Текст книги "Рассвет нового мира"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Люблю. Спасибо. Как тут было без меня?

– Ты ведь отсутствовал всего две недели. Ничего не изменилось. Уже завязываются огурцы. Клубника закончилась, я сварила литров двадцать варенья.

– Ты просто сокровище!

– Спасибо. Можно я возьму пару баночек для мамы? Маленьких.

– Конечно. Как твоя матушка? Ей лучше?

– Намного. Начала потихоньку ходить. Врачи отказываются верить, что такое возможно, но когда я объясняю, что дело в магии, они все как один хихикают и отвечают: «Ну разве что». Дочка позвонила. Два года не было ни ответа, ни привета. Спросила, возьмёшься ли ты вылечить бесплодие.

– И что ты ответила?

– Сказала, что не знаю и что просить не буду. Ну, она мне наговорила всякого и бросила трубку. Знала бы, сколько ты мне платишь, представляю, что бы наговорила ещё. За то, что не посылаю деньги.

Я лишь усмехнулся. О сложной ситуации в семье Елены знал мало и не любопытствовал. Захочет – сама расскажет, а лезть в чужую душу – как бы выказывать желание помочь, взять на себя какие-то дополнительные обязанности. К этому я был не готов. А вот её престарелую мать охотно взялся подлечить: залатал хрупнувшую шейку бедра и заставил вырасти новый межпозвонковый диск. Старушка, жившая тут же, в Воздвиженском, уже не чаяла снова встать на ноги. Можно было с уверенностью сказать, что она ещё много лет проживёт, вполне обходясь без посторонней помощи, если вернуть ей возможность ходить. Что я и сделал.

Это мне и самому выгодно. Елена теперь не привязана к больной старушке и может больше времени проводить в моём доме, на моём хозяйстве.

– В женских заболеваниях я ничего не понимаю. Так что помочь действительно не смогу. Если так пойдёт дальше, придётся получать медицинское образование!

– Не помешает. – Женщина хладнокровно рулила. А ведь права у неё всего три месяца как! Вот молодчина! – Чародей-медик озолотится в первый же год практики. К тебе уже просятся ближние и дальние, и просто знакомцы моей мамы, которые были в курсе беды и нынешнего чуда. Заверяют меня, что уже начали копить деньги на твои услуги.

– Деньги не помешают, ты права. Но твоим знакомцам я всегда дам скидку.

Дом, который мне возвели очень быстро, причём не из какой-нибудь фигни, а из бруса – соединили вместе несколько стандартных срубов – выглядел более чем солидно. Длинный, двухэтажный, да ещё и с мансардой под красивой красной крышей, он мог вместить уйму народа. Стоял почти на самом берегу, на реку смотрела веранда, где я с удовольствием пил по утрам кофе и в тёплое время года занимался со своими студентами. Здесь имелось всё, что нужно для комфортной жизни, включая гараж на две машины, баню, два вишнёвых дерева, собаку и кошку, которую завела Елена.

Она уже заполнила заготовками с десяток полок в подвале – когда только успела, ведь лето ещё далеко от завершения. Части этих заготовок предстояло перекочевать в дом её матери, но я был с этим полностью согласен. В конце концов, кто же сажает и ухаживает, поливает и собирает урожай? Две большие теплицы и двадцать грядок – намного больше, чем то, о чём я с ней договаривался и за что платил. Так что всё честно.

В палисаднике Саягуль срезала отцветающие пионы. Она замахала мне рукой, и я ответил, едва высунулся из машины. Казашка отлично разговаривала на русском, но предпочитала молчать, если можно было обойтись без слов.

– Сейчас поставлю машину и подам обед, – пообещала Елена.

– Нет, только не это! Меня не далее как полчаса назад накормили, словно на убой. В меня ближайшие пару часов ни кусочка не влезет.

– Тогда приготовлю кофе.

– Ладно, на кофе согласен. А где Жилан?

– Пошла к соседке купить гороха. Я не сажаю горох, а ей почему-то очень нравится.

– Да пусть ест.

– Конечно, пусть. Но платить-то за это тебе.

– Я согласен платить.

– Тогда, конечно, пожалуйста.

– Привет, Арс! Как дела?

