. Технику подъёма он освоил неплохо, а вот спуск… Смутно всплыло в памяти, что в прошлый раз Темка следовал за Аддиг и так снижался, сейчас Аддиг рядом не было. Паника длилась недолго – юноша взял себя в руки, заставил питомца заложить круг и попробовал потянуть вожжи. Несколько вариантов оказались неверными, но потом он всё-таки нащупал что-то действующее и, заставив виверна повернуть ещё раз, направил его к земле.

Глупо было рассчитывать, что он сможет попасть точно в арку башни, но хотя бы просто рядом с ней приземлиться, и не слишком жёстко. Илья чувствовал себя пилотом, которого в лётной школе по какой-то фантастической причине позабыли научить сажать самолет. Теперь, когда ты в воздухе, уже поздно навёрстывать упущенное ранее – надо либо вспоминать, либо угадывать. Либо рассчитывать на здравый смысл волшебного животного, которое тоже хочет жить.

Уже подлетая к школе, юноша заметил какую-то суматоху у башни, но отвлекаться было некогда, и он крепче сжал поводья, надеясь, что всё обойдётся. Словно чувствуя растерянность ездока, виверн сам приземлился на лужайку у башни, более или менее подходящую для себя по размерам, и нервно свернул полукольцом хвост.

От входа башни к ним обоим уже бежал Санджиф, за ним – заспанный и злой, будто оса, башенный смотритель.

– Ты что – с ума сошёл? – выкрикнул сын лорда. – Ты же мог разбиться! Вполне реально, у тебя практическая подготовка пока ни к чёрту! – и решительно схватил Тему под уздцы. Тот попытался было вывернуться, но потом смирился в крепкой хватке и поник, будто в чём-то виноватый.

– Но я же не разбился. – Только этот аргумент и пришёл Илье в голову. А что тут ещё скажешь?

– Зачем ты это затеял, да к тому же ночью?

– Ну захотелось полетать. Слушай, думаешь, мне от мастера достанется?

– Может, и не достанется, но где же твой здравый смысл? Мы же договаривались, что ты будешь осторожен!

– Слушай, я ведь справился, так?

– Тебе просто повезло.

– Повезло мне там или не повезло – не важно. Но я справился.

– Ночью-то зачем? – проворчал Санджиф, уже остывая. – Ты и при свете дня, откровенно-то говоря, управляешь виверной очень так себе.

– Чтоб поспокойнее, чтоб без чужих глаз и в полном одиночестве. Чтоб себя проверить. Только для этого.

– Ты просто не понимаешь, насколько опасны такие затеи. С виверной же опаснее, чем даже на автомобиле, потому что у неё есть характер. Твой Терминатор мог растеряться, он ведь тоже ночью ни разу не летал. Хорошо, что луна.

– Да уж. – Илья обернулся. Тема без особой охоты позволил Санджифу сесть на себя верхом.

– Обещай, что больше так не поступишь.

– Обещаю. Понял, осознал. Только и ты пообещай мне, пожалуйста, что больше не будешь опекать меня, как младенца какого-то.

Сын лорда замер, опустив поводья, глядя на друга безотрывно. Потом вздохнул, но так легко, что почти и незаметно.

– Извини. Да, конечно, ты прав. Я сейчас подниму его на их этаж и приду – подожди меня здесь. Хорошо?

Илья прислонился спиной к дереву. Ему было немного не по себе из-за того, что он, по сути, вынудил друга выскочить ночью на улицу, бежал ему помогать, вместо того чтоб спокойно отдыхать. В действительности появление Санджифа было для него таким облегчением, что всё на свете разом показалось простым. Действительно, он же справился, посадил магическую зверюгу без всяких травм (то, что виверн приземлился сам, и так, как счёл нужным, потому что не будет же нормальное живое существо в здравом уме биться об землю, если этого можно избежать, юноша уже забыл), так что всё неплохо, стальные проблемы тоже можно решить.

– Я, кстати, вспомнил, о чём говорили этот Инген и его сестра, – сказал он, когда друг вышел из башни. Уже один, без смотрителя – видимо, как-то сумел его успокоить.

– О чём же?

– Понимаешь, в числе прочего они говорили о том, что наилучший возраст для объекта в церемонии… В обряде… Ну, в общем, мне и другие тоже говорили, что наилучшее время для отдачи дара – пятнадцать-шестнадцать лет. Инген говорил о том, что ему не нужна моя молодость, а только Дар.

– Что и требовалось доказать!

– Подожди. Мне семнадцать весной исполняется. В самом начале марта. То есть у него времени остаётся всего ничего. Он со мной два раза встречался, у него дважды была возможность меня захватить. Почему он ограничивался трепотнёй?

Юноши переглянулись и несколько мгновений задумчиво молчали.

