Текст книги "Рассвет нового мира"

Автор книги: Ярослав Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Значит, вроде как нужно продолжать?

Нет, оказалось, что не нужно. Над распластанным по полу Сыном чародея нагнулись два спецназовца и примеривались переворачивать тело – то ли руки ему вязать, то ли ещё зачем-то. Один из них о чём-то расспрашивал хастаретского мага-полукровку. Но едва заметил мой взгляд, сразу переключился, осведомился:

– А нет способа сделать так, чтоб он, когда в себя придёт, не колдовал?

– Что вообще случилось-то?

– Ну, когда вы оба застыли столбами, этот парень, – кивок на уроженца Хастарета, – сразу взялся раскурочивать поле, которое окружало этого хлыща. А как только закончил, так я его сразу и успокоил. Он жив, жив. Отдохнёт немножко.

– Блин. – Я с большим трудом поднялся, отряхнул руку от осколков стекла. Пока даже не болело, но скоро заболит. Вот это да! – Ёлки… Спасибо, ребята, вы меня спасли… Что? Да, можно блокировать. Сейчас сделаю… Чёрт…

– Сильно резануло? – Боец подошёл, бесцеремонно повертел меня, осматривая. – Нет, ерунда. Давай, он скоро ворочаться начнёт, я же слегка приложил, чтоб с гарантией не прибить. Что это было-то такое, а?

– Магия, – ответил вместо меня маг-полукровка. Он осторожно приблизился к Сыну чародея и нагнулся над ним, словно ожидал увидеть какое-нибудь уродство, мутацию, рога там, третий глаз… Меня ещё трясло, но на своего добровольного помощника я смотрел внимательно. Надо же было на что-то смотреть… Показалось, или действительно парень разглядывал главу Гильдии Тени с откровенной и яркой ненавистью? – Господину куриалу нужна моя помощь?

– Да ну эти церемонии. Со мной можно на «ты». Я сам, не волнуйся. – Дрожащую в нервном напряжении, притихшую айн пришлось встряхнуть. – Давай же! Помогай. Опять нам с тобой повезло.

– Обалдеть, какими полезными могут быть люди, – прошипела демоница, запуская пальцы в энергетику гильдейца, которую я для неё открыл. – Знаю даже, что я сделаю, если…

– Не «если». Никаких «если». Это же всё?

– Да подавись!..

– Я подавлюсь. А ты отвечай на вопрос.

– Да, этого достаточно. Полгода он никакую магию использовать не сможет.

– Почему именно полгода?

– На год делать дольше, а на три месяца – слишком ювелирная работа получается. Ради кого мне напрягаться? Вот что ты делал-то, дурень? Разве так делают? Да…

– Заткнись… Спасибо, ребята, ещё раз.

– Мы тут для того и нужны, – неопределённо ответил боец.

– Я потом смогу посмотреть, что вообще такое происходило в испытательном пространстве? – нервно спросил у айн. Медленно приходил в себя, слишком медленно. На сегодня, пожалуй, я больше не боец. – Что там за чертовщина какая-то происходила, чёрт побери?!

– Сможешь посмотреть. – Демоница от меня отмахнулась. Неужели тоже перенервничала? Почему?

– У-уф… Как там дела с другими гильдейцами?

– Десять человек из Претория, – отрапортовал заглянувший в залу спецназовец, которого позвали помогать с Сыном чародея.

– Должно быть двенадцать!

– Не могу знать.

– Ёлки! Где там ваш главный? Обыскивайте помещения! Со схемами в руках.

– Операцию уже сворачиваем. Сверху была команда выходить.

– Чёрт! Чёрт! Ладно… Тилька! Здесь должно найтись то, на что можно опереть телепортационный контур. Не обелиск, так что-нибудь пожиже.

– Слушай, это никуда вообще не годится. Ты им приказ отдал, почему они не слушаются? А ты даже не настаиваешь.