– Первый день хорошей погоды, – ответил мой ученик, выглядывая на крыльцо. – Ты очень кстати вернулся, можно будет искупаться и шашлыки замутить. Саягуль отлично маринует баранину.

– Не в этот раз. Мне звонили из администрации?

– Два раза. Я сказал, что ты в Мониле, они просили перезвонить, когда вернёшься.

– Вот именно. Дела, дела… Надеюсь, хоть на пару уроков найдётся время.

– Можно поговорить о магии и за шашлыками.

– Лишь бы бараниной полакомиться, гурманище… Кстати, это тебе. Сувенир.

– Ого, отменная работа! Красота какая! Спасибо. Хочешь ещё разок продуть в фидхелл?

– Мечтаю. Когда Жилан вернётся, попроси её заглянуть ко мне в комнату. Елена, тебе я тоже кое-что привёз!..

Мне нравилась просторная кухня в моём новом доме, нравились моя спальня, гостиная, где можно было устроиться целой большой компанией, хоть перед телевизором, хоть с любой карточной или настольной игрой. Пока ещё здесь было пустовато, не всё из мебели успел купить, что хотел, не везде благоустроил так, как хотел. Но начало положено, и хорошее начало. Сейчас в моём распоряжении было больше денег, чем мне случалось одномоментно иметь раньше, а если есть деньги, проблемы благоустройства всегда перестают быть проблемами.

В спальне пока стояли только большая кровать, шкаф для одежды и компьютерный стол с креслом. Стойкой для оружия я обзавёлся в первую очередь, но она не встала в этой комнате, пришлось разместить её в гостиной. Зато на стене висел красиво расшитый флаг Курии Мониля, который мне подарил Дьюргам. Вот уж что я никогда не уберу из спальни, все остальные элементы интерьера придётся подчинять ему.

Жилан постучалась и робко заглянула.

– Ты меня звал?

– Ага. Хотел отдать. Купил тебе это на базаре Тарновата, потому как меня убеждали, что уезжать из этого города без сувениров не принято.

– Спасибо большое. Какая красивая…

– Как ты здесь? Освоилась?

– Да. Услышав, что я китаянка, меня сразу спрашивают про Гонконг. Очень приятно. Но странно, что не про Пекин.

– Уж кто что знает. Ты освоилась с русским языком?

– Трудно. Не всегда получается отделить, где слова монильского, а где русского. Потом привыкну, а сейчас главное, что понимаю и могу объясниться.

– Хорошо. Сейчас мне надо будет позвонить, договориться о встрече с кем-нибудь из администрации президента. Через неделю заседание Курии, и надо решить кучу вопросов.

– Ты становишься большим человеком.

– Ох, хорошо бы… Жилан, принеси мне телефон, пожалуйста. Нет, пока не говори Лене, чтоб накрывала мне на стол. Я наелся в Тарновате и точно сейчас лопну от одного слова «еда»… Кстати, отнеси это ей. Сувенир из Мониля. Шкатулка для специй со специями.

– С намёком? – заулыбалась моя ученица.

– Да. Только Лене о намёке не говори… Да! Алексей Кунешов. Добрый день. Да, только что из Мониля. Нужно встретиться, поговорить… Да не обязательно сразу, можно сперва обсудить промежуточные вопросы с кем-нибудь другим. Нет, три дня я ждать не могу, заседание Курии через неделю. Вот как раз официальный мой статус меня в данном случае интересует меньше всего. Необходимо обсудить вопросы нашего с ними сотрудничества, в первую очередь принципиальные условия и непринципиальные – те, в которых я смогу уступить… Нельзя ставить вопрос вот так: «ни шагу назад»! Проблема в ходе заседания должна быть решена, так или иначе, но решена. Если для её решения придётся уступать, я буду вынужден это сделать… Я уже говорил об этом с президентом, всё ему объяснил. Потом терпел рядом с собой Груицинского – зря, что ли? Я думал, он вам всё подробно расскажет. Он же присутствовал на прошлом заседании Курии… Да. Хорошо, буду часа через три. Или четыре. Или пять. Зависит от пробок. Вертолёт? Да с удовольствием!.. Лена, что там с кофе?

