Текст книги "Заметки графской любовницы (СИ)"
Автор книги: Яна Лисканова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 19. Эни
Эни делала стежок за стежком, порой обрывая нить и завязывая ее узлом с обратной стороны. Брала новый цвет, вдевала кончик нити в ушко иглы и снова – стежок за стежком. Это успокаивало. Разгружало разум. Вышивка по-настоящему отвлекала, вычищая все мысли и чувства из головы.
– Красота какая, – улыбнулась Лори, – Все-таки мастерица ты, Эн.
– А пользы? – вздохнула девушка.
Красивая мастерица – а пользы? Кому это надо? Заныла отбитая щека, хотя давно уже все прошло. Даже синяка не было, а ныло так, что каждый раз хотелось плакать.
Эни посмотрела на старшую сестру. Та с чего-то вдруг решила пришить к манжетам платья скромное, но милое кружево. А раньше только прятала и берегла свое кружева.
– Ты на ее стороне, да? – зло усмехнулась Эни.
Лори посмотрела на нее задумчиво.
– Это же не война, Эн, нет тут никаких сторон. Вы обе мои сестры, с чего я должна выбирать?
– Ее не было рядом, а я была. В самое трудное время мы были друг у друга, а она – сбежала, – припечатала Эни, – В этом разница между нами. А есть еще. У меня ничего нет, а у Фиви много чего есть, чем она может поделиться, если правильно подлизаться. Поэтому ты не хочешь выбирать? – Лори вскинула на нее ошарашенный взгляд, и Эни усмехнулась, – Что, правда глаза колет?
– Мне – нет, – мотнула головой сестра, – А тебе сейчас заколет. Только не правда, а твои чертовы иголки, Эн. Потому что я проткну тебе ими глаза.
В глазах защипало. Ну вот и Лори ее бросила. Мари вся в своем романе, Лори нет до нее дела, а Фиви… А Фиви никогда не было до нее дела!
– Все понятно, – усмехнулась Эни.
Лори смотрела на нее удивительно спокойным взглядом. Последнее время она была спокойной, даже когда злилась. И даже это Эни выводило из себя. Вот так вот, да? Фиви ничего не делает, чтобы помочь Лори, а получается все равно лучше!
– Знаешь, Эн, трудное время бывает в жизни не раз и не два. И не только у нас. Прежде чем обвинять, скажи – кто из нас был с ней, когда у нее было трудное время?
Девушка на секунду замолчала, удивляясь такой постановке вопроса.
– Она старшая…
– Поэтому ей не может быть плохо и больно? – усмехнулась Лори, но как-то не зло, – Понимаю, почему ты так думаешь. Как ее младшая сестра – понимаю. А как ваша старшая, Эни, хочу сказать, что иногда хочется, чтобы и вы помогли, поддержали и пожалели. А не только требовали вас поддержать.
Лори села на ее подлокотник, и Эни обняла сестру за талию, притягивая к себе. Добряшка Лори! Ничего она не понимает… Точно, она просто не понимает. Фиви не такая, как Лори. Фиви никто не нужен. И все же Эни не стала спорить и переубеждать, боясь совсем потерять старшую сестру. Вот Фив будет довольна, если они рассорятся!
– Ты на собеседование собиралась?
– На очередное! – весело фыркнула сестра.
– Почему они все тебя не берут? – скривилась Эни и добавила с улыбкой, – Ты же чудо-чудесное!
Главное она услышала. Лори нужна поддержка. Сестра наклонилась к ней со смешком и клюнула поцелуем в лоб.
– Вот и я тоже думаю! Ну чудо же чудесное! И чего не берут, глупые?
Эни закрыла за сестрой дверь, оставшись в доме только с миссис Принс. Домоправительница всегда была к ней добра. Но платит ей тоже Фиви.
– Деньги, деньги… Все упирается в деньги Фиви. Что бы она была без них?
«Была бы тем же, что и без них», – подумала Эни. Да, Фиви выросла, стала спокойнее и, пожалуй, сильнее, но суть ее была та же, что и раньше. Амбициозная, честолюбивая и беспринципная. Вот она какая. Если чего-то хочет, то локтями всех растолкает, по головам пройдет, но – получит. В мире действительно нет справедливости, если такая, как она, получает все, что хочет. Лори вон тоже умная, но ей никто работу не предлагает! И Эни знала почему. Потому что Лори не подлая. Она соперников зубами не грызет, она честная. Прямодушная. И говорит, что думает. А Фиви говорит, что думает только с теми, кто ничего не может ей сделать!
