Текст книги "Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй"

Автор книги: Ян Ларри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Очень прилично! – одобрила Валя.

Утопая в штанах, Карик сделал несколько шагов, споткнулся и упал. Хорошо, что он успел вовремя поднять руку, в которой держал профессора, а то бы, наверное, потерял или раздавил Ивана Гермогеновича.

– Подверни брюки! – посоветовала Валя, помогая брату подняться и справиться со штанами.

Карик так и сделал.

Наконец все сборы были кончены.

Карик взял сестру за руку, и оба, точно сговорившись, запели дружно:

 
Марш вперед, – труба зовет, —
Бравые ребята!
Выше головы держать,
Славные орлята.
 

За прудом, точно стрела, лежала асфальтовая дорога. Она вела в город.

Глава восемнадцатая

Неожиданное нападение. – Биология пригодилась. – Снова дома. – Волнения и радости профессора Енотова. – Нелепые слухи о слонах и мухах.

Был уже вечер, когда Карик и Валя вошли в темные улицы города.

В окнах домов светились желтые огоньки. Улицы были пустынны.

Где-то далеко впереди кричали ребята. Должно быть, они играли в казаков и разбойников.

Над темной зеленью сада «Вторая Пятилетка» стояли, как голубое зарево, отсветы электрического света. Там гремела музыка, скрипели качели; люди в саду шумели, смеялись; весело позванивали колокольчики, и призывно гудела труба.

– Гулянье в саду, – сказал, прислушиваясь, Карик, – значит, сегодня выходной день.

– А мы когда пропали? – спросила Валя.

– Давно уже.

– Недели две пропадали! – вздохнула Валя. – А почему-то кажется, что несколько лет.

Сад был недалеко от дома.

– Побежим давай! – предложила Валя.

– Давай!

Ребята весело помчались домой. Но лишь только пробежали несколько шагов, как из-под ворот большого серого дома выскочила лохматая, кривоногая собачонка с оборванным ухом. Задыхаясь от лая, она набросилась на Карика и Валю, норовя схватить их за ноги.

Карик запустил в нее камнем.

Собачонка взвизгнула и, поджав хвост, юркнула под ворота.

– Эй! – крикнул кто-то за воротами. – Это кто же нашего Тузика избивает?!

Ворота заскрипели.

На улицу выбежала толпа мальчишек.

Карик и Валя остановились.

Поддерживая одной рукой сползающие штаны и высоко поднимая над головой другую руку, в которой был зажат лист подорожника с профессором, Карик сказал:

– А пускай ваш Тузик не бросается на людей.

Ребята подошли ближе и плотно окружили Карика и Валю. Мальчишка в жилетке сунул руки в карманы по самые локти, лихо сплюнул и осмотрел их с ног до головы.

– Это кто же люди? – насмешливо спросил он. – Откуда такие люди взялись на нашей улице?

– Мы – путешественники! – робко сказала Валя.

Мальчишки захохотали.

– Она с мамкой на рынок путешествует! – крикнул один.

– Что ты, что ты, это же дочь того самого тюленя, который дрейфовал на одной льдине с Папаниным.

– Ничего подобного! Она под стол пешком путешествует.

Карик нахмурился.

– Ну-ка вы, – сказал он, выставляя одну ногу вперед, – пропустите нас, а не то…

– А что будет?

– Увидишь тогда!

Мальчишки начали дергать Валю за длинную рубашку, а Карика за широкие профессорские штаны.

– Перестаньте, пожалуйста! – захныкала Валя. – Нам домой нужно. Мы давно не были дома.

– А вы откуда? – спросил мальчишка в жилетке.

– А вам не все равно? – сказал Карик.

– Ясно – не все равно. У нас тут на огороде два чучела пропали: одно в рубахе, другое в штанах.

Мальчишки засмеялись.

– Эй, ребята, – крикнул один из них, – тащи их на огород, пускай ворон пугают!

– А ну, суньтесь! – храбро сказал Карик.

Он поднял руку с профессором высоко над головой, вытаращил глаза и страшным голосом закричал:

– Микрога-а-а-стер немо-о-о-ру-ум!

Мальчишки переглянулись.

– Триунгу-ули-и-ина-а! – взвизгнула Валя.

– Кар-р-рабус, – заскрипел зубами Карик.

Валя подняла руки над головой, растопырила пальцы и затопала ногами.

