Текст книги "Заметки графской любовницы (СИ)"
Автор книги: Яна Лисканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Глава 2. Выходной
«Хотелось бы, чтобы события, которых я жду, происходили ко времени. Вот возможность произвести впечатление на короля с королевой – то, чего я очень ждала. И конечно за эту возможность я уцепилась всеми своими щупальцами и выпускать ее из своей честолюбивой хватки я не собираюсь, даже если весь мир пойдет прахом. Но случись это на месяцок позже, когда я хоть немного бы разгребла основную свою работу – было бы, конечно, еще лучше. Не то что бы я жалуюсь, но депривация сна – штука немного неприятная….
– – – Завести ящик для газет;
– – – Пополнить запас общеукрепляющего зелья и кофе!!!»
К концу недели я так и не дошла до торговых кварталов, не выбрала столяра для заказа новой мебели и вообще ничего, кроме бумажек и – иногда – подушки не видела. Вместо прикроватной тумбочки у меня теперь стояли ящики с архивными документами, вместо кушетки в прихожей – ящики с архивными документами, вместо скатерти – да-да! – архивные документы застилали стол. Я уже подумывала не тратиться на обои, а просто поклеить на стены отчеты по непроизвольным магическим выбросам, приведшим к разрушительным последствиям, подростов в период полового созревания.
К слову, даже по тем случаям, которые я успела внести в статистику, было видно, что среди детей и подростков к непроизвольному членовредительству более склонны мальчики, но среди людей более взрослого возраста процент резко увеличивался в сторону женщин. И это вполне органично можно связать с тем, что сильные девушки-маги не проходят обучения в академиях и не научаются должным образом контролировать свои силы. И королеве это, без сомнения, очень понравится.
Но и короля чем-то порадовать стоило, так что я поболтала с одним знакомым из службы безопасности на счет инцидентов подобного толка и выяснила, что в процентном соотношении они – мягко говоря не самая большая наша проблема. В целом, оно и не удивительно, учитывая, что по-настоящему сильных магов не так и много.
А на следующей неделе я еще пойду собирать информацию по академиям. И, раз уж так удачно сложилось, собираюсь воспользоваться авторитетом Профессора, чтобы пообщаться не только с ректорами, но и с преподавательским составом!
Но это на следующей неделе, а на сейчас – вы-ход-ной!
– «Загадка недели: сколько нужно ос, чтобы сравнять нашу столицу с землей?».. – читала я вслух, – Юмори-и-исты! Вот юмористы, да?
Разговаривать с домом как-то очень быстро стало привычным способом заполнять тишину. Я расправила получше газету и с улыбкой продолжила искать то, что могло бы заинтересовать княжну.
– «Ответ: хватит всего одной, если выпустить ее вблизи одаренных магией леди…», – торжественно зачитала я, – «…А если пустить мышь, то от мира не останется и щепки!», – я хохотнула, – Посмотрела бы я на их лица, если бы они увидели этих пугливых леди! Вот уж от кого бы не осталось и щепки, так это от них…
Ни княжна, ни герцогиня Леона пугливым характером не отличались, а вот вспыльчивым норовом – еще как! Непростой характер вообще считался едва ли ни неотъемлемой составляющей сильных магов, и, кто бы что ни говорил, женщины в этом от мужчин отличались едва ли. Так что…
– …если задача в том, чтобы не оставить от мира и щепки, то я бы посоветовала автору не трогать животинку, а пойти в толпу одаренных леди самому и попробовать сострить. Хотя вот Леона бы может и посмеялась, – я задумчиво почесала за ухом.
Недавно мне пришло от нее письмо, состоящее из каких-то детских рисунков с цветами, домом и солнышком и всего одного предложения:
«В своем новом доме ты обязана сделать черную комнату, в которой будешь придумывать свои черные планы, иначе я решу, что ты не подходишь на роль злого гения, и буду всем рассказывать, какая ты добрая, ласковая и безотказная.
Леона Сильбербоа»
Я покачалась на стуле, раздумывая, есть ли у меня сейчас силы куда-то идти, и решила, что все-таки есть.