Опять заныла щека.
– Она меня ненавидит… – пробормотала девушка и укололась, – Ай!..
Сегодня отвлечься не получалось.
– Кто? Вас кто-то обидел, мисс? – обеспокоенно спросила миссис Принс.
Эни подняла глаза на женщину, которая как-то незаметно подошла с подносом. Вкусно запахло чаем и теплым хлебом. Да, ей платит Фиви, но может… может она хорошая? Хотелось поговорить начистоту хоть с кем-то, не выслушивая нотации. С кем-то, кто не отмахнется.
– Фиви, – все-таки ответила девушка, с надеждой глядя на домоправительницу.
– Да ну что вы! – ахнула она, – Прямо-таки ненавидит? Кушайте пирог, мисс, с малиной, как вы любите…
– Спасибо, – Эни отложила вышивку до лучших времен и пододвинула к себе тарелку, – Она хочет, чтоб я поскорее уехала! И запретила мне идти на бал. И последнее время вообще со мной не разговаривает! – Эни распалялась и голос ее начинал дрожать, – И… и… и она дала мне пощечину!
Миссис Принс грустно на нее посмотрела.
– А вы хотите, чтобы разговаривала?
– Ну… – Эни нахмурилась, – С Мари она вечно перешучивается, а Лори позволяет даже язвить. И только от я рот не могу открыть, как натыкаюсь на этот взгляд… В нем прямо читается: «Да отстань ты уже!», понимаете? Она ревнует меня к своему графу! Но она и раньше меня недолюбливала. А теперь тем более…
– А вы ее? Вы ее любите?
Эни вскинулась. Ну вот опять началось! Вечно все разговор переводят на нее! Зря она решила поговорить с миссис Принс.
– Мисс, я вам кое-что расскажу, – как-то понятливо улыбнулась женщина, – Я однажды дала пощечину своей дочери. Видят боги, я этим не горжусь, но подростки порой бывают просто невыносимы. То ли не хотят, то ли не могут увидеть дальше своего носа. Оно может и положено так по возрасту, а порой просто хочется упасть и заплакать! Когда работаешь на трех работах, чтобы купить шляпку, как у подруги, или малинку свежую для ее любимого пирога, – тонко улыбнулась миссис Принс, – Приходишь домой, загнанная, как вол, а она налетает на тебя с упреками. И разговариваешь ты с ней как-то недостаточно ласково, и смотришь без любви, и отмахиваешься, будто не родная… А ласка она, знаете, в обе стороны идти должна…
Эни сжала челюсти и вымученно улыбнулась. Ничегошеньки миссис Принс не понимает. Но что на нее злиться, она же не знает всего! И Фиви все еще платит ей зарплату. Девушка перевела взгляд в сторону окна и на миг застыла. У кого еще может быть такая вызывающе-длинная и невозможно-яркая рыжая коса?..
– Миссис Принс, спасибо за разговор! – быстро остановила ее поток мысли Эни, – А вы не могли бы потушить утку с яблоками к ужину? Как на прошлой неделе? У нас как раз все есть…
– Конечно, – чуть удивленно кивнула она.
Эни еще не успела толком что-то обдумать, как уже встала перед окном, закрывая женщине обзор, пока та шла в сторону кухни. А окна кухни выходят на другую сторону…
– Я прогуляюсь вокруг дома, воздухом подышу! – предупредила ей вслед Эни и кинулась к выходу.
Эни выбежала навстречу графу, пытаясь унять судорожно бившееся в груди сердце. Дыхание перехватило, а глаза заслезились. Он пришел! Пришел!
Девушка вспомнила, как мил он был во время танцев, как парой фраз заставил ее улыбнуться. Она ни капли не сомневалась – у этого мужчины доброе и чуткое сердце, даже не смотря на взбалмошный вид. Наверняка таким образом он просто… защищался. Бывает же такое? Лори тоже язвила порой, когда защищалась.