– Кор-р-рикса! Бер-р-реги-ись кор-р-риксы!

Мальчишки кинулись врассыпную.

– Ой, сумасшедшие! – испуганно крикнул какой-то мальчишка. В темноте замелькали белые пятна рубашек, справа и слева хлопали калитки.

Улица мгновенно опустела.

– Вот видишь, – сказал Карик, тяжело отдуваясь, – все-таки биология пригодилась. А теперь бежим скорее, чтобы никого больше не встретить… Должно быть, мы и в самом деле похожи на чучел.

Карик и Валя помчались так, что в ушах у них засвистел ветер. Дома, переулки, улицы, углы, сады – все это мелькало мимо, точно в кино.

Но вот и знакомые зеленые ворота.

Ребята с разбегу влетели во двор.

– Ивана Гермогеновича не потерял? – спросила, запыхавшись, Валя.

Карик осторожно отогнул кончик листика.

– Здесь! Сидит!

Во дворе было пусто.

Ребята подняли головы и долго смотрели на освещенные окна на втором этаже. Сквозь занавески было видно, как кто-то – бабушка и мама – переходит от стола к буфету.

– Ужин собирают! – прошептала Валя.

– Ну, к ужину-то мы не опоздаем! – сказал Карик. – Пошли!

– Ой, Карик, страшно! Мама будет ругаться?

– Вот тоже! Что ж мама страшнее осы-эвмены?

Ребята сорвались с места; толкаясь и перегоняя друг друга, взбежали по лестнице и остановились у квартиры тридцать девять.

Карик торопливо нажал белую кнопку. За дверью затрещал звонок.

После полуминутной тишины, которая показалась ребятам вечностью, послышались торопливые шаги. Загремела дверная цепь, дверь широко распахнулась.

На пороге стояла мама.

– Вы!? – вскрикнула она и заплакала. – Воробушки вы мои! Ну, дайте, дайте мне обнять вас!

Она принялась тискать ребят и прижимать к себе.

– Мама, стой! Подожди! – кричала Валя, вырываясь. – Ты раздавишь Ивана Гермогеновича.

– Валечка, да что с тобой? – сказала мама и заплакала еще сильней.

– Постой, мама, не плачь! – сказал Карик серьезно. – Дай нам лучше маленькую чистую рюмочку.

– Рюмочку?

– Ну да! – кивнул головой Карик. – Мы посадим в рюмочку Ивана Гермогеновича, а то я боюсь, как бы нам не потерять его.

Мама всплеснула руками:

– Оба! Оба помешались! Да что же это такое?

Натыкаясь на стулья и опрокидывая их, мама подбежала к телефону, сорвала трубку и крикнула плачущим голосом:

– Скорую помощь! Немедленно! Скорей! Что? Чей адрес? Ах, наш адрес?

– Постой, мама, – сказал Карик, отбирая у мамы телефонную трубку, – ему нужна только рюмочка, а ты вызываешь целую карету «Скорая помощь». К чему это? Ведь он заблудится в карете и будет в ней бродить целый год. Дай лучше рюмку.

Мама испуганно попятилась. Она вспомнила, что с сумасшедшими лучше всего соглашаться и не раздражать их. Поэтому, не говоря ни слова, она достала из буфета чистую рюмку и, обливаясь слезами, протянула ее Карику.

Затаив дыхание, она ждала, что будет делать Карик.

А он развернул помятый листик подорожника, положил рюмку на бок и сказал:

– Переходите в хрустальный дворец, Иван Гермогенович.

И вдруг мама увидела, как по зеленому листику засеменила ножками какая-то букашка и бойко-бойко побежала внутрь рюмочки.

Карик осторожно перевернул рюмку, поставил ее ножкой на стол.

– Удобно вам тут? – спросил он и наклонил ухо к самым краям рюмки.

В рюмке что-то пискнуло.

– Хорошо! – сказал Карик. – Я накрою дворец чистым носовым платком, а вместо матраца брошу вам кусочек ватки. Отдыхайте пока.

– Теперь я понимаю, – улыбнулась сквозь слезы мама, – это какая-то новая игра. Но что это за козявка, которую вы посадили в рюмочку?

– Козявка? – обиделся Карик. – Хорошенькое дело!.. Это просто невежливо называть так ученого человека.

– Понимаю! – засмеялась мама. – Она у вас называется ученым.

– Не у нас, а во всей мировой науке. И не она, а он.