– Если сверху дали отмашку, что надо уходить, значит, подходит подкрепление. Мы же не что-нибудь такое второстепенное захватили, а резиденцию главы Гильдии. И лучше нам отступить, потому что на сдерживание полноценного штурма эти ребята не рассчитаны. Да и я сейчас уже – полный ноль… Телепортационная система!

– Тут всё, конечно, есть, но ключи-то…

– Мне наплевать. Я сейчас строю схему, а ты ищи энергию где хочешь… Парни, отзывай с нижних этажей всех, кого можно, сюда. Я портал открою.

– Большинство уже пошло наверх.

– Ну, гнаться за ними не надо, конечно. Сказал же: кого можно.

– Вот за это я тебя не люблю, – процедила айн, – так это за твои «бери где хочешь, меня не волнует».

– Я начальник, ты дурак, дорогая.

От экстренной телепортации мне всегда становилось плохо. Тем более сейчас, после такого напряжения, после нервотрёпки – ничего удивительного, что в глазах потемнело, как у нежной барышни, что основательно схватило горло, что ноги ослабели, пришлось приземляться, где стоял. Когда я отдышался и смог построить схему перехода в мой арранархский особняк, куда по уговору должны были «сдать» всех пленных, некоторые из них уже поприходили в себя и выли от боли, мешая мне сосредоточиться на их магической блокировке.

Понятно, почему выли. Перед операцией, размышляя обо всех тонкостях захвата, мы вместе с айн пришли к выводу, что единственный доступный для наших бойцов-немагов верный способ обезопасить себя от пленников-чародеев – сделать всё, чтоб у тех и мысли о магии не возникало. То бишь сорганизовать на них постоянное физическое воздействие на грани пытки. Руки там вывернуть, или ещё что-нибудь подобное придумать.

И тут ребята из спецназов трёх великих держав моего родного мира показали настоящий класс. У каждой группы имелись свои фирменные приёмы; особенно отличились китайцы. Некоторые вообще обошлись парой особым образом прижатых пальцев на вывернутых за спину руках, но этого хватило с лихвой. Искорёженные мукой чародеи, лучшие мастера своего дела, члены Претория и гордость Гильдии Тени даже не пытались применить какую-нибудь магию, и в тот момент, когда, закончив обработку, я снимал с них путы, смотрели на меня с искренней благодарностью.

Вперемешку с ненавистью.

– Здесь нет помещений, чтоб держать столько пленников, – подсказал мне Арс. Пока я стриг пленным возможность пользоваться магией, он успел обежать весь особняк от подвалов до чердака, подивился на интерьеры, вежливо раскланялся с Йорвоэтом и Нелевер, попил водички на кухне и притащил спецназовцам огромный мясной пирог на всех. Его уже стрескали без остатка. – Может, к нам переправим?

– Это куда – к нам?

– Я только питерские тюрьмы знаю, о московских не наслышан. Но, думаю, тебе пойдут навстречу.

– Ну, не такой уж я садист, чтоб гильдейцев отправлять в Бутырку. Решим этот вопрос по-другому. Заложников, кстати – я уверен! – будут искать в первую очередь у нас, именно потому, что Мониль столь демонстративно занял нейтральную позицию. Так что я скорее попрошу о помощи Дьюргама.

– Считаешь, у него есть парочка домашних тюрем?

– Вот и узнаем.

– Господин Кунешов, наши готовы, – сообщил появившийся на пороге молоденький китайский боец. Щуплый, тонкий, звонкий – по нему и не скажешь, что он один из лучших. Но как он бился, я видел. Это что-то умом непостижимое!

– Для чего готовы?

– Сделать отчёт.

– А-а… Иду. Кербала пригласили?

– Известили. Вот-вот будет.

– Арс, пошли со мной.

– Хочешь, чтоб я тоже участвовал в совещании?

– Ты ведь вроде моя правая рука… Такова уж твоя доля. – Я отчасти хохмил, но в действительности сейчас чувствовал к нему глубочайшую симпатию. И даже благодарность. – Ты не представляешь, как я рад твоей помощи. Не дай тебе бог когда-нибудь узнать такое одиночество, которое выпало мне. Начинаешь особенно ценить, когда есть на кого опереться.