И как только он связался с Фиви? Наверняка она, как и всегда, начала притворяться милашкой, вскружила голову своей якобы робостью… Она и раньше так делала, а сколько опыта у нее набралось за эти годы? Любой, кто не знал ее так, как знала Эни, повелся бы!
Девушка подумала, что ей стоит быть осторожнее, не глупить, не пытаться вывести сестру на чистую воду только словами. Раз она как-то сумела его очаровать, запудрить мозги, то своим прямодушием и негодованием она только выставит себя склочной завистницей. Ведь это всегда так. Кто первая заплакала, та и жертва. Фиви всегда успевала заплакать первой. А граф… он достоен большего, чем фальшивые слезы сестры!
– Ваше Сиятельство… – позвала она.
Мужчина вскинул на нее сощуренные чуть неуверенной улыбкой глаза.
– Мисс Эни, рад вас видеть! Как ваши дела? – вежливо поинтересовался он.
– Все замечательно, благодарю! А вы?..
– У меня тоже все замечательно. Не подскажите, ваша сестра…
– Ее нет дома, к сожалению, – быстро проговорила Эни, – Вы не откажитесь прогуляться со мной? Может она скоро придет.
Граф удивленно вскинул брови, разглядывая ее, и Эни слегка смутилась, но виду не подала.
– Конечно… – он подал ей руку, – Я был в отъезде некоторое время. Расскажете, как у вас тут дела?
– Ваш брат заходил пару раз, – поделилась девушка.
Улыбка мужчины на мгновение застыла. И Эни, будто что-то предчувствуя, перевела тему. Они шли по улице, разговаривая о незначительных вещах, и хотя девушке хотелось показать, что с ней можно обсуждать и более глубокие темы, отчего-то она не торопилась это делать. Граф был мил и вежлив, но будто отстранен. И, не смотря на сияющую улыбку и шутки, выглядел уставшим и подавленным.
– Я, кажется, пересказала о нас уже все, включая то, как Мари с утра радовалась солнцу, а вы о себе даже слова не сказали, Ваше Сиятельство, – улыбнулась Эни, – Как у вас дела? Вы чем-то расстроены?
Он посмотрел на нее сверху вниз, опять сбивая сердце с ритма.
– Честно? – спросил он, лукаво сверкнув глазами.
– Ненавижу ложь, – честно призналась девушка, – И едва выношу пустую светскую полуправду. Так что да, честно, если вы не против.
Он хмыкнул и вскинул лицо к небу, прищуривая глаза от солнца.
– Я скучаю по вашей сестре, – Эни прикусила щеку изнутри, – Но боюсь, она не захочет меня видеть.
– Почему вы так думаете? – искренне удивилась девушка.
– Я ее обидел. Я обидел вашу сестру.
Эни застыла на мгновение, не зная, что ответить. Как он ее обидел?.. Девушка поражено взглянула на мужчину. Ну нет! Он хороший. Он не сделал бы чего-то со зла! А вот Фив умела выставить себя обиженной стороной.
Щека опять заныла.
– Фиви тоже умеет обижать.
Граф удивленно на нее посмотрел и вдруг рассмеялся.
– Это точно! В этом мы с ней похожи, пожалуй.
– Вы хороший, – покачала головой Эни, не соглашаясь, и тут же опуская заалевшее лицо.
– Нет, маленькая мисс, я не хороший, – с улыбкой в голосе, но без всякого сожаления поделился он, – Я обидел вашу сестру, и еще могу обидеть своей несдержанностью, но все равно иду к ней. Потому что хочу. И одно только радует, она тоже умеет обижать.
Эни перестала что-либо понимать. И это слегка раздражало. Чем он обидел Фиви? Чем они могут быть похожи? Что радостного в том, что Фиви умеет обижать? Информации недоставало, но не спрашивать же прямо… Это было бы нетактично!
Вместо этого девушка решила спросить о другом, что тоже засело у нее в голове.
– У нее есть такой черный браслет, это же ваш подарок? – граф кивнул, хотя Эни, в общем-то и так знала из разговора Фиви с Мари, – А почему черная змея?
Эни правда не понимала. А сейчас – еще меньше. Он говорит о сестре таким тоном, такими словами… Будто с его стороны это гораздо больше, чем просто временная связь. А если… если Фив не просто ему нравится, если он уже влюблен?..
Эни не понимала, как Фиви могла бы это прохлопать глазами и не довести его уже до алтаря!