– Ну-ка, покажите. Дайте взглянуть, что у вас тут?

Мама нагнулась над рюмкой. Она ожидала увидеть какое-нибудь дрессированное насекомое.

– Че… че… человечек! – вдруг крикнула она не своим голосом.

– Ну, нет, мама, это совсем не человечек, – сказал Карик. – Это наш профессор, Иван Гермогенович. Он изобрел жидкость, которая превратила его в маленького. Мы тоже были такие, даже еще меньше. Потом мы съели увеличительный порошок и стали большими. А для Ивана Гермогеновича порошка не хватило. Но он есть у него в кабинете. Мы его отнесем сейчас и увеличим.

Мама с удивлением слушала ребят и наконец поняла, что ребята ее не сошли с ума.

– Ребята, – сказала она, – но ведь квартира Ивана Гермогеновича запечатана милицией. Нам придется подождать до утра. Скажите об этом Ивану Гермогеновичу.

Карик раздельно и тихо повторил все профессору.

– Ничего, Карик, – весело пискнул Иван Гермогенович, – я здесь великолепно устроился… Подождем, до утра!

Карик поднял голову и сказал маме:

– Подождем до утра.

В рюмочке снова пискнуло.

Карик послушал и сказал:

– Садись, мама, Иван Гермогенович просит рассказать тебе все.

Мама послушно села.

Карик кашлянул и неторопливо начал рассказывать о необыкновенных приключениях трех отважных путешественников на земле и под землей, на воде и под водой, между небом и землей, в воздухе, в лесах, в горах, в пещерах и в ущельях. И снова все трое в этом рассказе еще раз совершили свои подвиги: они снова храбро сражались, плыли на кораблях, летали по воздуху, спускались в глубокие, темные норы.

Слушая Карика, мама качала головой, иногда всхлипывала, иногда смеялась, но чаще всего прислушивалась, широко открыв испуганные глаза, не смея ни дышать, ни шевелиться.

– Бедные вы мои! – сказала мама, вытирая слезы платком. – Сколько вам, бедняжкам, пришлось пережить! Вот бабушка-то поахает, когда вернется домой и услышит про ваши похождения.

– А знаешь, мама, – сказал Карик, – я думаю, бабушке не надо рассказывать.

Мама подумала немного и улыбнулась.

– Ты прав, – сказала она. – Бабушка женщина слабая. Слушать такие рассказы для нее, пожалуй, вредно. Я скажу ей, что вы были у дяди, у Петра Андреевича… А чем угощать вас сейчас? Что вы будете есть?

– Ой, мама! – сказала Валя. – Теперь мы все, все едим.

Мама засуетилась. В столовой загремела посуда. На кухне загудели газовые рожки.

Пока ребята мылись и одевались, мама накрыла стол, и на столе появилась шкварчащая на сковородке ветчина с яйцами, холодная курица, салат, сыр, горы мягкого душистого хлеба и разные закуски.

Постояв немного перед буфетом, как бы раздумывая, мама открыла стеклянную дверцу и вытащила черную бутылку с золотистой надписью на белой этикетке: «Портвейн».

– Ладно, – сказала мама, – ради такого случая вам надо выпить немного вина с горячей водой.

Когда все было готово, все сели за стол.

– Прошу за стол, Иван Гермогенович! – сказал Карик и торжественно поставил рюмку с профессором между своей тарелкой и Валиной.

Карик отщипнул крошку сыра и бросил ее в рюмку.

– Угощайтесь, Иван Гермогенович! – сказал он.

В рюмке пискнуло.

– Просит хлеба, – сказала Валя и опустила на дно рюмки крошку хлеба.

– А вино? – спросила мама. – Как бы нам угостить Ивана Гермогеновича вином?

– Я знаю! – вскочил из-за стола Карик. – Мы нальем ему портвейн в пистон.

Он сбегал к себе в комнату и принес ружейный пистон. Мама налила туда каплю портвейна, и Карик осторожно опустил пистон с вином на дно рюмки.

Скоро за столом стало очень весело.

– За ваше здоровье, Иван Гермогенович! – кричал Карик, поднимая бокал горячей воды, закрашенной портвейном.

– За наше путешествие! – кричала Валя.

Все чокались, пили и ели.

Профессор тоже не терял времени даром. Он ел сыр и запивал портвейном.

Скоро в доме все заснули.