Арсений слегка сжал мне плечо.

– Я рад, что полезен, – сказал он спокойно. – Кстати: новость, которая может тебя заинтересовать. Саша Довгун – помнишь такого?

– Отлично помню. Мой давний друг. Учится у монильского мага. И после того, как началась вся эта история с айн, многим мне помог. Что с ним?

– Вчера приехал в Воздвиженское. Попросил убежища и твоей помощи. Кое-что из важных документов, говорит, сумел добыть у своего учителя-монильца, но Кирюхе отказался демонстрировать. Говорит, только тебе покажет. Его учитель не гильдеец, однако как-то с Гильдией связан…

– Да, я в курсе… Ага.

– Думаю, его могли и подослать. Известно же, что он был с тобой в дружеских отношениях.

– А мог и сам сбежать, почуяв опасность со стороны учителя и его коллег. Теперь, к счастью, всё это легко проверить.

– Легко, если операция (в случае, если это она) задумана на самом верху. А если частная инициатива кого-нибудь из гильдейской мелочи?

– Я Сашку знаю давно. Я сумею понять, если он начнёт врать. Идём.

– Сумеешь ли? – Во взгляде Арса появилось сомнение, которое показалось бы мне оскорбительным, если б я не доверял нашим отношениям в такой степени, в какой доверяю. Всё-таки другу можно простить намного больше, чем кому-либо. И потом – откуда ему знать, что Сашка за человек? Скептицизм может быть очень полезен.

– Сумею.

Нелевер, уравновешенная и спокойная до полного равнодушия к жизни, накрыла стол в большой приёмной. На выставленные угощения никто из спецназовцев даже не смотрел, только один налил себе воды, кинул кубик фруктового льда. Отчёты проговаривались бегло, безэмоционально, с одной лишь усталостью и легко читаемым желанием поскорее закончить с делами. Может, их закуски соблазняли?

Нет, по прежнему общению у меня сложилось неверное представление, будто я им не нравлюсь. Нормально они на меня реагируют, просто не рассматривают внерабочие дружеские отношения как необходимость. Только дело.

По отчёту получалось, что операция была проведена безупречно. Погибли пять человек, ранены семеро, ещё троих с неясными последствиями зацепило какой-то магической гадостью, мне стоило бы взглянуть, чтоб по возможности минимизировать последствия. Да, конечно, я посмотрю… Пленных взято не семнадцать, считая Сына чародея и его ученика, а двадцать три. Почти весь Преторий, без трёх человек, из которых двое погибли при захвате, а с одним до сих пор неясно – то ли сбежал, то ли скончался… Так, так, стоп! Я видел только семнадцать пленников, где остальные? Ведь их тоже надо срочно блокировать, а то смоются! Или они сейчас там валяются «ласточкой» и мучаются зазря?

– Нет, конечно. Четверых согласились лишить магии сопровождавшие группу чародеи. А ещё двое находятся под наркозом. Спят. Их скоро доставят.

– Под каким ещё наркозом?

– Вкололи им снотворное. Хорошее, его на четыре-пять часов хватает, выход из сна мягкий.

– Во даёте! Придумщики… Отличная идея, кстати! Гуманизм в полный рост!

– Хочешь жить – умей вертеться, – с удовольствием заявил боец. Вернее, сказал он иначе, выдал какую-то залихватскую английскую фразу, которую лингвозаклинание переиначило мне именно так.

– Мда… Согласен. Ясно. Да… Итак – всё отлично прошло. Молодцы. Премии уж как водится – само собой. Сейчас я решу, куда пристроить пленных, и бойцы могут отправляться в увольнительную. Деньги будут им перечислены в течение двух дней. Должны будут остаться только разведка и штаб. На то, чтоб допросить пленных, обработать данные и составить план дальнейших действий, будет две недели.

– Почему именно две недели?

– Потому что столько времени мне потребуется, чтоб сделать из Сына чародея фактотума.

– Что это такое?