– Почему бы нам и правда не сделать черную комнату для черных планов, а? У нас как раз есть большая кладовка без окон…
Я подскочила и побежала в гостиную, где стояли еще не распакованные коробки с книгами, и спустя десять минут поиска, я нашла нужную мне книгу. Это был одобренный церковью сборник с религиозными притчами для детей. По идее, смысл был в том, чтобы истории специально сделать попроще и пересказывали более понятным детям языком, но на практике от такого пересказа «попроще» кошмары должны сниться вполне себе заковыристые!
Но дело было не в этом, дело было в том, что в этом сборнике были чудесные иллюстрации! И если поднебесье, где отдыхают после смерти праведные души были нарисованы вполне мило – с пушистыми облачками, в светлых тонах, бабочки и птички там такие милые летают… Собачка в углу картинки преданно заглядывает в глаза. Какой ребенок не захотел бы там оказаться? То на изображениях преисподней, подземных тварей и грешников, которых они жестоко карают за, вестимо, грехи, извращенная фантазия художника разошлась настолько, что я бы не удивилась, если бы узнала, что после издания этой книженции среди детишек резко подскочил бы процент тех, кто страдает энурезом!
Так вот, на одной картинке была изображена комната, где подземные твари совещаются, придумывая, как бы еще наказать тех, кто не хотел при жизни быть хорошим. И хотя развешивать скелеты по стенам я не собиралась однозначно, общий антураж повторить была совсем не против!
«Итак, что мне нужно:
– Черная массивная дверь с вырезанными жуткими узорами 1 шт.;
– Обои в черно-серую полоску 3-4 рулона;
– Покореженный фонарный столб, светящий не от огня, а от переработков магии (новомодное изобретение, которое церковь отчего-то резко осуждает) вместо нормального светильника – 4 шт.;
– черное кресло с претензией на роскошь – 1 шт.;
– массивный рабочий стол с множеством ящичков и – претензией на роскошь – 1 шт.»
Я записала еще пару мелочей и прикинула в уме, сколько примерно я за это добро заплачу.
– Н-да, злым гением быть не дешево! – я вырвала листок и сложила его, чтобы взять с собой.
Для начала можно и просто подходящие обои посмотреть, а там уж – как пойдет!
Собиралась я недолго, пошла налегке и довольно быстро поймала пролетку. Но моя томная выходная прогулка закончилась, так и не начавшись. У дверей ювелирной лавки миссис Лабели я одним взглядом узнала знакомую рыжую макушку. Ну да, чтобы такую запоминающуюся макушку узнать – больше одного взгляда и не надо…
– Вот с-с-стервец! – прошипела я, выпрыгивая из пролетки раньше нужного прямо на ходу.
Не узнать графа Вилонеста Фламмена было невозможно. По-женски длинные рыжие волосы были собраны в небрежную прическу, и ветер то и дело игриво трепал пряди; пышные кружевные манжеты чуть прикрывали унизанные кольцами пальцы, а шею ласково обвивала в несколько оборотов, будто удавка, жемчужная нить. Расшитый золотым узором сюртук, не надетый, а лишь накинутый на плечи как-то по-домашнему сползал с одной стороны. Нахальная улыбка, прищуренный взгляд, легкая манерность в движениях – будто назло, чтобы еще больше побесить окружающих… Такого век не забудешь.
Он выходил из лавки, повернувшись к двери и что-то говоря идущему сзади мужчине, когда я его приметила. В груди жарко полыхнуло возмущением. Да как он смеет тут разгуливать спокойно, когда я там одна зашиваюсь?! В мыслях я уже распекала его самым решительным образом, выливая весь накопившийся за неделю запас желчи. А от постоянного общения с мелкими чиновниками ее накопилось столько, что хватило бы на десять таких графенышей!