В своих чистеньких постелях ровно дышали Карик и Валя. Свернувшись на комочке ваты, спал в рюмочке профессор.

В первый раз за последние дни их сон был мирным и спокойным. Им больше ничего не угрожало.

* * *

На другой день Иван Гермогенович как ни в чем не бывало сидел за столом у себя в кабинете.

Десять корреспондентов снимали профессора и записывали в блокноты его похождения.

Вскоре в одном журнале была напечатана обо всем этом замечательная статья с большим портретом Ивана Гермогеновича Енотова.

Кто-то пустил слух, будто профессор Енотов научился превращать слона в муху, а потом это перепутали и стали говорить: «Он делает из мухи слона».

Впрочем, может быть, и есть такой профессор, который делает из мухи слона, но про него я ничего не знаю и говорить не буду, потому что я не люблю писать о том, чего я никогда не видел собственными глазами.

УДИВИТЕЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ КУКА И КУККИ

Иллюстрации Б. Калаушина

1

Фьюрлить! Фьюрлить! Фьюрлить!

Эту удивительную историю знают немногие, а как началась она и чем закончилась, об этом известно только нам да веселому художнику нашего города.

Вот мы и подумали: а не рассказать ли нам об этом в книге, да не пригласить ли в книжку этого художника, да не попросить ли его нарисовать картинки, чтобы все могли не только слышать, но и видеть начало и конец удивительного, невероятного, необыкновенного путешествия бравого Кука и его сестренки Кукки.

Мы так и сделали. Вызвали художника и сказали:

– Нарисуйте, пожалуйста, картинки к этой удивительной истории!

Художник подумал и согласился.

– Хорошо! – сказал он. – Я нарисую картинки самыми яркими красками, но, так как я люблю рисовать только красивое, позвольте мне поместить на первой странице прелестную Кукки.

– Но чем же плох бравый Кук? – спросили мы. – Правда, ростом он не больше перчатки, но у него великолепный нос картошкой и отличные сапоги. Правда, рот у Кука великоват, но зато на голове храбреца рыжий чуб, а под широкими черными бровями отважно сверкают крошечные глаза-бусинки и сверкают так, что при одном взгляде на Кука у трусишек от страха подгибаются ноги и останавливается сердце.

Нет, что ни говорите, а храбрость куда важнее красоты.

Художник вздохнул и нарисовал бравого Кука рядом с красавицей Кукки.

Теперь, когда Кук и Кукки нарисованы и все их могут видеть, никто уже, пожалуй, не скажет, что они только обыкновенные деревянные куклы.

Впрочем, они в самом деле не совсем обыкновенные. Бравый Кук, надо честно сказать, большой мечтатель. И в этом нет ничего удивительного. Ведь Кук жил на витрине игрушечного магазина не только среди игрушек, но и среди книг, а книги рассказывали ему по ночам о замечательных путешественниках и невероятных приключениях. А Кукки, хотя и не прислушивалась к рассказам книг, но она тоже мечтала и днем и ночью. О чем мечтала? О новых платьицах и о серебряных туфельках.

А когда о чем-нибудь мечтаешь, мечта непременно приходит к тебе, берет за руку, и все получается так, как тебе хотелось бы.

Так и случилось. Однажды, когда бравый Кук стоял, как обычно, рядом с Кукки и уныло посвистывал, начались удивительные события. А начались они, как ни странно, на голове Кука. Неизвестно откуда вдруг подул ветерок, и рыжий чуб Кука зашевелился.

– Что это? – вскрикнул Кук нагибаясь. – Смотри, смотри, Кукки, – показал он пальцем на уголок витрины, где еще вечером был кусочек стекла, приклеенный замазкой. Теперь на этом месте ничего не было. Как видно, ночью кусочек отвалился, и в уголке витрины свободно гулял предрассветный ветерок.

– Ура, – прошептал Кук. – Ура, – сказал он громко. – Ура! – крикнул Кук, внезапно подпрыгнув. – О Кукки, вот, вот она дверь в таинственный мир приключений! Бежим!

– Куда бежим?

– Прямо! Навстречу приключениям! – Кук повел носом. – Чувствую! А ты чувствуешь?

– Что? Что ты чувствуешь?

Кук задумался.

– Тут где-то рядом должны быть дальние страны… А там… Наконец-то и у нас с тобой будут самые страшные опасности!

– Ах, Кук, – вздохнула Кукки, – ну какой ты беспокойный! Не понимаю: почему тебе не нравится здесь?