– А это такая штука, которую хотел сделать из меня ишнифский демон, – весело объяснил я, глядя в глаза как-то враз побледневшему Кербалу. – Существо, полностью подвластное воле хозяина и сохраняющее свободу инициативы лишь в рамках выполнения его заданий. В поиске способов оптимального их выполнения.

– Мне кажется, тебе не стоит так, – осторожно возразил монилец. – Это грязный приём. На тебе это пятно останется до конца времён.

– На войне как на войне. А что ты предлагаешь, дружище? Взять с него честное слово больше так не делать и отпустить с миром? Ну ерунда же! Убить – так они немедленно изберут нового Сына чародея. Дело нехитрое. А если Сын чародея в целости, рассылает указания и вообще не пропадает с горизонта, канон не позволяет приводить к власти нового. Эндилль очень подробно мне об этом рассказал.

– То, что ты сделаешь главу Гильдии своим инструментом, скоро станет известно.

– А это ещё большой вопрос – насколько быстро! Сейчас время – наше вернейшее оружие. Уж полгода-то я смогу выиграть… Ну что ж ты так на меня смотришь, а? Что ты мне предлагаешь делать, Кербал? Гильдия объявила мне войну, а на войне, увы, все средства допустимы, и её надо любой ценой выигрывать. Потому что проигрыш означает смерть, и разве только для меня одного? Я должен либо уничтожить Гильдию, либо покорить её своей воле. Вот и вариант – сделать это посредством Сына чародея… Если б была возможность ослабить последователей Храма Чародейства, думаю, Курия бы давно воспользовалась ею. Не так ли?

– Так, – криво усмехнулся Кербал.

– Значит, выбор очевиден. И да, готов признать, что, делая этот выбор, я мало забочусь об интересах монильцев. Мне, прости, пока ещё на монильцев болт положить. Мне на них наплевать. Мне свои соотечественники ближе. – И кивнул спецназовцам, внимательно слушавшим нас обоих. – В конце концов, Сын чародея знал, чем рискует, когда приходил к власти. Вот пусть и отвечает.

– Пожалуй, – протянул мой собеседник, изучая меня требовательно и напряжённо. Словно прикидывал, не брошусь ли я сейчас его превращать в фактотума за то, что он смеет со мной не соглашаться. Интересно, как теперь будут строиться мои с ним отношения, и будут ли вообще… В любом случае, ничего не поделаешь. – А ты готов рисковать? Ну, ты ведь тоже приходишь к власти…

– А я и рискую. Незаметно?

– Заметно, пожалуй.

Наконец-то он заулыбался – это немного разрядило обстановку.

– Абсолютно верно подмечено, – басовито сказал один из спецназовцев, о которых я умудрился позабыть. – Война есть война. Не до церемоний. Кстати говоря, этот Сын чародея в состоянии фактотума будет помнить всё то, что знает сейчас?

– Надеюсь.

– Тогда он тоже понадобится штабу.

– Это уж само собой. Как водится.

– Но если речь только о том, чтоб нейтрализовать главу Гильдии, то можно же просто держать его в плену, – возразил Кербал, упорно возвращаясь к исчерпанному, как мне казалось, вопросу. – Зачем же совершать такое?

– Я не страдаю наивностью. И уверен на все сто, что у такого сильного мага и важного человека есть свои способы обойти блокировку. Свои хитрости про запас. Уж наверное, ему доступны все резервы Гильдии, к которым он и прибегнет, если только будет способен на самовольство. Этой возможности я хочу лишить его раз и навсегда.

– Ну, пусть через полгода или даже год, но Храм Чародейства всё-таки изберёт себе нового главу. Уж отыщет лазейку в каноне, если пожелает! Что изменит всего один год?

– Если всё пойдёт так, как я запланировал, через полгода-год Гильдия уже будет мне не страшна. И ничто не будет мне страшно. В моей власти будет оставить Храм Чародейства без энергии, и я сделаю это, если хоть в чём-то они поступят не так, как мне захочется. Вот уж с ними я точно церемониться не стану. Да ещё, глядишь, с помощью своего фактотума узнаю полезные секреты Гильдии и смогу наложить руку на их тайны… Ну же, Кербал, зачем придумывать обходные манёвры, если прямой путь куда проще и быстрее приведёт к успеху.

