Текст книги "Развод. Испеку себе любовь (СИ)"

Автор книги: Яна Марс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

24. Как же сладко

Эксперименты с расширением ассортимента начались с запаха корицы и жжёного сахара. Аля и Денис, оставаясь после основной смены, превращали цех в кондитерскую лабораторию. Первые партии песочного печенья рассыпались, бисквиты оседали, а глазурь упорно не хотела блестеть. Это было дёшево и сердито – мука, масло, сахар, яйца куплены небольшим объемом на местном рынке. Но и это требовало вложений, которые больно били по тощему бюджету.

Однажды вечером, когда Аля в десятый раз пересчитывала смету для нового печенья "Бабушкино", в дверь постучали. На пороге стояла невысокая девушка в ярком платке и с огромным кондитерским мешком в руках.

– Здрасьте! Я Настя, – выпалила она, смущённо улыбаясь. – Я про вас по телевизору видела. И в инстаграме читала. У меня… у меня тоже маленькая домашняя кондитерская. Тортики, капкейки. Хочу предложить сотрудничество!

Аля, уставшая и погружённая в цифры, смотрела на неё с недоумением.

– Какое сотрудничество?

– А вы печёте основу – бисквиты, коржи! А я буду делать начинки, украшения! – глаза Насти горели. – У меня руки хорошо приделаны, а клиентов не хватает. А у вас – имя, площадка! Мы можем делать торты на заказ вместе! Я вам процент!

Идея была настолько неожиданной и настолько простой, что Аля сначала опешила. А потом поняла – это гениально. Они расширяют ассортимент без огромных затрат на разработку и пробные партии. Они получают готового специалиста и долю с её продаж.

– Давай попробуем, – сказала Аля, и в её голосе впервые за несколько дней прозвучала надежда. – Завтра приноси свои идеи.

Тем временем, бюрократическая машина начала раскручиваться. Элеонора Сергеевна прислала первый пакет документов для регистрации ООО. После истории с опекой Аля начала много думать и сомневалась в принятии решения. Она пошла за советом к Артему.

Артём слушал её, оторвав взляд от ноутбука. Но вместо немедленных расчётов он закрыл крышку и внимательно посмотрел на Алю.

– Страшно? – спросил он неожиданно просто, без своего обычного делового тона.

Аля, сражённая этой прямотой, лишь кивнула, не в силах вымолвить слово.

– Мне тоже было страшно, когда я регистрировал первую компанию, – признался он, отодвигая ноутбук. – Казалось, что эти бумаги задушат всё живое, ради чего всё затевалось. Но это правила игры, Аля. Правила, которые не дадут Илье раздавить тебя одним лишь росчерком пера в суде.

Он снова открыл ноутбук, но теперь его жесты были не резкими, а скорее поясняющими.

– Да, это дороже. Да, сложнее. Но я не просто так вложился в твой «хлеб с душой». Я верю, что он сможет прокормить не только тебя с дочерью, но и этого бюрократического монстра. И мы будем кормить его вместе. Сначала понемногу, потом – больше.

Его уверенность была не напускной, а спокойной, выстраданной. Он видел её панику и не отмахивался, а давал ей опору.

– Ты не одна разбираешься с этими статьями, – твёрдо сказал Артём. – Раз уж мы партнёры, значит, и ответственность, и страхи – пополам. Договорились?

Аля молча кивнула. Казалось, с каждым шагом вперёд финансовое бремя становилось всё тяжелее. Долг за дом, а теперь ещё и текущие расходы легального бизнеса. Иногда ей хотелось всё бросить и вернуться к старой печке в саду. К той, простой жизни, где единственным её врагом была нестабильная температура, а не статьи налогового кодекса.

На следующее утро Настя принесла пробный торт. Небольшой, ванильный, с изящными кремовыми розами. Он выглядел как произведение искусства.

– Это просто образец! – смущённо говорила она, пока Аля и Денис с восхищением разглядывали десерт. – Мы можем делать такие на заказ. Цена в два раза выше себестоимости!