– Я просто задыхаюсь без приключений! – сверкнул он глазами-бусинками. – У настоящих героев непременно должны быть приключения. Удивительные! Необыкновенные! Невероятные! Такие, чтобы волосы на голове шевелились от страха!

– Ой, Кук, какие глупости!

– Ничего не глупости! – нахмурился Кук. – Вот если бы ты не спала по ночам и слышала мои беседы с книгами, – ты узнала бы, что случается с путешественниками. Они разъезжают по самым дальним странам, охотятся в диких джунглях на слонов и тигров, путешествуют по земле, по воде и по воздуху, тонут, погибают от голода. Я уже два раза чуть не умер от зависти.

– Ах, Кук!

– Что «ах»? – рассердился Кук. – Вперед – и никаких «ах»!

Не успела Кукки еще раз ахнуть, как они шлепнулись на тротуар.

– Фьюрлить! Фьюрлить! – свистнул весело Кук. – Вперед! – и помчался вместе с Кукки навстречу удивительным, опасным и разным другим приключениям.

2

В городе уже светало. Над пустынными улицами поднималось в рассветном серебре розовое утро. У ворот домов сладко дремали дворники, но они и внимания не обратили на бравого Кука и его сестренку, потому что в предутренние часы гораздо интереснее спать, чем рассматривать беглецов из игрушечного магазина.

Кук и Кукки бежали по улицам мимо спящих дворников, мимо витрин магазинов, постукивая по асфальту деревянными ногами. Они и не заметили, как из-за угла выехала огромная поливальная машина и как помчалась она, настигая их с каждой минутой.

Распустив пушистые водяные усы, машина смывала с мостовой грязь и мусор. Она злобно шипела, словно сердилась, что ее заставили в такую рань убирать город.

– Фьюрлить! Фьюрлить! – беспечно насвистывал Кук, перепрыгивая через лужицы. И вдруг мощная струя сбила Кука и Кукки с ног, швырнула их на мостовую и погнала по желобку, как гонит осенний ветер опавшие листья.

– Уй-юй-юй! – закричала Кукки. – Я… я… захлебываюсь… Я… я… не хочу приключений!

– Ничего, ничего! – подбодрил сестренку Кук, кувыркаясь через голову. – Сохраняй спокойствие! Не падай духом. Я сейчас придумаю что-нибудь. Я… У-у-х! – вскрикнул Кук и, перевернувшись несколько раз в воздухе, полетел вниз с такой скоростью, что в ушах у него засвистел ветер.

– Ой! – взвизгнула Кукки. – Ой, что это ты придумал?

И в ту же минуту путешественники шлепнулись в реку. Сильное течение подхватило их и понесло, ласково покачивая на волнах.

Кукки робко посмотрела по сторонам.

– Куда мы попали, Кук?

Но Кук и сам не знал, что мощная струя поливальной машины смыла их с мостовой в реку. Он важно сдвинул широкие лакированные брови, повернул голову вправо, потом влево и, подумав, сказал:

– Кажется, плывем по океану! Ну, конечно, это самый настоящий океан. Только я еще не знаю, какой океан: Атлантический или Тихий. Ну, да это не так уж важно! Вот как только переплывем его – сразу же попадем в самые дальние, в самые жаркие страны. А там… Знаешь, какие там растут ананасы? А какие бананы? Какие кокосовые орехи, апельсины, мандарины! Там, Кукки, растет все, что нужно, и все, что только захочешь увидеть! Фьюрлить! – беззаботно свистнул он.

Кукки вздохнула.

– Я никогда еще не видела, как растут ананасы. Обязательно посмотрю, как это у них получается!

Река несла Кука и Кукки вдоль гранитных берегов, мимо красивых больших домов, белых, красных и серых. И рядом с отважными путешественниками плыли в голубой солнечной воде белые пушистые облака. А может быть, они и не плыли, а только смотрели с неба в реку. Неизвестно. Но как бы то ни было, путешествие становилось приятным.

– Ах, – сказала Кукки, посматривая по сторонам широко открытыми глазами, – мне уже начинает нравиться путешествовать! Я и не знала, что это так интересно!

Кук зачерпнул ладошкою воду, помочил нос-картошку и произнес важно:

– А дальше будет еще интереснее. Я думаю, с нами произойдут самые необыкновенные и, может быть, даже самые опасные приключения. Возможно, мы встретим страшных чудовищ, а если нам не повезет с чудовищами, мы уж непременно попадем на самый необитаемый остров.