На протяжении всего этого времени, зарываясь в отчеты, составляя статистику и строя глазки работникам архива, я успокаивала себя мыслями именно об этом моменте… Ну и о повышении, разумеется! Я предвкушала, как пройдусь по его чувству ответственности за взятую на себя работу, потопчусь по чести; представляла, что скажу ему, как заставлю устыдиться, что даже не предупредил, что уезжает…
Но как всегда – в мыслях ты на коне, а в реальности без подготовленной заранее речи все идет не по сценарию! А к встрече с графом Фламмен сегодня я была готова меньше всего.
И, конечно, все пошло не так, как мне хотелось бы, с самого начала. Мужчина, повернувшись в сторону дороги, по которой я шла, мазнул по мне равнодушным взглядом, задержавшись лишь на секунду и, не узнав, опять повернулся к собеседнику, что-то со смехом ему рассказывая. Возмущение в душе озадаченно притихло, не понимая, что происходит.
Он что, меня не узнал?..
Отчего-то потеплели щеки, будто меня застали в неловкой ситуации, и захотелось развернуться и убежать, будто я обозналась.
Я через юбку щипнула себя за бедро.
– Нет уж, это я здесь пострадавшая сторона! – прошептала я тихонько самой себе, а потом вскинула на графа лицо, придавая ему выражение робкой радости, и закричала, – Ваше Сиятельство!
Граф как-то нервно дернулся, но все же повернул в мою сторону взгляд, с небольшой задержкой, но расплываясь ответной улыбкой. Отчего-то подумалось, что он не не узнал, а просто проигнорировал. От этой мысли стало гадко. Со мной что, что-то не так? Я прокаженная? Или я просто надумываю, и он действительно не узнал, а теперь смущен?..
– Мисс Ламбри, ну надо же! Не представляете, как я рад вас видеть! – он принял мою руку для поцелуя, тут же начиная сверкать глазами так радостно, будто больше всего на свете он мечтал именно о том, чтобы в этот конкретный момент встретиться со мной.
Я улыбнулась ему мягкой, чуть смущенной улыбкой и робко потупила взгляд.
– Это большая часть, Ваше Сиятельство…
Мужчина удивленно вскинул бровь и распахнул глаза, становясь отчего-то похожим на ребенка. Обычно мужчины расслаблялись, стоило мне накинуть на себя смущенный вид, но граф Фламмен реагировал иначе. Напрягался, будто в ожидании чего-то, и его взгляд, обычно нахально-препарирующий, становилось каким-то беззащитным.
– Правда?.. – улыбнулся он.
– Виль, ты нас не представишь? – я подняла глаза на мужчину за спиной графа, только сейчас вспоминая, что он не один.
Мужчина был высок, широкоплеч и атлетично сложен, открытое приятное лицо озарялось улыбкой, а темно-голубые, почти синие глаза были весело прищурены. Не длинные, а скорее чуть отросшие светлые волосы то и дело закрывали его взгляд, но он не дергался, чтобы их стряхнуть. От всего его облика веяло какой-то невероятной, слегка подавляющей уверенностью.
Я озадаченно хлопнула глазами. Что за великан такой с добродушной улыбкой?..
Граф Фламмен сощурил глаза как будто бы немного раздраженно, но все же представил нас.
– Мистер Айлес Шурейдж, барон Шурейдж, – представил граф, махнув рукой на друга, – Мисс Фиви Ламбри. Мы еще хотели зайти в торговый квартал…
Он повернулся к мистеру Шурейджу и улыбнулся ему будто бы с намеком… Точнее улыбнулся-то он ему скорее кокетливо, а намек был явно в мою сторону. Я вдохнула и выдохнула, успокаивая забившуюся от стыда кровь. Даже глаза слегка заслезились – давно такого не было. Мне намекают, чтоб я проваливала и не мешала?.. Неужели ему даже в голову не пришло извиниться?
Я тряхнула головой.
И что это за переглядки такие?! Неужели слухи про графа Фламмена правда? И ему без разницы, какого пола человек? И сейчас я застала его на… свидании? Или попытке его устроить? Он поэтому так себя ведет?! Я внутренне усмехнулась. При последней встрече, он и со мной заигрывал, был такой милый и учтивый, а теперь вот мечтает спровадить, чтобы не мешала ему охмурять этого великана? Я подняла глаза на мистера Шурейджа, тут же отметив вполне по-мужски заинтересованный взгляд.