Но он выглядел, мягко говоря, увлеченным. И подарок – это не было удивительным, но почему такой? Разве он не должен в любимой женщине видеть только хорошее, дарить что-то красивое, а этот браслет такой страшный, что только в кошмарах ему сниться! Нет, это не могло быть подарком влюбленного мужчины!
Еще вчера Эни думала, что подарок – это что-то обязательное, учитывая их связь, а такой жуткий, потому что он понимает ее истинную натуру. Но если она ему нравится, то как он мог подарить что-то подобное?.. Эни была слегка ошарашена, что даже не смогла почувствовать ревности.
Граф задумался и скосил на нее взгляд, а потом как-то весело хмыкнул, будто что-то решив.
– Ну, понимаете, мисс Эни, мне хотелось как-то выделиться в ее глазах. Показать, что я понимаю ее лучше, чем любой другой мужчина, который очаруется ее светлым образом…
Так он… он не обманывается?! Она ему такой нравится? И это не она пыталась выделиться в его глазах, а он – в ее? В душе свернулась обида и непонимание. Эни опять почувствовала себя брошенной. Почему она?! Лгунья, манипуляторша и распутница, беспринципная и алчная, даже родные сестры не вызывали в ней теплых чувств, только брезгливые взгляды! Эни… Эни не считала себя идеалом, но она была лучше.
Мужчина, тем временем, продолжал.
– Зацепить так, чтобы все померкли на моем фоне. Я вообще много чего успел ей подарить, в основном, для дома. Оставлял, так сказать, свои метки! Вот заходит она в кабинет, а там мой подарок – как не подумать обо мне? Заходит на кухню, а там моя любимая служанка ей готовит! Занавески, светильник, сковородка – и снова я.
– Это как-то пугающе…
– Ну вы же не любите ложь и пустую полуправду.
Эни передернула плечами.
– Точно.
– А что, она его все еще носит? Браслет? – мужчина даже не пытался сделать вид, что ему не важен ответ.
На мгновение в голове мелькнуло желание как-то отмстить, сказать, что нет, не носит, что вообще выкинула его. Эни тряхнула головой. Она не лгунья!
– Да, носит.
Его удивление быстро сменила широкая, довольная улыбка, которая показалась отчего-то немного жуткой. Эни сглотнула вязкую слюну. Глаза заслезились. Почему-то казалось, что если она встретит графа Фламмена, если сможет с ним поговорить, все станет ясно и просто. Как у Мари. Как у Лори. А стало почему-то только хуже. Эни почувствовала себя обманутой. Это, что же, не Фиви его окручивает, а он – ее?
Может она просто не так поняла?.. Граф все-таки не показался ей плохим человеком, он не мог…
Она снова посмотрела на графа и вдруг поймала его внимательный, насмешливый взгляд.
– Вы… А… – девушка нахмурилась, прочистила горло и продолжила тверже, уже не прося, а требуя ответа, – Кто был инициатором ваших… отношений?
Эни уже не думала о том, насколько нетактично прозвучит вопрос. Ей было плевать. Ей просто нужно было понять.
– Я. Я соблазнил вашу сестру, – просто ответил он, ничуть не смутившись, и в его глазах вдруг заплясало что-то насмешливое.
Эни вырвалась из его рук и отскочила, будто от огня.
– Вы негодяй, – потрясено покачала головой она.
– Не без этого, – улыбнулся мужчина с притворным смущением.
Дурацкий браслет вдруг показался наручником, а его даритель – подлецом. А Фиви – дурой. Ну опять ведь на те же грабли! В голове никак не укладывалось. Это не Фиви окучивала милого и наивного графа, а граф не давал прохода Фиви! И ведь даже не пытался скрывать, что у них за отношения! Дискредитировал невинную девушку и даже не стыдится этого. Как он сказал? Обидел, еще обижу, но плевать хотел с высокой колокольни?! Хочу ее, поэтому все равно?!
– Подлец! – вскипела Эни, – Вы невероятный подлец! Я выкину все ваши вещи из ее жизни, слышите?!
– Боюсь, рабочий стол вытащить из кабинета не в вашей власти, – покачал головой он, продолжая улыбаться.
– Да что бы вы знали?! Вышвырну из дома эту огромную черную дрянь!