– По-моему, – сказала рассудительная Кукки, – уж лучше попасть на остров, чем встречаться с разными страшилищами!

Вздернув нос, Кук засмеялся.

– Ну, уж это кому что нравится, – сказал он, перевертываясь в воде с боку на бок. – Что же касается меня, так я готов помериться силами с любыми страшилищами. О, меня бы это хорошо позабавило!..

И только он произнес последние слова, как над их головами что-то просвистело и, взметнув тучи брызг, врезалось в воду. В же минуту они услышали звонкий мальчишеский голос:

– Пиль! Пиль, Тузик! Фас, собачка! Фас!

Видишь мальчика? Он бросает в воду палки, учит крошечного Тузика приносить их на берег.

Но Кук и Кукки, конечно, ничего не знали об этом. Они со страхом смотрели, как в воду бросился страшный зверь о четырех лапах и поплыл к ним, поводя розовым носом то вправо, то влево, весело помахивая хвостиком-закорючкой. Это был совсем еще крошечный щенок, но он показался Куку и Кукки настоящим чудовищем. Перепуганный Кук поспешно нырнул, Кукки не успела пискнуть, как Тузик схватил ее острыми зубами.

И вот тут-то перед самым носом Тузика вынырнул, неожиданно для себя и для Тузика, отважный Кук.

О, это была ужасная минута!

Кук от неожиданности растерялся. Да и Тузик испугался не на шутку. Ведь прямо на него смотрели крошечные глазки-бусинки, а устрашающий нос-картошка тянулся к щенку, будто обнюхивал его, будто пытался узнать: годится ли он на завтрак, или же им можно неплохо пообедать. Ничего более страшного в своей жизни Тузик еще не видел.

Взвизгнув от страха, щенок выплюнул изо рта Кукки и забарабанил лапами, стараясь поскорее добраться до хозяина. Не терял понапрасну времени и Кук. Лишь только он увидел, что страшное чудовище отступает и мчится к берегу, словно быстроходный катер, из деревянного горла Кука вырвался и покатился по реке ликующий победный крик:

– Держите его! Держи и меня, Кукки! Если не удержишь, – разорву его в клочья! Превращу в порошок для чернил! В бисер для елочных украшений! В бумажные пистоны для пистолета!

– Ну, успокойся, успокойся! – ласково дотронулась Кукки до плеча храброго братца. – Пожалей его! Он же не знал, что ты такой бесстрашный! Не сердись, Кук! Ну, пожалуйста! – И Кукки нежно поцеловала братца в нос. – Ты у меня такой храбрый! Я думаю, храбрее тебя нет никого на свете.

Кук хотел было честно признаться, что он и сам чуть не умер от страха, но, взглянув на сияющее от восторга лицо Кукки, сказал хмуро:

– А кто же в этом сомневается? Я всегда был уверен в своем бесстрашии.

И он начал так громко кричать о своей храбрости, что в небе остановились облака, пораженные невероятным хвастовством, а река, вскипев от негодования волнами, выбросила хвастунишку и его доверчивую сестренку на песчаную отмель.

3

– Это уже дальние страны? – спросила Кукки, когда она и Кук оказались на берегу. – А где же бананы? Где ананасы?

Кук посмотрел по сторонам.

– Там! – махнул он рукою сначала направо, а потом налево. – Или немножко подальше! Пошли! – и, увязая в песке, двинулся в глубь страны. Тяжело вздохнув, следом за ним побрела Кукки.

Они шли и шли, карабкались на песчаные горы, перелезали через бревна, обходили стороною огромные глыбы камней. Кукки то и дело останавливалась и робко спрашивала: скоро ли придут они в дальнюю страну? Но что мог ответить Кук, если он и сам не знал ничего определенного? Однако он шагал с таким видом, будто ходить по дорогам в дальние страны было ему не впервые и будто в этих дальних странах ему была известна каждая тропинка.

Так шли они почти весь день.

Наконец впереди показался длинный-предлинный поезд. Дорогу к нему перегораживали высокие черные валы. Они дымились от ветра черной пылью.

– Ой, что это? – испуганно вскрикнула Кукки, прячась за спину братца.

Кук остановился.