Ну все, рыжий-бесстыжий, ты попал… Кто работает, тот и на свидания с красивыми мужчинами ходит!
– Я, наверное, вам помешала… Я… я уже ухожу… – я смущенно отвела взгляд и сжалась, будто в испуге; графа слегка перекосило, а вот барон тут же одним плавным движением подскочил ко мне, готовый успокаивать.
– Мисс Ламбри, ну что вы такое говорите? – пробасил он с тем беззащитно-озадаченным выражением, которым обыкновенно смотрят мужчины на расстроенную женщину, – Я безумно рад познакомиться! Вы здесь одна? – уточнил он, и я кивнула, – Разве мы можем вас хотя бы не проводить?!
Он опять улыбнулся, тут же подставляя мне локоть.
– Айлес… – начал было граф, слегка нахмурившись.
Что, хотел чтобы он тебе локоть подал, бесстыжий гаденыш?!
– Вам куда, мисс? – наклонился ко мне барон, добродушно прищурив внимательный взгляд.
– Я… – я сделала вид, что замялась, – В то-торговый квартал…
Граф Фламмен смотрел на меня понятливым взглядом человека, который почти смирился, что так просто не уйдет. Обреченное выражение его лица, проступающее все больше сквозь вежливую улыбку, грело душу.
– Ну надо же, какое приятное совпадение! – оскалился радостно барон, – Что же вы сразу не сказали?
– Ну, я… – пролепетала я робко, стрельнув глазами в графа.
Мистер Шурейдж неодобрительно прицокнул, глянув на друга. А потом вновь повернулся ко мне с располагающей, покровительственной улыбкой.
– Это знак судьбы! Если вы не против, давайте пойдем вместе? – я «смущенно» кивнула.
Ну конечно же мы пойдем вместе! Какие тут вообще могли быть сомнения?
– Я переехала и теперь вот обживаюсь… – пропела я мягким голоском, – Мелочевку всякую докупить хочу и обои посмотреть.
Мы шли, мило чирикая с мистером Шурейджом, и ненавязчивый флирт с приятным мужчиной скрашивал день. Я была мила, скромна и очаровательна – барон, не стесняясь, любовался. Еще больше скрашивала день кислая мина графа, скрыть которую у него получалось с трудом. Раньше я только дамам мстила, обращая на себя внимание их кавалеров, но все когда-то бывает впервые!
– А как вы познакомились с Вилем? – спросил мужчина, – Никогда бы не подумал, что такие очаровательные юные леди водятся в окружении этого бесстыжего беса!
– Ну что вы, я слышала Его Сиятельство пользуется большим успехам у дам, – улыбнулась я, опустив глаза на комплимент, – В его окружении должно быть много придворных красавиц, гораздо очаровательнее меня…
Краем глаза я увидела, как граф едва заметно закатил глаза и раздраженно фыркнул, словно кот, которого погладили против шерсти.
– И все же?
– Мы вместе работаем, – ответила я, не удержавшись от легкой язвительности на слове «работаем», но барон, на счастье, ничего не заметил.
А вот граф Фламмен напрягся, набрал в грудь воздуха, собираясь что-то сказать, но я опередила его.
– Его Сиятельство такой трудолюбивый и увлеченный человек – одно удовольствие с ним работать! – я вскинула на графа блестящие восхищением глаза, и он опасливо сглотнул.
– Вы тоже так думаете? – обрадовался мистер Шурейдж, – Мне тоже, знаете, довелось поработать с Вилем… По тебе, друг, может, и не скажешь, но ты очень ответственный человек, – мужчина посмотрел на него с мягкой, одобрительной улыбкой и тут же повернулся ко мне, – правда же?
– Однозначно! – кивнула я, – Очень ответственный! А какой обязательный – прямо душа радуется.
– Мисс Ламбри… – начал было граф.
– А что у вас за работа, если не секрет?
Рыжий графеныш махнул рукой.
– Ничего интересного! Так вы переехали, значит?..