Аля разрезала торт. Бисквит, который испёк Денис, был идеальным – воздушным и влажным. В сочетании с кремом Насти это было нечто божественное.

– Ставим в предзаказ на следующую неделю, – приняла решение Аля. – Один торт. Посмотрим, как пойдёт.

Объявление о тортах на заказ Вика выложила в профиль, а затем и в канал “Хлб от Али”. Через час телефон пекарни разрывался. Желающих оказалось так много, что Настя в панике позвонила Але:

– Я не справлюсь одна! Их десять штук!

– Справимся вместе, – успокоила её Аля. – Денис будет печь коржи, ты – собирать и украшать. Я буду помогать.

Это была сумасшедшая неделя. Днём – хлеб, вечером – торты. Но кассовый аппарат, который теперь стоял на столе у входа, печатал чеки с приятной регулярностью. Цифры в таблице "Чистая прибыль" наконец-то сдвинулись с мёртвой точки. Немного, но сдвинулись.

В пятницу, когда последний торт забрала счастливая именинница, Аля позволила себе выдохнуть. Она сидела в своём офисе и смотрела на итоги недели. Они были скромными, но это был рост. Настоящий, осязаемый.

В дверь постучал Артём. Он посмотрел на неё, на круги под глазами, на остатки крема на фартуке, и в уголках его губ дрогнуло подобие улыбки.

– Я слышал, вы теперь и кондитеры. Неплохой ход. Диверсификация.

– Выживаем, как можем, – вздохнула Аля.

– Выживание – это хорошо. Но не забывай о цели. – Он положил перед ней конверт. – Прислали сегодня, это выписка по долгу. Пени капают – время работает против тебя.

Аля взяла конверт. Цифра долга оставалась пугающей.

– Я знаю.

– И ещё. Завтра приезжает мой знакомый. Шеф-повар из Москвы. Я хочу, чтобы он попробовал твой хлеб. У него сеть ресторанов. Если понравится… это может быть твой первый по-настоящему крупный контракт.

Он повернулся и ушёл, оставив её с новой порцией стресса и надежды. Крупный контракт. Это могло перевернуть всё. Но для этого нужно было произвести впечатление на столичного гурмана. Импровизировать было нельзя.

Аля спустилась в цех. Денис мыл формы, Настя упаковывала свои инструменты.

– Всем спасибо за неделю, – сказала Аля.

Она осталась одна. Подошла к столу, где лежал кусок того самого ванильного торта. Она отломила крошечный кусочек. Он таял во рту, сладкий и нежный.

Этот торт, эта маленькая победа, была каплей в море её проблем. Но она напоминала ей, что даже самый тяжёлый груз можно нести, если находить тех, кто готов идти рядом. И что иногда сладкий вкус успеха стоит всех горьких часов сомнений и страха.

Она посмотрела на таймер. 56 дней 04 часа 11 минут.

25. Родные

Поздно вечером, вернувшись в мамину хрущёвку, Аля застало Маргариту Вениаминовну за вязанием у телевизора. Та сняла очки, внимательно посмотрела на дочь и вздохнула:

– Опять вся в муке, как мельник. И глаза у тебя, как у загнанной лошади. Опять этот твой Артём тебя донимает своими отчётами?

– Он не «мой», мам, – автоматически поправила Аля, плюхаясь на диван. – И он прав. Без этих отчётов нам ни опеку не пройти, ни бизнес не построить.

Маргарита Вениаминовна покачала головой, отложив клубок.

– Бизнес, бизнес... И когда ты, дочка, спать-то будешь? Глаза впали, щёки острые. Я вот тебе щей настоящих сварила, а ты, гляжу, опять булкой той, своей, перекусила на бегу.

В её ворчании сквозила такая тревога и бессильная нежность, что у Али навернулись слёзы. Она прилегла и положила голову маме на колени, как в детстве.