– Это? – он в раздумье потрогал нос и вдруг закричал радостно: – Поезд! Клянусь сапогами, это же тот самый поезд, который я видел на картинке. В книжке. Удачно! Очень удачно. Дальше мы поедем на поезде.

– Что значит поедем? – спросила Кукки.

– Очень просто! Надо только уметь обращаться с поездами! Ну, для меня-то это пустяки! Вперед! – И, посвистывая, Кук ускорил шаги.

– Ах, Кук, какой ты умный! – лепетала Кукки, шагая с ним рядом. – Ты все, все знаешь! Я просто удивляюсь, как такие большие знания могут поместиться в твоей голове. Я думаю, не только храбрее, но и умнее тебя нет никого на свете. Да и не было, наверное. И не будет, уверена!

– Я и сам так думаю! – скромно сказал Кук, останавливаясь перед черным валом, за которым стоял поезд.

– Как же нам попасть на этот поезд? – спросила Кукки, поглядывая со страхом вверх. – Он такой высокий, а ножки у меня такие коротенькие. Мне ни за что не забраться.

– Подожди! – нахмурился Кук. – Сейчас придумаю! Одну минутку!

– Хар-р-р! Хур-р-р-р! – скрежетал кто-то справа от путешественников, но кто это был и что этот неизвестный делал, Кук и Кукки, конечно, не могли понять.

Но ты-то видишь, не правда ли? И ты отлично понимаешь, что это работает железный великан – погрузчик угля. Пока Кук и Кукки рассматривали поезд, погрузчик угля подобрался к тому месту, где стояли отважные путешественники, и, подхватив их вместе с углем, швырнул в один из вагонов.

– Ах, Кук, что за молодец! – захлопала в ладошки Кукки. – Вот здорово придумал!

– А, ничего особенного, – небрежно махнул рукою Кук. – Надо только много, долго и хорошо думать, а когда думаешь, всегда что-нибудь умное появится в голове. Но… – Кук вдруг сморщился и оглушительно несколько раз подряд чихнул. – Ап-п-пчхи! Ап-п-чхи! Кажется, немного простудился в океане. Апчхи! А-а-а-а-пчхи! Ап-п-п-пчхи!

– Будьте здоровы! Будьте здоровы! – послышалось неожиданно со всех сторон.

Кук с удивлением осмотрелся.

– Да мы тут вроде не одни? Кто тут?

– Мы! – хором ответили пыльные голоса.

Кук учтиво поклонился, прижал руки к сердцу и сказал очень вежливо:

– Я храбрый Кук! Гроза морских чудовищ. А это моя сестра Кукки – Всемирная путешественница. А вы кто же будете?

И тут все вдруг зашумело. Тоненькие голосишки запищали:

– А мы угольки! Мы самые простые, самые обыкновенные угольки! И мы ужасно рады, что едем с такими знаменитостями! Вы не ушиблись при посадке?

– Пустяки! – отмахнулся Кук. – Вообще нам, отважным путешественникам, не то еще приходится видеть. Не более как час назад я, например, сражался с целым стадом чудовищ.

– Кук, – удивилась Кукки, – я видела только одного…

– Еще бы ты могла видеть всех чудовищ! До того ли тебе было! Да, – обратился Кук к уголькам, – свирепое морское чудовище почти наполовину сожрало мою сестренку. Могла ли она видеть что-нибудь, кроме его зубов?

– Но все-таки вы спасли сестренку? – прошептала Угольная Крошка, робко рассматривая Кука.

– Я вырвал ее прямо из пасти чудовища.

Кукки с удивлением посмотрела на братца, и этот взгляд так смутил храбреца, что он решил поговорить с угольками о чем-нибудь другом…

– Хотел бы я знать, куда вы собрались ребята? Куда вы едете?

Все начали так шуметь, что Кук чуть не оглох. Угольки кричали, перебивали друг друга, но все же Кук разобрал, что они тоже путешественники.

– И откуда вы едете? – поинтересовался он.

– Из самых больших глубин земли! – сказала Угольная Крошка.

– Мы же каменный уголь! – пояснил Толстый Уголек. – Мы всегда живем под землей!

Кукки глубоко вздохнула и спросила:

– А как вы попали под землю?

– О! – зашуршали угольки. – Это же целая история нашего древнего рода.