– Уже готово. Несу.

– Отнеси на веранду, пожалуйста. Скоро тут будет вертолёт, хочу успеть.

– Это правильно, Москва небось опять стоит. Спасибо тебе за подарок. С ума сойти, какая красота. Можно я потом шкатулку себе заберу?

– Разумеется, это же подарок. М-м, с корицей?

– Тебе же нравится.

– Ага.

– Что приготовить на ужин?

– Ох, не знаю. Не знаю даже, вернусь ли сегодня. Пусть Саягуль замаринует баранину с луком и архызом, если вернусь, поедим её.

– Если поставить мясо так, как она его ставит, шашлык промаринуется только к завтрашнему дню. Ну, ничего, я всегда сумею что-нибудь для тебя сорганизовать.

Я поставил блюдечко и чашку на балюстраду. Веранда была открыта на лужайку и берег реки, эта земля тоже принадлежала мне (пришлось выложить солидную сумму денег, чтоб выкупить всё до самой воды), огород располагался справа от дома, и отсюда его не было видно. Солнце клонилось к закату, но пока ещё не обрело зловещих оттенков предощущения ночи. Пейзаж, открывавшийся мне, был идиллическим до неправдоподобия.

Как жаль, что, получив право наслаждаться такой красотой, теряешь возможность делать это в любой угодный момент. С каким бы наслаждением я остался здесь, провёл время на веранде до самого заката, потом повалялся бы с книжкой в постели, утром встал не раньше полудня и без спешки смаковал бы завтрак. Елена готовит очень вкусную яичницу с ветчиной и помидорами, замечательные гренки и обалденные гречневые оладьи.

Но вместо наслаждения всеми приобретёнными благами мне сейчас предстоит лететь в Москву, там встречаться с чиновниками, обсуждать кучу вопросов, потом, вполне вероятно, ждать возможности встретиться с президентом, опять обсуждать вопросы, уговаривать и убеждать, как в прошлый раз… Получится или нет – неизвестно.

– Улетаешь? – спросил, подойдя, Арсений.

Я давно был с ним знаком, но увидел вживую только в этом году. Когда-то очень давно мы столкнулись в одной онлайн-игре, где я снимал стрессы бизнес-жизни, а он учился действовать в команде, продолжали общаться потом по скайпу, квипу, гугл-току, посылали друг другу забавные картинки по и-мейлу: словом, крепко подружились задолго до того, как сумели пожать друг другу руки. И ничего. Личная встреча нисколько не разочаровала.

Арс мигом понял моё новое положение и отнёсся к нему даже с б о льшим сочувствием, чем тот же Сашка, с которым я учился в одной школе. Как-то легко получилось объяснить ему все особенности моих взаимоотношений с айн, с демоницей, заключённой в артефакте, демоницей, пытавшейся меня подчинить, но в результате оказавшейся под моим же контролем. Он сам вызвался учиться у меня и вместе с Жилан оказался в числе первых моих учеников.

– Да, придётся. На ближайшем заседании Курии будут обсуждаться перспективы сотрудничества нашего мира с Монилем. Нам надо этого добиться, иначе мы так и застрянем на задворках магической Вселенной.

– И что за сотрудничество? Что мы можем им дать?

– Кербал говорил что-то о магических полезных ископаемых. Которые нам самим пока ни к чему.

– Опять станем сырьевым придатком?

– А что ты можешь предложить? Магическими технологиями мы пока не владеем. Надеюсь освоить хотя бы принципы построения систем энергоснабжения и энергооборота и потом повторить их у нас, уже на новых принципах, вообще по-новому. Без возможности в любой момент уничтожить мир до основания.

– Слушай, получается, ты у нас, как заготовка на наковальне под молотом, да? Сперва надо уломать здешних, а потом ещё тамошних?

– Да. Если б ещё мои обязанности хоть этим исчерпывались. Так ведь нет.

– Было бы проще, если бы ты действительно захватил власть над Землёй и был бы избавлен от необходимости ещё и тут убеждать и договариваться. Какая мысль, а?!

– И ты туда же…

– А мне нравится ход мыслей твоего ученика! – заявила айн. – И сам он мне нравится. Будь осторожен. Он может стать твоей гибелью, но пока – толковая голова и плечо, на которое ты способен опереться.