– Его прикрутили к полу, маленькая мисс, – издевательски-сочувственно развел руками граф, – Только с полом!
Теперь Эни поняла… Вот кто настоящий злодей. В голове наконец стало просто и ясно.
– Ах вы хитрый пес! – вскипела Эни, – Идите откручивайте немедленно! Негодяй, чтоб вам провалиться!
– А что, простите, вы собираетесь откручивать в моем доме?
Глава 20. Разговор пешек
«В моей жизни есть несколько постоянных радостей: деньги, дом и друзья. И я уверена, что бы там ни было, если у меня будут мои три радости, я со всем разберусь.
– – – Принять решение»
Я смотрела на разъяренную сестру, насмешливо взирающего на нее Виля, выглянувшую в окно на крик миссис Принс, и категорически не понимала, что происходит.
Знала я только одно.
– Мой стол из моего дома можно вынести только с моим хладным телом, – предупредила я, – Я серьезно. Это громадина – моя до последней завитушки, нас разлучит только смерть. А может я вообще похороню его рядом с собой!
Эни вдруг всхлипнула и кинулась ко мне. Честно, я уже думала отскочить, чтоб не получить по мордасам, но не успела, оказавшись вдруг в ее объятиях.
– Фиви, ты дура! Дура!..
– Почему в этот раз? – просипела я.
Мой мозг никак не мог переварить, что девчонка меня обнимает. Я встретилась глазами со спокойным взглядом Виля. Сердце смущено булькнуло в груди, а потом возмущенно забилось. Захотелось то ли поцеловать его, то ли лицо расцарапать – так сразу и не разберешь.
– …А он – подлец! Развратник! Он обманывает тебя! Ему нужно только твое тело! И его чертов стол надо хоронить вместе с ним, прямо сейчас!
– Это мой чертов стол… – поправила я, приобнимая ее в ответ.
Я хотела бы сказать Эни, что никто меня не обманывает, а даже если и так, орать об этом на всю улицу совсем не обязательно. Но… но пусть хоть раз она позлится не на меня!
– Ну-ну, Эни, – я похлопала ее по плечу, наслаждаясь моментом, – Такой, как я, на замужество надеяться уже смысла нет, а так хоть дом обставлю за чужой счет.
Виль насмешливо вскинул бровь.
– Мой счет к твоим услугам.
– Я запомню, – честно пообещала я.
– Это не смешно! – вскинулась Эни.
– Я пропащая женщина, милая, мне только шутки шутить и остается, – я постаралась убрать из голоса насмешку, чтоб случайно не перенаправить ее негодование обратно на себя, – Но мне приятно знать, что тебе не все равно.
Как ни странно, это было правдой. Что бы там ни было, пусть ненадолго, но приятно когда защищают тебя, а не от тебя. И все же, если уж Эни загорелась праведным гневом, общаться она спокойно не даст. А пообщаться с Вилем мне однозначно надо было. Причем о многом.
Я незаметно подала миссис Принс знак, чтоб она утащила сестру в дом. Спустя двадцать минут криков, слез и проклятий – порой даже моих – сестра была отконвоирована на кухню, а я – в карету Виля.
– И что это было? – спросила я, когда молчание уже стало тягостным.
Там, на улице, в этой милой и абсурдной истерики сестры все казалось каким-то нереальным и несерьезным. А в тесном пространстве кареты вдруг вспомнилось очень четко, сколько мы успели наговорить друг другу при последней встрече. Сколько его не было в столице. А еще почему-то, как я почти собралась поцеловать барона.
– Налаживаю сестринские отношения! – фыркнул Виль, продолжая разглядывать вид из окошка.
Точнее, занавески, закрывающие вид из окошка.
– Как мило.
– Вот и я так подумал. Кажется, в ее романе главной злодейкой была ты, а теперь вот – я! Всегда мечтал об этом, если честно. Хотя не уверен, что новая расстановка затянет ее надолго, уж больно она легко вспыхивает и придумывает то, чего нет…
– А кто теперь будет прекрасным принцем? – я не удержала себя в руках и в голосе было многовато яда.
Виль скосил на меня глаза и понимающе улыбнулся. К щекам прилила кровь, но в полутьме кареты этого, к счастью, видно не было.