И, помогая друг другу, они стали рассказывать о том, как очень, очень давно, когда на земле еще не было ни людей, ни зверей, всюду росли огромные деревья – папоротники. Потом они падали, их засыпало землей и заливало водой, а пролежав под землей и под водой много-много лет, деревья превратились в каменный уголь.

– В таком случае, – важно сказал Кук, – мы с вами родственники. Я и моя сестренка тоже из дерева превратились в отчаянных путешественников! Можете считать меня двоюродным братом, а Кукки – двоюродной сестрой.

– Очень, очень приятно! – зашуршали угольки, вежливо поднимая облака угодной пыли. – Мы можем только гордиться, что среди наших родственников есть такие храбрецы, такие отчаянные путешественники.

– Ну и куда же вы едете? – опять поинтересовался Кук.

– Нас отправили в подарок Семилетке!

– Вот как! – сказал Кук, не зная что сказать, потому что слово «Семилетка» он услыхал впервые. – Значит, вы едете к Семилетке? Ну что ж, это неплохо.

– А кто это такая Семилетка? – спросила шепотом Кукки.

Куку и самому хотелось бы узнать что-нибудь о Семилетке, но разве мог он показать перед другими свою необразованность?

– Значит, все-все угольки едут к Семилетке? – переспросил он, поглядывая на длинный состав поезда. – Вас так много! Я вижу здесь столько вагонов, сколько нет у меня пальцев на руках и ногах.

– О, разве это много! Нас, угольков, отправляют к ней и днем и ночью. По нескольку составов в день.

– Значит, она волшебница! – решил Кук.

Угольная Крошка предложила взволнованно:

– Будет просто замечательно, если вы поедете вместе с нами. Мы слышали – эта Семилетка такая богатая, такая добрая, что вы и не представляете даже.

Кукки потихоньку толкнула братца и прошептала:

– Едем, Кук! Если Семилетка добрая, тогда у нее найдется, наверное, и бархатное платьице и серебряные туфельки.

– Что же, – важно кивнул Кук, – я согласен! – и подумал о хорошей подзорной трубе и компасе, без которых каждый путешественник как без рук. – Я попрошу у Семилетки трубу и компас! Но, к-хе, к-хе, к-хе… это что же тут такое? Это почему же здесь так много пыли? Я просто задыхаюсь!

– Извините, – сказали родственники. – Это мы!

– Что «мы»? – строго спросил Кук.

– Это мы пылим, извините! Мы же всегда выпускаем из себя пыль, когда разговариваем. А когда разговариваете вы, – она попадает вам в нос и в рот. Но если вы будете молчать и только слушать нас, – никаких неприятностей не случится.

– М-да, – проворчал Кук. – За приятную беседу благодарю вас, уважаемые родственники. Теперь попробуем помолчать. Тем более, все, что нам нужно было сказать друг другу, мы, кажется, уже сказали.

Угольки вздохнули и замолчали. Пыль улеглась, и сразу стало так легко дышать, будто на земле и на небе открыли все форточки и включили все вентиляторы.

Вдоль платформ прокатился пронзительный свисток.

Грохоча на стыках рельс, поезд двинулся в далекий путь.

4

И сразу же брызнуло яркое солнце. Угольки вдруг вспыхнули, засияли, засверкали, словно черные бриллианты.

– Тур, гур, гур! – заурчали они радостно. – Приятная прогулка! Красивое небо! Веселые спутники! Нет, право же, наверху совсем не плохо! И даже лучше, чем под землей.

А колеса бежали по рельсам и весело позвякивали металлическими голосами:

 
Кляц-блям-плям! Кляц-плям-блям!
Славно, славно, ох, как славно,
Ох, как славно мчаться нам.
 

– Поехали! Поехали! – радостно шумели угольки. Все они ужасно волновались, беспокойно двигались, толкали друг друга, а самые крошечные даже подпрыгивали.

– Ах, как весело! Ах, как интересно!

Поезд мчался сквозь леса, перелетал по мостам широкие реки. Стук колес перекатывался по степям и полям, по лугам да по веселым перелескам.

Ну что за чудесное было путешествие!

А сколько интересных встреч произошло в пути!

На большой станции угольки догнали длинный-предлинный поезд. Он был доверху наполнен золотым зерном – пшеницей.

– Здравствуйте! Здравствуйте! – кричали угольки. – Мы угольки! Мы очень важные угольки! Нас везут в подарок Семилетке. С нами едут знаменитые путешественники – Гроза морских чудовищ и его сестренка Всемирная путешественница.