– Иди ты… Арс, ну ерунда же, ты не можешь всерьёз мне это предлагать!

– Вот даже не знаю, если без шуток. Мир здорово изменился, а в тебе я уверен. Ты – нормальный парень, без вывихов в голове, ты мог бы толково управлять всем этим хозяйством.

– Ты думаешь, я этого хочу? Думаешь, не понимаю, чем будет сопровождаться процесс захвата власти? И ради чего? Может ли кто-нибудь из нас быть уверен, что справится лучше, чем нынешние наши шишки? Не-ет.

– Тут бы можно было поспорить. Но вообще ты прав. Вот только как ты будешь выкручиваться? Как будешь убеждать президента в целесообразности подобного сотрудничества с соседом?

– Знаешь, я думал об этом. И вот что решил: подам новость как своё достижение. Типа: с трудом договорился, что, может быть, Мониль станет закупать у нас то, что нам самим не нужно, и за большие деньги, что принесёт процветание и богатство…

– Всему высшему чиновничеству страны, я понял.

– Оптимист. Ещё и этот вопрос о захоронении магических отходов…

– Что?!

– Погодь! Не бурли сразу-то. Тут всё иначе, чем с другими отходами. Магически насыщенные элементы захораниваются в магически инертной области, и постепенно пространство насыщается энергиями всех типов. Перестаёт быть инертным. У себя монильцы уже извели все подобные области, а в демонических мирах таковых в принципе нет. Мы можем брать у Мониля эту хрень и тем самым постепенно делать наш мир в полном смысле магическим. И ещё получать за это деньги.

– А ты уверен, что всё именно так и будет? Что нам не подсунут свинью? Тем более за свои же деньги?

– Это сложный вопрос. Им надо по-любому избавляться от отходов. Настолько необходимо, что они готовы за это платить. Если бы отходы могли причинить вред энергосистеме нашего мира, они бы не стали нам их втюхивать. Мы ведь теперь теснейшим образом связаны – с их же подачи и по их вине. Это всё равно, что вломить ядерными бомбами по соседскому континенту – рано или поздно твой собственный континент тоже захлестнёт радиоактивными ветрами. Разумные люди так делать не станут.

– Ты забыл про ядерные испытания, проводившиеся… Да где только ни проводившиеся!

– Тут вопрос в масштабах. Монильцам было бы проще тогда сваливать отходы в демонические миры, всё-таки другая плоскость. Думаю, ты понял, о чём я говорю.

– Они могут обманывать тебя.

– Довольно трудно обманывать куриала. Я ведь присутствую на всех заседаниях Курии. В общем, это просто невозможно, поверь мне, будь добр.

– Хорошо, верю. Но тебе сложновато будет убедить в этом нашего президента.

– Думаешь? Посмотрим. Пожелай мне удачи.

– Вот уж пожеланий у нас завсегда большой запас… Кстати, шум слышишь?

– Это как раз вертолёт. Пойду рубашку, что ли, свежую надену.

Шум нарастал. Когда я вышел на террасу, завязывая галстук, вертолёт уже опустился на лужайку перед нею. Он был такой маленький, что совершенно не соответствовал масштабам поднимаемого шума. Казалось, будто вертолётик существует отдельно, а шум отдельно, можно отыскать волшебный рубильник, повернуть его, и бело-синяя стрекоза станет абсолютно бесшумной.

Вынырнув из кабины, ко мне быстрым шагом направился молодой парень – я его уже несколько раз видел, здоровался за руку, только вот имя напрочь вылетело из головы. Ну ничего, мне с ним никаких вопросов решать не нужно. Он – просто сопровождающее лицо.

– Господин Кунешов? Идёмте. Вы берёте с собой кого-нибудь?

– Нет. Один полечу.

Глава 2
ПРЕДОЩУЩЕНИЕ БЕДЫ

Терра

Поздней ночью я вышел на террасу своего дома с кружкой чая. Елена уже давно спала, но чайник оставила «заправленным», чтоб только кипятка долить. Она всегда так делала, если я был в Подмосковье или в Москве и предположительно мог вернуться домой ночевать. В принципе, ничто не мешало мне перекантоваться и в одной из московских гостиниц, но захотелось в собственные стены, на собственную кровать. Вертолёт ночью был не нужен, поэтому до Воздвиженского меня мигом домчала чья-то крутая машина.