– Кто-нибудь, кто не я! Не сочти за грубость в сторону твоей сестры, но меня немного пугают наивные и юные девы, избирающие меня на роль прекрасного принца. Я вообще не люблю, когда на меня навешивают ожидания или идеализируют. С тем же жаром, с каким некоторые готовы приписывать хорошие черты, даже если их в помине нет, потом приписывают и негативные качества, которых тоже – в помине нет. Так что я убил двух зайцев одним выстрелом.
Я кивнула.
– Эни сказала, к вам брат захаживал… – потянул Виль спустя еще пару минут неловкого молчания.
Я вскинула на него взгляд, готовая защищаться от любых нападок, но Виль смотрел на меня жалобным взглядом нашкодившего мальчишки и улыбался с сожалением человека, который знает, что получит, но ничего не может с собой поделать. И всю злость выдуло, будто ветром.
Ревнует? Ну что ж, я тоже ревную. И я, в отличие от него, не давала ему повода почувствовать хоть какую-то уверенность. Вспомнились его размашистые буквы на странице блокнота и стало как-то стыдно.
– Айзех милый человек, но совершенно не в моем вкусе. Как и я – не в его, – проговорила я медленно, разглядывая узор на стене, – Он ухаживает за Мари, – Виль вскинул брови и даже приоткрыл рот от удивления, – Говорит, с самыми серьезными намерениями. Мари тоже за ним ухаживает.
Виль хлопнул глазами.
– Ничего себе какой интересный расклад! – только и смог выдавить он.
– Не волнуйся, сколько я знаю эту девчонку, она не собирается обесчестить его и бросить! Она тоже с серьезными намерениями. По крайней мере, пока в «интересный расклад» не вписались ваши родители.
– Знаешь, – вдруг потянул Виль, глядя будто сквозь меня, – Чем больше я узнаю Айзеха, тем больше понимаю, что родители сильно ошибаются, считая его хорошим мальчиком, который не пойдет против их воли. Просто пока что его воля и их идут параллельно. Так что если он всерьез решил жениться на твоей смешливой сестричке, то кто его знает! Может что-то и получится. Но мезальянс, конечно, просто жуткий…
Слова о жутком мезальянсе меня не задели, просто потому что это так, и никакой насмешки над нашим происхождением тут нет. Более жутким он был бы только если принц женился бы на какой-нибудь кухарке. И не только для принца все обернулось бы жутко, но и для этой самой кухарки, какой бы милой и достойной женщиной она ни была.
Нет, конечно, примеры такие в истории есть. Например, король из прошлой династии как-то женился на простой девушке, и хотя ей быстро приписали в наскоро сделанные документы титул, «простая» – это не только про фамилию или ее отсутствие. Это воспитание, манеры, а еще это – недовольство подданных. Со временем та девушка, в достаточной мере зубастая и отнюдь не глупая, все-таки смогла прижиться во дворе, но чего ей это стоило? Будь у страны в тот момент другие наследники, она никогда не стала бы королевой.
В общем, у Мари и Айзеха может и есть шанс, если оба не растеряются, но все-таки небольшой.
– Я тоже, если честно, не ожидала от твоего брата. От Мари – ожидала. Она себе на уме. А Айзех на вид уж больно похож на вашего отца!
– У нас в семье все себе на уме, – вдруг усмехнулся Виль, – Просто некоторые это в себе признают, а некоторые – нет. Ладно! Айзех большой мальчик, пусть сам разбирается с кашей, которую заварил, – Виль посмотрел мне в глаза, так серьезно и внимательно, что опять стало не по себе, – Я скучал.
В горле вдруг пересохло, и я едва смогла выдавить из себя: «Я тоже». Мне не хотелось объяснять все то, что творилось на сердце, просто потому что я уже разучилась – как, так что я закатала свободный рукав рубашки, обнажая так и не подаренный подарок, который зачем-то таскала с собой, сняла и протянула ему.
– Когда-то это было частью нашей суровой семейной реликвии, а потом я выгравировала на нем цветочки, чтобы подарить тебе. Отца бы инфаркт хватил, если бы он узнал.
Виль поражено на меня посмотрел и вдруг выхватил наруч, будто боялся, что я сейчас передумаю.
– Я не верну тебе его, даже если ты меня прогонишь, – предупредил он, надевая браслет.
– Я тебе твои подарки не верну, даже если ты с чеками в суд пойдешь.