– Мне не по душе сама эта идея – создавать из мага безвольную марионетку. К тому же это не такое простое дело. Вероятность того, что объект не выдержит процедуры, гораздо выше, чем надежда на успех.

– Неужели ты думаешь, я получу удовольствие, уничтожая личность пусть даже и врага, но человека, такого же, как я? Неужели ты, в самом деле, считаешь меня бездушным чудовищем? К сожалению, мне не чужды сострадание и муки совести. Боюсь только, что в нашем положении то и другое – непозволительная роскошь. Я рад быть белым и пушистым. Но как? Я разве просился в это болото? Нет, не просился. Я хотел другого. И разве виноват теперь, что и в новых обстоятельствах продолжаю хотеть жить? Пусть это звучит странно, но есть, есть оно, это наименьшее зло.

– Превращать человека в фактотума – нечестный приём.

– Свою честь каждый поддерживает, как может, и так, как считает правильным. Ради своей чести я готов рискнуть. В конце концов, у Сына чародея есть шансы меня заломать в процессе обработки. Поединок-то будет честный. Пусть пытается…

– Ты всерьёз, что ли? – ахнула айн. – Ну, дура-ак!

– Отчасти серьёзно, отчасти нет. От преимуществ отказываться не собираюсь, но и шанс-то у жертвы остаётся. Разве нет?

– Вообще да, – рассуждала демоница. – Но я даже не знаю… Сперва даже, честно говоря, подумала, что зря я тебе помогала от него отбиваться. Вроде того, что надо было тебя сдать с потрохами и переходить в его распоряжение. Ведь там у меня были бы перспективы. Правда, это я лишь сейчас понимаю. Тогда я его переоценила. И побоялась. И к тебе уже как-то привыкла, а ведь всегда есть надежда, что с тобой удастся столковаться…

– И ты мне сейчас это говоришь без опасений?

– А за что ты станешь меня наказывать? Разве есть за что? Я ведь честно всё рассказываю. И ничего плохого тебе не сделала. Мало ли о чём думала? Думать может всякий!

– Ты лишь напоминаешь, что тебе никогда нельзя будет доверять.

– Но почему же? – искренне изумилась она. – Разве я не доказываю свою лояльность?

– Ох, балаболка…

– Тебе решать, – ответил расстроенный Кербал. Мне показалось, он уже упорствует по инерции. – Конечно, тебе. Но мне кажется, что этот поступок может тебя дискредитировать как будущего государственного деятеля, как лидера. Ты ведь хочешь им стать. И с каким багажом, с какой репутацией придёшь к настоящей власти?

– Репутация государственного деятеля зависит не от его поступков, – ответил я, внимательно разглядывая собеседника, – а от пропаганды. Это факт, а с фактом не поспоришь. Так чего мне стараться соответствовать чужим представлениям о хорошем? Тем более разнообразие этих представлений настолько велико, что соответствовать всем сразу в принципе невозможно. А для меня – в особенности. Кто я в глазах монильцев? Я – кейтах. От меня, как от зачумлённого, до конца времён будут шарахаться. Так какой смысл перед общественным мнением польку-бабочку танцевать? Можно расслабиться и делать всё, что считаешь нужным.

– Может, ты и прав. – Монилец задумался. Лицо его разгладилось, словно кусочек фольги, по которому аккуратно прошлись ложкой. Неужели его действительно так волнует моя репутация? Ну что ж, допустим, он действительно думает, как будет выглядеть рядом с таким покровителем, как я.

– Вот с чем я категорически не согласен, так это тратить время на обсуждение подобных вопросов с политиками, – заявил один из спецназовцев. – Если решено – а решено толково, аргументы веские – так надо делать. Всё верно: потом пусть политики стараются, приукрашивают, объясняют. Сейчас важно выиграть.