– Собираем информацию, пытаясь разобраться, есть ли возможность для девушек обучаться в высших учебных заведениях, – информация не была секретной, так что я с чистой совестью перебила графа, проигнорировав его попытку перевести тему.
И поняла, к чему она вообще была.
Глаза барона тут же загорелись. Если до этого он был просто мил с симпатичной леди, то тут он по-настоящему заинтересовался разговором, напрочь забывая про своего друга.
– Да вы что? – искренне удивился он, – Ну наконец-то хоть кто-то этим занялся! В Северном Содружестве женщины уже давно учатся наравне с мужчинами. И посмотрите, какие у них результаты? По статистике только за прошлый год в три раза увеличился объем…
Мужчина говорил и говорил, увлеченно рассказывая об успехах Северного Содружества по сравнению с нашими. У него по этой теме и в самом деле было что сказать, и я и сама увлеклась разговором, запоминая факты и обещая себе перепроверить то, что он говорит. Потому что там было столько всего, о чем я еще даже задуматься не успела, разгребая наши довольно сухие архивные документы…
Я и сама в какой-то момент забыла и про графа, и про обои, которые собиралась посмотреть, увлекшись дискуссией. Барон говорил просто безумно убедительно, хоть мне и казалось, что его суждения в какой-то мере однобоки, но в вопросе он все же понимал даже побольше меня.
– Я рад, что в нашей стране есть девушки, готовые взвалить на себя решение такого важного вопроса! – закончил он с некоторой излишней торжественностью, но все же искренне, – Ну да это и не удивительно, что вы заинтересованы в этом вопросе…
Пожалуй, я даже где-то залюбовалась. Сама я все-таки человек ни разу не идейный, и обычно мне не слишком импонировали те, кто в своем стремлении к правильному не видел реальности, но сложно было не оценить той искренней увлеченности, с которой барон рассказывал, не забывая при этом и о достойной аргументации. Жаль, что под рукой не было блокнота для заметок, потому что за бароном можно было записывать!
Ну, ничего, я потом графа Фламмена заставлю все это законспектировать – не все же ему бегать по континенту! Хочет обхаживать кавалеров – так пусть делает это хотя бы с пользой для дела.
– Это была идея Его Сиятельства, – соврала я, скидывая с себя и ответственность, и почести.
Барон, будто только вспомнив про графа, нахмурился.
– Не понимаю, почему ты мне об этом и словом не обмолвился…
– Мы только начали работать – чего зря обнадеживать? – зачем-то начал оправдываться граф, – Еще ничего не ясно.
Мистер Шурейдж посмотрел на него с искренним удивлением.
– Да что тут может быть неясного. Это давно уже стоило сделать! Мы и так в культурном развитие отстаем – такие вещи нужно просто взять и сделать… Кстати! – он снова повернулся ко мне, – Мне кажется, я где-то слышал вашу фамилию. Мисс Ламбри… мисс Ламбри… – он задумчиво постучал по виску.
– Ба-а, – потянул он поражено и вдруг весело на меня прищурился, – Да это не о вас ли судачат все махровые ретрограды столицы последний месяц? Девушка, умудрившаяся устроиться секретарем к самому Сильбербоа? Говорят он жутко придирчив в работе и до вас у него секретари менялись чаще, чем перчатки…
Я гордо улыбнулась. Слышать восхищенные нотки было совершенно искренне приятно. Мои успехи в работе были тем, чем я действительно гордилась, но именно этим меня хвалили не часто. Уж точно не искренне. Обычно комплименты в сторону моих карьерных успехов были всего-навсего завуалированной насмешкой, ведь девушка, которой приходится работать – явно неудачлива в любви. Не то чтобы это было неправдой, но я действительно любила то, чем занимаюсь. И от того, что красивый, галантный мужчина с прогрессивными взглядами смотрит на меня сверкавшими восхищением глазами не от того, что у меня личико смазливое, а от того, что я по жизни делаю, было очень приятно. Щеки вспыхнули довольством и я не смогла сдержать совершенно искренней улыбки.