– Я знаю, мамуль. Просто ещё чуть-чуть потерпи. Всё наладится. Вот Соню заберу, дом выкуплю...

– Ладно, ладно, – мать мягко погладила её растрёпанные волосы. – Горячая еда на столе, кровать всегда ждёт. Вот и вся моя помощь. А ты уж держись, дочка. Раз начала, надо до конца идти.

И в этих простых словах, в тёплой ладони на голове, Аля находила ту тихую, неяркую поддержку, которой ей так не хватало в мире жёстких цифр и стратегий. Это был её тыл. Ненадёжный, ворчливый и самый верный. Но на удивление не единственный. У нее была верная Вика.

Истории Вики о рождении пекарни из руин старого завода оказались настолько живыми и искренними, что её блог пережил настоящий взрыв роста. Она набрала с десяток тысяч новых подписчиков, которые с нетерпением ждали каждого поста о «хлебной эпопее». Её контент стал востребованным, и теперь Вику всё чаще стали приглашать в Москву на съёмки и коллаборации.

Она стала чаще уезжать, но их связь не ослабла. Каждый вечер начинался с видеозвонка, где Вика, уже в своей московской квартире, требовала подробный отчёт: “Ну, показывай, что сегодня испекла? А что с опекой? Денис не подвёл?»”. А еще Вика по-прежнему была главным пиарщиком и кризис-менеджером Али, даже находясь за так далеко.

Видя, как тяжело Але совмещать производство, документы и редкие посты в их общем аккаунте «Хлеб от Али», Вика настаивала:

– Аля, тебе нужен твой личный блог! Не про бизнес, а про тебя. Чтобы люди видели не просто пекарню, а лицо. Историю мамы, которая борется за своего ребёнка. Это же сильнее любой рекламы!

Аля, смотря на уведомления в их общем канале, куда, несмотря на её нерегулярность, уже привычно поступали заказы и вопросы, устало соглашалась:

– Я знаю, Вик. Ты права. Но я еле успеваю даже сюда заглянуть. Иногда кажется, что проще испечь сто буханок, чем написать один пост.

– Подумай, – не сдавалась Вика. – Когда будешь готова, я всё организую.

Аля обещала подумать. Но в её нынешней реальности, расписанной по минутам между печами, отчётами и редкими свиданиями с Соней, мысль о том, чтобы обнажать свою и без того публичную борьбу в личном блоге, казалась неподъёмной ношей. Пока её единственным и самым честным блогом оставался сам хлеб – тёплый, душистый и безмолвно рассказывающий свою историю всем, кто его пробовал.

А еще был Артем. Аля не внезапно задумалась о благодарности Артёму. Это чувство уже давно послелилось в ней как тихий, но настойчивый фон её повседневной жизни. Она приходила не тогда, когда он подписывал чеки или диктовал условия контракта, а в странные, неожиданные моменты.

Она ловила это чувство, когда видела, как Денис уверенно управляется с новой печью, которую Артём взял в лизинг, снимая с неё неподъёмное бремя первоначальных затрат. Она вспоминала о нём, заглядывая на склад, где теперь лежала мука – благодаря его умению решать проблемы быстро и без лишних слов.

Она была благодарна не только за деньги. Она была благодарна за его веру. За то, что этот холодный, казалось бы, прагматик разглядел в её полубезумной идее и отчаянной борьбе нечто стоящее. Он не спасал её, как рыцарь на белом коне. Он встал рядом и сказал: «Докажи, что ты права, а я обеспечу тебе для этого тылы».

И самое главное – он заставил её поверить в себя не как в жертву обстоятельств, а как в директора, в лидера, в профессионала. Его требовательность была болезненной, но она закаляла её, заставляя подниматься с колен и смотреть в глаза не только своим страхам, но и судье в зале суда.