Разговор с главой государства получился умеренно долгим и на удивление продуктивным.

– С этой бюрократической машиной ты ещё свихнёшься, – неодобрительно сказала айн.

Захотелось грубо оборвать её. В какой-то момент я даже почувствовал обиду. Конечно, она не может понимать, что по нашим меркам это – головокружительно быстрое решение проблемы, без каких-либо намёков на бюрократические проволочки. Но всё равно досадно.

В этот раз я уже не нервничал, как в прошлые. Не первый это был мой личный разговор с главой государства, но впервые – абсолютно серьёзный и прямой, без тени иронии или недоговорённостей. И это успокаивало, ободряло. Ну, в самом деле – здесь же уже не шутки! Здесь уже борьба за существование на суровой политической арене.

– Как вы планируете добиваться для нашей страны хоть сколько-нибудь приемлемого статуса, Алексей Юрьевич? – Вопрос был задан резковато, но, ничего не скажешь – по делу. – Положение провинции – это совершенно недопустимо!

– Речь идёт обо всём мире, а не только о России. Мониль не воспринимает наши страны по отдельности, только в комплексе.

– Это не важно. Я говорю о том, что мы, разумеется, даже не рассматриваем перспективу существования по чужим законам. Речь лишь об интеграции в сообщество, но не о поглощении нас соседом.

– Я это понимаю. Но, видите ли – я не политик. Мне даже трудно сформулировать…

– Мы вам поможем. – Он перебил, экономя время. – Вы лишь должны представлять себе, что тут главное, а что второстепенное…

– Ты выставил себя перед ним слабаком, – сказала мне айн. – Так что он тебя ещё в бараний рог скрутит и как зовут – не спросит. Прохлопал, дуралей, свой шанс!

– Много ты понимаешь!

Было так поздно, что уже вот-вот станет слишком рано. Редкие-редкие дальние огоньки пятнали густо-кофейную мглу московской ночи, такую насыщенную, что казалось, будто она обволакивает и топит в своём омуте. Вообще-то на юге бывает и потемнее, однако такого прозрачно-перламутрового ночного сияния, как летом под Петербургом, тут ожидать не приходится. Единственное, что мне по-настоящему запомнилось из петербургских впечатлений – ночи. Какие-то слишком робкие, ненастоящие, игра в темноту, но не сама она, когда солнце будто бы кокетничает, краем глаза следя за реакцией на своё исчезновение, и воздух кажется кристальным даже в центре города, где загазовано будьте-нате. Но лишь по ночам.

– Почему ты молчишь?

– А что я должен говорить?

– Дурацкий вопрос. Нет, в самом деле – дурацкий!

– Имей в виду: попытка постоянно полоскать мозги одним и тем же не помогает добиться успеха, а приводит к обратному эффекту.

– Ладно уж, молчу-молчу. Ты рано или поздно всё сам поймёшь.

– Пойму, что надо завоёвывать родной мир? Ну, допустим. Приму ли я это когда-нибудь с энтузиазмом? Ни в жизни! Я по натуре не диктатор.

– Чего же ты тогда вообще от жизни хочешь? – Айн буквально зашлась в изумлении.

– Счастья, – вздохнул я.

С минуту мы молчали, и я даже понадеялся было на покой.

Преждевременно я на него понадеялся…

– Между прочим, ты мне обещал, – сварливым тоном напомнила моя спутница.

– Что обещал?

– Власть над миром, между прочим!

– Вот уж чего я точно не обещал. Власть – да. Но она, если смотреть без придирок, уже у меня есть. Умеренная, однако более чем реальная. И у тебя тоже, как у части меня.

Демоница продолжила разговор не сразу и довольно покладисто.

– Ты ведь не предложишь мне довольствоваться этими крохами?