– Люблю украшения, – вдруг поделился он, обводя пальцем узоры, – Некоторые думают, что я хочу быть похожим на женщину из-за своих вкусов. Или что я специально ставлю родителей в неловкое положение своим видом. А я просто люблю чертовы украшения. Выбирать, заказывать, носить, подбирать к одежде…
– Ничуть не удивлена, – улыбнулась я, припоминая с какими блестящими глазами он рассматривал как-то мою шкатулку.
– Не удивлен, что ты не удивлена! По-моему, любовь ко всему яркому и блестящему у меня от матушки, хотя она в жизни это не признает, – хохотнул Виль, подарив мне какую-то невозможно теплую улыбку, – Любовь к вниманию у меня, кстати, тоже совершенно точно от нее! Я вообще из всех детей больше всего на нее похож. Айзех на отца, я – на мать.
– А Леона? – спросила я просто чтобы он не замолкал.
– На демонов Преисподней? – вильнул медной бровью он, – Или на двоюродного прадедушку. А ты? Похожа на кого-нибудь из родителей?
Я честно задумалась.
– Да на обоих понемножку. На маму, пожалуй… бескомпромиссным желанием жить лучше. Ты знаешь, что она у меня даже отдаленно не дворянка? Даже не из приличной семьи. И даже не красивая. Она из тех, что в поле всю жизнь, не разгибаясь, работают, – поделилась я с усмешкой, – Коренастая, загорелая, с грубым лицом, но совершенно звериной хваткой! Родители отца были против их брака, но мать так вывернулась, что не только замуж за отца вышла, но и быстро отстранила дедушку с бабушкой от всех дел и счетов. Дед долго не прожил, а бабка сбежала в монастырь, не выдюжив, так сказать, деятельной натуры невестки! Правда, это мама зря. Отец разбазарил все моментально, и если бы мать в какой-то момент не взяла ведение всех дел под свою ответственность, мы бы и дома лишились. Она за свое зубами держится. А на отца внешне. Мы вообще все в него – белокурые и более-менее симпатичные.
– Мне даже немного захотелось с ней познакомиться! – ухмыльнулся Виль.
– Не советую, – покачала головой я, – Это со стороны впечатляюще, а вот рядом с ней быть… Она тяжелый человек. Ни себя, ни кого не жалеет. И на шею садится просто моментально, я серьезно. Если бы я не накопала на нее компромат, она бы не сестер ко мне отправила, а сама бы приехала и уже переписала бы как-нибудь на себя мой дом, попутно выдавая мне карманные из моего же жалования! Восхищаться ее хваткой стоит строго издалека. Айзеха об этом стоит предупредить, а то Мари может и забыть…
– Не надо, – вдруг весело улыбнулся Виль, – Пусть будет сюрприз!
Я криво улыбнулась. Такой сюрприз я бы разве что врагу с удовольствием подсунула, а брата Виля все ж как-то жалко было.
Остаток пути мы проехали в молчании, все еще слегка неловком. Но стоило переступить порог его дома, Виль подошел сзади, согревая теплом своего тела даже через одежду и обвил руками, прижимая мягко ладонь к шее. Я откинулась с облегченным вздохом на его спину. Глаза защипало. Все это время в голове мелькало: а вдруг уже не «возлюбленная»? А вдруг передумал? Забыл? Ошибся?..
И сейчас, в кольце его рук, под стук его неспокойно, пугливо бьющегося сердца я успокаивалась. И думала, как бы мне успокоить его в ответ. Слова застревали в горле. Вот если бы он сказал первым!
Но Виль был как всегда неожиданным.
– Что тебе пообещала Ее Величество за работу со Службой Безопасности?
Я сразу поняла, о чем идет речь. Но удивилась, что этот вопрос задаю не я, а мне. Его ладонь все еще невесомо, но ощутимо лежала на шее, и это ставило меня в, казалось бы, унизительное положение, будто я на допросе… Но это не злило, а будоражило. Он невзначай погладил шею спереди большим пальцем.
Ответ у меня получился полувопросительным.
– Что ты тоже сможешь стать графским возлюбленным?
На мгновение он замер, пытаясь понять мой ответ, а потом сжал меня в объятьях почти до боли. Поцеловал горячо в висок, и я почувствовала на лбу влагу. Я как-то нервно усмехнулась.