Что же, у графа Фламмена однозначно хороший вкус! Мужчины с такими крепкими руками и нестандартными убеждениями на дороге не валяются.
Мы еще немного прогулялись по центральной площади, напрочь забыв про то, что собирались в торговый квартал, когда я решила, что раз уж жизнь меня сегодня столкнула с графом, выпускать его из рук не следует!
– Мы могли бы сегодня обсудить план на неделю, раз уж вы свободны, – предложила я так, будто он говорил, что свободен.
– Непременно, – кивнул граф, натянув улыбку.
Он как-то незаметно умудрился втиснуться между нами с мистером Шурейджем, очевидно, чтобы не выпадать из беседы и теперь я шла, облокотившись на его руку. Хотя граф был довольно сухощавым, через тонкую ткань рубашки я чувствовала приятную твердость его мышц, а на мою ладонь падала мягкая рыжая прядь, приятно щекоча кожу. Отчего-то это ощущение забавляло и поднимало настроение.
А еще его недовольство, когда я перехватывала контроль над беседой, очень походило на недовольство его сестры Леоны в аналогичных ситуациях. И хотя, по моим наблюдениям, граф был тоньше и хитрее сестры, все ж был похожим образом раздражителен. Во многом поэтому у меня не получалось удержаться, и я то и дело злила его, ставя перед другом в неловкое положение разными намеками и полунасеками.
«Ах, кажется, я вам мешаю!.. Простите мне мою наглость… Мне неловко, что я так вам навязываюсь» – и испуганный взгляд в сторону графа.
Будто у меня есть причины бояться его гнева. Мистер Шурейдж, конечно, простодушно велся, как и большинство мужчин, а граф смотрел на меня с таким обреченным пониманием и пылким осуждением, что я точно знала – стараюсь не зря! И пусть только попробует меня еще раз кинуть.
– …у миссис Крим на Лесной улице есть лавка с текстилем в том числе и для дома, очень вам советую, – барон между делом рассказывал мне о разных столичных мастерских, куда я могла бы заглянуть.
Это было очень к месту, так как сама я в столице ориентировалась плохо, а прогуляться у меня почти никогда и времени не было. Обычно просто брала пролетку и говорила, куда мне нужно.
– У нее все в светлых тонах, такое воздушное… – он жестами пытался объяснить, слегка смущаясь своей неуклюжести, – По-моему, очень подошло бы в дом такой нежной леди.
Я благодарно улыбнулась, проигнорировав смешок графа. Но незаметным движением ущипнула его за локоть. Рука его вздрогнула от неожиданности, но сам он в лице даже не изменился.
Мы очень тепло попрощались с бароном, клятвенно пообещав еще как-нибудь пообщаться и рассыпаясь в уместных ситуации комплиментах. Граф порывался пойти с ним, но я крепко держала его когтями за локоть и ненавязчиво перебивала каждый раз, когда он пытался придумать оправдание, почему сегодня не может.
Когда мужчина скрылся за поворотом, самый бесстыжий человек на свете наклонился прямо к моему лицу и раздраженно изогнул необычайно подвижную бровь, его глаза возмущенно сверкнули из-под на зависть длинных ресниц.
– Вы что творите, мисс Ламбри?!
Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Что я творю?.. Это что он творит!
– Это что вы творите! – взвизгнула я неожиданно звонко.
Вообще-то, мое самообладание – это то, чем я по праву гордилась. Зиждилось оно на том, что по большей части мне было все равно на всех и на все. Исключение составлял узкий круг близких людей. Об остальном же я судила с точки зрения практической пользы. И выражение тех или иных эмоций так же могло принести вред или пользу – именно поэтому их стоило контролировать и выражать только когда в этом есть резон.
Взять того же архивариуса. Меня не раздражало его мнение о работающих женщинах, потому что плевать я хотела и на него и на его мнение, но меня раздражало, что это тормозит рабочий процесс. Но так как демонстрация этого раздражения могла затормозить процесс еще больше, я держала его при себе. Вместо этого, исходя из тех убеждений, которые есть у мужчины, я демонстрировала тот набор эмоций, который поможет мне быстрее добиться желаемого. А так как я понимала, для чего я это делаю, раздражение довольно быстро проходило. Чего долго злиться, если своего я все равно добилась?