Ночь победно плыла над Воздвиженским, умиротворяя сознание тишиной, прерываемой лишь звоном цикад и дальним, очень дальним гулом шоссе. Скоро начнётся утренняя служба в храме. Отец Андрей намекал, что мне неплохо бы появиться хотя бы на одной. Может, и в самом деле? Странно это будет выглядеть, пожалуй, едва ли можно с уверенностью сказать, что я верю в Бога – скорее, равнодушен к вопросам религии и разнообразия мировых конфессий.

Но мне с местными ещё долго жить бок о бок, а они тут в большинстве своём люди набожные. Мало ли что могут думать обо мне, зная, что я маг. Да ещё и одержимый (хотя последнее обо мне вряд ли тут кому-то известно). Лучше сходить, продемонстрировать, что я не исчадие ада и от святой воды не начинаю пахнуть серой… Кстати, а почему именно серой? Сера выделяется при проявлениях вулканической активности, но серные воды, например, целебны.

– Она пахнет неприятно.

– Мало ли на свете неприятных запахов.

– Сам же сказал: она возвещает одно из самых разрушительных явлений природы. Одно из самых неодолимых.

– А тебя может испугать моя идея пойти в храм на службу?

– С чего это?

– Ты же демон.

– И?.. Слушай, забудь эти ваши дурацкие фильмы и смешные мистические книжки! Демону становится фигово не от святой воды или серебра, а от близости эгрегора, непосредственного прикосновения к энергиям вершнего эфира, которые действуют, как отрицательный заряд для живой демонической энергии. Но это касается только слабых демонов. Демон моего уровня способен выставить хорошую защиту.

– Однако экзорцизм ты ощущала. Помнишь?

– Вот что… В твоих же интересах не вспоминать эту мерзость, к которой ты меня тогда принудил. А то ведь я тоже могу её вспомнить в самый ответственный момент.

– Я ведь тебя тогда защитил. Ты сейчас в полном порядке, видно же.

– Если человек после купания в кипятке выжил, это не значит, что он будет с удовольствием вспоминать случившееся и заодно того, кто его вот так искупал. Это была боль, очень сильная боль, тяжкое и болезненное испытание.

– То есть тебе бесполезно напоминать, что без моего согласия на эту процедуру для нас с тобой не было бы ничего? Меня бы убили, а тебя вернули на консервацию. Ты должна отдавать себе в этом отчёт.

– Чушь! Ты мог сбежать и обосноваться себе в нормальном демоническом мире, а ваши человеческие мне ни на что не упали!

– Снова здорово! Хрен тебе, а не демонические миры! Тут будем жить и тут всего добиваться!

– Чего ты будешь добиваться? Если то, что есть, ты зовёшь властью, и мне этим предлагаешь удовольствоваться, то о каких перспективах в человеческом мире можно говорить? Я считаю, что ты должен дать мне больше, если уж не желаешь большего для себя самого.

– Но ты мне не любимая жена, чтоб тебя ублаготворять себе в ущерб. Мне того, что есть, довольно, удовольствуешься и ты.

– Не жена? – В тоне демоницы появилось что-то новое. Нотка насмешки? Ирония? Может, даже вкрадчивость, вдвойне опасная в её устах. – А с женой в этом вопросе ты стал бы считаться?

– С женой – разумеется. На то она и жена.

– Но на какую иную жену ты можешь рассчитывать, Лексо? Мы с тобой слиты, и никаких женщин к тебе я не подпущу. Придётся тебе довольствоваться мною одной, а чем это не супружеский союз?

– Любопытно, каким же это образом ты можешь никого ко мне не подпускать, выдумщица?

– Ну, с монильскими девицами всё просто. Только потянись к ней с поцелуем – и откроешь мне путь в её душу. Неумелой и неопытной я овладею в считанные мгновения, и уж тогда… Да, с беллийскими девицами такое не пройдёт, но я никогда не оставлю вас наедине, друг мой. Никогда!

– Сука, – оборвал я и сделал так, чтоб её не слышать.

Но и за ноутбуком в спальне, где я дожидался нужного времени, и на службе в Крестовоздвиженской церкви продолжал думать о словах айн. Ну, в самом деле, она ведь права. Никуда мне от неё не деться. И если уж она решила отгонять от меня всех женщин, то так и поступит. Спасибо, что предупредила прежде, чем взялась за мою избранницу, как только бы она у меня появилась.