– Ты что, плачешь?
Он кивнул мне в шею.
– Перестань сейчас же, – просипела я, пытаясь проморгаться, – Я отвратительно успокаиваю, тебе не понравится!
– Я с-сам себя успокою, – хихикнул он, всхлипнув, – Ты только рубашку сними, а дальше я сам, правда!
И сам потянулся к пуговкам, ловко выворачивая из их петель. Я уже хотела было ему помочь, но он придавил меня к стене, выцеловывая изгиб между шеей и плечом и потираясь вставшим членом о ягодицы. Одной рукой он выворачивал рубашку из-за пояса, одновременно пытаясь расстегнуть подтяжки, другой мял грудь, порой поднимаясь к шее… Я и сама уже совсем не изящно пыталась вывернуться из одежды.
– В спальню… – из последних сил пробормотала я, но он только сильнее прижимался ко мне сзади, – Виль, в спальню! – уже громче напомнила я и пригрозила, – Если кто-то зайдет и прервет нас, я больше никогда не буду с тобой спать!
Он простонал что-то неразборчиво, перевернул меня за плечо лицом к себе и, подхватив на руки, пошел наконец искать если и не спальню, то хотя бы помещение с дверью.
Ловкость рук, и никакого мошенничества! На кровать он меня уронил уже совершенно нагой. Сам же был просто до безобразия одет. Улыбался. И рассматривал меня так откровенно и бесстыже своими чуть покрасневшими и все еще блестевшими от слег глазами, что захотелось то ли прикрыться и закутаться в одеяло, то ли раскинуться вальяжно, чтоб ему удобнее было любоваться… Я выбрала второе. И его приглушенный стон, затуманенный взгляд и дернувшийся кадык стали мне наградой.
Быть совершенно голой, расхристанной по его постели, когда у него самого еще даже коса не растрепалась, а воротник все еще плотно обхватывает шею, как и манжеты – запястья, – отдельное удовольствие. Я начала невзначай ласкать себя, глядя из-под ресниц прямо ему в глаза. Было стыдно и хорошо. Только от одного взгляда.
И он, наконец, не выдержал.
За окном уже окончательно потемнело, а я только-только смогла поужинать. Поесть нам принесли прямо в покои Виля, и это не могло не радовать. Не хотелось никуда выходить, никого видеть. Он намурлыкивал что-то и массировал мне ступни, как его научила маркиза Миная, а я, доев свою порцию, уже начала обкрадывать его тарелку.
– Знаешь, – начал он, – Графский титул у тебя будет, когда ты захочешь. Только попроси. Нет, не проси. Просьба значит долг. А мне с тебя долги не нужны. В любой момент, как захочешь, позволь мне. И я буду твоим должником.
Я чуть не подавилась.
– Виль…
– Послушай, – он поднял на меня глаза и в них плескалось что-то беззащитное, – Послушай, Фив. Я знаю, что ты не хочешь замуж, я услышал с первого раза. Но… эти шпионские игры – тот еще геморрой. В первую очередь потому, что выбраться из них не так-то просто. Я думаю, мы похожи гораздо больше, чем может показаться, – он улыбнулся и опустил глаза, продолжая массировать ступню, – Я тоже безумно хотел добиться чего-то сам. Быть независимым, быть кем-то в своих и чужих глазах. Доказать родителям, всему миру, урвать что-то свое и своими силами. И не то что бы я жалею, просто… Я бы хотел из этого выбраться, да не могу. И ты не сможешь. Не так просто, как может показаться, уж точно. Ты уже в этом увязаешь, я слышу это от Айлеса, которого не смог от тебя отвратить, от коллег из СБ, которые с тобой будут работать… Я не собираюсь тебе указывать или давить своими страхами. Ты не тот человек, к которому я бы позволил себе такую снисходительность. Просто знай, что у тебя есть… альтернатива.
Горло перехватило. Я стиснула челюсти, чтобы опять перед ним не разреветься, как маленькая. Я не хотела пользоваться этой альтернативой. Я не видела себя в роли жены или матери. Уже – нет. А даже когда видела, это было не тем, что по-настоящему меня влекло, а всего лишь данью традициям. Женщина – жена. Неизбежно – мать, если уж есть такая возможность.