Слова благодарности застревали у неё в горле, находясь где-то между должником и инвестором, партнёром и... тем, чей взгляд она всё чаще ловила на себе. Но внутри она знала: возможно, именно его безжалостная деловая хватка и неожиданная человеческая поддержка стали тем якорем, который не дал ей утонуть. И за этот якорь она была благодарна ему больше, чем за все миллионы вместе взятые.

26. Вкус большого города

Алю разбудил назойливый звонок телефона. На экране сияло имя дочери. Аля смахнула остатки сна и приняла вызов.

– Мамочка! – послышался взволнованный, радостный голосок. – Ты спишь?

– Нет, солнышко, уже нет, – улыбнулась Аля, садясь на кровати. – Что ты так рано?

– Мы тут в лагере репетируем! У нас совсем скоро большой концерт для родителей! Я буду танцевать танец бабочек!

Аля слушала, и сердце её наполнялось тёплой нежностью, смешанной с привычным уколом вины. Она пропускала ещё один важный момент.

– Это же замечательно! Ты у меня самая лучшая бабочка.

– Да! – Соня важным тоном продолжила: – Тетя сказала, что нам нужны красивые белые костюмы. Как у настоящих бабочек! И причёска должна быть самая красивая, с косичками и бантиками, чтобы крылышки не мешались. Ты сможешь мне такую сделать?

В её голосе звучала такая надежда и вера в мамины волшебные руки, что у Али защемило внутри.

– Конечно, смогу, – пообещала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Мы с тобой сделаем самую красивую причёску на всём свете. И костюм подберём.

– Ура! – просигналила Соня. – Я так жду! Ладно, мне бежать, у нас завтрак! Целую!

– Целую, родная.

Связь прервалась. Аля ещё несколько минут сидела с телефоном в руке, глядя в одну точку. Мысль о белом костюме и красивых бантах вертелась в голове, смешиваясь с отчётами, графиками печей и цифрами долга. Она чувствовала, как её разрывает на части. Но твёрдое «сделаем» прозвучало не зря. Она найдёт время. Она должна его найти. Чтобы её бабочка в день выступления чувствовала себя самой счастливой.

Отложив телефон, Аля снова задумалась о неожиданном согласии Ильи. Мысленно похвалила его: «Молодец, всё-таки отпустил Соню в лагерь». Но тут же в голове зашевелились привычные подозрения.

«Интересно, зачем? – спрашивала она себя. – Чтобы освободить себя от лишних хлопот? Ребёнок действительно мог мешать его графику и планам. Или… он действительно хочет, чтобы Соня адаптировалась к новой школе?»

Эта мысль заставила её вздрогнуть. Внезапно она представила, что Илья, всегда такой холодный и прагматичный, возможно, действительно заботится о дочери. Что он понимает: Соне нужно привыкнуть к новому городу, найти друзей перед началом учебного года в новой школе.

Но тут же её сердце сжалось от новой догадки. «А может, это его способ отдалить Соню от меня? Чтобы она привыкла к жизни без меня, обрела новый круг общения, где мама – лишь редкий гость?»

Эта мысль была как нож в сердце. Она вглядывалась в мотивы Ильи, как в туманное зеркало, но видела лишь отражение собственных страхов. Правда, как всегда, была где-то посередине – в сложной смеси отцовской заботы, прагматизма и желания контролировать. И эта неопределённость терзала её сильнее любой ясности.

Но на рефлексию не было времени – сегодня у Али было очень много работы.

Суббота должна была быть выходным, но вместо этого цех сиял стерильной чистотой: Аля, Денис и даже Галина Ивановна, ворча, но всего за несколько часов подготовили помещение к приезду важного гостя. Предстоял не просто визит, а смотр. Экзамен.

Шеф-повар из Москвы, Константин Берг, прибыл ровно в полдень на том самом чёрном внедорожнике, что был у Артёма. Он вышел из машины – высокий, подтянутый, в идеально сидящем чёрном пальто. Его взгляд, быстрый и оценивающий, скользнул по фасаду завода, по вывеске "Пекарня Молчановой", которую накануне срочно заказала Вика.