Ладно, вопросы личных взаимоотношений с девицами придётся пока оставить. Личная жизнь – это роскошь. Что требуется от меня сейчас? Связаться с Курией и решить вопросы захоронения магических отходов на территории России, потом определить круг месторождений, могущих быть интересными нашему соседу, всё решить… А потом отправляться исследовать очередной монильский обелиск.

На меня свалилась обязанность сделать то, на что сотни монильских магов-специалистов оказались не способны. Мониль готов был вознаграждать мои усилия, и вознаграждал – золотой поток не иссякал, я мог, наверное, считать себя самым высокооплачиваемым куриалом, хоть, может, пока и не самым богатым. Однако деньги – это всего лишь блага, которые надо отрабатывать. Мониль ждал от меня чуда, а это уже не шутки. Ожидания такого рода обычно ничем хорошим не заканчиваются. Их надо удовлетворять, а как? Мы, чай, не боги!

– Ты опасаешься своих новых друзей? Правильно делаешь.

– Я же тебя заткнул!

– Пока ты меня затыкал, я и молчала, а сейчас расслабился. Так что теперь могу поговорить.

– Ну, говори.

– Ты разумно смотришь на ситуацию. Чувствуется моё благотворное влияние. Твои новые союзники таковы лишь до тех пор, пока нуждаются в тебе. Ты должен ради собственного благополучия, ради своего выживания сорганизовать систему так, чтоб они и дальше не могли без тебя обойтись. Держать в руках энергосистему мира – этого вполне достаточно, чтобы владеть им. Я же говорила…

– Ты думаешь только о власти.

– Власть – это выживание, дурак! Пока ты на вершине, ты можешь рассчитывать на что-то. Но едва тебя столкнут, даже воспоминания не останется от прекраснодушного чудака, отказавшегося от своего шанса!

– Есть и многое другое, кроме власти, детка.

– Такое впечатление, что ты не имеешь никакого представления о реальном мире и реальной жизни, а ведь столько уже пережил. Ведь речь-то о твоей жизни!

– Есть и многое другое, кроме жизни.

– Ты просто наивный идиот.

После службы я позавтракал на террасе и потом спал чуть ли не до шести вечера. После такого долгого сна трудно было привести себя в рабочее состояние, но было необходимо. Мне предстояли новые переговоры, а потом ещё встречи, ведь формально я, кроме всего прочего, стал представителем ООН, мне нужно было присутствовать хотя бы на некоторых заседаниях. Вот ведь впутался-то, ёлки-палки…

Кофе на террасу мне принёс Арсений. Он пристроил чашку на столик и долго стоял молча, будто ждал от меня каких-то значимых слов типа: «Друг мой, я доверяю тебе, как никому, слушай мой заветный секрет» или «Ты просто спас меня, я бы сейчас сдох без чашки кофе»! Я уже привык к этой его странной манере, поэтому совершенно не напрягался. А вначале бывало сильно не по себе.

– Что планируешь делать дальше? – спросил он, всласть намолчавшись.

– В смысле – с делами?

– Ну мало ли, вдруг ты собираешься ехать куда-нибудь за границу, так я б с тобой. Есть ещё куча стран, откуда я не привёз магнитики.

– Не думаю, что поездка на сессию ООН будет интересна. Какой уж там шоппинг – успеть бы перекусить и на самолёт…

– Ты теперь и в ООН будешь заседать?

– Присутствовать. Постольку-поскольку. Процедура муторная, для меня малопонятная, но я должен быть в курсе общемировых дел. Мне ведь Землю в Курии представлять…

– А когда у нас будет очередной урок магии?

– Даже и не знаю, Арс. Хотел бы заниматься только этим. Правда, хотел бы. Но трудно выбрать свободных два часа. Ещё эти обелиски…

– А что, Мониль вот-вот подсунет такую же точно задницу, как в прошлый раз?

– Надеюсь, что нет. В следующий раз, боюсь, не выкину.

– Что не выкинешь?

– Два раза подряд двенадцать. На игральных кубиках.

– Как-то слишком иносказательно… Ты уже прикинул, что можно сделать, чтоб решить проблему раз и навсегда?