Вот так работало мое самообладание.
Сейчас же оно ни черта не работало. Меня совершенно по-простому одной фразой выбесил граф Фламмен. И я не успела даже задуматься о том, насколько может помешать конфликт нормальной работе, не захочет ли он из мести и дальше саботировать процесс, к каким последствиям может привести мой срыв… И злилась я даже не потому, что мне пришлось делать не только свою, но и его часть работы, меня прямо сейчас он сам бесил. Просто невозможно бесил. Стоит тут весь такой расхристанно-прекрасный, будто с картины сошел, а у меня от недосыпа кожа шелушится и синяки под глазами… Платью уже лет пять, если не больше. С мужчинами томно по городу гуляет, а я всю неделю от бумаг глаз не…
– …поднимала! Конечно я не хочу тебя отпускать, вдруг ты на другой континент рванешь, не предупредив, а я опять разгребай тут все одна! – кричала я на него, не обращая внимания на насмешливые взгляды прохожих.
Представляю, как я сейчас выглядела на его фоне. Это девочки вроде Леоны или княжны умели красиво психовать, а, я когда злилась – что бывало очень нечасто – выглядела как лающая псина! Так мне когда-то сказал один человек и сложно было с ним поспорить. Сварливая тетка орет на прекрасного, как видение, юношу – картина маслом! Но мне уже было все равно, боги, насколько же мне было все равно… Хотелось купить треклятые черные обои, огромный жуткий стол и запереться в своей черной комнате строить черные планы мести…
– Что я творю?! Что я творю?!.. Да у тебя совести нет! Значит как симпатичному барону – так работаем ответственно, а какая-то мисс Ламбри потерпит, если я даже не предупрежу ее, что ускакал в другую страну черти знают на сколько! И никто не знает! Ну как так можно-то?.. Кажется, я слишком привыкла, что меня окружают ответственные люди и забыла, насколько необязательны окружающие. И этот человек еще на герцога с сомнением смотрит! – припомнила я, – Да герцог меня так разбаловал своим ответственным подходом, что я уже привыкла и ожидаю такого от всех! Черт!..
Стоило только запалу закончиться, мне стало безумно стыдно за свой срыв. Кроме того, что такие вещи отвратительно смотрятся со стороны, от них вреда еще столько, что неделю разгребать… Даже если это заслуженно, стоит напасть на человека, он тут же начнет защищаться, придумывать причины, почему его отчитали незаслуженно. Это нормальная реакция, именно поэтому как бы тебя ни раздражало поведение человека, лучше это не показывать. Потом только виноватой останешься и помогать уже точно никто не будет…
Я укрыла лоб ладонью, разминая холодными пальцами разгоряченное лицо. Сейчас граф Фламмен, сын одного из влиятельнейших мужчин нашей страны, совершенно справедливо укажет мне мое место, выкатит список ответных претензий, которые вполне могли бы начаться с того, что я без разрешения перешла на ты и посмела поднять голос… и ни о какой нормальной совместной работе и речи уже идти не будет. Я могла думать что угодно о ком угодно, но высказывать претензии вслух можно только тогда, когда точно уверен, что это не отразится на твоем положении. Вот именно поэтому надо контролировать себя! Ну что такое со мной случилось вдруг?..
Дура несдержанная. Если хочешь когда-нибудь иметь полное право выговаривать окружающих, сейчас очень важно не сесть в лужу! Налаживать связи, а не рвать их глупыми истериками.
Одно я сказала верно: герцог меня разбаловал. Я привыкла, что люди вокруг относятся ответственно к работе, которую на себя взяли – других мой прошлый начальник попросту не держал вокруг себя.
Я подняла наконец заработавшую голову, готовая наткнуться на холодно-брезгливое выражение лица, которое у высокородных дворян выдрессировано с младых когтей, уже начиная придумывать оправдания и настраивать слезные железы на потоп… но вместо этого наткнулась на озадаченное, какое-то беззащитно-расстроенное лицо графа.