Артём представил их друг другу. Рукопожатие у Берга было сухим и коротким.

– Константин специализируется на авторской кухне с локальными продуктами, – пояснил Артём. – Его интересуют уникальные поставщики.

– Покажите мне, что у вас есть, – сказал Берг, без лишних любезностей направляясь к входу. Его тон был не грубым, но деловым до холодности.

В цеху он двигался как хирург на обходе. Заглянул в муку Галины Ивановны, потер щепотку между пальцами, понюхал. Кивнул, без комментариев. Осмотрел печи, поинтересовался температурными режимами у Дениса. Денис, нервничая, путался в показаниях, и Але пришлось взять инициативу на себя.

Затем наступила дегустация. Аля выставила на стол всё: ржаной хлеб на закваске, пшеничный с чабрецом, цельнозерновой, утренние булочки с корицей и даже тот самый ванильный торт от Насти, кусок которого специально оставили.

Берг пробовал медленно, с закрытыми глазами, тщательно пережёвывая. Его лицо оставалось невозмутимым. Аля ловила каждый его вздох, каждое движение бровей, пытаясь угадать вердикт. Сердце стучало где-то в горле.

– Закваска живая, чувствуется, – наконец произнёс он, откладывая крошечный кусочек ржаного хлеба. – Но нестабильная. Вкус от партии к партии плавает. Для моих ресторанов это недопустимо. Нужна стабильность. Идеальная стабильность.

Аля почувствовала, как почва уходит из-под ног. Это был её главный козырь – живой, "дышащий" хлеб. А он говорил о нём как о браке.

– Это же и есть его прелесть, – попыталась возразить она. – Каждая буханка уникальна…

– Уникальность – для галерей, – парировал Берг. – В ресторане гость платит за то, чтобы сегодня и завтра его стейк подали с одним и тем же хлебом. Без сюрпризов.

Он отпил воды, смывая вкус.

– Булочки с корицей – переслащено. Торт… мило, но уровень городской кондитерской, не более. – Он посмотрел на Алю, и в его глазах читалось не пренебрежение, а констатация факта. – У вас хорошая база. Есть потенциал. Но до уровня моих поставщиков вам ещё расти и расти.

Воздух в цехе стал густым и тяжёлым. Денис потупил взгляд. Галина Ивановна фыркнула и отошла к печи, громко хлопнув дверцей.

Артём, наблюдавший за сценой молча, наконец вступил в разговор.

– Константин прав в части стандартов, – сказал он, обращаясь к Але. – Но потенциал он тоже увидел. Это уже много.

Берг кивнул, достал визитку и положил её на стол.

– Если доведёте продукт до ума, свяжитесь. До свидания.

Когда внедорожник уехал, в цехе воцарилась гробовая тишина. Экзамен был провален. Блестящая возможность захлопнулась перед носом.

– Я же говорила, – мрачно произнесла Галина Ивановна. – Эти столичные штучки нашего хлеба не понимают. Им колбасу на бумаге подавай.

– Он прав насчёт стабильности, – тихо сказал Денис. – Мы и правда не можем гарантировать одинаковый вкус. Закваска каждый день разная…

Аля стояла, сжимая в руке визитку Берга. Унижение и злость жгли её изнутри. Он сломал её главную веру – веру в то, что её "неидеальность" является ценностью.

– Хватит, – резко сказала она, и все взгляды устремились на неё. – Хватит ныть. Он не сказал, что наш хлеб – дерьмо. Он сказал, что он нестабилен. Значит, наша задача – сделать его стабильным. Не убивая душу.

Она подошла к столу, взяла тот самый кусок ржаного хлеба.

– Денис, с понедельника мы ведём дневник закваски. Каждый день – температура в цехе, влажность, время брожения, вкус и запах. Мы выведем её на стабильный режим. Галина Ивановна, будете на контроле.