Я видел в его взгляде заинтересованность. Да, конечно, судьба монильской Гильдии Тени совершенно его не трогала, разве что так, как может вызывать любопытство результат тараканьих бегов или петушиных боёв у того, кто не является фанатом этих развлечений, хоть и азартен по природе. Но тут вдобавок возникал иной подход к оценке ситуации: его бойцы участвовали в налёте, захватывали пленных, должны были продолжить операцию, и, конечно, проблема в виде Гильдии переставала быть абстрактной.

Это уже вполне конкретный противник, которого нужно переиграть хотя бы из соображений принципа, престижа. Выигрывать, в конце концов, намного приятнее, чем садиться в лужу. Кроме того, это хорошо укрепляет боевой дух подразделения, способствует его дальнейшему сколачиванию.

Разумеется, офицера спецназа мало волновала моя личная репутация или там перспективы моей политической карьеры. А вот мои действия, могущие увенчать кампанию против Гильдии несомненным успехом и заодно сэкономить время, усилия и жизни – интересовали живо. Хотя я понимал всё это, поддержка была мне приятна. Как бы я ни убеждал себя, что отношение этих ребят мне безразлично, их симпатия или хотя бы одобрение были мне дороги. Я уважал их как непревзойдённых мастеров своего дела, преуспевших в сфере, где я не то что полный ноль, а вполне себе отрицательная величина.

Признание человека, к которому испытываешь уважение, вдвойне ценно.

– Мне нужно будет побеседовать с Дьюргамом, – сказал я Кербалу. – Сможешь устроить?

– Думаю, Дьюргам и сам захочет с тобой поговорить. Причём в самом скором времени.

– Полагаешь, он тоже примет в штыки мою идею насчёт Сына чародея?

– Не знаю. Сомневаюсь. У него есть личные причины ненавидеть Гильдию Тени, – молодой монильский чиновник позволил себе иронично усмехнуться. – Иначе он вряд ли рискнул бы поднять огромный, чреватый военным конфликтом скандал, позволив тебе втихую напасть на них.

– Тем лучше. Но, надеюсь, без скандала обойдётся. Кстати, идея неплохая – вытрясти из пленных побольше информации, которая сможет дискредитировать Гильдию в глазах публики, и при необходимости обнародовать её! Лучшая защита – нападение.

– Это верно.

– Да, такой ход, наверное, будет разумным, – вынужден был одобрить Кербал. – Но всё же я б на твоём месте держал втайне то, что ты планируешь сделать с главой Гильдии. Лучше, если об этом никто не узнает.

– Ерунда. Я считаю это действие правильным и единственно возможным в сложившейся обстановке, так чего мне стыдиться? Ну ладно. Не о том речь. Если всё решили, то давайте заканчивать. Расходиться. У нас у всех ещё куча работы.

– Это-то верно. – С охотой подтвердил один из офицеров.

Спецназовцы как один потянулись к столу, и от интеллигентно накрошенных, красиво разложенных закусок живо не осталось даже украшавшей их зелени. Следом смели пироги, сладкие сыры, ломтики фруктов, выпили все вина, вынутые Йорвоэтом из моих личных погребов. И, поблагодарив, откланялись. Последним ушёл уже вполне успокоившийся Кербал, пообещав, что организует встречу с Дьюргамом самое позднее завтра с утра, а всего вернее – сегодня же вечером.

С тремя оставшимися пленными всё получилось без труда – они ещё спали, и ничто не мешало мне перекроить их энергетику так, чтоб чародейство оставалось им недоступно ближайшие месяцев шесть… Кстати, любопытно – а что будет делать Гильдия, оставшись без Претория в придачу к Сыну чародея? Наверное, то, что весь гильдейский совет разом остался без магии (один преторианец уцелел, к сожалению, может, позднее попадётся, да и на что он там способен в гордом одиночестве…), является веским основанием, чтоб его заменить. Разом весь…

Так что, значит, о методах удержания этих товарищей в плену надо молчать. Можно, кстати, извернуться, представить дело так, будто им глава Гильдии приказал сидеть и не рыпаться. Только б получилось с Сыном чародея.