– Нет. Но одну умную мысль мне моя демоница подкинула. Вот сейчас её усиленно думаю.

– Да неужели?! – возопила айн.

– Заткнись.

– Кстати, ты так ни разу её и не поименовал. Имя-то у неё есть, у этой демоницы? – с любопытством спросил Арсений, вытаскивая из корзинки со свежей выпечкой самую румяную булочку. С маком… Прямо такую, как я люблю… Засранец.

– В принципе есть. А может, и нет. Не могу сказать определённо.

– Это как?

– Да так. У них высшие демоны, захватывая область под своё управление, берут себе всё наследство побеждённого предшественника, включая его имя. Из чего делаем вывод, что изначально имя нашей дамы было Хтиль. Правила она областью Ишниф. А теперь там другой Хтиль всё в том же Ишнифе, и как теперь зовут нашу красавицу, можно лишь догадываться. Я прав, детка?

– Да, – злобно отреагировала она.

– Так как же?

– Сам знаешь. Айн Эйвидлоу.

– Хтиль, Ишниф… Не так уж неблагозвучно.

– Ты о чём?

– Не так уж неблагозвучно на человеческий слух.

– Ты учитывай, что я не учил демонический язык, а понимал его посредством магии. Соответственно, названия, имена, топонимы и прочее бессознательно транскрибировал на свой человеческий лад.

– Жалко. Мне было б интересно узнать, как это на самом деле звучит.

– А мне вот нисколько не интересно. Плевать я хотел. И на демонические миры, и на ихнюю ономастику.

Арсений только усмехнулся.

– А как на подобные заявы реагирует твоя демоница?

– Шипит и плюётся.

– Очень образно, но точно, – прокомментировала айн.

– Ох, я чувствую, мне предстоит изведать все прелести шизофрении. Вот сейчас, к примеру, веду беседу на троих, хотя два фигуранта в диалоге не способны слышать друг друга.

– Ты – связующее звено. – Мой друг и теперь ученик смотрел на меня с сочувствием. Может, он в действительности мне совершенно и не соболезновал. Разобраться в его эмоциях было сложновато. Выражение лица иногда не вторило чувству, он мне и сам об этом говорил. Странный он парень. – А может, проведёшь до отъезда урок-другой? Хотя бы по верхам? В последний раз ты рассказывал нам про взаимодействие энергий, но не закончил. Тебе бы дать нам общее представление, а потом мы уже сами что-то сможем осваивать. И вообще – возьмёшь меня с собой в Мониль? Я бы, наблюдая за тобой, чему-нибудь подучился.

– Если очень хочешь, то можно. Ты во многом прав. Но возиться с обелисками очень скучно. Ты, даже имея представление о технике энергообмена, там пока мало что увидишь, а сложные манипуляции энергиями даже мне ещё не по плечу…

– Даже! – презрительно фыркнула моя спутница.

– … Большую часть работы делает айн. А я становлюсь её руками. Главное – не стать ими и в другом.

– В чём?

– Она грезит о мировом владычестве. Не может и не хочет думать ни о чём другом.

– Её устремления мне даже немного понятны. А ты сам? Чего ты хочешь?

– У меня приземлённые мечты. Хочу заниматься любимым делом, хочу получать за это справедливое вознаграждение. Хочу счастья, в конце концов. А значительной части этого меня уже лишили.

– Какой?

– Неважно. Просто поверь на слово.

Арсений пожал плечами. Он был не из настырных.

– Так о чём ты подумал в связи с монильскими обелисками и твоей айн?

– Ах да… Обелиски. Понимаешь, магическая система Мониля работает на демонической энергии, как двигатель на бензине. Это порочный принцип. Есть вариант попробовать пока конструировать резервную систему параллельно с основной и делать уже на совесть, используя уже новый принцип организации энергии. Но сначала нужно этот новый принцип изобрести. Возможно ли такое – это предстоит узнать. А что я хотел особо отметить – у меня есть идея спроектировать единую систему на Мониль и Землю, объяснив это тем, что иначе никак. Разумеется, найти такой вариант, при котором утверждение будет истинным. Ну, и дать нам магию не только в потенциале, но и в реальности.

– За счёт Мониля?