Он вдруг шагнул ко мне и уронил голову мне на плечо, тут же потираясь об него лбом в какой-то звериной ласке.
– Прости… – прошептал тихонько он, а потом скорее затараторил, будто боялся, что я его перебью, – Ты права, я виноват, прости, пожалуйста, прости, я сам виноват… Просто…
Я непроизвольно укрыла его рыжую макушку рукой, поглаживая и успокаивая, и едва успела перехватить прямо на подлете «Ничего страшного, все в порядке, только не переживай!», которое в итоге вырвалось неразборчивым хрипом.
Терпи, Фиви, терпи! Если признает, что виноват, то и хорошо! Да, его очарованию может позавидовать даже котик, только он не котик! Не котик, а взрослый мужчина! Пусть извиняется.
Я стоически молчала, делая вид, что это не моя рука гладит его по голове.
– Я правда не мог предупредить… Ты можешь просто поверить мне, что не мог? Мне не хочется тебе врать. И сейчас я не могу пойти к тебе – правда не могу! – шептал он мне в шею, словно маленький мальчик, оправдывающийся перед мамой, – Поверь мне, пожалуйста, я ведь даже не вру! Я не могу объяснить, потому что не вру тебе… А мог бы соврать что-нибудь…
Он уже как-то незаметно для меня умудрился обвить меня тонкими, но сильными руками за талию, оплетая, будто лиана. Я не надела корсет и теперь мне было немного неловко от ощущения, что между нашими телами только ткань, не такая уж и плотная – лето же… И шептал он мне неожиданно низким для такого тонкого мужчины голосом прямо в голую кожу, разгоняя мурашки.
Вот же… рыжий! Я прямо чувствовала, как физически не могу на него злиться, соскребая последнии крохи праведного гнева только для того, чтобы хотя бы не начать успокаивать его в ответ!
Мужчина поднял голову и посмотрел на меня виноватым взглядом, вдруг заключая мое лицо ласково в ладони, длинными пальцами чуть убирая в сторону волосы.
– Ты выглядишь такой усталой… Это из-за меня. Прости. Это же ничего, что я тоже перешел на ты? Я могу называть тебя Фиви?.. – я медленно кивнула, продолжая хмуриться, и он вдруг нежно разгладил пальцем мою бровь, – Тогда зови меня Виль, хорошо? Не могу больше слышать это дурацкое «Ваше Сиятельство», – скривился он, – Прости, пожалуйста, что так получилось! Я обещаю, что приду к тебе в начале недели и буду весь твой… – он вдруг наклонился немного, – и если захочешь, зайду к тебе домой… поработать, – мужчина сощурил глаза, все еще удерживая жалостливо-виноватое выражение, – И тоже буду весь твой…
Когда я танцевала с графом Вилем на прошлом балу, я прекрасно видела, что кокетничает он, как дышит. В том числе перепадало, конечно, и мне, хотя со мной он держал более уместную дистанцию. Скорее всего потому, что его сестра тогда выходила замуж за моего бывшего начальника – и ему было не до того. Тогда одна придворная дама будто между делом с какой-то сложно определяемой насмешкой мне сообщила, что граф Фламмен может зажечь даже мертвеца. И вот сейчас, глядя в его светло-карие, как янтарь, глаза, и чувствуя как покалывает губы от его дыхания, от желания прижаться своими губами к его, я понимала, что – да.
Учитывая что на своей личной жизни я на ближайшие годы благополучно поставила крест, сосредоточившись на работе, и мой организм совершенно спокойно с этим согласился, мое либидо действительно можно было бы назвать мертвецом. И меня это вполне устраивало! То, что приносит проблемы, не должно играть в жизни хоть сколько-нибудь важную роль.
Но вот сейчас я стояла, оглушенная давно забытым желанием – забытым, закопанным, затоптанным. За ненадобностью, уберегая себя от последствий. Желанием, которое у меня никогда не получалось контролировать, если уж оно меня захватывало…