Она говорила быстро, чётко, с холодной яростью в голосе. Провал не сломал её. Он заставил её включить голову. Ту самую голову бренд-менеджера, которая когда-то выводила на рынок идеальные, выверенные продукты.

– Мы не будем переделывать хлеб ради него, – заключила она. – Мы сделаем его лучше ради себя. Чтобы в следующий раз, когда придёт такой утончённый тип, он не тыкал нас носом в нестабильность, а просил заключить контракт.

Она посмотрела на свою маленькую команду. Они выглядели подавленными, но в их глазах читалась готовность бороться.

– А сейчас, – Аля глубоко вздохнула, – все по домам, отдыхать. Мы это заслужили.

Когда все разошлись, Аля осталась одна в чистом, пустом цехе. Она подошла к окну: солнце садилось, окрашивая Сосновск в золотые тона.

Пусть она не получила контракт. Но она получила нечто более важное – жёсткий, безпристрастный урок. Мир большого бизнеса не принимал оправданий, ему было плевать на её историю и на её душу. Ему нужен был результат – качественный и стабильный.

И она научится его давать, но не переставая быть собой – просто став чуть более профессиональной в новой сфере, чуть более строгой к себе. Это тоже было частью взросления, частью пути к дому. К Соне.

Она положила визитку Берга в кошелёк. Не как символ поражения – как напоминание о цели. Однажды она ему позвонит для того, чтобы продиктовать свои условия.

Вдруг Аля услышала хриплое покашливание. Обернувшись, она увидела Артема с большим пакетом. Он уже вернулся? Сколько же простояла у окна, задумавшись?

Тем временем Артем зашел в офис и позвал ее за собой.

Войдя внутрь, она замерла от неожиданности. Артём, сняв пиджак и закатав рукава, расставлял на столе... картонные коробки. От одной из них тянулся соблазнительный аромат.

– Китайская лапша, том ям и пельмени, для разнообразия, – объявил он, вскрывая контейнеры. – После таких гастрономических дегустаций нормальная еда необходима. А то вы тут все на одном хлебе сидите, как на пайке.

Аля недоверчиво смотрела на него, на этот импровизированный ужин среди блестящего после уборки цеха.

– Я... не думала, что сегодня ещё вернешься, – проговорила она, с трудом находя слова.

– А почему нет? – он протянул ей палочки и бумажный стаканчик с чем-то горячим. – Чай, зелёный. Восстанавливает нервные клетки, убитые критикой столичных гурманов.

Аля машинально взяла стакан. Тепло приятно обожгло ладони.

– Артём, я... – она хотела сказать «всё провалила», «подвела тебя», но он её опередил.

– Знаешь, что мне сегодня больше всего понравилось? – спросил он, держа в руках коробочку с лапшой. – Не твой хлеб, хотя он, как всегда, хорош. А твоя реакция. Ты выслушала вердикт, и вместо того чтобы рыдать в углу или спорить, ты сразу начала строить план. «Дневник закваски», – процитировал он, и в его глазах вспыхнула искорка. – Это слова генерального директора, а не обиженной пекарши. За один этот переход я готов был заплатить ему гонорар.

Неожиданная похвала и его спокойный, деловой тон застали Алю врасплох. Уголки её губ дрогнули.

– Так что, – продолжил Артём, пододвигая к ней контейнер с том ямом, – с точки зрения инвестиций сегодняшний день был не провалом, а демонстрацией роста актива. То есть тебя. А актив, который умеет учиться на своих ошибках – самый ценный. Теперь ешь. Пока не остыло. Завтра с новыми силами будешь устанавливать диктатуру над закваской.

И Аля не выдержала. Сначала тихий смешок вырвался против её воли, а потом она рассмеялась по-настоящему – с облегчением, с благодарностью за эту странную поддержку. Она взяла палочки и принялась за лапшу. И в этот момент, среди запахов том яма и свежего хлеба, она почувствовала, что всё ещё на своём месте. И что она не одна.