– К тому же он болтал мне, что в любом случае пойдёт на этот обряд только в том случае, если я буду на него согласен.

– Во-первых, говорить он мог что угодно. Говорить – не делать, тем более в ситуации, когда ему нужно было с тобой подружиться. И ещё – я слышал, что подобный обряд действительно можно осуществить только в том случае, если жертва согласна. То, почему она согласна, значения не имеет.

– Так ты думаешь, он надеялся произвести на меня впечатление, чтоб я согласился ему отдать и жизнь, и Дар?

– Уверен. Уверен, что он мог на это всерьёз рассчитывать. Во-первых, он отличный оратор, так что убеждать умеет ого-го как, а во-вторых, вполне себе самоуверенный тип. Отец говорит, без самоуверенности он бы и половины своего влияния не добился.

– А влияние у него большое?

– Очень. Такое у меня чёткое впечатление, что чем отвратительнее по сути, но при этом выразительнее и ярче идея, тем более количество народу её поддержит. Прямо зубами хватаются.

– Ага, такая же мысль… И что мне делать?

– Прости, но я повторюсь – быть осторожным. Именно сейчас, пока тебе ещё шестнадцать, на тебя будет открыта настоящая охота. Я думаю, сейчас лорд Инген уже понял, что добром тебя не взять (хотя помнишь, на тебя произвели изрядное впечатления и его слова, и он сам, так что идея была не такая уж тупая), значит, будет пытаться взять злом. Кстати, и Миру надо будет пасти. Известно же, что она твоя девушка.

– И как, по-твоему, он может попытаться до меня добраться? Через Ферранайра?

– Вот именно. Слушай, а ты уверен, что он таким способом не пытается выманить тебя из школы?

– Каким?

– Ну, ты говорил про разные приглашения…

– Да, я и сам уже понял, зачем ему это нужно. – Илья смотрел в землю. – Ты полагаешь, в Уинхалле меня будут ждать люди Ингена?

– Возможно. По крайней мере, я б на твоём месте не стал бы сбрасывать со счетов такую возможность.

– Так что же, мне до самого марта засесть в школе и носа не высовывать?

– А ты думаешь, оно того не стоит? – В голосе Санджифа появились иронические нотки.

– Но тоска же…

– А ты сюда учиться приехал, а не развлекаться. К тому же куратор обещал тебе поездку на праздник. Вот и возможность повеселиться.

– Так это когда будет!..

– Ради дружбы с тобой согласен и сам никуда не выезжать. Чтоб тебе не было так обидно.

– Спасибо, друг, – проворчал Илья, обескураженный предстоящим ему «заключением».

Глава 10

Ему снился сон – сон из тех, про которые даже не сможешь точно сказать, насколько они нереальны. Илья вполне осознавал, что ничего такого с ним в действительности не происходит, он лежит себе в кровати и мерно дышит, пытаясь успокоить забившееся вдруг сердце. Да и как таковых событий с ним или вокруг него не случилось – просто в неопределённом пространстве полубытия вдруг появились голоса и чужие эмоции, которые юноша ни в коем случае не воспринимал как свои. Просто вдруг он понял, что какого-то стороннего человека раздирает невыносимое смятение и страх.

– А что я могу сделать?! Он от всего отказывается!

– Зачем ты его обозвал трусом? Ты теперь как намереваешься с ним снова налаживать отношения? – Этот голос доносился как бы издали и, хотя звучал вполне отчетливо, сильно отдавал холодным, бледным оттенком пространственной энергии, а почему – было непонятно.

– Да я думал, его приложить как надо, и он захочет доказать, что не трус.

– Надо отдать должное молодому человеку – он крепкий орешек. Тем интереснее будет добиться успеха. Помирись с ним.

– Как?!

– Так же, как поссорился. Тебе следовало раньше думать.

– Но я хотел как лучше!

– Тебе было дано конкретное поручение, вот и выполняй его…

– Что за чародейство тут у тебя? – Ещё один голос, тоже чужой, не тот, с которым установился поисковый контакт, а лишь взаимодействующий с ним. Правда, в отличие от предыдущего – живой и без примешивающихся магических оттенков. – Эй, что за магия?

– Просто магическая связь. Я с отцом вообще как – могу поговорить?

– Не хами. – Илья смутно узнал коменданта – сперва по разочарованным интонациям и ворчанию голосе, а потом и так. – Болтай себе. Хотя мог бы и сотовым воспользоваться, и не ставить тут всех на уши.

– Общаюсь с родителями как могу!

– Ладно-ладно…

– Я вижу, обслуга тут не слишком-то хорошо ведёт себя в отношении учеников, – произнес прежний голос, звучащий магией.

– Да, на редкость неприятный тип. И остальные тоже – тупое мужичьё. Их в приличный дом и на подённую работу бы не пустили. Не то что прислуживать… Ты поговоришь об этом с директором?