– И как же сделать, чтоб с ним получилось?

– Начать без предупреждения, действовать, не давая противнику передохнуть и собраться с мыслями, – оттарабанила айн. – И дальше по списку, который ты изучал в той ишнифской книге, помнишь? Чёрная кожа с золотыми скрепами.

– Помню. Так, получается, дело не в подготовке. А в инициативе.

– Ну, в большой степени. Но если б только…

– А как бы действовала ты?

– О, у меня есть свои приёмы! Свои наработки.

– Покажешь? Расскажешь? Вот покажи – как бы ты обрабатывала меня? – предложил я.

И, потянувшись через особняк, вцепился в сознание Сына чародея, проник в него, как врывается в комнату хам, распахнув дверь ударом ноги. Он не мог помешать мне, потому что я лишил его магии меньше суток назад, а даже самому опытному и могущественному чародею нужно время, чтоб адаптироваться к сложной ситуации. Он не способен был почувствовать атаку заранее. Но, конечно, едва ощутил в себе чужую волю, немедленно отреагировал. Я был готов к этому. Отпарировал атаку, сшиб щит, ударил в ответ – не сокрушить, а лишь ошеломить, выиграть время, вот что мне было нужно.

Измученный боем и его последствиями, только что блокированный пленник дал мне эту фору. Долю мгновения спустя Тилька начала демонстрировать, как бы она взялась за меня, будь у неё такая возможность. И мне оставалось лишь воплощать в действие те готовые схемы, которые полились с её стороны со всей щедростью её отчаяния. Уже столько времени она жила, чувствуя себя невыносимо униженной, и теперь тщеславно делилась готовыми рецептами, стремясь продемонстрировать, как она искусна и могущественна.

И мой выигрыш был в том, что, бесясь, демоница вывалила на меня всё разом, а мне осталось лишь перенаправить этот импульс. Может быть, возьмись я за дело традиционно, у моего противника были бы все шансы свернуть меня в бараний рог и ещё украсить завитушками. Но эта магия была как обвал, под которым даже вздохнуть не успеваешь. И он тоже не успел. Сопротивление расползлось куском студня, стиснутого в ладони, и дальше осталось только доделывать уже начатое.

Ужас всего сотворённого дошёл до меня с большим запозданием. Пожалуй, я понял, что имел в виду Кербал, шарахаясь от меня с моей идеей. И, пожалуй, ещё сильнее возненавидел ишнифца, представив себя на месте своей теперешней жертвы. Но отступать было уже поздно, и раз уж начал, надо было доделывать.

Айн не сразу сообразила, где тут подвох, и сначала в ошеломлении собственного величия лишь выдавала и выдавала схему за схемой. Остановилась она лишь тогда, когда я полностью нейтрализовал сопротивление Сына чародея её методами и располосовал его сознание, как лягушку под микроскопом, воткнул щупы везде, где было нужно. Когда осталась только сухая техническая работа, а её можно было и отложить немножко, я выдохнул и ослабил хватку.

– Ты… Ты…

– Спасибо, – произнёс я, брезгливо кривя губы. – А то б не справился так быстро.

– Ты же меня обманул!

– Обманул? Окстись. В чём именно? Что не стал уговаривать, мол, помоги, поспособствуй? Ну, извини, дорогая. На реверансы времени нет. И охоты.

– Ты меня обманул!

– Значит, я тебя сильнее, да?

Подтолкнув коленом, открыл дверь на балкон, вышел, вдохнул ароматный арранархский вечер, впитал его в себя, как стягивает воду истомлённый жаждой человек. Здесь были вперемешку запахи цветов, зелени, свежей выпечки, приятный горьковатый дымок от жаровни, на которой доспевает мясо, и множество других оттенков, придающих прелесть бытию. Здесь было сейчас почти так же приятно, как у меня в Воздвиженском. А может, дело просто в том, что я сумел-таки выиграть этот первый раунд большой игры?

Почему-то хотелось плакать. Но вместо этого я смеялся.